Текст книги "Мифология пространства древней Ирландии"

Женщина, Морриган ли это[516]516
  K. Meyer. Op. cit. S. 39.


[Закрыть] или другая стихия разрушения, присутствует как при смерти Конайнга, так и при падении дерева. Образ женщины у дерева можно сравнить с индийскими представлениями о связи женщины и мирового древа[517]517
  В. В. Иванов. Опыт истолкования ритуальных и мифологических терминов, образованных от aśva- «конь» // Из работ московского семиотического круга... С. 173—174.


[Закрыть]. В поэме король (Конайнг) снова сравнивается с деревом. Интересно, что филид Ниннине, поваливший дуб Эо Мугна, связывается здесь с другим священным деревом из знаменитой пентады, Биле Тортан. Деревья выступают в качестве неких памятных знаков – составной части филидического знания.

М. Ни К. Доббс предположила, что первое четверостишие было написано Ниннине вскоре после 622 г., а второе – после 658 г., когда поэт узнал о падении дерева. Поэтому якобы оно не вошло в «Анналы Ольстера», а было включено в более поздние «Анналы Тигернаха»[518]518
  М. Ní C. Dobbs. Níníne Écess // Études celtiques. T. V. Fascicule I, 1949. P. 152.


[Закрыть]. Такое объяснение представляется слишком упрощенным, хотя и не лишенным основания. В любом случае, связь в литературе имени Ниннине не только со священным дубом Эо Мугна, но и с ясенем Биле Тортан указывает на определенную тенденцию. Связь «поэт – священное дерево» так же существенна, как и связь «король – священное дерево».

Пять священных деревьев Ирландии как чудеса, появившиеся при рождении Конна Кетхатаха, упоминаются в ряде произведений, описывающих ночь рождения Конна. Одно из таких произведений – прозаический вариант диннхенхас Темайр Луахра (Temair Luachra), изданный и переведенный: The Prose Tales in the Rennes Dinnshenchas / Ed. by W. Stokes // Revue celtique, XV, 1894. P. 445; Предания и мифы средневековой Ирландии / Пер. С. В. Шкунаева. М., 1991. С. 227. Находится в Ренской рукописи и «Книге из Лекана». Прозаический вариант диннхенхас описывают происхождение Темайр Луахра, древнего центра Мунстера (так же как Тара [Temair] была центром И Нейллов). Темайр Луахра считалась крепостью Ку Рои, волшебного короля Мунстера, соответствующего русскому Святогору. Диннхенхас описывают события, сопутствовавшие появлению на свет короля Конна Кетхатаха, появление деревьев было одним из этих событий.

Мы читаем в диннхенхас: atces Bile Tortan 7 Éo Rossa [7 Craeb Mugna 7 Craeb Dathi][519]519
  Только в «Книге из Лекана».


[Закрыть] («[впервые] увидели Биле Тортан, Эо Росса, Краэв Мугна, Краэв Дати»). Не упомянуто только таинственное дерево Краэв Ушниг. Однако очевидна единая традиция, согласно которой пять священных деревьев появились из черного тумана, где были скрыты, в ночь рождения Конна Кетхатаха. В рукописи «Книга из Баллимота» (fo. 376b) мы находим немного иной вариант: adces Bili Toirten ocus Eó Roen[520]520
  Silva Gadelica. V. II / Ed. by S. O’Grady. London; Edinburgh, 1892. P. 477.


[Закрыть]. Характерна для «Книги из Баллимота» более ранняя форма Bili Toirten, форма Roen для Эо Росса не известна в каких-либо других источниках и может быть равно как ошибкой, так и оригинальной формой названия дерева.

Существует также метрический вариант диннхенхас Темайр Луахра. Он был издан и переведен: The Metrical Dindshenchas. Part III / Ed. by E. Gwynn. Dublin, 1991. P. 238. Находится в «Книге И Мане» и представляет собой поэму о происхождении Темайр Луахра, приписываемую Финтану мак Бохра. Несомненна связь Финтана, изначального человека, и пяти древних деревьев. Допотопные деревья и Финтан выступают как хранители древней дохристианской традиции. Одно четверостишие в поэме упоминает появление деревьев в ночь рождения Конна.

