Текст книги "Сценарий кино для чайников (и не только!)"

Луч надежды

Я и теперь полагаю, что это самый надежный способ обеспечить свою часть соглашения со зрителем: подарить ему катартическую метафору его жизни, несущую привкус смерти и преображения.

Воглер К., Маккенна Д. Memo. Секреты создания структуры и персонажей в сценарии, 2018.

Давайте рассмотрим вариант, когда история заканчивается плохо. Так, например, как в сказке «Колобок». Казалось бы, что может быть хорошего в этой истории? Героя съели, дед с бабкой остались голодными, а хитрая лиса не была наказана. Почему же такой сюжет столь живучий? Зачем его рассказывают снова и снова?

Я уверен, дело тут в мотивировках. Не «что произошло», а «почему произошло». Как я постоянно упоминаю в книге, суть, смысл и мораль истории возникают из связи функций. А связь формируется причинами и следствиями. Так вот, в данном случае Колобка съели, потому что он вёл себя неправильно. Колобок – классический антигерой, который был справедливо наказан за свою глупость и хвастовство. Таким образом, становится понятно, что всё, как и в других сказках, стоит на своих местах. Произошёл твист со сменой статуса персонажа. Ведь фактически Колобок стал злодеем, которого победили. И это произошло исключительно потому, что герой нарушил правила. Дети, следящие за историей, понимают: не делайте так, как Колобок, и с вами всё будет в порядке. В этом соль всех поучительных историй.

Данный пример хорошо подводит к мысли, что в общем случае печальный финал не имеет смысла сам по себе. Лучше, чтобы в нём был некий светлый элемент, отвечающий на вопрос: «А зачем вообще эта история?». Такая история понравится зрителям гораздо больше. Так они лучше воспримут то сообщение, которое автор хочет им доставить.

Новички же часто совершают здесь двойную ошибку – огорчают зрителя, да ещё и потчуют его при этом сомнительной моралью. Тип – смотрите, хорошие герои пострадали безвинно, а значит, нет в мире справедливости, а у жизни смысла. Конечно, автор имеет право так сделать, но в этом случае он должен быть готов, что массовому зрителю его работа не понравится. А что значит «не понравится»? Это значит, что высказывание автора вызовет лишь отторжение, а его идеи и мысли не будут восприняты публикой.

Конечно, если никаких идей у сценариста нет, или цель финала – одномоментно шокировать аудиторию, то почему бы и нет? В некоторых случаях шок является сутью всего произведения. Так делают, например, в социальной рекламе или политической пропаганде. Тогда ставится задача напугать зрителя или поселить в нём ощущение тревоги. Но мой личный опыт говорит, что во всех остальных случаях (которых подавляющее большинство), авторы хотят от своих зрителей совсем иного. А значит, грустную концовку лучше составить из нескольких слоёв.

Как это сделать? Это сложная задача. Обычно её рекомендуют решать с помощью глубокого раскрытия темы. Например, если уж герой погиб, то ради какой-то важной цели. Это хороший вариант, но, по большому счёту, он мало у кого получается. Чаще всего авторы делают что-то фальшивое и наигранное. Сценарист придумывает какой-нибудь пафосный монолог, а режиссёр усиливает его торжественной музыкой и другими шаблонными элементами, вроде реющих флагов, салютующих солдат или смеющихся детей.

Поэтому я, следуя своей же собственной логике, предлагаю использовать в финале хоть какую-то положительную (и позитивную для персонажа!) функцию. Это проще, понятней и практичней, чем какие-то абстрактные понятия.

Что я имею в виду? Допустим, что наш главный герой потерпел поражение. У него всё плохо, то есть, сюжет закончился отрицательной функцией. Герой проиграл в борьбе, не получил награды, или вообще не ликвидировал начальную беду. Но есть же другие герои со своими кругами действия, ходами и функциями! Почему там не может быть положительной функции? К тому же стоит помнить, что сам главный герой может поменять свой статус, а значит, и сюжетную линию. Этот трюк даёт автору ещё больше возможностей для манёвра.

