Текст книги "Центр принятия решений. Мемуары из Белого дома"

“Запись разговора” между Трампом и Зеленским, которую я прослушал, как это обычно делается, составленная стенографистом от СНБ, которая теперь опубликована публично, не является “стенограммой”, подобной той, что составляется судебным репортером показаний в суде или в ходе дачи показаний. Вскоре после прибытия в Белый дом, 18 мая 2018 года, я встретился с Айзенбергом, чтобы обсудить процесс создания этих записей звонков и то, как он развивался. Мы решили оставить все как есть, чтобы избежать окончательной записи в соответствии с Законом о президентских отчетах документа, которые не следует хранить для потомков. Пока не разразился конфликт вокруг Украины, я не знал, что мы когда-либо отклонялись от этой политики, включая процедуры “хранения”. В то время я также не думал, что комментарии Трампа в телефонном разговоре отражают какое-либо серьезное изменение направления, но связь военной помощи с фантазиями Джулиани уже была заложена. Звонок был для меня не краеугольным камнем, а просто еще одним кирпичом в стене. Эта запись приводится ниже:

Дональд Трамп: Поздравляю со славной победой. Мы в США следили, вы отлично справились. Вы шли аутсайдером, в вас никто не верил, но вы всех одолели. Замечательная победа, мои поздравления.

Владимир Зеленский: Вы совершенно правы, господин президент. Мы одержали крупную победу и проделали большую работу. Мы славно потрудились, но я должен признаться, что многому мы научились у вас. Вы показали нам пример, и мы переняли у вас многие навыки и знания. Но все равно – это были уникальные выборы. Наша победа уникальна. Могу сказать, что первый раз вы звонили мне поздравить с победой на президентских выборах, а сейчас звоните поздравить с победой моей партии на парламентских. Думаю, мне надо чаще участвовать в выборах, и тогда вы будете чаще мне звонить.

Дональд Трамп (смеется): Хорошая идея. Думаю, у вас в стране все довольны.

Владимир Зеленский: Честно признаться, мы делаем все возможное. Мы ведь тоже пытаемся осушить наше болото[28]28
  «Осушить болото» – один из лозунгов президента Рейгана и позднее Трампа, намек на историческую борьбу с малярией.


[Закрыть]. Мы привели новых людей, это не старая гвардия, не рядовые политики. Мы хотим новое правительство, в новом формате. И вы для нас первоклассный учитель.

Дональд Трамп: Очень мило с вашей стороны. Хочу сказать, что мы много делаем для Украины. Мы тратим много времени и усилий. Гораздо больше, чем европейские страны, – а ведь это они должны вам помогать. Вот Германия, считай, ничего для вас не делает. Они только говорят и говорят. Мне кажется, вы должны с ними разобраться. Вот общаешься с Ангелой Меркель – она только и говорит, что об Украине, но ничего не делает. И другие европейские страны тоже, обратите внимание. Но Соединенные Штаты обращаются с Украиной хорошо. Не могу сказать, что это всегда взаимно, потому что иногда происходит всякое нехорошее, но США об Украине заботятся[29]29
  Теория заговора Джулиани! (прим. автора)


[Закрыть].

Владимир Зеленский: Да, вы совершенно правы, не на 100 процентов, а на 1000 процентов. Могу вам сказать, что я разговаривал с Меркель, мы с ней встречались. Виделись мы и с Макроном. Я им сказал, что они недостаточно делают по вопросам санкций, могли бы больше. Они не добиваются их выполнения. Для Украины санкции не работают, как должны. Если посмотреть логически, нашим крупнейшим партнером должен быть ЕС, но на деле США – гораздо важнее. И я вам очень благодарен, потому что Соединенные Штаты очень много делают для Украины. Гораздо больше ЕС, особенно в том, что касается санкций против России. Еще я бы хотел поблагодарить вас за поддержку в сфере обороны. Мы готовы сделать следующие шаги в нашем сотрудничестве. В частности, мы готовы закупить у США «Джавелины»[30]30
  Переносной противотанковый ракетный комплекс.