 
In aidche rogénair Conn,
asracht cech flaith co foroll;
innti rofessa, búan bla,
Bile Tortan, Eó Rossa.
 

 
В ночь, когда родился Конн,
поднялся каждый князь в своей мощи;
в ту ночь узнали – долгое время! —
Биле Тортан, Эо Росса.
 

Финтан мак Бохра говорит о появлении деревьев как свидетель. Деревья снова сравниваются с правителями. Важно, что в этом среднеирландском тексте в ночь рождения Конна появляются два дерева. Ранее в «Airne Fíngein» и в первой редакции диннхенхас упоминается лишь одно дерево (Эо Мугна или Эо Росса). Позднее в ранненовоирландских произведениях («Cath Maighe Léna», «Iomarbhagh na bhFilead») («Битва при Маг Лена», «Состязание филидов») в этом контексте упоминаются уже четыре дерева. Возможно, составители этих текстов имели в виду фрагмент Книги Судей: «Идуще идоша древа помазати себе царя» (Кн. Суд. 9:8; Ierunt ligna ut unguerunt super se regem, Vulgate).

Известна уникальная среднеирландская поэма «Eri íarthair talman tortigh», которая была издана: Е. J. Gwynn. The dindshenchas in the Book of Ui Maine // Ériu, X, 1926—28. P. 82. Поэма находится в «Книге И Мане» (конец XIV в.). Автор поэмы – Гилла-на-нив О Дуйнн (Gilla na naem у Duind), написавший ее в 1166 г. Поэма эта представляет собой собрание коротких диннхенхас, каждое из ее четверостиший посвящено определенному месту. Одно из четверостиший поэмы посвящено дубу Эо Мугна и представляет собой независимую от других диннхенхас редакцию.

 
Eo Mugna, mo na gach mor-chrand[521]521
  mór-charnn – в рукописи номер XIX из ирландских рукописей в Национальной библиотеке Шотландии «огромнее всех великих карнов».


[Закрыть]
rogein a talmain tre tuind:
dariac(h)t anall ra leas leigind
crand adceas a n-Eirind uill.
 

 
Эо Мугна, что огромнее всех великих деревьев,
появилось из земли сквозь волну:
с тех пор о нем многое написано в книгах,
о дереве, что было видно со всей Ирландии.
 

Здесь Эо Мугна предстает как настоящая ось мира – axis mundi – сакральной ирландской традиции, подобно ясеню Иггдрасилю в Скандинавии. ...Mo na gach mor crand, crand adceas a n-Eirind uill – эти эпитеты ясно указывают на исключительность священного дуба, бывшего наряду с Ушнехом, Тарой и другими местами одним из сакральных центров Ирландии, некой axis Hiberniae. Эо Мугна выступает как важный элемент дохристианской космогонии, воспоминание об этой космогонии, потерянной друидической традиции. Эо Мугна, появившееся из земли сквозь волну некоего изначального потопа (ассоциируемого с библейским, но, вероятно, восходящего к местной ирландской традиции), может через общее индоевропейское наследие быть генетически связано с одним из пяти деревьев рая Индры – Сварги – Париджатой (Pārijāta), которое появилось на свет при пахтании океана богами и данавами (Samudramathana) и затем росло в центре райского сада Индры[522]522
  B. Walker. Hindu World. Vol. II. London, 1968. P. 218.


