Текст книги "Мифология пространства древней Ирландии"

Цикл Конна завершается повестью «Смерть Конна Кетхатаха» («Aidedh Chuinn Chétchathaig»), интересующий нас текст этой повести содержится в рукописи XIV в., «Книге из Фермоя»[374]374
  M. Ní C. Dobs. From the book of Fermoy // ZCP, XX, 1936. P. 169.


[Закрыть]. Язык повести – ранненовоирландский, т. е. ее написание можно отнести к периоду от XII до XIV в. Предание о смерти Конна существует и в более раннем среднеирландском варианте, однако, не сохранившемся полностью и не содержащем описания неурядиц и катастроф, последовавших за смертью Конна и имевших эсхатологический характер. Вообще эсхатологические описания в повести близки подобным из «Разговора двух мудрецов». Среди этих катастроф упоминается и сокрытие (под водой?) Биле Тортан и Эо Росса, двух из пяти священных деревьев. Конн был предательски убит в результате ссоры с уладом Тибраде, сыном Мала мак Рохриде в Таре. Существуют и более поздние новоирландские версии повести, содержащиеся в поздних рукописях XVII—XVIII вв. из Королевской Ирландской академии, над которыми работал К. Бранах из Тринити Колледжа.

К другому циклу относится повесть «Незваные гости Гуайре» («Tromdám Guaire»)[375]375
  Tromdámh Guaire / Ed. by M. Joynt. Dublin, 1941.


[Закрыть]. Одни из основных действующих лиц повести – король Коннахта Гуайре и его брат отшельник-свинопас Марван. Текст повести сохранен в «Книге из Лисмора» XV в. и ряде позднейших рукописей. Язык повести – поздний среднеирландский, т. е. ее составление можно отнести к XII в. Эта повесть описывает, как Шенхан Торпешт (Senchán Torpéist), верховный оллам Ирландии в VII в., отправился со своими спутниками-филидами («надоедливыми гостями», tromdám) на поиски текста «Похищения быка из Куальнге», который был потерян, и как, наконец, этот текст был воспринят из уст Фергуса мак Ройха, одного из главных участников «Похищения…». Фергус был на время воскрешен для этой цели после вмешательства святых Ирландии. Главную роль в нахождении «Похищения…» играет отшельник Марван, удивительным образом совмещавший функции филида и святого. Повесть дает юмористически преувеличенное описание власти филидов в Ирландии. Содержание «надоедливого отряда» поэтов ложится тяжелым бременем на аристократов и королей, за прочитанные хвалебные поэмы требуются дары под угрозой чтения вредоносной сатиры. Упоминание одного из пяти священных деревьев Ирландии (Эо Росса) содержится в своеобразном инициатическом экзамене, которому подвергается Марван со стороны филидов. Таким образом, становится очевидным, что знание пяти деревьев и их свойств было важной составляющей филидической традиции.

Священные деревья Ирландии часто выступали как воплощения монархов, а король аллегорически мог быть назван «деревом». В нескольких произведениях мы сталкиваемся со случаями, когда короли были названы именами двух из пяти священных деревьев, Эо Росса и Биле Тортан. Во-первых, это большая повесть «Война ирландцев со скандинавами» («Cogadh Gaedhel re Gallaibh»), содержащаяся в рукописи XIV в. из Тринити Колледжа, написанная в XII в., как пропагандистский памфлет мунстерской династии И Брианов, наследников Бриана Бороиме[376]376
  Cogadh Gaedhel re Gallaibh / Ed. by J. H. Todd. London, 1867.


[Закрыть]. Повесть содержит обзор войн, которые вели ирландцы со скандинавами в период скандинавских рейдов в Ирландию. Подробно освещается битва при Клонтарве под Дублином в 1014 г., когда верховный король Ирландии Бриан Бороиме одержал победу над войском скандинавов. Сын Бриана, Мурхад, в одной из поэтических вставок сравнивается со священным деревом Эо Росса. Подобную же метафору мы находим в поздней «бардической» инаугурационной оде, написанной в 1566 г. верховным олламом Ирландии Шоном Мак Торна О Майльхонаре новоизбранному королю Брефне Бриану на Мурха О Руарьку[377]377
  J. Hardiman. Irish minstrelsy. Vol. II. London, 1831. P. 286.


[Закрыть]. Текст содержится в рукописи XVI в. из Тринити Колледжа Н. 3.18 (р. 769). Король Брефне назван в оде «Биле Тортан».

Другой пример активного использования сюжета о пяти деревьях в поздней бардической поэзии – это поэма Лугайда О Клери († 1630) в cборнике «Состязание филидов» («Iomarbhagh na bhFileadh»)[378]378
  Iomarbhagh na bhFileadh. London, 1918. P. 22—23.


[Закрыть]. Поэма написана на классическом новоирландском языке. Это, наверное, последнее упоминание пяти священных деревьев в ирландской традиционной литературе. В поэме речь идет о ночи, когда родился Конн, и о чудесах той ночи. Южные (мунстерские) поэты спорят с северными о первенстве двух половин Ирландии, и дороги, чудесно появившиеся в ночь рождения северного короля Конна, упоминаются северным поэтом как один из приоритетов Севера, значимых для политической жизни Ирландии и в то время.

