Текст книги "Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4"

– Не забывайте, это я предотвратил кровавую бойню, сказав, что груз Шандора сдвинулся, если бы не я, он был бы мертв, если бы не я, вы все бы сейчас стояли перед комитетом… вы должны помочь мне… – Теперь по его лицу текли слезы. – Вы должны помочь мне…

– Я сделаю что смогу, – сказал Мак-Айвер, испытывая к нему жалость, и вышел. Снаружи ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пуститься бегом к остальным, видя их тревогу. Локарт поравнялся с ним.

– «Шамал»? – спросил он; ему приходилось чуть не бежать, чтобы не отставать от Мак-Айвера.

– Да, Энди нажал кнопку ровно в семь, как планировалось, Скрэг и Руди в курсе и уже, наверное, в воздухе, – ответил Мак-Айвер; слова торопились наружу, наталкиваясь одно на другое. Он не заметил отчаяния, внезапно проступившего на лице Локарта. Они подошли к Эйру и механикам. – «Шамал»! – прохрипел Мак-Айвер им всем, и слово прозвучало как призывный набат.

– Чудненько. – Голос Фредди Эйра звучал бесстрастно, свое возбуждение он прятал глубоко внутри.

У остальных это не получилось:

– Почему задержка? Что случилось?

– Потом расскажу, запускайте двигатели, все за дело! – Мак-Айвер направился к первому 212-му, Эйр – ко второму, механики уже забирались в пассажирские салоны. В этот момент штабная машина с полковником Чангизом и несколькими военнослужащими с базы влетела на их территорию и остановилась у здания управления компании. Все солдаты были вооружены, все носили на рукаве «зеленые повязки».

– А, капитан, вы везете министра Киа назад в Тегеран? – Чангиз выглядел немного сбитым с толку и сердитым.

– Да-да, везу, в десять, в десять часов.

– Я получил записку, что он хочет перенести свой отлет на восемь утра, но вы не должны вылетать раньше десяти, как указано в вашем разрешении на полет. Вам ясно?

– Да, но…

– Я бы позвонил, но ваши телефоны опять не работают, и что-то случилось с вашей радиостанцией. Вы что, совсем не смотрите за своим оборудованием? Она работала, потом вдруг перестала. – Мак-Айвер наблюдал, как полковник заметил три вертолета, выстроенные в ряд, двинулся в их сторону. – Я и не знал, что у вас на сегодня запланированы коммерческие полеты.

– Мы просто выполняем наземную проверку одного и проверяем электронное оборудование на другом перед завтрашней сменой вахты на вышке «Абу Сал», полковник, – торопливо объяснил Мак-Айвер и добавил, чтобы еще больше отвлечь его: – А что за проблема с министром Киа?

– Никакой проблемы, – раздраженно ответил Чангиз, взглянул на часы и передумал осматривать вертолеты. – Пошлите кого-нибудь, чтобы починил радиостанцию, а вы отправляетесь со мной. Мулла Хусейн хочет вас видеть. Мы успеем вернуться до вашего вылета.

Локарт заставил свой рот шевелиться:

– Я с удовольствием отвезу к мулле капитана Мак-Айвера через минуту-другую, тут есть несколько вопросов, которые он дол…

– Хусейн хочет видеть капитана Мак-Айвера, а не вас. Немедленно! А вы займитесь радиостанцией! – Чангиз приказал своим людям ждать его, сел за руль и знаком показал Мак-Айверу, чтобы тот садился рядом. Мак-Айвер автоматически подчинился.

Чангиз уехал вместе с ним, а его водитель направился к зданию управления; остальные военнослужащие разбрелись по базе, с любопытством поглядывая на вертолеты. Оба 212-х были забиты последними из дорогих запчастей, загруженных вчера ночью. Стараясь держаться непринужденно, механики закрыли дверцы и принялись надраивать блестящие бока вертолетов.

Эйр и Локарт смотрели вслед удаляющейся машине.

– Что теперь? – спросил Эйр.

– Не знаю… мы не можем улететь без него. – Локарта подташнивало.

Бендер-Делам. 07.26. Четыре 212-х были выкачены из ангаров и расставлены для взлета. Фаулер Джоунз и остальные три механика делали вид, что чем-то заняты в конце пассажирских отсеков, нетерпеливо ожидая взлета. Тяжелые двухсотлитровые бочки с дополнительным топливом были закреплены у стен. Много ящиков с запчастями. Под брезентом были спрятаны чемоданы.

