Текст книги "Человекомерность социальных систем"

Первые пятнадцать лет, прошедшие со времени вступления человечества в XXI столетие, убеждают, что это столетие в современном мире, насыщенном множеством глобальных турбуленций, конфликтных противоборств различных интересов и притязаний, сплетаемых из множества микротрансформации, становятся веком разнообразнейших системных, структурных, мотивационных, поведенческих, функциональных, экономических, политических, социокультурных и иных изменений. В любой социальной системе, будь это страна, ее регион, отрасль экономики, отдельная фирма или организация, способность к изменениям и управлению ими становится важным стратегическим свойством данной системы. В связи с этим существенно актуализируется проблема: как можно и как нужно управлять изменениями?

При огромном многообразии существующих методов в управлении и изменении различного масштаба и различного типа выделяются два управленческих подхода к интерпретации и осуществлению изменений. Один из них – реинжиниринг, представляющий собой совокупность фундаментальных переосмыслений и радикальных перепроектирований важнейших процессов, протекающих на предприятии, в отрасли, регионе и в стране. Второй подход – организационное развитие, выступающее в качестве постепенных эволюционных изменений в конкретной социальной системе и включающее в себя реорганизацию ключевых процессов в соответствии с принятой стратегией развития. Такой подход предполагает изменение ценностных представлений сотрудников, освоение современных информационно-коммуникативных технологий, стимулирование самоорганизации и самоуправления, демократизацию и дебюрократизацию всех звеньев управленческой системы[323]323
  См. Пороховский А. А. Управление изменениями в современных корпорациях: традиции и новые инструменты // Управление изменениями: современные технологии и инструменты. М.: ИКАР, 2011. С. 22–30; Рыженкова И. К. Управление изменениями: как совместить несовместимое. М.: ИКАР, 2011. С. 31–40.


[Закрыть].

Обобщая изложенное, управление изменениями можно определить как управленческую концепцию, включающую в себя выявление стратегической цели данной социальной системы, изменение мышления и действий руководителей разного ранга от реактивной к проактивной креативной управленческой деятельности, к творческому решению управленческих задач, с учетом быстро изменяющихся условий, в рамках сохранения целостности и повышения эффективности осуществляемых действий. Но чтобы осуществлять целенаправленно и эффективно такие изменения, нужно исходить не из текущих существующих обстоятельств, но взглянуть на свою организацию (фирму, предприятие, регион и т. п.) на окружающий мир и на самого себя с точки зрения будущего, с более широкого и высокого горизонта. А это означает, что в работе управленца любого уровня человекоориентированный и человекотворческий подход должен быть выражен шире, глубже и сильнее профессионального.

Если принять во внимание все изложенное и выразить его в нескольких итоговых суждениях, то необходимо прежде всего подчеркнуть, что управление как специфическое субъект-объектное и одновременно субъект-субъектное взаимодействие является неотъемлемым атрибутом всех без исключения социальных систем. В любой управленческой системе стержневым ядром, системообразующим центром, от которого управленческим веером расходятся в различные стороны многообразные управленческие решения и действия, является человек. Он выступает во всех ситуациях в двух неразрывно связанных ипостасях: и как руководитель, управляющий, и как управляемый исполнитель. Поэтому управление во всех своих способах, структурах, функциях является человекомерным. В современном постиндустриальном информационном обществе, базирующемся на экономике знаний и высоких, в том числе, управленческих, технологиях, значимость и важность человекомерности системы управления неуклонно возрастают.

Глава 16. Человекоформирующая и человековозвышающая миссия системы нравствености

Когда мы рассматриваем влияние нравственности на формирование и развитие человека, его повседневное поведение и деятельность, следует иметь в виду, что исходное понятие в таких случаях чаще всего употребляется в качестве синонима морали, а иногда этики. Все эти три понятия в этическом отношении восходят к термину «нравственность», который в своеобразной триаде «мораль», «нравственность», «этика» занимает центральное место и как бы связывает воедино три близких, иногда неразличимых понятий.

