Текст книги "…в этом мире несчастливы… книга первая"

Думая о своем кабинете, об отце и деде, о времени и пространстве, о ненаписанной Книге отца, я не отрывала глаз от своей пациентки, а она – от меня. Возможно, мои мысли были, в известной степени, и ее мыслями… Это мелькнуло у меня, поэтому первый вопрос, какой я задала прекрасной незнакомке был: «Вы знали моего отца?» Я не сомневалась, что она ответит! «Да, я знала Вашего отца, коллега!» «Вы – психолог?», – удивилась я. «Да, я – психолог, и пришла к Вам не на прием…» «Зачем… зачем пришли?» «Я пришла не к Вам… Я пришла к Вашему отцу. Ведь сегодня ровно год, как его нет… с нами!» И тут, мы, словно сговорившись, повернули головы к колбе «песочных часов», в которой находился прах моего отца!.. Потом опять наши взоры соединились в какой-то одной точке, видимой только нашему духу. Мы обе, и это очевидно, пережили одну и ту же историю, связанную с одним и тем же мужчиной. Единственным мужчиной! Для меня этим мужчиной был отец. Для нее… Для нее – я могла только догадываться! И вот, сидят друг перед другом в чудном кабинете, где множественные часы пытаются поймать время, и обмануть нас своими цифрами, стрелами, стрелкам, маятниками, перетеканием и переливанием из пустого в порожнее воды и песка, две особы женского пола! И у каждой – своя история о пережитом. История о мужчине, чей прах теперь пересыпается из колбы в колбу, да так, что колбы сами, автоматически, переворачиваются. Почти вечный двигатель! А вот эти часы изобрела я!

…Моя история.

Я уже сказала, что мамочку никогда не видела, ибо она умерла, дав жизнь мне. Отец растил и воспитывал меня один. Так уж сложилось – не буду вдаваться в причины – почему родственники, которых у нас миллион, ему не помогали. До пяти лет я была для него ребенком: он все – все делал за меня сам! Мыл, одевал, кормил, на руках носил… Как только мне исполнилось пять лет, отец резко изменил свое отношение ко мне. Я стала для него «взрослой девочкой». И все сразу начала делать сама: мыться, одеваться и даже «готовить» себе еду (конечно же, с его помощью). У него был метод, благодаря которому я быстро все осваивала: везде, где только можно и нужно, он развешивал яркие картинки, которые показывали мне, что и как нужно делать: начиная с ванной комнаты и туалета и кончая кухней. Конечно же – он меня контролировал! Но не опекал, и никогда ничему не учил словами. А я росла догадливым ребенком и как-то быстро все научилась понимать. Картинки менялись, согласно моему возрасту. Я рано научилась читать и писать, и поэтому к школе картинки исчезли со стен. Их заменили книги! Библиотека у нас также собиралась, можно сказать, веками. Я училась одновременно не только родному русскому языку, но и всем другим, языкам – какая книга подвертывалась! Да, еще одна особенность моего воспитания: оно было молчаливым! Я не задавала вопросы, а отец не навязывался с поучениями. И все же, шестым чувством я постоянно воспринимала от отца, то и так ли я делаю? Мой «трудный период», когда я превращалась из девочки в девушку, прошел легко, быстро и не заметно ни для меня, ни для отца. Школы для меня не была обузой: ни общеобразовательная, ни музыкальная, ни спортивная. Я делала себя сама, а отец просто был всегда рядом, рядом, даже если находился на другом континенте! Мне давались легко все предметы, и также легко я окончила классы фортепьяно и скрипки. Получила спортивные разряды по гимнастике, плаванию, конному спорту и самбо. На моих полках появились кубки, а на стене – различные грамоты и вымпелы за мои спортивные и музыкальные достижения. Мои учителя многое мне пророчили: успешные карьеры по музыке, спорту и… математике. Ректор МГИМО, друг отца, когда подошло время поступать в ВУЗ, не сомневался, что я буду его студенткой. А я поступила в МГУ на психологический факультет. Не случайно! Я хотела разобраться профессионально – нормальная я или психически больная женщина? Была к тому причина: я с пяти лет испытывала сильнейшее половое влечение к своему родному отцу! О, сколько книг на разных языках я прочитала об инцесте! Ну и что? Ни одна из них не только не ответила мне на мой вопрос, но и даже не впечатлила! Знал ли отец об этой моей «болезни»? Осталось для меня тайной! «Тайна» – потому, что я не знаю, что он знал и как знал! Я очень хорошо помню все, что у меня с ним за двадцать пять лет совместной жизни было, и мне не к чему придраться! А, ведь было разное…

