Текст книги "Как простить, когда ты не можешь: революционный гайд по освобождению сердца и разума от обид. Освободи свой первобытный мозг: источник наших мыслей и поступков"

Окситоцин и подобные ему соединения были обнаружены у разных форм жизни, существовавших еще 400 миллионов лет назад. И мне кажется, это самое важное химическое вещество в мозге млекопитающих. В отличие от своих предков, они заботятся о потомстве и предпочитают жить группами или стадами.

Аллигатору, например, не нужна компания – он отлично справляется сам. Другие животные для него – или враги, или еда, или и то и другое. Птицы заботятся о своих птенцах. Но, конечно, высиживание яиц и недолгий период выкармливания ни в коей мере не сравнить с тем, как ухаживают за потомством млекопитающие. Эти животные самоотверженно заботятся о своих детях в течение многих лет, а иногда и десятилетий.

Привязанность – это отличительная особенность млекопитающих.

Мы, млекопитающие, заботимся о своих детях. Поэтому они рождаются совершенно беспомощными и еще долгое время не способны жить без нашего участия. Такова крайне рискованная репродуктивная стратегия. У нас относительно небольшой приплод, и в каждого отпрыска родители вкладывают огромное количество сил и времени. Если вдруг детеныши гибнут, это повергает нас в отчаяние.

В сравнении с рыбой, откладывающей миллионы икринок, потомство млекопитающих не настолько велико, но родители испытывают глубокое чувство привязанности к каждому из них. Еще до появления малыша на свет в организме матери начинает вырабатываться окситоцин. Так зарождается ее привязанность к ребенку. Этот же гормон помогает при схватках и в процессе родов, а также в период лактации. По сути, самка млекопитающего становится матерью, только когда в ее организме начинает вырабатываться окситоцин. В ней просыпается материнский инстинкт, и она с готовностью заботится о новорожденном малыше.

Детеныш, в свою очередь, связан с матерью тем же самым гормоном. И так и должно быть, ведь без нее малышу не выжить. Появление связи между матерью и детенышем во многом определяет возникновение условий для их совместного успешного развития в дальнейшем. У малышей, находящихся в тесном контакте с родителями, уровень окситоцина повышается, формируя положительную обратную связь и желание заботиться.

У млекопитающих окситоцин прочно связывает мать и детеныша при рождении, закладывая основу для будущих теплых и заботливых отношений.

Со временем эта привязанность проецируется с матери на более широкий круг общения. Млекопитающие живут группами, потому что так безопаснее. И если поодиночке они слабее, то могут объединяться перед угрозой смерти.

У млекопитающих выделяется гормон стресса, кортизол, если в пределах видимости нет никого из членов их группы. В одиночестве мы уязвимы. Стадо дает ощущение защищенности. Мы стремимся к своим, туда, где безопасно. Стоит нам снова стать частью стада, мозг вознаграждает нас окситоцином.

Выживание группы основывается на доверии: вы доверяете другому, а он отвечает вам тем же. Социальные союзы внутри группы очень важны. Когда нам удается выстроить подобные связи, мы испытываем счастье из-за прилива окситоцина.

Некоторые виды деятельности способствуют выработке окситоцина и, как следствие, формированию доверительных отношений. Это прикосновения, уход за собой, эмоциональная поддержка и оргазм.

Дружба и забота сближают и укрепляют социальные союзы внутри группы млекопитающих.

Окситоцин еще называют «гормоном любви» по причинам, описанным выше. Но тут надо учитывать один нюанс. Окситоцин не только помогает узнавать своих, благодаря ему мы идентифицируем врагов и посторонних. Любящая медведица-мать мгновенно превратится в свирепого и агрессивного монстра, если подумает, что медвежатам угрожает опасность. Обратной стороной сплоченности внутри одной группы становится агрессивное поведение, вызванное ненавистью к членам других, соперничающих, групп.

Окситоцин делает близких еще ближе, но усиливает агрессию против внешних врагов.

Большинство млекопитающих оперируют именно этими двумя категориями. Вы либо являетесь членом стада, либо нет. У людей есть третий вариант. Помимо союзников и врагов мы выделяем незнакомцев, намерения которых пока неясны. Обычно мы внимательно к ним присматриваемся, чтобы понять их планы и отношение к нам.

Наркотик МДМА, также известный как «молли», или «экстази», популярен среди рейверов благодаря ярко выраженному стимулирующему эффекту. Он повышает настроение, вызывает чувство открытости и доверия к другим людям. Уменьшает беспокойство и усиливает эмпатию, одновременно снижая способность замечать гнев и печаль других людей. Как, возможно, вы уже догадались, за всем этим кроется способность МДМА повышать уровень окситоцина. Тем самым незнакомцы временно получают статус «своих».

