Текст книги "Мифология пространства древней Ирландии"

А. Уотсон в своей статье (единственной научной работе, целиком посвященной пяти священным деревьям Ирландии) указывает на связь большого числа эпитетов из поэмы Друйм Суте с королевской властью, однако не уделяет должного внимания христианским аллегориям. Он пишет: «Such direct kingly references are: «a king’s wheel», «a prince’s right» and the two Christian allusions to Christ as King: «the Trinity’s mighty one» and «Mary’s Son’» (P. 171). Как мы увидели, «королевское колесо» не имеет ничего общего с земным королем и не подвластно ему. Аллюзии на Христа считать относящимися к институту королевской власти мне кажется более чем сомнительным. Единственный «королевский» эпитет, верно подмеченный Уотсоном, – это recht flatha («право господина»). Действительно, право распоряжаться судьбой священных деревьев было целиком в руках королей. Так, Ниннине, чтобы свалить Эо Мугна, вынужден предъявить гейс-требование верховному королю, а древесиной Эо Росса распорядился король Лейнстера Крундмаэл.

Обратимся к следующему эпитету – dia dronbalc («Бог стойкий, твердый»). Здесь снова дохристианский и христианский пласты традиции тесно переплетаются. Еще А. Кук указывал на связь между священным деревом bile и богом мертвых и прародителем живых ирландской мифологии Биле (Bile) (P. 67). Максим Тирский упоминал, что кельты поклоняются Зевсу в образе высокого дуба (8.8). Ирландский глоссарий «Duil Laithne», написанный Дуалдом Мак Фирбишем (Duald Mac Firbis), дает среди других древнеирландских имен Бога слово Daur «дуб»[484]484
  Revue celtique, I. P. 259.


[Закрыть]. То есть с принятием христианства традиция почитания священного дерева не была оставлена ирландцами. Поэтому странно читать у А. Уотсона про «крикливо языческий характер» эпитета dia dronbalc (P. 171—172). Ничем не оправдано решение исследователя понимать dia как «языческий бог» в поэме, где Эо Росса воспринимается как фигура Христа. Итак, кеннинг «Бог стойкий, твердый» является одним из эпитетов Исуса Христа в поэме, что не противоречит дохристианскому характеру обожествления деревьев у кельтов.

Кеннинг dor nime «дверь неба», очевидно, является аллюзией на слова Христа из Евангелия от Иоанна (10:7,9): «Азъ есмь дверь овцам... Азъ есмь дверь: Мною аще кто внидетъ, спасется, и внидетъ и изыдетъ, и пажить обрящетъ». Эпитет также обращает нас к мотиву мирового древа, соединяющего верхний, средний и нижний миры. Уместно вспомнить и шаманский обряд перехода в иные миры по дереву.

Nert n-aicde «опора здания» – кеннинг, уподобляющий дерево центральному столбу в ирландском деревянном доме. Подобный огромный дубовый столб возвышался в центре кольцевой сорокаметровой культовой структуры в Эмайн Махе на рубеже нашей эры: его остатки были обнаружены во время археологических раскопок[485]485
  B. Raftery. Pagan Celtic Ireland. London, 1994. P. 75—78.


[Закрыть]. Словом, Эо Росса предстает как некий центр мироздания – axis mundi, выступая в роли мирового древа. Вместе с тем, по сообщению жития св. Лашрена, из Эо Росса были построены здания монастыря в Летглене и других монастырей Ирландии. Автор поэмы мог иметь в виду это строительство. Кеннинг сравним с оригинальной характеристикой Эо Росса из второй поэмы в диннхенхас: co n-ilur a mór-admait («богатый строительным деревом»).

Fó foirne «добро войска» – трудно назвать «неопределенным» этот эпитет, следуя странной классификации Уотсона. В диннхенхас Эо Мугна и Биле Дати описываются как деревья, скрывавшие многочисленные отряды воинов. Священное дерево имело важное значение как для всего туата, так и для его войска в качестве места собраний.

Fer ferbglan «муж ясных слов». А. Кук предполагает, что речь идет о дереве-оракуле и приводит пример такого использования тиса в ирландской традиции: в цитируемом им отрывке из версии «Tochmarc Étaíne» («Сватовство к Этайн») друид Далан, чтобы отыскать местонахождение Этайн, сделал четыре палочки из тиса и нанес на них огамические знаки, и «его ключами знания, его огамом открылось ему, что Этайн в Сиде Бри Лейт»[486]486
  A. B. Cook. Op. cit. P. 67. Цит. по рукописи Egerton 1782, fo. 118a2.


[Закрыть]. Уотсон пишет, что король также должен был быть «мужем ясных слов»[487]487
  A. Watson. Op. cit. P. 171.


[Закрыть]. Это верно, однако, не менее верно то, что филид в большей степени воспринимался как «муж ясных слов». И снова мы не можем отрицать, что это кеннинг Христа.

