Текст книги "Мифология пространства древней Ирландии"

В гномической манере ér «благородный» обозначает в поэме «сын» (насколько я знаю, такое использование слова ér больше не встречается). Сверхъестественный отец Фер Фи, Эогавал, тоже упоминается. В одной из предыдущих глав обсуждалась амбивалентность конфликта Фер Фи с его соплеменниками сидами.

Следующая секция rosc посвящена Шлиге Дала. Интересно, что Дало здесь также одно из действующих лиц. То есть rosc подтверждает варианты других старин мест, где фигурирует оригинальный вариант истории о Шлиге Дала и истории получения ее имени. Дало описывается как воин-разрушитель почти во всех наших источниках, кроме прозаических диннхенхас «Лейнстерской книги», где он «провидец» (fáith).

Эпитет dil «дорогой» ранее в поэме ассоциировался с Мидлуахайром, означая в том месте «сын». В противоположность к этому, в случае Дало dil является хвалебным эпитетом героя. Drauc dremanda «жестокий дракон» – это фиксированная конструкция, детерминированная аллитерацией, используемая в качестве эпитета в ранней ирландской поэзии. Дракон – обычный персонаж для многих мифов. Его символика всегда двойственна. Дракон часто выступает в роли врага героя, и убийство дракона – это один из самых важных подвигов героя. С другой стороны, качества героя могут быть сравнены в мифе с качествами дракона, т. е. с качествами его вечного врага. Поэтому «дракон» в мифологических текстах часто может использоваться как метафора героя.

Слово drauc (draic) в ранней ирландской литературе часто может в метафорическом смысле обозначать воина. Ближайшая параллель эпитета Дало также может быть найдена в метрических диннхенхас: героиня с драконоподобным именем, Дрего, волшебница из фоморов, описывается наряду с другими эпитетами как in draic dremain «жестокий дракон»[266]266
  The Metrical Dindshenchas… Part IV. P. 14.


[Закрыть]. Дрего в этих диннхенхас Немтенн определенно отрицательный, разрушительный персонаж: в последних строках поэмы она сравнивается со «старым драконом», сатаной. Вместе с тем существуют примеры другого рода из тех же диннхенхас и других ирландских текстов, где draic – это положительный эпитет смелого героя или, лучше сказать, эпитет, подходящий воину, отражающий его героические, воинственные качества[267]267
  См., например: Op. cit. Part III. P. 154.


[Закрыть].

В случае Дало этот эпитет представляется очень двусмысленным: с одной стороны, он мифологический эпоним дороги, смелый герой, известный по другим источникам, с другой – он разбойник с большой дороги, похожий на демонических персонажей, преследующих пятерых героев. Сравнивая с диннхенхас Немтенн, представляется, что у этого эпитета должно было быть отрицательное значение, но предыдущее прилагательное dil – это, несомненно, хвалебный эпитет. Даже трудно сказать, на чьей стороне Дало в том преследовании в ночь на Самайн: на стороне преследующих демонов или преследуемых героев? Rosc уникален в сравнении с другими источниками, описывающими манифестацию дорог, когда в нем говорится о Дало в повествовании о преследовании пяти героев. Все другие диннхенхас сообщают о нем в отдельной секции.

Глагол tennaid «настаивает, нападает, преследует» стоит в разных местах метрических диннхенхас. Я перевожу tendais как «спешил», хотя глагол может переводиться и как «преследовал». Если принять последнее значение, то функция Дало в тексте представляется близкой к функции демонических преследователей. Положение двух строк, посвященных Дало, очень неясное: между строками о síabra и фрагментом, описывающим Шетну Шеккдерга, – в каком-то смысле они выпадают из контекста.

Túathramut «пруклятая большая дорога» находится в явном противоречии с предыдущими хвалебными эпитетами дорог (rígróid rogaide). Либо дорога считается «пруклятой» из-за разбоя Дало, либо она является «пруклятым» и опасным, лиминальным и пограничным местом в целом как граница между мирами, лишь частично манифестированная.

