Текст книги "Центр принятия решений. Мемуары из Белого дома"

Брюссель.

В старые добрые времена саммиты НАТО были важными событиями в жизни альянса. Однако за последние два десятилетия эти собрания стали почти ежегодными и приобрели ощущение рутинности. Так было до нового саммита в Брюсселе в 2017 году. Трамп оживил ситуацию, не сославшись на культовую статью 5 Североатлантического договора, в которой говорилось, что “вооруженное нападение на одного или нескольких членов НАТО в Европе или Северной Америке должно рассматриваться как нападение на них всех”. Это положение на самом деле менее обязательное, чем его репутация, поскольку каждый член альянса должен просто предпринять “такие действия, которые сочтет необходимым”. Он был применен только один раз, после нападений 11 сентября на Нью-Йорк и Вашингтон. Тем не менее, НАТО оставалось успешной структурой сдерживания, десятилетиями не позволявшей Красной Армии прорваться через Фульдский коридор в Германии в сердце Западной Европы. Конечно, Соединенные Штаты всегда были в главным источником силы. Это был наш союз, и он был в первую очередь в наших интересах, не потому, что мы сдавали себя в аренду для защиты Европы, а потому, что защита “Запада” отвечала стратегическим интересам Америки. Будучи оплотом холодной войны против советского экспансионизма, НАТО представляло собой самую успешную военно-политическую коалицию в истории.

Были ли у НАТО проблемы? Конечно. Не зря была написана знаменитая работа Генри Киссинджера 1965 года под названием «Трудное партнерство: переоценка Атлантического альянса». Список недостатков был длинным, в том числе, после распада Советского Союза в 1991 году, беспомощный отказ нескольких европейских членов от своей ответственности по обеспечению собственной самообороны. При президенте Клинтоне Америка пережила собственный военный спад, поскольку он и другие рассматривали крах коммунизма как “конец истории”, сокращая оборонные бюджеты, чтобы тратить их на политически выгодные программы внутреннего благосостояния. Эта иллюзия “дивидендов мира” никогда не заканчивалась в большей части Европы, но она закончилась в Америке 11 сентября массовым убийством в Нью-Йорке и Вашингтоне, совершенные исламистскими террористами. Будущее НТО интенсивно обсуждалось среди экспертов по национальной безопасности на протяжении десятилетий, и многие настаивали на более широкой повестке дня после окончания холодной войны. Барак Обама раскритиковал членов НАТО за то, что они “безбилетники”, не тратят адекватно их собственные оборонные бюджеты, но, как правило, просто украшал мир своими взглядами, ничего не делая для их осуществления.

Трамп на своем первом саммите НАТО в 2017 году пожаловался, что слишком много союзников не выполняют свое обязательство 2014 года, коллективно принятое в Кардиффе, Уэльс, выделять 2 % ВВП на оборону к 2024 году, что для большинства европейцев означало оборону на европейском театре военных действий. Германия была одним из худших нарушителей, тратя около 1,2 % ВВП на оборону, причем левые в Бундестаге всегда требовали платить еще меньше. Трамп, несмотря на немецкое происхождение своего отца или, возможно, благодаря ему, был непреклонен в критике. Во время консультаций по поводу удара по Сирии в апреле Трамп спросил Макрона, почему Германия не присоединится к военному возмездию против режима Асада. Это был хороший вопрос, другого ответа, кроме внутренней политики Германии на него не было. Трамп продолжил, критикуя Германию как ужасного партнера и обвиняяя в том, что из-за трубопровода «Северный Поток II» она будет платить России, противнику НАТО, значительные доходы. Трамп назвал НАТО устаревшим во время кампании 2016 года, но в апреле 2017 года утверждал, что проблема была “исправлена” во время его президентства. Его примечательный отказ в 2017 году упомянуть статью 5, предположительно, удивил даже его главных советников, потому что он лично удалил любую ссылку на нее из проекта речи. Правда или нет, саммит 2017 года подготовил почву для потенциального кризиса, с которым мы столкнулись в 2018 году.

