Текст книги "Обыкновенные девчонки (сборник)"

В гостях

– Здравствуйте, здравствуйте! – послышались отовсюду оживленные голоса. – Проходите сюда. Раздевайтесь. Небось замерзли?

После яркого зимнего дня и ослепительного снега в коридоре казалось темновато, и трудно было разобрать, кто это говорит.

Катя всмотрелась и увидела полную пожилую женщину в темно-красном вязаном жакете, а за ней много ребят – и девочек и мальчиков, сбежавшихся со всех сторон.

– Ну вот мы, Валентина Егоровна, и нагрянули к вам, – говорила Анна Сергеевна, пожимая руку женщине в вязаном жакете. – Девочки, познакомьтесь, это – директор детского дома, мама всех шестидесяти ребят.

Валентина Егоровна внимательно посмотрела на каждую из девочек:

– Ну, как доехали? Наш ямщичок, надеюсь, вас не вывернул? Обязательно хотел сам за вами поехать.

– Алик? – переспросила Анна Сергеевна. – Нет, он довез нас великолепно. Я и не знала, что он так хорошо умеет управляться с лошадью.

– О, мальчики у нас тут все такие лошадники, – сказала Валентина Егоровна. – Грачику от них прямо покоя нет. То его моют, то чистят, то прогуливают.

– Ох, я бы тоже его и кормила и прогуливала, если бы тут жила, – сказала Ира Ладыгина вполголоса.

– Да, тебе только доверь лошадь, – еще тише проговорила Настя. – Ты и лошадь куда-нибудь заведешь и сама пропадешь.

– Что вы там шушукаетесь, девочки? – спросила Анна Сергеевна. – Раздевайтесь скорее.

– Да-да, – подхватила Валентина Егоровна. – Раздевайтесь и заходите в комнаты. А вы, хозяйки, ведите гостей в столовую. Они, верно, проголодались в дороге.

Столовая была невысокая, но просторная комната в первом этаже. Несколько столиков было празднично накрыто белыми подкрахмаленными скатертями.

С мороза здесь казалось особенно тепло. Все вокруг выглядело как-то по-домашнему: и вышитые занавески на окнах и чайные чашки в буфете – красные, с белыми горошинами. В белой кафельной печке потрескивали и щелкали дрова. Катя заглянула в дырочки железной дверцы. Там все гудело, бушевало – дверца так и подскакивала.

Уже переодетая, в синем шерстяном платье с белым отложным воротничком, раскрасневшаяся с мороза, Маша Дмитриева серьезно и в то же время весело отдавала распоряжения:

– Люда, ставь тарелки! Шура, неси ложки и вилки! Тося, тащи миску с супом! Галя, давай сюда пирожки!..

Катя поняла, что Маша за старшую в этой большой семье. Ребята слушались ее с полуслова. Девочки несколько раз подбегали к ней и что-то спрашивали шепотом.

Маша отвечала деловито, чуть шевеля своими темными тоненькими бровями, и вела себя совсем как большая. И только по тому, как быстро, слегка подпрыгивая на бегу, носилась она по столовой и коридору, было заметно, что она ненамного старше своих подруг.

Сдвинув два столика и оправив на них скатерти, Маша усадила гостей и озабоченно проверила, есть ли у всех ножи, вилки и ложки.

В это время несколько пар ног дружно затопало по коридору. Дверь открылась, и на пороге показалось несколько девочек и мальчиков. Впереди всех стояла какая-то очень тоненькая и довольно высокая белокурая девочка с мягкими светлыми волосами, легкими, как пух одуванчика. Она держала за руку маленькую круглощекую девчурку лет семи, должно быть, первоклассницу. Девчурка была в сарафанчике и с большим розовым бантом на голове.

– Вы чего? – спросила Маша.

– Мы так… – сказала белокурая.

– Так, – басом повторила девочка с бантом.

– Ну, если «так», – сказала Маша улыбаясь, – подождите, пока мы пообедаем. Вы небось сыты, а мы еще не ели.

Вся компания разом повернулась и, точно ее ветром сдуло, исчезла в коридоре.

– Постойте! – закричала им вслед Маша. – Люда, пошли сюда Алика! Он еще тоже не обедал.

