Текст книги "Сценарий кино для чайников (и не только!)"

Ходы

Каждое новое нанесение вреда или ущерба, каждая новая недостача создает новый ход. Одна сказка может иметь несколько ходов, и при анализе текста прежде всего следует определить, из скольких он состоит ходов.

Владимир Пропп. Морфология волшебной сказки, 1968.

При анализе чужих историй не так-то просто соединить функции с соответствующими персонажами. Именно с этим связана большая часть проблем у тех, кто пытается применить метод Проппа к какому-то сюжету. Многие авторы берут функции и произвольно прикладывают их к персонажам. Сначала кажется, что всё правильно, но связь и логика между действиями в сюжете разрывается, и структура не возникает. Тогда такие сценаристы быстро делают вывод, что в данной истории либо вовсе нет никакой структуры, либо сами функции не работают. Это, конечно, не так.

Ну, например, берём очень простую и известную сказку «Колобок». Начинается история с деда и бабки, которые, собственно, и пекут Колобок. После чего он сбегает от хозяев и путешествует по лесу.

Попытка механически приложить функции, скажем, к деду с бабкой не приведёт ни к чему хорошему. А всё потому, что не они герои данной сказки, а Колобок.

Однако сложность состоит в том, что у бабки, которая некоторое время ищет продукты для готовки, всё же есть своя маленькая сюжетная линия. В ней есть своя завязка, развитие и кульминация. То есть, у персонажа возникла проблема и он её успешно решил. Вот это и есть тот ход, про который пишет Пропп.

Конечно, ход может быть совсем коротким и не содержать в себе какого-то цельного и даже осмысленного сюжета. Но при желании его всегда можно развернуть в отдельную самостоятельную историю со своими функциями. Или же такой ход может стать основой для совершенно нового произведения, ведь в нём для этого есть всё необходимое (человек, движение и направление). Такой приём часто используют авторы, пытаясь переосмыслить известный сюжет или посмотреть на него с иной стороны.

Русские сказки часто прямо включают в себя ходы из иных сказок или даже их сюжет целиком. Например, в сборнике Афанасьева есть небольшая сказка «Баба-Яга». В ней злая мачеха отправляет нелюбимую падчерицу в лес, чтобы та там сгинула. Однако девушка успешно справляется с испытаниями Бабы-Яги и возвращается, получив награду. Позавидовав её успеху, мачеха отправляет в лес свою родную дочь, но та проваливает задание и гибнет.

Думаю, вы узнали этот сюжет, который есть во многих сказках.

Включение в один сюжет ходов из второго может стать эффектным творческим приёмом. Например, в сериале «Чёрное лето» (Black Summer, 2019) небольшие эпизоды основной (в данный момент времени) сюжетной линии являются началом другой истории, которая начинается позднее. То есть, скажем, герои бегут по улице, спасаясь от зомби, и мельком видят двух других персонажей, которые что-то делают. Через некоторое время эти два персонажа выходят на первый план, начинается их ход и действие повторяется. Зритель снова видит ту же сцену, но с другой точки зрения. Теперь сцена является лишь эпизодом в большой истории.

Можно пойти ещё дальше, дав ходу из какой-то истории полную автономность. Взять, скажем, комедийную драму «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» (Rosencrantz & Guildenstern Are Dead, 1990). Том Стоппард взял двух второстепенных персонажей из драмы Шекспира «Гамлет» и создал на основе их сюжетной линии самостоятельную историю.

А для сериалов это вообще традиционный приём. Можно вспомнить спин-офф и приквел драмы «Во все тяжкие» (Breaking Bad, 2008) – «Лучше звоните Солу» (Better Call Saul, 2015). Сол Гудман – второстепенный персонаж первого сериала и главный герой второго.

Сказка «Колобок» продолжается, когда Колобок сбегает от хозяйки. Тем самым он начинает новый ход и становится его главным героем. Бабка же потом появляется в истории лишь в хвастливой песне беглеца. То есть, её сюжетная линия закончилась и теперь она второстепенный персонаж.

От статуса персонажа зависят и функции в сюжете. Именно поэтому так важно при разборе любой истории определить, кто является её главным героем. Недаром искать главного героя в сюжете учат детей ещё в детском саду.

Скажем, будь героем «Колобка» бабка, то во всей истории нехватка еды была бы функцией «недостача». Но так как герой – сам Колобок, то этой функцией является угроза его безопасности. Сама же бабка стала антагонистом, так как хочет съесть героя.