Третья и последняя (last but not least) группа наших источников – это жития святых. В интересующих нас отрывках из житий мы увидим случаи основания церквей и монастырей рядом с дохристианскими сакральными центрами, а именно с расположенными рядом священными деревьями.

История основания св. Патриком церкви рядом с ясенем Биле Тортан содержится в двух житиях крестителя Ирландии. Первое упоминание священного ясеня Биле Тортан в раннеирландской литературе находится в работе епископа Тирехана «Collectanea», одном из первых житий св. Патрика[379]379
  L. Bieler. The Patrician texts in the Book of Armagh. Dublin, 1979.


[Закрыть]. Текст жития сохранен в ранней рукописи «Книге из Арма», написанной до 847 г. и содержащей ряд материалов о жизни св. Патрика. Епископ Тирехан (Tírechán) с престолом в Ардбреккане в Миде, о жизни которого известно сравнительно мало, написал свою работу в последнее десятилетие VII в. Работа Тирехана «Collectanea» была написана согласно автору ex ore vel libro приемного отца Тирехана, его предшественника в Ардбреккане епископа Ултана, умершего в 656 г. Житие написано на латыни, но содержит примеры архаического древнеирландского языка в топонимике и именах. «Collectanea» Тирехана не считается достоверным историческим источником по деятельности св. Патрика в Ирландии. Житие, составленное почти через два века после смерти «апостола Ирландии», содержит позднейшие наслоения, местную традицию и отражает претензии на «наследство» святого со стороны определенных групп внутри ирландской церкви (Арма). «Круги» по территории Ирландии, совершаемые Патриком с целью проповеди и основания церквей, соответствуют в той или иной мере притязаниям «наследников Патрика» из Арма. Однако важность для нас этого текста обусловлена его уникальными данными по структуре и истории ранней ирландской церкви V—VII вв. Фрагмент, посвященный основанию церкви у Биле Тортан, находим и в более позднем житии анонимного компилятора «Vita Tripartita Sancti Patricii»[380]380
  The Tripartite Life of Patrick (Bethu Phátraic) / Ed. by K. Mulchrone. Vol. 1. Dublin, London, 1939.


[Закрыть]. Текст содержится в поздних рукописях XV—XVI вв., однако язык произведения – классический древнеирландский, и, насколько нам известно, «Жизнь…» была написана между 895 и 901 гг. Многие фрагменты были заимствованы из «Collectanea» Тирехана и из других более ранних источников. Житие было написано частично на латинском языке, частично на древнеирландском.

Обряд поста с целью свалить священное дерево, тис Эо Росса, описывается лишь в одном малоизвестном житии святого VII в. Лашрена (Молаше) («Vita S. Lasreani»)[381]381
  Acta Sanctorum / Ed. a G. Henschenio et D. Papebrochio. Aprilis. T. II. Antverpiae, 1675.


[Закрыть]. Житие содержится в поздней рукописи (рукопись Фиц Симонса) и было написано не раньше XII в. Этот латинский текст представляет собой один из вариантов жития св. Лашрена (Laisrén, чаще его уменьшительно называли Mo-Laisse). Этот святой основал монастырь в Летглене (совр. Шон Лохлинн) на юго-западе Лейнстера, на территории, подвластной местной династии И Кеннселайг (Uí Cennselaig). Согласно житийной литературе св. Лашрен дважды бывал в Риме и был проводником римского влияния в Ирландии. Он способствовал принятию римского счета пасхи в южной части острова. Согласно ольстерским анналам Молаше умер в 639 г. Интересующий нас текст не издавался уже около трехсот лет и не известен многим исследователям, занимавшимся вопросом.

Распределение древесины Эо Росса и история обретения материала для крыши своей часовни из Эо Росса св. Моллингом также была сохранена лишь в одном древнеирландском житии святого («Geinemain Molling 7 a Bhethae»)[382]382
  Geinemain Molling 7 a Bhethae / Ed. by W. Stokes // Revue celtique (1906), T. 27.


[Закрыть]. Житие содержится в двух рукописях: в «Liber Flavus Fergussiorum» конца XIV – начала XV в., хранящейся в Королевской Ирландской академии (Part I, ff. 13a—15a) и в рукописи из Бургундской библиотеки в Брюсселе 4190—4200, написанной в 1628 г. Михалом О’Клери, одним из известных «пяти мастеров», содержащей, однако, раннюю версию жития (ff. 43a—65b). Михал О’Клэри, по его словам, копировал житие Моллинга с древней рукописи «Книга из Тех Моллинга» («Lebor Tighe Molling»), не сохранившейся на сегодняшний день. Язык жития – классический древнеирландский, т. е. текст был написан приблизительно до Х в. Св. Моллинг – один из самых популярных ирландских святых VII в., умерший в 692 или 697 г., основатель известного монастыря Тех Моллинг (современный Сент-Моллинс, гр. Карлоу).

Глава II. Священные деревья: между историей и фольклором

В «Кельтской мифологии» П. Мак Каны затрагивается и тема священных деревьев Ирландии, которые автор считает отражениями «космического древа», что указывает на существование космологии и космогонии в древней Ирландии[383]383
  P. Mac Cana. Op. cit. P. 14, 131, 133.