[Закрыть]. Пахтание изначального океана, в конце которого появляются разные сущности, было своего рода вторичным творением индийской традиции. Не имея цельной картины ирландской дохристианской традиции мы можем лишь пытаться реконструировать ее, используя обрывки средневековых островных текстов и данные других индоевропейских традиций. Так, в нашем случае интересно, что дерево Париджата было похищено Кришной (Krsna «черный», «темный») из райского сада Индры и пребывало у Кришны до его смерти, когда оно было чудесным образом возвращено в Сваргу. Сюжет этот можно сравнить с сокрытием Эо Мугна на долгое время в черном тумане (см. ниже эпизод из «Airne Fingein»)[523]523
  Об индийском дереве Париджата и пяти деревьях рая Индры см.: M. and J. Stutley. A Dictionary of Hinduism (London, 1977). P. 220; Visnu Purana, tr. by H. H. Wilson (London, 1840) I, 9; V, 30, 38; B. Walker. Op. cit. P. 359.


[Закрыть].

Информация о том, что священное дерево достигло légend – письменного знания, открывает способ передачи традиции: от устной к письменной. Причем légend означает уже не только латинскую ученость, как это было изначально, но и записанную местную традицию. Это доказывает то, что филид Гилла-на-нив О Дуйнн, написавший поэму в XII в., отталкивается от известной ему записанной традиции о дубе Эо Мугна.

Уникальная информация о ясене Биле Дати содержится в диннхенхас Рат Круахан (Rath Cruachan). Мы находим этот вариант диннхенхас в «Лейнстерской книге» (LL 170b14). Интересующий нас отрывок не включен в издание Ренских диннхенхас Стоукса, опубликован только в факсимильном и дипломатическом издании «Лейнстерской книги» (Book of Leinster / Ed. by Atkinson. Dublin, 1880; Ed. by Best, Bergin, O’Brien and others. Dublin, 1954—67). Среди похороненных в Рат Круахане упоминается филид Датен, по имени которого и было названо дерево Биле Дати. Читаем: ...et Dathen Eices is é ro marb in bile 7 a quo craeb Dathin nominatur («...и Датен Мудрец, тот, которого убило священное дерево, и из-за которого Краэв Датин так называется»). Текст написан на примечательной смеси ирландского и латыни, обычной для ирландских анналов и часто встречающейся в других жанрах ирландской литературы. Этот факт еще раз напоминает нам, что вся средневековая ирландская литература, часто дохристианского сакрального характера, была записана в монастырях, что было уникальной чертой средневековой ирландской культуры.

Филид Датен был похоронен в Рат Круахане, древнем «королевском центре» Коннахта, и был таким образом связан с западной пятиной страны. В Рат Круахане согласно традиции хоронили королей Коннахта, например, там же был похоронен полумифологический король Нат И, позднее называемый Дати (sic!). Многовариантная ирландская традиция позволяет нам связывать Биле Дати с этим представителем королевской власти. Название дерева связывается с похороненным в Круахане Дати/Датеном, только с филидом или королем? Связь возможна как с королем, так и с поэтом. Священное дерево снова выступает как воплощение королевской власти. Ассоциация филида Датена с королевскими захоронениями в Рат Круахане позволяет утверждать, что Датен принадлежал к верхнему слою «ордена» филидов (то, что называлось по-ирландски rígeices «королевский поэт»). Дерево Биле Дати в этой традиции также связано с западной пятиной страны. Датен – поэт, чья судьба определяется священным деревом, поэт, пострадавший от дерева, – явно полная противоположность Ниннине Мудреца, повалившего священное дерево, это поэт-неудачник. Можно привести параллель с сюжетом сказочного фольклора, когда неудачный подражатель героя страдает или погибает, не выполнив задачи. Однако тот факт, что по традиции Датен погребен наравне с королями в Рат Круахане, указывает на его высокое место в иерархии и почтительное к нему отношение. Словом, Датен – не такой уж бездарный поэт, не преуспевший в филидической премудрости, как его описал А. Уотсон[524]524
  A. Watson. The King, the Poet and the Sacred Tree // Études celtiques, XVIII, 1981. P. 168.