Эта буря назревала задолго до того, как я прибыл в Западное крыло, но теперь она была прямо передо мной. Трамп был прав в вопросе распределения бремени, как и Обама – такое совпадение взглядов, могло бы поколебать уверенность Трампа в своих собственных, если бы он обратил на это внимание. Проблема, с точки зрения доверия к США, стойкости и управления альянсом, заключалась в язвительности, с которой Трамп так часто выражал свое недовольство тем, что союзники не достигают цели или, в некоторых случаях, даже не делают вид, что пытаются. Фактически, предыдущим президентам не удалось поддерживать Североатлантический альянс на должном уровне в распределении бремени в эпоху после окончания холодной войны. Я, конечно, был согласен, что при Клинтоне и Обаме США и сами недостаточно тратили на оборону, независимо от того, что делал или не делал любой из союзников. Лично я никогда не уклонялся от прямоты, даже с нашими ближайшими друзьями на международном уровне, и я могу сказать вам, что они никогда не стесняются говорить нам, что они думают, особенно о недостатках Америки. На самом деле, это была не прямота Трампа, а скрытая враждебность к самому альянсу, которая нервировала других членов НАТО и его собственных советников.

Трамп попросил позвонить Генеральному секретарю Йенсу Столтенбергу в девять утра в пятницу, 29 июня, всего за пару недель до предстоящего саммита. Когда мы встречались в Овальном кабинете перед этим, Трамп собирался сказать Столтенбергу, что США собираются снизить свой “вклад” до уровня Германии, и попросит его проинформировать других членов до саммита 11–12 июля.

Здесь мы сталкиваемся с постоянной проблемой, связанной с терминологией. В Кардиффе обсуждались не “взносы” в НАТО, а совокупность расходов на оборону. Понимал ли это Трамп и просто неправильно использовал слово “вклад”, я никогда не мог сказать. Но слова о том, что он сократит “вклад” США до уровня Германии, подразумевали, что США откажутся от своих расходы на оборону с более чем 4 % ВВП до немецких 1,2 %! Вряд ли он имел это в виду. Путаница усугубляется тем, что у НАТО есть Общий фонд для оплаты операционных расходов своей штаб-квартиры и тому подобного, что составляет примерно 2,5 миллиарда долларов в год. Члены действительно делают “взносы” в фонд, но расходы фонда – это не то, что имел в виду Трамп. В соответствии с моим более поздним предложением я убедил Германию увеличить свой взнос в Общий фонд, а США соответственно сократить его, хотя это решение не вступило в силу до декабря 2019 года.

Столтенберг взял трубку, и Трамп возмущенно высказал ему все что думал. Он начал с того, что унаследовал от Обамы вопиющий экономический бардак в НАТО. Например, Испания (он только что встретился с королем) потратила всего 0,9 % своего ВВП на оборону. Столтенберг поспешно подстроился, он согласился с тем, что Германия должна платить больше (справедливости ради надо сказать, что Столтенберг и раньше призывал членов альянса выполнить данные в Кардиффе обязательства хотя бы к 2024 году). Трамп продолжил бушевать. Он сказал, что Соединенные Штаты оплачивают 80–90 % расходов НАТО. Откуда он только взял эту цифру? Вообще-то совокупные расходы США на оборону по всему миру составили чуть более 70 процентов всех военных расходов всех членов НАТО, но, конечно, большая часть этих сумм шла не в бюджет альянса, а на наши индивидуальные военные нужды. Позже Трамп поднял планку аж до 100 %. Он сказал Столтенбергу, что с этого момента, поскольку это неравенство в оплате было явно несправедливым, Америка будет платить столько же, сколько и Германия. Трамп признал, что Столтенберг регулярно отдавал ему должное за его усилия по увеличению расходов европейских союзников, но заявил, что единственной причиной увеличения расходов было то, что союзники думали, что в противном случае Трамп вообще выведет Соединенные Штаты из НАТО. Трамп снова подчеркнул, что мы просто не будем продолжать нести непропорциональное бремя расходов. Столтенберг полностью согласился с Трампом в том, что ситуация несправедлива, но после многих лет снижения расходов мы сейчас наблюдаем их увеличение.

