Текст книги "Всадники постапокалипсиса. Сын Луны. Книга 2"

Дир понял, что Ачак готов обсудить с ним возможность совместного побега. Молодой дикарь быстро исчез, чтоб не вызывать подозрений. Пипт тоже занялся своими обязанностями.

– Хао! – послышался знакомый грубый тембр.

– Хао. – ответил Дир, он знал кому принадлежит голос, но поворачиваться не торопился.

– Бледнолицего не учили манерам? – схватила охотница пипта за шкирку, как котенка и повернула к себе лицом. – Ничего, Топанга это исправит. Сегодня племя Тива Кан празднуют день свободы, а ночью ты прийти в мой вигвам и Топанга возляжет с тобой.

Чтобы закрепить серьезность своих намерений, эта грубая женщина схватила Дира за причинное место и сжала так сильно, что у него слезы навернулись, но он не хотел показаться слабым, потому терпел скрипя зубами. Охотница восприняла это, как вызов и прикусила губу. Когда она отпустила пипта, он сделал глубокий вдох, ощущая невыносимую боль в паху. Благо он стоял возле загона и облокотился о бревно. Стоявшие там голодные гиены подкрались к нему и откусили бы голову, если бы не Ачак, который вовремя отдернул от перекладины своего приятеля. Топанга всего этого не видела.

– Она чокнутая на всю голову. – заметил Дир.

– Ачак знает это. – сказал краснокожий, помогая встать своему другу.

Весь оставшийся день солдат избегал этой бабищи, но она всегда находила его взглядом в толпе, будто на нем был большой красный крест. Вечером, когда шла усиленная подготовка к празднику, Топанга вошла в шатер Шимы, чем воспользовался Дир. Он пришел на условленное место, где и застал Ачака, который сидел на холме и смотрел на закат. Пипт подошел к нему и наблюдал, как внутри парня идет невидимая борьба, которую он прежде не замечал. Ачак всегда носил маску идеального спокойствия, и даже когда злился – не снимал ее.

– Слушай, я так и не извинился за тот случай. Не обижайся на меня, я тут ничего не понимаю и все мне тут выглядит неправильным. Мне показалось, что тебе тоже не нравится твое положение.

– Белый брат говорит от сердца и Ачак верит ему.

– У меня есть важная миссия – спасти наследника. Я должен ее выполнить. Ты можешь пойти со мной, если хочешь изменить свою жизнь.

– Я бы хотел. – признался краснокожий, – Но я должен дождаться Сиху.

– Зачем тебе ждать ее?

– Я не могу ее бросить. – сказал Ачак, – Но я помогу тебе.

– Почему?

– Не спрашивай – не твое дело. Тебе нужно выступать сегодня ночью. Женщины будут пить много огненной воды и будут петь много песен.

– Я смотрю в этом ваши бабы схожи с нашими. – хихикнул чужак. – Но Топанга сказала, чтобы я был у нее в шатре этой ночью.

– Трезвая женщина говорит одно, а пьяная творит совсем другое…

– А ты я смотрю мудрец по части женщин. – заметил Дир. – Но что если она не будет так пьяна, чтобы заметить мое отсутствие?

– На этот случай я буду ждать ее, вместо тебя. Она только к обеду протрезвеет, чтобы заметить разницу.

– Тогда она убьет тебя!

– Не убьет – не посмеет. Во всяком случае пока что… – спокойно ответил Ачак.

Дир впервые разглядел в молодом парне мужество.

– Ачак! А ты бы мог быть не плохим воином, если бы вместо половника, держал томагавк! Храбрости тебе не занимать.

Ачак прежде не слышал такой похвалы и не знал, как на нее реагировать. С одной стороны – это позор для краснокожего мужчины. Но, если отбросить культурные правила – это был приятный комплимент.

По следам позора

Отряд Бараба вышел из зала в полном составе также, впрочем, и в полном дерьме. Вот они герои войны, неудачники на параде. Как так могло случиться? Мелкицедек считал, что вся эта история была спланирована, возможно даже самим министром, только он пока не понимал в чем именно польза, кроме той, что погрузила десятника в бесславие, как и весь отряд.

Датабам в количестве десяти человек направился в трущобы города, где обитали самые отъявленные разбойники, мошенники и тунеядцы.