Следующее предложение с необычным порядком слов сообщает о Шетне Шеккдерге, традиционном «открывателе» Шлиге Дала, и его врагах: «призраки разрушения из Урмумана (Восточного Мунстера)» (úatha aidcill Urmuman). Как я уже упоминал, rosc часто дает уникальные варианты и подробности нашей истории. В этом фрагменте поэма также противоречит другим источникам, которые согласны в том, что Шетну, этого героического «путешественника» преследовали друиды (только в одном варианте разбойники) из Иармумана (Западного Мунстера). Я уже обсуждал важность этого региона и Мунстера в целом в одной из предыдущих глав.

Rosc, c другой стороны, дает картину, близкую основной мифологеме нашего сюжета: sídaigi и síabrai были хранителями и стражами сокрытых дорог. Úatha часто выступает в качестве синонима áes síde или Túatha Dé Danann в ранней ирландской литературе[268]268
  L.-Ch. Stern (ed.). Le Manuscrit irlandais de Leide // RC (1892), XIII. P. 7.


[Закрыть]. Úath обозначало «ужас, ужасная вещь», а затем через смысл «ужасное создание» это слово приняло значение «призрак, привидение». Úatha как синоним áes síde присутствует также в метрических диннхенхас. Таким образом, на месте друидов, так же как и разбойников, ассоциируемых с языческими изгоями, действуют обитатели сида, которые еще больше соответствуют нашей схеме конфликта между героями и «демоническими» силами.

Как уже было сказано, Шлиге Дала, дорога, найденная Шетной, ассоциируется с Урмуманом только в rosc. Как метрическая, так и прозаическая версии диннхенхас в своей первой части сообщают о разных топонимах, ассоциируемых с мифическими детьми Эдлека, один из которых был сам Дало. Все эти места (Клуайн Каннан, Рос Кре, Крих Эле) могут быть локализованы в Восточном Мунстере (Урмуман). Rosc подтверждает древнюю традицию, ассоциирующую Шлиге Дала с тем районом.

«Призраки преследовали» (sernsatar — одна из ср.-ирл. форм в поэме) Шетну. Тот же глагол sernaid «рассеивает, распространяет, преследует» присутствует в метрических диннхенхас и в «Ночном видении Фингена». Автор снова использует противоречивый термин, обозначающий дорогу, – cáe. Эпитет Шлиге Дала в этой строке, clothamra «знаменитая и чудесная», контрастирует с предыдущим фрагментом, где она была названа «пруклятой большой дорогой» (túathrámut), что, вероятно, свидетельствует о другой традиции. Фрагмент о Дало не кажется однородным с остальным текстом.

Строка 31 опущена в трех рукописях: в «Книге из Лекана», в «Книге И Мане» и в рукописи D. II.2. Она присутствует в «Книге из Баллимота» и в B. III.1 – двух рукописях, близко связанных и часто повторяющих друг друга. Строка содержит иное количество слогов, чем другие строки поэмы. Не совсем ясно, присутствовала ли эта строка в изначальном прототексте rosc. Форма имени Шетны здесь также странная и уникальная для этой поэмы, это короткая форма secc «жесткий» (от латинского siccus) в род. п. ед. ч., а не его обычный эпитет Шеккдерг «жестокий и красный». В метрических диннхенхас мы также находим форму sogairm.

Наконец, rosc описывает «открывателя» пятой дороги, Шлиге Мор, Нара. Нар называется сыном Ойнгуса в другом варианте истории. В rosc конструкция, описывающая происхождение, сложнее. Термин mac hui, используемый в тексте, означает буквально «сын внука», но обычно в древнеирландских текстах его значение просто «потомок». Написание mac hoe в «Книге из Лекана» – это довольно необычный вариант. Mac hui в среднеирландских рукописях стоит вместо более древнего несклоняемого moccu, maccu, которое обычно было уже непонятно писцам среднеирландского периода. Слово, которое следует за moccu, – род. п. имени эпонимического предка. Этот предок в нашем случае – Ойнгус, который ассоциируется в метрических диннхенхас с потусторонним регионом Айргтех (mac Óengussa Airgthig). В огамическом ирландском аналог moccu – MUCOI или иногда MUCOE, форма близкая к нашему варианту из rosc[269]269
  S. Ziegler. Die Sprache der altirischen Ogam-Inschriften. Göttingen, 1994. P. 211.