– Ну давайте же, поехали, маму вашу так и эдак, – пробормотал Фаулер Джоунз, вытирая пот с лица; воздух в салоне пропитался тяжелым запахом горючего.

Через открытую дверцу он видел Руди, Шандора и Папашу Келли, все еще стоявших в ангаре; все было готово согласно плану, не было лишь последнего пилота, Дюбуа, который опаздывал на десять минут, и никто понятия не имел, задержал ли его по дороге директор базы Нумир, кто-то из сотрудников или «зеленые повязки». Потом он увидел Дюбуа, появившегося на пороге своего трейлера, и его чуть удар не хватил. С галльским безразличием Дюбуа держал в руке чемодан; его плащ был наброшен на руку. Когда он проходил мимо конторы, в окне появился Нумир.

– Пошли, – проскрежетал Руди и направился к своей кабине со всем спокойствием, на какое был способен. Он сел в кресло, пристегнулся и ткнул пальцем в кнопку запуска двигателей.

Шандор проделал то же самое, Папаша Келли отстал от них на секунду. Лопасти начали вращаться, набирая скорость. Дюбуа лениво кинул чемодан Фаулеру, аккуратно положил плащ на деревянный ящик, уселся на место пилота и тут же запустил двигатели, не беспокоясь о том, чтобы пристегнуться или заглянуть в памятку пилота. Фаулер бормотал под нос неразборчивые ругательства. Их реактивные двигатели ровно набирали обороты, и Дюбуа принялся насвистывать какую-то песенку, поправил головные телефоны и теперь, когда все было готово, застегнул ремень безопасности. Он не видел, как Нумир выскочил из своего трейлера.

– Куда это вы направляетесь?! – прокричал он Руди в боковое окно кабины.

– Завод «Иран-Тода». Все указано в манифесте. – Руди продолжал щелкать выключателями. ОВЧ-связь включена, ВЧ-связь включена, стрелки приборов перебираются на зеленое поле.

– Но вы не запросили у Абадана разрешения на запуск двигателей, и…

– Сегодня священный день, ага, вы можете сделать это вместо нас.

Нумир злобно прокричал:

– Это ваша обязанность! Вы должны дождаться Затаки. Вы должны подождать, пока полко…

– Совершенно верно, и я хочу быть уверен, что мой вертолет готов к полету сразу же, как он появится. Ведь это очень важно, чтобы он был доволен, не так ли?

– Да, но почему Дюбуа берет с собой чемодан?

– О, ну, вы знаете французов, – сказал Руди первое, что пришло ему в голову, – гардероб для них важней всего. Он уверен, что его оставят обслуживать «Иран-Тода», и взял с собой запасную форму. – Его большой палец в перчатке застыл над переключателем на передачу на стойке. Не надо, приказал он себе, наберись терпения, они все знают, что нужно делать, наберись терпения.

В следующий момент за спиной Нумира сквозь пелену – видимость составляла всего несколько сот шагов – он увидел грузовик с «зелеными повязками», который неуклюже протиснулся в главные ворота и остановился; вой вертолетных двигателей заглушал шум его мотора. Но это оказался не Затаки, просто «зеленые повязки», которые их обычно охраняли; они встали группой рядом с грузовиком и с любопытством разглядывали вертолеты. Никогда еще четыре 212-х не взлетали одновременно.

В наушниках Руди услышал голос Дюбуа: «Я готов, mon vieux», – потом о готовности доложил Папаша Келли, за ним – Шандор, и Руди щелкнул переключателем и скомандовал в подвесной микрофон:

– Поехали! – наклонился к окошку и подозвал Нумира: – Остальным ждать нет нужды, я подожду.