Любой, у кого есть братья или сестры, знает, что даже в семье случаются конфликты и не прекращается борьба за лидерство. Окситоцин укрепляет связи внутри группы, чтобы лучше противостоять врагам. Но это не избавляет от споров за лидерство и не устраняет внутреннюю конкуренцию.

Есть поговорка о собаках в упряжке. «Если ты не ведущая собака в упряжке, то по каким бы живописным местам вы ни бежали, у тебя перед глазами вид не меняется».

Пребывание на вершине иерархии имеет множество преимуществ. Позиция лидера дает бо́льшую безопасность, больше пищи и лучшие возможности для продолжения рода. Каждому виду свойственно определенное поведение перед спариванием. У млекопитающих зачастую это значит, что самец должен доказать свое превосходство. У особей с более высоким статусом и многочисленными сторонниками выше и процент выжившего потомства.

Находиться внизу иерархии непросто. Скорее всего, это означает ограниченный доступ к пище и весьма туманные возможности для продолжения рода. Плюс наиболее шаткое положение при отражении внешних угроз.

Но за все надо платить. И у лидерства есть своя цена. Нам приходится с боем пробиваться к вершине или долго шаг за шагом выстраивать прочные союзы. Мы тратим огромное количество энергии, чтобы получить власть и уважение или отстоять достигнутое положение. Если вы, как представитель класса млекопитающих, обладаете какими-то дополнительными ресурсами, разумно сегодня вложить их в повышение своего социального статуса, чтобы завтра, возможно, это помогло вам выжить.

Серотонин отвечает за хорошее настроение и чувство безопасности, проистекающие из осознания, что группа удовлетворит все наши потребности.

Когда млекопитающее получает высокий социальный статус, уровень серотонина в его организме повышается, в то время как у подчиненных – понижается. Но удержаться на вершине не так-то просто. Всегда найдутся желающие оспорить право на лидерство. Быть лидером – значит жить в постоянной борьбе.

Иногда положительные эмоции, подкрепляемые гормонами счастья, могут вводить в заблуждение. При определенных обстоятельствах они даже угрожают нашему благополучию.

Когда мы локализуем источник опасности, то сразу чувствуем себя увереннее. Представьте, что вы отправились в поход. И вашу группу преследует волк. Вы слышите вой где-то поблизости. Как только вам удается разглядеть хищника в темном лесу, вы немного успокаиваетесь. Неизвестность пугает гораздо больше. Подтверждение, что волк действительно есть, вызывает выброс дофамина. Понимая, что защищаете товарищей от угрозы, вы получаете заряд окситоцина. И серотонина – от ощущения своей правоты. Некоторым людям нравится быть предвестниками плохих событий, они испытывают от этого удовлетворение.

Помните, гормоны счастья нужны не для того, чтобы мы пребывали в постоянном блаженстве. Они выдаются исключительно малыми дозами, чтобы корректировать наше поведение и направлять на пути к жизненно важным целям.

Пытаясь жить только счастливыми эмоциями, вы столкнетесь с тяжелыми последствиями и разочарованием.

Бывает, мы разочаровываемся и раз за разом повторяем одну и ту же модель поведения. Снова сталкиваемся с теми же последствиями, зачастую в более жесткой форме. В итоге мы либо достигаем желаемого, либо получаем урок от жизни, которая с двойным усердием и всеми доступными ей средствами пытается достучаться до особо упорных экземпляров. К сожалению, порой нам нужно сперва хорошенько получить в лоб, чтобы потом начать учиться.

Я уже писал о коварстве наркотических веществ и том, как они перестраивают нейронные связи в нашем мозге. Это мощные соединения, которые человеческий организм не производит. Они заманивают нас в тупик, из которого практически невозможно выбраться. Опиаты вызывают эйфорию, как и эндорфины, но без получения травмы. При этом они способны погрузить человека в такую апатию, что некоторые опиумные наркоманы пренебрегают даже правилами личной гигиены. Эндорфины, вырабатываемые естественным путем, используются организмом в очень редких случаях для мгновенной реакции в чрезвычайных ситуациях, связанных с жизнью или смертью. Синтетические вещества употребляются для удовольствия.

Гормоны счастья тоже могут причинять неприятности.

Влюбленность – одно из самых счастливых состояний. Это настоящий гормональный коктейль, в который входят:

• Дофамин – вознаграждает за то, что удалось завоевать объект внимания, а также доводит от возбуждения до оргазма.