[Закрыть] для обороны.

Дональд Трамп: Хочу, чтобы вы оказали нам услугу, потому что ваша страна многое пережила, и Украина многое знает об этом. Хочу, чтобы вы выяснили, что произошло со всей этой ситуацией, они говорят «Краудстрайк»[31]31
  CrowdStrike – киберкомпания, обеспечивавшая безопасность взломанных серверов Демократической партии США (прим. ред.)


[Закрыть]… Догадываюсь, один из ваших состоятельных людей… Тот сервер – говорят, что он у Украины. Многое произошло, вся эта ситуация. Я думаю, вы окружаете себя теми же самыми людьми. Хотелось бы, чтобы генеральный прокурор позвонил вам или вашим людям, мне хотелось бы добраться до сути. Как вы вчера увидели, вся эта чепуха закончилась очень слабым выступлением человека по имени Роберт Мюллер, некомпетентное выступление, но говорят, что многое из этого началось с Украины. Все, что можете сделать, очень важно, чтобы вы это сделали, если это возможно.

Владимир Зеленский: Да, это очень важно для меня, как и все то, что вы упомянули ранее. Для меня как для президента это очень важно, и мы готовы к любому сотрудничеству в будущем. Мы готовы открыть новую страницу в нашем сотрудничестве, в отношениях между США и Украиной. В связи с этим я отозвал нашего посла из США, и он будет заменен очень компетентным и очень опытным послом, который будет упорно работать над сближением наших стран. Я бы также хотел и надеюсь, что он заслужит ваше доверие, а также наладить с вами личные отношения, чтобы мы могли еще больше сотрудничать. Лично скажу вам, что один их моих помощников разговаривал недавно с господином Джулиани, и мы очень надеемся, что господин Джулиани сможет приехать на Украину, – и мы еще раз встретимся, когда он приедет на Украину. Я просто хотел еще раз заверить вас, что среди нас у вас – только друзья. Я сделаю все, чтобы в моем окружении были лучшие и самые опытные люди. Я также хочу сказать вам, что мы друзья. Мы большие друзья, и у вас, господин президент, есть друзья в нашей стране, так что мы можем продолжать наше стратегическое партнерство. Я также планирую окружить себя замечательными людьми, и вдобавок к этому расследованию я как президент Украины гарантирую, что все расследования будут вестись открыто и откровенно. В этом я могу вас заверить.

Дональд Трамп: Хорошо, так как я слышал, что у вас был очень хороший прокурор, а его уволили, что очень несправедливо. Об этом говорят многие – как убрали вашего очень хорошего прокурора, и к этому были причастные некоторые очень плохие люди. Господин Джулиани очень авторитетный и уважаемый человек. Он был мэром Нью-Йорка, замечательным мэром, и я бы хотел, чтобы он с вами поговорил.

Я попрошу его позвонить вам и генпрокурору. Руди[32]32
  Джулиани. – Прим. ред.


[Закрыть] очень хорошо знает, что происходит, и он очень талантливый человек. Будет хорошо, если вы сможете с ним поговорить. Бывший посол США – женщина, неприятный человек, и люди с которыми она общалась на Украине, тоже были плохими, и хочу, чтобы вы об этом знали. И вот еще что. Много говорят о сыне Байдена и о том, что Байден закрыл уголовное дело, и многие люди хотят об этом узнать, поэтому все, что вы с генпрокурором сможете сделать, было бы отлично. Байден везде хвастается, что он закрыл дело, так что, если бы вы могли разобраться с этим…. Мне это все кажется ужасным.