[Закрыть]. Форма mac hoe свидетельствует о более раннем древнеирландском варианте поэмы (или, по крайней мере, сюжета).

Фрагмент содержит эпитет emir «гранит», уже второй в нашей поэме. В следующей строке упомянуто и название дороги mór-sliged (род. п. ед. ч.). Мне кажется, что фраза med mo[th]ach mór-sliged может быть переведена как «полная мера Великой Дороги (Шлиге Мор)».

Látha gaile («смелые воины», или буквально «воины мужества») – это частый эпитет для древнеирландской литературы. Воины из Иррус Домнанн описаны теми же словами и в «Ночном видении Фингена», и в прозаических диннхенхас. Тот же самый эпитет присутствует и в архаической генеалогической поэзии. В поэме, приписанной Финну Филиду, сыну Росса Рана, упомянуты láithe gaile Galián. Láth gaile – это также обычный эпитет для воина в «Разрушении заезжего дома Да Дерга»[270]270
  K. Meyer. Über die älteste irische Dichtung II. Berlin, 1916. P. 10; Togail Bruidne Da Derga / Ed. by E. Knott. Dublin, 1975. P. 21, 28 etc.


[Закрыть].

Форма gegnatar (3 мн. ч., редуплицированный перфект от gonaid) – предикат при látha gaile – довольно характерна. Та же форма gegnatar присутствует также в метрических диннхенхас Ахалла (gegnatar cúana cose)[271]271
  E. Gwynn. The Metrical Dindshenchas. Part I. Dublin, 1900. P. 50.


[Закрыть]. Др.-ирл. gonaid выводится из индоевропейск. *g^uhen– «убивать, преследовать (врага)». Во многих индоевропейских языках засвидетельствованы эти два значения глагола, как в церковнославянск. гънати или др.-прусск. guntwei «преследовать»[272]272
  T. Gamkrelidze, V. Ivanov. Indo-European and the Indo-Europeans. Vol. I. Berlin; New York, 1995. P. 644.


[Закрыть]. Gonaid часто неясно по своему значению, и контекст rosc позволяет нам переводить gegnatar как «они преследовали и ранили».

Иррус Домнанн – это современный Эррис на полуострове, окруженном Атлантическим океаном, поэтому и дается более точное описание – rían romaigrech «море, богатое лососем».

Фраза for títhe toísechu довольно трудная. For tí обычно имеет значение «в преследовании, преследуя», но форма for títhe неизвестна где-либо еще в ранней ирландской литературе. Эта фраза могла иметь значение необходимости – т. е. «должны были преследовать», но форма toísechu в вин. п. мн. ч. противоречит этому предположению. Если это сам Нар, который выступает здесь в качестве преследователя, тогда «вожди» – это, вероятно, четыре других героя?

Последнюю фразу поэмы in bár brigas búaid трудно ассоциировать с каким-либо персонажем в нашем rosc. Слово bár «мудрец» (или «князь»?) встречается и выше в поэме, где оно используется в качестве эпитета Фер Фи. Однако маловероятно, что в этой строке имеется в виду Фер Фи. Brigas – это форма 3 л. ед. ч. rel. pres. ind. от brigaid «показывает, открывает, проявляет, доказывает». Глагол основан на индоевропейск. корне *bh(e)regh– «освещать, делать ясным». Др.-ирл. bricht «заклинание, магическое заклинание» происходит от того же самого корня и могло быть отглагольным существительным от brigaid (см. галльское однокоренное *brixtia «волшебная сила»)[273]273
  J. Vendryes. Lexique étymologique de l’irlandais ancien. B. Dublin; Paris, 1981. P. 89; P.–Y. Lambert. La lange gauloise. Paris, 1994. P. 154.


[Закрыть]. Акт «откровения» в этой строке четко ассоциируется с поэтической формой, и rosc сам по себе – это то место, где «открывается» дар Конна. Возможно, здесь автор снова пишет о самом себе, как в случае rámut roscadach. Автор поэмы о Шлиге Дала из метрических диннхенхас хвастается своим знанием истории несколько раз и указывает на себя как на единственный источник этого знания (fil lem dliged is damna, senchas sliged sóer-Banba).