Тем не менее, еще со времен Канта и Гегеля существует концептуальное различение данных понятийных образований. В своей знаменитой «философии права» Гегель утверждает, что первым объективным провлением духа является право, которое предствляет собой осуществление свободной личной воли по отношению к окружающим вещам и другим людям и, наконец, к самому себе. Происходящее в реальной действительности нарушение права вызывает, с одной стороны, наказание нарушителя обществом, государством и т. п., а с другой, вселяет моральное поощрение добра и порицание неправедной злой воли, приводящей к возникновению зла как антиморального действия. На такой раздвоенности между долгом и недолжной действительностью созидающий все дух проявляется в действительной нравственности, в которой личность оказывается внутренне связанной с реальными формами нравственной жизнедеятельности, т. е. осознает себя, по терминологии Гегеля, в единстве с нравственной субстанцией и в семье, и в гражданском обществе, и в государстве.

Таким образом, нравственность в отличие от морали является осознанием свободы, предствляет собой среду практической свободы. «Правовое и моральное» не могут существовать для себя, они должны иметь своим носителем и своей основой нравственность»[324]324
  Гегель Г. В. Ф. Философия Права. М.: Мысль, 1990. С. 198.


[Закрыть]. В своей сущности нравственность есть понятие свободы, ставшее наличным миром[325]325
  Там же. С. 200.


[Закрыть] нравственности. По утверждению Гегеля есть как объективный, так и субъективный момент, но оба они суть ее формы. Нравственное, поскольку оно реализуется в индивидуальном, есть добродетель, а когда оно проявляется в соответствии индивида своим обязанностям, оно есть добропорядочность. Из всего этого делается вывод: «Нравственное не абстрактно… а в самом интенсивном смысле действительно»[326]326
  Гегель Г. В. Ф. Философия Права. М.: Мысль, 1990. С. 203, 208.


[Закрыть]. Что же касается этики, то она, согласно Гегелю, своим предметом имеет, нравственность в многообразии ее проявлений.

Это всестороннее объективное философское разграничение трех тесно связанных между собой и многократно пересекающихся понятий представляет историческое основание для выявления предметной области нравственности и концептуализации данной многочисленной категории.

В своей сущности и ее проявлениях нравственность представляет собой добровольное самодеятельное согласование и/или социальной группой чувств, стремлений и действий с чувствами, стремлениями и действиями других людей, с их интересами, запросами и достоинствами.

В своем широко известном толковании категорического императива И. Кант обращал особое внимание на то, что императивность нравственности есть действующий внутри нас всеобщий нравственный закон, определяющий волевую установку человека действовать в соответствии со своей совестью, добродетелью и, не взирая на обстоятельства, следовать в своих поступках нравственному долгу. Все это обобщается И. Кантом в формулировке категорического императива: «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом»[327]327
  Кант И. Основы метафизики нравственности / Сочинение: в 6 т. Т. 4. Ч. 2. М.: Мысль, 1965. С. 261.


[Закрыть]. Поясняя данную трактовку, он отмечает, что человек в своих поступках подчинен своему внутреннему закону и тем не менее действует в соответствии со всеобщим нравственным законодательством, воплощающемся в нравственных мотивах, имеющих «возвышенный характер»[328]328
  Там же С. 349, 255.


[Закрыть]. Роль же категорического императива в жизнедеятельности людей заключается в том, что их воля по отношению к нему «есть зависимость, под названием обязательности, которая означает принуждение к нравственным поступкам». Стало быть, категорический императив есть «закон нравственности, требующий от индивидов своего практического исполнения»[329]329
  Там же С. 349.


[Закрыть].

Раскрыв многообразие проявлений закона нравственности в жизнедеятельности человека, в первую очередь в волевых его устремлениях, «соразмерных со свободой, отчасти движимой нравственным законом, от части ограниченной им», И. Кант делает принципиально важный вывод, согласно которому во взаимодействиях людей должна функционировать «система нравственности», поскольку «нравственность сама по себе образует систему»[330]330
  Кант И. Трансцендентальное учение о методе // Сочинение: в 6 т. М.: Мысль, 1964. Т. 3. С. 664, 666.