Мой отец и от природы, и от спортивного, и «здорового» образа жизни был мужчина очень крепкий. Никогда никакими болезнями и недугами не страдал, за исключением… гриппа! Примерно раз в пять лет он заболевал гриппом! Это было жутко! Его сильный организм боролся с вирусами… всей своей мощью! Температура 40 могла держаться две недели и доводить его до состояния бреду подобное! В больницу он никогда не ложился, и лечили его дома. Да, какое от гриппа лечение? Его нет и быть не может! Но начну я с того, почему папа перестал ухаживать за мной как маленьким ребенком в пять лет. Сейчас я это точно знаю.

Он купал меня утром и вечером в ванне. Ванная комната у нас была огромная, там были и джакузи, и душевая кабина. Все из Италии (ученики папы привезли и сами смонтировали). Отец ставил меня в ванну и мыл всю, поливая теплой водой из душа. В конце обмывал струями теплой воды, поливая макушку. У меня были длинные волосы уже в 4 года, папа сам подстригал лишь их кончики. Мне всегда именно эта процедура – ополаскивание – чрезвычайно нравилась! Я впадала в сладкое дремотное состояние, иногда даже с картинками. Одна картинка часто повторялась (наверное, с 3 лет): огромное поле ярко зеленой шелковой травы. И я лечу над полем с невероятной скоростью. Мне очень легко и свободно, Я наслаждаюсь полетом! А в пять лет случилось ЭТО! Папа поливает меня, стоящую, как всегда в ванне теплой водой из душа на макушку. Вдруг я начинаю чувствовать струйки воды. Сначала очень сильное и ужасно приятное ощущение бегущих струй от макушки, по шее, вдоль позвоночника и… Одновременно по каждой пряди волос: по лицу, по шеи спереди, по груди, животу… Потом в какое-то мгновение потоки сливаются (в моем воображении). В ушах начинает тихо звенеть и так, как будто уши закладывает на мгновение, отпускает, и вновь закладывает. Все вокруг замирает в какой-то неведомой ранее мне тишине. Я перестаю себя чувствовать! И это уже не сладостное состояние, которое испытывает мое тело. Это совсем другое! Мне и сейчас не хватит слов описать это состояние. Скорее оно подпадает под термины деперсонализации и дереализации. Я сознаю, что это я, но совсем иное я… Главное – нет ни времени, ни то, что мы воспринимаем, как пространство! Я это все почувствовала в 5 лет! Сколько длилось это состояние, я не знаю! Что-то нарастало… Больше, чем наслаждение, больше, чем блаженство… Счастье… Да, наверное, когда мы счастливы, мы испытываем маленький кусочек того, что я тогда испытала… Очнулась я на в своей постели, голая, мокрая, накрытая простынею… Потом пришел папа и сказал, протягивая мне банное полотенце: «Оботрись сама… на стуле твоя одежда!» На другой день появились везде картинки, по которым я начала учиться, как ухаживать за своей плотью….

Я никогда никому о том, что испытала тогда, в ванне под душем, не говорила… Ни в каких справочниках и книгах ничего и близкого к моим переживаниям не нашла! Естественно, я все помнила, от начала и до конца! Конечно, я хотела испытать это снова. Но, ни на одной картинке об этом состоянии ничего не было нарисовано! Несколько раз я пыталась вызвать это состояние, но, наверное, под страхом упасть от потери сознания, у меня ничего не получалось!