Rosc уникален в части своего описания потустороннего преследования в ночь на Самайн, когда дороги проявляются в этом мире. Он содержит лексический материал, относящийся к силам Самайна, «хранителям» дорог. Их сверхъестественный характер очевиден в rosc больше, чем в каких-либо других источниках о том же феномене. Рассмотрим номенклатуру в rosc, в «Ночном видении Фингена», прозаических и метрических диннхенхас. Во-первых, в rosc все враги героев названы scáth «призраки, тени». В силлабической поэме у этих сил несколько различных имен: Fíanna, Fomoire, síabrai и sídaigi.

У каждого героя в нашей истории свои собственные по-разному описанные соперники. Начнем с Асала, в rosc его враги названы síthberga, а во всех остальных источниках díbergaig Midi. Враги Мидлуахайра косвенно упомянуты в rosc и отсутствует в других вариантах, кроме одной неявной аллюзии в силлабической поэме, где сказано, что «он (Мидлуахайр. – Г. Б.) нашел дорогу древних воинов» (fúair sligid na sen-churad, cp. senchuri в rosc). Противники Фер Фи красочно изображены в rosc: slógberga Samna, síabra, senchuri. В «Ночном видении Фингена» и прозаических диннхенхас они названы meschuiri síde (dáeschuiri síde в варианте «Ночного видения…» по «Книге из Лисмора»), а в метрической версии присутствуют те же самые косвенные свидетельства, как в случае Мидлуахайра: «он нашел дорогу древнего оружия» (fúair sligid na slúag-arm sen). Шетну Шеккдерга в rosc преследуют úatha aidcill Urmuman, тогда как во всех других источниках – «друиды Иармумана» (druid Íarmuman или dibergaig в варианте «Ночного видения…» из D. IV.2). Нар, наследник Ойнгуса, во всех вариантах истории ассоциируется со «смелыми воинами из Иррус Домнанн» (latha gaile a Irrus Domnann – это устойчивая конструкция в «Ночном видении Фингена», rosc и прозаических диннхенхас, fine Domnann в метрической версии).

Итак, в трех из пяти случаях rosc дает нам уникальный лексический материал. Síthberga «разбойники из сида» и úatha aidcill «призраки разрушения» (ср. úatha 7 morrígnae «призраки и морриганы [сестры Морриган]» в «Словаре Кормака»[274]274
  Sanas Cormaic / Ed. by K. Meyer. Lampeter, 1994. 697.


[Закрыть]) представляют более «сверхъестественный» вариант истории в отличие от другого варианта, представленного в «Ночном видении Фингена», прозаических и метрических диннхенхас. «Хранители» дорог показаны как существа из потустороннего мира. Очевидно, rosc представляет собой особую версию той же самой истории, вопрос заключается в том, была ли эта версия более ранним вариантом, или она просто отражает законы жанра, так как поэма была написана на berla na filed? С одной стороны, в rosc есть явные формы, доказывающие, что тот вариант его, который дошел до нас, был создан в среднеирландский период. В поэме есть несколько примеров, где лексический материал схож с метрическими диннхенхас, к корпусу которых поэма формально принадлежит. С другой стороны, наша аллитерационная поэма содержит несколько архаических форм, и ее содержание не повторяет и не совпадает с силлабической версией. Можно утверждать, что rosc в форме, дошедшей до нас, был создан в одно время с силлабической поэмой (XII в.), но источник (X), который использовал поэт для его создания (или письменной фиксации?) отличается от варианта из «Ночного видения Фингена». Тем не менее rosc ассоциируется с Фингеном мак Лухта во всех рукописях и таким образом принадлежит к тому же циклу, что и «Ночное видение…».

