Текст книги "Практика предательства и другие истории девяностых"

13. Повелительница Небесных Тел

– Тебе опять звонила Бондюэль.

– Эриэль. Её зовут Эриэль.

– Без разницы, она звонила и просила перезвонить. Сказала, что к шести поедет на примерку в ателье, и чтобы ты приезжал. Надо заплатить за ткань.

– Что? К шести? А уже пять! Что ж ты мне сразу не сказала? Я не успею!

– А ты побеги.

– Надо такси быстро вызвать. Вызывай такси, я пока побреюсь! У нас остались глаженые рубашки? Конечно, нет! Чёрт! Может есть белая футболка?

Да, футболка была. Предприниматель Илья быстро натянул чистую футболку, запрыгнул в такси и улетел на другой конец города. Где в ателье скоро должна была произойти примерка серебристо-сиреневого платья. Его роль заключалась в том, чтобы посмотреть, выразить восторг и оплатить первый взнос за ткань. Платье шилось для эльфийской девы Эриэль – девочки лет на десять младше Предпринимателя, длинноволосой блондинки с огромными серыми глазами. Она собиралась ехать на ролевую игру, и это платье было ей необходимо. Без серебристо-сиреневого полупрозрачного платья эльфийских дев не бывает.

Эльфийская дева Эриэль! На самом деле её звали Эля. Но это в обычной жизни, а в эльфийском мире её звали романтичным и переливчатым именем Эриэль. Она иногда приходила к нам в офис, всегда с распущенными длинными локонами, в каком-нибудь фантастическом полупрозрачном платье, с цветами в волосах. Была весна, и Эриэль обычно приносила нам ветку цветущей черёмухи или сирени. Комната наполнялась дурманящим ароматом. Если я видела на столе цветущую ветку в стакане из Макдональдса, то я точно знала, что заходила Эриэль. Сумки у неё почему-то никогда не было, не знаю где она хранила проездной и ключи от квартиры. Интересно, как она в этом тюлевом платье ехала на общественном транспорте? Или она материализовалась из воздуха? Прилетaла к нам на золотом облаке? Всякий раз, как она заходила, Эриэль рассказывала что-нибудь из жизни эльфов, как она скоро поедет на ролевую игру, или как у них будет концерт эльфийской музыки, или как она вчера ночью водила хороводы в лесу за городом. Она жила в каком-то удивительном и нереальном мире, где сказка была на самом деле.

Предприниматель боготворил её, он смотрел на неё во все глаза, как на чудо. Когда она приходила, он как будто сразу же глупел. Бросал недоделанную работу и замирал, разинув рот, чтобы ничего не пропустить. Явление эльфийской девы выбивало его из колеи на весь оставшийся день.

Но я лучше начну сначала, а то будет не понятно.

Я тогда работала в одной фирме, которую основал мой близкий друг. Я называла его Предприниматель, а на самом деле его звали Илья. Мы с ним познакомились на музыкальном фестивале, где он устанавливал компьютерную систему. Он всегда был технарём, сколько себя помнил. В детстве разбирал и собирал всякую бытовую технику: приёмники, магнитофоны и телефоны. Свою фирму открыл в восемнадцать лет, как только это стало юридически возможно. А до этого ему пришлось несколько лет работать нелегально. Его раздражало, что при таких высоких доходах ему не разрешали зарегистрировать своё дело просто из-за возраста. Но и эта проблема со временем разрешилась сама собой.

Когда ещё не было компьютеров, он работал с электронно-вычислительными машинами. Потом быстро сориентировался и стал создавать, устанавливать и поддерживать компьютерные базы данных. На момент текущих событий он проработал частным предпринимателем около десяти лет. Он тогда снимал офис в одном здании в центре Санкт-Петербурга, хотя офис был ему не особо нужен. Всё равно он был постоянно у клиентов, а работать мог где угодно, был бы угол, где присесть. Ноутбук у него был всегда с собой, и Предприниматель обладал потрясающей способностью полностью погружаться в работу и отключаться от окружающего мира. Он мог работать часами, ни на что не реагируя. Зачем такому человеку офис? Но в его компании присутствовали также и другие люди, кому офис был нужнее.