– Тарас! Тарас Бульба! – дружно закричали ребята в коридоре. – Обеда-ать иди!

– Кого это они зовут? – удивилась Валя Ёлкина.

– Алика.

– А почему же он Тарас Бульба?

– Потому что – Тарасов.

Алик не заставил себя ждать. Он вошел в комнату и, придержав дверь, пропустил в столовую одну за другой трех девочек. Первая из них осторожно несла большую миску с супом, а две другие – по блюду с пирожками.

– Ой, сколько пирожков! – обрадовалась Ира. – С чем это?

– Для тебя с перцем, – язвительно ответила Стелла. – Ты других не заслужила.

Ира бросила на Стеллу сердитый взгляд и скорчила такую гримасу, словно она и в самом деле отведала перца.

– С мясом, с рисом и с капустой, – приветливо ответила Ире одна из девочек, как будто она даже и не слышала, что сказала Стелла. – Вот эти длинненькие – с рисом, кругленькие – с капустой, остальные – с мясом.

– Ну, принимайтесь за дело, – сказала Маша. – Тося, разливай суп. Алик, что же ты стоишь? Садись. Вот для тебя место.

– У вас тесно, – застенчиво и даже как будто испуганно сказал Алик. – Я лучше вон там сяду, в уголку.

– Что же, тебе отдельно подавать?

– Я сам возьму.

Он подошел к столу, взял обеими руками тарелку супу, а потом вернулся и выбрал себе три пирожка разных сортов.

Пока Тося разливала по тарелкам суп, Валя Ёлкина успела разломить пополам и попробовать два пирожка.

– Ой, – сказала она, – как странно! У меня пирожки перепутались: вот длинненький, а вот круглый, и оба с рисом.

– А у меня все три с капустой, – негромко сказал Алик со своего места.

– Не может быть! – возмутилась девочка, которая принесла пирожки. – Покажи.

– Я их уже съел, – спокойно ответил Алик.

– Ну, значит, выдумываешь.

Валя смутилась и покраснела.

– Все равно, – сказала она, – и с рисом очень вкусно!

– Нет, ты теперь вот этот возьми, – посоветовала Маша. – Этот уж наверно с мясом.

Все с интересом повернулись к Вале. Валя надкусила пирожок и сказала виновато:

– Опять с рисом…

Тут всем стало очень весело. Девочки начали разламывать пирожки и наперебой объявлять во всеуслышание:

– У меня – с капустой!

– У меня – с мясом!

– У меня – тоже с капустой!

– Как интересно! – сказала Катя. – Будто загадки разгадываешь. Девочки, отгадайте, какой у меня?

Загадывая и отгадывая, девочки очистили все блюдо и уже нехотя ели второе.

Алик кончил обедать раньше всех. Он подошел к печке, помешал угли и принялся разбивать кочергой черную, еще совсем крепкую головню.

Никто не заметил, как рядом с ним очутилась Ира.

– Дай я помешаю! – сказала она тихонько и, взяв кочергу, изо всех сил ударила по головне.

Головня подскочила, как живая, и вывалилась из печки прямо на пол. В комнате едко запахло дымом. Но тут Алик быстро наклонился, схватил головню и швырнул ее обратно в печь.

Должно быть, он немного обжегся. Щеки у него сразу покраснели, и он невольно замахал пальцами.

Оля вскочила с места.

– И чего ты, Иринка, всюду суешься! – крикнула она с досадой. – Без тебя в печке не помешают! Еще не хватало пожар тут устроить! Смотри, из-за твоих фокусов Алик себе руку обжег.

– Пустяки, – сказал Алик. – У меня руки привычные – ни холода, ни жара не боятся.

– Вот видишь, ничего не случилось! – обрадовалась Ира. – Он сам говорит: «пустяки».

– Тебе все пустяки! – накинулась на нее Катя. – Всю поездку нам испортила, а теперь здесь представленье устраиваешь.

– Прямо стыдно за тебя! – сказала Стелла.

– Весь класс срамишь, – прибавила Настя.

И они тут же наперебой рассказали Маше, Алику и тем девочкам, которые угощали их обедом, что натворила Ира Ладыгина в поезде.

– Вот потому-то Анна Сергеевна и вела ее за ручку, как маленькую! – сказала Стелла.