– Но вам было приказано вылетать группой, и ваши разрешения… – Голос директора базы утонул в реве двигателей, включенных на полную мощность по процедуре экстренного взлета в соответствии с планом, который пилоты согласовали между собой вчера вечером: Дюбуа пошел вправо, Шандор – влево, Келли – прямо, как стайка разлетающихся бекасов. Через несколько секунд они были в воздухе и легли на курс, держась на самой малой высоте. Лицо Нумира побагровело: – Но вам же было при…

– Это для вашей безопасности, ага, мы стараемся защитить вас! – крикнул Руди, стараясь перекрыть рев двигателей, и снова махнул ему рукой; стрелки всех его приборов были на зеленом. – Так лучше, ага, так мы сделаем свое дело, и никаких проблем. Мы должны защитить вас и «Иран Ойл». – В наушниках он услышал встревоженный голос Дюбуа, нарушившего обязательное радиомолчание:

– Автомобиль! Почти у самых ворот!

В тот же миг Руди и сам увидел его и узнал Затаки на переднем сиденье.

– Ага, я просто поднимусь на пару метров, у меня датчик крутящего момента что-то подпрыгнул…

То, что Нумир прокричал в ответ, потонуло в реве двигателей и шуме винтов. Затаки был от них всего в нескольких сотнях метров. Руди почувствовал, как лопасти вгрызаются в воздух, и машина пошла вверх. Мгновение ему казалось, что Нумир был готов запрыгнуть на шасси, но иранец пригнулся, уклоняясь, полоз задел его, и он упал, а Руди повел вертолет вперед и тяжело полетел прочь, готовый лопнуть от возбуждения. Впереди остальные машины ждали на своих позициях над топью. Он покачал свой вертолет с боку на бок, присоединяясь к ним, показал им большой палец и стремительно повел их к Персидскому заливу в четырех милях впереди.

Нумир, задыхаясь от ярости, поднялся на ноги, и автомобиль Затаки с визгом затормозил рядом с ним.

– Клянусь Аллахом, что тут происходит? – в бешенстве прокричал Затаки, выскакивая из машины; вертолеты уже растаяли в пелене дождя, и теперь быстро затихал звук их двигателей. – Они же должны были дождаться меня!

– Я знаю, знаю, полковник, я говорил им, но они… они просто взлетели и… – Нумир пронзительно вскрикнул, когда кулак врезался ему сбоку в лицо, сбив его с ног. «Зеленые повязки» равнодушно смотрели на происходящее, привыкнув к подобным вспышкам ярости. Один из них помог Нумиру подняться, легонько шлепнул его по щеке, помогая прийти в себя.

Затаки еще некоторое время изрыгал в небо проклятия, а когда приступ миновал, приказал охраннику:

– Возьми этот кусок верблюжьего помета с собой и следуй за мной. – Быстро шагая мимо открытого ангара, он увидел в глубине два аккуратно припаркованных 206-х, разложенные тут и там запчасти, включенный вентилятор, сушивший свежую краску, – весь тщательно подготовленный Руди камуфляж, который должен был выиграть для них несколько драгоценных минут. – Я заставлю этих собак пожалеть, что они не дождались меня, – пробормотал он, чувствуя, как у него разболелась голова.

Ударом ноги он распахнул дверь в контору, быстро прошел к радиопередатчику и уселся перед ним.

– Нумир, вызови мне этих людей и переключись на громкую связь!

– Но Джахан, наш радиооператор, еще не пришел, а я не…

– Делай!

Перепуганный иранец включил ОВЧ-радиостанцию, из разбитого рта капала кровь, он едва мог говорить.

– База вызывает капитана Лутца! – Нумир подождал, потом повторил вызов, добавив: – Срочно!

На борту вертолетов. Они шли на высоте едва трех метров над заболоченной местностью, держась на расстоянии нескольких сот метров друг от друга, когда в наушниках раздался злой голос Затаки:

– Приказываю всем вертолетам вернуться на базу, повторяю, вернуться на базу! Прием! – Руди слегка подрегулировал мощность двигателей. В ближайшем к нему вертолете он увидел, как Марк Дюбуа показал пальцем на свои наушники и сделал непристойный жест. Он улыбнулся и сделал то же самое, потом заметил, что по лицу его струится пот. – ПРИКАЗЫВАЮ ВСЕМ ВЕРТОЛЕТАМ ВЕРНУТЬСЯ НА БАЗУ! ВСЕМ…

Аэродром.

– …ВЕРТОЛЕТАМ ВЕРНУТЬСЯ НА БАЗУ. – Затаки орал в микрофон во всю силу. – ВСЕМ ВЕРТОЛЕТАМ ВЕРНУТЬСЯ НА БАЗУ!

