Текст книги "Всадники постапокалипсиса. Сын Луны. Книга 2"

Аукцион

Вайолка покинула Маркоса окрыленная надеждой на скорое приобретение отличных кораблей для своей будущей флотилии. Она направилась в «Кружку Кракена», выпила пару чарок рома не закусывая. Вокруг все пили без устали, но рыжая пиратка держала себя в руках перед таким важным делом, от которого зависели все ее дальнейшие успехи. Наконец пробил час торгов и она направилась в порт, где они должны были состояться. Пиратка быстро нашла собрание богатых и авторитетных людей под открытым небом, где ей удалось занять лишь самое дальнее место, ведь остальные прибыли гораздо раньше, что было в новинку для столь ленивого города. В Иллегале жизнь протекала очень медленно и в назначенное время никто не собирался, но не в этот раз. Когда между государствами возникли конфликты, пунктуальность стала ценной, как никогда. Здесь были не только жители из пиратского союза Иллегаля и Бланки, но и важные гости из Рижана.

За сценой находились новые суда, построенные в этом году. Их представляли мастера кораблестроители, сначала из-под молотка ушли яхты, торговые корабли разной грузоподъемности, но гвоздем программы были два новых парусных военных корабля, вышедших из рук гения Маркоса, который вышел перед покупателями, как выразилась Вайолка «надутым павлином». Мастер поклонился, как артист в театре и с наглой миной, приправленной довольной ухмылкой, начал свою речь:

– Сеньоры и сеньориты, представители торговых гильдий, капитаны и их наниматели, а также просто зеваки, – на последнем слове он глянул на Вайолку, – К вашему вниманию хочу представить мои новые корабли! Их скорость внушительна, а мощь ужаснет любого адмирала! Первым хочу представить «Скорпион»: это корабль, от которого не уйти. Его баллисты оборудованы гарпунами и цепью, а специальный механизм позволяет сойтись в абордаже, даже если судно противника пытается удрать за счет своей быстроходности. Его корма оборудована катапультой, позволяющей с легкостью оторваться от любого противника, отправив ему зажигательные заряды. Вдоль борта имеются бойницы для лучников. Его борт покрыт металлическими пластинами, а на носу имеется мощный таран. Что может быть более смертоносным и прекрасным? Конечно же «Огнедышащий»!

Рядом стоял пришвартованный военный корабль, он был схож с первым, но на нем было куда больше металлической брони, покрывающей борта судна почти полностью.

– А это моя гордость! – заявил Маркос, – Да скорость не его главное преимущество, зато никто не устоит против его огневой мощи. Оборудованный иллегальским огнем, он может поражать свои цели струей пламени. Достаточно одного залпа, чтобы вражеский корабль вспыхнул, как сухая трава. Он один может противостоять целому неприятельскому флоту. Но лучше всего брать оба корабля разом. Тогда против вас никто не устоит!

– Какова же стартовая цена этих замечательных рыбок!? – уточнил цыганский барон Алмаз.

– Для вас смешная!

– Начальная ставка пятьсот тысяч золотых! – провозгласил ведущий аукционист.

– Шестьсот! – заявил кто-то из зала.

Вайолка пока не участвовала в аукционе, а только наблюдала за течением торгов. Сначала бой шел между сеньором Фернандо – представителем пиратского короля, доном Диего и графом Луиджи лю Конти. К ним присоединился адмирал из Чина – Сунь Ли. Когда торги дошли до миллиона, из состязания выпал Диего, а после полутора Сунь Ли. И когда цифра добралась до двух, влезла Вайолка, подняв нежную ручку. Все обернулись, в удивлении – откуда у этой мелочи столько денег? Но заявка Фернандо в четыре миллиона заставила всех конкурентов отступить. Молоток громыхнул о стол, и все участники лицемерно стали поздравлять победителя. Вайолка, разозлившись донельзя, покинула торговую площадь. За ней увязался Карлос, пытающийся ее утешить:

– Не расстраивайся, капитан. Где-то найдешь, где-то потеряешь.