[Закрыть]. Рассматривая термин bile «священное дерево», Мак Кана указывал на его связь с галльским названием местности Biliomagus «равнина священного дерева». Мак Кана упоминает и пять священных деревьев Ирландии, однако не придает им особого значения, считая обычными племенными деревьями и не замечая их общеирландской роли[384]384
  Ibid. P. 50.


[Закрыть]. Вообще, крупные исследователи ранней ирландской культуры в своих работах порой упоминают существование пяти деревьев Ирландии, однако должного внимания им не уделяют. Так и братья Рисы в главе, посвященной пятичленному делению Ирландии, не смогли не упомянуть пять деревьев, связывая каждое из них с одним из пяти королевств, утверждая, что точно локализовать деревья невозможно[385]385
  A. and B. Rees. Celtic Heritage. P. 120.


[Закрыть]. Однако по источникам местоположение деревьев вполне восстановимо, они локализуются в Миде и Лейнстере, и идея Рисов кажется неправомерной, хотя роль пяти деревьев в пятичленном делении острова несомненна.

Мотив, связанный с пятью деревьями, К. Мак-Кон и вся школа антинативистов из Мэйнута и Тринити Колледжа либо не замечают, либо стараются объяснить с точки зрения «автора-монаха». Мак-Кон предполагал, что три плода на ветви Трефуйлнгида символизировали Троицу, а дереву Эо Мугна им была дана также чисто христианская символика как «сыну Райского Древа» (по «Ночному видению Фингена»)[386]386
  Ibid. P. 75—76, 80.


[Закрыть]. Эти представления мы будем рассматривать в соответствующих главах нашей работы.

Собственно пяти священным деревьям Ирландии в научной литературе посвящены лишь две небольшие статьи. Это исследование А. Б. Кука начала ХХ века «Европейский небесный бог» и статья А. Уотсона «Король, поэт и священное дерево»[387]387
  A. B. Cook. The European Sky-God // Folklore (1906), XVII. P. 56—71; A. Watson. The King, the Poet and the Sacred Tree // Études celtiques (1981), XVIII. P. 165—180.


[Закрыть]. Кук стремился показать ирландские пять священных деревьев как деревья, посвященные небесному богу Beli (Bile). Исследователь замечает равнозначность дуба и яблони в скандинавских и английских мифологических представлениях. Рассматриваются некоторые упоминания пяти священных деревьев в диннхенхас. Кук пытается связать церемонии зажигания огней на холме Ушнех во время праздника Beltaine c растущим на этом холме священным ясенем Биле Ушниг. В статье допущен ряд неточностей, так, из-за неправильно понятого текста прозаических диннхенхас Темайр Луахра о деревьях сказано, что они появились во время сыновей Угайне. Поэт, которому приписываются два четверостишия в «Анналах Тигернаха», назван Bimudine, однако в тексте анналов стоит Bí Nindine, т. е. «был Ниннине». Кук разбирает некоторые эпитеты Эо Росса из поэмы Друйм Суте, он замечает существовавшую связь пяти деревьев с королями и с поэтами.

Уотсон в своей статье более подробно с «нативистских» позиций рассматривает проблему взаимных связей и отношений между королем, филидом и священным деревом. Автор рассматривает сначала священное дерево и поэта, приводя пример девяти орешников поэзии у источника Коннлы. Уотсон совершает ту же ошибку с Bimudine в «Анналах Тигернаха». Рассуждая о св. Молаше и обряде поста и молитв, с помощью которых он повалил дерево Эо Росса, исследователь считает святого эквивалентом филида в подобном же обряде. Сравнивая истории падения Эо Росса, в которой приняли участие святые, и Эо Мугна, которое свалили поэты-филиды во главе с Ниннине, Уотсон считает их равнозначными, а Ниннине он видит в качестве победителя своеобразного состязания филидов, подобно тому как один лишь св. Лашрен смог повалить дерево силой молитвы и поста. В статье пять деревьев рассматриваются как источники священного знания филидов. Уотсон высказывает достаточно парадоксальную мысль о том, что, повалив дерево Эо Мугна, Ниннине Мудрец осуществил контроль над источником поэзии, а ясень Биле Дати, падая на филида Датена и убивая его, осуществляет контроль над бездарным поэтом.

Уотсон не обходит вниманием истории о появлении и падении пяти деревьев, связанные с королями Ирландии. В появлении деревьев в ночь рождения Конна он усматривает акт творения. Из-за неточного перевода фрагмента в прозаическом варианте диннхенхас Маг Мугна, что «король отказался выполнить требование филида», в статье дается странное объяснение причины, почему Ниннине свалил Эо Мугна. Он, как предполагает Уотсон, мстил своему «эгоистичному патрону», повалив «ось» племени, которая олицетворяла короля. Еще раз нужно отметить, что статья Уотсона была, наверное, единственной серьезной современной работой, посвященной исключительно феномену пяти священных деревьев Ирландии.

Среди литературы, посвященной священным деревьям, стоит обратить внимание и на статью А. Т. Лукаса[388]388
  А. Т. Lucas. The Sacred Trees of Ireland // Journal of Cork Historical and Archeological Society, no. 68, 1963. P. 16—54.