Владимир Зеленский: Я хотел сказать вам о прокуроре. Во-первых, я понимаю, и я знаком с ситуацией. После того как наша партия получила большинство в Раде, новый прокурор будет стопроцентно моим человеком, моей кандидатурой, которую одобрит парламент, и он откроет новое дело в сентябре. Он или она разберется с ситуацией, особенно с той компанией, о которой вы говорили. Вопрос расследования этого дела фактически является вопросом восстановления честности, поэтому мы об этом позаботимся и займемся расследованием дела. Кроме этого, я бы попросил вас предоставить нам какую-нибудь дополнительную информацию, если она у вас имеется. Это помогло бы нам в проведении расследования и позволило бы нам осуществить правосудие в нашей стране в отношении посла Украины в США, насколько я помню, ее фамилия Йованович. Хорошо, что вы первым сказали мне, что она была плохим послом, потому что я полностью согласен с вами. Она относилась ко мне не лучшим образом, поскольку восхищалась предыдущим президентом и была на его стороне. Она не очень-то признавала меня как нового президента.

Дональд Трамп: Что ж, ей придется пройти кое-какие испытания. Я попрошу господина Джулиани позвонить вам и генерального прокурора господина Барра тоже попрошу позвонить, и мы разберемся. Уверен, что вы решите этот вопрос. Я слышал, что с прокурором поступили плохо, и что он хороший, порядочный прокурор, так что удачи вам во всем. Я предполагаю, что экономика вашей страны будет улучшаться. У вас огромные ресурсы. Это великая страна. У меня много друзей-украинцев. Это необыкновенные люди.

Владимир Зеленский: А я, в свою очередь, хотел бы вам сказать, что у меня довольно мало украинских друзей, которые живут в США. На самом деле, когда я в прошлый раз приезжал в Соединенные Штаты, я останавливался в Нью-Йорке возле Центрального парка в «Трамп Тауэр». Я бы хотел с ними пообщаться и надеюсь увидеться с ними снова в будущем. Также я хотел бы поблагодарить вас за приглашение в Соединенные Штаты, в особенности за приглашение в Вашингтон. Кроме того, хотелось бы заверить вас, что мы очень серьезно отнесемся к этому делу и проведем расследование. Что же касается экономики, то у наших двух стран в этом отношении есть большой потенциал, и один из главных вопросов заключается в том, что для Украины очень важна энергетическая независимость. Полагаю, мы будем вести очень успешную совместную работу, чтобы добиться энергетической независимости. Мы уже развиваем сотрудничество. Мы покупаем американскую нефть, но я надеюсь, что мы еще будем встречаться по этому вопросу. У нас будет больше времени, чтобы обсудить все эти возможности и узнать друг друга получше. Я бы хотел поблагодарить вас за поддержку.

Дональд Трамп: Хорошо. Да, спасибо большое, и я очень ценю это. Я скажу Руди и генеральному прокурору Барру набрать вам. Спасибо. Когда бы вы ни захотели посетить Белый дом, вы всегда можете позвонить. Только назначьте дату, и мы об этом подумаем. Жду с нетерпением встречи.

Владимир Зеленский: Спасибо большое. Я буду рад приехать и встретиться с вами лично и… узнать вас получше. С нетерпением жду нашей встречи. Также я хотел бы пригласить вас посетить Украину и Киев – это прекрасный город. У нас чудесная страна, которая с радушием вас примет. Кроме того, я надеюсь в сентябре приехать в Польшу, и мы сможем там увидеться. После этого вам, возможно, как раз было бы удобно приехать на Украину. Мы могли бы полететь на моем самолете или на вашем, он у вас, наверное, гораздо лучше моего.

Дональд Трамп: Хорошо, мы над этим подумаем. Жду с нетерпением нашей встречи в Вашингтоне и, возможно, в Польше, потому что, думаю, мы оба будем там в это время.

Владимир Зеленский: Спасибо большое, господин президент.

Дональд Трамп: Поздравляю вас, вы проделали фантастическую работу. За этим следил весь мир. Не думаю, конечно, что ваша победа стала такой уж неожиданностью, но все равно поздравляю.

Владимир Зеленский: Спасибо, господин президент, до свидания.