– Датапатиш, почему мы идем в эти грязные кварталы? – спросил новенький в отряде Ефрем.

– Потому, что нас обокрали оборванцы.

– А, почему вы думаете, что мы их найдем там?

– Потому, что там живут все сироты и воры в городе.

– А как мы их будем искать?

– Слушай, ну ты и зануда. Если не знаешь, то молчи и наблюдай. – проревел Мелк.

Кира шла рядом с лидером и ухмыльнулась, видя, как он проявляет агрессию к глупым вопросам. Десятник сделал вид, что не заметил ее эмоции.

– Вы слышали, что сказали паладины? – спросил Хам.

– Ты про Акеллу? – уточнил десятник. – Эта новость не входит в наши обязанности. Это проблема волкодавов, а не наша.

– Ошибаешься! – влез в разговор Ашер, который в последнее время почти всегда молчал, – Если орден не справится, и орда восстанет вновь, то это будет общей головной болью.

– Ты вновь мне перечишь! – заметил Мелк, – я уже думал, что мы прошли это…

– Когда же ты поймешь, десятник!? – вспылил Ашер и весь отряд остановился, назревала ссора, – Я не бунтарь! Я люблю свою службу и легко отдам за нее жизнь!

– Я видел, как ты жертвуешь своими же соратниками!

– Ты про Балаама!? Он сам в этом виноват! Поддался страху и его разорвали в клочья. Если я совершу оплошность во время выполнения приказа, и вы меня бросите, то я никогда не буду винить вас в своих ошибках. Миссия прежде всего!

– С самого начала я ожидал, что ты воткнешь мне нож в спину! – фыркнул Мелк.

– Я не такой человек! Я предпочитаю убивать лицом к лицу.

Командир отвернулся, не имея убедительных возражений. К тому же он вспомнил случай с гибелью Кефы, а этот проступок в голове возникал часто. Кира следила за эмоциями своего лидера, но старалась это делать незаметно. Барабовцы вновь двинулись вперед. Они свернули на одну из главных улиц, по крайней степени самую широкую и подошли к двухэтажному старому дому, увешанному красными полотнами, по-видимому, некогда украшавшими его. Это был бывший дом терпения. У входа стоял черный, как смола вышибала, при виде которого могли пойти мурашки по телу.

– Стой! – приказал он властным тоном. – Кто вы и зачем здесь?

– Я Мелкицедек, десятник отряда Бараба. Мне нужен Амалик.

– А! Герои войны. – двузначно ухмыльнулся Джин. – Нет таких здесь.

– Нас прислал Титглатпаласар. – гордо заявил Мелк. – Так что отвертеться не выйдет, иначе мы войдем силой.

Джин поднял ладонь и из всех окрестных крыш и окон повылазили лучники. По их виду стало ясно, что стоили они не дешево. Десятник понял, что очутился в меньшинстве пять к одному. Джин ухмылялся.

– Говоришь, силой войдешь?

– Возможно погорячился. – возвращаясь к такту сказал десятник, – Мы не можем уйти, не поговорив с твоим хозяином. Обещаю быть благоразумным.

– Не убедил. – ответил охранник.

– Может это подойдет?! – Кира сообразила быстрее остальных и вручила несколько монет из своего жалования.

– Вижу баба у вас самая умная. Может она войдет внутрь?

– Нет, я командир и мне говорить. – ответил Мелк.

– Ну смотри сам. – улыбнулся Джин, – Ты сложишь все свое оружие и войдешь один.

Мелкицедек не стал комментировать или оспаривать условие. Он снял пояс с ятаганом, и саксом, затем с груди набор ножей, колчан со стрелами и луком, вручив это Хаммурапи. Джин тщательно ощупал входящего, после чего впустил и зашел с ним. Отряд Бараба остался под прицелом. Они смотрели по сторонам, оценивая противников. Лишь Балак не отводил взгляд от двери напротив, которой стоял.

– Он должен еще многому научиться. – сделал вывод Ашер, – Но у него есть задатки лидера.

– Удивительно это слышать от тебя. – заметил Итер, – Обычно ты не поддерживаешь командиров отряда.

– Закрой свой рот! – вспылил Ашер.