В пять лет я почувствовала, что я испытываю к отцу, не как к отцу, а как к мужчине, от которого идет блаженство и счастье! В десять лет я уже понимала, что это такое! Меня магнетически тянуло к себе тело мужчины, который был моим отцом. От его запаха у меня кружилась голова, ноги слабели. Мне со страшной силой хотелось раздеться догола и раздеть его догола, покрыть все его тело поцелуями, крепко – крепко прижаться к нему. В десять лет я знала все, что можно из книг узнать о сексе. Но к порно сайтам меня не тянуло: там же не было ни меня, ни отца! Однажды меня охватило непреодолимое желание почувствовать его тело! Я, притворившись, что «играю», запрыгнула к нему на колени. Была я в одной пижаме! Он так посмотрел на меня, с такой уничтожающей улыбкой, и, не сказав не единого слова, твердо снял меня со своих колен и поставил на ноги. Больше ничего подобного не повторялось. Зато мне удалось несколько раз вызвать у себя очень близкое состояние к тому, которое я испытала в пять лет. В душе. Когда я чувствовала, что оно приближается, я мысленно говорила одно слово-заклинание: «ПАПА». Потом находила себя на полу душевой комнаты… Занималась я ЭТИМ, когда отца не было дома.

Менструация у меня началась в 13 лет, установилась сразу, была обильная, но безболезненная, и на мою жизнь никак не влияла, за исключением одного: в эти дни я была в душевой комнате по нескольку раз, и даже, когда отец был дома, и вызывала у себя… ОРГАЗМЫ! Я давно поняла, что ТАК я испытываю именно оргазм. Не буду вдаваться в подробности. Да, я никогда не представляла отца голым, и, тем более, секс с ним. Такие картинки ко мне не приходили! Было сладостное «небытие» (состояние вне времени и пространства), возникающее при слове «ПАПА»! А потом всегда забытье! Вот, как у Тютчева:

«…Упразднен ум, и мысль осиротела —

В душе своей, как в бездне, погружён,

И нет извне опоры, ни предела…

Теперь перехожу к главному: как было нарушено табу моей близости с отцом, его телом, и почему…

Мне шел семнадцатый год. 30 декабря папа заболел гриппом. Пик наступил 7 января. Он метался в жару, температура уже пять дней держалась стойко 40,5 градусов! Заболевая, он сам готовил себе постель, одевал пижаму… Я поила его, обтирала слабым раствором уксуса лицо, шею, руки до локтей и ноги до колен. После того, как он упал, пытаясь дойти до туалета, я купила утку и давала ему, уходя из комнаты. Потом утку уносила. Все это было просто, обыденно просто! Но 7 января отец потерял сознание! Лицо его было серое. А шея, руки, ноги словно распухли, и были багровые. Мне казалось, что жар от его тела я чувствую даже в другой комнате! Тело его периодически содрогалось! Дыхание было частое. Тогда я решила протереть его всего раствором уксуса. Лихорадочно попыталась сдернуть с него пижаму: не тут-то было! Ткань словно прилипла к телу, хотя отец весь был сухой! Если он начинал потеть – значит, начинал поправляться! Кризис проходил с обильной рвотой… Сейчас, я поняла, что болезни еще далеко до кризиса! Губы были в коростах. Зубы сжаты. И я начала рвать на куски его пижаму, обнажая измученное тело! Я не глядела на тело. Я глядела на лоскуты ткани, чтобы не осталось ни лоскутка! Он лежал, крепко сжав веки, словно боялся открыть глаза! Повторяю, отец был без сознания! Я собиралась протереть его всего раствором уксуса и уже открыла банку… но, неожиданно для себя стала быстро раздеваться! Разделась до гола. Легка к отцу, повернула его к себе и сколько было у меня силы, вдавила свое тело в его, обняв его могучую шею руками, а ноги обвив своими ногами. Лишь одно, одно единственное мгновение я почувствовала, что вот сейчас воспламенею и сгорю! Мне стало жарко от его жара! Но, в следующее мгновение, я почувствовало, что его «окаменевшее» тело как-то обмякает! А жар, как в пустыне с раскаленного песка, уносится внезапно откуда-то появившимися потоками холодного воздуха. Как в пустыне у бедуинов в Египте! Отец глубоко и громко вдохнул, и выдохнул: состояние из бреда перешло в глубокий сон! Я, боясь пошевелиться и спугнуть то, что произошло, незаметно для себя уснула!..

