Текст книги "Как простить, когда ты не можешь: революционный гайд по освобождению сердца и разума от обид. Освободи свой первобытный мозг: источник наших мыслей и поступков"

Чтобы в полной мере пользоваться достижениями науки и культуры, мы стали просоциальными и очень общительными. Скорость и точность передачи знаний во многом определяются тем, насколько добросовестно мы копируем процессы, ритуалы и модели поведения.

Люди всегда считают, что окружающее их общество живет по определенным инструкциям, даже если эти предписания им еще не знакомы.

Маленькие дети усваивают социальные навыки, основываясь на собственных предположениях. Они считают, что мир вокруг следует четким правилам. Дети не только с готовностью подчиняются им, но и злятся, когда кто-то их нарушает, стремясь восстановить справедливость.

Мы всегда испытываем негативные эмоции по отношению к людям, нарушающим правила, даже если просто наблюдаем со стороны и на нас их действия никак не отражаются.

Повзрослев, мы полностью усваиваем основные писаные и неписаные законы окружающего общества, которые превращаются в наши внутренние поведенческие коды. Это происходит автоматически. Мы выстраиваем свое поведение таким образом, чтобы свести к минимуму возможные личные социальные последствия. Стыд направляет нас, давая осознать, когда мы нарушили нормы. Часто требуется продемонстрировать, что нам неловко за свои действия, или публично извиниться, чтобы исправить свое положение в группе. Мы очень заботимся о репутации и ревностно охраняем ее на протяжении всей жизни.

Общественное осуждение и наказание могут принимать самые разные формы и иметь нарастающие негативные последствия в зависимости от важности нормы в системе ценностей группы.

• Сплетничание.

• Общественное порицание.

• Ухудшение перспектив вступления в долгосрочные отношения и продолжения рода.

• Сокращение экономических возможностей и торговли.

• Тюремное заключение.

• Изгнание из группы.

• Смерть.

Мы настроены на сотрудничество и ставим цели коллектива выше собственных.

Правда, возможностей для мошенничества тут предостаточно. Чем больше мы открываемся навстречу другим и доверяем, тем легче им использовать нас в своих интересах и манипулировать. Ответом на это стали контроль за соблюдением социальных норм и наказание за их нарушение со стороны общества.

Центры вознаграждения в мозге активируются, когда мы помогаем друг другу, жертвуем на благотворительность и наказываем тех, кто нарушил правила, установленные в группе. Самоконтроль и возможные последствия делают нас более просоциальными, что положительно сказывается на выживаемости нашего вида.

Сознательное пренебрежение правилами требует гораздо бо́льших умственных усилий. В результате бо́льшую часть времени мы автоматически «поступаем правильно», поскольку так проще.

Добровольное следование культурным обычаям жизненно важно для нашего коллективного выживания. Каждый прежде всего сам следит за собой, а также за соблюдением установленных норм другими членами группы.

Люди, столкнувшись с масштабными бедствиями, катаклизмами или неопределенностью, цепляются за свои знания и культуру. Таков эволюционный ответ, сплачивающий нас в критических ситуациях и помогающий выжить.

При сильном стрессе люди возвращаются к социальным убеждениям и ритуалам своего сообщества даже в ущерб собственным интересам и вопреки собственному опыту.

Если факты противоречат культурным убеждениям, вызывая внутренний конфликт, люди будут упорствовать еще сильнее, предпочитая игнорировать объективную реальность. Оказавшись перед выбором: отказаться от своих убеждений или от несоответствующих им фактов, человек выберет последнее. Он будет лучше относиться к членам своей группы. И всегда будет отстаивать интересы своего сообщества в противовес интересам чужих.

Столкновение различных культурных ценностей и убеждений было обычным явлением на протяжении всей человеческой истории. Межгрупповая конкуренция во многом определяет нашу психологию.

Групповая сплоченность целесообразна для выживания. Чем больше группа, тем больше новых идей способны генерировать ее участники. Однако не менее важно уметь быстро и точно доводить эту информацию до окружающих, чтобы извлечь из нее максимум пользы. Для этого отношения между членами группы должны быть крепкими и гармоничными. Мы были созданы такими, какие есть, чтобы распространять знания и культуру.