[Закрыть]. Она содержит подробный обзор древнеирландской литературы и фольклорных данных о священных деревьях Ирландии, в т. ч. некоторую информацию о пяти деревьях Ирландии из доступных автору источников. Лукас подразделяет священные деревья Ирландии на несколько категорий: 1) священные деревья сами по себе, без каких-либо ассоциаций (к ним он относит пять деревьев), 2) инаугурационные деревья, 3) деревья возле церквей и монастырей, 4) деревья святых, 5) деревья рядом со священными колодцами. Лукас, к сожалению, не приходит к очевидному выводу о том, что пять священных деревьев Ирландии подходят под все эти категории. В целом статья Лукаса больше ориентирована на фольклорные источники, но она также может служить хорошим подспорьем исследователю древнеирландской традиции священных деревьев.

В недавнем исследовании Мэри Лоу «Кельтское христианство и природа» («Celtic Christianity and Nature»)[389]389
  M. Low. Celtic Christianity and Nature. Belfast, 1996. P. 89—91.


[Закрыть] несколько страниц было уделено пяти священным деревьям Ирландии. Автор стремится показать большую роль природных (outdoor) святых мест для ранней ирландской церкви. К ним она относит также священные деревья. Причем историю падения тиса Эо Росса после молитв ирландских святых из жития св. Молаше М. Лоу ставит под сомнение только потому, что не смогла найти самого текста средневекового латинского жития Молаше. Исследовательница справедливо отмечает синтез дохристианских и христианских элементов в раннеирландской культуре, в т. ч. на примере данных о пяти священных деревьях.

Глава III. Появление деревьев. Трефуйлнгид и Финтан

Сакральная традиция высшего сословия ирландского общества – друидов, утерянная почти полностью в V в., во время христианизации Ирландии, своего рода «революции кшатриев», по-видимому, содержала оригинальную космогонию и космологию. Элементы этих систем можно реконструировать (с большой долей осторожности) на основе древнеирландской литературы, записанной в монастырях, но при участии членов сословия поэтов-филидов (filid), наследников друидов. В кельтской ирландской и британской традиции оказывалось большое почтение рощам и отдельным деревьям как остаткам изначального леса, специально оставлявшимся после вырубок. Лес и деревья выполняли периферийную функцию «места жрецов» и «места демонов», т. н. архаических остатков исчезнувшего прошлого. Пять священных деревьев были частью этой традиции, рассказ о появлении изначальных деревьев, вероятно, входил в космогонический цикл устного предания. Появление деревьев связывается традицией с двумя мифологическими персонажами – Трефуйлнгидом Трееохайром и Финтаном мак Бохра.

Рассказ о посадке деревьев Финтаном и о других событиях, связанных с появлением божества Трефуйлнгида и делением Ирландии на пять частей, содержится в повести: «Установление владений Тары» («Do suidigud tellaich Temra») / Изд. и перевод на английский: R. I. Best. The Settling of the Manor of Tara // Ériu, IV. Перевод на русский: Предания и мифы средневековой Ирландии / Изд. С. В. Шкунаев. М., 1991. Текст сохранен в «Желтой книге из Лекана» (YBL) и «Книге из Лисмора» (Lism.). Повесть посвящена подтверждению границ центрального королевства Тары, но в большей степени пятичленному делению острова и функциям каждой из пятин. В интересующем нас отрывке допотопный мудрец, Финтан мак Бохра, повествует о своей встрече с гигантом божественной природы Трефуйлнгидом.

Трефуйлнгид Трееохайр «трехсильный тридержатель (?)» («Trefuilngid Treeochair»), персонаж с троичными ассоциациями, возможно схожий с Гермесом Трисмегистом, появился (якобы после Рождества Христова) на собрании народа в Таре перед королем Конайнгом Бекеклахом (Conaing Bec-eclach). По некоторым хронологическим данным последний правил около 425 г. до н. э. Таким образом, сюжет с Рождеством Христа, выпавшим на время правления Конайнга, – еще одна, но столь же искусственная датировка.

Трефуйлнгид появляется с запада на заходе солнца, ростом он по верхушки деревьев, так же как в «Смерти детей Турина» («Oidhe chloine Tuirean») появляется Луг перед войском фоморов. Брес, вождь фоморов, спрашивает тогда своих друидов: «Почему солнце взошло на западе?» Странную роль в этих сюжетах играет солнце, восходящее на западе, – эсхатологический образ. Трефуйлнгид выступает в роли бога солнца, тем самым являясь неким воплощением Луга. Существуют и другие параллели между этими двумя мифологическими персонажами. Так, эпитет Луга Lamfada «длиннорукого» сравнивают с эпитетом индийского бога Савитара «широкорукого», который своей рукой управляет солнцем, луной, звездами и чередованием дня и ночи. Так же и Трефуйлнгид заявляет о своем занятии – управлять движением солнца в «Установлении владений Тары». Кроме того, его имя можно перевести как «тримогучий триподдерживающий» (поддерживающий светила). В руке он держит огромную ветвь:

...cróeb co trí toirthib ina laim deis, itté trí toraid robadar fuirre, cnóe 7 ubla 7 dercain i cétemun[390]390
  Cétemun (cétamon) – майский день, возможно, 1 мая – праздник Белтане, начало лета. Этому дню посвящено стихотворение, приписываемое Финну. Якобы он сказал его после того, как вкусил лосося премудрости. Стихотворение можно прочесть как медитацию поэта-филида на фоне пробуждающейся природы (Selections from Ancient Irish Poetry / Ed. by K. Meyer. London, 1911. P. 54—55).