– Не надо было покупать корону, тогда бы нам хватило средств. – подхватил возникший, как из-под земли помощник Алехандро, – Чтобы быть владычицей морей мало короны – нужен сильный флот!

Вайолка была готова испепелить своего помощника, но ее удержал смиренный Карлос. Тогда рыжая опустила взгляд и застыла. В голове генерировался очередной хитрый план, сулящий выход из ситуации. Она покинула порт в сопровождении своих офицеров, готовая осуществить задуманное…

Той же ночью, когда всеобщий разгул достиг своей вершины, Вайолка вместе с командой пришла к стоящим в порту боевым кораблям, которые так хотела заполучить. Ей не хватало людей, чтобы захватить оба, однако для первого раза с лихвой достаточно одного «Огнедышащего», в который она влюбилась до беспамятства с первого взгляда.

Посреди пиршества никто не обращал внимания на компанию людей, странно оглядывающихся по сторонам. Пьяные не слишком внимательны к трезвым. Команда «Рыжей Бестии» была вооружена до зубов. Пять десятков мужчин под руководством капитана взошли на судно, где обезоружили парочку стражников, после чего выбросили их бесчувственные тела за борт. Моряки разошлись по кораблю – одни начиная готовить отплытие, другие осматривали надстройку и трюм.

Когда Вайолка встала у руля, поглаживая его гладкое темное дерево, украшенное металлическими грозными узорами, пытаясь привыкнуть к этому чуду мастерства корабелов, как вдруг на соседнем «Скорпионе» зажглись факелы, осветившие десятки вооруженных лучников. Из трюма Огнедышащего послышался шум ударов и отборная брань. Подчиненные Вайолки выбежали на палубу с криком:

– Засада!

– Всем стоять на месте! – проревел дон Диего.

– Я знал, что эта рыжая тварь захочет украсть корабль, и потому приготовился его оборонять. – заметил Федерико.

– И откуда такая абсолютная уверенность? – зевнула Вайолка.

Из толпы вышел Маркос. На зеленых глазах пойманной с поличным девушки появились слезы.

– Я не мог позволить тебе украсть очередной корабль, который я построил.

– Мы пираты! – заметила Вайолка, – Мы всегда берем то, что выглядит прибыльным.

– Если мы будем обворовывать друг друга, то нас разобьют враги!

– Поэтично звучит… – заметил Диего, – Я обращаюсь к команде этой предательницы: сложите оружие и ступайте на праздник. Мы упрячем вашу капитаншу в темницу, а если вы посмеете противостоять нам сеньоры, то мы без зазрения совести вас всех перебьем.

– А что будет с нашим капитаном? – полюбопытствовал боцман Карлос.

– Ее будут судить…

Карлос первым вернул саблю в ножны, за ним последовали прочие моряки, оглядываясь друг на друга. Многие выдохнули, так как не планировали погибать бесплатно. Боцман обернулся к Вайолке и опустил свою шляпу, но при этом глаза смотрели на нее с восхищением:

– Капитан Вайолка, был рад служить под вашим началом. Надеюсь, что Калипсо будет к вам снисходительна и вас помилуют. Во всяком случае Алехандро и я позаботимся о вашей команде.

– И я была рада командовать вами. Не ожидала, что все так кончится, хотя все мы знали, что занимаемся опасными делами. Попутного ветра, амиго!

Моряки сходили по трапу на пристань потупив взгляды. Никто не ожидал, что их удачливая капитан так скоро окончит свои морские приключения. Сама же Вайолка швырнула шпагу на палубу. К ней подошла стража и при обыске нашли еще несколько крючьев, кинжалов и отмычек. Какой-то моряк схватил шипящую белку с плеча задержанной, но грызун сильно вцепился в палец наглеца, от чего тот разжал руку и зверек повис на ней, крепко вцепившись своими зубами в человеческую плоть.

– Ах ты проклятая крыса! – визжал раненный.