[Закрыть].

Если сформулированные Кантом и Гегелем суждения о значимости и миссии нравственности в жизнедеятельности человека привести в некий обобщающий вывод, то можно сформулировать положение о том, что возвышающая роль нравственности в формировании и развитии человека заключается в том, чтобы человек усваивал принципы нравственности, привыкал к истинно человеческим отношениям и тем самым всегда и во всем чувствовал себя и был настоящим человеком. Выступая в качестве меры разумности и волевой организованности человека, нравственность становится так же и мерой его человечности.

В этом смысле вполне правомерно говорить о человекоцентрированности нравственности, поскольку в центр своих сентенций она ставит именно человека, помогает ему возвысится как над обстоятельствами, так и над самим собой сегодняшним, стать лучше завтра и в последующее время.

И здесь мы подходим к очень существенной с точки зрения нравственности проблеме. Суть ее заключается в том, что человек в своей реальной повседневности не всегда является равной, «застывшей» и неизменной сущностью. Он в своих конкретных поступках и действиях процессуален, представляет собой процесс становления и развития по пути самосовершенствования. Это побуждает рассматривать влияние нравственности на развитие и самосовершенствование человека в широком концептуальном пространстве, соответствующем синергетическому мировоззренческому принципу первой четверти XXI века, требующего рассматривать человека и его миропреобразующую деятельность в их многомерном измерении и осуществлении, в их человекотворческой активности. Личностное возвышение человека неразрывно связано с качественными изменениями «ядра» личностной самоидентификации, основными компонентами которой являются сознание, креативность мышления и действия и система ценностных ориентаций, воплощенных в практических проявлениях нравственности.

Такой теоретико-методологический подход актуализирует выявление основных направлений влияния нравственности на становление, развитие и повседневную деятельность человека в условиях постиндустриального информационного общества, базирующегося на экономике знаний и новейших технологиях, в том числе и социальных. Непременным требованием такого подхода становится признание того факта, что важнейшей отличительной особенностью нравственности как специфического регулятора человеческих поступков и отношений является то, что субъектом и объектом нравственной регуляции практически может выступать каждый человек. Он является объектом нравственной регуляции, потому что всякий другой человек может поступать по отношению к нему нравственно или безнравственно, воздействовать на его сознание и чувства, на его нравственную позицию, побуждая к определенному действию, регулируемому принципами нравственности. Вместе с тем он способен выступать в качестве субъекта нравственной регуляции, поскольку его поведение по отношению к другому человеку (другим людям) может быть нравственным или безнравственным, применять к нему нравственные оценки и санкции. Из этого следует, что ни нравственное поведение, ни нравственные санкции не могут стать какой-либо специальной деятельностью, присущей людям вполне определенной профессии (в отличие, скажем, от юриспруденции или врачебной деятельности). Нравственность может и должна стать призванием, сущностным признаком каждого человека. В этом суть и цель нравственного регулирования отношений людей в обществе.

В отличие от других общественных регулятивов, каждый из которых определяет поступки людей в совершенно конкретной отрасли деятельности (например, политическая культура регулирует поведение людей в общественно-политической сфере), нравственность охватывает все стороны жизнедеятельности и выполняет поэтому функции универсального регулятора поведения человека в различных областях общественной жизни – политической, социальной, производственно-трудовой, культурно-познавательной, семейно-бытовой и т. д.

Степень эффективности нравственного регулирования поступков и отношений людей определяется не столько развитостью предупреждающих или побуждающих к чему-то моральных заповедей и предписаний, сколько реальной способностью нравственности выполнять специфические нормативно-регулятивные функции, т. е. влиять на поведение людей духовными средствами. Нравственность становится реальным достоянием человека и общества только в той мере, в какой она воплощается в поступках и отношениях людей и тем самым регулирует их.