Лучше начать этот рассказ с описания действующих лиц. Итак, сцена первая, действие первое.

На дворе май месяц. Мы сидим в нашем офисе, открыв окна во двор. На лестнице слышится шум, стук подворачивающихся каблуков, голоса, грохот от роняемых сумок и пакетов. Распахивается дверь, комната наполняется запахом сладких духов, и в дверной проём боком входит очень крупная женщина лет пятидесяти. Боком, потому что в обеих руках она держит по нескольку сумок, и они не дают ей войти в комнату лицом вперёд. При этом она ещё и говорит по телефону, прижав его ухом к плечу. За спиной у неё, как тень, стоит худенький юноша, это её сын, oни всегда вместе.

Представьте женщину богатырского телосложения, с длинными светлыми волосами, которые с утра были уложены в какое-то подобие причёски, но растрепались по дороге. Лицо у неё сильно потрёпанное жизнью, но красивое и иногда даже величественное. Как у какой-нибудь императрицы со старинной картины. Она не красится, и это к лучшему, потому что, если она накрасится, то сразу об этом забудет и размажет помаду по вcему лицу, когда будет пить кофе. На ней надет офисный костюм: белая блузка, светло-серый пиджак и такая же юбка, но выглядит это всё так, как будто этим костюмом мыли пол. На ногах у неё надеты туфли на высоком каблуке, которые она снимет, как только сядет за стол, и будет сидеть весь день в одних чулках. У неё болят ноги.

Это Татьяна Александровна, наша начальница, мама эльфийской девы Эриэль и того полупрозрачного юноши, с которым она ни на минуту не расстаётся. Она, на самом деле, не совсем начальница. Её квартира находится на одном этаже с квартирой Предпринимателя, её сын ходил с Предпринимателем в один класс, они дружили с детства. Когда Татьяне Александровне захотелось открыть свой бизнес, она выкупила у него часть фирмы и стала совладелицей. Но так как она была по возрасту старше, то мы звали её начальницей. Она не вмешивалась в дела Предпринимателя, у них были разные сферы деятельности.

Татьяна Александровна занималась эмиграцией в Новую Зеландию. Она посылала меня давать объявление в газету. Эмиграция с нуля, мы работаем до достижения результата, у нас не бывает неудач, многолетний опыт, переезд в течении года, гарантия качества, возврат денег в случае отказа, надёжные посредники, никаких дополнительных выплат, полное юридическое сопровождение, ваше желание для нас закон! Вот что там было написано.

Татьяна Александровна сидела в комнате, отделённой от нас стеной, но мы весь день слышали, как она разговаривает по телефону, и видели, как к ней шли и шли клиенты. Угрюмые, встревоженные, недоверчивые, с папкой документов в руках. Эти люди были одеты в дешёвую одежду, купленную на несанкционированном рынке за метро, или в то, что осталось ещё с советских времён. На стенах Татьяниной комнаты висели постеры с видами Новой Зеландии, на картинках было синее небо и синий океан, розовые восходы и оранжевые закаты, тропические цветы и полуобнажённые девушки в сопровождении мускулистых серфингистов. На столе Татьяны Александровны лежали брошюры, где было перечислено, какие потрясающие возможности ждут клиентов её фирмы, как только они пересекут границу. Тоже с картинками. Трудоустройство по специальности, достойная зарплата, трёхкомнатная квартира, отдельная машина для каждого члена семьи, прекрасная природа прямо за порогом дома, развлечения, серфинг, пляж, ночные клубы. Я ходила в типографию зaбирать эти брошюры.

У Татьяны Александровны был муж, его звали Дядя Женя. Он был удивительной личностью! Грузный, сутулый человек с невероятным размером обуви, с зачёсом через всю лысину, с вечно расстёгнутой на пузе рубашкой, с подтяжками, с кофейными пятнами на одежде. У него из ушей росли пучки волос. А глаза были огромными, светло-голубыми, совершенно детскими.

