Текст книги "Обещай мне рай"

Глава 20

Париж наводнили шакалы. Как это обычно бывает во время политического хаоса, мародеры, выдающие себя за патриотов, рыскали по городу в поисках поживы. Однако Томас, с его внушительными габаритами и прекрасным французским произношением, мог беспрепятственно бродить по лабиринту улиц большого темного города.

В отеле «Фонтейн» взволнованный портье поклялся, что Гекуба Монтень Уайт покинула заведение еще до полудня. Леди Кэтрин позавтракала утром и потом пошла наверх. Томас устремился туда и резко открыл незапертую дверь. В номере было пусто. Комната выглядела так, как будто Кэт могла вернуться в любой момент. Ее нижнее белье было аккуратно сложено в гардеробе. Он прошел в смежные апартаменты, где ранее располагалась Гекуба.

Обстановка здесь свидетельствовала о поспешном отъезде обитательницы. Повсюду были разбросаны вещи и одежда. Оставлены были также несколько больших чемоданов, которые можно транспортировать только в багажном отделении кареты. Гекуба исчезла. И Кэт тоже.

Томас обошел почти все номера отеля, расспрашивая немногочисленных оставшихся гостей о местонахождении девушки. Но никто не знал, где она.

Он оставил отель и направился на север, полагая, что Гекуба и Кэт, вероятнее всего, предпочли двигаться с потоком англичан, переправлявшихся через Ла-Манш. Часто за последние дни Томас встречал в городе аристократов, расплачивавшихся за свое самодовольное превосходство. У них отнимали вещи, иногда снимали даже одежду, избивали, а иногда просто глумились над ними перед собравшейся толпой.

Одну молодую девушку толкали из грязных объятий одного солдата в руки другого и обратно, а ее родители вынуждены были наблюдать за безобразной сценой с выражением страха и гнева на лицах. Громкая команда, отданная по-военному резко на французском языке, прекратила это издевательство, однако Томас знал, что подобные сцены разыгрывались по всему Парижу. И возможно, Кэт также стала жертвой негодяев.

Его сердце учащенно забилось. Он найдет ее. Должен найти.

В глухой боковой улочке избитый, потрепанный мужчина, шатаясь, брел по булыжной мостовой, оглядываясь через плечо.

– Вы, случайно, не встречали леди Монтень Уайт и леди Кэтрин Синклер? – обратился к нему Томас.

Тот остановился, искоса глядя опухшим глазом на Томаса; другой глаз совершенно заплыл.

– Пожалуйста, постарайтесь мне помочь, – сказал он с оттенком безнадежности в голосе. Вряд ли мужчина мог что-то сообщить ему. Вероятно, он был так называемым предателем, сбежавшим от толпы.

– Что я буду с этого иметь? – пролепетал тот.

– Не волнуйтесь, я отблагодарю вас, – ответил Томас. На всякий случай он приготовил несколько вопросов, ответы на которые можно было легко проверить. Всегда найдутся те, кто готов солгать ради денег.

– Не надо! – Мужчина сплюнул. – Я сделаю это бесплатно. Эта сука сбежала, миновав баррикаду на улице Анж.

– Кто именно? – резко спросил Томас.

– Монтень Уайт. Это она во всем виновата. – Мужчина указал на свое опухшее, разбитое лицо.

– С ней была другая женщина? Кто она? – спросил Томас, затаив дыхание.

– Я не знаю ее имени. Возможно, его называли, но я не слышал. Она такая робкая.

– Они сбежали?

– Да, будь они прокляты.

– Целые и невредимые?

Мужчина подозрительно взглянул на Томаса и пожал плечами:

– Да. Кому нужны эти ведьмы? Кстати, месье, как насчет награды…

– Когда это произошло? – крикнул Томас.

– Сегодня днем. Так я жду… – Мужчина поднял голову и увидел, что Томас уже ушел.

К счастью, было всего несколько главных дорог, по которым уезжающие англичане могли двигаться на север, на побережье. Он останавливался на каждом постоялом дворе, в каждой гостинице, на каждой ферме по пути следования в поисках сбежавших женщин.

В данный момент он испытывал страх, какого никогда не знал в жизни, хотя часто оказывался в опасных ситуациях. Образ Кэт преследовал его, постоянно подстегивая к активным действиям, несмотря на сгущающиеся сумерки.

Повсюду он получал одинаковый ответ на свой вопрос. Никто не видел пожилую леди, путешествующую в одиночку. Молодую леди тоже никто не встречал. На темном небе не видно было ни луны, ни звезд; только ветер и холод были его единственными спутниками во время поиска. Томас не чувствовал усталости, движимый единственной мыслью – найти Кэт.