Выступая одним из важнейших показателей социального прогресса, нравственность в то же время действует в обществе как чрезвычайно активный фактор его дальнейшего прогрессивного развития. Это обусловлено характерными особенностями нравственности как социального явления, соединяющего в себе черты и формы общественного сознания, определенного способа жизнедеятельности людей, специфического регулятора ценностных ориентаций, стремлений и повседневного поведения как отдельных индивидов, так и их общностей, социальных групп, классов. Сочетание этих особенностей в системе нравственности превращает ее в своеобразный оценочно-императивный способ освоения действительности. Именно оценочно-императивный компонент является главенствующим в нравственности, именно он устанавливает связь морального сознания и соответствующего ему поступка с принятыми в обществе моральными ценностями и нормами, выполняя тем самым роль регулятора повседневных действий и отношений людей.

Очень важная особенность нравственности как специфического регулятора общественной жизнедеятельности людей состоит в том, что ее предписания, ценности, нормы опираются не на экономические санкции, как это имеет место в управленческо-хозяйственной деятельности, не на авторитет власти и закона, как происходит в сфере политических и правовых отношений, а на силу общественного мнения.

Поэтому она реализуется в сознании и поведении людей не автоматически, а побуждает к деятельности к определенному стереотипу в достаточно гибких границах должного, допускающих известную вариабельность поступков, т. е. оставляют за индивидом возможность самостоятельного выбора между строгим исполнением требуемой нормы и отступлением от нее.

Объективное содержание нравственных ценностей, норм, эталонов поведения реализуется через деятельность людей, обладающих сознанием, волей, ценностными ориентациями, и трансформируется в их нравственные чувства, сознание, убеждения, поступки, т. е. «переводится» в субъективный мир личности и преобразуется в нем. Без этой субъективности, без трансформации объективной общественной необходимости в непосредственно субъективное, выражаемое в форме морального долженствования: «я должен и не могу иначе», нет и не может быть реальной нравственности, подлинной нравственной культуры.

В условиях стремительно развивающегося информационного общества, повсеместной интеллектуализации труда и всех других сторон общественной жизни проповедь «рациональной нравственности» весьма заманчива, ибо она кажется созвучной с велением времени. Разумеется, было бы просто неразумно сегодня недооценивать значения резко возросшей образованности всех групп населения, особенно молодежи, а тем более этической теории, активно помогающей практике нравственного воспитания. Но при всей громадной значимости доводов разума, теоретических представлений о нравственности, широкого распространения знаний о ней нельзя не замечать, что реальная, проявляющаяся в конкретных поступках и действиях нравственная культура личности отнюдь не сводится к знаниям в области морали, к усвоению тех или иных ее правил, нравственных норм. Ведь и в современном обществе бывает так, что человек знает их, но в конкретном повседневном поведении им не следует. Чтобы моральное знание, т. е. знание норм морали, превратилось в сознание, в умение пользоваться полученными знаниями, оно должно опираться не только на доводы разума, но и на силу чувств. Именно чувства человека, преобразованные, отшлифованные нравственностью, становятся мощным побудительным фактором, превращающим нравственное знание в нравственный поступок.

В качестве одного из исходных чувств, характеризующих нравственно воспитанного человека, выступает чувство стыда, побуждающее его избегать слов, поступков, действий, которые могут быть расценены окружающими как безнравственные. Столь же важно для нравственного развития чувство сострадания, проявляющееся в том, что индивид соответствующим образом воспринимает и сопереживает чужое страдание или потребность, т. е. отзывается на них более или менее сочувственно, проявляя тем самым солидарность с другим, стремление и готовность помочь ему. Нередко именно чувства дают возможность человеку проникнуть в смысл и направленность самых сокровенных движений внутреннего мира другого человека, ответить им взаимностью, усилив тем самым его лучшие устремления, да и свои тоже. В культуре чувств, позволяющей с достаточной достоверностью судить о степени и глубине нравственной воспитанности человека, находит зримое выражение его идейная и нравственная связь с другими людьми, с коллективом, обществом, или, говоря другими словами, проявляется его нравственная развитость, нравственная позиция.

