Текст книги "Всадники постапокалипсиса. Сын Луны. Книга 2"

Взять офицера

Мелкицедек передал княгиню в гарем, а сам направился в казармы. Он не мог не думать о рижанской армаде, подступившей к стенам столицы. Переживал ли он за свою шкуру? Конечно же нет! Все его мысли сосредоточились на безопасности Мирэн. Разведчик понимал, что их будущее общим быть не может, но это не давало ему повода не заботится о ней по мере сил. В данной ситуации в его руках ее жизнь.

Мелкицедек добрался до казарм, когда он вошел, Хам скандировал:

– Барабовцы – стройся, десятник вернулся!

Многие уже свыклись с тем, что Мелк по-настоящему руководил отрядом, хоть и не без ошибок. Главный оппонент Кефа – погиб, а его брат ушел в себя. Остальные больше не сопротивлялись возрастающему авторитету молодого офицера.

– Отряд Бараба! У дверей нашего дома стоит рижанский флот! Мы должны отстоять столицу!

– Но как же поручение визиря? – поинтересовалась Кира.

– Наша родина важнее! Я говорил с царем – он ждет нас на стене, поэтому не мешкая выдвигаемся.

Никто оспаривать приказ не стал, разве что Кира скептично отнеслась к смене задания.

Отряд в два счета собрал вооружение и двинулся к южной стене. Им выдали новую броню и теперь их было трудно не узнать. Гражданские выглядывали из окон видя своих героев и возлагая на них надежду. Кто-то крикнул из толпы:

– Это наши защитники, отряд – Бараба!

И люди начали в поддержку защитникам ритмично скандировать:

– Ба-ра-ба! Ба-ра-ба! Ба-ра-ба!

Это придавало им уверенности, особенно Мелку, который почувствовал положительную сторону славы. Только Нур-Адад и Ашер были безразличны к возгласам толпы. Балак в последнее время тоже вел себя подозрительно. После Оика он какое-то время ходил очень довольный, но с каждым днем радость уступала место задумчивости. А сейчас он и вовсе молчал, как Нур-Адад.

Чем ближе барабовцы подходили к стене, тем громче орала толпа, теряя страх они выходили на встречу героям. Навуходоносор до того находившийся под влиянием страха, услышал приближение разведчиков и увидел огромное скопление народа вокруг них. Отряду были рады так, будто город готовится не к битве, а к параду. Десятка поднялась по ступенькам, где до сих пор находился Навуходоносор. Царя обступили высшие офицеры, и каждый горланил свои предложения, в то время, как сам правитель не мог отвести глаза от армады противника:

– Рижанцы не смогут взять город приступом, но и мы не можем отбросить их!

– А я считаю, что не стоит быть трусливыми крысами и немедленно атаковать врага. У нас есть войска в подчинении.

– С чего такая уверенность в успехе? Половина наших войск все еще находятся в Пипте, а визирь повел свои отряды, чтобы усмирить Асагат. Мы в меньшинстве.

– Нам нужно отправить приказы нашим войскам вернуться в столицу и ждать их возвращения. А пока затянуть пояса потуже и отбивать их атаки, не переходя в наступление.

Каждый командир говорил по-своему, но все эти речи игнорировались царем, который будто растаял на солнце, как кусок сливочного масла. Его мысли обуяла печаль. Он вертел в руках золотую чашу, содержимое которой вылил за стену, наблюдая, как красная струя падает вниз.

– Пошли прочь! – послышался голос.

– Что там происходит? – спросил правитель.

– Отряд разведчиков вознамерился попасть на совещание, где им не место. – ответил один из офицеров.

– Что это за крики? – вдруг пришел в себя Навуходоносор.

– Толпа восхваляет барабовцев, проявивших себя при Оике, государь. – ответил начальник инженерных войск.

– Тогда почему тех, на кого народ возлагает надежды не пускают туда, где решается судьба этого самого народа?

– Да живет царь! Такие вопросы не следует доверять в уши глупых солдат… – перечил начальник стражи.

– Я не ясно выразился, Салем? – обернулся царь, – Десятник разведчиков! У тебя есть, что сказать мне?

– Царь, во веки живи! – начал Мелкицедек, – Я считаю, что мы не можем планировать, ни атаку, ни защиту, не узнав прежде о планах врага. Я предлагаю пленить одного из вражеских офицеров.

– Неужели я слышу здравый смысл? Стыдно вам начальникам войск, что без визиря вы не можете решать сложные вопросы! Ступайте и приведите мне пленника!