Он едва не проехал мимо таверны, притаившейся за холмом. Если Кэт там нет, то он по крайней мере даст возможность немного передохнуть лошади, пока она не упала под ним. Да и самому необходимо подкрепиться.

Соскользнув с костлявой спины кобылы, Томас повел ее в огороженный двор, наполненный повозками. Сняв уздечку, он освободил уставшее животное, зачерпнул четверть ведра овса и поставил его перед ним на землю. Затем потер глаза и двинулся к входной двери гостиницы. Полчаса на отдых. Не более.

Хотя было уже за полночь, в общих комнатах все еще присутствовало много людей. Некоторые спали, сидя на скамьях и уронив голову на грудь. Но многие бодрствовали и часто подзывали хозяина, чтобы тот вновь наполнил их кружки.

– Вы не видели здесь пожилую англичанку и молодую леди? – спросил Томас по-французски хозяина, когда наконец остановил его. Низкорослый, толстый мужчина, которого окликали сразу несколько человек в переполненной комнате, ответил:

– Пожилые, молодые, мужчины, женщины! Здесь много разных англичан. Смотрите сами!

Томас заметил, что к нему проявляет интерес худощавый, средних лет джентльмен, который грел руки, обхватив кружку с дымящейся жидкостью. Кто же это мог быть? Откинув назад мокрые волосы отчаянным жестом, он безуспешно искал место, где можно было бы присесть.

– Чего вы хотите от пожилой леди? – спросил незнакомец тихим голосом.

Томас мгновенно оказался около него.

– Вы знаете, где она?

– Кого вы имеете в виду? Как ее зовут? И почему француз ищет английскую леди? – спросил мужчина подозрительно.

Томас с трудом сдержался, чтобы не схватить этого человека и не вытрясти из него нужную информацию. Вместо этого он сказал по-английски:

– Я ищу одну из двух женщин: леди Гекубу Монтень Уайт или леди Кэтрин Синклер.

– Вы их друг? – спросил мужчина.

– Да! Вы можете мне помочь?

Мужчина пристально посмотрел на Томаса, сдвинув брови, прежде чем тихо ответил:

– Печальные времена, весьма печальные, и я был решительно против размещения дамы на чердаке, но она настояла на своем.

– Да говорите же, кто это? – решительно спросил Томас.

– Леди Монтень Уайт. Ей и моей сестре удалось бежать сюда вместе. Почтенная дама согласилась ночевать в комнате служанки.

– А молодая женщина была с ней? – произнес Томас с отчаянием в голосе.

Тот покачал головой:

– Здесь только леди Монтень Уайт и моя сестра.

Сердце Томаса гулко забилось. Мужчина указал на шаткий лестничный пролет в углу комнаты. Томас устремился наверх, со страхом ожидая того, что Гекуба расскажет ему. Однако ему необходимо узнать, где можно найти Кэт. Следующий пролет представлял собой скорее крутую приставную лестницу, поднимающуюся в конце коридора. Он поднялся по ней и открыл дверь наверху.

Внутри было темно. Колеблющееся пламя свечи освещало тусклым светом только часть низкого потолка. Остальную комнату окутывал мрак. У стены находилась маленькая койка, в изголовье которой стояло кресло с темной обивкой. До ушей Томаса донеслось глубокое тяжелое дыхание.

Он пересек комнату, наклонившись, чтобы не удариться головой о толстые балки. Затем опустился на колени перед койкой и осторожно положил руку на плечо женщины, сожалея, что вынужден разбудить ее. Однако нельзя терять время. Дама застонала, когда он слегка потряс ее.

– Проснитесь! – прошептал он. – Гекуба, вы должны…

Она повернулась. В тусклом свете он увидел лицо Кэт. Ее щеки были испачканы грязью, волосы потеряли прежний блеск и превратились в свалявшийся ком. Глаза были плотно закрыты, и золотистые ресницы выделялись на фоне бледных щек.

– О Боже! – чуть слышно произнес Томас.

Он просунул под нее руки и осторожно поднял, стараясь не разбудить. Затем сел на пол и прислонился спиной к стене, положив Кэт себе на колени, так что ее голова оказалась под его подбородком, запрокинул назад голову и зажмурился, открыв рот. Только сейчас он смог расслабиться, и тут же страх, который сопровождал его всю дорогу от Парижа, заявил о себе: его руки и ноги непроизвольно дрожали, когда он нежно баюкал Кэт, прижимая к себе.