Когда в 1992 году сторонники Буша-старшего предложили ему обратиться к иностранным правительствам за помощью в его провалившейся кампании против Билла Клинтона, Буш и Джим Бейкер полностью отвергли эту идею. Трамп поступил с точностью до наоборот.

На следующей неделе Госдепартамент и Министерство обороны настаивали на передаче Украине почти 400 миллионов долларов помощи в области безопасности, призывая к встречам на высоком уровне, как это рефлекторно делают бюрократы. Конечно, бюрократы не знали, что Помпео, Эспер и я некоторое время тихо обсуждали эту тему, прилагая усилия, чтобы выбить из Трампа эти деньги, но тщетно. Если бюрократы верили, что СНБ сможет преодолеть жадность Трампа, то они так ничего не поняли в этом человеке за два с половиной года. Я сказал Тиму Моррисону, преемнику Фионы Хилл, чтобы Госдепартамент и Министерство обороны перестали сосредотачиваться на встречах, но я хотел иметь средства наготове на случай, если Трамп согласится их выделить. Чтобы это произошло, нам нужно было подготовить необходимые документы, чтобы быть уверенными, что мы сможем предоставить помощь в области безопасности до 30 сентября, когда завершится финансовый год. В соответствии с давними бюджетными правилами, применимыми к законодательству о выделении этих средств, они будут вычеркнуты из бюджета, если к этому моменту не будет принято решение об их использовании. Вот почему бюрократия начала проявлять признаки волнения. Конечно, кто-то может спросить, почему бюрократия не начала агитировать раньше, вместо того чтобы ждать до конца и обвинять в своих потенциальных проблемах кого-то другого. Кто-то, кто не знает, что именно так и устроена бюрократия: она все делает мучительно медленно, а когда упускает время, ищет кого обвинить.

1 августа я разговаривал с Барром, чтобы проинформировать его о том, что Трамп сказал Зеленскому о Джулиани, и ссылках Трампа на самого Барра. Я предложил ему попросить кого-нибудь обуздать Джулиани, пока он полностью не вышел из-под контроля. Мы также обсудили статус «Халкбанка» и все еще нерешенный вопрос о введении санкций против Турции за покупку российских систем ПВО С-400. Барр сказал, что ждет ответа от адвоката «Халкбанка» по последнему предложению Министерства юстиции об урегулировании. (15 октября, сразу после того, как я покинул администрацию, Министерство юстиции вернуло громкое обвинительное заключение против «Халкбанка» в Нью-Йорке, очевидно, сочтя предложение адвокатов банка об окончательном урегулировании неадекватным.)

Эспер, Помпео и я продолжали думать о том, как убедить Трампа предоставить помощь Украине до 30 сентября. Мы могли бы напрямую противостоять Трампу, пытаясь опровергнуть теории Джулиани и утверждая, что недопустимо использовать правительственные власти США для личной политической выгоды. Да, мы могли бы это сделать – почти наверняка потерпев неудачу, и, возможно, также создав одну или несколько вакансий среди старших советников Трампа. Правильным курсом было разделить украинскую безопасность помощь от украинских фантазий, получить одобрение военной помощи, а потом разобраться с Джулиани и фантазиями. Я думал, что на самом деле я уже инициировал второе направление, связанное с Джулиани, с офисом юрисконсульта Белого дома, а затем с Биллом Барром. Также не было смысла поощрять более бесплодную работу на более низких уровнях бюрократии. Ничто из этого не окажет никакого влияния на принятие решений Трампом и может лишь привести к появлению в прессе историй, которые еще больше настроят Трампа против выделения помощи. Такова, по крайней мере, была моя оценка в то время, и я полагаю, что Эспер и Помпео согласились с ней.