– Расскажите об этом журналюгам, – резко парировал Трамп.

Потом он предложил ему обсудить со мной как США прекратят “платить контрибуцию” нынешним неоправданным способом.

– До сих США управляли идиоты, но этому положен конец. Европейцы не ценят нас, обманывают нас в торговле, и мы больше не будем платить за пустые привилегии. Столько же сколько платит Германия и ни центом больше!

И так далее и так далее, одно и то же по кругу…

Столтенберг позвонил мне около десяти утра, и я попросил всех сотрудников СНБ выйти. Этот разговор должен был быть максимально откровенным. Я попытался ему кое-что объяснить о нашей внутренней кухне. “Ось взрослых”, которой поклонялись американские СМИ, настолько разочаровала Трампа, что теперь он был полон решимости делать то, что он хотел по нескольким ключевым вопросам, независимо от того, что ему говорили его нынешние советники. И НАТО было именно таким ключевым вопросом. Союзникам не следовало рассчитывать, что небольшие, паллиативные меры могут удовлетворить президента. Столтенбергу, казалось, было трудно принять, насколько все плохо, но после тридцати минут безостановочного разноса от Трампа и моего объяснения до него начало доходить. Наш посол в НАТО Кей Бейли Хатчисон позвонила мне около полудня, и я дал ей краткое описание разговора Трампа со Столтенбергом. Я сказал, что мы все окажем себе медвежью услугу, если просто продолжим работать как будто ничего не было.

Позже в тот же день я проинформировал Помпео. Вместо того, чтобы напрямую обсуждать НАТО, он предложил убедить Трампа в том, что, учитывая множество других баталий (в частности, кампанию по утверждению Кавано в Верховном суде), мы не можем перегружать республиканцев другими спорными вопросами. У нас был всего пятьдесят один сенатор-республиканец, и мы не могли позволить себе потерять ни одного из них из-за покушения на их европейских священных коров. Я согласился. Мы должны попытаться изложить это Трампу в узком кругу и уж точно без генералов, чтобы он не дай Бог не возомнил, что вокруг него строится новая “ось взрослых”. Келли и Мэттис сразу согласились. Мэттис также согласился, что лучше обойтись без председателя ОКНШ. Я ввел в курс дела Макгана: ему предстояло фокусировать внимание президента на деле Кавано, если мы с Помпео потерпим неудачу.

Мы встретились с Трампом в понедельник, 2 июля. Все оказалось проще и короче, чем я ожидал. Мы объяснили логику: не брать на себя больше сражений, чем мы можем выиграть, учитывая важность выдвижения Кавано. А что касается НАТО – просто продолжим настаивать, чтобы другие члены довели свои расходы на оборону до уровня 2 % ВВП. Трамп согласился без особых споров. Однако в течение следующих нескольких дней он снова спросил меня, почему мы просто не отказались от НАТО полностью? Именно то, что мы пытались предотвратить. Я попытался ускорить переговоры для достижения соглашения по неизбежному итоговому коммюнике. Это должно было уменьшить вероятность конфронтации с нашими союзниками в Брюсселе и, таким образом, вероятность того, что Трамп может выполнить свою угрозу выйти из НАТО. Все равно эти коммюнике никто не читает! Я подчеркнул Хатчисон, что мы должны завершить работу над коммюнике еще до того, как лидеры прибудут в Брюссель, чтобы свести к минимуму вероятность повторения фиаско, случившегося на G7. Для НАТО это было в новинку и вызвало бурное недовольство со стороны таких стран, как Франция, которые — вот сюрприз! – извлекли выгоду из того, что вооружили других этой самой страшной дипломатической угрозой: соглашайтесь с нами, или итогового коммюнике не будет!