Возьмём финал военной драмы «Спасти рядового Райана» (Saving Private Ryan 1998). Её главный герой капитан Миллер погибает. Конечно, он выполнил приказ и спас рядового Райана, но для аудитории, ценящей человеческую жизнь, это выглядит плохим финалом. Ведь погиб не только главный герой, но и множество других персонажей. И ради чего? Ради одного такого же солдата? Звучит как-то сомнительно. Некоторые российские переводчики усугубили это впечатление, неверно переведя последнюю фразу умирающего Миллера, адресованную Райану. Капитан в оригинале сказал «Заслужи это!», но в русской версии она звучала как «Ты заслужил это!». Да, неопытный автор именно так бы всё и сделал, однако в фильме персонажи меняют статус – история начинается и заканчивается стариком, который пришёл на военное кладбище почтить память погибших товарищей. Оказывается, что это и есть рядовой Райан, который после спасения завёл семью и прожил достойную жизнь. Таким образом, он выполнил просьбу умирающего Миллера. Круг действия поменялся, и теперь это история спасённого персонажа – Райана, а не Миллера. В данной линии есть классическая положительная функция «свадьба». Это подчёркивается большой семьёй старика, которая появляется рядом с ним в финальной сцене. Вот он – круговорот жизни, где есть постоянное чередование смертей и преображений. Что-то умирает, но лишь для того, чтобы дать жизнь чему-то новому.

Похожий приём использовали Васильевы в советском фильме «Чапаев» (1934). Чапаев гибнет, но спасает Анку. Та, приведя помощь, побеждает врагов. А главного антагониста убивает второстепенный персонаж.

Неплохой печальный финал может быть и в других жанрах. Один из моих любимых комедийных сериалов «Кремниевая долина» (Silicon Valley, 2014) заканчивается тем, что герои терпят неудачу с IT-проектом, за который они сражались на протяжении шести сезонов. Они обнаруживают, что их программа может самостоятельно взламывать чужие устройства. Во-первых, это совсем не то, чего они хотели, а во-вторых, взлом программ – серьёзное уголовное преступление. Тогда герои принимают тяжёлое решение закрыть свой проект.

Такая неудача, конечно, жизненна, но, честно говоря, я отчасти был разочарован таким финалом. Как зритель, я переживал за любимых героев и очень хотел, чтобы у них всё получилось. Но в итоге, по классической формулировке хэппи-энда, им не досталось ни «мешка с золотом», ни «девушки». Настоящее свинство от автора – Майка Джаджа. Хотя чего ещё ожидать от создателя Бивиса и Батхеда!

Впечатление от сериала было бы полностью испорчено, если бы его финал полностью погрузил всех персонажей в пучину отчаяния, как не раз бывало на протяжении всего сюжета. Однако последняя серия содержит в себе много положительных функций. Главный герой теперь работает вместе со своим основным антагонистом, которого он победил в конкурентной борьбе. Оказывается, «злодей» не такой уж плохой парень – просто были такие правила игры. А вот настоящий «плохой парень» всё же получил справедливое наказание – хитрого и циничного инвестора сажают в тюрьму. Кроме этого, финал частично открыт, ведь у героев где-то осталась флешка с их программой. В любой момент её можно запустить.

Ну, и самое главное, если рассуждать о теме сериала (как любят все серьёзные редакторы), то все персонажи не поступились своими принципами и сохранили то, чем дорожили. После всех испытаний «огнём, водой и медными трубами» они остались порядочными людьми.

Ну, и наконец, настоящий король грустных финалов – жанр криминальной драмы. Фактически в таких фильмах, как и в сказке «Колобок», вся логика сюжета подводит персонажей к скверной развязке. Кумулятивная структура таких историй накапливает и увеличивает проблемы, чтобы потом разрешить их одним решительным ударом.

Например, российский фильм «Бумер» (2003) заканчивается крахом всех планов героев. С одной стороны, все персонажи истории – бандиты. То есть, их постигло справедливое и закономерное наказание. Но, с другой, главный герой хоть и потерял всё, но остаётся жив. Тут есть положительная функция – главный персонаж успешно спасается после неудачного ограбления, а значит, ещё не всё потеряно. Этот луч надежды придаёт финалу некую открытость. Зритель получает то, что хотел – и справедливое наказание для плохих парней, и надежду на то, что всё ещё будет хорошо. Это совсем не хэппи-энд, но всё же его частичка.

Такая же схема применена в финале фильма «Брат» (1997). Герой вынужден бежать, но всё же, он жив. Опять положительная функция. Не случайно Данила Багров уезжает из мрачного города по дороге, засыпанной ослепительным белым снегом. Ещё один маленький символ хэппи-энда. Это было очень важно для режиссёра – снегопада ждали долго, из-за этого финал сняли уже во время монтажа основной части.