Белка разжала зубы и упала вниз, не успела она скрыться, как Фернандо наступил ей на хвост. Грызун завизжал от боли и метался в разные стороны. Вайолка не выдержала и заорала во все горло:

– Ах ты ублюдок! Я тебе кишки наружу выпотрошу! Клянусь морем и всем, что в нем есть, даже Калипсо не остановит меня! – брюзжала слюной хозяйка зверька.

По лицу Фернандо, изборожденным шрамами, пробежала ухмылка. Он взял белку за загривок и поднял на уровень лица. Ему подали клетку и он бесцеремонно бросил туда грызуна.

– Сеньор Пискун, ты в порядке? – протянула ладони Вайолка, в этот момент на нее набросили кандалы.

– Пока в порядке… – ответил за белку Фернандо, – Посмотрим, что будет, когда явится его морское грозейшество…

Вайолку повели в темницу. Она ожидала, что ей придется с боем брать желаемый корабль, но, увы, не смогла предугадать, засаду, устроенную коварным Фернандо.

Маркос провел ее до самой камеры, отчасти чувствуя свою вину, но изо всех сил оправдывался вслух:

– Не списывай это все на личный счет. Тебе надо различать правду от лжи.

– А ты всегда такой правильный… – заметила она и отвернулась, разглядывая свои новые апартаменты, – Ты знаешь, что когда моя мать умерла, то я еще ребенком отправилась к родному отцу. Я знала кто он, но он не признал меня. Назвал мою мать шлюхой и выгнал на улицу. Мне пришлось расти среди цыган. Они научили меня воровать и выживать. Это не было любовью или заботой, зато сделало меня сильной, преподав важный урок на всю оставшуюся жизнь!

– Какой?

– В нашем мире любви надо доверять меньше, чем врагам…

Все покинули Вайолку, оставив одну. Ей казалось, что дни бессилия давно закончились и судьба вознаградила ее за терпение и силу духа. Она претерпела множество лишений и злоключений. Удача улыбнулась ей однажды и Вайолка поверила, что это навсегда. Но теперь она снова в заключении и опять одна.

Затхлое помещение с маленьким окошком. Днем очень жарко, а ночью очень холодно. Тюрьму бдительно охраняла усиленная стража: дон Диего настрого приказал не спускать глаз с этой рыжей. А затем зарядили дожди и из трещины на потолке стала течь струйка воды. На полу образовалась лужа. А так, как никто не кормил и не поил задержанную, то ей пришлось пить прямо из лужи. Вайолка провела несколько ужасных суток в камере. Никто не торопился ее судить. К вечеру пришел цыганский барон. Он молча стоял в тени у дверного проема и наблюдал, как заключенная разглядывает рельеф потолка.

– Прямо наваждение какое-то. – заметил Алмаз, – Кажется я где-то уже это видел…

Вайолка облокотилась о стену, побелка с которой давно облезла, а штукатурка местами осыпалась, обнажив каменную кладку.

– Да, как в день нашего знакомства, когда ты пригласил меня в цыганский табор.

– Я научил тебя всему, а ты ушла, даже не попрощавшись…

– Я сделала то, что сделал бы ты – воспользовалась моментом.

– Ты часто ставишь на кон все, что есть, не думая о последствиях.

Вайолка встала, подошла к решетке, где достала из кармана давно припрятанный орех. Она просунула его между прутьями и жалобно посмотрела на барона.

– Сделай одолжение – покорми белку…

Алмаз не спеша подошел и, приняв орех, выполнил просьбу заключенной. Клетка с Пискуном стояла на столе в центре зала. Его в отличие, от хозяйки, иногда кормили. Грызун жадно впился своими зубками в лакомство и вмиг расколол скорлупу. Он был голоден и проглотил ядро так быстро, что цыган не успел даже отвернутся от него.

– Все таскаешься с ним…

– Есть такое…

Барон тяжело вздохнул и собрался уходить. Он никогда не прощался.

– Ты поможешь мне? – Вайолка сбросила маску безразличия, за которой пряталась и просунула свой нос между прутьями решетки. Ее глаза устремились на последнего из ее союзников.

– Я постараюсь…

– Возьми это письмо и отправь его по адресу…

– Я сделаю это, а еще пришлю тебе еды.

