Текст книги "Навигатор из Нерюнгри"

Глава 26. Психокинетика смешанных экипажей

1

Ираль Танакэ наконец остался один.

Окинув взглядом необжитую еще каюту, присел на край кровати, равнодушно оправил складки на покрывале. Ослабив две верхние застежки на темно-коричневом кителе, запрокинул голову.

Закрыл глаза.

От него, медленно разрастаясь, поплыли тонкие, словно щупальца волосистой цианеи, невидимые глазу силовые поля. Отдаваясь от гладкой поверхности стен, они простреливали пространство, разливая утробный гул.

Клириканец медленно втянул в себя воздух.

Нити-щупальца постепенно вернулись назад, скручиваясь вокруг его тела и растворяясь.

Ираль рывком поднялся, оправил форменные брюки и вышел из каюты. Он облокотился на хромированный парапет яруса, осмотрелся: кают-компания пустовала.

Прислушавшись, сквозь шепот работающего реактора и систем очистки, отчетливо разобрал голос Василия из рубки. Ему вторил этот мальчик, Авдеев: ребята настраивали программу-вуаль.

Клириканец неторопливо спустился по узкой винтовой лестнице в нижний ярус и направился на камбуз.

Он ещё сегодня не ел. Чтобы все организовать, ему пришлось намотать по сектору не одну сотню световых лет. К тому же нужно было успеть в расчетную точку.

Двери корабельной кухни приветливо распахнулись, впуская внутрь светлого помещения. Клириканец замер на пороге и поморщился: он привык к полутонам и полумраку, от яркого света и белоснежных стен кидало в озноб.

Ираль пересек кухню, направляясь в дальний угол, к одиноко установленному синтез-агрегату с красной эмблемой и номером модели ПМ115. Привычно набрал код. Кухонный бот заурчал начиная подготовку блюда.

Мембрана камбуза распахнулась, впуская внутрь девушку. Не капитана, другую.

Ираль нахмурился, вспоминая имя. «Наталья».

Землянка осторожно придвинулась ближе, вышагивая чуть боком и выставив вперёд правое плечо. В левой руке, как это уже успел заметить клириканец, оказался зажат планшет.

– Добрый день, Ираль. Я могу вас так называть?

Клириканец, равнодушно пожав плечами, промолчал. Заглянув через прозрачное оконце, он удостоверился, что готовка ужина идет полным ходом.

– У меня к вам несколько вопросов, – не унималась девушка.

Ираль изогнул бровь.

– Попробуйте, – он обреченно вздохнул и сел за стол.

От него веяло опасностью и сдерживаемой силой. Наташа судорожно вздохнула, но шагнула к нему, села напротив.

Стараясь не смотреть в темные глаза собеседника, открыла заготовленную программу.

– Как член экипажа «Фокуса» ответственный за питание и снабжение, я должна задать вам несколько вопросов как новому члену экипажа. Для комфортного совместного пребывания внутри коллектива.

Ираль устало подпер щеку, покосился на землянку:

– Ну, так задавайте, раз должны.

Наташа собралась с духом, откашлялась, села удобнее, проверила застежку креоника. Ираль прислушался к происходящему внутри синтез-агрегата, чувствуя, что начинал раздражаться.

– С Клирика-1 нам доставлено оборудование, которое, как пояснили специалисты службы стыковки, предназначено для вашего обслуживания. Как с ним поступить, где установить, чтобы вам было удобнее? – она подняла на него испуганный взгляд.

Ираль вздернул бровь, небрежно махнул рукой:

– Я все сам установлю, не заморачивайтесь. Это все ко мне?

– Н-нет. Я должна узнать у вас о ваших вкусовых предпочтениях, уровне употребляемых минералов, витаминов, воды…

– Я понял, – остановил он ее. – Позвольте, я нам обоим немного облегчу задачу.

Ираль нетерпеливо протянул руку и, не дожидаясь разрешения, придвинул к себе планшет. Бойко выбрал несколько ответов. Рука замерла примерно в середине списка.

– Предпочитаемый режим сна и бодрствования? Это, простите, какое отношение к снабжению имеет?

И без того бледная Наташа теперь позеленела:

– Это стандартная форма. Я нашла в инструкциях. Пауков разработал.