Пока девочки рассказывали, Ира сидела, зажав уши. Но, должно быть, она все слышала, потому что после слов Стеллы вскочила и, топнув ногой, крикнула:

– Если так, я опять от вас убегу!

– Ты и дороги не знаешь, – сказала Стелла.

– Знаю! – буркнула Ира. – А не буду знать, спрошу.

– Думаешь, мы опять из-за тебя реветь будем? – рассердилась Аня. – Можешь хоть на край света бежать – не заплачем.

– Да хватит вам, – вмешалась Маша. – Что старое поминать? Пойдемте, я вам лучше наш дом покажу. Пошли?

Все поднялись с мест. Одна только Ира осталась сидеть за столом.

– А ты что? – спросила Катя оглядываясь. – Идем!

Но Ира будто и не слышала. Она перебирала пальцами край скатерти и даже не подняла головы.

– Да перестань ты дурить! – строго сказала Катя и, подойдя, потянула Иру за лямку передника. – Это не ты должна на нас обижаться, а мы на тебя. Слышишь?

Ира только передернула плечом и круто повернулась. Кате показалось, что она плачет.

– Ну вот, этого еще не хватало! – проговорила Настя. – Тоже нашла время реветь. Наелась пирожков и ревет. Брось, пожалуйста!

– Ладно, идем, девочки, – позвала подруг Стелла. – Хватит с ней нянчиться. Посидит, подумает – умнее станет.

И девочки вышли из комнаты, оставив Иру одну.

– Вот тут у нас групповая комната старших ребят, – сказала Маша, открывая дверь в угловую комнату с длинным, затянутым черной клеенкой столом посередине. – Здесь мы уроки готовим, читаем, рукодельничаем, а иногда и просто бездельничаем – болтаем, смеемся…

– А кто эти занавески вышивал? Очень хорошо, – сказала Настя.

– Ну – кто? Наши девочки.

– И ты?

– Нет, я плохо вышиваю. Я в столярной мастерской работать учусь – вместе с мальчиками. Я и дрова всегда вместе с ними пилю. Вон там – возле сарая.

Она подвела девочек к окну. Они увидели небольшой двор, тщательно разметенный посередине и заваленный по закраинам пухлым снегом. Около сарая под навесом стояли козлы, и два мальчика в ушанках и куртках дружно пилили толстенный березовый чурбан.

Один из мальчиков был Алик, другой – какой-то незнакомый, широкоплечий и, должно быть, очень сильный. Он пилил легко и свободно, как будто это ему ровно ничего не стоило.

– Почему они работают сегодня – в Новый год? – спросила Аня. – Разве у вас дрова кончились?

– Ну что ты! У нас дров напилено надолго, – ответила Маша. – Это так – для тренировки, мускулы развивают. И всегда они все вместе делают. Где Бульба, там и Решето, где Решето, там и Бульба…

– Какое еще «решето»? – удивилась Валя.

– Это просто прозвище такое. Мальчишки у нас ужасно любят давать друг другу прозвища. Учителя их от этого отучают-отучают, да никак отучить не могут… Ну, давайте я вам теперь покажу другие комнаты, мастерскую, пионерскую и лестницу на чердак. Там дымовая труба проходит, и от этого очень тепло. Сядешь на ступеньку с книжкой, и прямо уходить не хочется.

– Пойдемте, – сказала Оля. – Только надо бы все-таки позвать Иру. Что она там делает совсем одна?..

– Верно, – сказала Катя. – Уж слишком мы на нее напали. Да еще в праздник, в гостях… при чужих ребятах.

– Можно, я сбегаю за ней? – сразу предложила Валя.

– И я с Валей! – подхватила Аня. – Я помню, где у вас столовая.

И обе девочки побежали по коридору.

– Почему на этой двери написано: «Не входить»? – спросила Стелла. – Это только сейчас или всегда так?

– Нет, только сейчас. Вечером всех пустят.

И Маша хитро посмотрела на девочек. Стелла еще что-то хотела спросить, но в это время из столовой вернулись Аня и Валя.

Иры с ними не было.

– Ой, девочки! – крикнула Аня, прижимая к груди оба кулака и глядя на Олю круглыми от испуга глазами. – Ирки нет! Уехала.

– Как уехала?! Куда?

Все так и застыли на месте.