Только треск атмосферных помех в ответ. Внезапно Затаки швырнул микрофон на стол.

– Свяжитесь с диспетчерской службой Абадана! БЫСТРО! – прокричал он.

Нумир, дрожа от ужаса, с окровавленной бородой – кровь так и не перестала течь, – переключил каналы и после шестого вызова, на этот раз на фарси, связался с вышкой.

– Говорит служба управления полетами Абадана, ага, слушаю вас.

Затаки вырвал у него микрофон.

– Говорит полковник Затаки, Революционный комитет Абадана, – сказал он на фарси, – я говорю с вами с летного поля Бендер-Делама.

– Мир вам, полковник. – Голос в микрофоне был очень почтителен. – Чем мы можем быть вам полезны?

– Четыре наших вертолета поднялись в воздух без разрешения, направляясь на завод «Иран-Тода». Верните их на базу, пожалуйста.

– Подождите минуту, прошу вас. – Приглушенные голоса. Затаки ждал, его лицо покрывали багровые пятна. Ожидание тянулось бесконечно, потом: – Вы уверены, ага? Мы не видим их на экранах радаров.

– Разумеется, я уверен. Верните их на базу!

Снова приглушенные голоса и снова ожидание. Затаки был готов взорваться, потом голос на фарси произнес:

– Четырем вертолетам, покинувшим Бендер-Делам, приказано вернуться на свою базу. Пожалуйста, подтвердите выполнение данной команды. – Передача была выполнена неумело и ее повторили, потом тот же голос добавил: – Может быть, их рации не работают, ага, да пребудут с вами благословения Аллаха.

– Продолжайте вызывать их! Они идут на малой высоте и направляются в сторону «Иран-Тода».

Вновь неразборчивые голоса, потом внезапно раздался голос, говоривший на американском английском:

– О’кей, я сам этим займусь! Говорит воздушная диспетчерская служба Абадана. Вертолеты, идущие курсом 090 градусов, вы слышите меня?

Кабина пилота Дюбуа. Его компас показывал направление 091 градус. Снова в наушниках раздался отчетливый голос:

– Говорит воздушная диспетчерская служба Абадана, вертолеты, идущие курсом 090 градусов в миле от побережья, как слышите меня? – Пауза. – Диспетчерская служба Абадана. Вертолетам, идущим курсом ноль-девять-ноль градусов, переключиться на канал сто двадцать один и девять… как слышите меня? – Это был канал экстренной связи, прием на котором на всех вертолетах должен был осуществляться автоматически. – Вертолетам, идущим курсом на расстоянии мили от побережья, вернуться на базу! Как слышите меня?

Сквозь пелену дождя Дюбуа видел быстро приближавшуюся береговую линию, до нее оставалось не больше полумили, но он сомневался, чтобы на такой малой высоте они каким-то образом могли быть замечены радаром. Он посмотрел влево. Руди показал на наушники и приложил палец к губам, сигнализируя молчание. Он показал ему большой палец и передал команду Шандору, который был справа от него, потом повернулся и обнаружил, что Фаулер Джоунз забирается к нему в кабину и усаживается рядом. Он показал ему на запасную пару наушников, висевших над сиденьем. Голос теперь звучал менее четко:

– Всем вертолетам, вылетевшим из Бендер-Делама направлением «Иран-Тода», вернуться на базу. Как слышите меня?

Фаулер, присоединившийся к ним через свои головные телефоны, сказал в интерком:

– Надеюсь, этот долбарь заткнется-таки!

Потом голос заговорил вновь, и их улыбки погасли.

– Диспетчерская служба Абадана вызывает полковника Затаки. Как слышите меня?

– Слышу вас, продолжайте.

– У нас мелькнул короткий след на радаре, вероятно, ничего существенного, но это мог бы быть вертолет или плотная группа вертолетов, идущая курсом 090 градусов, – сила передаваемого сигнала постепенно слабела, – он привел бы их прямо…

Летное поле.

– …«Иран-Тода». Запуск двигателей без разрешения и уклонение от радиоконтакта – серьезные нарушения. Пожалуйста, передайте нам их позывные и имена пилотов. ОВЧ-связь на «Иран-Тода» по-прежнему не работает, иначе мы связались бы с ними. Предлагаю вам направить туда людей, чтобы арестовать пилотов и немедленно доставить их в комитет службы управления полетами Абадана за нарушение правил полетов. Как поняли меня?

