Текст книги "Как простить, когда ты не можешь: революционный гайд по освобождению сердца и разума от обид. Освободи свой первобытный мозг: источник наших мыслей и поступков"

Мы не просто социальные существа – социум нужен нам для обучения. Мы постоянно получаем информацию и активно обмениваемся ею друг с другом. Что не только имеет много преимуществ, но и компенсирует серьезные недостатки.

Перенимая чужой опыт, мы копируем самые успешные наработки, адаптируя их под конкретную среду обитания.

Культурный багаж, как продукт деятельности социума, способен дать нам куда больше того, что мы когда-нибудь сможем понять самостоятельно за свою единственную жизнь.

В этом наше преимущество. Опыт, который мы перенимаем у окружающих людей, неизменно усложняется. Знания и их эффективность постепенно накапливаются и начинают, в свою очередь, влиять на нас. Культура становится кумулятивной.

Но это преимущество появилось не благодаря нашей выдающейся индивидуальности. Скорее всего, оно стало следствием многочисленных проб и ошибок огромного числа людей, живших до нас.

Со временем у нас появились и закрепились на генетическом уровне специальные возможности, позволяющие по максимуму использовать нашу способность к обучению.

• Мозг большего размера для хранения и передачи информации.

• Понимание тонкостей социального взаимодействия.

• Автоматическое обучение посредством имитации.

• Длительное всестороннее обучение до вступления в самостоятельную жизнь.

• Интуитивное понимание, у кого стоит учиться.

• Готовность к сотрудничеству с другими для получения новых знаний.

• Приобретение авторитета в глазах тех, кому передаешь знания.

• Увеличение продолжительности жизни с возможностью обучать других.

• Понимание, когда лучше воспользоваться личным опытом в противовес полученным знаниям.

Так появились самоодомашненные приматы с уже другим набором признаков.

• Им необходимо больше взаимодействия и вовлеченности.

• Они просоциальны и охотно идут на контакт.

• Исходят из того, что все живут сообразно социальным нормам и правилам.

• Следят за соблюдением друг другом установленных правил.

• Обеспечивают соблюдение социальных норм в масштабах больших сообществ.

В основе нашей способности к обучению лежит слепое следование набору установленных правил.

Просто невозможно самостоятельно изучить весь объем знаний, на который мы полагаемся.

Возьмем в качестве примера автомобиль. Чтобы ездить на машине, нужно знать правила дорожного движения, научиться управляться с рулем, педалями газа и тормоза, коробкой передач и поворотниками. Иметь представление о том, как запускать двигатель, парковать машину и выключать двигатель. Этих знаний и умений хватит, чтобы управлять автомобилем.

К счастью, нам не нужно понимать такие тонкости, как:

• конечно-элементное моделирование, необходимое для создания надежного и безопасного автомобиля;

• химический состав и свойства каждой технической жидкости;

• термодинамика и механика двигателя;

• программирование электронных систем, компьютеров и датчиков;

• сложный процесс изготовления запчастей и сборки автомобиля.

Даже целой жизни и специального образования в области автомобилестроения не хватит, чтобы понять хоть толику из всего вышеперечисленного. В современном мире нам хочешь не хочешь приходится полагаться на знания большого числа людей узкоспециализированных профессий.

Мы впитываем информацию о разных сторонах нашей жизни, не понимая основных принципов их функционирования.

Чем сложнее общество, тем больше данных, технологий и культурного багажа приходится усваивать отдельным его членами. Другие виды тоже могут образовывать большие сообщества. Многомиллионные колонии муравьев способны возводить потрясающие постройки. Но они лишь повторяют друг за другом и не умеют учиться. Только люди овладели секретом массового сотрудничества между членами различных сообществ, у каждого из которых за плечами собственный жизненный опыт.

Мы не рождаемся умными.

Наши малыши разбираются в пространственных и количественных характеристиках или причинно-следственных связях не лучше, чем детеныши человекообразных обезьян. Единственное преимущество человека – социальное обучение. Его стремление к новым знаниям и готовность воспринимать информацию от других людей.