Если мы хотим располагать самыми актуальными преимуществами в борьбе за выживание, лучше быть социальными, чем умными. Прекрасным примером служат наши неандертальские родственники. Они были умнее и сильнее нас. Но не смогли противостоять достижениям коллективной мысли, когда в относительно короткий промежуток времени человек сделал огромный шаг вперед в своем развитии. Коллективный разум сапиенсов, в совокупности с большей продолжительностью жизни для передачи знаний, одержал верх.

Наш мозг – это идеальная социальная сеть.

Успех человека как биологического вида определяется беспрецедентной степенью сотрудничества отдельных особей между собой. Нам не выжить поодиночке. Наше осознание себя как личностей и поведение во многом зависят от окружающих. Мы всячески стараемся соответствовать критериям общепринятого поведения и поэтому постоянно подстраиваемся под установленные правила. Наши убеждения и привязанности определяются ценностями общества, в котором мы живем. И мы готовы защищать их, иногда даже рискуя своим здоровьем.

Жизнь в группах, члены которых постоянно взаимодействуют между собой, имеет положительные и отрицательные стороны. Совместные усилия позволяют нам достигать большего. Взамен мы тратим много сил на то, чтобы ориентироваться в премудростях межличностных взаимоотношений.

Наш большой и энергоемкий мозг эволюционировал в основном для решения социальных проблем и эффективного взаимодействия друг с другом.

Для реализации грандиозных проектов мы можем объединяться и слаженно работать как одна команда. Но на создание подобного единства тратятся огромные ресурсы.

Социальная и несоциальная деятельность осуществляется конкурирующими областями мозга.

Противостояние это проявляется во многих ситуациях. При решении личностных проблем мы отключаем социальное мышление. Что позволяет сосредоточиться на выполнении необходимых задач, но может оттолкнуть людей, способных нам помочь. Концентрируясь на решении проблемы, мы перестаем учитывать потребности общества.

Имеются данные, подтверждающие, что люди с различными расстройствами аутистического спектра воспринимают социальные проблемы гораздо острее. Из-за чего их мозг начинает путаться, сбоить и сокращать поток поступающей информации. Это позволяет больше энергии отдавать несоциальному мышлению, что иногда приводит к всплеску творческих способностей в музыке, изобразительном искусстве, дизайне, позволяет добиваться выдающихся результатов в области проектирования и научной деятельности.

В общественном сознании «ботаники», инженеры и гениальные ученые – интеллектуалы-одиночки, они – лучшие в своих областях. А все потому, что у них есть дополнительные резервы и над ними не довлеет бремя социального мышления.

Однако их способность взаимодействовать и доносить свои мысли до окружающих оставляет желать лучшего. Поэтому им зачастую требуется помощь более социально ориентированных людей. С точки зрения группы такие люди очень важны, так как они умеют располагать к себе и убеждать, тем самым способствуя распространению новых знаний.

В отсутствие непосредственной угрозы для жизни или задачи, требующей решения, мозг мгновенно переключается на размышления о социальных отношениях.

Различные части мозга сообща решают визуальные, двигательные и вычислительные задачи. Как только с ними покончено, мозг тут же включает в работу другие области, связанные с размышлениями о самих себе и о взаимоотношениях с окружающими. Все свободные ресурсы и время мозг посвящает социальному познанию. Такой режим включается сам собой всякий раз, когда выпадает возможность поразмышлять.

При каждом удобном случае мы прибегаем к моделированию, таким образом определяя свое место в социуме.

Области мозга, отвечающие за социальное мышление, активируются у детей уже спустя несколько дней после рождения. Наш мозг удивительно гибок. Мы заранее настроены на восприятие нового опыта благодаря тому, что процесс обработки социальной информации проходит в фоновом режиме и начинается с младенчества.

Мы самые социальные из всех приматов. Наш гигантский неокортекс эволюционировал, чтобы мы понимали и актуализировали свои отношения с другими членами группы.

Мы в состоянии поддерживать прочные и регулярные связи ориентировочно со 100–200 людьми.

