Текст книги "101 разговор с Игорем Паниным"

Внук за деда в ответе

Александр Шолохов считает, что никакой тайны создания «Тихого Дона» не существует

Александр Михайлович Шолохов родился в 1962 г. в Москве. Окончил в 1984-м биологический факультет Ростовского государственного университета и, поработав в нём преподавателем, поступил в аспирантуру МГУ. В 1989-м защитил кандидатскую диссертацию. С того же года работает в созданном в 1984 году Государственном музее-заповеднике М. А. Шолохова и живёт в станице Вёшенской. В 1999 г. окончил Ростовскую экономическую академию по специальности «юриспруденция». В 2001 г. назначен на должность директора музея. Автор музейной концепции «Роман под открытым небом», реализация которой принесла музею Гран-при Всероссийского музейного фестиваля «Интермузей», международную премию «Лучшие в сфере наследия» (г. Дубровник, Хорватия), звание лучшего музея Европы на Европейском музейном форуме 2007 г., Национальную туристскую премию им. Ю. Сенкевича, Национальную премию «Культурное наследие», Всероссийскую историко-литературную премию «Александр Невский» и многие другие престижные награды. Член президиума Совета по культуре и искусству при Президенте РФ, член Общественной палаты РФ, вице-президент ИКОМ (Международный совет музеев; англ. International Council of Museums) России, член президиума Союза музеев России.

– Тридцать лет как не стало вашего знаменитого деда. Но споры о нём и его творчестве не утихают и по сей день. Вы принимаете участие в этих словесных битвах, защищаете Михаила Александровича от нападок?

– Редко и неохотно. Во-первых, Шолохов себя защитил сам – его произведения, так же как и уроки его жизни, живут и будут жить неизмеримо дольше скоротечной скандальной известности его «ниспровергателей». Во-вторых, имея определённый опыт научной деятельности, я с трудом заставляю себя участвовать в дискуссиях, построенных на предположениях, слухах и субъективных оценках. Весьма бессмысленное занятие – пытаться на фактическом материале переубедить людей, главным аргументом которых является их собственная неприязнь. А в-третьих, я предпочитаю деятельность содержательную и созидательную. Поэтому считаю шолоховский музей с его быстро растущей популярностью и увеличивающимся числом посетителей и друзей лучшим доводом, а сотни тысяч людей, посещающих сегодня Вёшенскую, главным показателем отношения к писателю. И самая большая награда литературному музею – когда наш посетитель, уезжая, говорит, что сейчас начнёт перечитывать (или впервые читать, открывая для себя) Шолохова.

– Вы ведь не только возглавляете музей, но и возите по миру выставки.

А как к Шолохову относятся за границей? С таким же пиететом, как, допустим, к Достоевскому, Толстому, Чехову? Или Шолохова там знают меньше?

– Заграница большая… Достоевского знают, думаю, больше, чем других наших писателей в Европе (правда, не всегда даже читая). А для Китая и Латинской Америки, пожалуй, ближе Шолохов – здесь особо актуальна тема общественного согласия. Люди, не понаслышке знающие, что такое гражданская война, читают его с особым чувством. Да даже по предпочтениям в произведениях одного писателя читатели отличаются. Например, Германия больше издаёт «Поднятую целину», а Япония – «Судьбу человека».

– А в самой России музей популярен? Обычно, если речь заходит о доме-музее какого-нибудь писателя, то сразу слышишь жалобы на безденежье, на равнодушие чиновников… Причём речь не обязательно об авторах второго-третьего ряда, нет. Несколько лет назад я побывал в Доме-музее Лермонтова в Тарханах, и у них тоже было немало проблем. Хочется верить, что хоть к 200-летию поэта там всё наладилось.