Может показаться, что младенцы только и делают, что пускают слюни, переводят запасы памперсов и спят… много спят. В действительности же они очень заняты. 85 % своей энергии они тратят на построение мозга! Огромное количество жировой ткани у новорожденного используется для изоляции аксонов у нейронов его мозга. Этот процесс называется миелинизацией. Миелиновая оболочка защищает нервные волокна от повреждений, чтобы они лучше передавали информацию.

Миелинизация нейронов мозга у еще не рожденного плода, кажется, может стать следующим этапом нашей эволюции. Тогда наши дети появлялись бы на свет с более сформированным мозгом, и он был бы готов полноценно функционировать на более ранних этапах развития. Однако предварительная изоляция миелином применима только для автоматических и неизменных мозговых реакций.

При рождении миелиновая изоляция нейронов нашего мозга минимальна. В дальнейшем на протяжении жизни этот показатель постоянно меняется, что позволяет максимизировать способность человека к обучению.

У детенышей шимпанзе при рождении 15 % нервных волокон коры головного мозга уже покрыты миелиновой оболочкой. Люди начинают с десятой доли от этого показателя! В новой коре, которая у людей гораздо больше, разница еще заметнее. У шимпанзе миелином изолирована примерно пятая часть нейронов, а у людей в новой коре головного мозга при рождении вообще нет нейронов с миелиновой оболочкой. К концу подросткового периода у шимпанзе основная часть связей в мозге уже сформирована. У людей же этот процесс завершен только на две трети, и продолжается он примерно до двадцати пяти лет.

Поскольку дети долгое время остаются плохо приспособленными к самостоятельной жизни, они получают не так уж много знаний, самостоятельно исследуя окружающий мир. В основном мы учимся, наблюдая за другими людьми. Малыши и дети постарше внимательно наблюдают за взрослыми и сверстниками и копируют их поведение.

Люди часто подражают другим на автомате, умело копируя их поведение.

Мы постоянно подражаем стилю друг друга, хотя в этом нет никакой практической необходимости.

Обучаемый социальный мозг требовал огромного количества энергии, которую организм заимствовал у других частей тела.

В результате у нас появились такие адаптации:

• мышцы стали меньше и слабее;

• мы научились бегать на длинные дистанции и расходовать мало энергии;

• пищеварительная система уменьшилась в размерах;

• скачок в развитии переместился на подростковый период.

Давайте рассмотрим все по очереди.

Мы намного слабее человекообразных обезьян. Бегущий на всех четырех лапах шимпанзе с легкостью обгонит самого быстрого спринтера. Шимпанзе примерно на треть сильнее. И пусть вас не вводят в заблуждение его небольшие размеры. С таким лучше не связываться…

Зато мы лучше всех приматов бегаем на длинные дистанции. Пусть мы не самые быстрые, но выносливые и можем долго преследовать свою цель благодаря специфическим генетическим адаптациям:

• длинные ноги с эластичными сухожилиями;

• арки стопы, функционирующие как энергосберегающая пружина;

• самая эффективная система потоотделения;

• специальная система охлаждения головы;

• потеря большей части волосяного покрова;

• усиленные суставы нижней части тела, позволяющие выдерживать повторяющиеся удары при беге на длинные дистанции;

• независимое управление поворотами головы (куда мы смотрим) и туловища (направление, в котором движемся).

Наша относительная слабость и выносливость имеют одинаковую природу. Дело в том, что в теле человека гораздо больше медленно сокращающихся мышц. Расщепление вещества, называемого АТФ, позволяет медленно сокращающимся мышечным волокнам работать намного эффективнее. Выдерживать продолжительные нагрузки в течение длительного времени. Быстро сокращающиеся мышцы, наоборот, делают нас сильными на короткий срок и гораздо менее эффективны. В них накапливается молочная кислота, и они быстро устают.