Gart lánmar «щедрость полная великая». Во всех переводах брались другие значения – «bounty», «сокровище», однако значение «щедрость» нам представляется более соответствующим по общему смыслу. Король в ранней Ирландии должен был быть щедрым по отношению к филидам, клирикам, всем своим подданным. Это было залогом его удачного правления.

Tren trinoit «Могучий Троицы» – очевидный кеннинг Христа.

Dam toimsi «вол меры». Имеется в виду мера земли. Ранее кеннинг переводился как «measure’s house», чему действительно трудно найти объяснение. Слово dam «вол» в раннеирландской литературе было метафорой «героя, воина», кем является в данном случае Христос, изображаемый в виде героя и короля.

Maith máthar, Mac Maire «добро матери, Сын Марии». Почему-то первый кеннинг всегда рассматривался отдельно от второго, хотя очевидно, что и там и там речь идет об Исусе и Деве Марии.

Muir mothach «море изобильное». Здесь можно согласиться с А. Уотсоном, заметившим, что во время достойного правления короля море изобильно так же, как и поля и леса королевства[488]488
  Ibid.


[Закрыть]. В то же время термин «изобильное море» в раннеирландской поэзии часто обозначает «изобильный источник учености или знания». В предании «Разговор двух мудрецов» это понятие так или иначе используется два раза: в первом случае, как одно из имен филида Ферхертне («изобилие моря», dramm de muir), которое глоссируется в «Лейнстерской книге» .i. is dírim in muir-se na hecsi («изобильно море премудрости/знания»), во втором – как одна из характеристик идельного правления («изобильное море», muir thoirthech)[489]489
  «The Colloquy of the Two Sages» / Ed. by W. Stokes, RC, 26 (1905). P. 20, 32.


[Закрыть]. Дерево Эо Росса, если подобным образом интерпретировать этот эпитет, в филидической традиции также воспринимается как источник знания и филидической мудрости. Тем более интересен такой взгляд на дерево, если вспомнить, что дерево как ось мира зачастую ассоциируется с бессмертием, а море – воплощение хаоса – со смертью или с первоматерией.

Следующие четыре эпитета (miad maisse, mál menman, mind n-angel, nuall betha), несоменно, относятся к Спасителю. Blad Banba «слава Банбы», «слава Ирландии» (Банба – поэтическое название Ирландии), действительно, является кеннингом короля, как и brig buada «мощь победы».

Breth bunaid, brath brethach «суждение начала, судный рок». А. Кук полагал, что речь идет о дереве-оракуле[490]490
  A. B. Cook. Ibid.


[Закрыть]. А. Уотсон пишет, что эти эпитеты приложимы к филиду в его роли юриста и судьи[491]491
  A. Watson. Op. cit. P. 172.


[Закрыть]. Однако здесь мы видим начало и конец – brath (слово, которое само по себе переводится как «Страшный Суд»). Бог есть начало и конец, альфа и омега, то есть эпитеты снова приложимы к христианскому Богу.

Brosna suad «вязанка мудрецов». А. Кук приводит по поводу этого кеннинга пример из одной средневековой ирландской повести, где герой всегда может вскипятить воду в котле с помощью трех волшебных веточек из тиса, которые он носит с собой. А. Уотсон считает, что эпитет относится к дереву как к источнику мудрости. Интересно, что размеры, использовавшиеся бардами, также назывались brosnacha suad[492]492
  C. Watkins. How to kill a dragon. New York; Oxford, 1995. P. 118.


[Закрыть].

Clu Gálion «слава Галиойн» – иначе «слава Лейнстера», так как Gálioin было синонимом названия народа Лейнстера – Lagin. Однако известно, что именем Gálioin изначально назывались догойдельские племена, населявшие часть территории Лейнстера. Согласно собственной легенде племена галиойн происходили от галлов, прибывших в Лейнстер из Арморики[493]493
  T. F. O’Rahilly. Early Irish History and Mythology. Dublin, 1984. P. 16.


[Закрыть]. Таким образом, по крайней мере два из пяти священных деревьев Ирландии связаны также с догойдельским, зависимым населением: тис Эо Росса – с племенами галиойн, а дуб Эо Мугна – с племенами эрайн, именем богини которых, как представляется, Мугайн, дуб Эо Мугна и был назван. Этот факт убеждает нас в древности традиции этих двух деревьев. Известно, что священные деревья могли возрождаться в новых деревьях, выросших на том же самом месте. Так в диннхеннхас Биле Тортан (см. далее) св. Мохуа утешает остальных святых после падения дерева: a frémaib in chrainn col-lí | noásfaitis il-bili («из корней замечательного дерева | много деревьев может вырасти»)[494]494
  The Metrical Dindshenchas / Part 4. Ed. by E. Gwynn. Dublin, 1991. P. 240—247.


[Закрыть]. По сей день на месте, где рос священный ясень Биле Тортан, возле колодца св. Ултана вы можете найти несколько молодых ясеней.