…Сколько мы проспали в моих объятьях – я не знаю! Скорее всего, сутки, не меньше! Проснулась я в своей постели, одетая в свою пижаму под простыней. Отец сидел в пижаме, простите, как «огурчик» и пил кофе. Когда наши глаза встретились, он со своей необычной улыбкой сказал: «Не обнажай наготы отца своего…» Я знала, что это из «Ветхого Завета». (Точно: «Кто ляжет с женою отца своего, тот открыл наготу отца своего: оба они да будут преданы смерти, кровь их на них» – Левит 20:11). И все! Мы сразу обо всем забыли, и дальше наша жизнь потекла своим чередом!..

…До случая с кровосмешением, отец еще несколько раз болел гриппом и все под Новый Год! Но, дальше протирания открытых частей конечностей, шеи и лица – дело не заходило… Я продолжала вызывать у себя оргазмы в душе, и, поверьте, мне этого было вполне достаточно! Об отце, как моем любовнике, я никогда и не грезила, и не думала (продолжая испытывать к нему сильное половое влечение в душевой, вне времени, и вне пространстве! Вне моей и его телесности!) А другие мужчины, которые окружали меня, признавались мне в любви, ухаживали за мной и т.д., – просто для меня не существовали. Сразу оговорюсь: я не лесбиянка, и к женщинам у меня вполне здоровое отношение. Не было ни одного случая, чтобы я в этом усомнилась! Регулярно хожу с подругами в сауну, после тренировок мылим друг дружку под душем, массажируем друг дружку, не избегая интимных мест – ни одного сексуального позыва к своему полу. При этом, я – ух как далека от асексуальности или фригидности! В душевой я испытывала все блаженства секса, и, как сейчас говорят, струйные и серийные оргазмы! Так я думала…

…Я училась на последнем курсе психологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. С первого курса, занималась в двух научных студенческих кружках – философском и психологическом. Так как многие понятия, касающиеся души и так называемой mind-bodyproblem, можно было осмыслить, только сопоставляя их философские и психологические интерпретации. Опубликовала с десятка два научных статей в солидных журналах и несколько раз съездила, как докладчик, на Международные конгрессы в Западную Европу. Почти все мои работы, так или иначе, касались инцеста. У меня появились контакты в психиатрических диспансерах, и на кафедре психотерапии, которую создал и долгие годы возглавлял первый великий советский психолог и психотерапевт, профессор Владимир Евгеньевич Рожнов. Постепенно у меня собралась монография, которую я назвала «Насилие». Забегая вперед, скажу, что через два года после окончания университета, я защитила монографию, как докторскую диссертацию и получила диплом доктора психологических наук. У меня уже было в научном мире имя…