– Ах, ну, если Пауков…

Клириканец вернулся к списку, быстро выбирая ответы из предложенных вариантов. Несколько раз пренебрежительно фыркнул, ткнув пальцем в «затрудняюсь ответить», передал планшет девушке:

– Надеюсь, это все? – осведомился он, поворачиваясь на звуковой сигнал синтез-агрегата.

Наташа неуверенно кивнула, поднимаясь из-за стола.

– Пока – да.

– Отлично, – клириканец уже забыл о ее присутствии, направился к кухонному боту, вытаскивая из ёмкости с готовым блюдом, большую плоскую тарелку, доверху наполненную колышущейся серо-розовой массой, напоминающей длинных дождевых червей. Живых.

Наташа замерла.

– Вы это будете есть? – по лицу растекалось недоумение.

Ираль поставил тарелку на стол.

– А в чем, собственно, дело? – и, подцепив вилкой «червяка», демонстративно отправил его в рот.

Землянка поперхнулась и пулей выскочила с камбуза, перевернув по дороге пару стульев.

2

– Я больше не буду этим заниматься! – Наташа перешла на визг.

Она стояла посреди лаборатории Паукова. Тот только что зашел: у Крыжа при расстановке маскирующих кодов подвисли биопараметры «Фокуса», требовалась перезагрузка биогена и ручной ввод данных. Что Артем сосредоточенно и делал, поминутно сверяясь с переданными айтишником сигнатурами и отслеживая формирование вспомогательных веток нейронных связей на участках внешней защиты.

На Наташу он почти не реагировал и, если бы не повышенный тон, с которым она говорила, уже наверняка забыл бы о ее присутствии.

– Вась, седьмая линия не идет, проверь наличие пробела, – связывался он с Крыжем по внутренней связи. – Наташ, ты от меня что хочешь, конкретно?

– Я говорю, что не буду больше ничего выяснять у Ираля, я его боюсь!

– Седьмая линия, пробела нет, проверь с начала строки, – отозвался Крыж из ретранслятора.

– Черт, – ругнулся Артём и уставился в монитор. – Ты же сама хотела найти себе применение, научное направление, в котором можно было бы сказать что-то новое. Было такое?

Наташа вспыхнула, поджала губы.

– Я и сейчас этого хочу. Но…

– … Ну, так и занимайся. У тебя уникальная возможность – познакомиться в рамках одного коллектива с другой расой. Еще и клириканцем. Весьма занятные персонажи, знаешь ли… Вась, седьмая строка в норме, нашёл ошибку. Почему нельзя автозаполнение сделать, ты можешь сказать? Что за иезуитская пытка – вводить столько данных вручную?

– Это не пытка, это возможности их долбаного креоника, он не дает возможность дублирования. На обычных кораблях-то один нейроузел, – ворчал Василевс. – А у нас три. Авдеева я уже посадил за коды арсеналов и защиты. Теперь дело за нейростатикой. Вот.

– Поня-ятно, – вздохнул Артём и, пока загружался очередной блок, посмотрел на Наташу – та все еще мялась у его стола, правда, с уже не таким воинственным видом.

Он пододвинул к ней брошенный на середину стола планшет:

– Психокинетика и психодинамика поляризации мыслеобразов в смешанных экипажах, а? Чем не название научного труда? – он вернулся к работе, кажется, уже забыв о присутствии Натальи.

Девушка прищурилась, соображая:

– Я даже не могу представить, о чем это. Но выглядит… научно.

– Ну вот, – Артем улыбнулся. – Я тебе помог, теперь и ты мне помоги, – он протянул ей свой креоник с развернутой таблицей присланных Крыжем кодов, – это мне продиктовать надо. Только внимательно и без ошибок. Слышала же, как я с седьмой линией чуть не напортачил? А это, между прочим, система внешней связи.

Наташа пододвинула к столу табурет:

– Думаешь, Ираль согласится участвовать в наблюдении? – с сомнением спросила.

– Ну, надо будет убедить… Давай, давай не отвлекайся, времени мало, путевой лист уже выдан.

3

В это время Ульяна зашла в информаторий. Там, как она и ожидала, притаился Тим.

Раскрыв над столом 3D копию энергона (оригинал Крыж ему не отдал), он не спускал глаз с одного и того же участка, явно медитируя над ним уже не один десяток минут.

– Что делаешь? – Ульяна устроилась напротив.

Тимофей развернул изображение таким образом, чтобы девушка могла рассмотреть тот участок, который его заинтересовал:

– Вот здесь лучше всего видно, даже на копии, – он указал на квадрат размером пять на пять сантиметров. – Пространство как бы расслаивается, видишь? И под ним отчетливо видно более тёмное полотно.