– Да… да, понял вас. Спасибо. Минутку. – Затаки пихнул микрофон в руки Нумиру. – Я отправляюсь на «Иран-Тода»! Если они вернутся до того, как я до них доберусь, они под арестом! Сообщите службе управления полетами все, что они хотят знать! – Он стремительно вышел, оставив на базе трех человек с пулеметами.

Нумир начал перечислять в микрофон:

– Службе управления полетами Абадана, говорит Бендер-Делам. HVV, HGU, HKL, HXC, все 212-е. Капитаны Руди Лутц, Марк Дюбуа…

Кабина пилота Папаши Келли.

– …Шандор Петрофи и Игнатий Келли, все временно командированы полковником Затаки из компании «Иран Ойл» в «Иран-Тода».

– Благодарю вас, Бендер-Делам, держите нас в курсе.

Келли посмотрел направо и с энтузиазмом показал большой палец Руди, который кивнул в ответ…

Кабина пилота Руди. …и показал большой палец Дюбуа, который, в свою очередь, кивнул ему. Потом он еще раз всмотрелся в пелену дождя.

Идущие тесной группой вертолеты были почти над береговой линией. «Иран-Тода» лежал слева от них в полумиле, но Руди сквозь туман и дождь не видел его совершенно. Он немного прибавил скорости, чтобы выйти вперед, потом поменял курс с южного на восточный. Его новый курс намеренно проходил прямо над заводом, и он увеличил высоту, но лишь настолько, чтобы пройти выше заводских сооружений. Нефтеперерабатывающий комплекс пронесся под ними за несколько секунд, но он знал, что люди внизу не могли их не заметить благодаря внезапному реву и грохоту, сопровождавшему их появление. Пролетев мимо, он снова прижался к земле и остался на том же курсе, двигаясь теперь прочь от залива на десять с небольшим миль. Местность здесь была пустынная, ни одной деревни поблизости. В соответствии с их планом он снова повернул строго на юг и устремился к морю.

Видимость тут же начала падать. На высоте шести метров она составляла чуть больше четырехсот метров при частичной белой мгле, когда разделительная линия между небом и морем была неопределимой. Впереди, почти прямо по курсу, в ста с небольшим километрах, лежал остров Харк с его крайне мощным радаром, а позади него, еще примерно в четырехстах километрах, находилось место их посадки – Бахрейн. Не меньше двух часов полета. С этим ветром – больше: юго-восточный с его семнадцатью метрами в секунду при пересчете давал десять метров в секунду, которые дули им в лоб.

Здесь, в густом тумане на низкой высоте, лететь было опасно. Но они полагали, что им удастся проскользнуть под радаром, если у экранов кто-то и дежурил сегодня, и избежать встречи с истребителями-перехватчиками, если таковые будут.

Руди подвигал ручку управления из стороны в сторону, покачав свой вертолет, потом на секунду нажал кнопку передачи ВЧ-связи.

– Дельта Четыре, Дельта Четыре, – четко произнес он. Это был их код для Эль-Шаргаза, означавший, что все четыре машины из Бендер-Делама были в порядке и покидали иранское побережье. Он увидел, как Дюбуа показал пальцем наверх, прося его подняться повыше. Руди покачал головой, показал вперед и вниз, приказывая им оставаться внизу и держаться плана. Они послушно развернулись в линию и все вместе оставили позади землю и направились в сгущающийся туман.

Управление компании в Эль-Шаргазе. Гаваллан говорил по телефону с больницей:

– Скорее. Соедините меня, пожалуйста, с капитаном Старком… Привет, Дюк, это Энди. Просто хотел сообщить тебе, что минуту назад мы получили от Руди «Дельта Четыре», ну разве это не чудесно?

– Замечательно, здорово! Фантастика! Четыре вытащили, пять осталось!

– Да, только вообще-то шесть, не забывай про Эрикки…

Глава 61

Ленге. 08.04. Скраггер все еще ждал в приемной полицейского участка. Он с безутешным видом сидел на деревянной скамье перед полицейским капралом, который взирал на него сверху вниз из-за стола, стоявшего позади высокой, по грудь, перегородки.