…Отец, которому оставалось жить пять лет, вновь заболел гриппом. На сей раз 40,05 температура отключила его сознание через неделю. Я приготовилась лечить его своей плотью. Честное слово: без всяких «задних» мыслей! Кроме сострадания к любимому человеку, к моему единственно родному человеку, я ничего не испытывала и готова была сделать для него, что угодно, только бы он не мучился! Я спокойно разделась догола и начала раздевать его. И тут ЭТО произошло! Когда я собралась снимать с него брюки пижамы, увидела, что он в состоянии сильного полового возбуждения! На какое-то мгновение я задержала свои руки. Потом рывком сдернула брюки… Меня охватила растерянность и какой-то витальный страх, мерзко идущий из недр моего сознания! Замелькали мысли…, какие-то беспомощные! А то, что я видела, сейчас вот-вот взорвется от напряжения! Что должен испытывать мужчина, в таком состоянии, будучи без сознания? Какие адские муки? Растерянность моя питалась моей беспомощностью! Теоретически я все знала. Но, практически я была «0»! Я была девственна! Мысли путались… Наконец, я решила поцеловать возбужденную до предела плоть, подышать на нее… Наклонила голову, открыла рот… Сильный напор горячей спермы вмиг заполнил мой рот, и я внутри себя ощутила движение и толчки, словно отбойного молотка (вот такое пришло в голову!) Я начала глотать… И тут сама забилась в конвульсиях… обыкновенного (в сравнении с тем, что я испытывала под душем) оргазма! Сколько времени мы оба бились в конвульсиях, я не знаю. Все прекратилось у нас вместе! Я испугалась, что в таком виде потеряю сознание, ибо почувствовала, что в теле моем не осталось силенки ни капельки! И я, на четвереньках, не оглядываясь, голая, прихватив свою пижаму и волоча ее по полу, поползла в свою комнату. Толкнула головой дверь, вползла за порог, и упала, прижав своим телом дверь, чтобы отец, если вдруг очнется, как в тот раз, не смог ко мне зайти!

Но спала я недолго. Час, не больше. Проснулась бодрой. Накинула халат, заглянула к отцу – он спал, ровно дыша. Температура – я научилась видеть ее! – была 36.6. Ночью папа полностью пришел в себя. А утром мы уже вместе завтракали. Я делала над собой усилие, чтобы смотреть на него по-прежнему, ведь теперь это был мой мужчина! Мой первый и единственный мужчина! Как сложатся наши отношения дальше – я не фантазировала! Отец, кстати, и не догадывался, отчего поправился. Думал, что кризис прошел, как обычно. Вообще все, что происходило между мной и им – происходило по своим, нам неведомым законам. Начиная со смерти мамочки! Я совсем на нее не похожа. Мамочка была небольшого роста, с миниатюрной, пропорциональной фигуркой. Жгучая брюнетка с алыми пухлыми губами. Но внешность ее была обманчивая. В ее теле находилась железная… нет, не леди, я русская старообрядка… Женщина, повторяю, из рода Гедиминовичей! Отец же, несмотря на его физическую мощь, в душе был человек мягкий… Одним словом, русский интеллигент! Я внешностью была в отца: арийка! А душой в мамочку…

…Пять лет последних – это для меня часы пробуждения во мне самки! Сейчас напишу все подробно… Сначала об отце, его смерти. Он умер, ничем не страдая. От остановки сердца. Патологоанатомический диагноз: «Острая сердечнососудистая недостаточность». Так умирают сильные и здоровые мужчины (только мужчины!), когда их время заканчивается и маятник замирает в одной точке. Жюлье́н Офре́ де Ламетри́ первым сравнил «механизм», благодаря которому человек живет, с пружиной часов. Вот только наша пружина заводится только один раз! Повторяю, что мы с отцом были молчуны. И разговаривали мысленно, только иногда вставляя в «поток» безмолвия, некоторые фразы. Уверена, что – 1) отец думал о смерти постоянно, но… как о философской категории. То есть, не о своей смерти. Когда умер его близкий друг-враг, родственники которому устроили похороны, как итальянскому дону (он был, кстати, тоже психологом), отец, со свойственной ему улыбкой, просто сказал мне: «Дочка! Обещай, что когда я умру, ты потихоньку меня кремируешь… без всяких похорон и поминок…» «А где поставить урну с твоим прахом? – Спросила я – К деду, в Кремлевскую стену тебя точно „не пустят“!» «Да высыпь мой пепел в форточку в ветряную погоду. Благо, живем на двадцатом этаже!»…