Ни к чему было заставлять барабовцев идти на риск, они к нему давно привыкли. Отряд поклонился царю царей и Мелкицедек повел их в порт через южные ворота.

– Итак, каков план? – любопытствовала, как всегда Кира, – Мы же не постучимся в парадную дверь!?

– Было бы забавно… – задумался Хам.

– Через пару часов стемнеет. Я думаю тогда начнется штурм, а пока он будет идти, мы проникнем на самый большой корабль и возьмем нужного нам офицера.

– Гениально! – в один голос сказали близнецы Дан и Мафусаил.

Отряд прошелся вдоль причала в поисках подходящей лодки. Десятник заметил, что капитан Элиягу и его команда не укрылись в стенах города. Более того, они наблюдали за флотом. Это показалось Мелку подозрительным, но сейчас ему было не до того. Проверив целостность лодки, он решил обсудить план.

– Возьмем две лодки, на экстренный случай. Дан и Мафусаил – с вас диверсия. Взорвите что-нибудь на корабле.

– Отлично! Будет сделано, десятник! —ответили хором братья.

– Ашер и Нур-Адад, возьмите офицера. Я и Кира попадем в капитанскую каюту и стащим столько бумаг, сколько сможем унести. Балак будет следить, чтобы нас не заметили. Ефрем охраняй лодки. Хам и Итер – поднимитесь на мачту и по моему сигналу срежьте паруса, чтобы прикрыть наше отступление, если нас обнаружат. Всем все ясно?

– Так точно, десятник!

– А ты растешь на глазах. – заметил удивленный Ашер.

Когда отряд занялся подготовкой, Кира отвела Мелка в сторону и призналась:

– План отличный! – она похлопала его по плечу и ушла выполнять задачу.

Когда стемнело, Кира приволокла большую охапку водорослей и велела мужчинам прикрепить их к лодкам.

– И зачем это? – взял пучок морской травы Итер.

– Сейчас штиль, так что мы можем сойти за два гниющих бревна. Рижанцы не знают местных берегов.

– Как по мне – так себе идея. – заметил Хам.

– Хуже я думаю не будет. – заключил Ашер, – Во всяком случае это собьет их с толку.

Когда же ночь полностью завладела миром, отряд разделился на две части, направившись вдоль берега к самой оконечности мыса. Их передвижение прикрывали темные камни на берегу. Самое страшное было плыть по открытой водной глади. Но тут началось сражение, и, занятые боем военным морякам с вражеских кораблей не до каких-то там лазутчиков: внимание их было целиком сосредоточено на штурме города. С кораблей летели огненные снаряды. Город был накрыт градом камней и стрел. Вавилоняне отвечали встречным обстрелом. Рижанцы ограничивались исключительно дальним боем, не подходя близко к стенам. Видимо хотели прощупать оборону – так заявила Кира.

Барабовцы без труда добрались до флагманского корабля, стоявшего на якоре поодаль, с которого передавались всему флоту команды при помощи труб и барабанов. Лодки привязали у самого борта. Близнецы нагрузили на себя тюки с горючей смесью и довольные, как слоны – отправились устроить фейерверк в носовой части галеона. Прошло немного времени и взрыв на корабле прогремел на всю округу. Флагман вспыхнул, как факел и моряки ринулись тушить пожар. Подача команд атакующему флоту нарушилась. Прочие барабовцы разошлись по судну. Мелк и Кира добрались до каюты капитана и как только прозвучал второй взрыв – тут же вошли внутрь. Они оставались незамеченными, потому как офицеры тут же побежали на звуки взрыва, видимо подумав, что это прилетел один из снарядов вавилонян, потому не стали пытаться определить причину взрыва. Да и забот теперь у рижанцев хватало. Десятник и его подручная тем временем запихивали все свитки и карты в сумки. Прошлись даже по ящикам. Взяли все, что только могло походить на письма и важные документы. В итоге их заплечные мешки оказались доверху забиты бумагами. На палубе пересеклись с Ашером, тащившим офицера с мешком на голове. Нур-Адад тем временем убил матроса, который чуть было не поднял тревогу. Огонь продолжал полыхать вопреки попыткам рижанцев его погасить. Пленного выкинули за борт и стали спускаться следом. Балак и близнецы запихнули мокрого офицера в лодку и ждали остальных. Когда вся команда была в сборе, Хам и Итер, услышали уханье совы и перерезали парусную оснастку, отчего паруса, упав на палубу тут же вспыхнули. Нырнувших с мачты в воду барабовцев никто не заметил.