Своеобразие морали в том и состоит, что для своего проявления в конкретном нравственном поступке она нуждается в мобилизации всех духовных сил личности – не только ее разума, знаний, но и чувств, эмоций, воли. Именно чувства, эмоциональный фонд выступают в качестве своеобразного «пускового механизма», побуждающего поступить в той или иной конкретной ситуации по велению совести, по мотивам долга. Поступать всегда и во всем нравственно – значит жить совестливо, соизмерять индивидуальные потребности, стремления, желания с тем, что вменяется чувством долга. Чувство долга выступает в переживаниях моральной ответственности, озабоченности и беспокойства за выполнение порученного дела, за судьбу товарища, за соблюдение и утверждение своего достоинства.

Когда мы говорим о роли чувств в формировании нравственной позиции личности, необходимо иметь в виду, что эмоциональной развитостью, способностью сопереживать, сочувствовать другому человеку во многом определяется работа самого интеллекта, направленность, интенсивность этой работы.

Здесь, несомненно, приоритет принадлежит чувству ответственности, неразрывно сопряженному с долгом. Именно чувство ответственности побуждает ресурсы ума, эмоций, воли концентрироваться на том, чтобы научиться слушать и слышать товарища, понимать его, помогать во всем необходимом, т. е. совершать столь непростой подчас переход от нравственного сознания к нравственному поступку.

Специфика нравственных чувств и эмоций – радости, грусти, боязни, страха, восторга, досады и т. п. – заключается в том, что в них человек проявляет свое отношение к окружающему миру, обществу, коллективу, к другим людям и самому себе. Каждое из них несет в себе своеобразное личностное отношение к реальной действительности, ценностям жизни и морали, к эталонам и образцам поведения. Особенно важное значение в качестве ориентиров повседневного поведения играют так называемые моральные чувства, т. е. чувства симпатии и антипатии, привязанности и отчуждения, уважения и презрения, признательности и неблагодарности, любви и ненависти. В наибольшей мере свойствами регулятивов поведения обладают чувства товарищества и дружбы, долга и совести, патриотизма и коллективизма. Недаром говорят, что совесть – опора нравственности. Человек, совершивший неблаговидный поступок, порой пользуется тысячами изощренных доводов и ухищрений, чтобы успокоить себя, приглушить чувство совести. В том случае, когда нравственная культура личности развита недостаточно или усвоена чисто вербально, не опирается на богатый и многообразный мир чувств и эмоций, очень трудно пробиться к совести, заставить «замучиться совестью».

Разумеется, в становлении и упрочении совести как опоры нравственности решающую роль играют социально-экономические и социально-психологические условия, в которых формируется и развивается личность. Велика здесь роль знания моральных норм, предписаний, запретов, особенно в том случае, когда знание активной и творческой работой разума превращается в сознание. Но чтобы совесть заговорила во весь голос, одного разума недостаточно. Совесть возникает и произрастает не из какой-то, пусть и важной, сферы личности, она является продуктом целостного развития человека, требует мужества, а потому должна базироваться на всем богатстве личностных качеств – на разуме и чувствах, на эмоциях и воле.

Поступить «по совести» – значит поступить не только по велению разума, но и по велению чувства, воли. И в пересечении этих велений роль мощного импульса к действию принадлежит нравственному чувству. «Неразбуженная» совесть (или совесть «уснувшая») характерна, как правило, для такого человека, у которого недостаточно развита сфера чувств или же его чувства утратили свою остроту, отзывчивость на боль, заботу о других людях. И напротив, если человек обладает развитыми, богатыми чувствами, способен сочувствовать, сопереживать другому, для него в стремлениях, помыслах и действиях нет ничего выше согласия с собственной совестью. Порой приходится сталкиваться с мнением о том, что совесть – удел людей слабых, мягких, не обладающих твердым характером. Совесть – это не слабость, а сила личности, верный признак ее подлинной человечности и высокого мужества. Чистая, не запятнанная никакими привходящими соображениями совесть делает человека и справедливым, и мужественным. Такая ее роль обусловлена тем, что нравственный императив поступать «по совести» включает в себя как определенный нравственный поступок, так и совершенно определенное отношение – воспитанное, прочувствованное, выстраданное предшествующей жизнью отношение к другому человеку и к самому себе как существу подлинно общественному, обостренно чувствующему связь своего поступка с интересами и достоинством других людей, сопричастность общим заботам, общему делу.