Мелкицедек стоял в старом зале. Внутри было уютно, хоть и мебель видала лучшие времена, а стены местами осыпались. В центре помещения у сцены по своему обыкновению сидел Амалик. Перед ним выступали две молодых девушки лет шестнадцати, в то время, как Соломея стояла у своего хозяина и подсказывала молодым их движения. Девушки нервничали, тем более, что в этом эротическом танце, они обязаны ласкать друг друга. Девицы сделали несколько неуклюжих движений, после которых Соломея прислонила ладонь к глазам со стыдом и разочарованием. Когда они закончили, то сделали неуклюжий поклон скорее из-за страха своей участи, уж слишком переживали из-за сделанных ошибок. Амалик похлопал в удивление их учительнице, однако взгляд его был безучастным и скучающим. Соломея воспользовалась случаем и быстро прогнала нерасторопных девушек.

– Айше, Иезавель ступайте прочь! – тон наставницы был понятен для обеих подопечных девочек.

Соломея повернулась к Амалику и села на колени, стала поглаживать его бедра.

– Мой господин, что-то случилось? Вы сам не свой. Плохо спали. Что тревожит ваше сердце?

– Не сейчас Соломея, мы не одни. – ответил он и обернулся с улыбкой к вошедшему Мелкицедеку. – Добро пожаловать герой войны!

– И тебе чистого неба над головой. – с подозрением ответил Мелк.

– Что привело тебя в мои скромные владения? Может ты тут за работой или за девочкой на ночь? Или тебя интересуют более редкие товары? – с подтекстом задал он последний вопрос.

– Не за девочкой, и уж точно не за работой. Я тут по делу за одним из твоих редких товаров, как ты выразился. – Мелк дал знать, что понял намек.

– И что же тебя интересует?

– Ты знаешь ответ на вопрос.

– Я не умею читать мысли людей.

– А я слышал, что ты можешь все или тебя зря называют Пауком Вавилона?

– Справедливое замечание, но я не всесильный, давай ближе к делу мой друг.

– Я тебе не друг.

– Ну зачем так грубо?

– Я по заданию от министра, и мне некогда смотреть на грязные танцы и вино с инжиром! – выпалил Мелк.

– Если ты не скажешь, что ищешь, я не смогу ответить.

– Будь по-твоему, продолжим играть в прятки. Мне нужна корона князя Далвина, и я знаю, что ты в курсе, где я смогу ее найти.

– Корона, корона, корона… – задумался Амалик. – Ты про диадему герцогини авернийской?

Мелк глянул из-подо лба на малолетнего хитреца, давая понять, что он не дурак, и не играется с ним. Амалик же в свою очередь заулыбался во все тридцать два, приставил указательный палец к подбородку и зашагал взад и вперед по своей привычке.

– Диадема, значит, не то… – сказал Амалик с наигранной досадой, – Хотя если тебя заинтересует, то я знаю где ее можно раздобыть.

– Давай побыстрее вспоминай! – вырвалось на нервах у десятника. Амалик только этого и ждал, он любил выводить людей из равновесия.

– Ах да! Корона Пипта! Пятиконечная, грубоватая, с любопытными мордочками на толстых и высоких зубьях! Раньше ее князь Далвин носил в столице Оик, которую захватил ты и твой отряд. Затем вам была дана честь ее нести на параде, но вы ее уронили и потеряли в толпе. Ты про эту корону? – Амалик смаковал каждый приведенный им факт, в то время, как Мелк краснел, как помидор от позора и гнева.

– Да, про эту… Бахвалистый ты, сопляк!

– Так ее уже и в городе нет, даже в стране! – сладость на устах юнца была безграничной, – И нечего оскорблять хозяина в его доме! Тем более я тут вообще не при чем!

– Как это? – выпалил в гневе Мелк.

– Сразу скажу, что я к этому не имею ни малейшего отношения, это провернули наемники вместе с какой-то шпаной. Я не знаю кто они, но мне известно имя нанимателя. Корона уже у него или точнее у нее… – внезапно Амалик утратил связь с этим миром и унесся в мир фантазии. Очарованный собственными миражами он замолчал на несколько минут, пока сорвавшийся с цепи десятник не стал раскидывать трухлявую мебель, которая сыпалась в щепки. На шум ворвался Джин, но внезапно пришедший в себя Амалик пальцем указал своему рабу выйти обратно за дверь. Чернокожий боец задержался на секунду, удостоверившись, что все хорошо и ничего не угрожает хозяину. Заверенный жестами скромно стоящей Соломеи, он вышел.