• Окситоцин – побуждает прикасаться друг к другу и оберегать нового члена своей группы.

• Серотонин – свидетельствует о том, что наше социальное положение стало лучше от союза с партнером.

Но романтика отношений быстро проходит. Помните, дофамин вырабатывается, только пока не пропала новизна и необходимость бороться за вознаграждение. Вопреки расхожему заблуждению о том, что «эта любовь будет длиться вечно», любые отношения постепенно становятся просто нормой жизни. И когда выработка дофамина прекращается, многие начинают искать подобных эмоций в новых связях.

Только абсолютно новое вознаграждение способно активировать синтез дофамина.

Чтобы дофамин продолжал генерироваться, вам постоянно нужны новые впечатления, интересы, люди или обстановка. Одним из распространенных расстройств считается стремление копить вещи и постоянно искать новые предметы для пополнения коллекции. Также оно принимает форму болезненного пристрастия к путешествиям, когда человек испытывает мучительную потребность в новом опыте и приключениях. Все эти состояния имеют предсказуемый финал – развитие патологического накопительства, так называемой зависимости от впечатлений.

Окситоцин удерживал наших предков в узде, подавляя желание бросить все и уйти всякий раз, когда кто-то выводил их из себя. Одиночки редко выживают. Млекопитающим нужна компания себе подобных. Однако есть группы, к которым лучше не принадлежать. Желание чувствовать себя частью чего-то большего может привести к отрицательным последствиям.

Банды – побочный продукт действия окситоцина. Люди ищут в них прежде всего безопасность и защиту. Членов банды сплачивают общая деятельность и борьба с конкурирующими группировками. В результате между участниками одного синдиката формируется мощная привязанность. Одновременно отношения внутри клана могут строиться на строгом подчинении, жестокости и страхе. Конфликт – обычная часть жизни всех приматов. Члены банды могут враждовать друг с другом и оспаривать право на лидерство. Но предпочитают терпеть и придерживаться суровых правил, нежели рисковать отношениями с товарищами. Как бы плохо они ни поступали, их не мучают угрызения совести, потому что вокруг сплотились единомышленники.

Осознание своего места в группе поддерживает выработку серотонина. Желание получить признание абсолютно нормально для любого человека, даже если в итоге приводит к разочарованию. Потеря статуса действует на человека удручающе. Когда кто-то другой добивается признания, и у нас возникает желание доказать свою значимость. В достижении цели мы предпочитаем проверенные способы, которые помогали нам раньше. Такие модели поведения, как издевательство и запугивание, прилюдное осуждение и критика, самоутверждение за чужой счет, могут иметь крайне негативные последствия.

Некоторые люди, чтобы подстегнуть выработку серотонина, надевают маску героя. Удовлетворяя собственную потребность в спасении других, зачастую они сначала сами, своими действиями создают ситуацию, из которой потом самоотверженно всех вытаскивают.

Когда удается завоевать любовь человека с более высоким статусом, это тоже приводит к выбросу серотонина. Думаю, всем известны примеры подхалимства и алчности, когда люди выбирают партнера, руководствуясь меркантильными интересами. Сюда же относятся и поклонницы, повсюду следующие за спортсменами, музыкантами и политиками. Они всячески надеются привлечь внимание своего статусного кумира. И даже малейшая ответная реакция вызовет всплеск серотонина.

Часть II. Рептилии и землеройки

Давайте быстрым взором окинем все формы жизни на Земле: бактерии, вирусы, клетки, растения, насекомые и животные. Только две последних способны двигаться. Мы уже выяснили: для того чтобы ориентироваться в быстро меняющемся мире, нужен мозг. Есть химические вещества, например дофамин, которые есть и у нас, форм жизни, насчитывающих несколько сотен миллионов лет.

Формы жизни, способные к передвижению, выбрали два эволюционных пути: независимость и взаимозависимость.

Независимым присущи такие черты, как:

• развитость и самостоятельность сразу или вскоре после рождения;

• плодовитость (за жизнь производят большое потомство);

• отсутствие заботы о детенышах;

• автономность (бо́льшую часть жизни, кроме периода спаривания, проводят одни).

Огромное количество самых разных рептилий, птиц и насекомых выбрали именно древний путь независимости.

Взаимозависимых можно отличить по:

• незрелым детенышам, неспособным жить самостоятельно еще долгое время после рождения;

• небольшому потомству;

• долгой и основательной заботе о подрастающем поколении;

• зависимости от численности группы в плане выживания и защиты.

Млекопитающие олицетворяют более новый эволюционный подход взаимозависимости.