[Закрыть]. Скорее всего, Датен просто терпит фиаско в кельтском ритуале «срубания дерева» топором метафизического сознания, том самом, участниками которого были и галльский бог Эсус, и ирландский филид Ниннине. Утеряный для нас пратекст мифа (Urtext), если и существовал такой в записанном виде, мог содержать историю о филиде Датене, возжелавшем обрести знание или волшебную силу после падения дерева. Его действия следуют за действиями Ниннине и его филидов, выбор пал именно на одно из оставшихся пяти деревьев. То есть традиционная хронология относит эти события ко второй половине VII в., времени правления в Таре Диармайда и Блатмака, сыновей Аэда Слане (658—665).

Филид Датен и дерево, убившее его, – Биле Дати упоминается в конце предания «Смерть Нат И» («Aided Nath I»), где речь идет о погребении короля Нат И в Рат Круахане, а также перечисляются другие известные люди, похороненные там. Филид Датен упоминается как один из коннахтских филидов, похороненных в Рат Круахане (It iat so im filid Connacht). Мы имеем дело с коннахтским западным материалом. Фрагмент этот, очевидно, принадлежит традиции диннхенхас. Отрывок о похороненных в Рат Круахане содержится в «Книге Бурой Коровы» («Lebor na hUidre»), он написан рукой интерполятора Н, третьего писца «Книги Бурой Коровы», работавшего в Клонмакнойсе в конце XII – начале XIII в. Вставка завершает повесть «Смерть Нат И» и представляет собой протовариант текстов «Книги из Баллимота» и «Желтой книги из Лекана»[525]525
  Lebor na hUidre / Ed. by Best and Bergin (Dublin, 1929). 39a, P. 94; The Book of Ballimote. Dublin, 1887. 249a28.


[Закрыть]. B «Книге Бурой Коровы» мы читаем: ...7 Dathen eces ro marb in bili. is de ata Bili Dathen hi tir Mani is fris atberar Bili Scathen indiu; в «Книге из Баллимота»: ...7 Daithen éigius romarb in bili is de ata bili Daithen i Tir Maini 7 is ris adberar Bili Scaithen aniu («...и Датен Мудрец, которого убило дерево. Отсюда Биле Датен в Тир Мане, поэтому и называется оно Биле Скатен сейчас»). В словаре О’Даворена daithen глоссируется как «солнце и луна» (grian 7 esca) и упоминается, что в юридическом трактате «Регулирование залогов» («Corus aithne») договаривающиеся стороны клянутся «солнцем и луной» (dar daithen)[526]526
  O’Davoren’s glossary / Ed. by W. Stokes. Halle, 1904. § 692.


[Закрыть]. Учитывая архаический характер многих юридических памятников ранней Ирландии, можно полагать, что Датену как божеству светил было посвящено священное дерево. В раннеирландской литературе содержится как минимум одно упоминание некоего Дома Дати (Bruiden Dáthi) в списке саг о разрушениях (togla), речь идет о несохранившейся до наших дней повести «Разрушение Дома Дати» («Togail Bruidne Dáthi»)[527]527
  Anecdota from the Irish manuscripts. Vol. 2. Halle, Dublin. 1907. P. 44. § 5.


[Закрыть]. Bruiden в раннеирландской традиции означал «гостеприимный дом» с функциями чертога в потустороннем мире. Названия «гостеприимных домов», как представляется, происходили от нескольких божеств потустороннего мира, и Дати/Датен – один из них. То же самое Da в именах хозяев «заезжих домов» (Da Derga, Da Coca etc.), по мнению Т. О’Рахилли, представляло сокращение, в претоническом положении, от dia «бог»[528]528
  T. F. O’Rahilly. Op. cit. P. 128.


[Закрыть].

В разобранных фрагментах Биле Дати локализуется на территории туата Тир Мане в Коннахте в современном графстве Роскоммон между Клонмакнойсом и Атлоном. Таким образом, в традиции диннхенхас сохранилось два варианта локализации священного ясеня Биле Дати (первый вариант – туат Фир Биле в Миде). Это вполне обычное явление для ранней ирландской литературы, для того этапа, когда обрывки устной сакральной традиции, часто противоречащие друг другу, переносились на страницы рукописей. Одним из усложняющих моментов для современного исследователя ранней ирландской традиции является также разнообразие местных вариантов исторической, легендарной или сакральной традиции. Так, вполне вероятно, что писец «Книги Бурой Коровы», работавший в Клонмакнойсе, привнес локальную традицию священных деревьев соседнего туата Тир Мане в повесть о смерти Нат И.

