Текст книги "Как простить, когда ты не можешь: революционный гайд по освобождению сердца и разума от обид. Освободи свой первобытный мозг: источник наших мыслей и поступков"

Как вы могли убедиться выше, практически все психотропные вещества завязаны на ощущение эйфории. Но они отличаются друг от друга аддиктивным потенциалом (способностью вызывать патологическое пристрастие). Наркотики, активирующие выработку дофамина, обладают самым высоким аддиктивным потенциалом. Это героин, амфетамины, в частности метамфетамин, и кокаин.

Вероятность впасть в зависимость от веществ, оказывающих незначительное воздействие на нейронные цепи удовольствия, гораздо меньше. К данной категории относятся конопля и алкоголь.

А те наркотические вещества, которые вообще не стимулируют нейронные цепи удовольствия, обладают наименьшим аддиктивным потенциалом. В этот список входят: мескалин, ЛСД, группа СИОЗС-антидепрессантов и бензодиазепины.

Однако есть еще ряд существенных факторов.

Большую роль играют периодичность и способ попадания наркотических веществ в организм.

Насколько сильное воздействие оказывает вещество? Как быстро накапливается? Как часто приходится его принимать?

В конце концов, кто-то предпочитает жевать табак. Но пары никотина, мгновенно поступающие в кровоток через легкие, действуют куда эффективнее. Плюс с каждой новой затяжкой укрепляются соответствующие ассоциативные и нейронные связи.

Или можно есть опиум. Но от инъекций героина привыкание сильнее. В сравнении с морфием героин легче проникает сквозь клеточные мембраны и вызывает более яркие ощущения. Вместе с тем с инъекцией он сразу же попадает в кровь, что усиливает кайф еще больше.

Зависимость – постоянная и навязчивая потребность в употреблении наркотика, вопреки возрастающим негативным последствиям.

Наркоманы подрывают свое здоровье, отношения с близкими, материальное благополучие и карьеру. Ради дозы они даже готовы рискнуть жизнью.

Развитие наркозависимости происходит в несколько этапов.

На первой стадии наркотик вызывает приятные ощущения, оказывая, казалось бы, положительный эффект. В зависимости от действующего вещества человек чувствует бодрость, прилив сил, спокойствие, собранность, несдержанность или эйфорию.

Конечно, ему хочется продлить это состояние. Однако при повторном употреблении быстро развивается синдром привыкания. И для достижения того же эффекта организму требуется все бо́льшая и бо́льшая доза. Со временем процесс только усиливается.

В какой-то момент, даже несмотря на увеличение дозы, поддерживать первоначальный уровень удовольствия становится невозможно. Как только организм привыкает к наркотику, удовольствие уступает место потребности.

Отсутствие очередной дозы провоцирует острое состояние дискомфорта. Это стадия физической зависимости от наркотика. Она проявляется в виде раздражительности, депрессии и неспособности сосредоточиться. Также могут проявляться нарушения и сбои в работе организма: озноб, тошнота, судороги и потливость. Люди испытывают ломку. Зачастую триггерами служат место, время суток и ближайшее окружение.

Нейронные цепи удовольствия нужны мозгу, чтобы помогать нам выживать и повторять опыт, позволивший достичь поставленных целей.

У многих веществ, вызывающих привыкание, есть более слабые аналоги, естественным образом вырабатываемые организмом. Они помогают опытным путем нащупать возможности для развития и выживания.

К сожалению, принимая сторонние вещества, мы подрываем эту систему. Подвергая нейронные цепи удовольствия воздействию сильнодействующих синтетических веществ, мы приходим к навязчивой потребности переживать этот опыт снова и снова. Пристрастие обуславливается психическими состояниями, возникающими на фоне приема наркотических препаратов, и внешними факторами. Тяга напоминает о себе при каждом удобном случае. Многие, полностью отказавшись от употребления, срываются, приняв крошечную дозу. При этом чувство кайфа становится гораздо сильнее, чем прежде, благодаря эффекту сенсибилизации.

Последствия по-настоящему катастрофичны.

Воздействие сторонних психоактивных веществ на нейронные цепи удовольствия нарушает нормальную работу мозга.