– Не кипятись дружище. – похлопал Мелка по плечу Амалик, – Всяко бывает…

– Кто наниматель? – возвратился к холоднокровию Мелк.

– Некая пиратка по имени Вайолка. Корона попала к ней накануне ночью и она уже на пути к Иллегалю или Бланке. Не знаю куда, но вам ее уже не вернуть – это точно. На море она богиня, да и на суше ничего! – на секунду Амалик вновь предался воспоминаниям и Мелк это уловил. Он понимал, что это Амалик вручил ей корону и получил щедрое вознаграждение, однако вывести мальца на чистую воду не удастся, надо доложить министру.

Мелкицедек развернулся и направился к выходу, горечь поражения стерла все былые воспоминания о заслугах перед державой, как и прочие разочарования в службе отечеству.

– Уже уходишь? – ехидно спросил Амалик. – А я думал мы выпьем за твои подвиги…

– Пить с тобой, Амалик, за одним столом – оскорбительно для моей чести! – выпалил Мелк. – Спасибо за информацию.

– Будто она у тебя безупречно чиста. – едва не расхохотался юнец.

– По краю ходишь ты! – ответил десятник.

С этими словами сын Иеффая вышел на улицу, где его ждали барабовцы. И встретился лицом с Балаком, стоявшим в притык к двери. Амалик от радости засмеялся, что долетело до ушей Мелка. Они недалеко отошли от дома преступного гения, когда лидер позволил себе выплеснуть негодования вслух.

– Наглый пацан! – выпалил Мелк, когда шел с отрядом одевая свое снаряжение. – Этот прыщ знает все! Он принимал непосредственное участие в этом. Почему визирь его терпит?

– И что нам теперь делать? – спросила Кира.

– Нет нам покоя, пока не добудем корону. – коротко подвел итог Мелкицедек.

– А вот тут я с тобой согласен. – подтвердил Ашер.

Первый урок

По степи бежал мальчик. Он был еще так мал и слаб. Дикие собаки гнались за ним, устроив охоту. Они нападали, лаяли, будто высмеивали его немощность. Их укусы были не смертельны, псы не торопилась заканчивать свою страшную игру. Мальчик не плакал, он бежал изо всех сил, не обращая внимания на сочившуюся кровь из его рук и ног. Он боролся. Бежал, падал и вставал, пока в нем еще были силы. Наконец мальчик упал и не смог больше встать. Собаки обступили его со всех сторон, они бегали, будто дикари, пустившиеся в пляс вокруг загнанной жертвы. Мальчик сильно ушиб колено, но не хотел умирать, как трус. Он собрал все свои силы, взял два камня и преодолевая адскую боль – встал. Собаки кидались, но храбрость читалась в его серых глазах. В первого же пса, осмелившегося броситься на него, мальчишка метнул камень, да так сильно, что выбил зуб. Пес заскулил и убежал прочь. Решительность собак сильно пошатнулась, но они все еще были готовы загрызть храбреца. Тогда следующему наглому псу, юнец выбил глаз. И вновь жалобно завизжала другая собака. Остальные совсем потеряли интерес к жертве, когда мальчишка быстро поднял еще два камня. Собаки оставили мальчугана, силу духа, которого им не сломить, а значит и победить нельзя. Они поджали хвосты и бросились прочь. Все это издали видела волчица. Ее удивила храбрость маленького человека. Она подошла к нему вместе со своими волчатами и с тех пор была ему вместо матери, а волчата стали ему друзьями навек. Он охотился с ними, ел, игрался. А когда наступило время, он оседлал одного из них. То был первый Акелла – Сын Луны и Отец Орды.

Нелли закончила рассказ, стоя над Дарием, который в это время все еще глотал пыль от падения. В ее руках была палка, он же свою уронил.

– И к чему эта история? – вскинул бровь юноша.