– У нас за прошедший год посещаемость выросла более чем на 30 %. Как вы сами оцените – популярен? Пожаловаться, конечно, можно, но главное то, что Россия обладает уникальной и высокопрофессиональной музейной системой, сохранение и развитие которой, я верю, обязано стать государственным приоритетом. А проблемы… Давайте лучше не доводить до проблем и говорить о том, что у нас есть цели и задачи, подчас сложные. Как в упомянутых вами Тарханах, которые, к слову, благодаря замечательному коллективу и руководству подходят к юбилею нашего великого поэта более чем достойно.

– С дедом вы часто общались? Он рассказывал вам сказки, играл с вами, как-то вообще влиял на ваше формирующееся мировоззрение? Может, советовал что-то прочитать, рекомендовал каких-то авторов?

– Сказок не рассказывал, а был из той замечательной категории людей, которые с детьми держат себя как со взрослыми. Иногда это имеет немного комический оттенок, но со стороны детей заслуживает отклик и любовь безраздельные. Почитать советовал, но тоже в своей манере. Мог мимоходом процитировать что-нибудь (памятью обладал феноменальной), мог отозваться таким образом, что хотелось самому «первоисточник» посмотреть. А по вечерам, особенно зимой, садились все, кто был в доме, в большой общей комнате и читали. Каждый своё, но не возбранялось, а поощрялось прервать чтение других, зачитав вслух что-либо понравившееся.

– Комплексов после этого общения не осталось? Это ведь часто случается, когда потомки известных людей никак не могут выйти из их тени и найти себя.

– Комплексов – нет. Любой, кто знал деда, подтвердит, что более лёгкого в общении и приятного собеседника трудно найти. «Давить авторитетом» – этот вид деятельности не с его планеты. Хотя, когда речь заходила о вопросах принципиальных, он мог быть жёстким, невзирая на чины. А искать себя нам всем приходится. Когда, представляя тебя, прежде всего говорили, что ты чей-то внук, бывало малоприятно. В детстве это сразу накладывало печать «не как все»: с тебя спрос будет строже. Потом – желание любого молодого человека самореализоваться и петушиный задор: «Я и сам ничего!» Сейчас же мне это нравится, даёт ощущение того, что ты не один, не сам по себе – за тобой и отец, и дед, и все, кто мне известен до 1644 года, и те, кто был до них…

– Шолохова до сих пор ругают за то, что он подписывал какие-то коллективные письма, например против Солженицына и Сахарова. Но если взглянуть на фамилии подписантов, то там можно увидеть немало «рукопожатных» и «прогрессивных» писателей и вообще деятелей культуры. Однако им это в вину не ставится… Почему так?

– Это очень хороший вопрос, касающийся не только отношения к Шолохову.

Обратите внимание, что наиболее усердны в подобных выступлениях люди, позиционирующие себя либералами и взывающие к свободе слова и плюрализму мнений. Может, лучше у них спросить – почему честное заявление своего мнения в этом случае так их раздражает? Тем, что Шолохов это мнение имел и, в отличие от упомянутых вами деятелей культуры, не боялся выступать с открытым забралом?

– О тайне создания «Тихого Дона» написано едва ли не больше, чем о самом романе. А как Шолохов реагировал на слухи о плагиате? Он как-то комментировал это, объяснял, оправдывался, негодовал?

– Тайны-то никакой нет… А реагировал внешне спокойно и крайне редко.

Хотя, конечно, ему задавали вопрос, почему он не «задаст» клеветникам. Однажды он ответил восточной мудростью, которая подтвердила свою правоту многими веками: «Собака лает, а караван идёт». И ещё один, если хотите, комментарий – когда ему показали книгу Медведевой-Томашевской с предисловием Солженицына, он с какой-то грустью удивился: «А этому-то что надо?»

– Многих волнует вопрос: почему же Шолохов перестал писать? Что это было – творческий кризис, усталость, разочарованность в литературе?