Обычные радости жизни, такие как секс, вкусная еда или физические упражнения, не приносят былого удовольствия. Мозг уже никогда не будет работать, как прежде.

Давайте отмотаем назад сотню-другую миллионов лет. Без энергии невозможно существование ни одного живого организма. Основные механизмы, поддерживающие энергетический баланс, претерпевали множество изменений. В одних ситуациях животные засыпают. В других сражаются насмерть за возможность продолжить свой род. Некоторые впадают в спячку, чтобы выжить в суровых условиях окружающей среды.

Ощущение голода (равно как и половое поведение, агрессия, температура тела и жажда) регулируется частью мозга под названием гипоталамус. Можно сказать, что это контролер, наблюдающий за тем, как мы собираем, храним и используем энергию для достижения разнообразных целей, необходимых, чтобы выжить.

В основе эволюции человека как вида стоят первобытные охотники и собиратели. Они постоянно находились в движении. Для чего научились находить баланс между двумя крайностями. Нельзя быть слишком худым, иначе первым погибнешь в голодные годы. И нельзя быть слишком толстым, иначе из-за медлительности не сможешь выполнять повседневные обязанности, станет сложнее охотиться и поддерживать общий темп во время длительных переходов.

У каждого человека уровень жировой ткани в организме индивидуален. И отклониться от заданного параметра надолго не получится.

Понимаю, это нерадостная новость для тех, кто сидит на диете. Поддержание определенного процента содержания жира в организме лишь один из примеров гомеостаза. Восстановление оптимального баланса позволяет поддерживать ключевые показатели в пределах нормы. Это касается температуры тела, давления, водного баланса, уровня рН, глюкозы в крови и респирации.

Каким бы ни был ваш показатель процентного содержания жира в организме, его не изменить. Он, как и рост, на 80 % зависит от генетики. Но, думаю, вряд ли часто можно услышать предложение сбросить пару сантиметров.

При наборе лишнего веса в кровь выделяется гормон под названием лептин. Его количество пропорционально количеству всей жировой ткани в нашем теле. Высокий уровень лептина – это сигнал для гипоталамуса уменьшить аппетит и увеличить расход энергии. При потере веса происходит обратный процесс – увеличение аппетита и уменьшение энергопотребления за счет снижения уровня лептина в крови. Вот почему так трудно сбросить вес и долго поддерживать полученный результат. Чем сильнее мы отклоняемся от оптимального значения, тем активнее система стремится восстановить присущий ей баланс.

Конечно, есть еще кратковременные сигналы насыщения. Наш мозг способен соотносить количество энергии, содержащееся в пище, с ее объемом. Клетки на слизистой оболочке желудка сигнализируют мозгу о механических и химических свойствах потребляемой пищи. Еще один признак насыщения – ощущение тяжести в животе. Лептин же отвечает за долгосрочный сигнал сытости и отлично справляется со своими обязанностями.

На протяжении миллионов лет эволюции основу диеты человека составляли продукты растительного происхождения с низким содержанием жиров и сахаров. Сочную пищу легче проглотить. А сухую приходится предварительно смачивать слюной и тщательно пережевывать. Если бы не это, люди ели бы гораздо больше.

Сладости попадали в наше меню крайне редко, равно как и прочие продукты с высокой энергетической плотностью – будь то случайно найденные спелые фрукты или мясо какого-то животного. Если нам везло, мы старались наесться впрок, накапливая энергию на черный день. Наши вкусовые и обонятельные предпочтения формируются при рождении. И все они так или иначе связаны с сахаром, солью и жирами.

Сладкие и жирные продукты – самые вкусные, они отлично утоляют голод.

Во время приема пищи нас накрывает волной дофамина. А сочетание жирного и сладкого запускает выработку супердофаминов, способных вызвать привыкание. Эволюция так и не научила наш организм правильно обращаться с этими некогда дефицитными источниками энергии.

Причиной ожирения может быть и сильное нервное напряжение. Заедание стресса приводит к увеличению жировых отложений, особенно в области живота. Таким образом организм делает запасы энергии на будущее.

Однако очень сильный стресс производит обратный эффект. Напрочь пропадает аппетит. Включается своего рода режим заморозки. Главным для организма становится вопрос выживания, а не накопления энергии.