Мы полностью осознавали последствия приближающегося крайнего срока, но мы также знали, что наше пространство для маневра ограничено. Мы избегали говорить о причине вслух – это были безумные конспирологические теории о выборах 2016 и 2020 годов, которые роились в голове у Трампа. Было крайне важно вынести этот вопрос на его решение только в нужный момент, ибо неправильный выбор времени может обречь помощь раз и навсегда. Например, когда Трамп поднял вопрос об Украине во время обсуждения Афганистан в Бедминстере в пятницу, 16 августа, спрашивая, сколько мы там тратим, я был обеспокоен тем, что в пылу спорной афганской дискуссии помощь Украине может быть потеряна навсегда. Эспер удивил меня своим ответом, сказав, что исполняющий обязанности директора административно-бюджетного отдела Расс Воут “остановил это” – остановил попытки не допустить выделения помощи. Это означало, что решение было принято и дальнейшее обсуждение исключено, во что я определенно не верил. К счастью, Украина вошла в свободный монолог Трампа и вышла из него без дальнейших инцидентов.

Административно-бюджетный отдел, конечно, к тому времени вошел в курс дела – якобы по бюджетным соображениям, но мы подозревали, что Трамп использовал Малвани, чтобы не позволить Госдепартаменту или Минобороны перевести средства из собственных фондов. АБО также пытался остановить выделение более 4 миллиардов долларов стандартной ежегодной внешней экономической помощи, направляемой Госдепом за границу. Как и в 2018 году, бюджетники в конечном счете отступили, главным образом потому, что началась бы открытая война с Конгрессом, если бы Трамп решил настаивать на отмене. Малвани и другие позже утверждали, что спор по поводу помощи Украине в области безопасности был связан с отменой экономической помощи, но это было полностью объяснением постфактум.

Поскольку время поджимало, я предложил Помпео и Эсперу еще раз посмотреть, под чьим влиянием находится Трамп, и затем мы втроем согласовали наши графики, чтобы вместе поговорить с президентом. На следующее утро, 20 августа, я прозондировал настроение Трампа по поводу помощи Украине в области безопасности. Он сказал, что не собирается ничего им давать, пока не будут переданы все материалы расследования «русского следа», связанные с Клинтон и Байденом. Это может занять годы, так что, похоже, не было большой надежды на то, что военная помощь продолжится. Тем не менее, поскольку время поджимало, я сказал, что Эспер, Помпео и я хотели бы встретиться с Трампом по этому вопросу позже на этой неделе. Он согласился. Из-за трудностей с расписанием для Помпео и Эспера, а также из-за того, что я уехал в пятницу утром на саммит G7 в Биаррице, 23 августа Купперман встретился со мной, чтобы обсудить Украину. К сожалению, это было во время встречи, на которой Трамп в очередной раз решил ничего не предпринимать после того, как иранско-хуситский отряд сбил еще один американский беспилотник, третий за последние месяцы. Обсуждение вопроса об украинской помощи было кратким. Трамп сказал, что подумает об этом пару дней. Эспер, собирающийся принять участие в заседании министров обороны НАТО, сказал, что будет настаивать на том, чтобы другие члены сделали больше для Украины, что также может помочь. Могло быть и хуже, но время все равно ускользало.

На G7 казалось, что Франция и Германия были более оптимистичны в отношении того, что Путин может предпринять шаги по снижению напряженности в отношениях с Украиной, такие как обмен заложниками и экипажами судов, задержанных в ноябре. Однако из-за того, что Биарриц был чреват опасными промахами в отношении Ирана, Украина сыграла относительно незначительную роль (хотя большинство других членов G7 решительно выступали против приглашения России на саммит G7, который пройдет в США в 2020 году). После Биаррица, будучи близок к отставке, я вылетел в Киев, чтобы лично встретиться с Зеленским, а также с ключевыми членами его новой команды. Я надеялся на то, что предстоящая встреча Зеленского и Трампа в Варшаве, которой нельзя было избежать, будет успешной. Летя в Киев 26 августа, я поговорил с Волкером о прошедшем недавно Дне независимости Украины, где Зеленский выступил хорошо. Волкер подчеркнул, что Зеленский не хотел быть втянутым в наши внутренние дрязги, хотя он был рад провести расследование того, что могло произойти в 2016 году, до его прихода.