Несмотря на возможную связь тиса Эо Росса с догойдельским племенем галиойн, очевидна значимость этого дерева для пятины Лейнстера, и эпитет clu Gálion для автора диннхенхас в его время больше соотносится с Лейнстером в целом, чем с древним догойдельским племенем. Эо Росса находилось недалеко от нынешнего Шон Лохлинна (Sean Leighlin) на востоке Лейнстера, рядом с древней резиденцией королей Лейнстера – Динн Риг. Так что можно предположить особую функцию Эо Росса как инаугурационного священного дерева королей Лейнстера.

Dín bethra «защита воды». Bethra из этого кеннинга глоссируется в словаре О’Клери как «вода». Огромный тис на самом деле защищает родники, находящиеся рядом, и в этом смысле является «защитой воды».

Bricht n-eolais «заклинание знания» – эпитет, несомненно, принадлежащий традиции филидов.

Итак, поэма Друйм Суте почти всеми своими «тайными» эпитетами называет священный тис Эо Росса Христом. Аллюзия на Христа была и в диннхенхас Эо Мугна, в позднейшей поэзии (Gofraidh Ó Cléirigh) Спаситель также назван деревом: a chraobh do ghein у ghlanMhuire («о, Ветвистое Дерево, родившееся у чистой Марии»)[495]495
  Aithdiogluim Dána... no. 60. § 4.


[Закрыть]. Cóществует один среднеирландский текст, описывающий Христа как перевернутое мировое древо. Текст этот был издан в свое время Турнайзеном по рукописи XV в. «Книге из Лекана». Сначала мы узнаем о дереве, растущем корнями вверх (a uachtar uas fhirmaimint 7 a ichtur i talmain), а затем лишь объясняется, что это Христос[496]496
  R. Thurneysen. Der mystische Baum // ZCP, XIV. S. 16—17.


[Закрыть]. Схожее изображение Христа как Древа Жизни можно найти только в раннем сирийском христианском тексте, где мы читаем: «Доброе Древо Света в этом веке, невидимое материальными глазами, – это Господь Исус, Древо Жизни, дающее жизнь, со всеми его плодами»[497]497
  Patrologia Syriaca. P. 1. T. III (Parisiis, 1926). P. 590 (Liber Graduum).


[Закрыть]. Образ перевернутого мирового древа хорошо известен также в индийской традиции, он описан еще в «Ригведе» и «Упанишадах», где Брахман уподобляется такому мировому древу, называемому Ашваттха (açvattha). Напротив, в средневековой европейской традиции такой образ неизвестен и встречается только у каббалистов и в мусульманских текстах Испании[498]498
  M. Eliade. Patterns in Comparative Religion... P. 272—273.


[Закрыть]. Вероятно, в ирландском тексте, так или иначе связанном и с дубом Эо Мугна, и с тисом Эо Росса, описанными как воплощение Спасителя, мы имеем дело с осколком древней дохристианской космологии.

Диннхенхас Eó Rossa, Eó Mugna etc. содержит, кроме того, объяснения названий, связанных с деревьями. Druim Bairr «холм вершины древа» рядом с Эо Росса, Carn Uachtair Bile «карн вершины священного древа» и Fir Bile «люди священного древа» рядом с Биле Дати, Coirthi Craind Beoda «высокий камень Древа Жизни» рядом с Эо Мугна. Колонна или высокий камень часто устанавливались рядом со священным деревом в Микенах, в Индии и в древнем Риме[499]499
  A. J. Evans. The Mycenaean Tree and Pillar Cult. London, 1901. P. 7—8.


[Закрыть]. Однако холм мог быть назван так после падения дерева, а камни карна обозначили место падения. Поэтому не имеет смысла, как это делал А. Кук, связывать существование таких священных камней с культом колонны-дерева, процветавшим в Галлии. Камни, скорее, играли роль надмогильных памятных знаков, что подчеркивает отношение к священному дереву как к божеству-герою в раннеирландской культуре. Название Эо Мугна в этих диннхенхас Crand Beoda (Древо Жизни) говорит об отношении к нему в ирландской традиции, несомненно, христианский редактор воспринял древний мотив в библейской трактовке, и дерево Эо Мугна выступает как райское Древо Жизни. Это неудивительно, ведь в повести «Ночное видение Фингена» древо Эо Мугна названо «сыном» райского древа.

Интересно, что в рассматриваемом тексте Биле Дати связывается со многими «наемниками» (amsach) и называется «деревом быстрых армий» (crand na slúag solom), в то же время оно лишено «постоянного урожая». Таким образом, его природа отлична от природы плодоносящего дерева изобилия Эо Мугна. Возможно, речь идет о значении дерева для воинов туата Фир Биле, ритуале, который мы, к сожалению, не можем восстановить. Среди этих воинственных ассоциаций можно упомянуть падение Биле Дати на филида Датена. Фраза vel aliter в конце диннхенхас говорит о другом варианте традиции, к сожалению, не записанном в «Лейнстерской книге», но, вероятно, отраженном в других рукописях.