Я предполагаю, что вы уже заметили похожесть ситуации с драматургическими конструкциями, которые вкладываются одна в другую, как в кукле-матрёшке. Функции действуют точно также, меняя своё значение в зависимости от хода, к которому они принадлежат. Само же значение функции зависит от персонажа, который действует в данный момент.

Подробней о связи функций и статуса персонажа можно почитать, например, в статье доктора филологических наук Елены Сергеевны Новик «Система персонажей русской волшебной сказки»:

Полифункциональность действующих в сказках фигур объясняется отчасти тем, что каждый персонаж наделен несколькими признаками, каждый из которых соотносим как с системой действий, так и с системой состояний персонажа, с его статусом (семейным, сословным, личностным). Отец инцестуально преследует свою дочь (т. е. выполняет роль вредителя) в состоянии вдовства, он сам оказывается как бы в ситуации «недостачи», которую и пытается ликвидировать, намереваясь жениться на родной дочери. Тот же персонаж (отец) оставляет сыну или сыновьям чудесное наследство (действует в роли дарителя), находясь в статусе предка.

Вообще подобная смена смысла функций и статуса персонажа – традиционная основа для отличных твистов.

Возьмём, например, криминальный триллер «Тренировочный день» (Training Day, 2001). По структуре он начинается как традиционная сказка. Есть полицейский-новичок, вступающий в новый и враждебный для себя мир. Он проходит ряд испытаний, чтобы суровый наставник оценил его и принял в свой отдел по борьбе с наркотиками. Сначала всё идёт отлично, но потом все функции резко меняют своё значение. Сам начальник отдела оказывается антагонистом, а не дарителем. Все испытания становятся ловушкой, в которую угодил герой. То есть, сначала сюжет выглядел как ход с повторами функций «первая функция дарителя» и «реакция героя». Но потом эти же функции превратились в «подвох», «пособничество», «вредительство» и «недостача».

Эффектный приём, который может использоваться в любом жанре – выполнение персонажем чужих функций. Например, в советской комедии «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» (1966) главного героя заставляют похитить любимую девушку. Злодеи обманывают Шурика, говоря, что таким образом он участвует в старинном свадебном обряде (функция «вредительство»).

В мистическом триллере «Ключ от всех дверей» (The Skeleton Key, 2005) героиня собственными руками готовит себе ловушку (функция «подвох»). Весь фильм и она, и зрители считают, что так персонаж пытается защититься от злых сил.

Вообще говоря, трюки с ходами и кругами действий служат прекрасным инструментом для твистов (крутых сюжетных поворотов). Об этом мы ещё поговорим позднее.

Круг действий

Вопрос о том, действует ли данный объект или нет, чрезвычайно важен, так как этот признак позволяет чисто формально отделить «персонаж» от «вещи».

Елена Новик. Статья «Система персонажей русской волшебной сказки», 1975.

В специальной литературе встречается огромное количество разных героев. Чаще всего они классифицируются по характеру.

Но с точки зрения сказочных функций Проппа есть всего семь действующих лиц: антагонист (вредитель), даритель, помощник, искомый персонаж, отправитель, герой, ложный герой.

Пропп пишет, что у каждого из них есть свой «круг действий». Это набор функций, с которыми логично связан данный персонаж.

1. Круг действий антагониста (вредителя). Охватывает: вредительство, бой или иные формы борьбы с героем, преследование.

2. Круг действий дарителя. Охватывает: подготовку передачи волшебного средства, снабжение героя волшебным средством.

3. Круг действий помощника. Охватывает: пространственное перемещение героя, ликвидацию беды или недостачи, спасение от преследования, разрешение трудных задач, трансфигурацию героя.

4. Круг искомого персонажа. Охватывает: задавание трудных задач, клеймение, обличение, узнавание, наказание второго вредителя, свадьбу.

5. Круг действий отправителя. Охватывает только отсылку.

6. Круг действий героя. Охватывает: отправку в поиски, реакцию на требования дарителя, свадьбу.

7. Круг действий ложного героя охватывает также отправку в поиски, реакцию на требования дарителя – всегда отрицательную и, в качестве специфической функции – обманные притязания.

Если вы внимательно прочитали этот список, то наверняка заметили одну проблему – некоторые функции входят в разные круги действия.

На самом деле, это не проблема, а возможность сделать историю лучше и интересней.