В Киеве я снова встретился с Данилюком в сопровождении временного поверенного Билла Тейлора и нескольких должностных лиц СНБ. Мы дали рекомендации по работе украинского СНБО и о том, как вести себя с русскими по поводу Крыма и на Донбасса. Затем мы с Тейлором возложили венок к мемориалу примерно тринадцати тысячам украинцев, погибших в продолжающейся войне с Россией. На следующий день мы завтракали с Иваном Бакановым, тогдашним и.о. председателя СБУ (несколько дней спустя он был утвержден в должности). Баканов отвечал за реформирование спецслужб. Это было непростой задачей, но сотрудники нашего посольства считали его подходящим человеком для этой работы. Большая часть нашего разговора, как и с Данилюком накануне, была посвящена «Мотор Сич» и «Антонову», двум ключевым аэрокосмическим компаниям, которым грозила опасность перехода под китайский (или другой иностранный) контроль, что сделало бы практически невозможным сотрудничество США с ними. Эти фирмы (и многие другие) были наследием советских времен, их без особой причины разместили там опытные коммунистические экономические планировщики, но они оставили независимой Украине значительные активы, которые она не хотела потерять. Теперь это был стратегический интерес, который должен был быть главным приоритетом для лиц, принимающих решения в США.

Затем была встреча с министром обороны Андреем Загороднюком, который был полон решимости провести значительные реформы в вооруженных силах Украины в разгар продолжающегося вооруженного конфликта с Россией и ее прокси на Донбассе. Он высказался за использование ожидаемой помощи США в области безопасности не только для покупки оружия у американских фирм (хотя он, безусловно, хотел это сделать), но и для получения помощи США в наращивании институционального потенциала вооруженных сил Украины. Поступая таким образом, он рассчитывал приумножить эффект от помощи в будущем. В конце дня я также встретился с генералом Русланом Хомчаком, начальником Генерального штаба Украины, с которым я подробно обсудил Донбасс и Крым. Хомчак также был активным сторонником военной помощи США: он подчеркнул необходимость изменения культуры вооруженных сил Украины, в том числе путем предоставления обучения на английском языке и других реформ, чтобы освободиться от влияния Москвы. Он также был очень обеспокоен российскими усилиями по наращиванию военной мощи в регионе, что стало бы прямой угрозой как для Польши, так и для Украины. Это были серьезные вопросы, к которым, как я обнаружил, и Загороднюк, и Хомчак относились серьезно.

Затем мы поехали в здание Администрации президента на встречу с главой администрации Зеленского Андреем Богданом и одним из его заместителей Русланом Рябошапкой. Богдан был адвокатом Зеленского в частной жизни, а также представлял интересы олигарха Игоря Коломойского. Была заметная напряженность между Богданом и Данилюком, который присоединился к нам чуть позже, предвещая отставку Данилюка в середине сентября с поста советника Зеленского по национальной безопасности. Приезд Данилюка также привел на встречу Ивана Баканова, министра иностранных дел Вадима Пристайко и Айвараса Абрамовичуса (главу государственной холдинговой компании, которая фактически контролировала украинский ВПК, включая «Мотор Сич» и «Антонов»). Богдан подчеркнул, что Украина рассчитывает на поддержку программы реформ со стороны США. Хотя у Зеленского было абсолютное большинство в Раде, большинство новых парламентариев, наряду с собственным ближайшим окружением Зеленского, вообще не имели опыта управления государством. Кабинет министров, соответственно, был отобран на основе технического опыта и включал людей из ряда других политических партий, а также некоторых карьерных чиновников, таких как Пристайко, который в то время занимал пост посла Украины в НАТО и добивался включения Украины в альянс.