Огромный ясень Краэв Ушниг упал на север, согласно тексту достав макушкой Гранард, находящийся в 32 км от Ушнеха. Причем Ушнех, Гранард (вероятно, солярное святилище в дохристианскую эпоху, grian ard «высокое солнце»), Грианан Айлиг (один из королевских центров Ольстера, также имеющий солярную символику) и Малин Хэд, северная оконечность Ирландии, находятся на прямой линии[500]500
  M. Dames. Mythic Ireland. L., 1992. P. 214.


[Закрыть]. Северный вектор падения ясеня Ушнеха неслучаен. Центр в каждой традиции прямо или косвенно связывался с символизмом Севера. Священная роща британских друидов на севере острова называлась Медионеметон – «Срединная священная роща», место вокруг нее по некоторым представлениям считалось омфалом Каледонии[501]501
  C. Chapman. Op. cit.


[Закрыть]. Север, в ирландской и индоевропейской традиции вообще, всегда ассоциировался с тайным знанием, магией (тем, что по-ирландски называлось druidecht), на севере находились загадочные острова, с которых появились в Ирландии сначала Племена богини Дану, а затем воинственные демоны фоморы. Родственна образу этих островов «Крайняя Туле» античных авторов. Краэв Ушниг упал, как стрелка компаса, на север, начертив одну из связующих линий ирландского сакрального ландшафта, исходящих из «пупа» Ирландии Ушнеха. Ясень Ушнеха, росший на земном «полюсе» Ирландии, выполнял функцию соединяющей связи с «полюсом» небесным, ибо один имеет свое отражение в другом, с которым он находится в прямой связи по axis mundi[502]502
  Сходный мотив в Каббале был рассмотрен Р. Геноном (R. Guénon. Le Roi du Monde. Paris, 1958. P. 28).


[Закрыть]. Такие точные локализации и параметры в диннхенхас не имели никакого практического значения, так же как количество мешков урожая Эо Мугна или высота и обхват дерева. Все эти точные параметры характерны для космологических описаний, включенных в новую историческую традицию[503]503
  В. Н. Топоров. О космологических источниках раннеисторических описаний // Труды по знаковым системам. 6. Тарту, 1973. С. 133—134.


[Закрыть].

Другую составляющую традиции пяти священных деревьев в диннхенхас представляет собой поэма «Bile Tortan» («Биле Тортан»). Биле Тортан, связанное со св. Патриком и св. Колумом Килле, имело большое значение для церковной жизни Ирландии. Поэма была издана и переведена на английский: Metrical Dindshenchas. Part IV / Ed. by E. Gwynn. Dublin, 1991. P. 240—247. Самая ранняя рукопись, содержащая текст, – «Книга И Мане» (1394 г.). Текст состоит из разговора святых, живших в разные времена, о падении этого дерева. Как я уже писал, можно рассматривать этот текст как свидетельство широкого распространения по Ирландии культа Биле Тортан, и местности, связанные с упомянутыми святыми, были затронуты этим культом.

Ultán.

 
Bile Tortan dorochair,
doruart mór sín dia eochair:
cian comdatar minnain fris,
ba amne noscarfaitis.
 

Mochuma.

 
Bile Tortan tarcai tres
lúadaid fri gáetha graifnes:
atá sunn ón úair ba glass
cosin lathe bas n-aithmess.
 

Mochúa Clúana Dolcan.

 
Brónaig fir Thortan uile
ac caíned in óen-bile:
annsa dóib aní n-adchíat
do ní uili nádunbíat.
 

Cróin Galma.

 
Fir Thortan dia fertais dál
‘mon crann ndeligthe ndermár,
nícostaidled siled sín
cosin lathe bad erchrín.
 

Colum Cille.

 
Cía rocrínad nírbo rom,
cían úad ótá for domun:
in Rí dorósat a chrí
rofuirim afrithisi.
 

Ultán Tige Túa.

 
Coíca ed remet in chrainn
dercad tar feda fír-druing,
ocus trí cét, comul nglé,
hi lán-airde a fhidbaide.
 

Mochuma.

 
Trí dindgna erenn, doscí,
roscarsat fri trebairi :
eó Rossa, eó Mugna múad
ocus eó Tortan táeb-rúad.
 

Mochúa.

 
Bile Tortan, trom a fhuaim
fri hainciss síne rorúaid :
rolá sunn mór saithe de
osnad gáeithe gem-aidche.
 

Ultan úa Conchobair.

 
Rogab foss ós Tortain truimm
ó ré mac Míled mór-uill
co torchair, tan rosaí a gné,
hi ré mac nÁeda Sláine.
 

Cróin Galma.

 
Gáeth dorascair in bile,
ní fulaing nach dían cride,
co foraim trí coícta troch
do Chonaillib ‘na n-óenach.
 

Sinche у Chillin Íchtair ThÍre.