Интересно, что в этих отрывках из «Смерти Нат И» мы узнаем другое название Биле Дати, – Биле Скатен. Scathen можно перевести как «призрачное». Причем писец конца XII в. сообщает об этом дереве как о современном ему, что удивительно, что снова позволяет говорить о многовариантности раннеирландской традиции.

Эо Росса, знаменитому тису, посвящены несколько отрывков из текстов, связанных с Tromdám Guaire и Далланом Форгаллом. Поэма «Просьба о щите» («Aill in duainse ar in sciath»), приписываемая поэту конца VI – начала VII в. Даллану Форгаллу (Эохайду), рассказывает о щите Аэда мак Дуаха, короля Айргиалла, сделанном из священного тиса Эо Росса. В диннхенхас Лумман Тиги Срафайн (Lumman Tigi Srafáin) (Met. Dinds. IV. 328) мы встречаем почти идентичную поэму, только с другими действующими лицами, мифологическими персонажами. Там мы узнаем, что щит принадлежал Корббу мак Кинайну и был взят у него воином-поэтом Фер Берном как плата за поэму. Вообще, обычай оплачивать филидам их хвалебные поэмы был широко распространен в Ирландии, и филид мог отомстить песнью поношения за отказ от уплаты. В интересующей нас поэме, форма которой, вероятно, была заимствована из корпуса диннхенхас, слепой филид, оллам Ирландии Даллан Форгалл просит короля североирландского королевства Айргиалла Аэда мак Дуаха (конец VI в.) дать ему знаменитый щит Dub gilla «черный слуга», однако получает отказ. Как свидетельствует Китинг, Аэд мак Дуах присутствовал на соборе в Друим Кете в 575 г., где, вероятно, выступал за изгнание филидов из Ирландии[529]529
  S. Céitinn. Foras Feasa ar Éirinn. Vol. III. London, 1908. P. 82.


[Закрыть]. С другой стороны, свидетельство Китинга нельзя считать исторически достоверным. Поэма принадлежит к тому же циклу, что и повесть «Незваные гости Гуайре» («Tromdámh Guaire»), которая описывает историю Даллана Форгалла и короля Аэда мак Дуаха.

Поэма была издана в Transactions of Ossianic society (Vol. V. 1860. P. 258—262) Oóэном Коннелланом. Она содержится в рукописи XVI в. Н. 3.18 библиотеки Тринити Колледжа в Дублине. Многие лексическиие и синтаксические черты поэмы позволяют говорить о ранней дате ее создания (возможно VII в.). Согласно поэме щит Аэда был сделан друидом Эохайдом из священного тиса Эо Росса. Я привожу текст и перевод отрывка из поэмы, относящегося к священному тису.

 
Dub gilla dub arm naise.
.i. Don Eo Rosa do righnedh.
Eo Rosa raon slegh snaise.
Adeardius daib diupla gainde.
dAodh do cinn lainne glaise...
 
 
.i. eo rosa
...Rigda ruadh in rinn roise.
Irna uaine os innaise.
Forid fein in fer frose.
Ed aoise bem bose...
 
 
.i. ic Aodh
...Caor caom-datha ic mac Duach.
.i. Eochaidh drai do ridne in sciath
Comda druag fo a cride.
Ard in teo ere aoda.
Ci heli caomdha nimhe...
.i. in sciath .i. in tEo bith gach dairi
Dub Gilla diublad daire.
 

 
Дув Гилла, черное знаменитое оружие,
т. е. сделанное из тиса Эо Роса
Эо Роса, путь гладких копий.
Я скажу: защита от них, укрытие от дротика.
Для Аэда, для великолепной головы потока...
 
 
т. е. Эо Роса
...Красный королевский дом, красная вершина.
Зеленый знак над плечами.
Крепость, муж нападения.
Время жизни, удар кулака...
 