Он устало тер глаза:

– Надо повторное сканирование сделать, с более тонкими настройками.

Ульяна особо ничего не видела.

– Что ты думаешь там может быть?

Тим пожал плечами:

– Да кто его знает, – Тимофей выглядел подавленно и растерянно, – может местная Третьяковская галерея, может библиотека, может чертеж корабля устаревшего. Странно, что зачистка прошла по точкам пересечений фарватеров.

– Разве? – Ульяна привстала, вглядываясь в мутные скопления звезд, мерцание гравитационных линий.

Тимофей увеличил один из участков:

– Видишь, вот узел, три линии здесь пересекаются. А под ними – словно углубление, точно такое же, как на том участке, который я показывал тебе первым.

Ульяна не увидела. Обычное мутное пятно. Разве что чуть более мутное, чем остальные.

– Надо Васе Крыжу это сказать, как он освободится. И Киру. Вместе попробовать проверить твои догадки. Ты откуда, кстати, знаешь про палимпсесты? Это же, как я понимаю, термин археологический, земной. А ты на Тамту собирался работать у Паукова. Лингвопрограммирование вряд ли как-то связано с археологией.

Тимофей вытаращил глаза.

– Ну ты даешь, капитан! Как это не связано. В основе-то все равно старая добрая лингвистика. А это по большей части изменение языка, то есть древние тексты. А древние тексты, это я уже, кажется, говорил, сплошником полимпсесты и есть.

– М-м, – протянула Ульяна, приглядываясь к Тимофею внимательнее: этот простоватый парень не так прост, как хочет казаться. И голова у него варит не хуже пауковской.

4

Ираль забрался в шлюпку, запустил отладку навигационного оборудования и проверку бортовых механизмов. Пока программа методично сканировала блок за блоком, он выпил травяного чая из узкой конглицениевой фляжки и принялся за осмотр внешних шлюзов. Разложив на поддоне диагностические щупы, выдвинул тумбу с датчиками. Вывел данные на внешний экран. В секторе стыковочных шлюзов появилась Наталья: быстрый взгляд, плотно сомкнутые губы и лихорадочный румянец выдавали высшую степень решительности. От нее волнами расходилось подавляемые сомнение и любопытство, приправленные страхом и отчаянием. Серо-изумрудный коктейль эмоций. Ираль нахмурился, предчувствуя неладное и отвернулся.

– Ираль, здравствуйте еще раз, – он хмуро покосился на девушку, но на приветствие не ответил. Передвинул контакт – на экране загорелась красным дорожка квадратиков.

Землянка подошла ближе. Заглянув внутрь раскрытого шлюза клириканского корабля, проговорила:

– Ираль, скажите, как вы относитесь к научным исследованиям?

Ираль взял в руки один из щупов, подсоединил его к блоку питания, искусственно провоцируя аварийную ситуацию «пожар в реакторном отсеке». Экран окрасился ожидаемо красным, сработала система пожаротушения, подав звуковой сигнал. Клириканец прислушался и удовлетворённо нажал кнопку отмены.

– Что именно вы имеете в виду? – он подсоединил другой щуп, проверяя работу системы в следующей по протоколу аварийной ситуации.

– Я подготовила ещё серию тестов для вас и всей команды, направленных на изучение механизмов взаимодействия внутри смешанной экипажной группы. Мы будем постоянно осуществлять мониторинг нашего взаимодействия, измерение уровня доверия, психодинамики и психокинетики по отношению друг к другу, учитывая разницу и инаковость нашего мировосприятия, – девушка нервно выдохнула и активировала планшет.

Клириканец посмотрел на нее настороженно:

– Что, не отстанешь от меня?

Наталья втянула шею, прошептала охрипшим от волнения голосом:

– В условиях всеобщего недоверия и подозрительности моя работа должна стать стимулом для новых коммуникаций…

Ираль с чувством бросил щуп на пол:

– Ч-чёрт…Рихта Джаль… Ну, идите сюда, любительница экспериментов, задавайте свои вопросы!

Ее интересовало все: от того, на каком боку он спит (оказалось, это очень важно для составления психологического портрета) до эмоций, которые испытывает при виде представителей других рас.

Когда девушка задала этот вопрос, клириканец заметно напрягся. Во взгляде словно проснулся дремавших охотник.