 
Cía nodbena-su, a chaillech,
brosna dia ind fort tellach,
is mór do maccaib cóemaib
conatail foa glan-chróebaib.
 

Ultan Tige Túa.

 
In ben roscaíl a moing find
roscaíl mór cuarán cóem-grind :
is cass conatbi a gen
iar fuirmed Bili Tortan. {Bile Tortan.}
 

Cróin Galma.

 
Dotuit uile frismbí súil :
confersat gletin rodúir :
ní thall in gáeth láma de
co foraim bóga in bile. {B.}
 

Mochúa.

 
Atá erchra ar gach rét
cid fir domuin, tíagait éc :
is úr derg, is crín a chré,
cach lucht robuí ‘mon mbile. {B.}
 

Ultán Tulca Tortan.

 
Mag Tortan, is mag cen chend
ó doroscar fria chóem-chrand :
dá trían a shochair luid de
ó dorochair in bile. {B.}
 

Torannán Tulcha.

 
Immarmus Adáim anall
romelt maccu na sáer-chlann :
is ed díl rontá-ne de
iar crínad a sár-bile. {B.}
 

Colum Cille[504]504
  Torna Tulcha Lc.


[Закрыть].

 
Fás Ochann is Tlachtga án
d' éis Ailella na trom-dám,
mac nathí, réided Mide,
ní frithirt is óen-bile. {B.}
 

Mochúa.

 
IS mé Mochúa, adbiur fri Cróin
ná dénad toirsi ndímóir :
a frémaib in chrainn col-lí
noásfaitis il-bili. {B.}
 

Colum Cille.

 
Bá-sa laithe im óenda sám
ocond fhidbaid na ndlochtán,
dorignius ní bad toisc dam,
romdín barr Bili Tortan. {B.}
 

Mochuma.

 
Nímtha díl cía feraid gen
gáeithe fri feda fortan :
indíu óen-banscál conben
brosna do Bile Tortan. {B.}
 

Ultán.

 
Cía roben gáeth cluiche friss,
hi céin ba hóc ní rombriss :
do thalmain tairind cach sen :
tathum do Bile Tortan. {Bile Tortan.}
 

Ултан.

 
Биле Тортан упало,
ветви его отражали многие бури:
долго дерево отражало буйные ветра будто козлят,
так рассеивались они.
 

Мохума.

 
Биле Тортан смотрит на битву.
Назовите среди мудрых того, кто напишет об этом!
Стоит оно здесь со времени, когда было зеленым,
до дня своего увядания.
 

Мохуа из Клуайн Долгана.

 
Печальны все люди Торту,
плача об этом единственном древе.
Труднее для них видеть это,
чем все то, что ушло от нас.
 

Кройн Галма.

 
Когда люди Торту стекались на собрание
вокруг огромного знаменитого древа,
бури не достигали их
до поры, когда древо увяло.
 

Колум Килле.

 
Хотя увяло оно, то был не ранний конец,
долго было оно на земле.
Царь создал его форму
и вновь поверг его вниз.
 

Ултан из Тех Туа.

 
Пятьдесят локтей толщина дерева,
что возвышалось над лесами верных людей,
и три сотни – прекрасный счет —
полная высота его ствола.
 

Мохума.

 
Три вершины Ирландии – ты видишь —
лишены своей силы:
Эо Росса, Эо Мугна благородное
и Эо Тортан с красной корой.
 

Мохуа.

 
Биле Тортан, громкий его шум
в лютом мучении бури.
Срывал здесь с него множество листьев
стон ветра в зимние ночи.
 

Ултан уа Конховайр.

 
Нашло оно прибежище над могучим Торту
со времени сыновей великого Миля,
пока не упало, и не увял его цвет
во время сыновей Аэда Слане.
 

Кройн Галма.

 
Ветер повалил дерево —
только жестокосердный может перенести потерю —
раздавило оно трижды пятьдесят обреченных
из Коналле[505]505
  Септ в современном графстве Лаут.


[Закрыть] на их собрании.
 

Шинхе из Хиллин Ихтайр Тире.

 
Хоть ломаешь, старуха,
ветки с его кроны на своем очаге,
многие юноши прекрасные
спали под его ясными ветвями.
 

Ултан из Тех Туа.

 
Женщина, что потеряла свои светлые локоны,
много опрятных сандалий сняла она.
Радостно она смеется
пред упавшим Биле Тортан.
 

Кройн Галма.

 
Падает все, что встречает глаз.
Встретились они в упорном поединке.
Не покладал ветер рук,
пока не поверг наземь гордость древа.
 

Мохуа.

 
Все увядает.
Все люди мира идут к смерти.
Они всего лишь красная земля и безжизненная глина,
весь народ, что собирался вокруг дерева.
 

Ултан из Тулах Тортан.

 
Равнина Торту – это равнина без правителя
с тех пор, как упало благородное дерево.
Две трети ее благоденствия ушли
после того, как упало дерево.
 