[Закрыть] sin. 7 ba hanabaid cech torad díb... 7 a c[h]róeb órda illdathach do fhid Lebáin ria ais...

...и ветвь с тремя плодами в правой руке, и вот что это были за плоды: орехи, яблоки и желуди в тот майский день, и все они были незрелыми... со своей золотой многоцветной ветвью из ливанского леса...

Фраза i cétemun sin уточняет время описываемых событий – праздник Белтане (Beltaine), 1 мая, начало лета в древнеирландском календаре, время, когда по всей Ирландии зажигались костры. Несомненно ритуальное значение появления Трефуйлнгида на собрании в Таре, одном из древних сакральных центров Ирландии. Его солярная символика пересекается со значением праздника.

Образ волшебной ветви с тремя плодами присутствует и в других текстах раннеирландской литературы. Так, в «Echtra Cormaic» Маннанан, сын Лера, выходит навстречу королю Кормаку в майский праздник Белтане с «серебрянной ветвью с тремя золотыми яблоками»[391]391
  Irische Texte, her. von W. Stokes and E. Windisch. 3 Serie. 1 Heft. Leipzig, 1891.


[Закрыть]. Трефуйлнгид выступает здесь как божество потустороннего мира с волшебными дарами из своего королевства.

...acht is dáig lim bid sním leisna dáini do fhubang – su frisin ré sin.

Nocho ba sním, arse, ar rom-fiurfu-sa bolad ina cróibi-sea fil am’láimh do bhiudh 7 do dhigh heret bam beo.

(Конайнг Трефуйлнгиду. – Г. Б.)

– ...Не возрадуется народ, что придется ему кормить и поить тебя.

– Не придется ему горевать, – ответил Трефуйлнгид, – ибо запах ветви, что держу я в своей руке будет мне едой и питьем до скончания жизни.

...7 fácbais ní do chóeraib inna cróibi bái inna láim oc Fintan mac Bóchra conasrola-side isna hinadaib in robo dóig leis a nn-ás i nHérind, 7 ité craind rofásait isna cóeraib sin: Bili Tortan, 7 Eó Rosa, Eó Mugna 7 Cróeb Daithi 7 Bili hUissnig. Ocus airis Fintan ic sloind seanchassa do fheraib hÉrenn co mbo hé ba hiarlaithi dona bilib, 7 co racrínsad ria lind. Ó roairig iarum Findtan a sentaith fén 7 sentaith na mbili is and doróne in láid:

 
Is fodeirc damsa indiu
maten moch iar n-uréirgiu
a Dún Tulcha tíar doráith
húachtur bar[r] fedha Lebáin...
 
 
...Bili Tortan Eó Rosa
at comáille comdosa
Mugna is Cróeb Daithi indiu
is Fintan a n-iarlaithiu.
 

(Трефуйлнгид. – Г. Б.) дал Финтану, сыну Бохра, несколько ягод с ветви, что держал в руке, а тот посадил их в тех местах, где, как полагал, смогут они расти в Ирландии. И вот деревья, что выросли из тех ягод: Биле Тортан, Эо Роса, Эо Мугна, Краэв Дати и Биле Ушниг. А сам Финтан оставался и рассказывал ирландцам старину, покуда не пережил эти деревья, что иссохли на его веку[392]392
  То есть, согласно одному из вариантов традиции, деревья засохли до смерти Финтана в правление Диармайда мак Кербалла (545—565).


[Закрыть]. Когда же узрел Финтан свою старость и ветхость деревьев, сложил он песнь:

 
Хорошо мне видно теперь,
ранним утром после восхода,
от Дун Тулха на запад вдаль,
чрез гряду ливанского леса...
 
 
...Биле Тортан, Эо Роса,
что прекрасны равно и ветвисты,
Мугна и Кроэв Дати[393]393
  В поэме Финтана мы видим только четыре дерева. Биле Ушниг, ясень на холме Ушнех в центре Ирландии, не упоминается, так же как и в некоторых других текстах. О Биле Ушниг, как ни странно, не сложилась такая яркая традиция, как о других пяти деревьях. Стихотворный текст, возможно, представляет собой более ранний пласт, и проза была составлена как комментарий к нему.
  Порядок перечисления деревьев в прозаическом тексте жестко детерминирован. Он повторяет последний в тексте стихотворном, причем ясень Ушнеха – на последнем месте.


[Закрыть] сегодня,
и Финтан, переживший их...
 

В древне– и среднеирландском языке существовало несколько слов, принятых для обозначения священного дерева. Три из них мы уже заметили в рассмотренном фрагменте – bile, eó, cróeb. Bile обозначало «древнее, почитаемое дерево», обычно огромное дерево, одиноко стоящее в поле или на возвышенности[394]394
  Dictionary of the Irish Language. Dublin, 1983. P. 73.