– Вы хотите услышать, что я испытываю пренебрежение и агрессию? – начал он, медленно отчеканивая слова.

Оранжево-золотистые глаза сузились. Температура воздуха между ними словно повысилась на несколько градусов. Наталья нервно сглотнула и с опаской оглянулась на дверь.

– Что наша раса – давно и безнадежно опередила вашу в развитии, и только милость и псевдогуманизм заставляют нас делить с вами плоды нашей цивилизации?!

Наталья вжала шею в плечи, вытаращила глаза. Глаза клириканца искрились, поджигая пространство вокруг. От него исходили волнами негодование и агрессия, каждый раз с силой ударяя её в грудную клетку, заставляя дышать через раз.

– Вы хотите услышать, что ради мифического благополучия вашей расы мы изменили свою пищевую цепочку, исключив из неё млекопитающих, вас и вам подобных, – шипел он.

Наталья поняла, что его голос раздается уже у нее в голове, с ужасом замечая, что Ираль Танакэ уже не открывает рот.

– Вы это хотите услышать? – горячая рука с остро отточенными ногтями схватила её за горло, приподняв над полом и вжав в обшивку клириканского корабля.

Наталья пискнула от неожиданности и выронила планшет.

– Э-эй, – голос Василевса откуда-то справа, – ты что творишь?!

Сквозь пелену, застлавшую глаза, она заметила движение. Рука Ираля обмякла, отпустив девичье горло. Глухой удар и тело клириканца с силой ударилось о борт корабля.

– Ты сдурел?

Ираль, не поднимаясь с пола, выставил вперед ладони:

– Все-все, Крыж. Прости. Не сдержался…

Челюсть саднило от удара.

Василевс протянул руку и рывком поставил Наталью на ноги, осмотрел ее горло.

– Я в порядке, – прохрипела девушка, растирая кожу и откашливаясь. – Я сама виновата, я перешла границу…

– Да какая к черту граница, – орал Василевс. – Он чуть не придушил тебя.

– Я контролировал ситуацию, – Ираль встал и отряхнул колени, оправил борта кителя. – Думаю, девушка теперь вполне отчетливо понимает опасность психокинетики смешанных экипажей.

Василий покачал головой и покрутил пальцем у виска, разворачивая Наталью за плечи и подталкивая к выходу:

– Педагог фигов… Данди, ты даешь, блин, – и, удостоверившись, что Наталья не видит, прошептал одними губами: – Это моя девушка!

Ираль закатил глаза, упер руки в боки и, шумно выдохнув, отвернулся.

5

В лабораторию Василевса уже три раза заходил Тимофей, смотрел на замерший над консолью затылок айтишника и беззвучно исчезал за переборкой.

«Фокус» завершал подготовку к полету, зачистку всех позывных и проверку стабильности сигнала, модифицированного вуалью.

Мембрана прошелестела в четвертый раз.

– Тимофей, тебе определенно нечем заняться, – пробормотал Василий, не оборачиваясь.

– Меня к тебе Ульяна отправила.

Крыж неожиданно оттолкнулся от консоли и развернулся к лингвисту:

– Я весь внимание! Ровно семь минут, пока не завершится финальная вычитка кода.

Тимофей подошел к столу, тянувшемуся посреди лаборатории и заваленному рулонами с распечатками клириканского креодиска, кодами, дешифровками, таблицами соответствия языков программирования, отодвинул их в сторону и распахнул копию энергона.

– Василий, оригинал артефакта нужно проверить на предмет зачисток вот такие сектора, – он показал на небольшие квадратные области, выделяющиеся на копии более темными мутными скоплениями.

Крыж придвинул стул, посмотрел серьезно:

– То есть это реально может быть этот… палимсест?

– Палимпсест, – автоматически поправил Тимофей, – да, это возможно.

– Даа, дела. Интересно, а Кромлех в курсе?

Тимофей пожал плечами:

– Давай в начале разберемся – прав я или нет. А потом будем гипотезы строить. Мне просто кажется, что это надо выяснить до встречи с Сурфом этим.

Василий задумчиво кивнул.

– Надо Ираля предупредить. Я проверю на наличие зачисток по указанным тобой областям и по всему информационному полотну. Возможно, есть и другие следы.

Он облокотился на стол, взгляд стал острым, метким.