– Домой! В Москву! На поезде! – проговорила, запыхавшись, Валя.

– Да откуда ты знаешь, что уехала? – спросила Катя.

– Может быть, просто под столом сидит или за дверью прячется? – добавила Стелла. – От нее всего можно ожидать.

– Нет, уехала… Записку оставила!.. – сказала Аня дрожащим голосом.

– На столе нашли, – объяснила Валя, еле переводя дух, – там, где мы обедали. Вот она!

Оля схватила записку. На клочке бумаги было нацарапано:

Не беспокойтесь, я уехала в Москву. Денег у меня хватит – 1 рубль 58 коп. Скажите Анне Серг., что я никуда не спряталась, а просто уехала. А Катя пусть не говорит, что я всем поездку испортила. А Настя съела пирожков не меньше, чем я, даже больше. А Стелла – злючка и воображала. Маше, Алику и всем здешним ребятам пламенный привет, а вам нет!

Ира.

Все молча пробежали глазами записку и растерянно переглянулись.

– Вот беда! – тихо сказала Оля. – А что, Анна Сергеевна уже знает?

– Нет, мы Анну Сергеевну еще не видели, – ответила Валя.

Оля посмотрела на Машу с таким отчаянием, как будто случилось непоправимое несчастье.

– А когда ближайший поезд на Москву? – спросила Оля.

– Сейчас узнаю, – сказала Маша. – Только не волнуйся, Олечка. Билет стоит дороже. Ире не уехать на ее деньги. Я сейчас разыщу Валентину Егоровну, и она пошлет на станцию за Ирой наших ребят. Они живо…

– А вдруг Ира все-таки уже уехала? – сказала Аня. – Вдруг она села в товарный поезд или просто уехала без билета?

– Как это – без билета? – удивилась Стелла. – Без билета ездить нельзя.

– Нельзя, да можно! – сердито объяснила Настя. – И очень даже просто – зайцем.

– Нет-нет! – сказала Маша. – Она еще и до станции дойти не успела. Вот увидите! Сейчас мы за ней пошлем. Подождите меня вон там, в пионерской комнате. А я сейчас…

И, на бегу открыв девочкам дверь, Маша, а за ней и Оля стремглав бросились куда-то в глубину дома.

Кто кого нашел?

Первое, что увидели девочки в пионерской комнате, был большой книжный шкаф. Они сразу узнали свои книги за стеклянными дверцами.

Еще бы не узнать! Вот Стеллин Некрасов в красном переплете с серебряными буквами, вот Настины книги, Валины, а вот и Катин Гайдар – между двумя какими-то толстыми незнакомыми томами в переплетах.

В другое время Катя, конечно, сразу бы принялась перебирать и рассматривать все эти знакомые и незнакомые книги, но сейчас ей было не до того. Тревожные мысли одна за другой то и дело приходили ей в голову. Еще так недавно казалось, что все обошлось: Ирка нашлась, сидела вместе со всеми за столом и ела пирожки. Так нет! Надо же было ее донимать до тех пор, пока она опять не пропала! И теперь это гораздо страшнее. Скоро вечер, поднимается вьюга… «Ах, какие мы все глупые, неосторожные! Ведь вот Анна Сергеевна не рассказала же Валентине Егоровне, что у нас случилось в дороге, а мы взяли и все выболтали…»

От досады на себя Катя только кусала губы и накручивала на палец кончик косы так туго, что ей даже становилось больно. Она смотрела в окно на бегущие по земле снежные вихри и до того была занята своими невеселыми мыслями, что даже не заметила, как в пионерскую комнату вернулись Маша и Оля.

Все девочки так и бросились к ним:

– Ну что?.. Как?..

– Все в порядке, – ответила Маша.

– Нашлась? Как хорошо!..

– Да нет, не нашлась еще, – словно извиняясь, ответила Маша, – но непременно найдется. Двое из наших ребят отправились на станцию по Ленинской улице, а четверо побежали другой дорогой.

– А как Анна Сергеевна? – спросила Катя. – Знает уже?.. Волнуется?

– Ну конечно, волнуется, – ответила Оля. – Она сейчас звонит на вокзал по телефону. К дежурному по станции. Ох, эта Ирка! Всю железную дорогу переполошила.