– Кровь Орды течет в тебе… – уверяла Нелли

– Какая орда? Мой отец из карнаутов, а мать вавилонянка!

– Верно, что твоя мать из Вавилона, но твой отец не Бранн, а Большое Копье из Орды. Ты полукровка!

– Что вы с этим Валтасаром, сговорились!? Мой отец был Бранн, а не Копье. Что вообще за имя такое?

– Это прозвище. – пояснила воительница.

– Спасибо, стало понятнее. – съязвил юноша.

– Поднимайся и дерись, волчонок!

– Я сын торговцев, а не воинов! – настаивал он.

Дарию эти тренировки были чужды и он отвергал их всей своей сущностью.

– Ты никакой не торговец! В тебе течет кровь Орды! Ты опасен!

– Я? Опасен? – смеялся юноша.

– Да, опасен. – без ноток сомнения произнесла ордынка, – Твоя жизнь – это угроза существования вавилонской империи! Не только Валтасар будет искать тебя, но и сам визирь Титглатпаласар! Ты бельмо на глазу у всех народов…

– Что за бред?

Тут Нелли поняла, что сболтнула лишнее, но Дарий ничего не понял.

– И что мне теперь забыть мою мать и отца, которого я знал? Взять оружие и сражаться за народ, о котором я толком не слышал? – он торопливо поставил вопросы, на которые не хотел услышать ответа, поэтому быстро ушел прочь к реке. Дарий сопротивлялся. Вавилонское воспитание упиралось ордынскому обучению.

Нелли не ожидала, что будет легко, но и не подозревала, что будет настолько сложно. Она не сказала ему, что он не просто ордынец. Поведала лишь часть правды.

Уже несколько дней воительница путает следы, избегая поисковых отрядов волкодавов. Это замедляет продвижение беглецов. Общение с Дарием ни к чему не приводит. Парень вяло реагирует на попытки наставницы обучать его, но Нелли не теряет надежды. Если не считать ситуацию встречи с министром и его армией, им удалось избегать встречи с людьми. Любой мог донести на них волкодавам, никому доверять нельзя.

Собрав немногочисленные пожитки, отправились в путь. Они не отходили далеко от реки, но старались держаться подальше от дорог. Наконец вышли из леса прямо в виноградники. Перед ними расположился городок, окруженный прекрасными садами и злачными полями. Это не входило в планы ордынки. Она быстро повела мальчишку прочь обратно в лес, но тут же услышала собачий лай. Вновь враги Орды наступали им на пятки. Выхода не было. Зажатые меж городом и орденом, Нелли выбрала первое. И вновь потащила подопечного за собой, как собственного ребенка, не достигшего зрелости. Дарий лишь недовольно вздыхал в такие мгновения. Казалось ему опротивела жизнь, и стал безразличным к страху. Воительница обмазала себя диким луком, затем проделала эту процедуру с Дарием. Насобирала хвороста, в середину которого спрятала меч. Скинула пончо и одела его на голову вместо платка. Благо загоревшая в пустыне кожа мало отличалась по оттенку от вавилонского народа. Единственное выдавал гигантский рост воительницы.

Беглецы покинули лес, направляясь к городу через виноградные поля. Рабы, собиравшие урожай, с любопытством посматривали на чужаков. И только хлесткая плеть надсмотрщиков отвлекала от наблюдения за путешественниками.

– Говорить буду я. – скомандовала женщина.

– Нет, у тебя не местный акцент. Ты не так выговариваешь буквы «с» и «ш». Притворись лучше немой. Предоставь мне право говорить от твоего имени.

Нелли колебалась, но приближающийся собачий вой, заставил довериться подростку. Он взял у нее лук и стрелы. И закинул на плечи добытых ордынкой белок и направился в селение. Нелли пошла следом, оглядываясь по сторонам в поисках пути отступления на случай, если возникнет надобность бежать. Лай собак приближался…

Городок был небольшим, но был обнесен каменной стеной, больше похожей на ограду. При входе стояла стража. Она отличалась от столичной охраны бедностью снаряжения и полным отсутствием дисциплины. Дарий счел это удачей.

– Мирного вам неба! – пожелал парнишка хранителям городского покоя.

– А кто вы будете? – зевнул приходящий в себя после пьянки один из воинов.