Примерно такой когда-то была численность кочевых племен охотников-собирателей. Это были маленькие, мобильные и очень сплоченные группы. Большинство племенных групп и современных образований, наподобие воинских частей, имеют примерно такое же количество участников. Мы лично знаем каждого и выстраиваем взаимоотношения, используя стандартные приемы: сплетни, порицание или, если нужно, прямой контакт. При этом никаких правил, законов или сложных моделей поведения не требуется.

Только наступление сельскохозяйственной революции позволило людям образовывать более крупные сообщества. Но в современных людях все еще бьются сердца тех одиночек, которые когда-то давно объединялись в небольшие группы охотников-собирателей.

То, что сообщества были меньше, не значит, что людям для выживания не приходилось сотрудничать. Одиночество для нас губительно.

Социальная изоляция негативно сказывается на психическом здоровье. Еще до того, как мы сойдем с ума от одиночества, наш мозг и поведение претерпевают критические изменения.

При социальной изоляции человек утрачивает способность моделировать свое поведение и понимать чувства других.

В итоге он превращается в импульсивного и жадного эгоиста – не самое лучшее сочетание. Когда мы замыкаемся, то начинаем вести себя антисоциально.

У нас есть сложные мозговые системы, предназначенные для оценки того, как к нам относятся окружающие, и формирования на основании этих данных собственной идентичности.

Отраженная оценка – это поступки и поведение других людей в отношении нас. Какая интонация у их голоса? О чем говорит положение тела и жесты? Близко ли они сидят к нам? Какие эмоции отражаются на их лице во время беседы? Что они говорят о нас и о тех, кто нам дорог?

Вся эта информация помогает понять, кто мы такие. Отраженная оценка приобретает особенно важное значение в подростковом возрасте. При ответе на вопросы о себе подростки обращаются к частям мозга, связанным с отраженной оценкой. Другими словами, их самоидентичность напрямую зависит от собственного представления о том, как воспринимают их другие! Поэтому для подростков очень важно мнение сверстников.

В активе у человека есть современные механизмы, позволяющие понимать отношение окружающих. Они формируют нашу идентичность. На Западе очень популярна идея самостоятельности и независимости. Нам нравится думать о себе как о личностях уникальных и незаменимых. Мы верим, что внутреннее «Я» существует для того, чтобы оберегать нас от пагубного влияния внешних сил. На самом деле все не так.

В сознании человека есть потайная дверца, через которую внешние влияния социальной среды проникают в мозг, формируя представления индивида о себе.

Наше восприятие себя в основном сконцентрировано в медиальной префронтальной коре. Эта область мозга отвечает за решение вопросов, связанных с совместной деятельностью и эффективной работой в команде. Сюда же невольно попадают догмы и культурные ценности внешнего мира. Цель эволюции – сделать из нас хороших командных игроков.

Наше «Я» есть не что иное, как совокупность окружающих культурных условий и влияний. Это наша семья, соседи, коллеги, религия, страна. В большом потоке культурной информации разуму приходится постоянно вносить поправки в систему ценностей и самоидентификации.

Нет никакого эго или самости, призванных нас защищать. Нельзя закрыться от влияния культуры, равно как и остановить этот процесс невозможно.

Эта борьба будет продолжаться всегда. Потребности индивида и самовыражение будут противостоять необходимости соответствовать общественным нормам.

Привязанность имеет большое значение в жизни всех млекопитающих. Но для людей она особенно важна, поскольку наши дети еще долго после рождения не способны заботиться о себе сами.

Дорсальная зона передней поясной коры головного мозга следит за тем, удовлетворяются ли наши потребности. Если этого не происходит, она тут же подает сигнал тревоги. Одним из таких триггеров служит социальная разобщенность.

Социальная разобщенность причиняет сильную боль. Эволюция специально так сделала, чтобы крепче привязать родителей и детей друг к другу.

С возрастом мало что меняется. Для нас по-прежнему важны здоровая привязанность и признание. Многие расстройства психики начинают развиваться в юном возрасте из-за того, что ребенок не чувствует поддержки от старших. Подобные детские травмы очень трудно, а порой невозможно вылечить, поскольку они меняют мозг на физиологическом и химическом уровнях.

Потребности в принадлежности и любви играют значительную роль в нашей жизни.

Те, кого задирали и травили в детстве, в несколько раз чаще совершают самоубийство.