– А ведь, Тимофей, ты прав на счет того, что это надо сделать до встречи с Сурфом. Ведь даже он мог не знать, чем торганул. И это надо выяснить. И да, на счет зачистки сообщения о встрече с Граццем, тоже посмотреть.

6

Флиппер, замаскированный под клириканский фрегат, успешно прошел Око и выскочил в свободный космос, как в родной океан – дельфин афалина.

– Системы работают в штатном режиме, биоритмы в норме, – отчитались в рубке Василий и Артем.

– Что, сразу нырнем от греха подальше или будем идти к назначенному времени? – Кирилл обернулся к Ульяне. – Если сейчас нырнем, то окно удобное, уже часам к десяти вечера будем на орбите Калипсо.

Девушка сняла височные диски. В условиях маскировки было решено не использовать гравитационные стяжки «Фокуса» и идти обычными транзакционными коридорами.

– Нет, торопиться не будем. Ночью встречу с Сурфом нам никто не организует. Предполагаю, там тоже режим. Притащимся и будем до утра торчать, глаза их охране мозолить.

– И нам надо выяснить то, что накопал Тимофей насчет зачисток, – добавил Василий. – Я уже запустил сканирование энергона. Проверку переписки Намбула придется делать вручную. Тоже время.

Ираль кивнул:

– Согласен. Думаю, пока ты занимаешься этим, мы с Ульяной немного позанимаемся.

Девушка свесилась с навигаторского кресла:

– Чем?

– То, как ты управляешь «Фокусом», – дилетантство, – он нахмурился. – Ты не чувствуешь пространство вокруг аппарата. Не понимаешь законы навигационной техники. Не понимаешь природу материи, в которой прокладываешь фарватер. Но опасно даже не это, а представление неуязвимости. Между тем, космос – по-прежнему враждебное для нас пространство.

Артем улыбнулся:

– Все, наш Ираль включил преподавателя полетной техники… Но, кстати, я за – ничто не заменит острый глаз и крепкую руку.

Кирилл вздохнул:

– А нам с Наткой перепадет парочка мастер-классов?

Ираль кивнул, с сомнением и опаской посмотрев на Василевса, и потер челюсть, еще не забывшую «прикосновение» друга:

– Если некоторые не будут тыкать мне под нос своими опросниками, то мастер-класс достанется всем.

Натка покраснела:

– Не заставляйте меня выбирать между навигацией и наукой! – томно воскликнула она голосом Людочки из «Покровских ворот» и засмеялась.

Пауков покосился на замершего в недоумении и не смотревшего знаменитый фильм Ираля и тоже засмеялся:

– Ох, права Наталья с темой своего исследования. Туго без коммуникации-то.

⁂

Клириканец указал ей на кресло справа от себя:

– Проверь активацию двигателей, защитного поля, герметичность переборок. Все датчики на табло в зоне допуска к вылету должны быть с зелеными индикаторами.

Ираль говорил медленно, чеканя каждое слово, будто впечатывая в голову юного навигатора.

Они заняли одну из шлюпок Флиппера. На пассажирских сидениях притихли, вслушиваясь, Наталья и Кирилл.

Ираль указывал на значки на дисплее, экзаменовал Ульяну:

– Это что?

– Уровень топлива.

– Это?

– Запас воздуха. Наличие полевой защиты от космического излучения. Гравикомпенсаторы.

– Что делать, если не срабатывает полевая защита?

Ульяна растерялась: этого она ещё не встречала в информатории.

– Ну, наверно, вызвать техника.

– Нет техника. Заболел, умер, рожает ребенка…В этом случае ты должна перезагрузить систему, оставив в режиме отложенного запуска реактор, дождаться зелёного знака индикатора. Если система не срабатывает, защитное поле включается вручную. Где и как это делается на «Фокусе»?

– У меня перед носом. Ручные механизмы располагаются в носовой и кормовой части. В носовой – за системной панелью перед креслом Первого навигатора, за дисплеем. На корме – в блоке стыковки, красный люк. Пароль стандартный АПВК-17-00-15-888.

Ираль кивнул:

– Ты – капитан. У тебя под рукой не только автоматика, но и система жизнеобеспечения экипажа и корабля. То, что тебе доверяют жизни – не фигура речи. В чрезвычайной ситуации у тебя всего три секунды на принятие решения и локализацию угрозы.

Ульяна когда-то давно, в земной, нереальной уже жизни, летала на симуляторе: взлет-посадка гражданского самолета. Сейчас, оказавшись за пультом управления космической шлюпки, рассчитывала, что ощущение окажется аналогичным.