Наша пищеварительная система несовершенна, куда ни посмотри. У нас слабые челюсти и мелкие зубы, которые плохо перетирают пищу. Толстый кишечник не способен хорошо перерабатывать клетчатку. Пищеварительная система не в силах расщепить многие растительные токсины, которые могут убить нас. Часть кишечника мы называем тонкой кишкой, поскольку он непропорционально мал. Усвоение питательных веществ – единственное, что нам отлично удается при нормальном размере толстого кишечника. Тем не менее, несмотря на многочисленные недостатки, нашей пищеварительной системе требуется меньше усилий для получения энергии из пищи, которую мы едим.

Мы очень долго живем в детских телах. Только в подростковом возрасте достигаем взрослых размеров и половой зрелости. Благодаря этому у нас остается больше энергии и времени для включения в работу различных областей мозга. Это в целом делает наше тело менее требовательным к энергии, пока происходит загрузка пакетов данных, необходимых человеку для культурного развития и успешного выживания.

Хотя каждая из вышеперечисленных адаптаций кажется логичной в свете того, какое колоссальное количество энергии потребляет наш мозг, нельзя сказать, что они появились в результате одних лишь генетических изменений.

Генетическая эволюция шла рука об руку с культурной эволюцией.

Наша пищеварительная система уменьшилась только после того, как мы стали использовать огонь и готовить еду. Предварительная термическая обработка отлично помогает перевариванию пищи и облегчает усвоение питательных веществ.

Бег позволял преследовать и загонять животных, которые зачастую в индивидуальной схватке оказывались сильнее нас. Но для такой охоты нужно было оружие, навыки сложного группового взаимодействия и запасы воды. Вода требовалась для охлаждения организма при беге на двух ногах.

Дети, долгое время не способные к самостоятельной жизни, нуждались в постоянном уходе, кормлении и обучении со стороны взрослых членов племени. Что потребовало социальной организации, сотрудничества, общения и определенных навыков, ранее невиданных среди других животных.

История человечества насчитывает несколько культурных эволюций, каждая из которых сопровождалась соответствующими биологическими изменениями.

• Огонь и приготовление пищи – меньшая пищеварительная система.

• Поиск и запасание воды – бег на выносливость и охота.

• Метательное оружие – совершенствование метательных навыков и координации движения рук.

• Сложные инструменты – улучшенная мелкая моторика.

• Вербальная коммуникация – понимание абстрактных понятий.

• Язык – способность договариваться и сотрудничать, а не использовать друг друга.

Эволюция не стала бы тратить ресурсы ни на одну из биологических адаптаций, если бы культура взамен не предлагала убедительных преимуществ в борьбе за выживание. Эволюция, движущей силой которой является культура, может происходить очень быстро. Об этом свидетельствует появление за последние 10 000 лет генов голубых глаз, генов усвояемости лактозы и генов трезвости. По меркам эволюции это одно мгновение.

По мере того как знания преумножались и распространялись среди людей, менялись и наши гены. Это было необходимо, чтобы мы имели возможность учиться, накапливать, использовать и передавать опыт. Генетическая эволюция усовершенствовала мозг и поведенческие реакции человека, чтобы он смог усваивать информацию, полученную от других. Что, в свою очередь, привело к еще большему расцвету культуры. И так оно и пошло…

Но что было той искрой, из которой разгорелось пламя культурной эволюции?

Необходимы были два условия. Во-первых, расширение объема и качества знаний без увеличения размеров мозга. Во-вторых, нивелирование или распределение энергозатрат, необходимых для развития мозга, между всеми системами организма.

Самым важным стал шаг с безопасных деревьев на твердую землю.

Деревья давали защиту. Жить на земле намного опаснее. И наши предки начали собираться в большие группы, чтобы вместе отпугивать хищников. Социальные связи внутри групп упрочнялись. Люди стали намного больше общаться друг с другом. Что привело к совершенствованию навыков как индивидуального, так и группового обучения.

А результатом длительного совместного пребывания стали более прочные парные связи. Тяжелое бремя воспитания детей с родителями разделили родственники и другие члены группы. Теперь у малышей отсутствовала необходимость быстро взрослеть. Зато у них появилось достаточное количество времени на то, чтобы перенять культурный багаж и знания своей группы и как следует уложить их в голове.