– Я Елисей, сын Иова, а это моя няня – Лия. Это город Иерихон?

– Нет, это Сузы. Иерихон выше по течению. Вы видать заблудились.

– Видимо да. Я погнался за оленем и не заметил, как далеко он меня увел. Придется довольствоваться только белками. – приуныл «Елисей». – Благо няня не потерялась. А то бы мать меня убила.

– А вы сами откуда?

– А я из дома Ахава, его поместье находится недалеко от Иерихона.

– Тогда юный господин у меня к вам добрая весть – ваш отец Иов, сейчас у нас в Сузах. Мы можем провести вас к нему.

– Не стоит. – замялся Дарий, понимая, чем грозит эта встреча для самозванцев, – Мы сами найдем дорогу.

– Я настаиваю. – уперся стражник.

Беглецы были близки к провалу. Ложь могла раскрыться в любую секунду. Нелли насторожилась, готовая вмиг скинуть со спины дрова и обнажить черный клинок. На небольшой башне она видела дозорного с луком, ему она была готова метнуть кинжал между глаз. А двоих охранников у ворот она уложит еще до того, как кинжал достигнет своей цели. Неожиданно другой привратник вклинился в разговор:

– Что ты лезешь к молодому господину? Думаешь тебя повысят в ранге? Пусть парень и его нянька идут. А ты пьяница, не отвлекайся от службы. Мы должны быть на страже. Говорят, тут ордынка ходит. – чесал густую бороду старый солдат.

Нелли выдохнула с облегчением, глядя на этих идиотов. Дарию удалось куда легче справиться с эмоциями. Ему казалось, что он удачно взял пару уроков вранья у Амалика, а первый успех прибавил ему уверенности в себе. Хоть Дарий и презирал этого напыщенного попугая, однако трудно не признать таланты малолетнего злодея.

Парочка вошла в Сузы. В городе процветала бедность и разочарование. По архитектуре было заметно, что когда-то он был богатым и культурно развитым. Теперь же ржавчина и повсеместная плесень добивала дома и людей в них живущих. Там и здесь слышался хриплый кашель. А что удивительного? Нечистоты текли по улицам ручьем, что не мешало местному рынку продавать товары. Больше всего удивляла булочная, находившаяся прямо возле огромной сливной ямы. Смрад стоял такой, что глаза резало. Стариков здесь было великое множество по сравнению с молодыми. Мало кто хотел оставаться в этом загибающемся месте. Жителей спасало только кислое вино.

– Не будем покупать здесь припасы. – сказала Нелли, а Дарий с ней спорить и не собирался. Вдруг подхватят, какую-нибудь болячку от местных?

Они шли по грязным улицам, брезгливо рассматривая людей. Тут хватало всякой хвори: чесотка, лишай, грибок. Эти болячки одолели почти всех жителей. И по услышанному путниками разговору двух старух, город пережил год назад эпидемию, после которой население уменьшилось в разы.

– Останемся здесь ненадолго. Надеюсь обойдется… – указала пальцем воительница на вонючий трактир, – С таким обилием вони, даже волк след не возьмет. Выйдем из города на закате перед закрытием врат. Дольше оставаться опасно.

Перед тем, как зайти, Дарий услышал веселую песню и обернулся посмотреть. Его взору предстала группа бродячих музыкантов вавилонской внешности. Их обступила толпа пляшущих людей. Музыка явно поднимала настроение этому городу. Зеваки высовывались из окон. Подпевали и приплясывали. Певец исполнял песню с характерным южному народу завыванием. Разглядеть их было трудно, потому что Нелли быстро толкнула парня внутрь гостиницы. Дарий услышал обрывок из двух строчек, которые пришлись ему по душе:

 
– «Ты приди, ко мне на святую высокую гору,
И узнаешь, ты жизнь и откроешь в себе ты свободу!
Лай-лай-ла ла-лай-лам,
лай-ла-ла лай-лам-ла».
 

Дарий никогда настолько не подпадал под воздействие музыки. Он был очарован, его сердце запомнило ритм веселого барабана дарбуки, мелодичных струн уда и цокающих сагатов. И пока ордынка закрывала окна грязными занавесками и наглухо запирала дверь в арендованной ими комнате, юноша всеми силами старался запомнить услышанный мотив. Его интересовало сейчас одно – о чем поется в песне?