Скраггер в который раз взглянул на часы. Он приехал в 7.20 на случай, если участок откроется раньше, но капрал прибыл только в 7.45 и вежливо махнул рукой в сторону скамьи, приглашая Скраггера подождать. Это было самое долгое ожидание в его жизни.

Руди и ребята из Ковисса уже, должно быть, в воздухе, расстроенно думал он, точно так же, как и мы были бы, если бы не эти чертовы паспорта, будь они неладны. Еще минута – потом все. Больше ждать нельзя; у нас и так уйдет не меньше часа на то, чтобы убраться отсюда, и уж как пить дать, что-нибудь где-нибудь на одной из трех баз не состыкуется, обязательно какой-нибудь не в меру любопытный хрен начнет задавать вопросы и разожжет пожар в эфире – не говоря уже об этом занудном Сиамаки. Вчера ночью Скраггер включил ВЧ-связь и слушал его обидчиво-раздражительные звонки Гаваллану в Эль-Шаргаз и Мак-Айверу в Ковисс, которому он сказал, что встретит его сегодня в аэропорту Тегерана.

Чертов зануда! Но я все равно думаю, что поступил правильно, не позвонив Энди и не отменив операцию. Черт, нам выбираться легче всех, а если бы я отложил «Шамал» до завтра, стряслось бы еще что-нибудь, у нас или у других, и Маку уже никак было бы не отвертеться от полета назад в Тегеран с этим растреклятым Киа. Так рисковать я не могу, просто не могу. По голосу легко можно было понять, что Мак нервничает, как старуха, пустившаяся по морю в корыте.

Дверь открылась, и он поднял голову. Двое молодых полицейских вошли в участок, волоча с собой молодого человека в грязной разорванной одежде и с лицом в кровоподтеках.

– Кто такой? – спросил капрал.

– Вор. Мы поймали его с поличным, капрал, этот несчастный дурень крал рис у базаари Ишмаэля. Мы схватили его во время патрулирования, перед самым рассветом.

– На все воля Аллаха. Посадите его во вторую камеру. – Потом капрал заорал на юношу, заставив Скраггера, не понимавшего фарси, вздрогнуть: – Сын собаки! Как ты мог быть настолько тупым, чтобы попасться? Разве ты не знаешь, что теперь тебе уже не отделаться простыми побоями? Сколько раз вам всем надо повторять? Теперь действует закон ислама! Закон ислама!

– Я… я хотел есть… мои…

Насмерть перепуганный юноша застонал, когда один из жандармов грубо тряхнул его.

– Голод не оправдание, клянусь Аллахом. Я сам хочу есть, наши семьи голодают, мы все голодные, конечно, мы голодные! – Они вдвоем потащили молодого человека из комнаты.

* * *

Капрал обругал его еще раз, жалея его про себя, потом бросил взгляд на Скраггера, коротко кивнул и вернулся к своей работе. Как глуп этот иностранец, что пришел сюда в Священный день, но если этому старику хочется весь день и всю ночь дожидаться сержанта, который придет завтра утром, он может ждать здесь весь день и всю ночь.

Его карандаш шумно скрипел по бумаге, вызывая у Скраггера оскомину. 8.11. Он угрюмо поднялся, притворился, что благодарит капрала, который из вежливости уговаривал его остаться. Потом направился к двери – и едва не налетел лбом на Кешеми.

– О, извини, приятель! Салам, ага Кешеми, салам.

– Салам, ага. – Кешеми прочел на лице Скраггера облегчение и нетерпение. Сардоничным жестом он предложил ему подождать и подошел к столу; его проницательные глаза читали капрала как открытую книгу. – Приветствую тебя, Ахмед, мир тебе.

– И вам, ваше превосходительство сержант Кешеми.

– Какие неприятности у нас были сегодня? Я знаю, чего хочет этот иностранец.

– Около полуночи возле доков прошла еще одна встреча исламских марксистов. Один моджахед убит, и семь сидят у нас в камерах – проблем не возникло, засада прошла легко, благодарение Аллаху, и «зеленые повязки» нам помогли. Что мы будем с ними делать?

– Следовать правилам, – терпеливо объяснил Кешеми. – Передать заключенных Революционному комитету, когда они появятся здесь завтра утром. Дальше? – Капрал рассказал ему про молодого человека. – С ним – то же самое. Сын собаки, что попался!