Также повышенный аппетит и набор веса могут стать следствиями приема препаратов, блокирующих дофаминовые рецепторы. Аналоги дофамина дают прямо противоположный эффект. Агонисты дофаминовых рецепторов подавляют аппетит. Аналогичный результат дают и немедикаментозные методы лечения стресса. Например, физические упражнения и медитация отлично снижают уровень гормонов стресса и аппетит.

Эволюционная психология большое внимание уделяет четырем химическим веществам мозга. Их еще называют гормонами счастья. Два из них появились гораздо раньше. И основная их задача – закрепление базовых навыков, необходимых для выживания. Дофамин есть не только у нас, но и у плодовых мушек и очень примитивных форм жизни возрастом в сотни миллионов лет. Дофамин мотивирует, заставляет расходовать энергию, чтобы достигать поставленных целей. Эндорфины обладают способностью временно блокировать боль. Как физическую, что дает шансы выжить в сражении, так и душевную для преодоления экзистенциальных кризисов.

Мотивация и умение справляться с болью – ключевые потребности любого живого существа. Маленький мозг оперирует преимущественно именно этими категориями. Мозг большего размера уже привлекает к решению задач накопленный к данному моменту опыт.

Поскольку млекопитающим проще выжить в группе, с течением времени появилось еще два гормона. Окситоцин и серотонин. Окситоцин пробуждает желание заботиться о потомстве и защищать его. Серотонин помогает ориентироваться в постоянно меняющейся иерархии внутри группы.

В предыдущей главе мы выяснили, что кортизол – гормон стресса – нейтрализуется за счет выработки гормонов счастья. Но есть еще адреналин. Он помогает нам принять решение и в зависимости от обстоятельств: дать отпор, спастись бегством или замереть на месте. Адреналин готовит организм к выполнению быстрых действий.

Многие стали считать дофамин просто гормоном хорошего настроения. Это очень поверхностная точка зрения, нивелирующая его эволюционное предназначение.

Как мы уже выяснили, основная функция мозга – адаптация к постоянно меняющимся условиям окружающей среды. Для этого животным и насекомым необходимо уметь выполнять две задачи. Эффективно управлять своей энергией: решать, когда нужно ее тратить, а когда стоит включить режим энергосбережения. И постоянно актуализировать собственные представления об окружающем мире, чтобы они были как можно более точными.

Дофамин позволяет решать, когда энергию нужно сохранять, а когда тратить.

Мозг – очень энергоемкая система. Он приводит в движение наше тело. А это, в свою очередь, требует огромных затрат энергии, как в случае с бегом или борьбой. Одно дело – неторопливо прогуливаться, собирая цветы, и совсем другое – преследовать мелкое животное. Последнее потребует несравнимо больше энергии. Контроль и управление энергией имеют решающее значение для успешной работы мозга.

Дофамин мотивирует и дает сигнал использовать энергию, чтобы получить награду.

Всплеск дофамина вызывает положительные эмоции. Но они во многом зависят от накопленного опыта. Мозг сосредотачивается только на том, что имеет значение для выживания. Эти факторы определяются текущим состоянием и прошлым опытом.

Оказавшись в пустыне без воды, вы будете высматривать хоть какую-нибудь растительность и двигаться в ее направлении. А когда вы живете на берегу реки, желание попить не вызывает выработку дофамина, ведь воды вокруг и так в избытке. То есть то, что кажется нам обычным и достается без особых усилий, считается само собой разумеющимся и по большей части игнорируется.

Дофамин не синтезируется, если награда достается без усилий.

Дофамин выдается крошечными дозами. Их достаточно, когда все идет по плану и мы уверенно движемся к поставленной цели. Если нет необходимости торопиться или запоминать новые способы получения награды, выработка дофамина прекращается. Дофамин – это гормон предвкушения.

Ладно, мы получили свою награду – и что теперь?

Дофамин побудил нас действовать. Но по ходу мы записали и сохранили всю информацию, связанную с этим событием, обновив собственное представление об окружающем мире. В дальнейшем нам будет легче определить, при каких условиях можно рассчитывать на аналогичное вознаграждение.

