Текст книги "Верное сердце"

– Мой! Оставьте мне! – кричала она своим, поднимаясь.

– Ты предала человечий облик, тварь! – раздалось над головой. – Теперь я не буду жалеть тебя!

Молниеносная серия ударов посохом попала по всем частям её тела, даже в голову. Кто-то из вампиров прикрыл её, но отлетел от бешеной силы отшельника. Нара поднялась ещё раз, увидела корни, что быстро ползли в её сторону. Подпрыгнула, корни сцепились между собой, она прыгнула с них на отшельника, острые когти впились тому в морду. «Драть, полосовать, не щадить его!» – ворвалось в мысли. Но драться она не умела, потому отшельник перехватил её руки и пробил головой в самый лоб. Она едва не потеряла сознание, даже ночное зрение помутилось так, словно вернулось зрение человеческое.

Внезапно он взвыл от боли. Её удары были не столь смертельны, как клинок, что вошёл неприятелю под самые лопатки. Нара увидела полуживого Мэльдана. Клинок его был смазан тёмной субстанцией, а держащая его рука наскоро перевязана. Раненый нанёс ещё один удар, но Абалтун с разворота треснул его, юноша отлетел прочь с каменной лестницы.

– Умри… – проревел отшельник.

Нара отбежала к Мэльдану, она почти не видела в темноте, свет фонарей едва показывал округу. Мэльдан дышал, но на издыхании, словно проживал последние минуты жизни.

– Дитя! Беги! – рявкнул знакомый голос.

Она обернулась – Абалтун пропал, а Модерика напополам порвал огромный медведь с волчьей мордой. Остальные нетопыри рассыпались, начали пикировать на него. Он отбивался от них размашистыми и точными ударами.

– Мэльдан, оружие! Дай оружие, мои когти пропали!..

– Твоё оружие – разум, – прошептал он несвязно.

Она оглянулась, оборотень начал побеждать, вампиры умирали один за другим.

– Смекалка… Он не знает смекалки!

Мэльдан ответил едким смешком и положил голову на землю, не в силах больше держать.

– Ко мне! Все ко мне! Дьявол! Кортлеус, прикажи всем окружить его, не подходите близко!

Прадед прошипел остальным. Вампиры окружали спускающегося по каменным ступеням медведя полукругом. Кортлеус смотрел на Нару, пока она не пропала из поля зрения фонарей.

– Все вместе! – рявкнула она из темноты. – Навалитесь скопом!

Новое шипение. Они исполнили приказ. Медведь вновь начал расшвыривать их по сторонам. Нара обошла его, подошла к убитому чародею, взяла его посох, попробовала активировать.

«Как же делала Ольта?..», думала она про себя. «Нужно ударить по твёрдому основанию дважды, с каким-то интервалом. Хмм…»

Она ударила дважды, направив посох на медведя. Ничего не произошло.

– Тогда так!

Ударила трижды. Ничего.

– Не работает! Проклятье!

Медведь прекратил отмахиваться от нетопырей, повернулся к ней, сверкнул магическими карими глазами и начал подниматься по лестнице. Новые удары вампиров попадали по его крупу, но, видимо, шкура у него была толстая, он даже перестал рычать, получая боль. Всё из-за желания смерти своей несостоявшейся ученице. Ради такого, думала Нара, он стерпит всё.

Оборотень-отшельник бросился вперёд, она ловко отскочила, неточно ткнула меч Мэльдана – Абалтун схватил его зубищами и отбросил в сторону, напрыгнул на неё, прижал когтистой лапой к каменной кладке у башни.

Нарнетт почувствовала импульс. Мощный импульс, голову разрывало пополам. Мысли начали перемешиваться, кто-то искал её в собственной голове. Менталист, сообразила девушка. Он пытается прочитать её мысли в зверином облике.

Нетопыри кинулись со всех сторон, начали истерично полосовать противника. Лицо Нары заливало его кровью и слюной, но монстр продолжал пристально смотреть ей в глаза. Новое шипение, незнакомое, как удалось определить в мешанине мыслей. Кто-то напрыгнул на Абалтуна с такой силой, что его отнесло к самой стене башни. Нара вскочила, увидела ещё бо́льшего нетопыря, чем остальные. Два чудовища схватились клубком, начали рвать и кусать друг друга, словно бешеные коты. Девушка оглянулась, но остальные вампиры не вмешивались, ждали окончания схватки.