– Для исчерпывающего ответа, очевидно, и объёма всей газеты не хватит. Однако на двух моментах остановлюсь. Во-первых, писать он не перестал и его публицистика последних лет написана тем же неподражаемым шолоховским слогом. Во-вторых, нужно обратиться к истории создания романа «Они сражались за родину». Задуманный как трилогия, он имеет главного героя – человека, прошедшего Гражданскую, ставшего военачальником, вынесшего лагеря наши и немецкие и не сломленного ничем. И прототип у этого героя, как и у Григория Мелехова, был –  легендарный генерал Лукин, дневники которого до последнего хранились у деда.

Однако когда Шолохов, уже в 60-х, отдал в печать первые главы романа, рассказывающие о довоенном времени, и в этих главах заговорили жертвы репрессий, публикация была остановлена, а рукописи переданы на высочайшее утверждение. Утверждения этого так и не произошло, а дед после почти месячного ожидания в Москве уехал, написав на прощание Брежневу весьма резкую записку (по телефону его не соединяли). Как вам представляется, много можно написать после столь ясного «объяснения творческих задач»?

– Каково значение Шолохова для русской словесности? Что говорят на Шолоховских чтениях, что думаете вы?

– Тоже вопрос как минимум для докторской! Шолохов как никто до него показал народ изнутри. Он выразил народную точку зрения на самые глобальные проблемы времени так, что, кажется, его голосом народ сам в полной мере высказался о самом себе. Шолохов доверил решение вечных вопросов не профессиональному философу и не рафинированному интеллигенту, а человеку из самой почвы народной. Не зря ведь его центрального героя Григория Мелехова и у нас, и за рубежом нередко называют «казачьим Гамлетом». И если Гамлет выразил мучившие его противоречия жизни в знаменитой формуле «Быть или не быть?», то Мелехов истерзан поисками пути к «правде, под крылом которой мог бы посогреться всякий». Причём поиски ответа ведутся шолоховскими героями в мире, развороченном национальным противостоянием. Они постигают и порой ценой своей жизни отстаивают духовные ценности, способные спасти человека и весь народ в условиях трагического распада. Куда как актуально для современной России и всего мира! Жаль, что мы так быстро забываем уроки собственной истории, ведь для современного мира и для России в частности тема гражданского согласия является одной из ключевых. В 60-х дед задавал моему отцу (который преподавал философию) крамольный для того времени вопрос: «Когда там по вашим учебникам Гражданская война закончилась?» Понятно было, что её угли тлели тогда, не погасли и сейчас. И великая русская литература даёт ответы на все вопросы, потому что не поучает, а заставляет думать, не выписывает рецепты, а помогает разобраться в себе. Давайте только внимательно и с чистым сердцем читать самих литераторов, а не то, что написано об их несуществующих тайнах. Чего проще – призвать грабить награбленное, а потом с тем же пылом взывать к восстановлению исторической справедливости. Только о народе-то, о читателе своём в такого рода творчестве ни мысли, ни заботы нет. Великой литературе свойственна великая же ответственность – чем слово отзовётся, не навреди. У Шолохова она проявляется максимально. Его герои, пройдя тяжелейшие испытания, заброшенные судьбой в обстоятельства за гранью добра и зла, оказываются перед выбором – остаться Человеком или, озлобившись на всех и вся, приспособиться, мстить, тащить ближних в свой порочный круг. Выбор Шолохова очевиден – от Григория Мелехова до Андрея Соколова. И ещё: Шолохов показал нам нас самих не с осуждением, а с любовью.

– Вот говорим о самом крупном писателе, которого когда-либо рождала казачья земля. А казаков-то не осталось… Все попытки возродить казачество сводятся к организации каких-то фольклорных ансамблей, потешных полков и фестивалей, на которых красуются ряженые. Да и возможно ли его возродить?