Кажется, он не работал. Дядя Женя приходил в офис почти каждый день часам к двенадцати, как выспится, и начинал шарить в холодильнике. Он постоянно что-то ел. Это была одна из причин, почему Татьяна всегда приходила с огромными пакетами, нужно было забить холодильник едой, чтобы ему хватило на день. Дядя Женя жевал, стоя посреди комнаты с куриной ножкой в руке, будто и не замечая сидящих на диване клиентов, рыгал, вытирал руки о свою рубашку, снова шёл к холодильнику. Потом садился в кресло и засыпал, храпя и посапывая. Так он мог спать несколько часов, потом снова ел, потом снова спал.

В их комнате постоянно присутствовал ещё один персонаж. Сын Татьяны Александровны и Дяди Жени, парень лет двадцати семи, одноклассник Предпринимателя, его друг детства и сосед, а так же старший брат Эриэли.

Брат Эли был очень странным парнем. Я мысленно называла его Бездельник. Он был того же возраста, что и Предприниматель. Но, несмотря на это, он был совсем маленьким. Не по росту, по общему впечатлению. Впрочем, ростом он тоже не вышел. Он до сих пор жил с родителями, полностью от них зависел, ни дня не работал, не имел своих денег, и вообще ничего не делал. Каждый день мама брала его с собой в офис. Считалось, что он исполняет у нас обязанности администратора, на самом деле он сидел целыми днями за компьютером рядом с Татьяной Александровной и играл в компьютерные игрушки.

Почему-то нужно было это делать со звуком и без наушников. То, как он стреляет в монстров, было слышно даже в конце коридора. И это были не только звуки игры, брат Эли ещё и сам комментировал события. Когда бы я ни заходила в их комнату, там стоял оглушительный шум. «Бам-бам! Тра-та-та-та-та! Ррррррррр! Бдыщ-бдыщ-бдыщ! Пиу-пиу! Ты убит! Получай, зараза! На тебе! А тут второй вылезает! А я его из базуки! Бумс!! Ещё один! Так его, так!»

Ну как дурачок, честное слово. Его бедная мама, видимо, боялась оставлять дома одного, чтобы он там не сунул шпильку в розетку в её отсутствие. По вечерам, когда мы расходились по домам, он сидел допоздна, иногда и всю ночь, чтобы без помех посмотреть порнушку. Мы об этом знали, потому что он забывал потом закрыть последнюю страницу и почистить историю посещений. Ну и ещё потому что он всё время просил Предпринимателя избавить его компьютер от вирусов. Предприниматель справлялся с этим за несколько минут. Он говорил: «Слушай, старик, ты бы установил себе приличный антивирус. И поменьше бы на порно сайтах сидел – с рабочего компа.» Элин брат привычно тянул: «Да не сидел я…» Но делал это так неубедительно, так лениво, просто для порядка. Он знал, что ему никто не поверит, да не сильно-то и переживал по этому поводу. Предприниматель много раз предлагал ему установить антивирус, но тот почему-то отказывался. Всякий раз был скандал. Бездельник кричал: «Что ты роешься в моём компьютере?! Что тебе там надо? Не лезь не в своё дело! Когда захочу антивирус – тогда и поставлю!» Он был, как кошка, которая зависит от человека на все сто процентов, но при этом уверена, что не зависит ни от кого в целом мире.

Ах, Бездельник, тебе нравится жить опасной жизнью, ходить по краю, рисковать, смотреть порнушку без антивирусной программы… Всё с тобой ясно.

Так как Предприниматель почти всегда отсутствовал в офисе, а я, наоборот, присутствовала, то я видела, что там происходило, а он – нет. В комнату Татьяны Александровны нескончаемой вереницей шли клиенты. Они ждали у дверей с самого утра, когда ещё было закрыто. Мрачные серые люди в дешёвой одежде, с полиэтиленовыми пакетами, где лежали какие-то документы. Люди с усталыми лицами, у которых всё же как-то странно блестели глаза. От некоторых пахло спиртным. Другие были определённо ненормальными. Но чаще просто заезженными жизнью, как старые усталые лошади. Люди, которые потеряли всякую надежду на приличную жизнь у себя на родине, которые несли свои последние деньги в эту сомнительную контору. Которые почему-то всё же верили в чудо. Им хотелось верить! Хотелось, чтобы был океан, пальмы, пляжи, спортивные машины и загорелые красавицы. Почему они, утратив в жизни всё, почти потеряв человеческий облик, не потеряли детскую веру в сказку? На что они надеялись? Как бы то ни было, если им нужна была сказка, то они пришли по правильному адресу. Татьяна Александровна была именно тем человеком, который им был нужен.