[Закрыть]. Каким-то образом bile было связано с именем мифологического предка гойделов Биле (Bile). Этимология следующего слова – eó – вероятно, восходит к индоевропейск. *iwo-, в разных языках меняющее значение от тиса к иве, в пракельтск. *iwo– принимает значение «огромное, священное дерево», одновременно сохраняя значение «тис»; та же смысловая нагрузка осталась в древне– и среднеирландском языке[395]395
  Ibid. P. 275; N. J. A. Williams. Some Irish Plant Names // Sages, Saints and Storrytellers. Maynooth, 1989. P. 454.


[Закрыть]. Cráeb (cróeb) изначально имело значение «ветвь», но в дальнейшем стало обозначать также и «ветвистое дерево»[396]396
  Dictionary... P. 155.


[Закрыть]. Важно, что этими словами обозначались разные породы деревьев, и такая маркировка свидетельствовала, скорее, о почтительном отношении местного населения туата и признании их значения филидической корпорацией. Фрагменты, связанные с пятью священными деревьями Ирландии, предоставляют наибольший объем доступной информации о феномене священных деревьев в этом регионе. В силу многовариантности изначальной устной традиции стандартной версии названий пяти священных деревьев в раннеирландской литературе так и не сложилось.

Братья Рисы предполагали, что пять деревьев символизировали четыре четверти Ирландии и центр (A. Rees, B. Rees. Celtic heritage. New York, 1994. P. 120). Стараясь подтвердить свою гипотезу, они отмечали, что местоположение деревьев нельзя определить точно. Критик Рисов Ким Мак–Кон следовал их трактовке и также высказался в пользу того, что деревья были посажены соответственно в пяти пятинах Ирландии (K. MacCone. Pagan past and Christian present in early Irish literature. Maynooth, 1990. P. 75—76).

Однако местоположение деревьев хорошо известно в традиции. Три дерева, и все ясени (Биле Тортан, Биле Дати, Кроэв Ушниг), росли в центральной области Миде (только по одной версии ясень Биле Дати находился в Коннахте). Биле Ушниг рос в Ушнехе (или Уснехе, как было принято в русских переводах) – древнем сакральном и географическом центре Ирландии, где друиды со времени легендарного короля Туатала зажигали огни 1 мая в день Белтане (Beltaine). Еще А. Кук связывал название этого языческого праздника с Bile, предком гойделов[397]397
  A. B. Cook. The European Sky-God // Folklore, XVII. 1906. P. 65.


[Закрыть]. Впоследствии некоторые исследователи сближали Beltaine с именем одного из вождей последней волны мифических завоевателей Ирландии Bile, восходящим к *beljo-[398]398
  Vries J. de. Keltische Religion. Stuttgart, 1961. S. 226; Birkhan H. Kelten. Versuch einer Gesamtdarstellung ihrer Kultur. Wien, 1997. S. 792.


[Закрыть]. Общекельтская праформа *Belios соответствует как др.-ирл. Bile, так и ср.-валлийск. Beli (Beli Mawr «Бели Великий» в валлийск. традиции предок героев и некоторых королевских династий)[399]399
  Калыгин В. П. Опыт этимологического словаря кельтских теонимов и имен мифологических персонажей (рукопись). С. 7—8.


[Закрыть]. Роль священного ясеня Ушнеха в этом празднике была тоже велика; учитывая позднейшую народную традицию зажигания костров под священными деревьями на Белтане, можно предположить, что главный огонь Белтане друиды зажигали под Биле Ушниг. К сожалению, развернутой традиции, связывающей священное дерево на холме Ушнех с функциями самого местного святилища, до наших дней не дошло. Т. О’Рахилли возводит др.-ирл. Uisnech к пракельтск. *Ostinako– «угловатое место»[400]400
  Т. О’Rahilly. Early Irish History and Mythology. Dublin, 1984. P. 171.


[Закрыть]. Согласно одному из первых ирландских историков Дж. Китингу в древние времена к Скале Делений на холме Ушнех сходились острия-углы всех пяти королевств[401]401
  S. Céitinn. Foras Feasa ar Éirinn. London, 1902. Vol. I. P. 110—111.


[Закрыть]. Ушнех в некоторых ирландских текстах описывается как «пуп» (омфал) Ирландии, так в «Установлении владений Тары» Финатн мак Бохра говорит о «пупе Ушнеха» (ós imlind Usnig), у Гиральда Камбрийского, писавшего в XII в., мы находим похожее описание скалы в Ушнехе (umbilicus Hiberniae dicitur, quasi in medio et meditullio terrae positus)[402]402
  R. I. Best. The Settling of the Manor of Tara // Ériu, IV. P. 150; цит. из Гиральда по T. O’Rahilly. Loc. cit.


[Закрыть]. Подобный же вариант мироздания со священными деревьями на «пупе» страны (острова) присутствует и в британской кельтской культуре. Известно по «Космографии Равеннского Анонима» начала VII в., что в кельтской Британии существовало несколько священных рощ (nemeton), кстати, главных рощ также было пять – [Ne]metambala на реке Вай в южном Уэльсе, на территории силуров; Nemetotacio за рекой Тамар на границе Девона и Корнуолла, на территории думнониев; священная роща на острове Мона (совр. о-в Англси); из других источников известна роща Vernemeton возле совр. Виллоугби на востоке Британии; Medionemeton на холме Кайрнпэппл в Лотиане[403]403
  C. Chapman. Sacred Groves Of Britain // Northern Earth, 67, 1997 (http: //easyweb.easynet.co.uk/~pato/ne/67/grove.htm); Ravennatis Anonymi Cosmographia / Ed. M. Pinder et G. Parthey. Berolini, 1860. P. 424—440.