– Не соглашусь с вами, потому что живу среди казаков. Настоящих, от земли, не тех, о которых говорите вы и которых здесь, у нас, называют асфальтовыми. Однако о возрождении казачества в его прежнем виде говорить в реалиях нынешнего государственного устройства действительно сложно. Ведь дореволюционное казачество – это прежде всего армия, находящаяся в высокой мобилизационной готовности, осуществляющая функции пограничной службы, живущая в местах этой службы, да ещё и сама себя обеспечивающая. Представить такой уклад сегодня невозможно. А вот использовать живущего у казака в крови государственника можно и должно.

– Вы участвовали недавно (как потомок Шолохова) во встрече Путина с российскими писателями. На ваш взгляд, будет ли это мероприятие иметь логическое продолжение? Создадут ли структуру, которая на самом деле будет отвечать интересам русской словесности? Нужна ли она вообще и будете ли вы принимать участие в её работе?

– Уже то, что эта встреча состоялась (и дело не столько в том, что в ней принял участие президент, сколько в том, что впервые под одной крышей встретились представители стольких направлений), доказывает назревшую её необходимость – как для самих литераторов, так и для общества. Поэтому я очень рассчитываю на продолжение и, конечно, буду всячески этому содействовать.

«Литературная газета», 26 февраля 2014 г., № 8

Еврейский взгляд на русский вопрос

Только усиление русского фактора спасет Россию от постепенного превращения в Халифат, считает Авигдор Эскин

Авигдор Эскин родился 26апреля 1960года в Москве. В 1974году был арестован за расклеивание листовок в поддержку Александра Солженицына. В 1979 году репатриировался в Израиль, где поступил в иешиву. Служил в Армии обороны Израиля, принимая участие в боевых действиях в Ливане в 1982 году. С 1983 года совместно с депутатом Кнессета от партии Ликуд Михаелем Кляйнером руководит движением «Новые правые Израиля». Выступает против передачи освобожденных в 1967 территорий палестинцам. Автор сотен статьей о политике, религии, культуре. Выпустил три книги: «Израиль. Вера. Правда» (2000), «Толкование к Книге Псалмов» (2005) и «Тиккун Клали» (2007). Живет в Иерусалиме, женат, отец семерых детей.

– Василий Розанов как-то написал, что русские и евреи не могут друг без друга. Что, несмотря на все взаимные упреки, конфликты и недопонимание, они очень и очень похожи. А вы что думаете?

– Василий Васильевич был гениальным мыслителем, единственным философом, представившим интуитивное мышление в столь несравненной по глубине и красоте форме. Его отношение к евреям заслуживает особого внимания. Мы обнаружим у него апологетику «процесса Бейлиса» – мрачнейшего кровавого навета, возмутившего даже таких юдофобов как Шульгин. С другой стороны, встречаем у Розанова тончайшее понимание многих библейских повествований и непостижимую глубину чувственного проникновения в некоторые таинства иудаизма. А в конце жизни он возвел на евреев такую хвалу, что не прочитаешь без чувства постыдения. Ибо так высоко вознес наш народ, что боязно не соответствовать высочайшим требованиям. Каждый сведущий понимает, как избранность накладывает особую ответственность. Мелкодум же найдет в ней повод для самолюбования или опошлит идею до унылого национализма. Трудно говорить о схожести евреев и русских. Русская способность адаптировать выборочно чужое и русифицировать его заслуживает глубокого изучения. По предложенной схеме неизбежно замечание: русско-еврейское взаимодействие не было полноценным, ибо вовлекло одну лишь ассимилированную и русифицированную часть еврейства. Традиционалисты Израиля хранили свой пуризм неприкосновенности, а сионисты ратовали за невмешательство в российские дела и отбытие на Святую Землю. Вспомните важный и фундаментальный труд Солженицына «Двести лет вместе». В дореволюционный период в России шел расцвет еврейской мысли: это и библейская экзегетика, и талмудическое направление, это и классическая теология и тайноведение. Все это прошло мимо взора и пера Солженицына. Получается, все эти неоценимые богатства прошли мимо русских и перекочевали в Израиль. Русская культура же была на время доминирующей среди ассимилированных евреев, но со второй половины двадцатого века ее влияние идет на спад. Получилось, что после бурных совместных двухсот лет, включавших и культурный расцвет и грехопадение, евреи окончательно сходят с российской сцены истинно непонятыми. Причем, к непонятому относится именно то важное и главное, с чем они пришли и ушли. Осмелюсь сказать так: русские не понимают, как высоко способны были взойти одни евреи и как низко способны были пасть другие. К сожалению, для русского читателя имена Виленского Гаона или рава Кука ничего не значат. Боюсь, что по причине высокодальной непостижимости. И наоборот: русские не понимают степени низости того же великого Троцкого и того же мелкого Изи Шамира. Не понятно русским и отношение к ним евреев. С одной стороны, никто не передавал так любовь к России, как Левитан, Гершензон, Галич. С другой же стороны, либеральные авторы-евреи русофобской направленности… Трудно разобраться, я понимаю.