Тем временем в понедельник, 9 июля, Трамп выложил твит:

Соединенные Штаты тратят на НАТО гораздо больше средств, чем любая другая страна. Это несправедливо и неприемлемо. Хотя эти страны увеличивают свои взносы с тех пор, как я вступил в должность, они должны сделать гораздо больше. Германия находится на уровне 1 %, США – на уровне 4 %, а выгоды от НАТО…

…у Европа гораздо больше, чем у США. По некоторым расчетам, США содержит 90 % НАТО, при этом многие страны даже близко не приблизились к своим 2 % обязательствам. Вдобавок ко всему, у Европейского союза положительное сальдо торгового баланса с США составляет 151 миллион долларов, с большими торговыми барьерами на американские товары. Я говорю НЕТ!

Эти твиты повторили то, что Трамп сказал Столтенбергу и другим, но публично он сказал это первый раз. Продолжение последовало скоро.

На следующее утро мы вылетели вертолетом Морской пехоты № 1 на авиабазу Эндрюс. Трамп был в восторге от выдвижения Кавано накануне. Перед посадкой в вертолет Трамп пообщался с собравшейся прессой, как он регулярно делал в подобных обстоятельствах, отметив, что при всех трудностях с НАТО и Англией его встреча с Путиным может быть самой легкой из всех. Кто бы мог подумать?

Однако во время полета я видел, что Трамп почему-то был недоволен. Мы приземлились. С ним в лимузин сели все три наших брюссельских посла (посол в Бельгии, посол в ЕС и посол в НАТО) и они отправились в резиденцию первого из них. В машине он сразу устроил выволочку Хатчисон за ее интервью насчет НАТО в воскресном ток-шоу, сказав, что она продолжает говорить как посол администрации Обамы. Затем он перешел к неадекватным расходам США и союзников и несправедливому торговому дефициту с ЕС.

В среду утром я отправился на предварительный брифинг перед завтраком со Столтенбергом и его советниками. Трамп вошел в небольшую столовую на втором этаже резиденции, где ждали Мэттис, Помпео, Келли, Хатчисон и я, и сказал:

– Я знаю, что у меня нет большой поддержки в этой комнате. Затем он перешел к разрыву с НАТО. Это не было похоже на брифинг. Вскоре прибыл Столтенберг, за ним пресса и тут Трампа понесло. Он обвинял союзников в том, что десятилетиями должны нам кучу денег. Столтенберг сказал, что за время президентства Трампа ежегодные расходы на оборону стран-членов НАТО выросли почти на 40 миллиардов долларов с тех пор, как Трамп вступил в должность. Но Трамп не останавливался:

– Очень грустно, когда Германия заключает крупную нефтегазовую сделку с Россией. Мы защищаем все эти страны, а они заключают трубопроводную сделку. Мы должны защищать вас, и все же вы платите все эти деньги России… Германия полностью контролируется Россией. Германия платит чуть больше одного процента, мы платим более четырех процентов. Это продолжается десятилетиями… Нам придется что-то делать, потому что мы не собираемся с этим мириться. Германия захвачена Россией.

Когда журналисты вышли, Столтенберг попытался начать все сначала, сказав, что рад, приветствовать Трампа в Брюсселе. Трамп был недоволен, заявив, что даже достигнутое увеличение расходов на оборону стран-членов НАТО оставалось просто издевательским. Он был очень недоволен как НАТО, так и Европейским союзом. Он едко прошелся по новой штаб-квартире НАТО, средства на которое можно было бы потратить на танки. Вообще-то это было справедливое замечание, как и многие другие высказывания Трампа – важные, но часто тонущие в цунами слов. Почему бы НАТО вместо этой башни, которую мог уничтожить один танк, не построить бункер стоимостью 500 миллионов долларов? Да, альянс был очень важен для Европы, но его ценность для США далеко не очевидна. Он был на 100 % за НАТО, но не за неадекватную цену, которую платит за него Америка. Столтенберг пытался вставить хоть слово, но куда там… Не пощадил Трамп и ЕС. Президента Европейской комиссии Жана-Клода Юнкера он назвал порочным человеком, который отчаянно ненавидел Соединенные Штаты. Юнкер берет откуда-то цифры для бюджета, но не утруждает себя их обоснованием. В итоге Трамп вернулся к тому, что собирается урезать расходы США до немецкого уровня. Ну и традиционно – Трамп подлил меду, сказав, что вообще-то считает Столтенберга другом, но платить больше всех он не намерен. Мэттис тоже попытался сказать несколько слов в защиту НАТО, но президент только отмахнулся.