Глава VII. Метрические диннхенхас Шлиге Дала

Метрические диннхенхас Шлиге Дала принадлежат к самой ранней форме диннхенхас, которая сохранилась в «Лейнстерской книге» (редакция С согласно Т. О Конхенайну). Поэма может быть разделена на три части: первую, посвященную истории Дало, мифического эпонима Шлиге Дала, вторую, вводящую феномен пяти дорог, и третью, посвященную персонажам, уже известным нам по «Airne Fíngein». Эта версия развивает сюжет, известный по древнеирландской повести, и в анализе, предпринятом в предыдущих главах, я старался совместить элементы этих вариантов, выделяя особенные мифологические аспекты. Текст поэмы, как я его здесь воспроизвожу, основан в основном на «Лейнстерской книге», а также на вариантах из более поздних рукописей[275]275
  E. Gwynn. The Metrical Dindshenchas. Vol. III. Dublin, 1913. P. 276—285; The Book of Leinster. Vol. III / Ed. by R. I. Best and M. A. O’Brien. Dublin, 1957. P. 672—675 (fo. 155b—156a).


[Закрыть]. Размер поэмы – deibide scaílte fota.

 
Senchas cía lin noniarfaig
sliged Dala dag-bríathraig,
ind fhir dangin cen dinge
co fúair mandir mílinde?
 
 
Dalo don Scithia scíathaig,
mac Edlicon iltríathaig,
sund robái ic brait, ic borb-guin,
ic slait is ic sír-orguin.
 
 
Cethrar tancatar tar tuind,
munter Edlicon imthruim,
dáig bat sith-eclaig slúagid,
re Scithecdaib scíath-úanib.
 
 
Dalo ba fallán fri feirc,
ocus Cannán co crúaid-cheird,
Cré is Caire na clethchor,
ba lúath maige in mór-chethror.
 
 
Dalo tathaim diarbo thim
у fuair fachaid is imchim,
conid úad, cid fáen a airm
fofúair in ráen a ríg-ainm.
 
 
‘Ca chaslib fri fand-ág fír
torchair Cannán in cath-míl:
rogab túaid in síthbe-se
clúain Channáin críche Éle.
 
 
Sétig Dala Cré na crech,
cen gné n-étig n-imthorsech,
co fúair i fus brath is brón,
icon rus co rath romór.
 
 
Caire, ba ben Channáin chrúaid,
co mbraine barráin bith-rúaid:
ic dún Chairin cét costud
fúair éc ocus imfhostud.
 
 
Is н sin a fodail fhír
iar scur monair is mígním,
feib fúair tria munigud mass
a sudigud, a senchas. {S.}
 
 
Táthaim buidin do brethaib,
do churib, do chóem-srethaib;
fil lem dliged is damna,
senchas sliged sóer-Banba.
 
 
Cóic róit Hérenn cen glór camm,
Slige Mór, Slige Chúalann,
Slige Dala thréin túachail,
ocus Slige Midlúachair.
 
 
Slige Assail maic Dóir Duinn
i crích móir Midi mór-Chuinn:
in cóiced rót co ngné glas,
cid й ní óc a shenchas. {S.}
 
 
Bátar fo díamar dulig
ic Fíannaib ic Fomurib;
co ngénair Conn cét catha
ní fríth in sét sen-fhlatha.
 
 
Ó rogénair Conn cen chair,
rosfégaid rosfetabair,
tria gním chóicfhir roscind
atát óic-fhir ‘ca n-imrimm.
 
 
Iar fhuin gréne ba geis dul
do Themraig co trén-chostud:
d’fhiur na geisi ba glegrach
dochum fesi fír-Themrach.
 
 
Aidche Samna co sós sen
ba damna do nós núa-mer:
frítha a díamraib, a dairib,
у shíabraib, у shídaigib.
 
 
Díbergaig Midi, mét marc,
tucsat d’Assal écomnart:
rolensat úa Domblais déin,
dia fúair in soglais soréid.
 
 
Midlúachair, miriu cech máin,
mac do Damairne delb-cháin:
Damairne co serc-blaid sain
mac Deccraig maic Diupaltaig.
 
 
Úa ríg Srúba Brain bailbe
Midluachair mac Damairne,
fer co finib ‘na fhurad
fúair sligid na sen-churad.
 
 
Sétna Secc-derg, slaide slóig,
mac Durbudi daiger-móir,
fer cen cirdubad, cen fhell,
drúid Irmuman ‘na thimchell.
 
 
Is rempu-sin, rodasní,
mac dorn-sholus Durbuidi,
oc saigid óc do Themraig
fúair rót Dala deg-menmnaig.
 