Мы подвержены влиянию и совершенно незнакомых людей, даже если не жаждем общения с ними. Когда они говорят, что испытывают к нам симпатию, в нашем мозге активируются зоны, связанные с системой вознаграждения. Мы хотим признания, и эта жажда неутолима. Взаимная симпатия сближает. Мы можем бесконечно выражать признание и восхвалять друг с друга, укрепляя возникшую социальную связь.

Совместная синхронная деятельность объединяет.

Вы когда-нибудь наблюдали за людьми, практикующими тай-чи? Все они двигаются как единый организм. То же самое происходит на занятиях йогой, хоровым пением, при участии в различных религиозных ритуалах или групповой молитве, либо когда зрители поднимают волну на стадионах.

Весь фокус именно в действии. В такие моменты активируются зеркальные нейроны, которые имитируют движения и психическое состояние окружающих. Нам вовсе не обязательно их знать, испытывать к ним симпатию или получать удовольствие от происходящего. Синхронные действия все равно сблизят нас и укрепят отношения в коллективе. Внутреннее чувство сопричастности – одно из важных условий нашего благополучия. Что с точки зрения эволюции повышает шансы группы на выживание.

Многие предпочитают думать о себе как о самостоятельных и независимых личностях. И снова – все не так.

Основная масса людей, прежде чем принять решение, смотрит на окружающих, чтобы понять, как следует себя вести.

В большинстве случаев мы ориентируемся на культурные ценности и поведение других людей. Это становится особенно заметным при неуверенности и стрессе.

Плюс внимание и контроль со стороны окружающих создают дополнительное давление. Мы осознаем, что за нашим поведением следят и в случае нарушения принятых норм у нас могут быть неприятности.

Мы с большей готовностью подчиняемся правилам, если знаем, что за нашими действиями наблюдают.

Сложнее всего приходится, когда оказываешься в ситуации «один против всех».

Если группа единодушна в своем поведении, невероятно трудно устоять и не поддаться ее примеру.

Тут важную роль играет уверенность.

Последовательность и непоколебимость взглядов ключевых участников сообщества способны изменить групповое мнение.

Иногда подобная практика незаметно превращается в норму. И несколько уверенных в себе участников начинают влиять на всю группу. Затем такое поведение получает широкое распространение и не вызывает споров или сомнений.

Поменять устоявшийся порядок вещей очень непросто. Если что-то приобретает популярность, аналогичные или более удачные альтернативы воспринимаются с трудом. Им приходится буквально бороться за всеобщее признание. А происходит это исключительно потому, что они не достигли критической массы согласия, необходимой для начала социальных изменений. Тут действует важный принцип социального доказательства. Раз какая-то идея или практика пользуется популярностью, значит, она лучше. Изменить уже сформировавшуюся точку зрения крайне сложно. Пока мнение окончательно не сложилось, на него могут оказать существенное влияние даже незначительные нюансы или непредвиденные случайности.

Всегда будет существовать противоречие между потребностями индивида и общества. Но не менее важна конкуренция внутри группы.

Мы против них – за миллионы лет эволюции в конкурентном противоборстве не раз побеждали наиболее приспособленные.

Как я уже говорил ранее, окситоцин не просто «гормон объятий». Да, он создает прочную связь между родителями и детьми, а также другими членами группы. Но он же повышает уровень враждебности и агрессии по отношению к чужакам.

Люди стремятся быть частью чего-то большего. Основываясь на совершенно разных признаках, они с легкостью сами относят себя к тому или иному сообществу.

Преданность группе появляется очень быстро. И может формироваться вокруг абсолютно бессмысленных убеждений и действий. Мы в мгновение ока превращаемся в болельщиков и начинаем противопоставлять себя фанатам других команд. Активно возводим стены и очерчиваем границы в стремлении защитить свои новообретенные убеждения. Чем заметнее и очевиднее наши отличия от участников других групп, тем сильнее мы чувствуем над ними превосходство.

За религиозную принадлежность отвечают свои участки мозга. Островковая доля связана с нашим восприятием единого божества. Хвостатое ядро отвечает за чувство радости, любви и осознанности. Все это вместе с нашим желанием быть частью чего-то большего обеспечивает твердую основу религии именно как формы принадлежности к специфической социальной группе. Религия снабжает человека набором прочно укоренившихся убеждений и кардинально меняет его мировоззрение.