 
...Ягода прекрасного цвета у сына Дуаха,
т. е. Эохайд Друид сделал щит
Защита друида под сердце
Высокая жесточайшая защита Аэда.
Несмотря на прекрасное заклинание неба (?),
т. е. щит, т. е. тис в каждом лесу
Дув Гилла твердый из леса.
 

Bile, дерево короля и воина, часто служило герою добрую службу как оружие. Священное дерево могло служить воину и на поле битвы, при защите или при нападении. Сила того или иного бога, связанного с деревом или воплощенного в дереве, передавалась оружию, сделанному из такого дерева. Так же у кельтов на континенте обнаженный воин мог носить одну лишь гривну на шее, воплощавшую силу бога Кернуна, при этом чувствуя себя в безопасности.

Красный цвет древесины тиса коррелирует с красным же цветом королевской, воинской группы населения. Возможно поэтому, а также из-за вечнозеленой листвы и долгого века тис в кельтском мире считали королевским деревом. Интересно, что в известной валлийской поэме «Битва деревьев» («Cadd Goddeu») королевская природа приписывается именно тису. Тис называется королем, который первый правил в Британии[530]530
  The Mabinogi and other Medieval Welsh tales. Tr. P. K. Ford. Cardiff, 1977. P. 169.


[Закрыть].

В вышеприведенной поэме мы видим единственный пример связи друидов, представителей древнего сословия жрецов, и одного из пяти священных деревьев Ирландии. Это не означает, что деревья играли несущественную роль в друидических ритуалах, однако мы с трудом вообще можем говорить о реалиях дохристианской кельтской Ирландии. Древнеирландское слово druí некоторыми исследователями связывается с дубом (daur, dair), от античных авторов известна связь друидов с дубом и омелой. Ритуал срезания омелы друидом засвидетельствован в Галлии (Плиний Старший. Hist. Nat. XVI, 249). Все же четкой связи между друидами и дубом провести, наверное, нельзя. Несомнено, образ друида связывается в этой архаичной поэме с одним из главных священных деревьев Ирландии, одной из пяти ее осей. В VII в. Ирландия только становилась по-настоящему христианской страной, христианизация носила еще поверхностный характер, поэтому неудивительно встретить в поэме того времени описание друидической практики. В функции друида входило создание священного оружия, связанного с богом, воплощенным в дереве. По другим источникам известно, что перед щитом Аэда противники бежали, становясь слабыми, как женщины.

Сборник поэм «Состязание филидов» («Iomarbhagh na bhFileadh») содержит некоторые данные о пяти священных деревьях. Одна из поэм сборника, написанная Лугайдом О Клери (Lughaidh Ó Cléirigh, † 1630), содержит последнее в ирландской традиционной литературе упоминание пяти священных деревьев. Поэма издана и переведена на английский: Iomarbhagh na bhFileadh (London, 1918). P. 22—23. Речь в произведении идет о ночи, когда родился король Конн Кетхатах и появились разнообразные чудеса по всей Ирландии. Рассматриваемый фрагмент принадлежит традиции диннхенхас и подтверждает тот факт, что местная филидическая традиция дожила до начала XVII в., почти не изменившись. Сборник поэм «Состязание филидов» традиционно относят к памятникам бардической поэзии, он написан на классическом ирландском языке с элементами среднеирландского. Итак, в поэме Лугайда О Клери мы читаем:

 
Craobh Daithi is craobh Mhughna · eo-chruinn go gcnuasach chumhra
Bile Tortan eo Rosa · fríth san oidhche chéadna-sa.
Fás a bileadh buain a fiodh · tomhaidhm a loch léim a sriobh
ar chrích Fodhla gá fearr cairt · do shíol Éireamhóin ordhairc.
 

 
Краэв Дати и Краэв Мугна · огромные деревья с благоухающими плодами,
Биле Тортан, Эо Роса · были найдены в ту самую ночь.
Рост ее деревьев, рубка ее лесов, · появление ее озер, потоков, —
для края Фодлы какой лучший дар · мог быть от семени Эремона?
 