Она не была похожа на обманщицу. Скорее на кого-то из их среды. Грузная женщина средних лет, ненакрашенная и непричёсанная, которая говорила с клиентами на понятнoм им языке. Которая была точно в такой же ситуации, как и они, только она знала секрет. И готова была с ними поделиться – за некоторую сумму денег. Рассказать, где находится эта маленькая дверка в стене, о которой никто не знает, которую откроешь – а там… Океан и солнце и ветер. Глоток свежего воздуха, свобода, молодость, и чтобы снова легко! Она торговала мечтами, и люди шли, и шли, и шли – день за днём. Шаркали в коридоре дешёвые башмаки, кашляли на лестнице хриплые голоса, открывались и закрывались двери. Люди всё прибывали, и у Татьяны Александровны на всех находилось доброе слово, она со всеми подолгу беседовала, утешала, обнадёживала, воодушевляла, расписывала прекрасную жизнь в Новой Зеландии. И раскладывала замусоленные купюры по конвертам, складывала их в сейф.

Я видела, как она целыми днями обирала клиентов под прикрытием фирмы Предпринимателя, от его имени и в его офисе. Сколько она складывала в сейф и сколько потом оттуда брала на нужды своей семьи, жалуясь при этом на то, что ей нечем заплатить за интернет! Я сказала об этом Предпринимателю, но он только пожал плечами. Он сказал: «Татьяна всегда была для меня как мать, в детстве я звал её мамой. Она, может быть, выглядит немножко странно, но она не может сделать ничего плохого. Просто не может, поверь мне. Я знаю её всю жизнь. Если Татьяна сказала, что отправит клиентов в Новую Зеландию, так и будет, она всегда делает то, что говорит. Даже если с первого взгляда это и выглядит по-другому. Я верю ей больше, чем самому себе.»

Ну, что ж, может быть, он тоже верил в сказку…

Я представляла себе, как открывается эта потайная дверца в стене, заросшей диким виноградом, на мгновение становится видно кусочeк синего неба и золотистого песка на пляже. И вот я уже там, внутри, в Новой Зеландии. Я вижу, как на пляже появляется Татьяна Александровна. Но не в обычном своём костюме и не с сумками, набитыми едой. Она одета в бикини неоново-салатного цвета, микроскопические трусики и лифчик на завязочках, с бантиками на мощных бёдрах и плечах. Она загорелая, отдохнувшая, кожа гладкая и сияющая, волосы светлыми волнами падают ей на спину и грудь. Её вечно обкусанные ногти теперь накрашены розовым лаком. На шее у неё красуется венок из оранжевых цветов, как у какой-нибудь дикой красавицы. Она смеётся, бежит по нежнейшему песочку к океану. Лёгкие волны ласкают её босые ноги – тоже с розовыми ноготками. На щиколотке у неё очень милая золотая цепочка с брелочками.

На пляже появляются и другие люди, за ней бежит целая толпа. Кто это такие? Ой, это же все её клиенты, которых я видела у нас в конторе! Она не обманула. Обещала всех их отправить в Новую Зеландию, и отправила! Все эти серые, тоскливые, усталые люди, бывшие советские инженеры, а теперь безработные, тоже здесь, на этом пляже. Но только они совсем другие, поэтому я их не сразу узнала. Они теперь молодые, весёлые, стройные, полные сил и веры в себя. Мужчины стали спортсменами, женщины – красавицами. У них белые и здоровые зубы, ни одного вставного нет. И многие снова стали девственниками. Толпа бежит к океану, увлекаемая Татьяной Александровной. Но они не первые, на мелководье уже плещется один человек. Это Дядя Женя, муж Татьяны. У него на голове панамка, а на талии розовый надувной круг. Он смеётся совершенно по-детски и машет рукой: «Идите сюда, водичка сегодня такая приятная!»