– Почему мы должны вступать в Третью мировую войну из-за какой– то мелюзги вроде Македонии, не платящей свои взносы? Ладно, плевать на Македонию. Но вот Германия – богатая страна, но платит недостаточно.

Он жаловался на нас, своих советников, говоря, что мы не понимаем проблемы, хотя он сказал нам правду. Трамп явно считал, что союзников можно заставить тратить больше только угрозой ухода США. Судьба НАТО его не беспокоила, потому что он не считал его полезным для Америки. Возражения Столтенберга он прерывал прежними доводамио том, что слишком много членов НАТО не платят, и повторил свои опасения по поводу вступления Соединенных Штатов в Третью мировую войну из-за одного из них. Он обвинил союзников в том, что они смеялись над нами за нашими спинами, издеваясь над тем, какими глупыми мы были.

Затем мы перешли к Украине и Крыму. Трамп спросил, не потратила ли Россия слишком много денег в Крыму (который он бы им не отдал, а вот Обама отдал). Почему США должны рисковать войной, задался вопросом Трамп. Столтенберг ответил, что это совсем другое дело. Трамп ответил, что Украина очень коррумпирована. На этом завтрак, наконец, подошел к концу. В итоге Трамп снова заверил Столтенберга, что его лично он поддерживает на 100 % и поддерживает продление срока полномочий Столтенберга на посту Генерального секретаря НАТО. Тем не менее, другие союзники должны были платить сейчас, а не в течение тридцатилетнего периода, и в любом случае наши расходы снижаются до уровня Германии.

В который уже раз он твердит одно и то же? Мэттис повернувшись ко мне тихо сказал, что это становится довольно глупо. Потом Трамп вспомнил и его, сказав, что приказал генералу Мэттису не тратить больше на НАТО. В заключение Столтенберг заявил, что «мы все согласны с фундаментальным месседжем».

Отличный завтрак. Мог ли день стать хуже? О, да!

Нас проводили в штаб-квартиру. Я был тут ввпервые. Здание, безусловно, представляло собой яркий образчик архитектуры, что, вероятно, и объясняло его стоимость. Церемония открытия саммита была первой, и из– за капризов распределения мест я оказался рядом с Джереми Хантом, на второй день его работы на посту министра иностранных дел Великобритании. Наблюдая за тем, как лидеры позируют перед фотографами, он сказал: “Некоторые лидеры ведут светскую беседу, а некоторые нет; вы можете сказать за минуту, кто они”, Интересное наблюдение. После церемонии первое заседание началось с того, что Столтенберг объявил о принятии проекта коммюнике и других документов саммита. Небольшое отличие от G7 из-за предварительного планирования. Спасибо. Трамп был первым оратором. Его вступительное заявление, тщательно подготовленное его спичрайтерами при содействии вашего покорного слуги и других, было намеренно довольно простым и ванильным.