…Отец успел заметить во мне перемены и понять их, не догадываясь, конечно, о их истинной причине. Самка, пробуждающаяся во мне, в моей плоти, во-первых, начисто лишила меня «духовных оргазмов», – назовем это так. Все мои попытки вызвать оргазм под струями теплой воды на макушку сначала оканчивались досадой, а потом раздражением! Зато, стоило мне направить струи на рот (некоторое время!), как меня начинали бить конвульсии «нормального», телесного оргазма! Если первый (духовный) оргазм давал мне не только неземное блаженство, но и жизненные силы, то плотский оргазм мог довести меня до истощения! При этом меня мучили картинки весьма конкретного содержания – перевозбужденной плоти отца, а во рту я чувствовала не вкус воды, а иной вкус… Так было с полгода. Потом моя плоть стала требовать сильных струн не только, скажу так, на «верхние» губы, но и на «нижние»! И я уже не стояла под душем, а сидела, широко раздвинув ноги! Дальше – еще страшнее! Хорошо, что отца не было дома! Во время оргазма из моей глотки вырвался громкий звук – что-то между стоном, воплем и рыком! И это – «музыкальное» сопровождение – стало для меня непременным аккомпанементом каждого оргазма! Очень скоро оргазмические сеансы в душевой комнате стали начинаться у меня с созерцания внутренним взором… голого отца! Наверное, так я дошла бы до эротических фантазмов с отцом, если бы он не умер!

Изменилось мое отношение к реальному отцу. Я стала раздражительная. У меня появились приступы, когда мне хотелось наброситься на него, и вцепится ногтями в его плоть… или покрывать его поцелуями, «поедать». Я стала смотреть порнографические сайты, ставя на место «актеров» себя и отца… Отец, конечно, отреагировал на перемены во мне. И однажды, не теряя своей обезоруживающей улыбки, сказал: «Дочка! Не пора ли тебе замуж?» Я ему грубо ответила: «Мне есть чем заниматься (и это была правда!)…» «Ну, заведи бой-френда!» «У меня есть бой-френд!» «Тогда тебе надо сменить его!..» Я готова была запустить в него, что подвернулось бы под руку! Хорошо, что ничего не подвернулось!.. Так мы доживали… Его смерть была для меня своего рода освобождением. Освобождением от насилия, которое я совершала над собой… Нет, не думаю, что я приблизила смерть своего отца… Вот только одно меня мучает: никак не могу найти этому объяснение! Отец незадолго до смерти снял все портреты и фотопортреты мамы, аккуратно сложив их на антресолях. На мой немой вопрос: «Почему?» Он сказал: «Пора стряхнуть с них вековую пыль!»…

…Моя история – дубль (история моей «пациентки от ее имени).

Я училась на первом курсе МГСУ, на «элитном» филологическом факультете. Наш факультет находился недалеко от ВГИКа, где я тоже училась на актерском факультете, в классе народного артиста СССР… И еще я была старостой курса в МГСУ, и группы – во ВГИКе. До сих пор не понимаю, что такое во мне и там, и там нашли, что выбрали старостой? Я из клана (как теперь говорят) знаменитой советской партийной элиты. Мой прадедушка помогал Ленину, а прабабушка дружила с Надеждой Константиновной Крупской. О ней даже написана книга «Ласточка Революции». Несмотря на то, что в стране вроде бы все изменилось, мои родители крепко держали свой штурвал! Они быстро прибрали к рукам издательские «Дома», и не только в Москве, и Ленинграде. Их друзья были у главного штурвала Страны. Когда я увидела ЕГО, мне было 17 лет! А ЕМУ лет 50—60! Моему отцу было 50 лет неполных, но отец выглядел на десяток лет старше ЕГО. Не буду описывать его внешность. Его (дальше буду писать с прописной буквы) слова вмиг превратили меня в его рабыню. Они – а это было обыкновенное приветствие профессора студентам при первой встрече – как-то внутренне «сковали» меня! И это не было неприятно! Наоборот, я почувствовала первый раз в жизни, что меня заполнило что-то настоящее! Я сидела в первом ряду, а он, не заходил на кафедру, а ходил вдоль ряда… Нужно сказать, что опыта общения с мужчинами, несмотря на мою внешность, у меня не было никакого. Мне еще не хотелось даже целоваться. К мужчинам я пока, что относилась, как и к девушкам, только как к друзьям. При этом уже несколько лет, перед тем, как уснуть, я ласкала себя и фантазировала на различные эротические темы. Но мужчины в моих фантазиях были и без лица, и без плоти. Все, кто меня знал, считали меня «ледышкой» и «недотрогой». Меня это очень смешило и вполне устраивало. Планы мои были – окончить институты и уехать сниматься в Голливуд. Голливуд я знала, как свои пять пальцев, ибо была там много раз. Но пока не снималась, даже кино пробы не проходила. Полагала, что спешить мне некуда: мой фильм еще не имеет сценария! Я была уверена в себе, но не тщеславная. Сняться в Голливуде – не гипнотизировало меня! Но друзей из тех, кто вот уже пять лет, как пытаются уговорить моих родителей и меня, чтобы я начала делать карьеру актрисы, было, хоть отбавляй! Это я говорю о времени, когда встретилась со своим первым и единственным мужчиной – профессором МГСУ филологического факультета. В настоящее время я снимаюсь в трех фильмах в Голливуде – в двух у меня главные роли, а в одном я «специально приглашенная актриса». При этом, профессия у меня совсем иная – я психолог и доктор наук. Если признаться, то «липовый доктор»! Конечно, диплом я подворотне не покупала. И прошла все необходимые инстанции, но – по конвейеру. Этот конвейер был частью корпорации, во главе которой стоял мой мужчина и бывший мой профессор МГСУ.