Она беспокойно зашевелилась в его объятиях. Томас осторожно откинул назад ее длинные растрепанные локоны и провел кончиками пальцев по лицу. Подобно слепому человеку, он на ощупь распознавал знакомую выемку у виска, шелковистую выпуклость лба, изящный подбородок и тонкую шею, ощущал ее дыхание и биение сердца. В этот момент Томас окончательно понял, что неразрывно связан с девушкой, как луна и морские приливы.

Он проанализировал свои действия – приезд во Францию, отчаянные поиски Кэт, переживания, связанные с ней, – и пришел к неоспоримому выводу. Его волновало все, что касалось ее. И не важно, скольких мужчин она старается очаровать и скольких мужей в конечном счете будет иметь; если таковы ее потребности, он воспримет их должным образом. Никакой брачный союз Кэт, санкционированный церковью или государством, не вытеснит ее из его сердца. Он любит ее.

Томас улыбнулся и почувствовал, что ощущение пустоты, которое безотрывно испытывал в предшествующие месяцы, исчезло. Он прильнул губами к шелковистым волосам Кэт. Он будет для нее наставником, опекуном, учителем, другом – кем угодно. А если она захочет, чтобы он покинул ее, тут же уйдет. Однако не будет больше мучиться и убеждать себя, что испытывал ложное чувство. Пока жив, признался себе Томас, он будет любить Кэт Синклер.

Холод наконец отступил. Кэт с удовлетворением ощущала окружающее ее тепло, убаюканная равномерным покачиванием. Она хотела потянуться, но не смогла.

– Кэт!

Боже, ей снился сон! Сначала ее преследовали кошмары бегства и невероятное изнеможение, холод и страх, а потом возникла умиротворяющая иллюзия. Она явно слышала голос Томаса, его нежный шепот. Он окутал ее приятным теплом.

– Любимая! – снова прозвучал его голос среди ночи. Она ничуть не удивилась. В течение многих ночей он являлся к ней, обнимал, как сейчас, и шептал нежные слова, пусть потом она испытывала грусть. Ее не угнетало то, что это был только сон.

Окруженная приятным теплом, Кэт не хотела расставаться с ним. Крепкие руки обнимали ее. Кэт повернулась, и ее губы прижались к теплой, гладкой коже. Она чувствовала биение воображаемого сердца.

В ее сне Томас ругался… или молился? Трудно сказать. Она задвигалась, плотнее прижимаясь к нему. Он вздрогнул, и ее тело отреагировало на это.

Даже во сне, когда ее преследовала опасность, он был способен возбудить ее чувства, и только он мог вызвать ответную дрожь в ее теле. Ее руки медленно ощупывали его широкие плечи, коснулись ладонями его крепкой груди, ощутили силу рук, державших ее. Она вздохнула.

Его дыхание касалось ее закрытых глаз; она слышала биение его сердца. Его крепкое объятие никак не сочеталось с легким прикосновением его невидимых пальцев. Нечто бархатистое и теплое нежно касалось ее лба, щек и горла. Это были легкие и в то же время возбуждающие прикосновения. Он целовал ее! Кэт замурлыкала от удовольствия, не желая просыпаться, и лишь теснее прижалась к нему.

– Кэт, проснись. Нам надо скорее уехать отсюда! – сказал Томас мягким, но настоятельным тоном.

Заерзав под толстым стеганым одеялом, девушка удивленно заморгала, стараясь привыкнуть к темноте. Внезапно кровать сдвинулась под ней. Кэт резко привстала, болезненно ударившись головой о какой-то выступ.

– Проклятие! – прозвучал знакомый голос в темноте.

Смущенная Кэт попыталась освободиться от одеяла, но, еще больше запутавшись в нем, наклонилась вперед. Крепкие руки подхватили ее и заставили снова выпрямиться. Томас оказался реальным. Он был цел и невредим!

Кэт повернулась и вытянула руки, желая прикоснуться к нему и убедиться, что это не плод ее воображения.

– Томас?

– Твое упрямство и твердость твоей головы не подлежат сомнению, – сказал он, потирая подбородок.

Его тон сразу развеял очарование ее сна. Однако даже этот укоризненный голос не мог лишить ее радости.

– Как ты нашел меня?

– Сначала займемся делом, – сказал он. Кэт услышала чирканье кремня. Внезапно возникший свет заставил ее зажмуриться.

– Томас? – Она не видела его лица за пламенем. Он молчал. – Почему ты молчишь?