Когда отряд направлялся к берегу, они наблюдали, как флагманский галеон продолжал догорать, а его команда спешно покидала корабль. Барабовцы были довольны собой донельзя.

Битва за Вавилон

С наступлением рассвета Мелкицедек вернулся с отрядом в город. Битва утихла сразу, как только догорел флагманский галеон. Вражеский флот бездействовал, а царь в отсутствии визиря грыз ногти и запивал вином. Неожиданное затишье удивило Навуходоносора. Он отставил в сторону чашу и схватился за перила, пытаясь рассмотреть маневры врага. Город едва ли пострадал, учитывая короткое нападение рижанцев.

– А! Отряд Бараба – заметил капитан городской стражи, – Вы привели языка, как я полагаю?

Десять разведчиков выстроились перед военачальниками. Ашер и Нур-Адад держали пойманного ими важного человека.

– Надеюсь у него есть язык, а то зная тягу Людовика к деликатесам… – заметил другой офицер.

– Да, господин. Наш пленный успел оскорбить нас всеми рижанскими бранными словами, которые только вспомнил. – поделился Мелк.

– И кто он? – пришел в себя царь.

– Я Фг'ансуа ла Кг'уж, бг'ат командиг'а флота! – выпалил молодой офицер.

– Какой там грех считается смертельным? Гордыня? – уточнил командир колесниц.

– Это золотой билет. – заметил десятник, – А еще мы взяли все бумаги и карты, которые только нашли на флагманском корабле.

– Отлично десятник, а теперь ступайте. Мы вызовем вас, когда понадобитесь. – велел воодушевленный царь, – Я всегда считал, что барабовцы отличные бойцы!

Разведчики отправились в казармы на отдых. Один лишь Мелкицедек не мог успокоится. Он не хотел застать визиря, который ясно дал понять, как важно вернуть корону, как можно скорее. Этот страх подстегивал его стремление – поскорее прекратить блокаду порта.

Десятник подошел к самой высокой башне, с высоты которой был виден весь залив, впадающая в него река Тинк и вся вражеская армада. Разведчик размышлял о том, как можно достичь победу, если у Вавилона даже не было флота способного противостоять вражескому? А имевшиеся небольшие галеры ушли вверх по реке и вернутся не скоро.

– О чем думаешь? – вдруг, как из-под земли возник Хаммурапи.

– Ты меня до разрыва сердца доведешь!.. – выдохнул десятник.

– Я заметил, что ты редко стал со мной общаться с тех пор, как мы перешли в этот отряд. Решил это наверстать. Что скажешь?

– Я…

– Понимаю, что у тебя прибавилось ответственности, к тому же ты довольно неплохо справляешься с этими сукиными детьми. Я так понимаю, что есть какой-то секрет?

Мелкицедек обомлел. Неужели его тайна стала известна? Если так, то ему стоит тщательно приглядывать за Ашером…

– Я стал думать головой, как советовал дядя Каштилиаш. – выкрутился десятник.

– Да, совет дельный. И что ты думаешь о нашем положении?

– Пока не знаю.

– Надеюсь у нас будет как всегда важная задача. Мне понравилась быть героем – от девчонок отбоя нет. Я уже стольких…

– Хам, мне сейчас не до этого. Я волнуюсь за нашу судьбу, а она полностью зависит от того, вернется ли обратно корона Далвина. Иначе не долго нам ходить в героях.

– Хорошо дружище, не буду тебя отвлекать.

Хам развернулся и гордой походкой исчез со стены. Казалось, что его беззаботная жизнь осталась такой же, как в детстве. Да он любил подраться и поважничать, но это он делал и раньше. Другое дело сам Мелкицедек, который за последние пару месяцев очень сильно изменения характером и умудрился влюбиться. Точно! Вот как называется то чувство, которое он испытывал к Мирэн – влюбленность. Им не суждено быть вместе, но сейчас от него зависит не только судьба города, но и жизнь его дорогой дамы сердца.

Солнце поднялось над горизонтом и быстро продвигалось к полудню. Десятник не устал, он много думал и эти мысли захватили власть над ним. Опершись на стену, он вглядывался в горизонт, но ни одна идея не посетила его голову. Ни небо, ни земля не давали подсказок насчет того, что ему делать. Тогда он оглянулся по сторонам, и, убедившись, что его никто не видит, шепотом обратился к своему богу:

– Баалзевул, услышь мою молитву. Я простой человек и ты видишь мое сердце. Ты знаешь, что визирь и пророк его Исав истребили всех поклонявшихся тебе, но я продолжаю в сердце своем хранить веру в тебя. Помоги мне победить врагов, обступивших царя городов, и я сделаю все, чтобы однажды верные твои вновь могли молиться тебе без страха. Вот союз мой между мной и тобой.