Каждый раз при достижении поставленной цели автоматически происходит следующее.

• Прилив удовольствия – наслаждение полученным опытом.

• Запоминание внешних факторов – мест, образов, звуков и запахов, предшествующих или сопутствующих опыту.

• Регистрация внутреннего состояния – наши чувства и мысли в то время.

• Заключение о том, насколько награда соответствует ожиданиям – это позволяет расставлять приоритеты при наличии нескольких целей и оценивать, стоит ли идти на риск и прилагать усилия для их достижения в будущем.

Дофамин обновляет наше представление об окружающем мире, облегчая достижение подобных целей в будущем.

Нейроны, вырабатывающие дофамин, постоянно строят прогнозы о том, что произойдет. И каждый раз, когда они сбываются, мы испытываем удовольствие. В своих суждениях нейроны отталкиваются от текущей когнитивной модели мира.

Но не всегда наше представление об окружающей действительности верно. И всякий раз, когда мы сталкиваемся с чем-то неизвестным или совершаем ошибку, мозг адаптируется к новым условиям. Нейроны анализируют разницу между ожиданиями и полученным результатом. Так мы учимся на своих промахах. Не нужно бояться сделать неверный шаг. После каждой ошибки мозг производит тонкую настройку, чтобы лучше справляться с аналогичными вызовами в будущем.

Прогнозируя и предотвращая неудачи, мозг совершенствует свою работу. Таким образом, из повторяющихся ошибок он собирает более совершенную модель мира.

Нейронам, вырабатывающим дофамин, нужны постоянные тренировки. Иначе точность их прогнозов существенно снижается. Чтобы внутреннее чутье нас не подводило, требуется постоянная и целенаправленная практика. Часто о человеке говорят, что он эксперт, мастер своего дела. В сущности, это значит, что он потратил огромное количество времени на повторение одного и того же опыта во множестве различных вариаций. В итоге его интуиция становится более точной и ее к тому же можно включать по желанию.

Любая неожиданность – чрезвычайная ситуация для мозга. Ведь, по сути, нас способно удивить только то, что мы не смогли предсказать. А это уже угроза выживанию. Представьте, что на вас напал медведь, но вы не ожидали столь стремительной атаки. Да, это не тот сюрприз, который многие способны пережить…

Удивление активирует в мозге протокол под кодовым названием «О черт!», включающий незамедлительные и действенные методы реагирования.

Как только становится понятно, что прогноз не оправдался, мозг начинает действовать. Он немедленно останавливает выработку дофамина и бьет тревогу. Передняя поясная кора – это область мозга, в которой особенно много дофаминовых нейронов. Она отвечает за реагирование на ошибочное прогнозирование. Передняя поясная кора мгновенно посылает особый электрический сигнал, называемый «негативностью рассогласования».

В передней поясной коре также высокое содержание веретенообразных нейронов. В отличие от своих упитанных собратьев, эти клетки тонкие и стройные и передают сигнал к остальным участкам коры головного мозга. Они встречаются только у высших приматов. У человека веретенообразных нейронов в 40 раз больше, чем у любого другого примата. Это наводит на мысль о связи данного вида клеток с развитым мышлением. У веретенообразных нейронов самая высокая скорость передачи электрических сигналов. Из-за их высокой плотности возбуждение мгновенно распространяется по всей коре головного мозга, позволяя полностью сосредоточить внимание на удивительном событии. Это именно то, что нужно, когда имеешь дело с неожиданными сюрпризами!

У некоторых людей наблюдаются генетические изменения в передней поясной коре головного мозга, что приводит к уменьшению числа дофаминовых рецепторов. Таким людям гораздо труднее учиться на собственных ошибках. И они гораздо чаще впадают в зависимость от наркотиков и алкоголя.

Дофамин оказывает ярко выраженное мотивирующее воздействие на крыс. С этой точки зрения мы с ними очень похожи. Чтобы получить свою дозу дофамина, они могут отказаться от пищи и воды, даже если голодны и хотят пить. У них пропадает интерес к самкам, они сознательно терпят удары током. И даже перестают заботиться о детенышах. Так что дофамин – мощная штука!