После встречи я провел сорок пять минут наедине с Пристайко, обсуждая внешнюю политику. Интересно, что Украина непостижимым образом додумалась до того же, что и юрисконсульт Госдепа – что наш выход из Д РСМД означает, что срок действия всего договора истек. Соответственно, как государство-преемник СССР и, следовательно, ранее теоретически связанная договором, Украина теперь могла свободно разрабатывать свои собственные ракетные системы, не соответствующие требованиям РСМД. Учитывая ситуацию с «аннексированным» Крымом и находящимся под угрозой Донбассом, это было немаловажным вопросом для Украины, Европы или Соединенных Штатов. Что бы ни думали западноевропейцы, у Украины и других восточноевропейских государств были свои представления о том, как реагировать на российский ракетный потенциал средней дальности.

Перед Пристайко я также поговорил наедине с Рябошапкой. Он почти ничего не говорил во время основной встречи, что, как я надеялся, свидетельствовало о его благоразумии. Рябошапка, как будущий эквивалент Генерального прокурора США, был чиновником кабинета Зеленского, который, скорее всего, должен был заниматься конспирологией Джулиани, а также тем самым украинским чиновником, к которому Билл Барр обратился бы по любым правовым вопросам между правительствами. Это было единственное и к счастью очень краткое упоминание теорий Джулиани во время визита. Я убедил Рябошапку говорить напрямую с Барром и Министерством юстиции, как только он вступит в должность, поскольку это лучший способ не допустить, чтобы фантазии превзошли реальность. Я сделал паузу после слов «фантазии» вместо имени “Руди Джулиани”, надеясь, что умному достаточно. Время покажет.

Встреча с Зеленским началась в половине двенадцатого и продолжалась примерно до двух. На украинской стороне были в основном все те, кто участвовал в предыдущих встречах. Билл Тейлор, чиновники СНБ и несколько сотрудников посольства представляли американскую сторону. Зеленский был впечатляющим во всем, он очень хорошо разбирался в вопросах. Он начал с того, что поблагодарил нас за сохранение наших санкций в отношении Крыма и за наше неизменное непризнание его присоединения к России. Если бы он только знал, как мы были близки к тому, чтобы все это отдать! Мы обсуждали Крым, Донбасс, провал мирного процесса в «Нормандском формате» и его желание добиться большей активности США и Великобритании в разрешении российско-украинского конфликта. Внутри страны Зеленский заявил, что борьба с коррупцией, которая является центральным элементом его президентской кампании, является его высшим приоритетом. В его партии “Слуга народа”, названной в честь его телешоу, было 254 члена Рады, и он сказал, что, когда откроется новая сессия, они внесут 254 законопроекта о реформе, по одному на каждого члена партии. Зеленский подчеркнул, что время давать обещания прошло – теперь время выполнить данные во время кампании обещания.

Он сказал, что причиной его первого звонка Путину была попытка добиться освобождения украинских моряков. Он был полон решимости вернуть Донбасс как можно скорее и положить конец войне в рамках Минских соглашений. У Зеленского были очень конкретные идеи относительно прекращения огня, начиная с одного конкретного города, а затем расширяя его. По его словам, с его стороны не будет никаких дипломатических игр, но Украине нужно видеть ответные шаги со стороны России: он хотел решить этот вопрос, а не позволить ему затянуться на годы. Мы также обсудили сложный вопрос о том, что произойдет, если будет решен вопрос Донбасса, но не Крыма. Ни у кого, включая США, не было способа обойти эту дилемму, но Зеленский подчеркнул, что Запад в целом должен сохранить санкции, привязанные к проблеме Крыма, а не только к прекращению войны на Донбассе. Потом обсуждались Беларусь и Молдова, а также их общие проблемы с Россией и коррупцией. Мы не касались Хиллари Клинтон, Джо Байдена или чего-либо еще с охотничьих угодий Джулиани. Если уж это не продемонстрировало, каковы реальные интересы Америки и что Зеленский должен обсудить с Трампом в Варшаве, я не знал, что еще сделать.