Был полдень. Время тянулось мучительно лениво, как переползающий дорогу слизняк. Дарий уснул. Он вымотался за последние дни. Нелли тоже устала, но не могла позволить себе расслабиться. Их могли обнаружить в любой момент. Чтобы не уснуть – разделала белок и поджарила их в печи. Этого оказалось недостаточно, чтобы окончился день, а спать ей хотелось. Воительница то и дело вставала со стула, прохаживалась вдоль комнаты вдоль и поперек. Затем, отодвинув край тряпки, незаслуженно прозванной «занавеской», осматривала узенький проулок. Музыкантов уже не было. Улица опустела, жители занялись привычными делами. Мужчины, как всегда, что-то чинили, женщины пряли и стирали. Все шло своим чередом в этом забытом месте.

Дарий пару раз говорил во сне. Один раз вспоминал мать, другой – Айше. В обоих случаях извинялся. Нелли даже разглядела слезу на его щеке. Она понимала его даже больше, чем он мог себе представить. Очень сложно забыть симпатичную девочку Айше, которую спасла от змеиного укуса.

Ордынка сжимала в руках амулет вождя, который до сих пор не показала Дарию. Она боялась признаться ему, точнее его реакции на ее заявление.

Наконец солнце стало приближаться к закату и Нелли облегченно выдохнула. Она немного вздремнула, но только одним глазом. И если уж не накопила силы, то по крайней мере их сэкономила. Охотница в последний раз глянула в окно, перед тем, как будить Дария. И тут по ее спине пробежал холодок. Нет она боялась не за себя. Свою жизнь Неллитаф давно престала ценить. Она обдумывала план, а в это время по улице шла группа волкодавов. Они заходили в каждый дом и таверну. Послышались крики, ругань и грохот посуды.

– Вставай. – прошептала она, потряхивая парня за плечо, – Нужно срочно уходить.

Дарий мгновенно открыл глаза и ему потребовалось время, чтобы понять, где он находится и куда нужно идти? Терпение наставницы исчерпало себя:

– Живее, а то нас схватят! – разумеется сдаваться воительница не собиралась, но мотивировать Дария таким образом успешно удалось.

Нелли проверила пожитки. Накинула, как прежде пончо вместо платка. Лук со стрелами и меч уже были за спиной. Дарию она доверила сумку с вещами. Парень не спорил, он уже привык таскать эту поклажу. Парочка выскользнула в коридор. Юноша хотел было спуститься вниз, но ордынка потащила его наверх. Плоские крыши южан были идеальны для отступления. Беглецы незаметно скакали по ним, как козлы по горам. Им удалось отдалиться на солидное расстояние от улиц, где проходил обыск. Они добрались до края, где начиналась площадь. Нужно было спускаться на улицу. Дарий слазил первым и не рассчитав равновесие – упал на стоящего мужчину. Нелли быстро спрыгнула между ящиками, чтобы скрыться от лишних глаз. Мужчина помог юноше встать.

– Эй, братишка. Аккуратнее бегай по крышам, а не то могут не так тебя понять. – подмигнул пострадавший, который оказался тем самым певцом, слова песни которого, так въелись в душу Дарию.

– Я не бегал по крышам… – оправдание звучало также неловко, как и падение.

– Ну конечно… – искренне улыбался музыкант, но юноша понимал, что ему вовсе не верят.

На этот раз Дарий осмотрел певца. Мужчина на вид не более тридцати, носил на голове узел из дредов, подбородок украшала густая короткая борода. Одежда простая, а глаза добрые и веселые, как и его нисходящая улыбка. Он стоял в окружении своей группы: очаровательной молодой девушки и карлика. Все трое выглядели бедно, но их лица сияли счастьем и уверенностью.

На площадь ворвались воины ордена и вавилонские псы залаяли во всю мочь. Поднялась суматоха. Люди заметались кто куда. Стали хватать всех подряд женщин и подростков. Настало время уходить. Нелли вытащила Дария из-за ящиков, где они пряталась, но, когда они устремились в проулок, их заметил один из рыцарей.

– А куда вы это так торопитесь? – заподозрил он.