Первая двусторонняя встреча Трампа была с Меркель, которая отпустила шпильку: “Мы еще не полностью контролируемся Россией”. Она спросила о Путине, но Трамп уклонился, сказав, что вопрос не стоит на сегодняшней повестке. Вместо этого он хотел еще раз поговорить о более высоких тарифах, которые он рассматривает для применения к импорту легковых и грузовых автомобилей в США, что сильно ударит по Германии, жалуясь, как он часто делал, на то, что существующие тарифы Германии на американские автомобили в четыре раза выше, чем наши тарифы на их. Затем был Макрон, которого Трамп обвинил в том, что он всегда сливал их разговоры. Макрон отрицал, широко улыбаясь. Трамп тоже улыбнулся, глядя на Мэттиса, как бы давая понять, что он знает, откуда взялись утечки с американской стороны. Макрон хотел знать, какова конечная цель Трампа в торговых войнах с Китаем и ЕС, но Трамп сказал, что это не имеет значения. Что касается ЕС, он думал, что все будет сводиться к и тарифам на автомобили и грузовики, которые вероятно, составят 25 %. Затем он обрушился на Жана-Клода Юнкера, который, по его мнению, ненавидел Америку. Макрон по-прежнему хотел “широкой сделки” с Ираном, как они оба обсуждали в апреле, но Трамп казался незаинтересованным. С этими словами мы отправились обратно в центр Брюсселя. В тот вечер я уступил свое место на ужине лидеров Хатчисон в знак благодарности за то, через что она прошла. Да и просто, с меня было достаточно, благо все, казалось, успокоилось.

Я ошибался. Я вышел из отеля в семь сорок пять утра в четверг, чтобы встретиться с Трампом, но он сначала позвонил мне в машину:

– Вы готовы сегодня играть в высшей лиге? Вот что я хочу им сказать.

Он продиктовать следующее:

Мы очень уважаем НАТО, но с нами обращаются несправедливо. К 1 января все страны должны взять на себя обязательства по выплате двух процентов. Тогда мы простим задолженность. В противном случае, мы выйдем из альянса и не станем защищать тех, кто этого не сделал. До тех пор, пока мы не поладим с Россией, мы не пойдем туда, где другие страны платят России миллиарды. Мы выйдем, если они заключат сделку с трубопроводом.

Формулировки еще требовалось тщательной отшлифовать, но курс был ясен. Я задался вопросом, не уйти ли я в отставку к концу дня, но Трамп бросил трубку. Я подумал, что у меня есть десять минут до личной встречи с боссом, чтобы сообразить, что делать. Я позвонил Келли, объяснил ситуацию и сказал ему, что, вопреки его планам, он должен приехать в штаб-квартиру НАТО.

Итак, все в сборе. Первым в резиденции посла, я увидел военного адъютанта президента (того самого который носит за президентом США знаменитый “черный чемоданчик”, содержащий коды запуска ядерного оружия) и попросил его немедленно найти Мэттиса, с которым я не смог связаться (хорошо, что мы не были на войне). Как оказалось, Мэттис встречался с Трюдо в штаб-квартире НАТО. Может он решил бежать от всего этого в Канаду? – подумал я. Ох уж этот юмор висельника… Зато Помпео ждал на месте и я поспешил обрадовать его:

– Сегодня он собирается пригрозить уйти.

К счастью, Трамп как обычно опаздывал, поэтому мы успели все обговорить. Спектакль с Кавано по-прежнему остается нашим лучшим аргументом. Мы также подумали о сокращении вклада США в Общий фонд НАТО, до уровня Германии, сократив текущую долю США с 22 процентов до 15.

Трамп появился в восемь тридцать утра, спросил, не хотим ли мы сделать что-то историческое, а затем повторил то, что уже говорил – что мы не собираемся сражаться за них с теми, кому они платят. Затем он сказал, что не хочет приглашать Хатчисон на обед.

– Вы должны были быть на вчерашнем ужине, – сказал он мне. – Я хочу сказать, что мы уходим, потому что мы очень несчастны. – и, повернувшись к Помпео, добавил: – Вы тоже должны это уяснить.

Затем, ни с того ни с сего он сказал:

– Кит Келлог [советник Пенса по национальной безопасности] знает все о НАТО. Знаете, я хотел, чтобы он стал советником по национальной безопасности после Макмастера. Он никогда не высказывает своего мнения, если я не спрошу. И он не знаменит, потому что его никогда не показывали на ТВ. Но мне нравится Джон, поэтому я выбрал его.