Нельзя сказать, что это был последовательный и линейный процесс. Несомненно, случались и неудачи. Важные знания неоднократно оказывались утрачены из-за катаклизмов или забывчивости. В конечном итоге появились практики, обобщившие мудрость многих поколений людей. Они оказались гораздо масштабнее и глубже того, что кто-либо из людей мог испытать на собственном опыте.

Мы шли, спотыкаясь: принимали индивидуальные решения, время от времени прозревали, делали открытия благодаря удачным стечениям обстоятельств и продолжали бездумно подражать многим поколениям, жившим до нас. Культура не стояла на месте, что привело к появлению целого комплекса новых способностей, необходимых, чтобы эффективно перенимать чужой опыт. Стоит убрать одну составляющую – и вся система рухнет.

Чтобы лучше использовать культуру, мы развили несколько новых умственных способностей.

• Определение того, у кого учиться и чему учиться.

• Обучение посредством моделирования или копирования поступков других.

• Готовность и желание учить других.

• Понимание, когда можно пренебречь собственным опытом и инстинктами.

• Систематическое соблюдение социальных норм и правил.

• Отслеживание и порицание нарушений этих норм другими людьми.

С самого первого вдоха после появления на свет мы все время учимся. И всю жизнь посвящаем поиску ответов на вопросы: чему учиться и у кого.

Мы стараемся копировать тех, кто успешен. Выбирая образцы для подражания, мы руководствуемся самыми разнообразными подсказками.

Мы делаем это автоматически, на уровне подсознания, независимо от того, получим вознаграждение за свою похожесть или нет.

Исследования, проведенные среди людей самых разных культур и возрастных групп, указывают на общность предпочтений в процессе обучения.

• Ориентация на реакцию взрослых. Дети будут интересоваться новыми объектами, если те не вызывают беспокойство или негативную реакцию у взрослого. В противном случае они предпочтут отступить.

• Одинаковый пол. Дети и взрослые выбирают образцы для подражания среди людей того же пола, что и они сами. Так устроено природой, что мы с большей готовностью подражаем тем, кто нам ближе и понятнее. Дети усваивают соответствующие гендерные роли, потому что копируют модели поведения объектов своего пола, а не наоборот.

• Общая этническая принадлежность. Как дети, так и взрослые предпочитают учиться у членов своей этнической группы.

• Общий язык. Дети предпочитают учиться у тех, кто несет ерунду на знакомом языке, а не на каком-то непонятном наречии.

• Доверие мнению других при наличии сомнений. Оказываясь в незнакомой ситуации, мы будем искать подсказки в поведении окружающих, нежели полагаться на собственный опыт.

• Авторитет старших. Мы прислушиваемся к мнению пожилых людей. Самые старшие члены группы – зачастую и самые опытные. У них за плечами сложная и опасная жизнь.

• Авторитет экспертов. Мы изучаем работы других людей и их регалии, чтобы определить, действительно ли это признанные эксперты в той или иной области знаний. Часто настоящие мастера своего дела становятся преподавателями. Это приводит к ускорению развития культуры и науки, ведь учащийся приобретает не только новые знания, но и осваивает методы их передачи другим людям.

Кроме того, мы сравниваем свои авторитеты с эталонами окружающих, ищем информацию, почему они считают их достойными подражания. Другими словами, мы учимся у других, у кого же нам стоит учиться!

Предпочтения, описанные выше, могут взаимно дополнять друг друга, помогая отсеивать чужаков. С одной стороны, это позволяет быстро передавать знания внутри группы. С другой – укрепляет связи между членами сообщества, делая его более сплоченным и помогая противостоять конкурентам.

Поздравляю, мы успешно выяснили, у кого можно перенять ценные навыки. Теперь все, что нужно, – это с пользой для дела применять наши умения подражать и копировать – и дело сделано!

Но все не так просто…

Как заручиться поддержкой выбранного наставника? Почему он должен тратить на нас свое время? Зачем ему утруждаться, учить кого-то и отдавать те знания, которые он по крупицам собирал всю свою жизнь? Почему бы ему просто не отмахнуться от нас?

Чтобы создать культурную цепочку, у нас должен быть стимул не только учиться, но и учить. В основе этого лежит наша потребность в общественном признании.