Ничего общего с управлением через нейросеть «Фокуса».

Шлюпка шла, тяжело переваливаясь с бока на бок, замирая и кренясь, будто нетрезвый матрос на пирсе. Или срываясь с места, вдавливая в обшивку кресел до боли в груди и черных мушек перед глазами. Не помогало ничего – ни представление себя внутри «Фокуса», ни жизнеутверждающее внушение.

– Мамочка моя, – выдохнула она после очередного невразумительного манёвра, когда шлюпка отвесно накренилась вправо. Маневровые зашлись лихорадочным визгом и стихли от перегрузки.

Ираль сидел каменной статуей, выжидающе смотрел, крепко вцепившись в край консоли, чтобы удержать равновесие и не завалиться на навигатора.

Кирилл дернулся, чтобы помочь.

– Сидеть! – рявкнул на него клириканец. – Ну же, навигатор, твои действия?! Маневровые отключились, перегрузка из-за неосторожного маневра. Бортовое оборудование в режиме аварийного запуска. Что будешь делать?!

Ульяна потянулась к консоли, сорвала с себя защитное поле, прижавшее к креслу так, что она едва могла вытянуть перед собой руки. Пересела удобнее на подлокотник.

– Маневровые на пятнадцать, гравитационное склонение – семь и сорок, выравниваю вручную на двадцать пять, – она прокрутила джойстик, выставив показатели на нужной отметке. Корпус шлюпки выровнялся. – Протокол один-двенадцать-сорок пять, активация реактора, маневровые на пятьдесят. Выравнивание дифферента. Продольное перемещение центра тяжести альфа. Готова к движению.

Ульяна пересела в навигаторское кресло, полевая защита мягко окутала ее тело.

– Двигатели на малый ход. Угол траектории семнадцать, – шлюпка мягко тронулась вперед, огибая черный корпус «Фокуса». Мигнув маневровыми, нырнула под шершавое брюхо, описав дугу.

– Маневр уклонения на правый борт, – скомандовал Ираль.

Ульяна резко вывернула руль управления вправо, шлюпка завалилась на бок и тут же выровнялась, изменив угол дифферента.

– Угол траектории сорок пять, – отозвалась девушка, комментируя то, что делает. Ираль удовлетворенно молчал.

– Резкое торможение, – Ульяна выбросила гравитационную подушку, подцепившую корабль, словно рыбацкой сетью. Рывок вперед по инерции, и шлюпка замерла в искусственном гравитационном поле, медленно дрейфуя вдоль темного корпуса Флиппера.

– Неплохо, для первого раза, – проговорил Ираль. – Знакома с поднятием навигационной карты?

Ульяна кивнула:

– Это увеличение наглядности наиболее важных навигационных ориентиров в сложных навигационных условиях. Осуществляется автоматически искином корабля перед построением нового навигационного маршрута, – Ульяна старалась точно процитировать учебник по навигации и космогации.

Клириканец кивнул:

– Нет искина: заболел, умер, рожает… Как будешь ориентироваться сама? Три секунды.

Девушка шумно выдохнула, джойстиком выставила приоритет навигационных ориентиров. С карты исчезли вспомогательные и второстепенные вехи, оставив перед глазами навигатора только основные, связанные с прокладкой маршрута.

– Хорошо, покажи курс, который выберешь, если…

Ираль задумался:

– …здесь и здесь фотонная флуктуация, а вот здесь, – он обвел пальцем обширную зону в центре, – мигрирующие торсионные поля.

Ульяна почувствовала шум в ушах. Сердце ударилось о грудную клетку, томительно замерло.

– Пойду торсионными полями, – прошептала, посмотрела в глаза клириканца. – Покажи как.

– Надо следовать во́йду. В центре вихря имеется пустота, как при кристаллизации плазмы в невесомости.

Он приоткрыл рот, чтобы сказать что-то ещё, и в этот момент включилась связь с «Фокусом»:

– Ребят, – голос Паукова, напряженный то ли от радости, то ли от недоумения, – не знаю, какие у вас планы и как долго вы еще собираетесь курсы вождения устраивать, но у нас с Крыжем есть новости. Кому интересно – подгребайте.

И отключился.

Не дожидаясь команды, Ульяна деактивировала гравитационную подушку и направила шлюпку к стыковочному шлюзу.