Моя любовь к нему была настолько явственной, что подруги делали мне замечание: «Сдерживай себя! Ты ведь всю его лекцию мастурбируешь! Парни краснеют, видя, как ты с шумом сдвигаешь и раздвигаешь ноги!» Про «шум» я не знала, но оргазмы действительно испытывала, думая, что так действуют на меня его слова и его мужская аура!.. Замечал ли он? Не знаю! Но его лекции мое поведение не мешало! Однажды я прождала его два часа под проливным холодным майским дождем, сидя на каменной лавочке. У него была еще одна лекция. Он чудом увидел меня! Лавочка была против светофора и загорелся красный свет, когда он подъехал вплотную. Увидев меня, открыл дверь и приказал: «Быстро в машину! Простыла! Еще нам гриппа не хватало!» Он отвез меня в квартиру друга, рядом с Союзом кинематографистов. Друг был в командировке. Прогнал в душ и приказал отогреваться под горячим душем. Потом, через полчаса, просунул в дверь полотенце и пижаму. Я успела полностью согреться, а он – накрыть стол на кухне. Ничего не говоря, налил мне полную рюмку, граммов 200, коньяка. Я, смотря ему, в глаза залпом выпила. Он поставил передо мной подогретую курицу-гриль. Я начала есть, а он – смотреть на меня! Потом неожиданно спросил, сколько мне лет? Я сказала, что через месяц исполнится 18. Он промолчал. В шкафу подобрал мне одежду и выпроводил меня со словами: «В следующий раз остановлюсь, через месяц и один день!» Сказал, с обворожительной улыбкой: не поймешь, пошутил, или сказал всерьез!.. Занятия в институте закончились, но в назначенное время, на другой день после своего совершеннолетия, я была на той же самой скамейке, с которой он меня подобрал! И он… приехал! На сей раз он увез меня в Подмосковье… «Сколько ты можешь задержаться у друзей?» – спокойно спросил. Я сказала, что родители где-то в США. Вернутся недели через две. Я – свободная женщина! «Женщина?» – с улыбкой переспросил он. «Сейчас буду!» – ответила я ему в тон… Так я стала женщиной и у меня появился мужчина. Мой мужчина!..

Он купил мне квартиру, в которой мы стали жить. Моим родителям было не до меня – часто уезжали по странам и континентам. А Вам отец говорил, что уезжает в командировку, а ехал ко мне!..