– Кто это? Почему не помогаете?! – рявкнула она, отдышавшись и подняв клинок Мэльдана.

Горцы не отвечали. Абалтун нанёс сокрушительный удар, вонзив когти в самую грудь нетопыря, тот обхватил его тушу крыльями и впился клыками под самую шею. Нарнетт подбежала и вонзила клинок Мэльдана в подбородок оборотня, отскочила. Абалтун взвыл, слабо прорычал, имитируя человеческий стон, и рухнул на террасу почти перед самой дверью. Нетопырь, едва перебирая конечностями, на глазах Нары обратился гуманоидом – почти полной копией Кортлеуса, что стоял позади, ожидая развязки.

– Благодарю за помощь, незнакомец, – выпалила она.

Чужак не смотрел на неё, он подошёл к едва дышащему медведю, схватил его за голову.

– Crommm, araca coras’ea’ita mita’u? – спросил вампир.

– Porta… Vinle’es’ceala… Gal’ea’n… – на издыхании проревел оборотень.

– Что они говорят? Что происходит? – Нара повернулась к спутникам.

– Верховный лорд спросил, помнит ли он его, – ответил Кортлеус. – Тварь попросила, чтобы смертельный удар нанесла ты, а не он.

Нарнетт взглянула на лорда – он уже обнажил невероятной длины когти, которыми можно было распороть тушу быка. Её реакции он не ожидал – череп отшельнику они пробили одновременно. Нарнетт буквально прижалась к вонзённому в голову Абалтуна клинку. Так, что смогла рассмотреть абсолютно чёрные, налитые бессмертной кровью, глаза далёкого предка. Он не вынимал когтей из головы убитого, а продолжал всматриваться в глаза правнучки. Нара, сама себя не контролируя, вцепилась зубами в шерсть оборотня – вырвала клок и начала жевать. «Добыча, это моя добыча!», думала она.

– Дитя, он не знает современного языка, – продолжал Кортлеус. – Помнишь наш разговор? Делай выбор. Он видит в тебе угрозу, ты ещё обладаешь чем-то человеческим.

Рядом с прадедом помимо безымянных вампиров стояли раненая Ахайра и Лорлин, которого Нарнетт увидела только сейчас. Все они безэмоционально смотрели на неё, словно требовали, а не просили.

Мысль из головы задала импульс телу. Теперь Нара контролировала свои изменения. Когти вернулись в свободную руку. Девушка демонстративно отвернулась от лорда, но левую руку всадила туда же, куда и вошёл клинок в Абалтуна – под подбородок. Он глядел на неё абсолютно потухшим взглядом считанные секунды, затем Нарнетт почувствовала адскую боль, опустила голову: обе его руки пронзили её живот. Навылет.

– Дитя!

С трудом вампиры оттащили их друг от друга. Нарнетт положили на спину, она глядела на потухшие небеса, редкие звёзды украшали тёмно-фиолетовое полотно. С силой она начала терять всё: постепенно пропадали обоняние, зрение, во рту чувствовался не вкус затхлой и вонючей шерсти оборотня, а непонятного ничего. Из всех чувств осталось только одно. Её охватило непередаваемое чувство торжества, ни с чем не сравнимое. Месть свершилась. Какой ценой – было уже всё равно.

– Кровь! – слышала она неприятный мужской фальцет. – Чтобы рана затянулась, нужна кровь!

– Несите чародея! – приказал приятный мужской бас, а женский голос поддержал напутствием. – Лорлин, неси чародея!

Она повернула голову, увидела два лежащих тела. Двух древних врагов, что убили друг друга из-за неё.

– Сказку… Пора заканчивать… – проговорила она, желая, чтобы кто-то услышал её.

– Наша сказка только начинается, – сказал уже более родной и тёплый голос.

***

– Отнесите меня к пещере, пусть подберут остальные, – приказал полуживой Мэльдан, лёжа рядом с Нарнетт.

– Мы не слушаем тебя, человек, – ответил Кортлеус, которого он видел на балу. – Только наша кровь имеет право приказывать. Но она потеряла сознание.

– Дьявол, даже у вас, чудовищ бюрократия есть?! У меня сломаны два ребра, порваны мышцы и болят суставы! Я молчу про дырку над животом! Меня отвезут в Аргесал! Но мне не добраться до своих! Отнесите, умоляю! Ради её блага, только так вы вернёте ей жизнь! Его жизнь!