.

На моём рабочем столе справа лежит блокнот, в который я записываю, кто звонил, чтобы потом передать это Предпринимателю. Я пишу:

– Звонила Эриэль, сегодня вторая примерка платья, просила заехать в ателье к семи часам. 80 долларов за шлейф.

– Звонила Эриэль, сказала, что ты найдёшь ответ на загадку на странице 171. Ты сам знаешь, на какую загадку.

– Звонила Эриэль, просила перезвонить.

– Звонила Эриэль, шлейф не подошёл, слишком короткий, надо длинней, 120 долларов.

– Звонила Эриэль, она сегодня не придёт, сказала, чтобы ты сам нашёл её, ты знаешь где.

– Эриэль завтра едет на дачу к Луиндилю, сказала чтобы ты её подвёз вечером в 19 часов.

– Не в 19, а в 18!

– Эриэль нужна банка берёзового сока на выходные.

– Эриэль нужны срочно серебристые туфли, 200 долларов если с бубенчиками, без бубенчиков 180.

– Звонила Эриэль, сказала чтобы ты её подождал на набережной.

– Звонила Эриэль, она сама будет тебя ждать в Летнем Саду, где всегда.

– Эриэль на тебя сердится, не звони ей сегодня.

– Эриэль сказала, чтобы ты больше не звонил.

– Звонила Эриэль, серебристые туфли бракованные, отнеси их назад сегодня до пяти вечера.

– Эриэль поехала в Лосево с Луиндилем и Арагорном, забери их оттуда вечером в воскресенье.

– Эриэль написала два куплета песни, ждёт от тебя два следующих куплета.

– Нужна флейта! Это очень важно.

– Звонила Эриэль, просила передать, что рифма к слову «сияние» будет «слияние». Исправь!

– Звонила Эриэль, сказала, что ты сам знаешь, что она хочет сказать.

Эх, Эриэль, что ж ты всё звонишь и звонишь? У меня скоро блокнот закончится.

Когда Предприниматель приходил в офис, я зачитывала ему вслух эти телефонограммы. Он сразу стaновился таким весёлым! Он совсем не сердился на то, что она ему приказывает. Шёл в душ, надевал новую футболку, сoвал в карман сколько-то денег из сейфа и убегал. Туда, к ней, в ателье, в примерочную, на дачу, на озеро, на чей-то день рождения.

Предприниматель. У меня были ключи от его квартиры, так нам было удобнее. Он говорил мне, что я могу приходить к нему когда хочу, в любое время, даже если его нет дома. Я часто заходила к нему, потому что он просил меня заехать и забрать какую-нибудь вещь, которая была нужна в течении дня. Диск или что-то из одежды, или какую-нибудь сумму денег наличными. Он показал, где лежат деньги, и я всегда могла взять, если надо было по работе. Иногда я приходила в его отсутствие просто, чтобы посидеть одной в тишине, поспать пару часов или почитать. У него тоже были ключи от моей квартиры, но он должен был у меня спрашивать, когда можно прийти. Он спрашивал, и всегда приходил, если обещал. Мои родители к нему привыкли.

Он часто ночевал у меня – я стелила на пол матрас рядом с моей кроватью. Обычно он приходил поздно, бывало так, что я уже спала. Слышала сквозь сон, как он тихо открывает дверь, проходит ко мне в комнату, бесшумно раздевается в темноте и ложится. Утром он обычно будил меня очень рано. Тряс за плечо и говорил: «Подъём!» Мы ехали на работу, купив по дороге булочек для завтрака. Но иногда я просыпалась одна, его уже не было. Постельное бельё было аккуратно сложено на матрасе.

Иногда он приходил, включал свой ноутбук и работал всю ночь. Он садился на пол, отворачивал от меня монитор, чтобы мне не мешал свет, и сидел неподвижно несколько часов подряд. Я даже не слышала его дыхания, только клавиатура издавали сухой щёлкающий звук, когда он нажимал на кнопки. В темноте его лицо подсвечивалось монитором, я смотрела на него и думала, какие у него правильные черты, какие серьёзные, спокойные глаза, ровные брови, высокий лоб, темная линия волос надо лбом. Мне нравилось, когда он так сидел ночью и работал, мне это совсем не мешало спать. Наоборот, он как будто бы охранял мой сон.