Хорошую репутацию можно заработать, если делиться с другими накопленным опытом.

Признание общества внутренне мотивирует экспертов делиться знаниями с окружающими. В обмен они получают обожание, почитание и уважение.

Общественное признание может мотивировать даже сильнее, чем деньги и другие формы власти. Авторитет можно заработать, занимаясь совершенно разными видами деятельности. Можно быть экспертом по переводу редких тибетских книг, производству крафтового пива или стать первоклассным финансовым консультантом для профессиональных спортсменов.

Авторитет сильно отличается от доминантности, также присущей другим приматам и млекопитающим. Доминант добивается положения с помощью насилия, угрозы насилия или принуждения. Их господство строится на страхе. Члены общества, лишенные власти, подчиняются или идут на уступки, чтобы выслужиться. Подчиненным всячески напоминают об их низком статусе соответствующим поведением, осанкой и жестами. Цель доминирования – манипулировать другими или запугивать для достижения личных целей.

Авторитетные люди редко бывают хулиганами и драчунами. Как правило, их отличают щедрость и великодушие. Репутация тесно связана с успехом, мастерством и глубокими знаниями в конкретной области. Люди, знающие себе цену, ищут уважения со стороны окружающих и вовсе не хотят, чтобы их боялись.

Пожилые часто являются настоящими кладезями полезной информации, которую они собирают на протяжении всей жизни. Они мост, связывающий нас с будущим. Возможно, люди старшего поколения уже не настолько ловкие или сообразительные, но являются носителями ценных знаний. Поэтому мы испытываем уважение к пожилым за их мудрость. Большинство видов на планете относятся к старшим совсем по-другому.

Потребность передавать культурные знания из поколения в поколение привела к возрастанию давления отбора на человека. В отличие от прочих приматов, и мужчины, и женщины живут на два-три десятка лет дольше фертильного возраста. При отключении репродуктивной функции больше энергии тратится на передачу знаний.

В какой-то момент спаривание уходит для человека на второй план. И он сосредотачивается на улучшении жизненных условий детей и внуков. В этот период наши ослабевающие физические возможности компенсируются возросшей способностью передавать полезные навыки. Конечно, это не может длиться бесконечно. Когда умственные способности снижаются, с ними сходит на нет и ценность старшего поколения в передаче культурного наследия вместе с авторитетом и соответствующим статусом в обществе.

Существует тенденция к уравновешивающему противодействию. Навыки и мудрость пожилых востребованы только до тех пор, пока мир не претерпевает слишком больших изменений. Именно так обстояли дела на протяжении всей человеческой истории до самого недавнего времени.

В нашем стремительно меняющемся мире знания пожилых быстро теряют актуальность. Культурный и научный багаж формируется более молодой генерацией. Ведь она находится на передовой самых новых и прогрессивных знаний. Это неизбежно подрывает преемственность и связи между поколениями. А также приводит к дискриминации пожилых людей на фоне увеличения продолжительности их жизни.

Наше приобщение к культуре часто сводится к строгому выполнению последовательности определенных шагов или практик. Какие из них жизненно важны, а какие носят чисто декоративный характер, остается загадкой. Нам трудно понять их функции, важность и взаимосвязи. И в некоторых обстоятельствах, быть может, лучше и не разбираться, зачем они нужны и как работают.

Мы часто не понимаем, почему или как действуют культурные адаптации, дают ли они вообще что-нибудь полезное или нет.

Подобное непонимание причинно-следственных связей сильно влияет на нашу психологию. Естественный отбор всегда благоприятствовал тем, кто придерживается культурного наследия.

Обычаи и верования окружения оказывают на нас столь сильное влияние, что зачастую отодвигают на второй план личный жизненный опыт и интуицию.

В результате у нас вырабатывается инстинктивное желание неукоснительно следовать сложным ритуалам, практикам и верованиям. Мы эволюционировали, чтобы иметь возможность в полной мере пользоваться достижениями науки и культуры, повышающими наши шансы на выживание. Одному человеку не под силу создать ничего подобного, даже потратив на это целую жизнь.