– Что значит «верните жизнь»? – спросила женщина, напоминавшая старушку. – Девочка хочет быть с нами. Ритуал не требуется.

– Она хочет спасти дитя! Только тот, кто любит её, может помочь ей в этом! Они оба вампиры, вы что, не понимаете?!

Горцы переглянулись, посмотрели на лежащую Нарнетт.

– Юноша, – начал Кортлеус, – посмотри на неё внимательно. Где её брошь?

Мэльдан приподнялся на руках, осмотрел подругу – только окровавленная одежда, уже превратившаяся в тряпьё.

– Забыл… Она оставила её сыну перед отъездом, – вспомнил раненый барон. – Только владелец броши может править Приютом Единорога, только он будет править герцогством.

– Она будет являться к мальчику, ничто не запрещает этого. Теперь она наш лорд.

– Леди, – поправила старушка Кортлеуса.

– Меня с её сыном ничего не связывает! Я обо всём догадался, а вам нужно разжёвывать! Проклятье! Какие же вы безмогзлые твари, хуже упырей!

Они не отвечали. Один из вампиров прошипел, вокруг раздался ответный шёпот. Мэльдан оглянулся, в ужасе увидел, что едва освещаемую у башни террасу буквально окружили кольцом десятки и сотни горцев.

– Сюда летят грифоны, – сказала старушка. – Мальчик, они заберут тебя. Мы же забираем свою правнучку с собой. Не спорь.

– Ненавижу вас… Ненавижу!.. Не отдам! Не возьмёте! Не!..

Ему разжали пальцы, что вцепились в остатки плаща герцогини, и толкнули. Мэльдан покатился по каменным ступеням, горцы уступали ему дорогу, провожая шипением. У подножия лестницы он остановился, оглянулся: стая, обернувшись в нетопырей, взмыла вверх, двое несли бездыханное тело его старой подруги, ещё двое – труп чародея. Мэльдан взревел так, как не взревел бы и оборотень. Крик его в этой небольшой горной долинке эхом отражался от склонов гор. Казалось, будто кричали тысячи обездоленных, потерянных, морально истерзанных существ. На этот крик прилетели свои.

***

Она открыла глаза. Над ней нависли три восковые фигуры. Кто-то оплеснул её водой, она стряхнула капли, откинула волосы на спину.

– Где я?.. Кор… Кортлеус?

– Дитя, ты дома.

Зрение пришло в норму, она оглянулась, узнала тот самый пиршественный зал под открытым небом. Загадочный слуга-лакей поставил ведро на пол, таинственно улыбнулся.

– Всё кончено? – спросила девушка. – Мы победили?

– Выжившие твари обратились в летучих мышей и скрылись за горами, на севере, – сказал Лорлин. – Твои люди, не похоронив павших, собрались и явились сюда. Угрожают штурмом. Выйди. Успокой их. Иначе здесь будет ещё один могильник. Нас гораздо больше, но мы, высшие, не хотим вредить живым.

– Кто у них командир?

– Твой неродной брат и ещё один рыцарь, – ответил Кортлеус. – С сединой.

– Кэрвдон… – подтвердила Нара. – А… Что это за дрянь?! Нет! Нет!

Из-за столов вышла Табия. Девочка не улыбалась и вела себя на удивление спокойно, почти по-взрослому. Только быстрые повороты головой и пристальный взгляд позволяли узнать в ней ребёнка.

– Тётушка, я рада, что ты с нами, – сказала она.

– Молчи, дитя, – недовольно ответила Нара, какие-то чувства всё же вернулись к ней, она могла подавать эмоции.

– Вот! Ты даже говоришь, как они, твои предки.

– Молчи, маленькая тварь! Обманщица! Четыре года ты обманывала нас! Из-за детской шалости? Поссорилась с отцом, что нашёл тебя и в течение четёрых лет верно отслужил нам?!

– Отец погиб, Нарнетт. Погиб твой последний рыцарь.

Нара умолкла. Рыцарь, который нашёлся третьим, успел переброситься с ней всего лишь парой фраз. Она задумалась, мог ли рыцарь-вампир быть человечнее остальных четверых? Орто пожирала совесть, а Кэрвдона – сентиментальность, несмотря на кажущуюся суровость. Оставалось найти ещё двоих.

– Надеюсь, они живы, – проговорила Нара тихо. – Дитя, твой отец был храбрым… Созданием. Верным моему отцу.

– Знаю, госпожа. Потому мне больше нечего делать во дворце. Теперь я буду обитать здесь. И здесь не нужно скрывать свой истинный облик, – она сверкнула глазами.

– Прошу, не показывай, – герцогиня покрутила головой. – Не хочу видеть детей в чудовищном обличье.

– Боишься представить своего сына таким, понимаю.

– Табия, уходи, – приказал Кортлеус, глядя, как Нарнетт начала сжимать кулаки.

– Я проклинаю тех солдат, что принесли тебя отцу из тьмы ночи, – грозно сказала герцогиня.

– Без меня мой отец бы не пошёл на службу к вам. И не перебил бы множество упырей.

– Уйди, Табия, – словно чуть громче пробасил Кортлеус.

Девочка, ни на кого не взглянув, покинула зал. Хлопнула дверь.

– Она никогда не любила отца, дитя, – заметил старший вампир. – Она позволяла ему любить её. Пока у них сохранялись человеческие чувства.

– Пойдём, Нарнетт, – призвала Ахайра. – Ты не голодна?

– Ни аппетита, ни жажды, как и последнюю неделю. Употребляю еду и жидкость в очень маленьких количествах. Скажите, у меня человеческий вид сейчас? Моё зеркальце, кажется, разбилось, – она поводила руками по внутренним карманам, вампиры подтвердили, девушка вздохнула. – Ведите, я не знаю дороги.

Кортлеус прошипел, спутники остановились. Он взял Нарнетт за руку, повёл в какой-то коридор.

– Почему не взял остальных? – спросила девушка.

– Это не касается ритуала. Помнишь, я обещал о помощи твоему… Нашему герцогству. Обещание нужно сдержать.

Спустя несколько коридоров и лестниц дошли до массивной двери из стали неизвестной ковки. Сокровищница, сообразила девушка. Предок достал из рваного кармана ключ. Провернув его и отворив дверь, он пригласил правнучку внутрь. Она зажгла фонарь поярче и не поверила своим глазам: под стенами друг на друга навалены сундуки, горы драгоценностей и мелких побрякушек повсюду. Нара оглядела стены и потолок: увидела вооружение невероятного качества, длинные копья и алебарды, украшенные рунами. На стене под потолком висели щиты со старым фамильным гербом – гарцующим на фоне гор единорогом.

– Кортлеус, – выдавила она, – как это всё не заржавело в сырых подземельях?

– За оружием следит оружейник, он работает в горах к западу, – отвечал прадед. – А сырости здесь нет, этот участок замка находится глубоко под горой.

Нарнетт раскрыла пару сундуков, блеск содержимого ослеплял.

– Я не могу, дедушка. Это ведь ваше.

– Это копилось здесь нами столетия, дитя. Пришло время вернуть сокровища домой. Мертвецам золото не нужно.

– Тогда почему его здесь так много? – спросила Нара, обведя фонарём округу.

– Таскали по привычке.

– Что ж… – задумчиво протянула она. – Вольхат и главный казначей будут довольны, как и Рилароя. Я прикажу своим достать всё отсюда, не будет ли угрозы от низших, что обитают в глубинах?

– Мы перетащим всё на верхний уровень, а двери вниз запрём. Только сделать это нужно будет, начиная со следующего дня. Сегодня не успеем.

– Спасибо, Кортлеус. Спасибо за всё.

Они вернулись к ожидающим. Отправились прочь из замка. Едва открылась массивная дверь, солнце ударило в глаза, заставив прикрыться рукой. Центр плато занимали рыцари и стрелки. Непонятно, каким чудом, но военным удалось загнать по крутым склонам несколько бронированных телег. В воздухе Нара заметила кружащих грифонов. Но знамёна были не те, что отправились на север.

– Ваша светлость! – воскликнул мужчина, что вышел вперёд из-за баррикад.

– Кэрвдон, кто эти люди с вами? – спросила девушка, призвав родичей остаться у руин замка.

– Ваши верные графы, госпожа, – командир рыцарей подошёл поближе, неприятно посматривая на оставшихся у дверей горцев. – Сражение закончилось прибытием подкрепления. Ваше знамя подхватил сын барона Урфуса. Пока вы бились на севере, мы зачищали предгорья до глубокой ночи. Многие твари уцелели, но, как сказал Мэльдан, без головы змея неопасна.

– И где же он?

– Скоро будет здесь, – отвечал Кэрвдон. – Лекари с трудом вылечили его, останется инвалидом до конца жизни. Охотиться точно не сможет.

– Ему это и не нужно… – с тоской сказала она. – А сир Орто?

– Погиб, – не менее тоскливо ответил рыцарь. – Бросился на грифоне прикрывать вашу последнюю атаку. Упыри сбили с седла, он разбился.

– Всеотец, проведи, сохрани, защити… – взмолилась она.

Из-за строя баррикад к ним вышел юноша в поцарапанных доспехах, шея его была перевязана, а на голове болталась подшлемная шапка. В руках он нёс какое-то тряпьё.

– Ваша светлость, Керен Урфус, – юноша поклонился. – Когда наши силы подошли к месту сражения, я осмелился осмотреть округу, забрался на самый крепкий фургон и нашёл рядом это. Капитан вашей гвардии перед своей смертью сказал, что вы несли знамя, воодушевляли своих людей.

– Порлехт… Мёртв, Кэрвдон? – девушка повернула голову к «приёмному отцу».

– Правда, ваша светлость, – ответил он.

– Всеотец, защити, проведи в Чертоги Свои… – Нарнетт вновь сложила ладони вместе.

– Примите мои соболезнования, госпожа, – сказал юный дворянин. – Они погибли героями. И вы со слов рыцарей и простых воинов были героиней для них.

– Идолом, – слегка улыбнувшись, добавила она.

– Для меня было великой честью продолжить это дело до окончания боя, нести ваше знамя над головами людей, – продолжал юный барон. – И я хотел бы вернуть его вам. Оно рваное, грязное, но проверенное в бою. Приносит удачу.

– Благодарю, барон Урфус. Благодарю за то, что вы помогли нам, – Нара взглянула на строй рыцарей и солдат впереди, разглядела знакомые дворянские лица, что улыбались ей. – Значит, передумали. Никогда не поздно сделать выбор.

Юноша и старик переглянулись, Кэрвдон кивнул барону, тот поклонил голову, словно понял намёк.

– Отдайте знамя моим рыцарям, пусть вернут домой, – сказала герцогиня, а юноша кивнул. – А остальные, сир? Кто ещё выжил?

– Чародеи почти в полном составе, – отвечал командир рыцарей. – Погибла чародейка графини Абаллии, которая владела заклятьем телепортации. Попыталась телепортироваться на второй ледник, но там была засада. Грифоний наездник вернул растерзанное тело на землю.

Нарнетт промолчала. Жестом позвала благородных за собой. Они шли втроём вдоль линии повозок. Военные кланялись им, слуги позади бросали в небо головные уборы, радостно скандируя свои «ура», чародеи провожали герцогиню веерами искр, пускаемыми в воздух.

– Андалф собирается бросать службу, – продолжал Кэрвдон. – Хочет стать мастер-волшебником. Будет на старости лет учить смену для Ольты, сам лезть больше никуда не хочет.

– Нельзя ругать его за это, – отвечала девушка, осматривая кланяющиеся шлемы.

– Мы потеряли треть грифонов, сорок рыцарей и до сотни оруженосцев, – Кэрвдон помахал рукой стоящим на стрёме стрелкам, те разоружились, убрав болты в колчаны. – Пехоту ещё считаем, у места сражения сегодня утром нашлись двое выживших, грифоний наездник доложил аккурат перед вашим возвращением. Всего потеряли около трёхсот пешими.

– Эти жертвы не будут забыты, – сказала герцогиня. – Клянусь своим родом.

– Ваше благородие, вы не могли бы оставить нас? – спросил старый рыцарь у барона, тот поклонился и отошёл в сторону, сворачивая знамя. – Госпожа… Вы действительно возвращаетесь? После всех своих трансформаций?

– Я никогда не брошу своё дитя. Свою землю. И вас, верных подданных. У каждого из вас столько тёмных сторон за душой, но в вас есть много светлого, того, чего мне будет не хватать оставшуюся жизнь, не знаю, как долго она продлится. Особенно – в вас пятерых.

– Уже не пятерых, моя герцогиня, – сказал Кэрвдон, проводив её до раскинутой у башни палатки. – Кажется, остался я один.

– Я поговорила только с двумя, – Нарнетт вступила в палатку, где были разложены её вещи и кропотливо занимались убранством слуги. – С тобой и с Орто. Ещё немного удалось пообщаться с Кибеаном перед его смертью. Кто двое последних? Они мертвы, клятва не держит тебя.

– Ваш отец посвятил Порлехта незадолго до своего отъезда, – проговорил Кэрвдон. – Он был рыцарем, но при дворе никто не знал об этом, хотя, как и я, он носил на одеждах ваш фамильный герб, ведь мы служим вашему роду. Последний живой помимо меня рыцарь поведал об этом. И он хочет поговорить с вами перед исполнением своего долга.

– Не называй имя, – вздохнула Нара, взмахом руки призвав слуг покинуть палатку, что те сделали, оставив герцогиню и рыцаря вдвоём. – Произношение этого имени сейчас только ранит меня.

– Подождём его, госпожа, – рыцарь пододвинул кресло, Нарнетт села, а он встал за столом и начал разглядывать карту. – Некуда торопиться. Оставшиеся твари бежали с гор, ваши помощники спрятались в своих катакомбах. Скоро всё вернётся на круги своя.

– Кроме гражданской войны в королевстве. Она только набирает обороты, – тоскливо заметила Нара. – Кэрвдон, считаешь ли ты моё решение правильным? Я выложила тебе всё.

Рыцарь отвлёкся от карты, взглянул на неё. Недовольно хмыкнул, но ответил:

– Главное, чтобы ваша семья была счастлива. Если попытка прекратить называемый вами «цикл» удастся, то больше никто из ваших потомков не будет стоять перед дилеммой. Никто не будет решать, стать ему чудовищем или остаться человеком.

– Я поняла за последнее время, что даже в чудовищном облике можно сохранять человечность, – сказала она. – Можно чувствовать, главное – остаться среди людей, среди близких.

– И видеть их смерти, – мрачно констатировал командир рыцарей. – Это выбор о двух концах. Сложный выбор.

Нарнетт замолчала, свела ладони вместе у лица, словно прочитала молитву. Рыцарь решил сменить тему:

– Не будем о грустном, госпожа. Позвольте доложить. Грифоньи наездники обыскали логово чародея. Да, именно он с помощью сложных устройств управлял погодными явлениями. Хотя там, – Кэрвдон кивнул в сторону, – за горами погода явно испорчена могущественной магией.

– Горы – граница между мирами живых и мёртвых. И эту границу стерегла моя семья. Башню уничтожили?

– Вместе с устройством, грифоны привезли взрывчатку. Андалф не решился взять для изучения, сказал что-то вроде: «это относится к техномагии, а потому не принадлежит к нашему миру». Нашёлся дневник чародея, – рыцарь дал герцогине в руки потрёпанную книженцию. – Здесь описывалось его знакомство с Валдисом Унгарттом, вынужденная дружба с Абалтуном и прочие вещи, порочащие честь академической школы. Да, волшебник этот – один из лучших выпускников какого-то года.

– Хмм… – Нарнетт пролистала несколько страниц, пытаясь найти что-то интересное. – «Следи за тварями. Когда мы начнём, вы займётесь герцогством Сальвиар». Кажется, он выписал это цитатой, словно из какого-то письма. А я не верила, что всё это – спланировано иными силами. Опять нас касается большая политика.

– Если вести себя тихо, иные силы не заметят нас, – заметил «приёмный отец». – Мы можем провести всю гражданскую войну в покое, не участвуя в ней.

– Боюсь, мой дорогой рыцарь, отсидеться не получится. Придётся делать выбор. Рано или поздно. Позови слугу, пусть приведёт мою родню. Хочу попробовать познакомить вас.

Спустя несколько часов послышался призыв с востока. Нара всё это время провела в палатке за беседой с дальней роднёй и Кэрвдоном. Все вместе Мэссиры пытались объяснить старому рыцарю, когда именно ему нужно будет прислать сюда отряд с телегами. И что лучше данный процесс контролировать самому. Вампиры не нравились «приёмному отцу», но ему нравилось их благоприятное расположение к его «приёмной дочери». Иногда Нара замечала, что он улыбается. Этот суровый рыцарь не переставал удивлять её.

В палатку вошёл слуга, объявил о прибытии нескольких наездников. Нарнетт отряхнулась, встала: первым гостем был Нарт, он одарил присутствующих поклоном. Затем, хромая, вошёл Мэльдан. Поклонившись, он позвал третьего человека, что остался снаружи.

Следом появился Коленетт. Лицо обветрено, усталый взгляд. Он узнал мать, улыбнулся, кинулся к ней. Нара не по этикету перемахнула через стол, рваные одежды не мешали ей. Они сцепились в крепких объятьях. Люди одобрили улыбками, вампиры молча наблюдали. Герцогиня поцеловала сына в лоб, прижала к себе.

– Никаких кошмаров у тебя не будет. Доверься мне, – прошептала она. – Кортлеус, тебе не нужны помощники? Ты действительно способен сделать всё один?

– Да, дитя, – ответила самая высокая восковая фигура.

– Идём, Колен. Не бойся. Я рядом. Ты уснёшь, а потом проснёшься. Мы подправим твоё здоровье.

Мальчик молчал, даже не сопел. Нарнетт заметила, что его рыжие волосы словно слегка побледнели. Хотя они не виделись всего пару дней.

– Мы будем вместе, как раньше?

– Даже лучше, сын. Иди с Мэльданом, я догоню.

Нарт вышел первым. Барон взял мальчика под руку и повёл с горцами к двери замка. Нара повернулась к командиру рыцарей и сказала:

– Кэрвдон, снимайте войска, возвращайтесь домой. Через час заберёте моего сына, поедет с вами. Без нас с Мэльданом.

Рыцарь медленно кивнул, в глазах не было ни капли сомнения – решение Нары не подлежит обсуждению.

– Все официальные процедуры и прочую бюрократию оставьте Риле, – продолжала владычица. – Не знаю, когда вернусь домой. Может, какое-то время поживу здесь или ещё где. Дворец для меня сейчас словно чужой. Так много людей, опять интриги, опять кипы писем.

– К слову о письмах, госпожа. Тут пришло одно, мы не открывали. Мне передал барон Урфус, забрал из Приюта.

– Королевская печать, но подпись верховного канцлера… Какой же смешной этот герцог. Развязал гражданскую войну, захватил столицу, потребовал от остальных герцогств дать гарантии лояльности. Он вообразил себя единоправным правителем королевства при живых короле и королеве? Верните письмо домой. Возможно, почитаю и отвечу позже. Сейчас мне нужен отдых. От всего. Не волнуйся, Кэрвдон. Мы живём почти в горах, ты правильно считаешь, что никто не тронет нас. Тут не за что воевать, кроме как за древние руины или горные поля для выгула скота. Ступай. Спасибо за всё. И не волнуйся, твой идол в безопасности.

Она обняла рыцаря, он поклонился и отправился к военным. Нара двинулась к замку.

Плутали долго, вереницы подземных залов, коридоров и лестниц. Наконец, Кортлеус и тот самый дворецкий-лакей весьма человеческого облика довели героев до подземной лаборатории. Позади волочились Лорлин и Ахайра, Нарнетт иногда оборачивалась – вампиры с едва заметным на фоне безэмоциональных лиц интересом рассматривали мальчика. Ребёнка в их логово для проведения ритуала явно привели впервые, поняла Нара.

Показались два вертикальных стола с хватами и кандалами. Лакей поставил пару фонарей на столы вокруг, Кортлеус усадил Мэльдана на «операционный» стол, застегнул кандалы. Нару «пленили» на соседнем столе. Ахайра наклонилась перед Коленеттом, стала пристально всматриваться в его глаза. Мальчик одеревенел.

– Как в той саге о храбром охотнике на чудовищ и его приёмной дочери… – проговорил Мэльдан. – Романтика.

– Спасибо тебе за всё, дорогой, – Нарнетт повернула голову к неродному брату, он смотрел прямо перед собой, повинуясь манипуляциям с ремнями со стороны Кортлеуса. – Не знаю, в каком страшном сне можно представить, что человек способен терпеть дружбу, а сам – давать взамен любовь.

– Так говоришь, словно мы вот-вот умрём, – выдохнул Мэльдан.

– Умрём старые. Возродимся новыми, – сказала она. – Ахайра, мой сын точно ничего не вспомнит?

– Я давно не практиковалась, дитя. Но взгляд у него потерянный. Узнаем только вечером.

Кортлеус приблизился к лицу Мэльдана. Неродной брат Нары словно вошёл в транс, стал пристально вглядываться в серое нечеловеческое лицо далёкого предка Мэссиров. Спустя считанные мгновения юноша поник головой, заснул.