Во-первых, семь действующих лиц для сюжетной линии – это уже довольно много само по себе. Как правило, в хорошей истории их значительно меньше. Начинающие авторы часто вводят всё новых и новых персонажей в свою историю до тех пор, пока сюжет полностью не разваливается. Поэтому один из самых распространённых советов, которые я даю авторам как сценарный консультант – объединить каких-то героев в одного.

Во-вторых, как я уже писал выше, рассказывая про ходы, такая двойственность – хорошая почва для сюжетного поворота. Персонаж в истории может либо менять роли, либо совмещать их.

Например, есть классический фильм «Мистер Смит едет в Вашингтон» (Mr. Smith Goes to Washington, 1939). Он как раз построен по сказочной схеме и получил премию «Оскар» за лучший оригинальный сюжет.

В нём наивному сенатору трижды приходит на помощь опытная ассистентка Кларисса. Она не только даёт герою ценную информацию и советы, но ещё и напрямую помогает в политической борьбе со злодеем, организуя поддержку в прессе. В итоге Кларисса является не только «дарителем» и «помощником», но ещё и «искомым персонажем», так как в конце фильма у них с героем вспыхивает любовь.

Можно было бы дать эти функции разным персонажам? Конечно!

Предположим, что помогает герою одна девушка, а влюбился бы он в другую. Это вполне правдоподобная и жизненная ситуация, но я готов поспорить, что зрителям такая история понравилась бы гораздо меньше.

Но как бы автор ни усложнял конструкцию истории, в любом случае ему важно помнить о работающих функциях. Любое действие должно приводить к какому-то результату. Например, не может быть в сюжете бесполезных дарителей или искомых персонажей, до которых герою нет никакого дела.

В скучных историях, как правило, полно персонажей, у которых нет кругов действия, то есть они ничего не делают.

Новый поворот

Юнг полагал, что архетипы отражают разные аспекты человеческого сознания – что наши личности состоят из персонажей, играющих разные роли в драме нашей жизни.

Воглер К., Маккенна Д. Memo. Секреты создания структуры и персонажей в сценарии, 2018.

Среди учёных уже долгое время идут споры о том, почему в разных уголках мира существуют очень похожие сюжеты. Одна группа поддерживает теорию о том, что истории передаются от человека к человеку и таким образом распространяются по всей земле. Мол, со временем сказки и мифы изменяются в деталях, но остаются неизменными в своей сюжетной основе.

Мне ближе другая концепция, которая гласит о том, что похожие истории возникают в разных обществах независимо друг от друга. Их общая основа обусловлена самой жизнью человека, в которой есть какие-то постоянные события. Неважно, где и как живёт человек, он всё равно сталкивается, например, с рождением, смертью или сменой времён года. Все эти события переработаны и отражены в сюжетах народных сказок. Именно поэтому они так близки людям.

Один из самых волнующих мотивов любой истории – неожиданный сюжетный поворот, когда в жизни человека происходит что-то, на что он должен немедленно реагировать. Часто это нечто неприятное и непредвиденное. Особенно обидно столкнуться с такой ситуацией после успеха, когда победитель вместо празднования должен вступать в новую схватку. Спросите хотя бы у львов, которые после удачной охоты вынуждены защищать своё право на обед от гиен!

Враг не будет сидеть сложа руки. Помните о соревновании, за которым так интересно наблюдать? А для него нужны две активные стороны. Ярким примером такого подхода является фильм из известной трилогии – «Звёздные войны: Эпизод 5 – Империя наносит ответный удар» (Star Wars: Episode V – The Empire Strikes Back, 1980). Там после убедительной победы героев, которые уничтожили имперскую базу – «Звезду смерти», враги перегруппировываются и переходят в наступление. Причём при этом они наносят героям такой серьёзный урон, что эта серия считается одной из самых мрачных и драматичных во всей саге.

В сказочной структуре для подобного случая предусмотрена связка функций «возвращение» и «преследование». В общем виде их смысл заключается в том, что решение одной проблемы приводит к появлению другой. Конкретно в волшебных сказках новая беда – ответный удар злодея, который хочет покарать героя и вырвать приз из его рук. Если герою удаётся парировать этот удар, срабатывает функция «спасение».

Классический сказочный мотив – погоня, когда враг гонится за персонажами, а те ставят ему какие-то препятствия, обманывают или прячутся, превращаясь во что-то.