Возведение высших достоинств нравственности исключительно к разуму, моральному знанию и сознанию, игнорирующее многогранную сферу чувств и эмоций, их почти беспредельную индивидуальную вариабельность, уже давно вызывает сомнение у проницательных людей, глубоко разбирающихся в тонкостях самых интимных механизмов нравственного величия и безнравственного падения человеческой личности. «Ошибки и недоумения ума исчезают скорее и бесследнее, чем ошибки сердца, – подчеркивал Ф. М. Достоевский, – … ошибки сердца есть вещь страшно важная… которая не излечивается даже ни перед какими фактами, сколько бы они ни указывали на прямую дорогу…».

«Ошибки сердца», о которых говорит великий писатель, связанные с бедностью, неразвитостью нравственных чувств или же с их бессердечной, антигуманной (а стало быть, и безнравственной!) направленностью, оказывают негативное влияние на нравственную позицию личности, более сильное и более долговременное (ибо оно «не излечивается даже ни перед какими фактами, сколько бы они ни указывали на прямую дорогу»), чем «ошибки ума». Скольких случаев антиобщественного поведения подростков, бессмысленных моральных травм и даже преступлений можно было бы избежать, если бы в процессе воспитания и нравственного формирования личности и в семье, и в школе, и в трудовом коллективе не ограничивались рассуждениями на тему «что такое хорошо и что такое плохо», словесными призывами «вести себя прилично», а заботились о развитии чувств формирующейся личности, о том, чтобы заполнить ее эмоциональный фонд умением и потребностью сочувствовать, сопереживать другому человеку[331]331
  Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч: в 30 т. М.: Художественная литература, 1983. Т. 25. С. 5.


[Закрыть].

Поэтому в сфере чувств и эмоций формируются моральная оценка и нравственное предпочтение того или иного отношения, того или иного действия, той или иной позиции, занимаемой человеком в повседневной жизни. Сама же деятельность чувств и эмоций выступает в качестве нравственного императива, имеющего существенное значение для выработки «нравственных координат» личности, ее нравственной позиции.

Прочность, устойчивость этих координат, а также нравственной позиции личности во многом предопределяются развитостью и богатством чувств, их культурой. Человек, обладающий развитым миром чувств и эмоций, как правило, способен к сочувствию, к сопереживанию, к моральному резонансу со стремлениями, заботами, радостями и горестями других людей. Его отличают доброжелательность, взаимоуважение, взаимовыручка, взаимопомощь, выступающие жизненными принципами повседневного бытия.

В процессе формирования активной жизненной позиции человека важную конструктивную роль выполняет нравственное сознание, основная особенность которого состоит в том, что действующая в обществе система нравственности находит в нем форму личностного выражения, благодаря чему оно выступает в индивидуальной и общественной жизни людей в качестве своеобразной программы действия, нравственного императива, повелевающего поступать именно так, а не иначе. Индивидуальное нравственное сознание, сколь бы развитым, сложным и глубоким оно ни было в каждом конкретном проявлении, имеет смысл лишь в соотнесенности с моралью как воплощенной в общественном сознании системой требований к поведению человека. Воспринимая эти требования в своем сознании и добровольно следуя им, личность производит осознанное нравственное действие, т. е. действие, совершенное по убеждению в правомерности и истинности морального требования. Именно «перевод» общественного требования, выраженного в общественном моральном сознании в виде нравственного предписания, установления, нормы, идеала, в сферу индивидуального нравственного сознания, побуждающего к определенному поступку, означает, что индивид осознал нормы морали, «переплавил» их в свои убеждения, возвысился до уровня осознанного морального регулирования своих поступков и деятельности.