Предприниматель. Мне нравилось с ним. Он был большой и удобный, устроенный очень просто и понятно. Он работал, как хорошо отрегулированный механизм. Ему можно было сказать, что угодно, он не обижался и не принимал на свой счёт. Можно было что-то попросить, и он сразу скажет, сделает он это или не сделает. С ним «да» означало да, а «нет» означало нет, он воспринимал слова буквально и не искал в них скрытого смысла. Он мог, например спросить, приехать ли ему ко мне сегодня после работы, и если я говорила нет, то он понимал это напрямую, что я устала и не хочу гостей. Он не думал, что я на него обиделась, или что я кокетничаю, хочу чтобы он меня поуговаривал. Он никогда не стал бы уговаривать, ведь я сказала «нет». Но завтра он мог бы спросить ещё раз, ведь насчёт завтра я ещё ничего пока что не сказала.

В постели с ним тоже было хорошо. Можно было заказывать, что хочешь, и он сделает. Именно так, как попросили. А если больше не хочется, можно было его остановить, и тогда он перестанет и ляжет спать, без грамма разочарования. Но потом его можно разбудить и попросить продолжить, и он продолжит, не вопрос. Он был, как компьютер, можно выбирать любую игру, из имеющихся в наличии, выбирать разные опции из списка. Нажимать на кнопку Enter или Exit – и умная машина сделает так, как ей и положено. Причём, эта машина никогда не ломалась и не зависала.

Мне нравилась его невозмутимость, его ровная, уверенная, неизменная продуктивность. Его способность сосредотачиваться на чём-то одном и отдавать себя этому делу полностью. Нравилась его способность и желание соответствовать требованиям, выдавать хороший результат, удовлетворять потребности. Мне нравилось чувствовать, как хорошо работает его тело, как горячие капли пота падают мне на лицо, нравилось слышать его ритмичное дыхание. Нравилась его постоянная готовность в любое время выдавать то, что мне было от него нужно.

Он хотел радовать – и радовал.

Было у него одно специальное выражение. Когда он видел, что мне уже хватит, он мог спросить «Я тебе ещё нужен?» Я, например, отвечала: «Нет, ты мне больше не нужен», и это означало, что пора заканчивать. Этой же фразой он обычно заканчивал наши телефонные разговоры, когда уже всё обсудили. Он стал использовать эту же фразу и в разговорах с другими людьми, особенно если знал, что я слышу. Он иногда говорил по телефону с клиентами, а в конце спрашивал «Я вам ещё нужен?», смотрел при этом на меня и улыбался. Только мы одни во всём мире знали, откуда эта фраза и что она означает.

.

Однажды я села за его компьютер, хотела кое-что проверить. У меня были пароли от всех компьютеров и телефонов. Предприниматель так захотел, и так всегда было, с первого дня нашей совместной работы. Он полностью мне доверял и хотел, чтобы я могла работать в любом месте в любое время, со всеми программами и проектами, чтобы я всегда могла его заменить. То есть, я не могла заменить его в плане написания компьютерных программ, но в остальном – могла. Он всё мне показал, объяснил, научил и дал доступ абсолютно ко всему, это было очень удобно. Он никогда не считал нужным защищаться от меня.

И вот я ввела пароль, вошла в систему, и экран ожил. На экране был открыт один вордовский документ. Мне его читать было незачем, хотя Предприниматель мне никогда ничего не запрещал. Я знала, что могу рыться в его документах сколько хочу, там нет секретов, и ничего интересного тоже нет. А если Предприниматель не захочет, чтобы я что-то видела, он просто закроет мне доступ к этому документу. Но, когда я мельком посмотрела на текст, он показался мне странным. Глаза выхватили несколько слов, которых не должно было там быть. Чудо, белая ночь, повелительница… что это ещё такое? Какая повелительница? И я стала читать.