В «Сказке о семи Семионах» царь бросает в погоню за героями весь свой морской флот. Один из персонажей уводит корабль в подземное царство. Начальник царского флота думает, что противник утонул, и прекращает преследование.

Алёнушка из сказки «Разбойники», убегая от врагов, трижды успешно прячется – сначала в дупле дуба, потом под корытом, а затем под кожами.

А вот персонажи сказки «Медведь» не смогли так хорошо укрыться. В этой истории старик победил медведя и отрубил ему лапу, которую старуха сварила. Но медведь пришёл за своей лапой, нашёл героев и съел. Никакого спасения тут нет.

Герой сказки «Хитрая наука» последовательно превращается в ерша, перстень, жемчуг и ястреба. Таким образом, он ускользает от своего врага, который тоже умеет принимать разный облик.

Но часто бывает, что злодей по какой-то причине просто не успевает догнать героев, и они спасаются. Так, например, в «Сказке о трёх королевичах» Ивану-королевичу помогают три разные бабы-яги. Они дают герою свежих коней и задерживают грозную царь-девицу, уговаривая её отдохнуть.

Но в иных историях преследование может принимать другой вид и даже выходить на первый план. Так происходит в известной мистической повести Николая Гоголя «Вий». Её герой Хома Брут победил в борьбе, убил ведьму и возвращается в Киев. Однако его заставляют читать молитвы над умершей ведьмой, которая с помощью нечистой силы мстит Хоме. Таким образом, в этом сюжете есть «возвращение» и «преследование», но нет «спасения».

В хороших сценариях для кино всё бывает ещё сложнее, хотя принцип тот же – достигнув первоначальной цели, основной персонаж сталкивается с новыми неприятностями. Может быть, по каким-то причинам он не может решить своей основной проблемы, она временно отходит на второй план или же герой полностью переоценивает ситуацию.

В фильме «Безумный Макс» (Mad Max: Fury Road, 2015) герои попадают туда, куда хотели. Однако они узнают, что там нет плодородных и безопасных «Зелёных земель».

Интересное решение есть в классической итальянской драме «Похитители велосипедов» (Ladri di biciclette, 1948), получившей премию Оскар как лучший фильм на иностранном языке. Её герой Антонио ищет свой украденный велосипед, без которого не сможет работать. После долгих и трудных поисков он находит вора и зовёт полицию. Кажется, что справедливость сейчас восторжествует, но нет! Вор отказывается признаваться в краже и возвращать велосипед. Полицейский не может помочь Антонио, так как у того нет никаких доказательств. После этого на героя набрасываются родственники и соседи вора. Они прогоняют Антонио.

Таким образом, герой вообще проигрывает в борьбе. Позже он делает ещё одну попытку ликвидировать недостачу и пытается украсть чужой велосипед. Этот план тоже проваливается.

Схема с переоценкой ценностей и сменой плана часто применяется в популярных лирических комедиях. В таких сюжетах один персонаж завязывает фальшивые отношения со вторым. Как правило, это делается с какими-то корыстными целями – на спор, в шутку или ради материальной выгоды. Однако, получив желаемое, герой обнаруживает, что влюбился по-настоящему. Ситуация осложняется тем, что теперь о первоначальных корыстных мотивах первого персонажа узнаёт второй.

Такая ситуация есть, например, в известном советском фильме «Девчата» (1962). Там бойкую, но наивную повариху Тосю хочет на спор влюбить в себя лучший лесоруб предприятия. У него это получается, но подруги рассказывают Тосе правду. Девушка в гневе рвёт отношения. Теперь парню нужно доказать героине, что его чувства настоящие.

Любовь вообще часто становится новой проблемой в мелодрамах и комедиях.

Довольно распространённая ситуация, когда герой разрабатывает некий хитрый план ради своих собственных интересов. Начальная проблема решается и всё идёт хорошо до тех пор, пока персонаж не влюбляется. Любовь всё осложняет и ставит героя перед трудным выбором, что важней – его первоначальные цели или новые отношения?

Так происходит в фильме «Тутси» (Tootsie, 1982), где безработный актёр притворяется женщиной ради роли, но влюбляется в свою партнёршу.

В советской комедии «Три плюс два» (1963) три туриста ведут войну с двумя девушками за удобное место отдыха. Война идёт с переменным успехом до тех пор, пока четверо молодых людей ожидаемо не влюбляются друг в друга. Кульминацией противостояния является сцена, где девушки притворно покидают поле боя, а «победившие» парни бросаются за ними в погоню, чтобы вернуть.