Позже мы с Помпео обсуждали этот разговор. Понятное дело, Трамп намекал, кого он поставит на мое место, если я скоро уйду в отставку. Я сказал:

– Ага. А если уйдете вы, Кит станет госсекретарем.

Мы рассмеялись, Помпео сделал паузу на мгновение и сказал:

– Или, если мы оба уйдем в отставку, Кит может стать Генри Киссинджером и получить обе работы.

Мы заржали. Это был кульминационный момент дня.

В свою очередь, мы давили на необходимость сосредоточится на умасливании республиканского большинства в Сенате для выдвиджения Кавано в Верховный Суд. Получилось ли? Бог весть! Но мы бвли настолько красноречивы, насколько могли.

Потом настало время отправляться в штаб-квартиру НАТО. Каждый ехал в собственном лимузине с мотоциклетным эскортом. По дороге я дозвонился до Мэттиса – вытащил его с пленарного заседания якобы по Украине и Грузии, которое уже началось в отсутствие Трампа – и рассказал к чему готовиться.

Когда мы прибыли, Трамп сел на свое место между Столтенбергом и Терезой Мэй (лидеры сидели вокруг огромного стола Североатлантического совета в алфавитном порядке по странам). Трамп жестом подозвал меня и спросил:

– Ну что, мы собираемся это сделать?

Я призвал его не пороть горячку, сказав, что он должен наказать провинившихся членов за недостаточные расходы на оборону, но не угрожать выводом войск или сокращением финансирования США. Подойди к черте, но не пересекай ее, так сказать.

Трамп кивнул, но ничего не сказал. Я вернулся на свое место, не зная, что он собирается делать. Казалось, весь зал уставился на нас.

Трамп говорил минут пятнадцать. Ни слова об Украине и Грузии. Взяв слово, он потребовал зафиксировать в протоколе, что США протестуют. Он заметил, что вопрос сложный. Некие неназванные им «многие люди в Соединенных Штатах» считали, что европейские страны не платят свою справедливую долю, которая должна составлять 4 % (в отличие от существующего Кардиффского соглашения 2014 года в 2 %). В течение многих лет, сказал Трамп, президенты США приходили и жаловались, но дальше жалоб дело не шло, хотя мы платили 90 %. Нас медленно обходили, и никто не видел в этом ничего особенного. Для США НАТО не важно – оно важно только для далекой Европы. Он с большим уважением относился к канцлеру Меркель, отметив, что его отец был немцем, а мать шотландкой. Германия, жаловался он, платила только 1,2 % от ВВП и даже в будущем, к 2025 году, обещала повысить свой вклад только до 1,5 %. Только пять из двадцати девяти членов НАТО в настоящее время платят 2 %. Если бы речь шла о бедных странах, Трамп еще мог бы это понять, но речь шла о богатых странах. Да, США хотели бы продолжать защищать Европу, но…

Затем он перешел к пространному разговору о торговле и ЕС. Надо проанализировать связь между финансовыми вопросами к ЕС и финансовыми вопросами НАТО. ЕС не принимал американские продукты, с чем США не могли продолжать мириться. И только Албания затронула этот вопрос за ужином накануне вечером.

Все это оставило нас в том же положении, в котором мы находились в течение четырех лет. Трамп не соглашался с европейцами по таким вопросам как иммиграция и отсутствие контроля ЕС над своими границами. Европа впускала в свои страны людей, которые могли быть вражескими комбатантами, тем более что большинство из них были молодыми людьми, а значит потенциальными бойцами.

Трамп снова сказал, что он очень уважает и само НАТО и его Генерального секретаря Столтенберга. Он пожаловался, что никто из членов не хотел вводить санкции против России, в то время как Германия заплатит России миллиарды долларов за «Северный поток-2», тем самым подкаармливая русского медведя. Россия из-за этого держала нас всех за дураков. США хотели быть хорошими партнерами с Европой, но союзники должны были заплатить свою долю; Германия, например, может достичь целевого показателя в 2 % прямо сейчас, не дожидаясь 2030 года, сказал он, добавив громко, чтоб было слышно на другом конце огромного зала: «Не так ли, Ангела?»