«Сегодня особенный день. Сегодня случится чудо. В самую короткую и светлую ночь в году нам явится Прекрасная Дева, Повелительница Небесных Тел. Только немногие посвящённые знают, когда и где это произойдёт. Это бывает раз в тысячу лет. Крылатые посланники летят на землю, чтобы оповестить о том, что скоро наступит этот великий миг. Прекрасная Дева посетит нас и спасёт отo зла. Она поведёт нас за собой в другую страну и даст нам другую жизнь. Люди услышат и поймут друг друга. Встретятся все, кто был в разлуке. Помирятся те, кто ссорился. Сошествие Повелительницы Небесных Тел состоится в лесу, на одной поляне, спрятанной от посторонних глаз между рощей и озером. Мы все там, стоим, замерев, в ожидании чуда. Нам страшно, что Повелительница покажет нам свой гнев. Но мы надеемся, что она всё же будет к нам милосердной и простит нас.

В светлом полуночном небе сверкают молнии, опускается золотистое облако, его несут на своих крыльях белые лебеди. На облаке стоит она – Прекраснейшая из Небесных Дев. Это сама Повелительница. Никто не может быть красивее её, этот миг никогда не повторится, и мы смотрим, забывая дышать. Её волосы золотыми кудрями спадают вдоль всего тела. Как будто блестящий дождь льётся ей на голову и стекает вниз. Её глаза сияют, как июньское небо. Она прекрасна! Серебристо-сиреневые одеяния развеваются на ветру, обнажая стройные ноги. На голове её, вместо короны, венок из лесных фиалок, а в руках она держит белые лилии – символ непорочности и чистоты помыслов. Я падаю перед ней на колени, я прошу её владеть мной. Я говорю: «Разрешите служить Вам», когда моя душа изо всех сил кричит: «Возьми меня!» Я хочу, чтобы Повелительница Небесных Тел повелевала моим телом. Я хочу, чтобы она приказывала, а я выполнял. Я стою перед ней на коленях – в отчаянии, надеясь на чудо. Oна улыбается: ласково и милостливо. Кладёт прохладную руку мне на затылок, и я улетаю от её прикосновения.»

Открылась дверь и Предприниматель вошёл в комнату, держа в руках большой пакет кофе для кофеварки:

– Привет! Вот, клиенты подарили. Сегодня устанавливал одну базу в кафе на Васильевском Острове.

Я не смогла сдержать улыбки:

– Что это за удивительный текст я только что прочитала? Где ты это взял?

– Сам написал. Тебе нравится?

– Сам написал?! Я думала, ты только компьютерные программы пишешь.

– Я очень разносторонний.

– Это ты про Эриэль написал?

Он смотрел на меня, широко улыбаясь, комично подняв одну бровь:

– Может быть…

Бездельник. Я вижу эту картину перед собой, как сейчас. Тёмный коридор, где на полу ещё остался старинный паркет, а на потолке – лепнина. Столько раз закрашенная белилами, что не понятно, какие фигуры там изображены. В коридоре полумрак, свет льётся из-под дверей, я открываю ту дверь, что ближе к лестнице, и мне в глаза бьёт волна солнечного света. Комната Татьяны Александровны купается в солнце, там жарко и пыльно. За столом восседает Татьяна, перед ней разложены брошюры с яркими фотографиями. На стуле для посетителей сидит седой мужчина в мятой рубашке. От него так сильно пахнет куревом! Его тощая жена стоит рядом со стулом. У них в комнате только один стул, поэтому кому-то всегда приходится стоять. Женщина толкает мужчину локтем, что-то шипит ему на ухо. Посетитель смущённо спрашивает Татьяну: «А там принимают не очень молодых? Нам с Зинаидой уже за пятьдесят.» Татьяна удивлённо поднимает брови: «Господи, ну и что? Что такое пятьдесят лет? В Новой Зеландии это вообще за возраст не считается! Они в этом возрасте ещё только учиться начинают. Выбросьте из головы. Если вы решили переезжать, то о возрасте лучше забыть.»

Мужчина и женщина бросают взгляды друг на друга, они не верят, но им так хочется поверить!