Через дверцу в перегородке Кешеми прошел к сейфу, достал ключ и начал открывать его.

– Хвала Аллаху, я-то думал, что ключ потерялся, – сказал капрал.

– Он и потерялся, но Лафти его нашел. Я был у него дома сегодня утром. Ключ лежал у него в кармане. – Паспорта лежали на коробках с патронами. Он отнес их на стол, тщательно проверил, подписал визу от имени Хомейни, проверил еще раз. – Держите, ага пилот, – сказал он, протягивая их Скраггеру.

– Благодарю вас, ваше превосходительство, до свидания.

– До свидания, ага. – Сержант Кешеми пожал протянутую руку, проводил Скраггера задумчивым взглядом. В окно он видел, как Скраггер сел в машину и быстро уехал. Слишком быстро. – Ахмед, у нас в машине есть бензин?

– Вчера был, ваше превосходительство.

Аэропорт Бендер-Делама. 08.18. Нумир теперь в панике перебегал от одного трейлера, где жили механики, к другому, но все они были пусты. Он бросился назад в контору. Джахан, их связист, в изумлении поднял на него глаза.

– Никого нет! Их никого нет, ни пилотов, ни механиков… и б́ольшая часть их вещей тоже пропала! – запинаясь, проговорил Нумир; на его лице все еще багровел след удара, полученного им от Затаки. – Сыновья собаки!

– Но… Но они просто полетели в «Иран-Тода», ваше пре…

– Говорю тебе, они сбежали, и сбежали с нашими вертолетами!

– Но два наших 206-х стоят в ангаре, я сам видел, и даже фен работает, сушит краску. Его превосходительство Руди не стал бы оставлять работающий фен без при…

– Клянусь Аллахом, говорю тебе, они сбежали!

Джахан, иранец средних лет в очках, включил ВЧ-связь:

– Капитан Руди, говорит база, как слышите меня?

Кабина пилота Руди. И Руди, и его механик Фэгануитч отчетливо слышали вызов: «База вызывает капитана Руди, как слышите меня?» Руди чуть-чуть подправил дифферент и снова расслабился, посмотрев направо и налево. Он увидел, как Келли показал на свои головные телефоны, поднял два пальца, развел их буквой V. Руди кивнул. В следующий момент улыбка исчезла с его лица.

– Тегеран, говорит Бендер-Делам, как слышите меня? – Все пилоты напряглись. Ответа не последовало. – Ковисс, говорит Бендер-Делам, как слышите меня? – Молчание. – Ленге, говорит Бендер-Делам, как слышите меня?

– Бендер-Делам, слышу вас два на пять, продолжайте.

Джахан тут же быстро затараторил на фарси, которого Руди не понимал, потом оба оператора какое-то время обменивались репликами. После паузы Джахан сказал по-английски:

– Тегеран, говорит Бендер-Делам, как слышите меня? – Треск помех. Вызов повторился. Треск. Потом: – Ковисс, как слышите меня? – Потом снова молчание.

– Это ненадолго, – пробормотал Руди.

– Что все это значило, капитан? – спросил Фэгануитч.

– Нас застукали. Едва пятьдесят минут прошло, как мы в воздухе, а нас уже застукали!

Базы истребителей находились повсюду вокруг них, и впереди располагалась еще одна, большая и очень эффективная, на острове Харк. Он ни на секунду не сомневался, что, если их перехватят, они будут сбиты, как был сбит НВС. На законном основании, подумал он, чувствуя тошноту. И хотя в данный момент они были в достаточной безопасности здесь внизу, над самыми волнами, где видимость составляла менее четырехсот метров, пройдет немного времени, дымка исчезнет, и они окажутся совершенно беспомощны. Снова раздался голос Джахана:

– Тегеран, говорит Бендер-Делам, как слышите меня? – Молчание. – Ковисс, как слышите меня? – Нет ответа.

Руди чертыхнулся про себя. Джахан был хорошим связистом, настойчивым, он будет вызывать и вызывать, пока Ковисс или Тегеран не откликнутся. А потом? Это их проблема, не моя. Моя – вытащить мою четверку целыми и невредимыми, больше мне ни о чем тревожиться необязательно. Я должен вывести свою четверку в целости и сохранности.