Контур удовольствия охватывает вентральную область покрышки, медиальный пучок переднего мозга, перегородку, прилежащее ядро, а также частично таламус и гипоталамус. Дофаминовые пути берут начало в вентральной области покрышки и оттуда расходятся в другие области мозга. За счет чего происходит управление эмоциями, памятью, привычками, суждениями, обучением и планированием.

Дофамин быстро всасывается и аккумулируется для последующего использования. Это происходит благодаря специальному белку – переносчику дофамина. Наркотики, в частности амфетамины и кокаин, нарушают его работу. В результате сигнал удовольствия становится сильнее и длится дольше. Некоторые психотропные препараты искусственно возбуждают дофаминовые рецепторы. Мы уже разобрались, что это может стать причиной сильнейшего привыкания.

Иногда дофаминовые клетки разрушаются. А препараты под общим названием агонисты дофаминовых рецепторов способы блокировать рецепторы дофамина. В подобных случаях желание получать вознаграждение или удовольствие существенно снижается или вовсе пропадает. Именно так происходит при болезни Паркинсона, когда мозг постепенно прекращает вырабатывать дофамин. Все известные методики лечения сводятся к повышению уровня дофамина с помощью специальных препаратов, что компенсирует нехватку дофаминовых рецепторов.

При низком уровне дофамина нейронные цепи удовольствия практически не возбуждаются. В результате пропадает стремление узнавать новое и уменьшается риск развития зависимости. Повышение уровня дофамина у пациентов с болезнью Паркинсона может стать причиной игромании и других пагубных привычек, а также поведения, сопряженного с риском для жизни, равно как и множества других импульсивных расстройств личности. Все эти симптомы проходят после корректировки лечения.

Дофаминовый контур удовольствия задействуется в самых разных случаях: при употреблении сладкой и жирной пищи, получении денег, употреблении психоактивных веществ и в момент оргазма. Также активируется, когда мы занимаемся физическими упражнениями, медитативными практиками, молимся, жертвуем на благотворительность и чувствуем одобрение со стороны общества.

Игорная зависимость передается по наследству, хотя чаще встречается у мужчин, чем у женщин. Нередко она находится в тесной связи с другими вредными привычками и импульсивным поведением. Действительно, люди, страдающие игроманией, в десять раз чаще заболевают алкоголизмом и в шесть раз чаще впадают в никотиновую зависимость. А выигрыш вызывает меньшее возбуждение дофаминовых рецепторов в мозге игроманов. Истинная причина всего перечисленного заключается в уровне дофамина и притупленной реакции на удовольствие.

С точки зрения эволюции низкая восприимчивость к дофамину имеет свое объяснение. Животные, пребывая в нерешительности, могут идти на неоправданный риск в попытке предугадать важные события.

Вы не заметили, как к вам подкрался тигр…

Огромной лапой, с острыми, как бритва, когтями, он сбил вас с ног, оставив глубокие царапины на спине.

Что вы будете делать дальше?

• Сосредоточитесь на боли и займетесь ранами или

• броситесь бежать, не чувствуя боли.

Наши предки поступали по второму сценарию благодаря эндорфинам.

Многие, вероятно, слышали об эндорфинах в контексте такого понятия, как «эйфория бегуна». Это состояние, сходное с легким опьянением, которое иногда испытывают спортсмены при забеге на длинные дистанции. Преодолев момент наибольшей усталости, они ощущают прилив сил и энергии. Но эндорфины появились не для того, чтобы мотивировать через боль. Наоборот, эволюция создала их, чтобы избавить нас от боли!

Эндорфины на короткое время способны отключить боль, давая раненому животному шанс спастись.

Способность забыть о своих ранах и не чувствовать боли – бесценный дар перед лицом смертельной опасности. Да, есть вероятность позже скончаться от ран. Но, если не выпутаться из сложившейся ситуации, смерти не избежать.

Действие эндорфинов быстро проходит. Они выступают как анестезия в экстренных ситуациях. Не нужно забывать, что боль и сама крайне важна для выживания. Наш организм эволюционировал, чтобы регистрировать болевые сигналы и отвечать на них, а не постоянно маскировать эти ощущения.

Сильные эмоции, такие как смех или плач, также стимулируют незначительную выработку эндорфинов.