Млекопитающие и древние животные уже долгое время сосуществуют вместе. С незапамятных времен мы живем бок о бок. И по сей день нашу планету населяет множество рептилий, птиц и ящериц. Вымирание динозавров около 65 миллионов лет назад положило начало расцвету эры млекопитающих. Но нашим предкам-землеройкам уже более 200 миллионов лет. Около 100 миллионов лет назад они разделились на несколько подвидов.

Я уверен, что палеобиологи едва ли со мной согласятся и, конечно, найдут исключения. Императорские пингвины в Антарктиде мигрируют многие десятки километров по льду до места гнездования и самоотверженно согревают яйца своим теплом, положив себе на лапы. Значительную часть времени они проводят в колонии. Но это лишь частные случаи, поэтому я останусь при своей точке зрения и буду придерживаться выбранного курса.

Умение избегать опасности уже заложено в нас эволюцией.

Стратегию уклонения от опасности и выживания можно свести к нескольким автоматическим реакциям.

Рассмотрим на примерах.

• Если оно движется и меньше по размеру – вероятно, это еда, и надо ее схватить.

• Если оно движется и большое – это угроза, и пора уносить ноги.

• Если больно и рядом другое животное – оно источник боли, и нужно либо защищаться, либо спасаться бегством.

• Если ничего не угрожает, можно расслабиться и ничего не делать.

Мозг современного человека учится и приспосабливается к тем условиям, в которых живет. Мозгу же ящерицы нет необходимости развиваться. Поэтому любое существо меньшего размера, скорее всего, станет ее обедом. Автоматическая реакция, проверенная сотнями миллионов лет эволюции, как и раньше, работает и не нуждается в изменениях.

Мозг рептилий – мастер не замечать и игнорировать.

Мозг рептилий обладает высокой эффективностью при низком энергопотреблении. Секрет кроется в способности пресмыкающихся игнорировать происходящее вокруг и сводить к минимуму необходимые телодвижения.

Вот базовый алгоритм действий их примитивного мозга.

• Не опасно? – Игнорировать!

• Нет ничего любопытного и нового? – Игнорировать!

• Что-то новенькое? – Узнать суть, а детали игнорировать!

• Что-то неожиданное? – Игнорировать и отправить в более новые разделы мозга – пусть там разбираются!

В такой простоте есть своя красота. Если ситуация не является чем-то из ряда вон выходящим, мозг рептилий экономит ресурсы. Он не тратит драгоценную энергию на обработку информации и указания телу, как реагировать на раздражитель – а значит, расходовать еще больше энергии. Крокодил часами лежит без движения, а потом одним стремительным рывком кидается на проходящее мимо животное. И снова погружается в оцепенение. На переваривание добычи у него может уйти неделя. Вот оно – бездействие в своем совершенстве!

Императивы, связанные с выживанием, нацелены на действительно экстремальные ситуации. Обстоятельства, когда приходится выбирать между двумя крайностями, требуют простого решения: жить или умереть. Это всегда реальная угроза, требующая конкретных и мгновенных действий. И тут некогда тратить время на обучение.

На предыдущих страницах мы подробно изучили гормоны счастья и лишь мимоходом коснулись гормона стресса – кортизола. Гормонам счастья практически нет места в мире пресмыкающихся – в основном ими движет страх.

Кортизол – это аварийная система оповещения мозга: что-то случилось и нужно немедленно действовать!

Гормоны счастья эволюция добавила уже позже. Это позволило в значительной степени разнообразить и усложнить доступные модели поведения. Но многим животным, чтобы выжить, достаточно уметь реагировать на страх и стресс. Ничто так не тренирует память и не мотивирует, как стремление избежать боли.

Неправильно считать кортизол источником страданий, ведь его истинная задача – не дать боли стать еще сильнее.

События и обстоятельства, которые непосредственно предшествуют боли, впечатываются в память. Эта буферная память способна удерживать небольшое количество информации. Но на автомате обеспечивает мгновенное и заблаговременное распознавание, позволив избежать аналогичных опасностей в будущем.

Мозг заимствует и заново задействует старые эволюционные структуры. Области, отвечающие за хранение данных о физических и душевных страданиях, равно как и о боли финансовых потерь, во многом повторяют друг друга.

Когда мы насторожены, то ощущаем на себе действие кратковременных эффектов, которые принесут облегчение, но ненадолго. Это подразумевает увеличение частоты сердечных сокращений, жизненного объема легких и притока крови к конечностям, что может вызвать их непроизвольное движение. Но описанная система создана для быстрого и непродолжительного воздействия. В условиях хронического стресса включаются совсем другие механизмы. Развиваются бессонница и депрессия, ослабевает иммунитет, повышается риск сердечно-сосудистых заболеваний. Если не прекратить выработку кортизола, он может повредить части мозга, участвующие в запоминании.