Регулирующая роль морали обусловлена тем, что она дает знание, обобщающее нравственный опыт многих поколений и позволяющее управлять поступками людей через ориентацию их на следование определенным выработанным обществом нормам, эталонам, образцам поведения, рассматриваемым в качестве добродетелей. Усвоение личностью содержащихся в общественном нравственном сознании принципов и норм готовит ее к сознательному нравственному выбору, к решению конкретных моральных проблем.

В реальной социальной действительности нравственное сознание человека (социальной группы) получает свое воплощение в нравственных отношениях, складывающихся во взаимодействии людей друг с другом.

Самая примечательная отличительная черта нравственных отношений заключается в том, что они оказываются объектом двукратной детерминации. С одной стороны, они детерминируются присущим данному обществу (классу) общественным бытием, всей совокупностью характерных для него общественных отношений – экономических, политических и др. С другой – их сущность, содержание, направленность детерминированы ценностями и нормами морального сознания, ибо в них выражаются представления людей о долге, совести, моральной ответственности. Вместе с тем нравственные отношения всегда имеют социально-психологические компоненты, поскольку сопровождаются чувствами, переживаниями дружбы и ненависти, симпатии и антипатии и т. д.

Система нравственных отношений довольно многообразна. Она включает в себя прежде всего нравственные отношения, возникающие между социальными группами, классами, коллективами, а также внутри этих общностей. Отдельные люди вступают в нравственные отношения не только как индивиды, но и как представители (члены) тех или иных социальных групп. Существуют также нравственные отношения между людьми, проявляющиеся в процессе их межличностного общения. Кроме того, следует выделять нравственные отношения индивида, социальной группы, класса к процессам и явлениям окружающей действительности.

В отличие от других видов отношений (к средствам труда, собственности, ценностям духовной культуры и т. д.) нравственные строятся по схеме «человек – человек», поэтому разделение субъекта и объекта нравственной деятельности, и нравственных отношений не может быть жестким, а тем более абсолютным. В системе нравственных отношений субъект и объект нравственного регулирования соотносительны. В этом и состоит глубочайший смысл высказанного К. Марксом положения: «Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку». Собственно говоря, о нравственной культуре человека вне отношения его к другому человеку, к самому себе, коллективу, обществу в целом сказать ничего нельзя. Только в нравственных отношениях и через них формируется культура личности, только в них она реализуется.

Самая характерная отличительная особенность нравственных отношений состоит в том, что в отличие от отношений к предметам они всегда соотносительны, носят взаимный характер и реально функционируют как взаимоотношения. Они связывают моральные качества личности с качествами другого человека, организованы по принципу обратной связи и в зависимости от личностных качеств взаимодействующих индивидов в большей или меньшей степени насыщены нравственными чувствами, переживаниями, оценками. И чем более развиты нравственные чувства, чем выше уровень нравственного сознания личности, тем более высокой нравственной культурой она обладает, тем более точно осознает собственное место в системе нравственных отношений и более обоснованно осуществляет моральный выбор своих поступков, более адекватно самооценивает свои действия, личную ответственность за них. В силу этих особенностей сфера нравственных отношений предстает как взаимный «обмен» поступками, которые приобретают нравственные качества благодаря своему мотиву и тому, что они объективируют в себе моральные требования.

Своеобразным «сгустком» в своем повседневном поведении человек совершает множество разнообразных поступков – благородные, самоотверженные, безрассудные, постыдные, преступные, примерные, мужественные и т. п. В своей сущности поступок предстает как индивидуально-личностная форма поведения человека, воплощающего в себе конкретное проявление его социально-нравственной ориентации, его отношения к другим людям, их общностям, к культуре и морали. Поэтому именно в поступках выражается моральная сущность человека.