[Закрыть]. Что касается рощи Неметамбала, бросается в глаза вторая часть слова, генетически связанная с греческим ομφαλζ, с латинским umbilicus, и имеет значение «центр земли, пуп», и, скорее всего, символизм рощи Неметамбала тот же, что и у ясеня Биле Ушниг, а именно местность рядом считалась «пупом» Британии. Вообще целью создания таких святилищ, как представляется, было установление власти, контроля жречества над центром мира, Umbilicus Mundi, из которого можно регулировать все процессы в мире. Центр в космологии всегда зона священная, зона абсолютной реальности. Так же, как пишет М. Элиаде[404]404
  M. Eliade. The Myth of the Eternal Return. New York, 1974. P. 17—18.


[Закрыть], и другие символы абсолютной реальности, например, деревья жизни и бессмертия, располагаются в центре.

Эо Мугна же и Эо Роса были посажены Финтаном в Лейнстере. Следовательно, четкой параллели между деревьями и пятинами Ирландии провести невозможно, и одним из объяснений числа пять в нашем контексте представляется параллель с пятью деревьями рая Индры индийской мифологии или рая гностиков (Евангелие от Фомы) и манихеев. Деревья рая Индры растут к северу от горы Меру, на северо-востоке мира[405]405
  B. Walker. Hindu World. Vol. II. London, 1968. P. 185.


[Закрыть]. В гностических текстах из Египта присутствуют пять деревьев Света и пять деревьев Тьмы[406]406
  J. Doresse. Les livres secrets des gnostiques d’Egypte. Т. 2. Paris, 1959. P. 151.


[Закрыть]. Недаром bile (священное дерево) фигурирует в одной древнеирландской проповеди как одно из отражений рая на земле, а Эо Мугна (по другим рукописям Эо Росса) в «Airne Fíngein» названо сыном райского древа. Трудно сказать, имеем ли мы дело с общими индоевропейскими корнями в этом мотиве, или перед нами заимствование из ближневосточной традиции.

Поразительную параллель рассказу о посадке Финтаном пяти священных деревьев находим, как это ни странно, в одном манихейском тексте, написанном на китайском языке около 900 г. В нем Мани (Посланец Света), сначала «вооруженный топором мудрости» срубает отравленные пять деревьев Тьмы, а затем на землях «первозданной природы» сажает пять деревьев Света, несущие плоды бессмертия[407]407
  Un traité manichéen retrouvé en Chine, tr. par Ed. Chavannes et P. Pelliot. Paris, 1913. P. 64—67.


[Закрыть]. Не обладая знанием китайского языка, трудно судить о взаимосвязи текстов. Однако, несомненно, прослеживается общий мотив посадки пяти чудесных деревьев божественной силой. В ирландском предании («Do suidigud...»), написанном в христианском монастыре и в своеобразной кельтской христианской среде, к сожалению, отсутствует объяснение сущности деревьев, их природы. Ведь, как писал М. Элиаде, «не было дерева, которому поклонялись ради него самого, но почиталось всегда то, что раскрывалось через дерево, что дерево обозначало»[408]408
  M. Eliade. Patterns in Comparative Religion... P. 268.


[Закрыть]. В дальнейшем мы увидим некоторые новые, христианские значения, полученные пятью священными деревьями Ирландии в корпусе диннхенхас, но вопрос о том, какова была их смысловая нагрузка в дохристианский период, представляется с трудом разрешимым. Впоследствии, когда мы коснемся истории падения пяти деревьев, покажется, что в ирландской литературе представления о пяти деревьях Света и Тьмы смешались и равно приемлемы для пяти священных деревьев Ирландии, т. е. они – и почитаемое благо, и искореняемое языческое зло.

В своей известной книге «Языческое прошлое и христианское настоящее в ранней ирландской литературе» К. Мак-Кон высказывает предположение, что три плода на ветви Трефуйлнгида символизируют Святую Троицу. Однако, очевидно, что образ ветви дерева из потустороннего мира воспринимался не с тремя плодами, а с тремя видами плодов (cnóe 7 ubla 7 dercain – мн. ч., т. е. «орехи, яблоки и желуди»). Орехи в ирландской традиции символизировали поэтическую мудрость, яблоки – бессмертие, молодость и мир сидов, желуди – богатство, изобилие, но также друидическое знание, недаром мудрец-свинопас в дубовых лесах был излюбленным персонажем раннеирландской литературы.

Старость деревьев, их увядание при жизни древнего Финтана принадлежат к сходному мотиву увядающего мирового древа. Мирча Элиаде писал о скандинавском мировом ясене Иггдрасилле, что это дерево, т. е. весь космос, уже своим обликом говорило о грядущем упадке и конечном разрушении. Мировое древо конечно по Элиаде, но имеет потенциал к возрождению в начале нового космического цикла[409]409
  M. Eliade. A History of Religeous Ideas. Chicago and London, 1984. P. 158.