 
Mac Eogabail, co ceird crúi,
cosna gleó-galaib gnáth-núi,
fúair sligid na slúag-arm sen
i crích Cúalann na coibden.
 
 
Sab rainne Hérenn i ndó
Escir Riada, ní róen-gó,
dianid comainm fo glór glan
Slige Mór, mó cech mór-mag.
 
 
Nár mac Oengussa irgthig,
a crích Umaill ech-cairpthig,
fúair sligid na ngorm-lann nglass,
ria finib Domnann drech-mass.
 
 
Is amlaid-sin fofrítha
na sligthi, na sen-chrícha,
mar fhúarus a mbunad mbrass,
a ndúalus, a ndind-shenchas. {S.}[276]276
  LL 155b—156a / Ed. in: E. Gwynn. The Metrical Dindshenchas. Part III. Dublin, 1913. P. 276—282.


[Закрыть]
 

 
Что за люди спрашивают нас о старине
дороги Дало добрых слов,
мужа сильного, свободного,
пока для круга битвы не пришел злой час?
 
 
Дало из щитоносной Скифии,
сын благороднейшего Эдлека,
разбойничал здесь, жестоко ранил,
грабил и убивал.
 
 
Четверо их бежало из-за моря,
семья беспокойного Эдлека, —
ибо боялись они идти в ополчение, —
перед скифами с зелеными щитами.
 
 
Дало, стойко встречавший гнев,
и Каннан, сведущий в строгом искусстве,
Кре и Каре частоколов,
быстрая и могучая была эта великая четверка.
 
 
Дало умер, когда стал слабым,
когда познал бедствия и оскорбления,
так что от него, хоть и невысока его могила,
получила дорога свое королевское имя.
 
 
На своих крепостных валах в пустячной драке
пал воин Каннан:
этот вождь захватил на севере
Клуайн Ханнайн в Крих Эле.
 
 
Жена Дало была Кре разбоев,
без изъяна и печали в облике,
пока она не встретила обман и печаль, отдыхая
в лесу, полном милости.
 
 
Каре была женой строгого Каннана,
с рыжими волосами на лбу:
в Дун Карине ста пиров
нашла она смерть и кончину.
 
 
Вот ее доля по праву
после прекращения усилий, после злого деяния,
своим прекрасным доверием она приобрела
свое установление, свою старину.
 
 
Я создаю собрание приговоров,
мелодий, прекрасных стихов;
у меня есть закон и тема,
старина дорог благородной Банбы.
 
 
Пять дорог Ирландии без ложной славы,
Шлиге Мор, Шлиге Куаланн,
дорога Дало сильного и умного
и Шлиге Мидлуахра.
 
 
Дорога Асала, сына Дора Донна,
в великом Миде, земле великого Конна,
пятая дорога серого цвета:
не нова ее старина.
 
 
Были они под тварным сокрытием
у фениев, у фоморов,
до рождения Конна Кетхатаха
не был найден путь древнего правителя.
 
 
С рождения Конна без изъяна,
вы можете видеть их, вы можете знать о них,
из-за деяния пятерых мужей, что установили их,
юноши скачут по ним.
 
 
Был гейс отправляться после заката
в Тару на великий пир:
против нарушившего гейс поднимался крик
на пиру истинной Тары.
 
 
Ночь Самайна с древним знанием
была причиной новой веселой славы:
они (дороги. – Г. Б.) были найдены в сокрытии, в дубравах,
у призраков, у сидов.
 
 
Разбойники из Миде, множество лошадей,
дали Асалу неравный бой:
они преследовали внука сильного Домбласа,
когда он нашел добрый мягкий дерн.
 
 
Мидлуахайр, прекраснее любого сокровища,
сын Дамарьне, красивый обликом:
Дамарьне, возлюбленный, славный,
сын Деккраха, сына Диубалтаха.
 
 
Внук короля тихого Срув Брайн
Мидлуахайр, сын Дамарьне,
муж с родичами в своем жилище,
нашел дорогу древних воинов.
 
 
Шетна Шеккдерг, сокрушитель войска,
сын великого пылкого Дурбуде,
муж без затемнения, без измены,
друиды Иармумана вокруг него.
 
 
Перед ними (с ними же он поспорил)
светлорукий сын Дурбуде,
в поисках воинов из Тары
нашел дорогу веселого Дало.
 