– Каким вы видите русско-еврейское сотрудничество в будущем, и возможно ли оно в принципе?

– Мне видится, что русско-еврейский диалог в старом виде исчерпал себя.

Пришло время для диалога между носителями исконной русской идеей и израильскими почвенниками. Причем, этот диалог будет особенно эффективен, когда мы находимся в Израиле, а русские – в России. Вместо либерально-ассимилянтского симбиоза и вместо совместного грехопадения – диалог истинных представителей обоих народов. Сегодня это представляется простым и естественным. История так повернулась, что интересы России и Израиля сильно совпадают. Возьмем примеры Ливии и Сирии. Израиль благодарен России за вето в Совете Безопасности. Дело в том, что нам категорически не светит правление в Сирии суннитских экстремистов. По сути, весьма схожи наши интересы по Ирану. Эта страна никак не враг России сегодня, невзирая на определение «малым сатаной» и активной помощью боснийским мусульманам. Иран для России – опасный конкурент и важный партнер одновременно. Россию справедливо беспокоит возможность вторжения туда США и НАТО. А вот вариант ликвидации иранских ядерных объектов, которые способен умело и точечно осуществить Израиль как раз соответствует интересам России. При условии того, что это будет ограниченная израильская операция, без привлечения сил США и НАТО. Другой пример: Израиль заинтересован в укреплении русского фактора и русской идеи в России. Речь идет о естественных интересах.

Если вместо русских дирижировать у вас начнут исламисты типа Гейдара Джема-ля и Максима Шевченко, то нас ждет неприятная для обеих сторон конфронтация. Азификация и исламизация приведут к концу русской цивилизации. Посмотрите, что произошло уже в ЮАР, например… Я раньше лелеял мечту о том, что Россия способна возродиться и стать мессианским локомотивом, сообразно пророчеству Исаии в 45 главе. Однако сегодня я должен признаться, что не вижу для этого предметных предпосылок. Впрочем, «в Россию можно только верить». А это уже немало.

– А если рассуждать более глобально, скажем, об иудео-христианском союзе? О возможности такого союза. Как вы думаете, это утопия или реальность?

– В наши дня традиционный иудаизм и традиционное христианство оказались вместе под ударами похожего характера. Против нас ведется война либералами в сфере искусства и массовых СМИ. Яркими примерами тому могут служить такие извращенные персонажи как Марат Гельман. Внедрение под видом искусства самого низменного и преступного – общая угроза для нас. Мы также стали объектом террора и агрессии со стороны воинственного исламизма. Параллели здесь очевидны и неоспоримы. Христианской и иудейской цивилизациям угрожает сегодня глобальная экспансия. Это террор, вторжение в наши города, насилие над женщинами и попрание нашего достоинства. Это наша общая проблема. Вместе с тем, не будем затушевывать различий в теологических подходах. Ни в коем случае не стоит нивелировать различия и смешивать в стиле экуменизма. У нас очень много общих тем и фронтов для крепкой дружбы сегодня. При этом каждый пусть укрепляется в своей традиции и учится через свою веру уважать других и понимать их роль.