Тораннон Тулха.

 
Грех Адама древний
погубил сыновей свободных родов.
Такая доля в запасе и у нас
после того, как могучее древо упало.
 

Колум Килле.

 
Опустошен Оханн и благородная Тлахтга
с того времени, как погиб Айлилль, могучих войск,
сын Нати, тот, кто объезжал Миде.
Смерть его не в пример смерти другого древа.
 

Мохуа.

 
Я – Мохуа, прошу Кройна
не горевать чрез меры:
из корней замечательного дерева
много деревьев может вырасти.
 

Колум Килле.

 
Был однажды я один, отдыхая
в лесу густой листвы,
перед исполненьем поручения.
Укрывала меня крона Биле Тортан.
 

Мохума.

 
Нет мне покоя,
хотя ветра смеются в вершинах деревьев леса.
Сегодня одинокая женщина ломает
сучья с Биле Тортан.
 

Ултан.

 
Хотя сыграл ветер жестокую игру с ним,
не мог он сломать дерево, пока оно было молодым.
Наземь он повергает все старое.
Знаю я это по Биле Тортан.
 

Диннхенхас Биле Тортан повествует о древнем священном дереве Биле Тортан, росшем в туате И Тортан (Ui Tortan) возле Ардбреккана рядом с Наваном в Миде. По своему положению Биле Тортан могло быть священным деревом важной династии верховных королей Ирландии южных И Нейллов (Ui Neill)[506]506
  R. Hutton. The Pagan Religion of the Ancient British Isles. Oxford (UK); Cambridge (US), 1991. P. 293.


[Закрыть]. В «Книге из Арма» говорится об основании св. Патриком церкви рядом с Биле Тортан, таким образом, неудивительно, что падение этого замечательного дерева оплакивается ирландскими святыми. В житии св. Маэдока из Ферна мы читаем в поэме, приписываемой св. Ултану из Ард Брекана: As me Ultán o Ard Bile («Я – Ултан из Ард Биле›»)[507]507
  Bethada Náem nÉrenn / Ed. by Ch. Plummer. Vol. 1. Oxford, 1997. P. 257.


[Закрыть]. Ard Bile «возвышенность священного дерева» – это более ранний вариант названия Ардбреккана, указывающий на тесную связь дерева Биле Тортан и местной монашеской общины.

Касательно святых, ведущих разговор у поваленного дерева. Ултан, начинающий беседу, – очевидно, епископ и патрон Ардбреккана, известный Ултан макку Конховайр, или Ултан из Дол Конховайр, упомянутый в «Месяцеслове Ойнгуса» и других текстах, на что указывают и его эпитеты из нашей поэмы: úa Conchobair; Tulca Tortan (с холма Торту). Тирехан в конце VII в. написал житие св. Патрика «со слов или из книги» своего приемного отца св. Ултана, где упоминается об основании Патриком церкви возле Биле Тортан. Согласно «Анналам Четырех Мастеров», Ултан макку Конховайр умер в 656 г. В упомянутой уже поэме из жития св. Маэдока Ултан сам называет себя: Im fili, im faidh («Я филид, я провидец»). Поэма эта восходит к позднесреднеирландскому периоду и, конечно, не была написана св. Ултаном, однако, восприятие его образа не только как клирика, но и как искусного филида следует учитывать при анализе диннхенхас Биле Тортан. Ултан из Тех Туа – это совсем другой человек, а его монастырь Тех Туа находился рядом с нынешним Мэйнутом в графстве Килдар. Мохуа из Клуайн Долгана (сейчас восточный пригород Дублина Клондалкин) по «Анналам Ольстера» скончался в 789 г. Тораннон Тулха упоминается в «Месяцеслове Ойнгуса» под именем Мотория из Тулах Фортхерн в И Кеннселайг. Мохума – возможно, Мохаве из Тир до Глас (Терриглас в Типперэри). Шинхе из Келл Ихтайр Тире не упоминается в других источниках, но интересно, что в диннхенхас Эо Росса, Эо Мугна… Келл Ихтайр Тире указано как место падения вершины Биле Тортан. Следовательно, церковь Келл Ихтайр Тире находилась рядом с Ардбрекканом, а Ултан и Шинхе – местные святые. Кройн Галма, святой из Голуэя, упоминается в «Месяцеслове из Таллагта». Одним из участников разговора назван Колум Килле, прославленный ирландский святой, основатель монастыря на острове Иона, умерший в 597 г. Как мы видим, святые, оплакивающие Биле Тортан, – не современники и происходят из разных мест. Перечисленные церковные центры в Миде, Лейнстере, Мунстере, Коннахте позволяют составить картину распространения почитания ясеня Биле Тортан по Ирландии. Только дата смерти Ултана макку Конховайра относительно близка предполагаемой дате падения Биле Тортан во времена правления Диармайда и Блатмака, сыновей Аэда Слане (658—665). Важно, что поэма дает нам представление о традиции, согласно которой Биле Тортан связано с Колумом Килле, – святой в свое время отдыхал под деревом. Вообще, среди кельтских святых было принято ночевать под деревьями во время путешествий и оставлять свои вещи на ветвях. То есть традиция связывала дерево и со св. Патриком, и со св. Колумом Килле (Колумбой) – двумя главными ирландскими святыми, что делало Биле Тортан действительно священным деревом.