…Не все банально в моей истории. Есть вещи, от которых я до сих пор содрогаюсь! И все же считаю своим долгом Вам о них рассказать. Все они могут повергнуть Вас в шок! Но Вы – сильная личность! И это обязательно должны Вы знать… Готовьтесь, может начать со стакана виски? Давайте, я сразу выложу перед Вами все карты: несколько стрел сразу – ранят менее больно, чем одна за другой!

Итак: 1) Ваш отец жив. 2) Ваш отец всегда ненавидел Вас, за то, что из-за Вас умерла его любимая женщина. 3) Ваш отец – бандит и мошенник. А теперь по порядку.

Вы видели своего отца в гробу только в зале прощания в крематории. Это был труп другого человека, в макияже. Поэтому Ваш отец, «шутя», просил Вас сжечь его, не собирая ни родных, ни друзей. Были только люди, посвященные в эту страшную авантюру. Нет, он не делал пластических операций. Он просто часто меняет одежду, да так, что и Вы его не узнаете, если даже столкнетесь с ним! Где он сейчас – я не знаю. Видите ли, он меня бросил тогда же, когда бросил Вас. Но я знала, что он не умер, в отличие от Вас. Сначала «2», а потом Вы поймете, почему Вашему отцу нужно было «умереть». Вот Вам два жестких диска, по два терабайта каждый. На них – все Ваши оргазмы в душевой, начиная с Вашего пубертатного возраста. И не только! Талантливые люди – многогранны. Ваш отец мог бы стать великим актером. На дисках те его «гриппы», от которых Вы спасали его обнажаясь, и делая минет. Он, простите, смеялся, рассказывая, как пил горстями никотиновую кислоту, чтобы имитировать высокую температуру и жар, и как сделал себе инъекцию дуплекса, чтобы вызвать сильную эрекцию… Красочно рассказывал, как Вы, простите, процитирую его, «виляя голым задом, ползла на четвереньках в свою комнату, волоча за собой по паркету свою пижаму!».. Вы согласитесь со мной, что ненависть его к Вам равно выходит за рамки психически «обыкновенного» человека!..

…Теперь «3». Когда в нашем обществе все стали торговать – одни, чтобы выжить, другие – чтобы нажить, что оставалось людям науки? Друг Вашего отца, академик-сибиряк застрелился. Несколько человек продали свои исследования, которые являлись государственной тайной… Ваш отец пошел другим путем. Он создал корпорацию – спрут, охватившую всю Россию и бывшие соц. страны. И не только! Это его PR – два ВУЗа сразу. Главное же – непременно диплом ученого каждому чиновнику! Он быстро все поставил на конвейер: свои ученые советы во многих ВУЗах (не только в России!), свои эксперты в ВАКе, свои эксперты решают, какому журналу быть ВАК-овским, а какому – не быть без соответствующей мзды. «Крыша» была в РАН. Он брал человека, как «tabularasa», и за год делал из него кандидата, а за два – доктора любых наук, так сказать, «под ключ»! С полным пакетом опубликованных в журналах статей, с необходимым количеством выступлений на научных, в том числе, международных конференциях. Для докторов – пожалуйста – учебники, монографии, руководства и т. д. Комар носа не подточит, как он любил говорить! Он называл имена «член-корреспондентов», не имеющих законченного среднего образования! И сколько это стоит!.. Но, как говорят, как веревочке не виться… Он вовремя сообразил, что пора сворачивать удочки и превращаться в «живой труп», пока тебя не превратили просто в труп!..

Резюме не будет…

P.S. Герой этой не придуманной истории тщательно изучал творчество современных художников и фотохудожников. Вычленяя образ, который является эпицентром произведения (создающим его и контекст, и подтекст). Вот классификация «сюжетов»: 1) Часы. 2) «Анна Каренина». 3) «Ева». 4) Офелия. 5) «Кентавр» (женщина и лошадь). 6) Эротическая «расчлененка» женского тела: ягодицы, ноги, грудь, рот для орального секса, язык для петинга, 7) «оргазмические позы женщины». Совокупляющиеся пары и гомосексуальные отношения отца не интересовали.