– Хм. Значит, ты замаскировалась под бабушку? – Он смеется над ней!

Она приняла суровый вид оскорбленного достоинства.

– И что?

– Кэт, – сказал он, и теперь она увидела его улыбку, – взгляни сюда.

Томас кивнул в сторону большого треснутого зеркала, приставленного к противоположной стене около кровати. Накинув конец одеяла на плечи, Кэт наклонилась, чтобы посмотреть, что так развеселило его.

В ответ на нее смотрела старая грязная карга. Грим, которым она воспользовалась утром, сначала замерз, а потом оттаял и растекся по лицу. Вокруг носа и глаз темнели грязные пятна. К толстому слою грима прилипла сенная труха, отчего на одной щеке образовалось нечто вроде бороды. Ее волосы свисали длинными спутанными космами. Кэт в ужасе поднесла руки ко рту. Они были синими.

Она повернулась к Томасу с широко раскрытыми глазами.

– Здесь не было ни таза с водой, ни тряпки, и я слишком устала, чтобы избавиться от мокрой одежды. К тому же я не знала, что здесь есть зеркало, и я…

Выражение его лица было снисходительно ободряющим, близким к тому, чтобы сделаться насмешливым.

Кэт, обиженная, покачала головой, едва сдерживая слезы.

– Да, я не выгляжу так, как на балу, потому что провела целый день, путешествуя в открытой повозке под ледяным дождем! – Она испытывала одновременно злость, чувство облегчения и замешательство и смогла найти единственный выход переполнявшим ее эмоциям – уперлась рукой в грудь Томаса и оттолкнула его.

С таким же успехом она могла попытаться свалить дуб. Он посмотрел на ее руку, прижатую к его теперь уже испачканной рубашке, и прильнул к ней своими теплыми губами.

– Ты очень умная, храбрая, мужественная, находчивая девушка, и я искренне восхищаюсь тобой, – тихо произнес он.

Кэт приложила другую руку к его груди, и из глаз ее полились слезы, оставляя следы на расплывшемся гриме.

– Прости меня, Томас! – пробормотала она. Слова, которые Кэт должна была произнести, застряли у нее в горле. Сейчас нелепо даже думать о том, чтобы вымолвить их, но и молчать невозможно. – Я солгала тебе! У меня никогда не было любовников. Ни одного!

Казалось, он не знал, что сказать на это. И только пристально смотрел на нее.

– Ни одного, – повторила она.

– Я знаю, – произнес он наконец, слегка улыбнувшись.

Оказалось, что ее мнимые грехи вовсе не нуждались в оправдании.

– И я сбежала от тебя, Томас, как последняя трусиха! Я так растерялась! – И она рассказала, что ей пришлось пережить.

Он был ошеломлен. Даже когда привлек ее к себе и начал нежно укачивать в своих объятиях, не мог до конца прийти в себя, потрясенный тем, что услышал. Мало кто смог бы проявить такую находчивость, как эта девушка, чтобы преодолеть все трудности.

– Все хорошо, успокойся. – Томас достал из кармана платок и осторожно вытер ее испачканное лицо.

– Я так волнуюсь за бабушку! – Кэт стиснула руки, стараясь прийти в себя. – Не имею ни малейшего представления, где она сейчас!

– Что касается Гекубы… Должен признаться, я рассчитывал найти ее под кипой одеял в отеле и потом продолжить поиски тебя.

– Напрасно. Она сбежала.

– Не понял?

– Это правда, и боюсь, Томас, ты опять будешь смеяться.

– Прости. Надо было как-то разрядиться после невероятного напряжения.

Кэт подозрительно взглянула на него.

– Это действительно так, – уверил он ее. – Теперь расскажи мне подробнее, что произошло. Полагаю, здесь замешан какой-нибудь молоденький француз-любовник. Или, может быть, старушка поспешила позаботиться о своих капиталах, поскольку является весьма практичной женщиной?

– Ни то и ни другое! Она сбежала с маркизом де Гренвилем.

– Ты шутишь! Я думал, он умер от нехорошей болезни десять лет назад!

Кэт высвободилась из объятий Томаса и подняла руки, сдаваясь.

– Ты удивительно проницательный. Сидя здесь, замерзшая до смерти в этой дыре, без единой гинеи, чтобы расплатиться с хозяином, не зная, жив ты или мертв и увижу ли я тебя когда-нибудь снова, я испытывала невероятную скуку. И тогда я решила: если вдруг появится Томас, почему бы мне не подшутить над ним? Расскажу ему, пожалуй, забавную историю про бабушку и старого маркиза!