США находятся за тысячи миль отсюда, сказал он, отметив, например, что Германия не помогала Украине. Украина бесполезна для Соединенных Штатов, она нужна только Европе, служа барьером между Европой и Россией. Возвращаясь к вопросу о распределении бремени, Трамп сказал, что он хотел бы, чтобы все союзники достигли целевого показателя в 2 % сейчас, чего добились только пять из двадцати девяти, даже среди самых богатых стран, даже среди таких друзей, как Франция.

Трамп сказал, что не хочет видеть сообщения прессы, о том, что президент США вернулся с нового саммита в полном восторге. Он не был в полном восторге, потому что тут пытаются играть с Соединенными Штатами. И так далее и так далее, одно и то же по кругу…

Завершая свою речь, Трамп сказал, что он был с НАТО на сто процентов, на тысячу миллионов процентов. Но союзники должны были заплатить 2 % к 1 января, иначе Соединенные Штаты просто займутся своими делами. И еще ему не нравится здание штаб-квартиры, где мы собрались, повторяя, что его может снести единственный танковый снаряд. И – снова переходя от частного к общему – президент США Дональд Трамп очень привержен НАТО, но президент США Дональд Трамп не привержен текущей ситуации. Он хочет, чтобы члены альянса платили столько, сколько действительно могут, и не через четыре или шесть лет. Ситуация неприемлема для Соединенных Штатов прямо сейчас. И да, занесите мнение в протокол.

Трамп сделал то, на что я надеялся, хотя кончиками пальцев несколько раз опасно касался черты. Тем не менее, несмотря на ошеломленную реакцию в огромном зале НАТО, Трамп все же говорил, что поддерживает НАТО, что затрудняет интерпретацию его слов как прямой угрозы уйти. Похоже, лихорадка спала. Когда люди спрашивают, почему я так долго оставался на работе, это была одна из причин.

Несколько минут спустя Меркель подошла, чтобы поговорить с Трампом на его месте, предложив Столтенбергу созвать неформальный “круглый стол”, где у каждого будет возможность отреагировать на то, что сказал Трамп. На встрече различные правительства описывали свои внутриполитические проблемы – как будто мы должны испытывать к ним сочувствие или у нас самих не было никаких внутриполитических проблем. Премьер-министр Нидерландов Марк Рютте был наиболее красноречив. Он-де постоянно говорил, что Трамп был прав, и что он призывал поторопиться с уплатой взносов с тех пор, как вступил в должность. Теперь-то европейцы понимают, вещал он, что при Обамы цель в 2 % была чисто формальной. Но теперь-то времена изменились и Рютте получил месседж. Самый глупый комментарий сделал премьер-министра Чехии: он прилагает все усилия, чтобы достичь 2 % к 2024 году, но их ВВП растет так быстро, что он не уверен, что расходы на оборону смогут идти в ногу. В общем они разбогатели слишком быстро, чтобы адекватно защитить себя. Трамп, конечно, не мог пройти мимо, язвительно заметив, что у США были похожая, и даже гораздо большие проблемы из-за экономического роста в США. Он сказал, что ситуация была несправедливой и неустойчивой, и ее нужно было довести до конца, когда союзники выполнят свои обязанности, иначе возникнут проблемы. Трамп объяснил, что история с «Северным потоком» была на слуху в Вашингтоне. Люди говорили, что Германия сдалась России (и, конечно, именно он в Вашингтоне это и говорил). Как мы могли бы защититься от русских, задался вопросом Трамп, если союзники не заплатят за это? Ему нравятся Венгрия и Италия, но несправедливо по отношению к Соединенным Штатам, что они не платят положенную долю. США защищали страны, с которыми им не разрешалось торговать. Ему больше нечего было сказать. Нужно найти приемлимый выход из ситуации и тогда европейцы смогут рассчитывать, что США будут для них отличным партнером. Трамп сказал, что не хочет навредить своей стране, тратя деньги на защиту «Северного потока».