– Вам, как репатрианту, активному публицисту, общественному и политическому деятелю, часто приезжающему в Россию, хорошо знакомы проблемы нашей страны. Что вы можете сказать о «Русском вопросе»? Почему власть никак не хочет его решать, что делать в этой ситуации самим русским?

– Вы сейчас переживаете кризис, напоминающий во многом прогрессирующий «закат Европы». Это не просто наплыв иммигрантов, но и криминализация общества, резкое падение уровня образования, низкая рождаемость. Особо болезненным остается в России кризис религиозной самоидентичности. Вы прекрасно знаете, что даже среди наиболее укорененных в почвенничестве людей православие не является единственной альтернативой. Поэтому перво-наперво русским следует решить, чего они сами хотят. Беда в том, что русские люди не знают на самом деле, куда и с кем им идти. Все радиоканалы оккупированы западной, а если уточнить, то – негроидной музыкой. Хищнические и эгоистические «ценности» продолжают проникать в российскую жизнь. Досадно, но уровень культуры и образования продолжает падать. Мне понятен гнев людей на власть, которая допустила все это. Но если человек сам слушает низменные злотворные шумы негроидной музыки, если человек сам говорит только о зарплате и о налогах, если он не связан со своей духовной традицией и даже русские песни позабыл, то справедливо ли винить других?

– Но, наверное, вряд ли могло быть иначе после десятилетий вполне целенаправленной дерусификации. Политика безоглядного интернационализма проводилась в основном в РСФСР, и била именно по русским. Потому-то республики СССР уже в перестройку начали активно строить свои национальные государства, а в России до недавнего времени все еще считали себя «советскими людьми».

– Религиозная жизнь русских была очень сильно ущемлена. Но разве не было кружков при Дворцах пионеров по русской народной музыке? Разве русская литература не изучалась в школах? Напомню вам также, что национальные музыкальные ансамбли пели в обязательном порядке русские песни. Помните, как ансамбль «Орэра» исполнял романс на стихи Есенина «Не жалею, не зову, не плачу»? И надо сказать, что русская культура имела гигантское благотворное влияние на всех жителей СССР. Нам еще предстоит исследовать высокие духовные корни русской культуры, благодаря которым уживались вместе народы Кавказа, например. Прямо как у пророка Исаии, рекшем о сосуществовании «волка с агнцем».

– Помилуйте, а что давали эти псевдонародные кружки самим русским?!

Там что, учили русскому национализму, прививали мысль об отстаивании своих интересов? Вполне понятно, что мы, как наиболее многочисленный народ в СССР, доминировали в каких-то областях науки и культуры, да и то не во всех. Однако я не могу не отметить, что те же советские учебники по истории прививали ненависть ко всему русскому. Все эти пассажи о царях-кровопийцах, о безжалостных империалистах воспринимались буквально, особенно в перестройку. Я вот жил в Закавказье и прекрасно помню, как реагировали школьники: «Это вы, проклятые русские, испортили нам жизнь, это вы нас поработили, но мы вам еще покажем!» И вскоре показали, когда начали массово изгонять нас из республик бывшего СССР и даже из отдельных республик России. Государствообразующий народ, по сути, все годы советского строя находился в положении «терпилы», которого только ленивый не шпынял. И в нынешней России, где о русских нет ни слова в Конституции, мало что изменилось. Да, с эстрады звучат песни по-русски, но в то же самое время падает рождаемость, вымирают деревни. Но совершенно противоположное мы наблюдаем на Северном Кавказе, куда рекой текут деньги из бюджета страны. И у русских, заметьте, никто не спрашивает, согласны ли они с таким положением дел. А мы не согласны!

– А разве не была ущемлена еврейская жизнь? Поставьте себя на мое место.