Я покинул Киев в уверенности, что Зеленский понимает масштаб стоящей перед ним задачи, как дома, так и за рубежом, как и его новая команда. Это были люди, с которыми мы могли бы работать, если бы не нас не затянула трясина. Тейлор, который присутствовал на всех моих встречах, за исключением краткого разговора с Рябошапкой, поговорил со мной наедине перед моим отъездом в аэропорт, спросив, что ему делать с паранойей Джулиани. Я сочувствовал его бедственному положению, поэтому убедил его написать Помпео “телеграмму от первого лица” с изложением того, что ему известно. “Телеграммы от первого лица” – это редкие прямые послания от главы миссии непосредственно Государственному секретарю, приберегаемые для чрезвычайных обстоятельств. Здесь были именно такие обстоятельства. Кроме того, давно пора было активно вовлечь Помпео в драку. Последующие показания Тейлора Конгрессу сделали его одним из самых важных свидетелей в расследовании импичмента Палаты представителей.

29 августа я вылетел из Киева в Молдову и Белоруссию, продолжив свои путешествия по бывшим республикам СССР. Я хотел показать России, что мы постоянно фокусируемся на ее периферии и не довольствуемся тем, что просто оставляем эти борющиеся государства один на один с Москвой. Если бы я остался в Белом доме подольше, у меня были бы более серьезные планы относительно отношений США с бывшими советскими государствами, но этому не суждено было сбыться. Особенно в Минске, несмотря на далеко не блестящий послужной список Александра Лукашенко в области прав человека, я хотел доказать, что США не будут спокойно наблюдать, как Беларусь будет вновь поглощена Россией, что Путин, похоже, всерьез рассматривал. Одним из аспектов моей стратегии была встреча, организованная поляками в Варшаве в субботу, 31 августа, с участием советников по национальной безопасности Польши, Беларуси, Украины и Соединенных Штатов. Пусть Кремль немного подумает об этом. Я имел в виду гораздо больше, чем просто проведение дополнительных встреч – это был сигнал другим бывшим советским республикам о том, что ни мы, ни они не должны быть пассивными, когда сталкиваемся с российской воинственностью или угрозами их внутреннему управлению. Было много того, что мы все могли бы сделать как в дипломатическом, так и в военном плане. После того как я ушел в отставку, Администрация и другие, казалось, двигались в том же направлении.

Летя из Минска в Варшаву, я позвонил Помпео, чтобы проинформировать его о поездке в Украину, Молдову и Беларусь. Я передал конкретно то, что Тейлор откровенно сказал мне в Киеве: он покинул частный сектор, чтобы временно присоединиться к правительству в качестве временного поверенного в делах в стране, где он был послом (редкий случай, если это когда-либо случалось раньше), из-за того, насколько сильно он поддерживал тесные украинско-американские отношения. Если мы проявляли безразличный или враждебный подход к Украине, он говорил: “Я здесь не твой парень”, что, как подтвердил Помпео, Тейлор также недвусмысленно сказал перед вступлением в должность весной, после смещения Йованович. Ни у Помпео, ни у меня не было никаких сомнений в том, что отставка Тейлора была почти неизбежна, если военная помощь не будет оказана.

Я спросил, можно ли было бы принять решение о выделении фондов до того, как Трамп приедет в Варшаву. Помпео подумав решил, что можно. Кроме того, у него будет еще один шанс прямо на борту ВВС № 1, который вылетит с базы Эндрюс в пятницу вечером и прибудет в Варшаву в субботу утром. Встреча с Зеленским была назначена на утро воскресенья, так что в Варшаве тоже будет хоть какое-то время. Джим Инхоф, председатель Сенатского комитета по вооруженным силам, пытался связаться со мной, и мы с Помпео рассмотрели несколько вариантов от Капитолийского холма, которые могли бы отодвинуть крайний срок 30 сентября. Обычно в конце финансового года такое невозможно, но подавляющая двухпартийная поддержка Украины давала такой шанс.