И Оля опустилась на стул в таком изнеможении, словно сама только что сбегала на вокзал и обратно. Но, не посидев и пяти минут, она опять выскочила из комнаты.

А Маша подошла к книжному шкафу и, открыв дверцы, спросила так, будто ничего не случилось:

– Девочки, вы видели ваши книги? Мы некоторые из них переплели…

– Теперь они уже не наши, – ответила Аня и тяжело вздохнула.

Все с удивлением посмотрели на нее.

– Да нет, это я не потому, что они не наши, – сказала Аня, густо краснея. – Вот глупости! Я просто Ирку вспомнила.

– Ничего, девочки, все обойдется. Вот увидите! – сказала Маша. – А вот посмотрите, какие карманчики мы подклеили к вашим книгам.

И Маша стала показывать карманчики, подклеенные изнутри к обложкам и переплетам. В карманчиках хранились розовые и синие картонные карточки с номерками и названиями книг, как в настоящей библиотеке.

Но чем больше старалась Маша занять девочек, тем тяжелее становилось у Кати на душе. Даже тяжелее, чем тогда, в поезде. В тот раз никто не был виноват, кроме самой Ирки. А теперь все виноваты, и больше всех, конечно, она, Катя. Уж она-то должна была сообразить, что нельзя попрекать человека три часа подряд. Никто не выдержал бы – не то что Ира Ладыгина!..

Как будто подслушав ее мысли, Маша неожиданно сказала:

– Конечно, может быть, не надо было столько раз напоминать ей про эту историю в вагоне. Я это знаю по нашим ребятам – уж чего у нас тут только не бывало… Нас ведь много, и все мы разные. Вот вы заметили ту девочку, что заходила в столовую, когда мы обедали? Беленькую такую, кудрявую?

Катя сразу вспомнила худенькую девочку с легкими, как пух одуванчика, волосами. Она кивнула головой:

– Это та, которая привела с собой маленькую с розовым бантом?

– Ну да, да. Люда Князева. Вот вы не поверите: с ней просто сладу не было, когда она к нам только что поступила. То ревет, то прямо в драку лезет…

– Вот бы никогда не подумала, – сказала Настя. – Она на вид такая спокойная…

– Вот вам и спокойная! На всех обижалась… А ребята заметили и, конечно, давай ее дразнить. До того додразнили, что она чуть кусаться не начала. И вот как-то раз приходит к нам в группу Валентина Егоровна и говорит: «Я хочу, чтобы вы, старшие, помогли мне в одном важном деле. Надо, чтобы с завтрашнего дня ребята перестали дразнить Люду. Следите за собой и за другими. А того, кто хоть раз ее заденет, я безо всяких разговоров переведу в другой детский дом. Так и знайте». А Люду она позвала к себе, в свою комнату, усадила и объясняет: «Слушай, Люда, я решила прикрепить одну из старших девочек к младшей группе. Она будет помогать Клавдии Петровне, воспитательнице. Для этого нужен человек спокойный, терпеливый, ласковый. Я выбрала тебя!» Люда до того удивилась, что и ответить ничего не могла. Так и прикрепили ее к младшей группе…

– Ну и что? – спросила Катя.

– Очень хорошо вышло, – ответила Маша. – Малышам она сразу понравилась. Такая хорошенькая, беленькая, кудрявая – они это любят. А потом оказалось, что она и в самом деле терпеливая, спокойная, ласковая… Да-да, только наши ребята этого не знали, когда дразнили ее. А теперь видят, какая она… Подход нужен!

Все немножко помолчали.

– Да, это, конечно, правда – подход нужен, – задумчиво сказала Лена Ипполитова. – Но какой же может быть к Ире подход, если ее нету? Вдруг на этот раз ее так и не найдут?

– Ну что вы! – возмутилась Маша. – Знаете, какой народ наши ребята? У нас Клавдия Петровна летом часы потеряла. В лесу. Вечером. И то нашли. А уж вашу Иру небось полегче найти, чем маленькие ручные часики.

– Нет, вы ее не знаете! – с отчаянием прошептала Валя.

Маша хотела было сказать девочкам еще что-то успокоительное, но в это время входная дверь гулко хлопнула, из коридора донесся топот чьих-то ног, и веселый, торжествующий голос выкрикнул:

– Идут, идут!..