Наличие явного врага позволяет не только продемонстрировать веру, но и объединиться против внешней угрозы.

Для максимально широкого распространения идей, модели поведения и культурных ценностей используются самые разные подходы.

• Информационно-разъяснительная работа – демонстрируются преимущества принадлежности к своей группе.

• Очернение – подразумевает преднамеренную дезинформацию или подчеркивание недостатков других групп.

• Размножение – увеличение числа последователей за счет повышения рождаемости и воспитания детей в рамках своей системы убеждений, что со временем позволяет путем демографического давления вытеснить другие группы.

• Принудительное обращение – людей вынуждают соблюдать определенные правила поведения, любое инакомыслие подавляется. Например, когда маленьких детей насильно забирают из семьи и подвергают идеологической обработке.

• Отлучение от церкви – вытеснение инакомыслящих на периферию группы или их полное изгнание.

• Подчинение – ограничение прав и свобод членов других групп. В крайнем проявлении это означает рабство. Сюда же включают и сексуальное насилие.

• Смерть – убийство врагов как на полномасштабной войне, так и в местечковых конфликтах.

Группа часто ведет себя агрессивно и жестоко по отношению к чужакам.

Объединение с целью конкуренции с другими сообществами остается чрезвычайно серьезной задачей, не утратившей актуальность за миллионы лет эволюции.

Представьте себя посреди африканской саванны 100 000 лет назад. Вместе с остальными членами своего небольшого племени вы пытаетесь выжить. Вы можете унести не так много. Какое ваше имущество? Это должны быть те вещи, которые увеличат ваши шансы на успех. Однако вам приходится везде таскать бесполезного и вечно плачущего ребенка, так как сам он выжить не может. Что еще? У вас есть еда, вода, оружие?

Вот вам на пути попадается острый камень подходящего размера. Он может стать неплохим оружием или орудием для снятия шкур с убитых животных. Нужно ли брать его с собой? Тут есть над чем подумать. С одной стороны, он удобно лежит в руке и может вам пригодиться. С другой стороны, он весьма увесистый, и вам придется везде и всюду его носить. Вы находитесь в постоянном движении, ваше племя преодолевает в среднем по десять километров в день. Вы будете сильно уставать из-за тяжелой ноши.

Собственность стала результатом значительных усилий, времени и привязанности человека к тому, что у него есть. Если он чем-то владеет, то придает тому большое значение, считая важным для выживания.

Найти ответ на вопрос о том, стоит ли брать камень, становится еще сложнее. Возможно, чуть подальше целая равнина таких же камней. А может, впереди нет ничего, кроме песка и глины. И больше вы никогда не найдете такой камень. В нас всегда живет страх упустить возможность.

Необычные и редкие вещи приобретают для нас дополнительную ценность.

Когда мы чем-то владеем, это обладает для нас особым значением. Вместо того чтобы искать новое, мы ревностно охраняем то, что у нас уже есть. Как я уже говорил, страх потери мотивирует гораздо больше, чем возможность выигрыша. Он действует на нас примерно в два раза сильнее.

Мы склонны переоценивать значимость того, что имеем. Таким образом мы пытаемся подстраховаться и подготовиться к неопределенному будущему.

В современном мире отголоски подобных эволюционных механизмов часто сбивают с верного пути. Сейчас мы не испытываем сложностей с переноской или транспортировкой – багажник автомобиля вмещает много вещей. Нам не нужно думать, где их приобрести – вокруг полно рынков и магазинов. И у нас нет проблем с хранением. Шкафы, кладовки, мастерские, гаражи и склады – все к нашим услугам. За жизнь мы обрастаем огромным количеством вещей.

Далеко не всегда чувство собственности связано с физическим обладанием предметом. Оно может появляться и под воздействием других факторов.

Конечно, мы больше привязываемся к вещи, если есть возможность потрогать ее руками и как-то использовать. Примерка одежды или тест-драйв нового автомобиля пробуждают в нас чувство собственности и дарят положительные эмоции. Предвкушение стимулирует воображение, заставляя представлять, что вещь уже наша. Чем больше мы говорим и думаем о ней, тем быстрее и крепче формируется привязанность.