Татьяна говорит Бездельнику:

– Принеси, пожалуйста, стул из соседней комнаты, котик. Нашим гостям не на что сесть.

Тот бормочет, не отрывая взгляда от монитора:

– Ага, сейчас.

Проходит минута, другая, он никуда не идёт. Вместо этого он продолжает комментировать свою игру:

– Я тебе все кости переломаю, поганец! Только сунься! Только попробуй! Вот тебе! На, подавись, ублюдок! Считаю до трёх, потом стреляю! Пиу-пиу! Ты убит!

Бездельник. Он был такой – ни к чему не пригодный. Ему ничего нельзя было поручить. Что бы у него ни попросили, он сразу соглашался, но потом не делал. Не хотел спорить, не умел отстаивать свою точку зрения, и был слишком ленив и беспомощен, чтобы выполнить потом обещание. Его можно было стыдить, умолять, обещать заплатить, давить на жалость – ничего не помогало. Он просто не делал – и всё. Мне даже кажется, это было для него что-то вроде спорта, делать в жизни как можно меньше. Ему наверное, казалось, что если ты что-то делаешь, то ты лох.

Это было у них семейное, полная непригодность в хозяйстве. Я не представляла, кому он достанется в мужья, и как они будут жить. Он ведь ни гвоздь забить не может, ни чашку чая заварить. И не понятно, как и зачем его мама это терпела. Почему не выкинула его из семейного гнёздышка и не предоставила самому решать свои проблемы?

Мне так хотелось дать ему пенделя! Чтобы вскочил и забегал, перестал играть в свои игрушки! Пендель – штука очень стимулирующая, он делает мальчика мужчиной. У меня прямо руки чесались наподдать ему, я еле-еле себя сдерживала. Как меня достала эта его абсолютная пассивность, его вызывающее ничего не делание. Мне даже кажется, он выставлял своё бездействие напоказ, провоцировал. Он знал, как это бесит. Когда Татьяна Александровна разрывалась между тремя телефонами, а Предприниматель работал без перерыва на сон уже четвёртые сутки, Элин брат, развалясь на вертящемся стуле, закинув ноги на стол, расстегнув ворот рубашки, кликал мышкой по экрану и мочил монстров. Убила бы собственными руками! Но было нельзя.

Пару раз я с ним ссорилась из-за того, что счёт за интернет был астрономическим. На что он тут же начинал кричать, как истеричная баба, махать руками и бегать из комнаты в комнату. Он жаловался маме, та делала мне выговор, передавала дальше Предпринимателю, а он, в свою очередь, говорил мне: «Я тебя прошу, не трогай сына начальницы». Ну ладно, ладно, я его не трогаю.

Бездельник. Иногда я втихаря смотрела на него, если оказывалась в их комнате. В общем-то, между ним, Татьяной Александровной и Элей было сильное семейное сходство. Вот на папу никто из них не был похож. Если посмотреть на Бездельника, не зная, какой он тунеядец, то – нужно признать – он был почти красивым. Такие тонкие черты лица, нежная белая кожа, огромные серые глаза, светлые брови и ресницы, волнистые длинные волосы. Он был стройным, правда ни грамма не тренированным, но зато природа наградила его грацией, плавностью линий и движений. Он был сильно похож на свою сестру, но обладал менее яркой внешностью.

Он взрывался из-за каждой ерунды, его захлёстывали эмоции. Руки, которыми он махал, когда разговаривал, были миниатюрными и слабыми, но изящными и очень подвижными. Что-то в нём определённо было… И это его молчание, когда к нему обращаешься с просьбой, а он делает вид, что не слышит. Его нарочитая, подчёркнутая немота.

Eсли бы у меня было много денег, я бы купила его. Не знаю зачем, просто хочу чтобы он был полностью в моей власти. Если бы у меня было много денег, я бы повелела своим слугам: «Доставьте его ко мне домой. Чтобы завтра к двум часам был у меня!» Поставила бы стул, стол, компьютер, и пусть играет у меня дома. Пусть кричит и машет ручками. Пусть устраивает мне концерты, вместо телевизора.