Нелли остановилась. Ей никак не хотелось вступать в бой, подвергая опасности подопечного. Пока она поворачивалась, в голове перебирала отговорки, но ни одна не подходила под этот случай. Дарий потерял всю приобретенную ранее уверенность и лишь хлопал глазами, глядя на огромного кангала, скалящегося прямо ему в лицо. Парню стало явно не по себе. Пес не отводил взгляд от него. Дарию пришло на ум воспоминание о Шеоле, собаке, которая принадлежала Мордехаю. Тогда Шеол тоже рычал, глядя на юношу. В голове сами собой пролетели вихрем образы крови и убийств, но уже не из памяти. Дарий представил смерть сейчас, сегодня. Выхода не было. И тут случилось то, чего не ожидал никто:

– Это мои музыканты. – заявил мужчина с дредами.

– Чего? – опешил рыцарь, облокачиваясь о свое копье. Синхронно с ним округлили глаза и беглецы.

– Да-да, братец. Это моя группа.

– А ты кто такой? – сплюнул грубый воин.

– Я Мустафа.

– Тот самый Мустафа из Бейт-Йамим? – недоверчиво вскинул бровь волкодав.

– Именно я, братишка.

Рыцарь осмотрел разношерстную команду бродячих музыкантов, в которую, впрочем, вписывались и Дарий с Нелли в их нынешнем виде. Волкодав еще раз сплюнул и взгляд его прояснился.

– Я обожаю твою песню: «Свет любви»! – воин в миг превратился из грозного рыцаря в фаната, словно подросток, и с детским щебетанием восхищался своим кумиром.

Нелли и Дарий удивленно переглянулись. Никто не ожидал такого поворота. Кто мог подумать, что такой мерзкий тип будет слушать нежно-слезливые напевы? Кангал еще не спрятал зубы, за что получил по уху от хозяина:

– Да тихо тебе, беспородная шавка! Не позволю тебе скалиться на звезду!

– Я уже кстати написал продолжение и назвал его «Теплое пламя». – Мустафа нащупал слабину и усиленно усыплял бдительность рыцаря.

– Как поэтично звучит! – прижал руки к броне воин, – А когда вы будете выступать в Вавилоне?

– Не знаю, у нас множество приглашений… – по-звездному закапризничал певец.

– Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – взмолился крепкий воин ордена.

– Хорошо, я постараюсь в следующем месяце к вам заглянуть.

– Я так рад, что наконец-то встретил вас! Братья не поверят мне! Ах, если вы не придете к нам на ужин, мне никто не поверит! Я Даниэль кстати… – окончательно впал в детство волкодав.

– Я обязательно загляну в Вавилон, братец Даниэль. Увидимся, а теперь нам пора. Путь неблизкий у нас, а солнце спешит к закату.

Даниэль настолько отвлекся от службы, что не обратил внимания, ни на Нелли, вооруженную до зубов с характерным ростом и мускулатурой, ни на Дария, внешность которого также выделяла его, и даже на реакцию своего пса. Он проявил максимальную несобранность, которую только мог. Группа покидала площадь под радостные помахивания счастливого рыцаря, а Нелли с Дарием шли за Мустафой, который спас их от схватки и, возможно, от гибели.

***

Нелли и Дарий плелись позади своих избавителей. Юноша опустил голову и пинал камушки. Мысли роились, как пчелы. Ему было так сложно признать то, что он понимал давно. Он боялся, что если скажет это вслух, то осквернит память своих родителей. Наконец и безумцем он не собирался быть. Он сдался:

– В тот момент, когда кангал смотрел на меня, не мигая и рычал, я понял, что ты была права… Я действительно не тот, кем себя всю жизнь считал!

– Разумеется, волчонок. Они натасканы на запах ордынцев. Их задача находить нас и истреблять. Удивительно, что ты не попадался им раньше. Верно Мать Луна хранит тебя…

– Так значит я все-таки ордынец?

– Да, ты полукровка. – пояснила воительница.

Дарий остановился. Он хотел кричать, желал, чтобы его нашли и побили камнями, как прокаженного. Все во, что он верил, было ложью. По щекам хлынули слезы разочарования в себе любимом. Его мечты о тихой жизни – рухнули в одночасье.