Томас улыбнулся, понимая сарказм девушки, и с облегчением заметил, что в глазах ее уже не было выражения отчаяния. Теперь это была прежняя Кэт.

– Замечание принято, – сказал он.

Она поколебалась немного, потом опять прильнула к нему. Однако он легонько отстранил ее.

– Извини, дорогая. У нас нет времени, чтобы ты могла еще подремать. Необходимо уехать, пока другие гости не проснулись и не попытались сделать то же самое раньше нас. Слишком много желающих покинуть Францию.

– У тебя есть карета? – спросила она.

– Нет. Только тягловая лошадь. Но она стоит многих дорогих скакунов, выращенных в королевских конюшнях. Я ехал на ней верхом и убедился в этом. Нам надо найти, во что ее можно запрячь.

– У меня есть повозка.

Томас встал и осторожно поднял Кэт на ноги.

– Какая же ты умница! В таком случае нужно поскорее убраться отсюда. Наша главная цель теперь – доставить тебя в Англию с незапятнанной репутацией.

Он ласково посмотрел в ее красивые серо-зеленые глаза.

– Ты ведь не думаешь, что брак твоей матери с моим единокровным братом дает нам право путешествовать без сопровождающей тебя дамы? Независимо от обстоятельств моя дурная слава все равно перевесит сомнительное семейное родство.

– Что же нам делать? – тихо спросила Кэт, еще не понимая, к чему он клонит.

– Тайное бегство Гекубы наводит на некоторую мысль, – задумчиво сказал Томас. – Я буду представляться твоим французским приятелем, а ты – моей богатой, пожилой благодетельницей. Таким образом, мы не только защитим твою девичью честь, но и получим хорошую возможность быстро пересечь страну. Французы очень практичные люди. Они не будут препятствовать проезду старой англичанки с ее молодым любовником-французом. За хорошую плату, конечно.

– И ты думаешь, что сможешь достоверно изобразить его? – спросила Кэт с явным сомнением.

– У меня есть некоторый опыт в исполнении такой роли, – ответил Томас.

– Ах да! Извини! Это, несомненно, связано с твоей службой за границей, – сухо заметила Кэт.

Томас удивленно посмотрел на нее.

– Что ты знаешь об этом?

– Только то, что тебя привлекли к сбору определенной информации здесь, во Франции.

– Кто тебе сказал об этом? Дафна Бернар?

– Какая разница?

Томас сделал глубокий вдох.

– Послушай, Кэт. Мое прошлое небезупречно. Я совершал поступки, о которых тебе лучше не знать…

– Я все понимаю, – торопливо сказала Кэт, безуспешно стараясь заглянуть ему в глаза. – Дафна Бернар – часть этого прошлого. Какими бы ни были твои отношения с ней, я знаю, так было необходимо. И пожалуйста, давай больше никогда не говорить на эту тему.

Томас пристально посмотрел на девушку и заметил предательский румянец, проступивший сквозь грязные пятна на ее щеках. Если даже этот эпизод с его бывшей любовницей заставил Кэт покраснеть и отвести глаза, то как бы она среагировала, узнав о Мариэтте Леон и ее сыне? Он боялся даже думать об этом.

Кэт нахмурилась. К сожалению, воспоминание о распутной француженке омрачило их встречу. Скинув со своих плеч одеяло, она краем сорочки потерла щеки. В свете свечи ее силуэт отчетливо обозначился под тонкой тканью. Покачивание ее полных грудей, когда она наклонилась, выглядело весьма чувственным.

Томас смотрел на нее, и его мысли о прошлом и Мариэтте постепенно рассеялись. Глядя на изгибы тела Кэт, он почувствовал, как кровь мгновенно прилила к его паху. Кэт так сильно влияла на него, как будто он был шестнадцатилетним юнцом, а не опытным мужчиной средних лет. Но она даже не догадывалась об этом; поведение девушки было непреднамеренным и неосознанным. И почему ее должно волновать его присутствие? Откуда она могла знать, что он с трудом сдерживается, стоя перед ней с якобы спокойным видом?

– Я должна одеться, – решительно сказала Кэт.

– Да, конечно.

– Томас, кажется, ты сам убеждал меня несколько минут назад, что надо поторопиться.

– Разумеется. Я подожду тебя внизу. Надеюсь, на сборы хватит четверти часа?

Кэт вздохнула, понимая – ей потребуется гораздо больше времени, чтобы превратиться в полную пожилую даму.

– Лучше дай мне полчаса, – попросила она.