Музыканты Джо и Джерри из комедии «В джазе только девушки» (Some Like It Hot, 1959) переодеваются и проникают в женский джаз-бэнд. Так случайные свидетели убийства некоторое время успешно спасаются от мафии. Однако скоро Джо влюбляется в солистку и уговаривает Джерри помочь ему очаровать девушку. Теперь у двух друзей новые цели и им нужен новый план.

Три кирпича

Внутри каждого эпизода должен опять-таки решаться какой-либо частный драматический конфликт. В нем должна быть своя, так сказать, «малая» драматургия – своя небольшая действенная экспозиция, свои перипетии, кульминация, разрешение. Это разрешение может иногда занимать всего одна реплика, экспозиция тоже может быть молниеносной.

Михаил Ромм. Беседы о кинорежиссуре, 1975.

Обилие функций может кого-то напугать или запутать, но на самом деле всё просто. Я уже упоминал, что многие исследователи выступают за уменьшение списка. Однако при желании все действия в сюжете можно вообще свести всего к трём функциям.

В частности об этом пишет филолог Сергей Дмитриевич Серебряный в своей статье «Интерпретация формулы В. Я. Проппа»:

То есть всю сказку как целое можно вкратце выразить формулой примерно такого вида (используя символы, введенные В. Я. Проппом): А – Г – Сп, где:

А – начальное вредительство, создающее сказку,

Г – ответные действия героев,

Сп («Спасение») – благополучный исход, восстановление разрушенного порядка вещей, часто на более высоком уровне (например, из солдатского сына – в цари).

Такую трехэлементную структуру можно считать простейшей, исходной, атомарной формулой сказки. Развертываясь в реальную сказку, эта исходная структура порождает подструктуры, изоморфные себе самой и друг другу.

Как я писал в начале книги, фактически это возникновение проблемы, реакция на неё героя и конечный результат взаимодействия. Классическая связка «тезис-антитезис-синтез».

Из таких элементарных ячеек можно сложить любую длинную историю. И логика этого процесса подсказывает нам, что после успеха обязательно должна следовать какая-то неприятность. То есть, закончив одну ячейку, автор сразу начинает новую.

Так как функции всё же разные, то при сложении они образуют структуру, которая тоже имеет чётко выраженное деление на три части – проблема, решение и результат.

И вот таким простым волшебным образом мы снова возвращаемся к классическим правилам драматургии, многократно описанным в специальной литературе.

«Всего три кирпичика? Маловато будет!» – может воскликнуть кто-то. Но я напомню, что это лишь элементарные частицы. В их комбинациях заключено всё многообразие сюжетов. Главное, не забыть о связях между частями. И тут на помощь приходят сказочные функции Проппа.

Вот, например, в уже упоминаемом мною сериале «Карамора» (2022) есть эпизод, где враги как раз наносят герою подлый удар. Он с соратниками планирует выпустить статью, где расскажет всему миру о вампирах. Однако кто-то взрывает редакцию газеты накануне выхода номера в печать.

С этим сюжетным ходом явно что-то не так. Он происходит как бы сам по себе – вот герой ждёт статью, а потом он уже смотрит на развалины здания и труп журналиста. Кто это сделал? Ни зритель, ни герой не знают. Затем герой хочет собрать бомбу, чтобы взорвать неведомо кого и непонятно зачем. Связи здесь рушатся и зритель скучает.

Как улучшить историю с помощью волшебных функций? Взрыв редакции – это типичное «преследование», а значит, надо просто добавить врага, который хочет убить героя и отнять у него «волшебное средство». Например, некую улику, обличающую вампиров. Герой чудом спасается от взрыва, но теряет «волшебное средство». Теперь у него новая беда и нужна новая тройка элементов. А это опять – проблема, решение и результат.

Но, в общем, неважно, какие именно функции использует автор. Главное, чтобы ситуация в сюжете принципиально менялась, тогда история будет интересной. Тройка элементарных функций хорошо решает такую задачу, потому что, начиная новый цикл, автор автоматически делает тот самый поворот «от счастья к несчастью». Именно о его важности говорят все драматурги, начиная с Аристотеля.

Легко заметить и обратную зависимость – если где-то поворота нет или он работает плохо, значит, дело, скорее всего, в неправильном применении функций.