Алмаз взял из ее рук послание и последний раз взглянув в ее изумрудные глаза – ушел. Вайолка вновь осталась наедине со своими мыслями, которых так давно избегала, а теперь они настигли ее в компании печальных слез.

Бегство

Луи Дюруа вместе со своим слугой и спутниками попали в башню. Здесь они приступили к поиску Восьмого Тигра, но никто из местных ученых не понимал, о ком идет речь. Тогда герцог решил найти руководителя этого собрания и его направили к главе философского ордена. Они поднялись на самый верх башни. Лестница им далась крайне тяжело, особенно для Жака. Гвардейцы вынесли испытание даже не запыхавшись несмотря на невероятную высоту, ведь их тела были приучены к выносливости. У большой двери Жак постучал, но никто не отзывался. Тогда Луи напористо забарабанил тростью, не давая дыханию восстановиться. Дверь заскрипела и в небольшую щель выглянул старик с добрым лицом. На мгновение он застыл, осматривая герцога, наконец ласково спросил:

– Вам чего, дорогие мои?

Такая любезность показалась его светлости подозрительной, но он сохранил невозмутимость в лице, хотя краснота на нем еще была после утомительного подъема.

– Я к вам. – Луи решил, что этот человек заслуживает особого внимания.

Старейшина неловко улыбнулся и замявшись, выдавил:

– Конечно-конечно. Проходите, прошу вас.

Хоть хозяин комнаты так и оставил дверь едва открытой, Дюруа с легкостью своей худобы проскользнул, как мыло между пальцев. За ним последовали Тигры из Чина и Жак, которому пришлось с трудом открыть эту массивную дверь, чтобы протиснуться внутрь зала.

Внутри было просторно. Светлое помещение заставили разными приборами, картами и книгами. Это богатство располагалось не только на столах, стеллажах и полках, но даже по полу были разбросаны свитки и различные механизмы. Герцог внимательно осмотрел беспорядок. Казалось, что обитатель жилища находился в поисках, учитывая множество пометок на краях карт и дневников. Ему очень понравилось огромное овальное окно от пола и почти до пика башни, освещавшее все пространство. Через него был виден город, порт и морской горизонт с орлиной высоты.

– Я Луи Дюг'уа, гег'цог Авег'нийский из Г'ижана – представился гость.

– А я брат Авель. Для чего я вам нужен!? – робко спросил старичок, по виду в два раза старше его светлости.

– Я ищу здесь моего друга. – сказал Луи.

Авель бросил беглый взгляд на чинских гвардейцев, а затем самым медлительным образом проковылял к своему столу. Опустил грузное тело в кресло и с трудом выдохнул. Голос этого старика был знаком герцогу, потому он старался быть внимательным к каждому слову этого философа. С трудом мог припомнить, где они могли встречаться, учитывая, что из Авеля в буквальном смысле сыпется песок.

– Не представляю, кто из моих собратьев по науке, мог бы быть вашим другом. – неловкая улыбка Авеля не соответствовала с резким утверждением, которое звучало однозначно.

– Но тем не менее, я вас увег'яю, что здесь есть человек с котог'ым я уже успел очень близко познакомиться.

Жак наблюдал за хозяином, совершенно не понимая, какую тот затеял игру. Но в нее уже был вовлечен брат Авель. Тигры наблюдали, толком не понимая слов потому, что не привыкли к завуалированным словесным дуэлям двух хитрецов. Луи же, подмечая каждую деталь на лице старика, был уверен в своих выводах. Авель тоже начинал догадываться, что его подозревают. В этот неожиданный момент, в комнату вошел Ди Па Джи Лао Ху. И тут все стало на свои места. Восьмой Тигр не стал колебаться, нырнув обратно в коридор. Его бывшие соратники устремились за ним. Авель и Луи остались наедине. Скрывать свою личность уже не было смысла.

– А ты очень смышленый малый, как для несведущего. – заметил старик, – Я не ожидал твоего появления в моем убежище на Бланке, но еще больше здесь в башне Спорящих. Как тебе это удается?