[Закрыть]. Сам Финтан мак Бохра является представителем жреческого, друидического сословия, донесшим древнюю традицию до последующих поколений, Финтан – посредник, посадивший дервья из ягод божества Трефуйлнгида. Его имя Fintan «белый огонь» (*Vindo-tenos) содержит белый цвет, цвет высшей жреческой касты. В то же время очевидна божественная природа Финтана, его одноглазость, фигурирующая в некоторых источниках, – символ принадлежности к потустороннему миру, несколько сотен лет после потопа он провел в облике лосося, орла и ястреба[410]410
  T. F. O’Rahilly. Early Irish History and Mythology. Dublin, 1984. P. 319.


[Закрыть].

Предание содержит еще одно упоминание двух из пяти священных деревьев, когда Трефуйлнгид говорит о качествах пятин Ирландии.

26. A bláth dino, arse, 7 a beathamnass, a ceasa, a cosnuma, a cleas n-airm, a noethaighi, a halle, a hingantai, a sobés, a sochostud, a háinis, a himid, a horddan, a tráchta, a turcharthi, a teglochus, a hilldána, a hinaltus, a hilmáine, a sróll, a síric, a sítai, a bri(t)graighi, a bre[cc]glas, a brugamnos asa hairthear anoir.

Can as suide ? ar in sluag. Ní ansa ém, olse.

A Fethuch, a Fothnu, a hInrechtro, a Mugno, a Biliu, a Bairniu, a Bernaib, a Drendaib, a Druach, a Diamair, a Leib, a lLiniu, a Laithirni, a Cuib, a Cúailgiu, a Cind Chon, a Maig Roth, a Maig Inis, a Muig Muirthemne...

28. A rrígi, uero, a rechtairi, a hordan, a hoireochuss, a cobsaidi, a congbála, a fuilngeda, a forrána, a cathaigi, a cairpthigi, a fiandus, a flaithemnas, a hardrigi, a hollamnas, a mid, a maithius, a cuirm, a clothaigi, a rroblad, a rathmaire, asa meadón.

Can as suidi ? arsiat. Ní ansa , ar Tréfuilngid.

A Midiu, a Biliu, a Bethriu, a Bruidin, a Colbu, a Cnodbu, a Cuillind, a hAilbiu, a hAsul, a hUissniuch, a Sídán, a Sleamain, a Sláine, a Cnu, a Cernu, a Cenandus, a Brí Scáil, a Brí Graigi, a Brí meic Thaidg, a Brí Foibri, a Brí Díli,a Brí Fremhaindi, a Temair, a Teathfa, a Teamair Broga Niadh, a Temair Breg, a forbflaithius for Érind uili eistib sin.

26. – Ее (Ирландии. – Г. Б.) процветание же, – сказал он, – и пища, пчелиные ульи, споры, боевые приемы, хозяева заезжих домов, благородные, чудеса, добрый обычай, доброе обхождение, роскошь, изобилие, достоинство, силы, богатство, хозяйство, многоискусность, служба, многочисленные сокровища, атлас, шелка, одежды, платье с зелеными пятнами, гостеприимство – с востока.

– Откуда все это? – спросили воины.

– Воистину нетрудно сказать, – ответил он, – из Фетах, Фотна, Инрехтра, Мугна, Биле, Барьне, Берна, Дренна, Друах, Диамар, Ле, Лине, Латирне, Куйв, Куалнге, Кенн Кон, Маг Рат, Маг Иниш, Маг Мурьтемне...

28. – А ее короли, распорядители, достоинство, превосходство, твердость, установления, защитники, нападения, воинский дух, колесничная езда, воинство фениев[411]411
  Fíana – фении, вольное братство охотников и воинов.


[Закрыть], власть, верховное королевство, власть олламов, мед, добро, пиво, слава, великая молва, изобилие – в центре.

– Откуда все это? – спросили они.

– Нетрудно сказать, – ответил Трефуйлнгид, – из Миде, Биле, Бетре, Бруден, Колва, Кнодва, Куллиу, Альве, Асала, Ушнеха, Шидана, Шлемайна, Слане, Кно, Керны, Кеннаннуса, Бри Скаль, Бри Граги, Бри мек Тайдг, Бри Фовьри, Бри Дили, Бри Фревайн, из Тары, Тетбы, Темайр Брога Ниад, Темайр Брег, отсюда верховная власть над Ирландией.

Текст представляет собой аллитерационную прозу, что может считаться одним из признаков его ранней датировки. Одна из т. н. точек притяжения восточной пятины, вокруг которых развертываются события устного цикла преданий, – дуб Мугна, который своими качествами – обилием плодов, вечнозеленой листвой воплощает основное свойство востока – изобилие. Все перечисленные достоинства восточной пятины приложимы и к Эо Мугна, являющемуся деревом изобилия востока Ирландии. Интересно, что кроме Мугна среди восточных «точек притяжения» есть и второе священное дерево – неназванное священное дерево Биле. Вероятно, какое bile подразумевалось под этим деревом, было общеизвестно, и значимость его была велика, однако у меня нет сведений об этом священном дереве.