Мелк закончил свою молитву, оглянулся по сторонам, но не нашел никаких знаков или знамений. Тяжко вздохнув, он пошел спать.

***

Десятник спал крепко, но недолго. Проснувшись перед закатом, он, не заботясь о желудке, отправился на ту башню, где провел вчерашнее утро. Флотилия все также стояла в заливе, блокируя порт. По разговорам стражников он понял, что визирь еще не вернулся и всех это беспокоило. Не было в Вавилоне столь хитрого тактика, как Титглат, потому все с недоверием смотрели на других военачальников, пока те с важным видом раздавали противоречивые приказы и спорили о стратегии перед царем.

Мелк поднял голову и увидел, что на реке стоят три галеры, прибывшие из Пипта. И тут его осенило. Он рванул во дворец и потребовал встречи с царем. Навуходоносор принял его под аккомпанемент протестующих командиров. Государь протянул к нему свой скипетр, показывая свое расположение. Тем временем шел ожесточенный офицерский спор:

– Я предлагаю атаковать в лоб. Этим мы вынудим их отступить, ведь насколько мы знаем, их командир получил ожоги, а потеря брата подточила его решительность.

– А я считаю, что нужно использовать брата и потребовать снятие блокады!

– Пьер не так глуп, и он знает, что если снимет блокаду, то его ждет казнь, ведь Людовик не прощает такие проступки.

– Кто знает, что он там прощает!? Он непредсказуем! Никто даже не знал, что он решит напасть на нас после нашего триумфа над Пиптом.

Мелк приблизился к заседающим и пал на колени. Военачальники замолчали, разглядывая пришедшего. Уже многие оценили его таланты (ведь никто из них не знал про вопиющие неудачи). Каждый офицер боялся, что однажды придет день, когда этот разведчик может занять место одного из них.

– Да живет царь! – воскликнул десятник, – Если ты позволишь говорить рабу своему…

– Говори, раз ты здесь. – Навуходоносор поцеживал вино и безучастно слушал словопрения офицеров, а тут могла оказаться хоть какая-то свежая идея.

– Я видел, как три галеры встали на якорь вдали от города. Прикажи набить их взрывной смесью и еще до рассвета мы разобьем флот неприятеля!

Офицеры зашептались. Трудно было понять одобряют или осуждают эту стратегию.

– Ну что ж… – замялся царь, – Визиря нет, а военачальники изрядно утомили меня. Возьми мою печать, я даю тебе власть над большими и малыми. Если достигнешь успеха, то я тебя озолочу.

– Царь, вовеки живи! – пал к ногам Мелкицедек.

– И еще одно… – сказал Навуходоносор и наклонился к десятнику, – Не потеряй мою печать.

Мелкицедек понял намек и еще раз поклонившись исчез за дверью. В следующие пару часов барабовцы готовились к диверсии. Мелк отдал необходимые приказы отряду, а сам вместе с Хамом и Кирой встал над картой. Теперь эта троица являлась костяком команды, а так, как Ашер стал безразличным ко всему, то прочие брали с них пример.

– И каков план? – спросила Кира.

– План прост. Мы выгружаем все товары из кораблей, загружаем в них горючие смеси. Устанавливаем фитили и снимаем их с якоря глубокой ночью. В полном мраке направим их в гущу вражеской флотилии и разнесем половину их флота. Наши войска помогут обстрелять их со стены. На нашей стороне неожиданность и ранение рижанского адмирала.

– В полном мраке? А как же свет со стороны города? – влез Хам.

– Я распорядился, чтобы огни потушили. Нам нужно продержаться незамеченными, как можно дольше: если в галеры полетят огненные снаряды, то план обречен.

– А кто будет управлять судами? – уточнила Кира.

– Судя по ветру, нам достаточно только направить их прямо и выпрыгнуть в воду, как только подойдем достаточно близко, чтобы суда не сбились с курса.

– Отличный план, а то погибать я не планировал. – заметил Хам.

С наступлением ночи галеры были готовы. К Мелку прибыл посланник со свитком и передал его десятнику.

– Что в нем? – полюбопытствовал Хам.

– Прости друг, но есть вещи, которые я не имею право разглашать.

– А вот это слова настоящего командира. – заметила Кира.