Катя, Маша и остальные девочки ринулись в переднюю и увидели Алика. Алик, улыбаясь, стряхивал веничком с валенок снег, а рядом стоял его широкоплечий товарищ, который раньше пилил с ним дрова. Он был в распахнутом пальто и в серой ушанке, сдвинутой на затылок. Должно быть, ему было очень жарко. Он снял ушанку и вытер платком свой широкий, крутой лоб.

– А Ира?.. Нашлась?

Девочки не успели задать этот вопрос. Ира сама неожиданно вынырнула из-за спины широкоплечего мальчика, вся красная, со сбившимся платком и с рыжей растрепанной челкой, засыпанной снегом. Снежинки на ее волосах и ресницах таяли и текли капельками по разгоревшимся щекам, как слезы. Но лицо у нее было радостное, почти счастливое, а глаза так и сияли.

– Ирка, где ты была? – крикнула Валя, которой удалось протиснуться первой сквозь толпу окружавших Иру ребят.

– Ой, девочки! – сказала Ира задыхаясь. – Вы же ничего-ничего не знаете! Сейчас я вам все расскажу!

Но в это время ребята расступились и пропустили вперед Анну Сергеевну и Валентину Егоровну.

– Ну вот – камень с души! – сказала Валентина Егоровна.

– Молодцы, мальчики! – добавила Анна Сергеевна. – Спасибо!

– А как же вы ее все-таки нашли? – не выдержав, спросила Катя. – Ведь в переулках, наверно, темно…

– «Нашли»! – задыхаясь от волненья, повторила Ира. – Вы лучше спросите, кого я нашла! Ой, девочки, вы с ума сойдете!.. Вот его!.. – И она схватила за рукав широкоплечего мальчика.

Мальчик засмеялся:

– Вот так «находка»! Ведь я-то никуда не удирал.

– А как тебя зовут? Как? Ну скажи – как?

– Ну, Сережа…

– А фамилия, фамилия?..

– Ну, Решетников.

Ира с торжеством повернулась к девочкам:

– Ага! Слышали? Сережа Решетников…

– Не может быть! – тихо сказала Катя.

А Валя Ёлкина всплеснула руками:

– Вот вам и Решето… А мы и не догадались!

– А может быть, это все-таки не тот Сережа Решетников? – осторожно спросила Катя. – Может, какой-нибудь другой?

– Нет, это он! – решительно ответила Ира. – Я его по дороге обо всем расспросила! У него папа танкист был… А папин товарищ – Андрей Артемов. Тот самый! Все-все подходит!

Сережа смущенно пожал плечами.

– Ну, подходит – и ладно, – сказал он. – Идем, Бульба, у нас еще дела много.

И, слегка наклонив голову, он нырнул в гущу ребят, толпившихся у двери.

– Анна Сергеевна, – сказала Катя, проводив Сережу глазами. – Если все это правда, надо завтра же написать Андрею Артемову, что Сережа нашелся. Вот-то он обрадуется!

– Да ведь товарищ Артемов у нас уже был, – сказала Маша. – Недавно. Сережа теперь с ним переписывается. Он может вам и адрес дать.

– В самом деле, это удивительная история, – сказала Анна Сергеевна. – Знаете, Валентина Егоровна, сколько у нас было разговоров про вашего Сережу? Но только я не знала, что это тот самый. И ведь я его здесь сто раз видела, а вот никогда мне и в голову не приходило спросить, как его фамилия. И на этот раз мы могли уехать, так и не узнав, кто он. Надо же было нашей Ирине потеряться, чтобы мы его нашли!

– Видите, значит, я недаром бегала! – крикнула Ира, бойко тряхнув косичками.

– Ладно, ладно, гордиться особенно нечем, Ладыгина, – сказала Анна Сергеевна. – Подумай, сколько ты всем хлопот и волнений доставила. И не только нам, но и друзьям нашим.

– Ну, мы на этот раз ее прощаем, – сказала Валентина Егоровна. – И вы, Анна Сергеевна, на нее не сердитесь. Она больше никогда не будет. Правда, востроглазая?

– Правда, – чуть слышно ответила Ира.

– Ну вот и хорошо. Иди, пригладь волосенки. Скоро елку зажигать будем.