– Я всего лишь следую по кг'овавому следу убийцы. – горделиво поднял голову его светлость.

– Убийцы!? Ты считаешь меня всего лишь мелким преступником??? – возмутился Авель. – Я больше, чем типичный эгоистичный человек, ищущий быстрой наживы!

Старичок резко встал с кресла, будто молодой. Он с легкостью обошел стол и зашагал в сторону герцога. Такое преображение удивило даже Луи, который замялся от неожиданности.

– Ты – рижанский поданный, изгнанный с родины Людовиком! Не могущий вернуться в поместье предков. Скитающийся по чужбине. Твоя семья рассеяна, как говорят вавилоняне – по ветру! Ты будешь учить меня!? Ну что ж, давай…

Герцог был удивлен подобными знаниями подробностей его личной жизни, хотя не такими уж секретными. Потому удивление на лице сыщик никак не отразилось.

– А ты крепкий орешек. – заметил Авель.

– И я пг'иведу тебя на суд!

– О, прости, ты, верно, подумал, что я позволю себя задержать!? – расхохотался старик, от слабости которого не осталось и следа, – Ты понятия не имеешь, кто я такой, но скоро узнаешь! Все скоро узнают! А ты, продолжай верить своим фантазиям… Думаешь, ты понимаешь, как устроен мир? Как бы не так!

С этими словами брат Авель достал из кармана шарик. Луи молниеносно вынул шпагу, но вместо сражения произошло неожиданное для герцога. Старик бросил на землю странный предмет и вся комната укрылась густым туманом. Слезоточивый газ не давал дышать, и даже когда туман рассеялся, Луи не мог открыть глаза. Сквозь слезы и боль он успел окинуть взглядом комнату – брат Авель исчез. Жак, стоявший у дверей и вытирающий глаза кружевным платочком, лишь развел руками на немой вопрос его светлости. Герцог пришел в себя и решил воспользоваться случаем тщательнее разглядеть помещение. Здесь должны быть подсказки и следовало спешить. Кто знает, не выгонят ли философы чужаков?

Луи нашел карту на письменном столе Авеля. На ней были отмечены крестиками места в открытом океане, где совершенно точно не могло быть никаких городов и вообще земли. Это удивило герцога. Что значили эти метки? Он стал разглядывать другие бумаги. Книги по истории народов содержали множество пометок и зачеркиваний, где измененная датировка была из самых незначительных исправлений. Авель переиначивал результаты договоров, причины смерти разных чиновников и много чего прочего. Казалось, что этот старик сошел с ума, что Луи бы с легкостью принял за чистую монету, но был один факт, который его светлость не мог игнорировать. Брат Авель намеренно скрывал свои умственные и физические возможности, а так поступают только гении. У таких людей должны быть особые тайны, а герцог очень любил чужие секреты. В них он находил крупицы знаний, которые питали его мозг и придавали жизни смысл и вкус.

Дюруа встал из-за стола и зашагал между книгами и свитками. Он стал пролистывать их все подряд. Жака было поручено складывать в стопки просмотренное. Отдельно – имеющее какой-то смысл; и отдельно то, что показалось ненужным.

Через час вернулись братья Тигры, и как предполагал Луи, они пришли ни с чем. Гвардейцы сначала с интересом наблюдали за действиями рижанского аристократа, но затем потеряли к тому интерес. Единственное, что они решили – ждать ответов. Герцог велел забаррикадировать дверь, на случай, если их захотят выпроводить вон – Луи ненавидел, когда ему мешают изучать замыслы преступников.

Его светлость с каждым разом все чаще находил сочетание букв «И.Ф.», и спустя несколько часов поисков отметил пиратское словосочетание: «Исла Флонтанте», что означает «Плавучий Остров». Неужели оно имело буквальный смысл или все-таки было образным выражением?