 
Сын Эогавала, с кровавым искусством,
с постоянной доблестью в битве,
нашел дорогу древнего оружия
в земле Куалу многих войск.
 
 
Столб деления Ирландии на две части,
Эшкир Риада (не победоносное копье),
чье второе имя в светлой славе —
Шлиге Мор, что больше любой великой равнины.
 
 
Нар, сын Ойнгуса из Айргтеха,
из земли Умалл, сильной колесницами,
нашел дорогу серо-голубых лезвий
перед племенами Домнанн, с ясными лицами.
 
 
Так были найдены
дороги, древние границы,
как я узнал их великое происхождение,
их древнее право, их старину.
 

Поэма представляет собой ответ поэта-филида на вопрос, заданный аудиторией, как следует из первого четверостишия. Мы знаем из введения в диннхенхас, что этот корпус старин мест приписывался Аморгену мак Амалгада, филиду Диармайда мак Кербайлла, короля Тары, который устроил последний Пир Тары (2-я половина VI в.). Аморген постился три дня против Финтана сына Бохры, чтобы он поведал ему старины мест Ирландии. Финтан был вынужден все рассказать Аморгену, таким образом, появление традиционной старины мест ассоциируется с этими двумя персонажами[277]277
  W. Stokes. The Prose Tales in the Rennes Dindshenchas // RC (1894), XV. P. 277.


[Закрыть]. Так что имеется в виду, что автор, говорящий о себе в первом числе, – это Аморген. Поэма представляет собой ту же самую традиционную схему вопроса – ответа, отраженную также в «Airne Fíngein». Последнее четверостишие поэмы вводит особую схему с важной ролью откровения и знания. Сначала дороги сокрыты, затем они открыты/найдены пятью героями. Дальше знание природы дорог сокрыто, до того как оно открывается Финтаном Аморгену, который в свою очередь становится хранителем традиции.

Как я уже упоминал, поэма разделена на три части: в первой части обсуждается происхождение названия Шлиге Дала, вторая говорит о пяти дорогах Ирландии (cóic róit Hérenn) как о мифологическом феномене, третья содержит тот же самый сюжет нахождения дорог, отраженный в «Ночном видении Фингена». Первая часть, о происхождении названия Шлиге Дала, не дублируется в «Ночном видении…».

Поэма подтверждает предположение о том, что манифестация, которая имела место в ночь на Самайн, – это в основном манифестация знания. А именно манифестация знания о дорогах в нашем особом сюжете (то же самое можно сказать о всех других манифестациях той ночи). В третьей части поэмы автор явно детерминирует знание о дорогах рождением Конна: «С рождения Конна без изъяна, | вы можете видеть их, вы можете знать о них» (У rogénair Conn cen chair, | rosfégaid rosfetabair). Поэма также ассоциирует праздник Самайн со знанием, которое должно проявиться: «Ночь Самайна с его древним знанием» (Aidche Samna co sós sen). Слово sous (sós), буквально означающее «доброе знание», – это комбинация приставки so-, обозначающей превосходство и положительное качество, и fiuss «знание». Sós указано как одна из характеристик запада Ирландии (Коннахта) в «Suidigud tellaich Temra», где эта часть страны в целом ассоциируется со знанием и вдохновением.

Наш сюжет может быть рассмотрен как одна из типичных мифологических ситуаций, где мифологическое время – это время знания, как говорит А. Пятигорский в «Мифологических размышлениях»[278]278
  A. Piatigorsky. Mythological Deliberations. London, 1993. P. 200—205.


[Закрыть]. Необходимо помнить, что русское слово «знание», которое обычно подразумевает информацию, доступную тем, кто ее ищет, неадекватно передает кельтское представление о знании, которое часто подразумевает эзотерическое, метафизическое восприятие. Знание у островных кельтов часто дается вдохновением, а не приобретается постепенно[279]279
  J. MacKillop. Dictionary of Celtic Mythology. Oxford; New York, 1998. P. 254.


[Закрыть]. Манифестация знания (как в коротком предании «Как было найдено „Похищение быка из Куальнге“») играет важную роль в кельтской мифологии.