В трех-четырех метрах под ним катились волны, пока еще без белых барашков, но серые и сердитые, и ветер не ослаб. Он посмотрел на Келли и покачал рукой вправо-влево; этот жест обозначал, что им следует разойтись пошире и не стараться поддерживать визуальный контакт, если видимость упадет. Келли показал, что понял его. Руди передал тот же сигнал Дюбуа, который передал его Шандору, летевшему крайним справа. Потом Руди занялся тем, чтобы выжать максимум расстояния из минимума топлива, напряженно всматриваясь в белую мглу впереди. Скоро они будут в глубине настоящих морских путей.

Ленге, аэродром. 08.31.

– Господи, Скрэг, мы уж думали, что тебя арестовали, – выпалил Восси, подбегая к машине, Вилли рядом с ним, у обоих едва ноги не подгибались от облегчения. Их три механика тоже столпились вокруг. – Что случилось?

– Я получил паспорта, так что приступаем.

– У нас проблемы. – Восси был белым как мел.

Скраггер поморщился; он был все еще в поту от напряженного ожидания и поспешного возвращения.

– Так, что на этот раз?

– Али Паш здесь. Сидит на ВЧ-связи. Утром пришел, как обычно, мы попробовали отослать его домой, но он не ушел и…

Вилли нетерпеливо встрял:

– И последние пять минут, Скрэг, последние пять или десять минут он, разрази меня гром, ведет себя очень странно и…

– Словно ему вибратор в задницу затолкали, Скрэг, никогда его таким не видел… – Восси замолчал.

Али Паш вышел на веранду перед комнатой, где помещалась радиостанция, и настойчиво замахал Скраггеру рукой.

– Иду, Али, – крикнул ему Скраггер. Бенсону, их главному механику, он прошептал: – Ты и твои ребята готовы?

– Так точно. – Бенсон был маленьким, жилистым – и сильно нервничал. – Я отнес ваши вещи в машину как раз перед тем, как появился Али Паш. Так мы даем деру?

– Подождите, пока я схожу в контору. Все…

– Мы получили «Дельта Четыре», Скрэг, – сказал ему Вилли, – от остальных пока ничего.

– Отлично. Все ждут, когда я дам сигнал. – Скраггер сделал глубокий вдох и зашагал к конторе, поздоровавшись по пути с «зелеными повязками». – Салам, Али Паш, добрый день, – сказал он, подойдя к двери; он сразу отметил его нервозность и тревогу, – я ведь вроде дал тебе на сегодня выходной.

– Ага, тут кое-что…

– Минутку, сынок! – Скраггер повернулся и с притворным раздражением крикнул: – Бенсон, я же сказал тебе, если вы с Дрю хотите отправиться на пикник, поезжайте, но к двум часам чтоб были на месте, а не то смотрите! А вы двое какого черта стоите выглядываете? Вы собираетесь проводить наземную проверку или нет?

– Да, Скрэг, извини, Скрэг!

Он едва не рассмеялся, глядя, как они в спешке натыкались друг на друга; Бенсон и американский механик Дрю прыгнули в старый фургончик и покатили прочь, Восси и Вилли направились к своим кабинам. Войдя внутрь конторы, он вздохнул посвободнее, поставил портфель с паспортами на стол.

– Ну, что у тебя за проблема?

– Вы улетаете от нас, ага, – сказал молодой иранец, ошарашив Скраггера.

– Ну, мы… э-э… мы не улетаем, – начал Скраггер, – мы проводим наземную про…

– Да нет, вы улетаете, улетаете! На завтра… на завтра нет никакой смены, чемоданы не нужны, а я видел агу Бенсона с чемоданами… и почему все запчасти отправили куда-то, и всех пилотов и механиков… – По щекам молодого человека побежали слезы. – Это правда.

– Послушай, сынок, ты расстроен. Возьми выходной, отдохни.

– Но вы же улетаете, как и те, из Бендер-Делама, вы улетаете сегодня, а что будет с нами?

Громкая тирада на фарси в динамике радиостанции заглушила его. Молодой человек вытер рукой слезы, переключился на передачу и ответил на фарси, потом добавил по-английски: «Режим ожидания один», – и с несчастным лицом повернулся к Скраггеру: