Текст книги "…в этом мире несчастливы… книга первая"

Но до развалин замка Тиберия все-таки дошли! И, словно по команде, все сразу плюхнулись на каменную, горячую, как сковородка, площадку перед развалинами. «Я рассматривать развалины не буду! – твердо сказал Николай Николаевич. – Дошли, а теперь назад, кубарем!» «А мы и не собираемся!» – сказал за себя и моего мужа Василий Иванович. «Тогда… какого черта?» – Николай Николаевич так растерялся от признания Василия Ивановича, что тот и не собирается развалины последнего убежища Тиберия рассматривать, что выразился не свойственным ему образом и не своим голосом, а каким-то… с фальцетом! Евгений молчал и смотрел на портфель. Он всегда, когда эту историю рассказывает, непременно в этом месте говорит, что знал, что у Василия Ивановича в портфеле. Вернее, чувствовал, нет, не интуитивно, а как ясновидящий. Он спокойно взял из рук Василия Ивановича портфель и сказал уверенно: «Есенин?.. Я интересен вам, Василий Иванович, как бывший судебно-медицинский эксперт и как психиатр?» Евгений, почувствовав важность момента – истины – обратился к Белову так, как будто все вернулось на свои места: вот живой классик, известный на весь мир и вот он, Евгений Черносвитов, начинающийся литератор и молодой ученый, и он нужен классику только как бывший судебно-медицинский эксперт. Шукшин терзал мужа – повесился Есенин, или убили его? И сейчас Белов начнет! Может, Шукшин Белову его, Евгения, и порекомендовал?..

Пока в голове моего мужа роились эти мысли, Василий Иванович внимательно смотрел на него и спокойно улыбался. Через какое-то время очень тихо сказал, открывая портфель: «Женя, а прав Васька, ведмяга ты! Сам все понял! Да, из-за Есенина я привел тебя с Колей к Тиберию!» «А Скатова зачем?» – спросил Евгений. «Нужен свидетель этого исторического момента: Николай Николаевич – человек известный и, самое главное, глубоко порядочный! Я решил, что он должен все видеть, и все слышать, что здесь произойдет!» «А почему у Тиберия? Мало ли на Капри святых для русского человека мест? Можно было на развалинах виллы Горького… Или вот, эта графиня Сологуб, что подарила СССР свою виллу. Интересная женщина! Патриотка России, несмотря на то, что родилась на чужбине и никого в России у нее нет!» – спросил Скатов. На это Василий Иванович ответил так: «Вот вы оба – русские интеллигенты, ученые, литераторы. Ну-ка попробуйте перечислить всех исторических личностей, русских, кто был на Капри… С кого начнете – Ленин, Горький, Бунин… И, уверен, запнетесь! А Тиберия знаете, и все его знают! – и продолжил, Евгению и Николаю Николаевичу показалось, что Василий Иванович потерял нить своего объяснения, почему он привел их к Тиберию, чтобы поручить Евгению снять с Есенина проклятие – самоубийца!» Вот что сказал дальше Василий Иванович: «Тиберия погубила женщина. Есенина, я думаю, тоже! Его убили, не знаю, почему, но точно нить тянется к Дункан!» Николай Николаевич и Евгений переглянулись и решили, что Василию Ивановичу больше нечего сказать о гибели Есенина. Словно прочитав их мысли, Белов продолжил: «Я ничего не знаю: кто и почему убил Есенина. Интуитивно чувствую, что нужно узнать, что за особа на самом деле была Дункан и кто ее к нему приставил…»

«Вася! Да это, прости, банально: Пушкин погиб из-за Натальи Николаевны. Есенин – из-за Дункан! Cherchez la famme, получается?» Василий Иванович тем временем успел открыть портфель и стал вытаскивать из него книги, журналы, фотоальбом и… последней была посмертная маска Сергея Есенина, сделанная из гипса. Стало ясно, почему портфель был такой тяжелый. А Евгению стало ясно, как высоко ценил его Белов, ведь все это сейчас, здесь, у Тиберия, в первый день, когда судьба СССР была практически решена двумя президентами, перейдет в его руки! И еще стало ясно, что Василий Иванович не понимает до конца, что все, что он принес, в его, беловские руки, попало не случайно! Нет, не разгадал мудрый народный избранник до конца своей роли, которая ему была отведена! Не придал значения, с чего бы то, неизвестный Белову профессор-есениновед из Великобритании (профессор Бристольского университета Гордон Маквей) присылает ему на отзыв книгу, в которой «документально» доказывается, что Сергей Есенин был болен и в депрессии повесился. Возмущенный таким выводом Маквея, Белов вступает с ним в переписку… И все же… Все же Василий Иванович не лыком шитый! Он находит Евгения Черносвитова, о котором много слышал от своего лучшего друга Василия Шукшина, убеждается, что Шукшин не ошибался. Последние штрихи к портрету, как любил повторять Василий Макарович, Евгения Черносвитова «накладывает» его нашумевшая статья «Мы устали преследовать цели…» Не только мой муж знал, что СССР распадается и скоро исчезнет, многие это знали и хорошо понимали, но мой муж сказал это открыто, не опускаясь до болтовни, простите, о личностях разрушителей и об их мотивах. Василий Иванович вышел из «игры», большой игры, которая начиналась вокруг гибели Есенина. Он, как Тиберий, управляющий империей из своей виллы на Капри, из своей Тимонихи продолжает поддерживать народный дух, как песню, которую не поют, которая сама поется!..

Гордон Маквей стал посылать свои книжки и статьи о Есенине на рецензию не Белову, а Черносвитову… Василий Иванович, отдав все моему мужу и отойдя для всех от баталий, которые разгорались в разваливавшемся СССР вокруг гибели Есенина, тем не менее всегда был рядом с моим мужем, был в курсе всех есенинских «дел». И по первому зову моего мужа реагировал молниеносно, в каком состоянии не находился бы. Точно также, всю есенинскую эпопею, которую пережил и еще переживает мой муж, рядом с ним Николай Николаевич Скатов…

P.S. Василий Иванович Белов подарил Евгению, мне и нашей «приемной дочери» Кате Самойловой, много своих книг, с очень хорошими, добрыми подписями. Николай Николаевич подарил мне свою лучшую книгу о Пушкине, и то, что подписав ее, назвал меня «пушкинистом», для меня бесценно.

История двадцать шестая. Гениальность и олигофрения

Перебирая бумаги моего покойного мужа, известного философа и психиатра, я наткнулась на папку, подписанную «Рихард Краффт фон Эбинг». Я знала, что написать книгу о великом австрийском психиатре, не понятом, не оцененном как должно бы быть, да к тому же в прямом смысле, засекреченном, и вдобавок ко всему, оболганном, – было его заветной мечтой! Моим мужем руководили две идеи в отношении барона Рихарда Краффт-Эбинга (Рихард Фридолин Йозеф барон Краффт фон Фестенберг ауф Фронберг – нем. Richard Fridolin Joseph Freiherr Krafft von Festenberg auf Frohnberg, называемый фон Эбинг – нем. von Ebing). Первая идея: рассказать о своем кумире то, что ему удалось узнать в супер секретных архивах «СС» (такие существуют и в наше время!). Вторая идея: пополнить клинические случаи «Половых психопатий» (главная книга, по мнению моего мужа, написанная Р. Краффт-Эбингом) собственными клиническими наблюдениями.

Мой муж – личность творческая, порядок у него был лишь только в голове, но не в вещах, и даже не в документах. Поэтому, держа в руках совсем не объемистую папку «Рихард Краффт фон Эбинг», я поняла, что большая половина морского сундука (мой муж с детства мечтал быть моряком и не стал только по причине выраженной близорукости правого глаза; а этот сундук, поднятый в Рижском заливе с фрегата 16-го века, подарил ему его друг, адмирал Юрий Ширин) – «небольшая прибавка» к папке!

Загадка барона Рихарда Краффта фон Эбинга начинается уже с написания его фамилии. В книгах весьма солидных изданий и прошлых веков, и нынешнего. Так, можно найти: Р. Краффт-Эббинг; Р. Крафт – Эббинг, Р. Краффт-Эббинг, Р. Краффт Эбинг…

Сразу после аншлюсса (нем. Anschluss присоединение) – аннексии Австрии Германией 11—12 марта 1938 года, Гитлер послал Карла фон Убер (Uber) SS Gruppenfuehrer в Вену за секретными документами – об убийстве 1) Сиси (императрицы Австрии, королевы Венгрии – Амалии Евгении Елизаветы – Amalia Eugenia Elisabeth, 10 сентября 1898 года, в Женеве); 2) кронпринца Рудольфа – 30 января 1889, в охотничьем замке Майерлинг, эрцгерцогство Нижняя Австрия. Документы были найдены и представлены Гитлеру. И в тех, и в других документах фигурирует фамилия придворного врача императора Австрии короля Венгрии Франца Иосифа I (нем. Franz Joseph I., венг. I. Ferenc Jzsef, чеш.Frantichek Josef I) … профессора психиатрии, барона Рихарда Краффт фон Эбинга. Это он, великий психиатр, автор шедевра и бестселлера до наших дней «Половые психопатии» («с обращением особого внимания на извращение полового чувства» – полное название книги) «завуалировал» истинного «заказчика» (как сейчас принято называть), убийства… своей жены, и своего сына! Доказательств у нас нет никаких, ибо такие документы, где бы они не находились, не копируются. Может быть поэтому, мой муж не начинал писать книгу о своем кумире – бароне Рихарде Краффт фон Эбинге. Ждал, когда наступит время и копии названных документов, вместе с подлинным заключением Р. Краффт-Эбинга, можно будет показать в его книге…

…В папке с записями о профессоре Р. Краффт-Эбинге, повторяю, находились и выписки из историй болезни пациентов, которых лечил или консультировал мой муж, и собирался опубликовать в своей книге. Были там почти литературные произведения, рассказы о себе – пациентов моего мужа. Я взяла такое первое «откровение»… И – зачиталась! Мне оно показалось весьма интересным. Я решила его здесь представить, возможно, с некоторыми сокращениями, касающимися слишком натуралистических подробностей (я родилась с душой пуританки и мне бы хотелось жить в эпоху английской королевы Виктории…). Думаю, что мой муж ничего бы сокращать не стал. Кстати, кто читал «Половые психопатии» Р. Краффт-Эбинга, к какому жанру он бы отнес эту книгу? Это – не монография, и не учебник… Одно понятно, что это – бестселлер, вот уже 126 лет! В России «Половые психопатии» появилась сначала в журнальном варианте в 1908 году. А первая книга вышла под таким заголовком: Краффт-Эбинг Р., фон. Половая психопатия, с обращением особого внимания на извращение полового чувства: Клинико-судебный медицинский этюд. Для врачей и юристов. Спб., 1909…

Итак, ниже я публикую одно из наблюдений моего мужа, написанное самой героиней с ее согласия (без указания имен и мест, с кем и где происходили события – они изменены)…

…«Гениальное – это то, чего никогда раньше не было. И – больше не будет никогда!. В гениальном есть только „сейчас“. В наших отношениях был момент подлинной гениальности. Поэтому я тебе, пока жив, буду бесконечно благодарен!»

…Это короткое письмо получила я от своего бывшего мужа из Осло, норвежца. Моя «история» может быть примером для постижения многих сложностей жизни, которые должно с достоинством и умом преодолевать. По крайней мере – пытаться!

Я – потомственная москвичка. Родилась в семье служащих, вторым ребенком. Старший брат мой жив и здоров. Женат. Имеет высшее образование, и дружную семью. Родители также живы и здоровы. На пенсии. В, основном, проживают на благоустроенной подмосковной даче, сдавая свою квартиру в аренду. Я окончила с красным дипломом педагогический институт. Предлагали остаться в аспирантуре. Несколько московских школ, где я проходила практику, оставляли меня работать учителем и даже директором школы! Возможно, я и стала бы учителем средней школы, только, конечно, не директором. Могла преподавать любой предмет, кроме географии: этот предмет я не любила, были к тому основания. Однако, судьба распорядилась иначе. Неожиданно один мой знакомый из посольства Норвегии сделал мне визу на год, и уехала в эту страну. Особых мотивов в выборе Норвегии у меня не было. Просто, были случайные знакомые из норвежского посольства. Несколько раз я была в Осло. Я точно также могла поехать, причем, без всякой цели, в любую, но, непременно в европейскую старую капиталистическую страну.

В первый же день прибытия в Осло, уехала в порт, где пришвартовывались частные яхты. Очень скоро познакомилась с пятидесятилетним норвежцем, владельцем огромной яхты. Как выяснилось, «он – убежденный холостяк». Когда он пригласил меня провести с ним вдвоем несколько месяцев в море, на яхте, я, не раздумываясь, согласилась. Я решила, что он «голубой». А, так как вопросы секса меня никогда не волновали, в 22 года я оставалась девственницей, то предположила, что пребывание на яхте, в открытом море, вдвоем с «голубым» стариком – весьма забавное приключение.

Мы быстро подружились. Отношения были настолько доверительные и свободные, что я скоро начала понимать норвежский язык так основательно, что родной язык стал, казался мне чужим. А он, признался, что овладел русским языком так, что даже во сне думает на русском. На каком языке мы с ним общались – точно и не скажешь! Сначала мы разговаривали на английском, запаса слов норвежского мне не хватало, а он совсем не знал русского языка. Я немного удивилась, но не огорчилась, когда узнала, что он не «голубой». Просто, у него «сложный характер», вдобавок, он много путешествует. Поэтому, не обзаводится семьей. Через неделю совместного плавания, мы начали жить половой жизнью. Я сразу забеременела. Он предложил мне «руку и сердце + хороший брачный договор». Но, я все отвергла, сказав, что «морально к браку не готова», и решила сделать аборт. Тогда он начал меня уговаривать, сохранить ребенка и оставить его ему. За это он обещал щедро меня «отблагодарить». Недолго думая, я согласилась. Конечно же, не по причине даров. Я к богатству абсолютна равнодушна. По правде говоря, не понимаю, для чего им, богатством, человек себя обременяет? Мне, как женщине, не хотелось быть убийцей! Тем более – своего дитя! Он все же попытался уговорить меня вступить брак, или хотя бы его зарегистрировать. И обещал, что как только брак с ним мне будет как-то мешать, брак сразу же будет, расторгнут. Для того, чтобы я не сомневалась, что он может меня обмануть, он предложил мне вернуться в Осло. Пойти по улице, где офисы лучших адвокатов. Зайти в тот офис, в который она пожелает, и все оформить, для ее спокойствия. Я подумала и согласилась. На свадьбу приехала вся моя семья, включая семью брата. Со стороны «жениха» было около 50 друзей с семьями, и его престарелые родители. Естественно, что никто не знал, что брак по – существу, фиктивный. Но я сыграла свою роль «на все 100!». Даже приняла лютеранство. Поэтому, кроме гражданского оформления брака, было венчание в церкви.

После свадьбы, все мои родные отдыхали в загородной вилле «мужа» около двух месяцев. А потом все мои родственники, благополучно, обвешанные подарками, уехали в Москву. Обе стороны по-настоящему подружились, и решили регулярно ездить друг к другу в гости. Я задержалась в Норвегии и после родов. Рожала в срок, в Осло, в лучшем роддоме. Ребенок родился легко, здоровым. Мы переехали жить в один из загородных домов, который находился в живописном месте. Я прожила в браке, в Норвегии больше трех лет. Потом напомнила мужу, который уж было, решил, что я осталась с ним навсегда, о нашем договоре, о разводе, если я захочу развестись. Тут еще мои родители и родные, так часто к нам стали приезжать в гости, что стали подумывать о переезде на постоянное жительство в Норвегию. Мой муж от этой идеи был на седьмом небе! Он сказал, что «будет этому бесконечно рад, и займется решением данного вопроса, незамедлительно!» Тогда я, собрав всех своих родных, рассказала им о своем решении развестись с мужем, и оставить ему ребенка. То есть, о нашем уговоре. Никакие возражения против этого, и просьбы, так не поступать, со стороны моих и его родных, на меня абсолютно не действовали. Вскоре я подали на развод. Но, несмотря на обоюдное согласие развестись, дело о разводе затянулось еще на полгода. Не по его причине: он честно держал свое слово. Наконец, нас развели. Я отказалась от ребенка в пользу отца. А он, согласно брачному договору, выплатил мне столько, что я, подсчитала, что смогу купить в Москве приличную квартиру, и еще жить в полное свое удовольствие, не работая, даже путешествуя по Свету, лет 10. Как минимум! Помимо этого, «от себя», он еще подарил мне небольшой, но приличный домик в окрестностях Осло. Моим родственникам, которые были в Осло, когда мы разводились, клятвенно было заверено, что «они по-прежнему для него „родные“, и что он всегда будет рад их видеть у себя». Кое в чем, он оказался пророком. Они, действительно, через полгода «породнились», несколько странным образом. Мой брат развелся с женой и женился на племяннице моего бывшего мужа. А жена брата вышла замуж… за моего бывшего мужа! Детей поделили поровну. Мальчик ушел с матерью. А, девочка осталась с отцом. Она была немного младше своей мачехи. И все были счастливы и довольны, без всяких претензий друг к другу и ко мне. Все продолжали дружить, как члены одной большой семьи, включая и «стариков». Но, это – не конец моей истории. Это, пожалуй, ее начало!

Вернувшись в Москву с деньгами, я купила квартиру, сделала в ней евроремонт. Обставила евро мебелью. Потом, около года, путешествовала по Европе. Одна, и в туристических группах. Была один раз в США. За это время вступала в кратковременные половые связи с разными мужчинами, с которыми расставалась легко, и быстро их забывала. Однажды, в туристической группе, в которой я путешествовала по Италии, познакомилась с двадцатилетней девушкой, студенткой из Петербурга, очень красивой, и очень самостоятельной. Студентка, также, как и я, путешествовала одна. Мы подружились, и сразу вступили в половые отношения. Я – первый раз в жизни. Студентка, по ее признанию, имела «значительный опыт лесбийской любви». Но, подлинной гомосексуалкой я, конечно же, не была, ибо продолжала вступать и часто в половые связи с мужчинами, имея подругу-любовницу. Повторяю, что секс для меня – далеко не «основной инстинкт». Скорее – развлечение. Отношения с мужчинами мне были приятны, но не необходимы, как и отношения с подругой. Мы «прожили» с ней несколько сезонов, путешествуя по странам и континентам. Нам было хорошо вместе, во время секса – тоже. Но, я при этом ни на миг не сомневалась в том, что не являюсь и бисексуалкой. Вдобавок, я была уверена, что таких подруг у меня никогда больше не будет! Но отношения со студенткой прекращать мне не хотелось. И я пригласила ее к себе в Москву на все оставшиеся каникулы и предложила переехать жить ко мне. Она уезжать совсем из Питера не собиралась, а в остальном, мои предложения приняла с радостью.

Через два года праздная жизнь мне надоела до чертиков. И, чтобы занять себя, и убедиться, что я еще не деградирую, я принялась писать рефераты для студентов. Естественно, бесплатно! Рефераты писала по психологии, философии, истории философии, социологии, культурологии, конечно же, по педиатрии. Однажды мне попалась тема «Педагогические методы работы с олигофренами». Когда я стала подбирать литературу по теме, то поняла, что ни в нашей стране, ни за рубежом, ничего дельного по этой интереснейшей проблеме не имеется. Реферат я все – таки написала. И, благодаря работе над ним, неожиданно для себя… приобрела смысл жизни. Смысл этот заключался в следующем. Так как я – педагог, то должна посвятить всю свою жизнь изучению олигофрении, и разработке педагогических методов обучения олигофренов и общения с ними. У меня не скоро созрел четкий и конкретный план. Во-первых, по-моему, научных определений олигофрении, подлинных знаний ее происхождения и структуры, нет. Во-вторых, если верить классикам психиатрии, то, как говорил мой знакомый психиатр, большинство из его коллег полагает, что «олигофреники» правят миром. Испокон веков! Мой знакомый доктор выражал эту мысль так: «Троечники – вот кто нами управляет! В гитлеровской Германии, например, ни один представитель „камарильи“ не имел высшего образования, как и сам капрал! Разве, что Штирлиц!»

Но, прежде, чем мой план работы над понятием олигофрении здесь сообщить, следует «расшифровать», что, конкретно, имел мой бывший муж в виду, когда написал, что в наших отношениях был момент подлинной гениальности?.. Напишу, как я это поняла. Кстати, я полностью с ним согласно, что в наших отношениях было то, чего наверняка не было ни у кого до нас и не будет после нас!..

Я, вступая в половые отношения с немолодым норвежцем, не была в него влюблена, вдобавок, считала себя, чуть ли не фригидной или индифферентной к сексу. И вдруг, на тебе, испытала с ним «сильнейший оргазм». Умопомрачительный оргазм!..Больше такого со мной, я думала, никогда не будет! Он также, по признанию, «пережил нечто потрясающее!». Именно это обоюдное оргазмическое переживание, и то, что ему способствовало, он и назвал «подлинной гениальностью». Дело было вот в чем. Половая близость для норвежца и меня, повторяю, не была самоцелью, и не она доставляла нам удовлетворение. Простое общение между нами всегда было содержательно и эмоционально насыщено. Оно давало больше нам, чем половая близость. Перед половой близостью мы всегда выпивали бутылку хорошего красного вина. В этом, наши вкусы совпадали. Так было и в тот день… Подробнее: у меня менструация бывает день в день и обильная с первого по последний день, но безболезненная и ничего в моих ощущениях и самочувствии не меняет. Это было первый раз, когда он пригласил меня в постель, после легкого ужина и бутылки красного вина, а у меня была менструация. Я сказала ему, что придется дня три подождать, так как я вывожу его с головы до пяток своей менструальной кровью… Когда я добавила, что из меня льет, как из ведра, он вдруг сильно побледнел, потом побагровел, потом бросился на меня, что-то бормоча на каком-то норвежском диалекте. Повалил меня прямо в кают-компании (это происходило на яхте), не дав опомниться, стал рвать на мне одежду. Я, при этом, не испугалась, не сопротивлялась, мне было очень интересно, что с ним происходит, хотя не трудно было сообразить, что дело в моей обильной менструации. Когда он сорвал с меня трусы, и своей широкой ладонью запустил мне между ног, меня начало трясти. Но, какое-то время я оставалась в ясном сознании и видела, что он был «невменяемым». Тем не менее, движения его были ловкие и имели свой смысл! Он перевернул меня на живот, и окровавленной ладонью начал гладить мне ягодицы, при этом, несколько раз «макал» ладонь туда, откуда лило. Когда «все было готово», я почувствовала, что вся моя задница вымазана менструальной кровью. И вдруг он, совершенно спокойным и внятным голосом сказал мне: «Лежи. Не шевелись!» Мне стало интересно, что дальше он будет со мной делать и весело. Вся его одежда была помята и вымазана кровью. Он вышел из комнаты, но вскоре вернулся с камерой – это он никогда раньше не делал – на камеру наш секс не снимал и голой меня не фотографировал даже. Может быть потому, что я – далеко не модель!.. Когда он начал снимать мою окровавленную, голую задницу, меня затрясло так, что я испугалась, не было бы припадка! При этом ощущение было – трудно выразить словами: жутко-сладостное! То есть, очень приятно, но одновременно очень тревожное (точное слово все же норвежское – skumle). И я, без его прикосновения, испытала три подряд оргазма. Очень сильных оргазма, каких никогда и ни с кем раньше не испытывала! Он снимал меня на камеру долго. «Заставляя» принимать различные эротические позы. Я трижды (в… skumle!) испытала оргазм. Это, когда он сказал мне лечь на спину и широко раздвинуть, согнутые в коленях, ноги. Выполняя это, я невольно «застонала» от обуреваемых меня незнакомых и до боли сладостных и жутких чувств!..

Здесь, читатель, я «отредактирую» подробности эротических буйств пациентки моего мужа и ее норвежца! После этой «оргии» мадам – «была совершенно спокойна, и умиротворена»… Читаем дальше!

…Я отдала ему себя в полное его распоряжение. Он потом признался, что шесть раз испытал оргазм, снимая меня на камеру. Такого никогда с ним не было! При реальных половых сношениях – не больше двух оргазмов в сутки! Как в юности, так и сейчас. «Я был совершенно на себя не похож», – сказал он. Не знаю, что он имел в виду, но внешне – действительно: в минуты просветления я видела, что меня снимает на камеру совсем другой человек, мне незнакомый. И голос его спокойный (при оргазмах-то!), я не узнавала. Но, была в таком состоянии, что это меня нисколько не волновало и не взволновало бы, даже, если к нам пришел бы мой норвежец! До этого раза, он предпочитал исключительно «классический способ полового сношения». Сейчас же, обмазав меня и свою одежду кровью, он что-то изменил в нас обоих. Что-то сугубо «внутреннее», не имеющее, как показали следующие события, ни к чему никакого отношения.

…Вечером, он спросил, можно ли ему оставить у себя кассету с «этой» записью, и не сделать ли копию для меня? Я ответила, что кассетой он может распоряжаться, как хочет, хоть, показывать ее своим друзьям, или продавать на порно рынке. Копия записи для меня, пока, не нужна. Если, понадобится, я ему скажу. Она попыталась перевести все в шутку, чтобы сбросить возникшее при разговоре напряжение… У меня еще было много менструаций за период нашей совместной жизни. Но, ни я, ни он, больше в это время не делали ни малейшей попытки приблизиться друг к другу. У нас стало привычкой. Я ему объявляла: «У меня началась менструация». На что он всегда отвечал: «Хорошо. Подождем!»

И, все – таки, он те, «ненормальные отношения» не забыл! Больше того, он назвал их «гениальным моментом» нашей связи. О которой, он будет помнить всегда! И, я, по-своему, разделяла его мнение о «менструальной половой гениальности». Но, ни он, ни я, повторения не хотели. Так, видимо, и получается, что гениальность – это то, что бывает в жизни только раз! И что никогда не повторяется!

А, теперь, к самому интересному. К реализации моего смысла жизни.

Первое, что я решила сделать – выйти замуж за олигофрена. Не «троечника», а – олигофрена 2 степени, из тех, кто обучается в школах, как раньше их называли, «умственно отсталых детей». И еще, чтобы олигофрения была наследственной. Я хотела, чтобы мой ребенок родился олигофреном. Тогда бы я смогла изучать олигофрению всесторонне: на отце и дитя. Это позволило бы мне вырабатывать педагогические методы, для воспитания и обучения олигофренов. В поисках необходимого мужа, я стала путешествовать по городам и весям свой страны: от столиц, до вымирающих деревень. Олигофренов-то сейчас хоть пруд пруди, да все больше социопаты. Все не везло с наследственностью. В одной деревне, где жили только старики, мне, наконец, повезло! Первый же старик, который мне попался, был олигофрен! Habitus олигофрена я и в темноте разгляжу. Сердце мое забилось в хорошем предчувствии: «Отец, – спрашиваю, со старухой живешь, иль один?» И получила ответ, какой ожидала: «Что спрашиваешь? А? Старуха у меня, есть… тебе-то, что? Будешь спрашивать, сын так шуганет тебя, бля… буду!» Дословно его слова записала. И тут на крыльце появился он… мой суженый-ряженый! Он, увидев меня, зашмыгал носом и сильно сморщил лоб. Потом стал тереть тылом ладони правый глаз. На все это ушло минуты две-три. Я стояла и улыбалась, глядя на него. Потом он с крыльца закричал: «Ба..бка зовет жрать!» Ростом чуть выше моего плеча, кривоногий, голова клинышком, волосы густые, верно никогда не мытые. Штаны подвязаны бельевой веревкой и времен ВОВ выцветшая гимнастерка. И стоптанные кроссовки без носок. Таким я увидела своего будущего мужа и подумала, как их уговорить, если и жена такая же! Надо пойти к соседям за помощью. Как бы ни избили, или собак не натравили, узнав, что я хочу! Но неожиданно все повернулось лучше, чем я могла бы придумать! Вокруг моей BMW стали собираться люди. Машина стояла рядом с домом олигофренов. Все решили, что к ним приехали из Москвы родственники. И когда мужик и его сын увидели, что народ собирается у машины, их лица расплылись в улыбке-оскале радости. Да, олигофрены радуются особо. Радуясь непосредственно, они всегда от души широко улыбаются, скаля зубы!

…Обманом я увезла жениха к себе и, понимал он того, или нет, женила на себе… Домой он возвращаться не хотел. И я – хотела побыстрее забыть его деревню. Я была уверена, что он от меня никуда не уйдет, а родители искать его не будут. Соседи посудачат, сказки посочиняют, что приехала на «тачке» бандитка и увезла с собой придурка на «органы». Это я сама придумала, а что они, соседи, и родители решили – не знаю, и знать не хочу! Зарегистрировала брак. Поставила в свой и в его паспорта штампы, прописала к себе в квартиру. Все – законно. Да, был мой новый муж моим ровесником… Не буду описывать его внешность. Она не имеет, за небольшим исключением, ничего, что как-то влияло бы на его умственные способности. А характер его – меня не интриговал: он весь виден был, как на ладони…

…Он сказал, что «будет кончать». И засопел, как ребенок! Потом, протяжно ойкнул. Когда он «насиловал меня» через зад, мне было приятно и любопытно. Он, «работал», как заводная машина. Его огромный «поршень» (как говорится: весь в корень пошел!), как мне казалось, «растягивает» стенки моего влагалища. Это было для меня «новое сексуальное ощущение». Но, совсем не то, которое могло бы привести к оргазму. Поэтому, об оргазме я вовсе не думала, находясь в «эротической», весьма пикантной, позе… Оргазмические конвульсии огромной силы начали «бить» меня, когда его сперма, под большим напором стала извергаться. Я сразу почувствовала это. Ибо, меня «обожгло, всю внутри». «Толчки» были такие сильные, что я не выдержала, и повалилась на парня, сбив его с ног, и усевшись на его член. «Ты, сучка, сдавила мой член!», – вскрикнул он. Я подумала, что он имеет в виду, то, что я сижу на его члене. Попыталась подняться, и почувствовала, что не могу, ибо член туго зажат стенками влагалища. «Как собаки!» – прокомментировал он. Мне стало смешно, и тут я почувствовала необыкновенную близость к этому парню.

Полчаса, не меньше, мы были еще «близки». Только потом он смог выйти из меня. Я инстинктивно попыталась быстро натянуть трусы. Но он задержал мою руку. Вдруг встал на колени, сунул свою голову мне между ног, и не успела я, что-либо сказать, начал лизать мне половые губы. Это было настолько стремительно, неожиданно, и «потрясающе приятно», что я задержала дыхание, опустила руки, как плети, как можно шире раздвинула ноги, и закатила глаза от наслаждения. Он вылизал меня всю. Долго лизал ягодицы, пыхтел, и сопел. Потом, медленно стал натягивать мне трусы, и, встав на цыпочки, шепнул на ухо: «Ты – моя сучка! Я это сразу почувствовал по твоему запаху, как у тебя между ног пахнет. Как только ты вошла к нам. Я тебя от себя не отпущу. Я за тебя буду биться с кем угодно!» Я подумала, слушая его шепот, который проникал глубоко, и брал за сердце, что «более прекрасного и сильного признания в любви, трудно придумать