И еще одно письмо заинтересовало Луи:

«Я обнаружил, что многие книги намеренно искажали исторические события. То, что я еще застал своими глазами было намеренно искажено. Многие философы мне в один голос скажут, что это обычная политика победителя – подминать под себя факты. И я бы согласился с тем, если бы не одно – но! Все книги, написанные будто в Пергусе, Вавилоне, Чине, Пипте, Рижане – намеренно искажены под одну диктовку. Будто их писали не разные люди, многих из которых я знал. Сделав множество сравнений, я провел герменевтический анализ текста и ужаснулся. В некоторых местах авторы отходят от привычного им стиля и говорят одно и тоже, будто исполняют чей-то зловещий приказ. Кто-то стоит за всеми этими царями и мудрецами. Это не на шутку испугало меня. Я решил, что и этот мой текст будет искажен или уничтожен, так что я спрятал его подальше от чужих глаз. Если кто-то мудрый и смелый найдет эту рукопись, он сможет восстановить справедливость. Я оставил несколько подобных писем и заметок, и буду их оставлять везде, где смогу, для того, чтобы вернуть свободу слову…

Ваш покорный слуга – Шушши. 789 год от основания Вавилона.»

– Вот это да! – восхитился герцог.

Его светлость запоем читал все книги и письма, которые нашел. Новые данные не на шутку заняли его пытливый ум. Он не отвлекался, ни на еду, ни на сон, лишь изредка требовал воду с лимоном. Жак всякий раз, выходя за дверь, боялся, что за ней могут притаиться стражники, Восьмой Тигр или тот дряхлый хозяин комнаты, которого рижанский раб боялся сильнее всего. Он не понаслышке знал, что если кто-то заслужил столь много внимания герцога, то этого человека нужно бояться, как огня.

Несколько дней спустя Жак пришел с голубем, принесшим письмо от Вайолки:

«Герцог! Все забываю, как правильно к вам обращаться, «ваше сиятельство» или «ваша ясность», не суть. Я попала в беду и мне сейчас не до правил рижанского этикета. Если вы мне не поможете, я попрощаюсь с головой, а она бы мне еще пригодилась. Соглашусь на любую сумму и срочно жду вас в Иллегале.

Вайолка»

– Скажи мне Жак, откуда Вайолька знает, где мы находимся? – Луи даже не обернулся, но раб покраснел от стыда, – Как я полагаю вы ведете с ней пег'еписку за моей спиной. Заканчивайте с этим.

Герцог оторвал кусочек листа и черканул ответ:

«Я занят.»

Жак, которому Луи вернул письмо пиратки, бегло осмотрел содержимое. Хозяин быстро вручил ему огрызок ответа и велел отправить голубя обратно. Спустя сутки, слуге все-таки стало очень интересно, почему они не собираются в путь? Задал это напрямую:

– Лю Патрон! А разве мы не поможем этой любезной даме, которая так выручила нас в прошлом?

– Жак, мы находимся слишком далеко от Иллегаля, а это г'асследование. – Он указал на стопки книг и свитков, – Может быть куда важнее всего, чем я занимался, и уж куда важнее жизни обычной вог'овки…

– Но она обещала нам заплатить! – неожиданно воспротивился слуга.

– Давно было понятно, что деньги меня не волнуют. – отсек герцог.

– Конечно не волнуют. – вспылил Жак, – Я понимаю, что ваши интересы выше обычных наших нужд, но вскоре нам будет нечего есть! Мы на мели!

Двое чинских гвардейцев услышали этот спор и при слове деньги, сразу все поняли. Девятый встал и подошел к месту, где на полу в окружении бумаг расселся герцог. Воин достал из-за пазухи мешочек с золотом и положил на книги.

– Сказать мне, если надо еще. Я платить, пока мы не схватим Ди Па Джи.

Герцог осуждающе глянул на раба, тот проглотил все накопившиеся возражения, взял деньги и положил в саквояж. Разумеется, это не были последние деньги, которые у них были, но жизнь аристократа требует больших трат, которые в последнее время стали больше, чем доходы.

Все занялись своими делами. Герцог продолжал изучать письменные источники, Тигры занялись тренировками, а Жак стал разгребать накопившиеся прочитанные книги.