Мы снова узнаем о чудесных плодах на священных деревьях, генетически связанных, вероятно, с ветвью Трефуйлнгида Трееохайра, который питался их благоуханием. В перечислении священных деревьев снова отсутствует ясень Биле Ушниг, символизирующий сакральный центр Ирландии, как в тексте предания «Битва при Маг Лена» или в прозаических диннхенхас Темайр Луахра, где описываются чудеса, сопутствовавшие рождению Конна. Лугайд О Клери рассматривает пять чудесных деревьев Ирландии, появившиеся в ночь рождения Конна как дар Ирландии (Фодла – одно из названий Ирландии) от северной королевской династии наследников Эремона, одного из сыновей Миля.

В предшествующих четверостишиях поэмы Лугайд О Клери старается показать, какие блага Ирландии принес король Конн и короли северной половины острова (половины Конна) из Северных И Нейллов. Южный филид Тадг Мак Даре отвечает в своей поэме Лугайду, прославляя южный род Эбера и блага, который он дал Ирландии. Тадг довольно скептически отзывается о чудесах ночи рождения Конна:

 
49. An d’easbaidh gníomh gcóir ré ráidh · nó le th·iomad labhra láin
mhaoidhe sochair orra sin · gan aon chuid dhóibh na ndéinimh.
50. Oibrighthe a dhúl ar thoil nDé do shealbhadh dhóibh níor mhol mé...
 

 
49. От отсутствия ли дел, достойных упоминания, · или отсутствия логики
ты приписываешь им блага, · к которым они не имеют отношения?
50. Работу с элементами по воле Бога · я не назову их делом...[531]531
  Iomarbhagh na bhFileadh. London, 1918. P. 34.


[Закрыть]
 

Тадг Мак Даре продолжает свою критику северной традиции, связанной с королем Конном и его рождением:

 
92. Ní hiad féin rod-chuir na fáis...
94. Tomhaidhm loch tomhaidhm aibhneadh · fás crann mbláith-thorthach mbarr– gheal
gibé rí ar a bhfuighe a bhfios · ná thuig dhó acht a n-oireas.
 

 
92. Не они заставили деревья расти...
94. Появление озер, появление рек · рост прекрасных плодовых деревьев с яркой кроной, о каком бы короле ты не узнал, · не приписывай ему больше, чем должно[532]532
  Ibid. P. 40.


[Закрыть].
 

В свою очередь, Лугайд О Клери говорит о традиционных чудесах при рождении Конна как о Божиих дарах Конну:

 
77. Thaidhg is do thaobh tnútha · cheileas tusa ar mhac Úna
a thiodhlaicthe ón Rígh do nímh · mar a-deir Airne Fhinghin.
 

 
77. Тадг, от ревности · ты отрицаешь за сыном Уны (Конном. – Г. Б.)
дары, что дал ему Царь Небесный, · как сказано в «Ночном видении Фингена»[533]533
  Ibid. P. 64.


[Закрыть].
 

Итак, деревья и дороги появляются как свидетельства достоинства северной династии И Нейллов. В то же время Тадг Мак Даре пытается объяснить чудеса рационально и развенчать предание о рождении Конна с его центральной персоной сакрального короля.

Другой пример бардической поэмы приблизительно того же времени, в которой упомянуты священные деревья, находится среди поэм, посвященных роду О’Рейлли, а именно в поэме о Пилибе О’Рейлли, сыне Аэда Коналлаха († 1596). Здесь также речь идет о чудесах ночи рождения Конна:

 
Bili Tortan, ní sgél sgeóil,
Eó Rosa, ní rádh aineóil,
teacht dáibh a húir ‘na aimsir
gá fáidh dúin nár dheaghfhaillsigh?
 

 
Биле Тортан, это не слух,
Эо Росса, это не бездумное слово,
они появились из земли в то время.
Что за провидец открыл это нам?[534]534
  Poems on O’Reillys / Ed. by J. Carney. Dublin, 1950. P. 94.