За спиной кто-то фыркнул, когда троица обернулась, за ними стоял Ашер. Он хоть и постоянно молчал, но поглядывал за всеми действиями Мелка.

– Я смотрю удача улыбается тебе все чаще, десятник. – заметил он.

Мелкицедек не обратил внимание на эту язву и продолжил руководить сборами. Наконец, когда все было готово, он хотел выгнать рабов на сушу, которых имел в распоряжении, но в этот момент он кое-что заметил.

– Ветер! – со страхом заключил он. – Теперь он дует с юга…

– И что же будет делать великий Датапатиш!? – улыбнулся Ашер.

Весь отряд уставился на Мелка, пока тот представлял полный провал. Галеры будут плыть медленно подгоняемые рекой, но не смогут выполнить свою задачу, а снаряды врага взорвут суда слишком далеко от рижанской армады. Блокада не будет снята, а он окончательно потеряет авторитет в глазах царя и визиря. Но его больше всего волновала судьба Мирэн…

Десятник взвесил риски и осознал, что выход есть только один.

– Все к веслам! – проревел он.

Рабы хотели было бежать с галер, но барабовцы обнажили мечи. Больше всех радовался Балак, которому нравилась эта ситуация. Он вообще был весь день навеселе и лишь потирал ладони:

– А ну к веслам, трусливые шавки! – орал Балак.

Рабам не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Они это только и умели. Барабовцы заковали их цепями, чтобы те не подняли восстание. Разделившись по нескольку человек, отряд снял с якорей свой маленький флот и направили его к заливу.

– Теперь ты стал, как мы… – заметил Ашер, обращаясь к десятнику, – Теперь я буду тебя уважать. Жаль Кефа не застал твое преображение…

Эти слова, будто ножом полоснули по сердцу молодого офицера. То, против чего он боролся всей своей душой, в итоге заразило и его. Как еще война и ответственность повлияют на его действия? Останется ли от него, хоть частица человечности или он станет таким же конченым себялюбцем, как и все вокруг него? А сможет ли любовь сохранить хоть кусочек его души?

Галеры, нафаршированные взрывчаткой, направились в порт. Паруса были собраны, но весла подгоняли деревянные посудины к своей цели. Корабли набирали скорость.

– Они работают вразнобой, нужно еще набрать скорость – заметила Кира.

– В барабаны бить нельзя – заметил Хам.

– И раз! И раз! – командовал Мелк.

Ритмично взмахнули весла и корабли ускорились. Когда они приблизились к городу, огни на стене погасли и галеры оказались в тени. Они набирали ход входя в залив. Их цель была все ближе, но десятник не торопился покидать судно.

– Направьте каждый корабль на таран в самое плотное скопление кораблей врага. Закрепите руль и поджигайте фитили.

Командир спустился к гребцам и обратился с последними словами:

– Я не забуду вашу храбрость. Простите меня, а теперь хоть раз в жизни побудьте воинами! – с этими словами он покинул их, а у самого потекли слезы, осуждающе обжигали лицо.

Когда барабовцы выполнили приказ, они стали в спешке покидать суда, прыгая в воду. Рабы так разгорячились, что продолжали грести, ведь сбежать уже все равно не представлялось возможным. Их заметили рижанцы и осыпали градом стрел, но было слишком поздно. Рижане заподозрили неладное, ведь с вавилонских кораблей не было выпущено ни одного снаряда. Галеры шли на таран, разбивая и расталкивая фрегаты. Раздался один громкий взрыв, затем еще и еще. Все три корабля объятые огнем поджигали рядом стоявшие вражеские суда. Поднялась паника. Моряки и офицеры вместо того, чтобы тушить пожар, прыгали за борт. В это время выведенные из столицы вавилонские войска, со всех сторон осыпали горящими стрелами оставшиеся корабли неприятеля. Баллисты и требушеты пускали снаряды с городских стен. Рижанцы объятые страхом покидали залив на уцелевших кораблях. Флот противника был разбит.

Солнце поднялось над столицей, освещая догорающие корабли. Вавилонские войска брали в плен всех доплывших к берегу рижанских солдат. Из-за поворота показался небольшой отряд. Карета доехала до залива и остановилась. Из нее вышел Титглатпаласар удивленный увиденным. Вдруг среди войск прокатилась волна боевого клича:

– Ба-ра-ба! Ба-ра-ба! Ба-ра-ба! – ликовала толпа.

Визирь задумчиво потеребил бороду. Радоваться победе или остерегаться молодого офицера, посмевшего стать спасителем Вавилона без его разрешения?