Наш первобытный мозг делает выбор в пользу тех вариантов, которые сводят к минимуму боль и потери. Дальше мы разберем, почему страх потерпеть неудачу мотивирует больше, чем возможность выиграть. За это отвечает миндалевидное тело – часть мозга, которая фиксирует события, вызывающие эмоции. Чем сильнее эмоции, тем проще запоминаются связанные с ними переживания и тем крепче сохраняются они в долговременной памяти.

Мы уделяем особое внимание всему, что может стать причиной боли или повлечь потери.

Все наши решения и поступки сводятся к готовности рискнуть, чтобы получить вознаграждение.

В экономике есть так называемая теории полезности. Она предполагает, что люди всегда действуют как «рациональные агенты». То есть они якобы поступают так, чтобы в наибольшей степени увеличить выгоду, возможную при данных обстоятельствах. В реальности все гораздо сложнее.

Все относительно.

Риск нельзя рассматривать в отрыве от ситуации. Он напрямую связан с текущими событиями. Наше нынешнее состояние и все, к чему мы привыкли, называется «уровнем адаптации».

Повторяющиеся переживания становятся нормой, служащей точкой отсчета, отталкиваясь от которой мы принимаем решения.

Представьте: вы богаты, живете в особняке и летаете на частном самолете. Прогуливаясь по парку, вы видите, как ветер играет стодолларовой купюрой. Но чтобы ее заполучить, вам нужно перебраться через речушку с очень крутыми берегами. Станете вы прилагать такие усилия? Скорее всего, нет. Выгода в данном случае не стоит затраченных усилий. Эти сто долларов никак не повлияют на вашу жизнь.

А вот чемодан, набитый стодолларовыми купюрами, имеет все шансы вас заинтересовать. Ведь эти деньги можно инвестировать и, если получится, увеличить свое состояние.

Ценность как выигрышей, так и потерь уменьшается с увеличением их размера. Они воспринимаются не как абстрактные понятия, а пропорционально тому, что у нас есть в данный момент.

Теперь представьте себя бездомным. У вас ни гроша в кармане, вы замерзли, хотите есть. Стали ли бы вы напрягаться ради ста долларов в аналогичной ситуации? Даже не сомневайтесь! Ведь для вас эти деньги – еда, душ и ночлег. Они значительно улучшили бы ваше положение.

Ценность денег сама по себе не изменилась. Изменилась потенциальная выгода, которую каждый рассчитывает, отталкиваясь от текущих обстоятельств.

Доступность вознаграждения в данных условиях и количество необходимых усилий определяют степень риска, на которую вы готовы пойти, чтобы получить желаемое.

Давайте проведем еще один мысленный эксперимент. Представьте, что перед вами колесо фортуны. Покрутив его, можно получить какую-то награду. Все варианты подразумевают нечто положительное и полезное, за исключением одного. В этом случае вы не получаете ничего. Назовем аттракцион «колесом счастья». Если вы сыграли и вам выпало то самое пустое поле, вы будете считать себя обделенным. Будете сожалеть, что не получили выгоду, которую могли бы получить.

Теперь представьте, что вы вращаете колесо, где все результаты сулят неприятности, за исключением одного-единственного, обещающего «ничего». Такое колесо назовем «колесом несчастья». Теперь, если выпадет пустой сектор, вы испытаете облегчение и сочтете это победой, ведь вам удалось избежать множества возможных невзгод.

При этом значение поля на обоих колесах совершенно одинаково.

То, как мы оцениваем полученные результаты, в значительной степени зависит от сопутствующих обстоятельств.

Принцип работает, даже когда мы не получаем желаемого результата. Если нам совсем немного не хватило до цели, скорее всего, мы продолжим вкладывать энергию в ее достижение. То есть иногда близкая победа вызывает такой же выброс дофамина, как и реальный успех.

Например, если лошадь, на которую вы поставили, пришла к финишу второй, велики шансы, что вы снова поставите на нее в будущем, ведь считаете, что находитесь всего в шаге от победы. Игровые автоматы в казино запрограммированы таким образом, чтобы часто показывать результаты, близкие к победе (совпадение двух значений из трех). Это заставляет людей играть снова и снова, увеличивая прибыль казино.

Близкая победа служит мощной мотивацией, заставляя упорно добиваться награды.