[Закрыть]
 

В связи с бардическими поэмами и, в особенности, поэмой Лугайда О Клери можно процитировать «Огигию» антиквара XVII в. Р. О’Флахерти, где он ссылается на поэму Лугайда О Клери из спора с Тадгом Мак Даре. Судя по всему, при переводе на латинский язык О’Флахерти исказил Лугайда О Клери, а скорее даже пересказал своими словами его поэму. О’Флахерти упоминает как деревья, так и дороги в Тару:

 
Callibus insignis Temorensia ad atria quinis
Quo primum natus tempore Quintus erat.
Bonnius hac musis sacer, hac via triplicis amnis
Fluxit cum Neacho nocte, duoque lacus.
Quinque etiam visae monumenta celebria plantae,
Tunc primum patulas explicuisse comas.
 

Arbores illae primâ inter alias Hiberniae celebritate per multa soecula floruerunt, earumque casus à scriptoribus sociali filiorum Aidi Slaine ad an. Christi 665 desinentium regno in hunc modum adnotatur.

 
Пять замечательных путей в залы Тары
Впервые появились, когда родился Конн.
Бойн, священная в песнях, путь тройственных рек,
Излилась с озером Неах в ту ночь с двумя другими озерами.
Затем увидели пять деревьев, знаменитых могучих,
Тогда впервые раскрылась их листва.
 

Эти деревья самые известные среди других в Ирландии, они процветали много веков, их падение упоминается писцами во время совместного правления сыновей Аэда Слане в 665 г. от Р. Х., отмечая таким образом конец их правления[535]535
  R. O’Flaherty. Ogygia. London, 1685. P. 313.


[Закрыть].

Характерно, что О’Флахерти называет короля Конна по латыни Quintus «пятый». Такому «переводу» нет никаких оснований, и мы имеем дело с псевдонаучной этимологией, очевидно, привязанной к пентадам, появляющимся в Ирландии в ночь рождения Конна.

В диннхенхас Эо Росса, Эо Мугна... мы действительно читаем, что «деревья упали... во время правления сыновей Аэда Слане» (tuitset na cróeba... i ré mac Aeda Sláne). Однако версия О’Флахерти о падении деревьев именно в 665 г., в год смерти сыновей Аэда Слане, не подтверждается ни одним из известных мне источников. Эта дата может быть или спекуляцией самого антиквара, или следом использования других, не известных мне источников.

Сведения о пяти священных деревьях, содержащиеся в диннхенхас, могут быть условно разделены на три темы: появление деревьев, чудесные свойства деревьев и падение деревьев. Все версии появления деревьев в Ирландии – их посадка Финтаном, появление из вод потопа или во времена сыновей Миля, открытие деревьев в ночь рождения Конна Кетхатаха – позволяют идентифицировать их как изначальные деревья ирландской дохристианской космогонии. Несомненна их связь с потусторонним миром (síd), своеобразным дохристианским ирландским раем, откуда они появились и где потенциально существовали всегда. В падении деревьев можно проследить некоторые эсхатологические мотивы, особенно в диннхенхас Биле Тортан, однако существует надежда на возрождение деревьев, то есть на «возрождение века» (renovatio seculi). Деревья воспринимаются как воплощение божественной силы или же королевской власти, чем объясняется аллегорическое описание короля как священного дерева в раннеирландской литературе. B корпусе диннхенхас мы, очевидно, имеем дело с преображенной устной традицией, и смысловой связью между текстами фактически является ритуал, содержание и смысл которого остаются нам неизвестны. Как мнемонические знаки филидической традиции перед нами предстают пять священных деревьев Ирландии и целое предание, связанное с ними, способное составить сюжет традиционной повести (scél). За века существования средневековой письменной христианской культуры в Ирландии (légend) представления о пяти священных деревьях стали ее неразрывной частью и, перейдя в эту среду из ранней дохристианской сакральной традиции, так и не стали составной частью народной культуры, фольклора.