«Анналы Ольстера» сообщают о «великом ветре» (ventus magnus) в 658 г., т. е. во время правления сыновей Аэда Слане[508]508
  Annals of Ulster / Ed. by S. Mac Airt and G. Mac Niocaill. Dublin, 1983. P. 132.


[Закрыть]. Скорее всего, падение Биле Тортан, Биле Дати и Биле Ушниг связано в традиции именно с этой датой.

Дерево оплакивается как ирландскими святыми, так и местным племенем-туатом, для которого оно являлось святыней. Мохуа из Клуан Долгана и Кройн Галма говорят о печали «людей Торту», сходившихся на собрания вокруг дерева.

Ултан макку Конховайр дает в этой поэме новую хронологию появления деревьев (или одного Биле Тортан?) в Ирландии. Его слова: Rogab foss ós Tortain truimm | ó ré mac Míled mór-uill... («Нашло оно прибежище над могучим Торту | со времени сыновей великого Миля...»). Итак, по «Установлению владений Тары» и «Разговору Финтана с ястребом Ахилла» деревья были посажены во время правления Конайнга Бекеклаха (традиционно VI в. до н. э., но в саге I в. н. э.), диннхенхас Эо Мугна сообщают, что дерево росло уже во времена потопа (здесь присутствует мотив огромного дуба, выросшего посреди океана/потопа, известный в русском и карело-финском фольклоре). Наконец, диннхенхас Биле Тортан связывает появление пяти деревьев с сыновьями Миля. Недаром пять священных деревьев Ирландии, несмотря на свою волшебную природу, в традиции никогда не связываются с Туата Де Дананн, сидами.

Слова Мохуа: «из корней замечательного дерева | много деревьев может вырасти» – иллюстрируют концепцию М. Элиаде о возрождении мирового древа в начале нового космического цикла. Вообще, любое из пяти священных деревьев Ирландии можно рассматривать как мировое древо в зависимости от контекста, в котором дерево упоминается.

Коналле, упоминаемые в поэме, – септ в Лауте, местность, удаленная на несколько миль от И Тортан. Следовательно, Биле Тортан действительно воспринималось как огромное мировое древо.

Биле Тортан являлось также и деревом народного собрания, стоящим в центре туата: Co foraim trí coícta troch do Chonaillib ‘na n-óenach.

Интересно, что в поэме употребляется только древнее дохристианское название местности – Маг Тортан, а не Ардбреккан, название по св. Бреккану, крещенному якобы еще св. Патриком. Такое употребление названия – след первоначальной редакции диннхенхас, сокровищницы сакральной географии Ирландии, редакции, составленной еще до работы «благочестивого» христианского редактора XI в. Куана уа Лохана (Cuán ua Lóchán)[509]509
  T. Ó Concheanainn. A pious redactor of Dindshenchas Érenn // Ériu, XXXIII. 1982. P. 85—98.


[Закрыть].

Четверостишие, приписываемое Ултану из Тех Туа, с первыми словами In ben roscaíl a moing find, мы встречаем также в «Анналах Тигернаха» и «Chronicon Scottorum» в немного видоизмененном виде. Там авторство приписывается известному нам филиду Ниннине. Э. Гвинн считал, что старуха, о которой идет речь в поэме, – богиня войны Морриган. Снимали же обувь с тел покойников перед обмыванием[510]510
  The Metrical Dindshenchas. Part IV / Ed. by E. Gwynn. Dublin, 1991. P. 440—441.


[Закрыть]. Женщина, «потерявшая свои светлые локоны», старуха-смерть у мирового древа – характерный образ для этой поэмы, которая пронизана сознанием смерти, ограниченности бытия.

В поэме проводится очевидная параллель между падением дерева и смертью короля Айлилля Молта, сына Нати в 482 г. (по «Анналам Ольстера»). Таким образом, еще раз подтверждается восприятие священного дерева в ирландской традиции как героя и короля или их воплощения.

В Ардбреккане до сих пор связывают место, где росло Биле Тортан, с колодцем св. Ултана (Tobar Ultain), который находится на месте старого поместья архиепископа Мита. Бывшая владелица поместья, госпожа Фостер, любезно сообщила мне о ежегодных церемониях, связанных с колодцем и бывшим деревом, совершавшихся еще в XIX в. Возможно, эти церемонии уходят корнями в дохристианские времена.