Я родился в Москве в 1960 году: ни одной еврейской школы, ни одной книги на иврите с 1927 года, просто ничего. И тоже негде было учиться еврейскому национализму, хотя мы, конечно, были более сплоченным народом, нежели русские. Мне представляется, что справедливо будет отметить сильный русский акцент в советской образовательной политике в знакомые нам времена. Отсюда не следует, что нет места для серьезного пересмотра всей политики в русском вопросе сегодня. Мы не научились еще ценить как должно русский фактор не только в культуре, но и в политике и в общественной жизни.

– Вообще, ситуация парадоксальная, с еврейскими националистами порой проще найти общий язык, чем с иными национал-патриотами, всю свою жизнь раскрывающими жидомасонские заговоры. Но ведь и у вас, наверное, возникают те же проблемы, только наоборот? В условиях, когда, казалось бы, правые силы наших стран должны объединяться, –  и с той, и с другой сторон находится немало людей, не желающих расставаться со стереотипами и кричащих о заговоре или погромах…

– Не всегда правые силы могут объединиться. Это зависит от культурной и геополитической ситуации в каждом отдельном случае. Наши отношения с Россией сегодня предельно просты в силу того, что наши интересы совпадают практически во всем. Я говорю о сущностных интересах Израиля и России. К примеру, меня часто упрекают за то, что я настойчиво продвигаю русскую идею как единственную базу для здорового существования России. Я это делаю не как русский националист, а как израильский патриот. Еще двадцать лет назад я понял, что только усиление русского фактора спасет Россию от постепенного превращения в Халифат, о чем еще тогда открыто говорил Гейдар Джемаль. За двадцать лет Россия приблизилась к той грани, за которой процесс этот будет необратим. Коренные москвичи бегут куда угодно: в Чехию, в Болгарию. Их места занимают выходцы с Кавказа и Средней Азии. Это уже другая Москва сегодня. Двадцать лет назад откровенные проводники ваххабизма типа Джемаля и Максима Шевченко воспринимались как экзотика. А сегодня эти люди не сходят с экрана телевизора. Помните, как они отреагировали на взрыв в Домодедово? Шевченко обвинил сразу «русских фашистов», а Джемаль прямо указал на ФСБ… Сегодня мы знаем точно, кто совершил этот чудовищный террористический акт. И мы видим, кто покрывает террористов и разжигает русофобию. Но это люди до сих пор не за решеткой. Русский фактор и только он может повернуть вспять процесс демографической ликвидации России. В этом смысле у нас есть уникальный опыт, который помог бы русским выжить и победить.

– Вот вы говорите, что Израиль заинтересован в укреплении русской идеи в России. А наших особо рьяных либералов это как раз больше всего страшит. Они готовы до последнего отстаивать интересы тех же исламистов, лишь бы не допустить к рычагам власти «страшных русских фашистов».

– Я говорю об объективных вещах. Скажите, какую политику будет проводить Россия по отношению к Израилю, если во главе ее окажутся такие люди, как Джемаль и его команда? С другой же стороны, с русскими патриотами мы гарантированно найдем общий язык. Я имею в виду и тех, кто сегодня заражен некоторыми юдофобскими мифами. Как только эти люди приблизятся к власти и к реальным источникам информации, все станет на свои места. Главное – чтобы они руководствовались русскими интересами. Давайте вспомним, сколько денег СССР потратил на помощь врагам Израиля. Как вы помните, общий долг стран третьего мира Советскому Союзу составил к моменту его развала сто пятьдесят миллиардов долларов, и еще сто миллиардов было вложено в недвижимость – школы, больницы, университеты, культурные центры. Около половины этих денег пошло к прямым врагам Израиля. Я вас уверяю, что ни один русский патриот не пойдет на такие «подвиги», даже если он не любит Израиль и евреев. К сожалению, многие обрусевшие евреи в России пренебрегают интересами еврейского народа, а служат общемировой либеральной системе. В этом вся беда. Их не интересует Израиль, они не знают своего языка и своей традиции. Очень многие стараются искусственно рассорить нас вопреки тому, нужно вам и нам. Но дружба сегодня возможна только между русскими почвенниками еврейскими традиционалистами. Мы договоримся очень быстро.