– Меня ждёт то же самое? – спросила Нара. – А что после темноты?

– Мы никогда не проводили двух ритуалов сразу, Нарнетт. Твой организм может не выдержать. Но если ты боишься страданий, какие могут истерзать его детскую психику, – Кортлеус кивнул на мальчика со стеклянным взглядом, – то риск оправдан. Но один вопрос: если что-то пойдёт не так, кто воспитает его? Регентский совет? Твоя дальняя родня, которую ты не хотела пускать на порог двора? Кто вложит в него характер?

– Самый благородный и честный рыцарь нашего герцогства. Талантливейший чародей. Умнейшая советница-канцлер. У нас всё ещё есть есть семья. Но не все носят наш герб, – Нарнетт пошевелила левой рукой, фамильная печатка с изображением гор одарила окружающих бликами от фонарей.

– Почему не отдашь сыну? – спросил Лорлин.

– У него уже есть фамильная брошь, – вампиры взглянули на мальчика, под походной курткой у него был камзол, а на нём – гарцующий серебряный единорог. – Надеюсь, когда-нибудь единороги вновь появятся в нашем герцогстве. И вернутся на наш герб. Хотя сам герб не нужен, чтобы воспитать достойного человека.

– А что нужно? – спросил Кортлеус, подойдя и сверкая глазами.

– Верное сердце.

Нарнетт медленно провалилась в туман, горящие огоньки глаз Кортлеуса были последним, что она видела в этой жизни.

ЭПИЛОГ.

На тёмном полотнище за окном появились звёзды. Едва слуги погасили лампы и покинули палаты, Нарнетт появилась из-за портьер, тихо подступила к Коленетту. Он «проснулся», зажёг свечи, достал из-под одеяла книжку, отдал матери. Она присела на кровать, стала читать.

Голос матери был ласков, благозвучен. Читая сказку, она словно пела симфонию, словно её голос складывался из пения десяти разных птиц. Сегодня Коленетта усыпляла не магия. Усыпляла его любовь. Та, что Нарнетт смогла сохранить в своём мёртвом теле.

– И тогда рыцарь смог победить бандитов, – подошла она к концу. – Он проиграл им в бою, потому что их было много. Они пленили его. Но иногда против силы человек способен применять смекалку, пользоваться благами своего разума. Ты знаешь, Колен, что такое разум?

– То, что в голове, – ответил он, прижимаясь головой к подушке.

– Верно. Ни один из членов банды не разгадал ту загадку, они долго спорили, начали делать ставки. Один предлагал изувечить рыцаря, выпытать ответ. Их суждения привели к тому, что к лагерю бандитов незаметно подкрались рыцари, что приехали из орденмастерства. Закончился спор очень быстро. Выживших бандитов отвели на плаху, слишком много грехов накопилось за их разбойничью жизнь. Рыцарь вернулся на дорогу, держа в руках верный рог, что часто призывал на помощь братьев по оружию. Не было у него оруженосцев, не было друзей, кроме сослуживцев, не было семьи. Только: верный конь – тот, кому можно выговориться; изношенные, но крепкие латы – то, за чем нужно ухаживать регулярно, за что получишь защиту; острый меч и притороченное к седлу копьё – то, с чем можно разговаривать с любым человеком, не боясь за свою жизнь. Охранял покой на дорогах и в деревнях рыцарь ещё долго, до самой старости. Умер во сне, рыцари из орденмастерства похоронили его на перекрёстке двух важнейших трактов королевства.

– Там сейчас войска мятежников стоят, правда?

– Правда, Колен, – отвечала Нара. – Но близится зима. Надеюсь, после зимы все успокоятся и сядут за стол переговоров.

– Почему же, матушка, твои переговоры закончились войной тогда, два месяца назад?

– Потому что войну объявили нашему герцогству, отторгнув от него часть северных земель. Пусть по королевскому закону они и являются нейтральной территорией, но мы столетиями вкладывались в неё, она кормила нас. И эти времена нужно было вернуть, – Нара взяла паузу, посмотрела на обложку книги, где изображался рыцарь, что делал предложение даме сердца. – Я защищалась. И защищала нашу семью. В этом случае переговоры были невозможны, потому что наш противник не знал языка дипломатии. Понимаешь меня?