Рядом с Ардбрекканом находится холм Фон (Faughan), в древности называвшийся Оханн, или Оха. Этот холм в традиции связан с битвой 482 г., когда был убит Айлилль Молт, а также с Ниаллом Девяти Заложников (Niall Noígiallach). По традиции Ниалл Девяти Заложников был похоронен в холме Оханн, и там же на холме росло другое священное дерево, известное позже как Mullyfaughan tree (ирл. Mullaigh Faughan «вершины Фона»)[511]511
  B. F. E. Moore. Ardbraccan: Lecture delivered to Meath Archeological Society. Ardbraccan, 1964.


[Закрыть]. Таким образом, можно проследить зависимость таких мифологических и псевдоисторических реалий, как деревья Биле Тортан и Mullyfaughan tree и короли Ниалл Девяти Заложников и Айлилль Молт.

Связь священного дерева с водной стихией – колодцем св. Ултана тоже характерна, Эо Мугна является нам через волну потопа (см. далее поэму Гилла-на-нива О Дуйнна).

Вставки материалов из диннхенхас присутствуют и в ирландских анналах, составлявшихся в то время. Два четверостишия, упоминающие Биле Тортан и приписываемые Ниннине, содержатся в «Анналах Тигернаха», «Chronicon Scottorum» и «Анналах Ольстера». Фрагменты эти изданы: Revue celtique, XVII, 1896. P. 175; Chronicon Scottorum / Ed. by W. M. Hennessy. London, 1866. P. 76—77; Annals of Ulster / Ed. by S. Mac Airt and G. Mac Niocaill. Dublin, 1983. P. 111. «Анналы Тигернаха» сохранились в рукописи Rawl. B. 488. XIV в., составление анналов приписывается аббату Клонмакнойса Тигернаху уа Браену († 1088). Текст стихотворения в трех случаях немного различается, причем вариант второго четверостишия как раз и включается в диннхенхас Биле Тортан. «Анналы Ольстера» содержат только первое четверостишие, не упоминающее о Биле Тортан. Стихотворение согласно анналам было произнесено Ниннине после смерти шотландского принца Конайнга, сына Аэдана, который утонул в Северном проливе между Ирландией и Шотландией в 622 г. по «Анналам Ольстера». Вероятно, Ниннине был как-то связан с Конайнгом, владевшим южной частью Кинтайра с резиденцией в Дунаверти[512]512
  W. T. Skene. Celtic Scotland. Edinburgh, 1876. Vol. I. P. 273. Inna churchan for Conaing; As cas ro tibe a gen Indiú re Bile Tortan.


[Закрыть]. Однако никакой информацией, проливающей свет на эту связь, я не располагаю.

 
Tonda mara morglan(a)
(is) grian rodatoicsetar
in a churach flescach fann
for Conaing concoirsetar.
 
 
In bean rola a mong find
in(a) churach fri Conaing,
ised ro tibhi a gen
indiu fri Bile Tortan[513]513
  Это текст из «Анналов Тигернаха». Вариант первого четверостишия из «Анналов Ольстера»:
Tonna mora morglonagrian roda-toigsetar;fri curach flesc[ach] fannfor Conaing [con]-coirsetar.  Вариант второго четверостишия из «Chronicon Scottorum»:
In ben rola a muing finn.Inna churchan fri Conaing,As cas ro tibe a genIndiú re Bile Tortan.

[Закрыть].
 

 
Волны моря огромные, светлые,
и солнце освещает их;
против хрупкой плетеной лодки
сошлись они на Конайнга.
 
 
Женщина, бросала свои светлые локоны
в его лодку, над Конайнгом,
радостно смеется
сегодня перед Биле Тортан.
 

Ю. Покорный и К. Майер относят это стихотворение к образцам классической древнеирландской поэзии и датируют периодом с 700 по 721 г.[514]514
  K. Meyer. Bruchstücke der ältern Lyrik Irlands. Berlin, 1919. S. 39; J. Pokorny. A Historical Reader of Old Irish (Halle, 1923). P. 4.


[Закрыть] Важно, что второе четверостишие присутствует в качестве вставки в уже рассмотренных более поздних в языковом отношении метрических диннхенхас Биле Тортан, где оно приписано Ултану из Тех Туа (см. выше). Ю. Покорный предпринимает реконструкцию архаического древнеирландского языка стихотворения[515]515
  Я привожу эту реконструкцию из кн.: A Historical Reader of Old Irish... P. 4:
Tonna moro márglana,grïan ru-de·toigsotarine churchán flescach faund,for Coning con·coirsotar.Ind ben ru·lá a moing findine churach fri Coning,is cass ru·tibi a genin·díu fri bile Torten.

[Закрыть]. Там же Покорный реконструирует древнекельтскую форму др.-ирл. bile «священное дерево» – *belijon. Архаическая ирл. форма род. п. от топонима Tortu, Torten, восходит к более ранней форме *Tortïon < др.-кельтск. *Tortijonos (род. п. от др.-кельтск. *Tortiju, *Tortijo). Таким образом, гипотетическая др.-кельтск. форма названия дерева – *Belijon Tortijonos.