– Время европейских восторгов по поводу мультикультуразизма прошло. Эксперимент провалился, и вот уже Италия высылает тунисцев, Франция запрещает паранджу, а швейцарцы голосуют на референдуме против строительства минаретов. Но характерно, что наша власть этого пытается не замечать. Формально мы стремимся интегрироваться в Европу, а сами завозим в страну миллионов мигрантов, что ничего, кроме напряженности и грядущих всплесков масштабных межнациональных конфликтов принести не может. Как Израилю удается решать проблемы с мигрантами?

– Европа обречена, если не произойдет внезапных перемен. И главная их беда не в неграх и не в арабах. Иммигранты – это симптом. А сама болезнь – это либерализм, отречение от традиционных ценностей, культурный коллапс. Европа теряет жизненность, а свято место пусто не бывает. Посмотрите, как позорно Запад и США реагируют на истребление белого населения в ЮАР. И они не понимают, что сами на очереди. Совсем инаково выглядит ситуация в Израиле. У нас рождаемость растет. Сегодня в первых трех классах большинство детей посещает религиозные школы. Ничего подобного нет нигде в западном мире. Тем не менее, Израиль впустил за последние годы несколько десятков тысяч чернокожих беженцев. Но затем было принято несколько решений действовать решительно и жестко против тех, кто проникает на нашу территорию незаконно.

– А кого вы цените из современных правых идеологов России – Крылова, Холмогорова, Севастьянова?

– Мне кажется, русская национальная идея не офомилась еще окончательно.

Среди современных паториотов остается открыиым вопрос вероисповедования. Кто-то причисляет себя к православным, кто-то к староверам, кто-то к язычникам или вовсе к зороастрийцам. Есть авторы подобные Севастьянову, связывющие любое бедствие или любой теракт с злоухищрениями всесильного Тель-Авива. Причем, Тель-Авив виноват и в тех случаях, когда теракты совершались чеченскими террористами, –  убежденными врагами Израиля. Невзирая на наличие маргинальных и саморазрушительных тенденций, русское национальное движение располагает огромным потенциалом. Оно опирается на великую традицию Хомякова, Соловьева, Леонтьева, Сергия Булгакова, Бердяева и Ильина.

– Вы выступаете против передачи палестинцам освобожденных в 1967 году земель. А вот в Израиле возможна ситуация, аналогичная той, что возникла в России с Чечней – т. е. фактическая потеря территории, которая живет по своим законам, и выплачивание ей дани в обмен на обещание не бунтовать?

– Позволю себе усомниться в том, что золотым дождем Москва сможет усмирить и умиротворить неблагополучные регионы. Хочу напомнить, что в начале девяностых русские в Чечне подверглись геноциду. Тысячи убитых, десятки тысяч изнасилованных женщин… Практически все русские подверглись ограблению и насильственной депортации. Теперь мы наблюдаем там временное затишье благодаря тому, что жители Чечни получили возможность возвести в собственных домах позолоченные сортиры за счет российских налогоплательщиков. Получается, что террор против русских оправдался! Настолько, что они (русские) готовы платить за временное спокойствие. Но это не долгосрочное решение. Израиль тоже совершил немало подобных ошибок. Вспомним, как в 1993 году премьер-министр Рабин пошел навстречу Арафату семимильными шагами. Только начал идти навстречу, как противник залил наши улицы кровью. Вспомним, как в 2005 году наше правительство снесло еврейские поселения в Газе и вывело оттуда армию в угоду противнику. В ответ на наши южные города обружился град ракет. Эти люди понимают только язык силы. Любая уступка с нашей стороны представляется им проявлением слабости и приглашением к новому этапу кровопролития.