Опыт говорит, что зритель тяжело воспринимает совсем уж беспросветные истории. К ним трудно эмоционально подключиться, а полностью отрицательным персонажам невозможно сочувствовать. Возьмём, например, итальянский фильм «Гоморра» (Gomorra, 2008) и сериал, снятый по его мотивам, «Гоморра» (Gomorra: La serie, 2014). В них вообще нет положительных персонажей – никому из них не сочувствуешь. Все основные персонажи – бандиты без чести и совести. Что заставляет зрителя следить за сюжетом до конца? Лишь ожидание ответа на вопрос – как герой в этот раз избежит смерти. Сериал «Гоморра» продержался целых пять сезонов, но главного героя убили в конце третьего. Какой смысл смотреть дальше? Лично я на этом моменте бросил просмотр, ведь это конец истории, что бы там авторы дальше ни придумали.

Кстати, любопытно отметить, что в первых двух примерах финальный элемент, который я условно назвал «луч надежды», позволил снять продолжение оригинальных фильмов «Брат» и «Бумер». Авторы сериала «Гоморра» совершили явную ошибку, и её пришлось исправлять весьма грубым способом – чудесным образом оживляя героя для того, чтобы снять фильм «Бессмертный» (L’immortale, 2019). И дело здесь даже не в жадности продюсеров, которые желают заработать больше денег. Причина та же, что и в случае с Конан Дойлом, который сначала убил, а потом оживил Шерлока Холмса. Зрителям и читателям не нравятся однозначно плохие финалы! Им нужен хоть какой-то луч надежды. А если его нет, то иногда они могут заставить автора создать его.

Идеальный, на мой взгляд, «плохой финал» есть в криминальной драме «Прослушка» (Wired, 2002). Его главный герой детектив Джимми Макналти терпит поражение – ради поимки преступника он совершил должностное преступление и его увольняют из полиции. В финале есть сцена, где коллеги символически поминают его в баре. Кажется, что усилия «хороших парней» пошли прахом – на место старых бандитов приходят новые, а улицы не стали безопасней. Однако всё было не напрасно, и в финале есть положительные функции.

Во-первых, несмотря на все неудачи, усилия положительных персонажей всё же разрушили планы преступников.

Во-вторых, Макналти заслужил уважение и авторитет у своих коллег. Его ритуальная смерть в полицейском баре трансформирует образ героя и лишний раз подтверждает, что моральные ориентиры всё ещё в силе. Добро и зло по-прежнему находятся на своих местах.

Жизнь продолжается. Преступники и полицейские снова занимаются своими делами. Зритель же понимает, что кто-то должен день за днём разгребать проблемы, иначе жизнь станет гораздо хуже. Именно поэтому всем так нужны «хорошие парни». Это ли не повод для оптимизма?

Десятый шаг

Даже для опытных сценаристов последние шаги весьма трудны и неприятны. Ведь внезапно может оказаться, что где-то в сюжете была допущена серьёзная ошибка и теперь придётся что-то переделывать. Иногда это «что-то» – почти весь сценарий.

А мой личный опыт говорит, что подавляющее большинство новичков даже не добирается до этого этапа. Они бросают свою историю гораздо раньше. Я много раз встречал ситуацию, когда финал писался автором явно через силу, второпях и довольно формально.

Поэтому, я думаю, для многих сценаристов будет шоком, когда я скажу, что теперь нужно вернуться назад и снова работать над текстом с самого начала.

Сверимся с планом

Сценарий пишется и переписывается целиком. Вы не можете изменить одну часть, не меняя остальных.

Линда Сегер. Как хороший сценарий сделать великим, 2010.

В момент написания этих строк ко мне обратился за советом клиент, с которым мы уже успешно работали ранее. У него возникла новая идея сценария, выраженная в синопсисе. Идея была настолько сложной, что, честно говоря, я её даже не сразу понял. Множество метафор, аллегорий и ассоциаций конфликтовали между собой и разрушали весь сюжет.

Я посоветовал автору сначала прямо сформулировать идею в сценарной заявке. После того, как он это сделал и описал, что имеет в виду, всё встало на свои места. Теперь можно проверять и корректировать синопсис, сверяя каждое действие в сюжете с заявкой.

Собственно именно такая последовательность операций и является студийным производственным стандартом. Автор ведёт свою идею шаг за шагом, сверяя свои действия с теми документами, что были созданы и согласованы ранее с редакторами и продюсерами. И это вовсе не бюрократическая блажь, а вполне разумная организация процесса.

Сценарий – большой и сложный текст. Автору очень легко в нём потеряться. Поэтому работу обычно делят на небольшие части, которые легче контролировать. Собственно именно поэтому я в книге тоже представил весь творческий процесс в виде шагов.

Сложность в том, что история должна быть цельной, а значит, чисто технически первый этап должен содержать всю историю от начала до конца. Иначе как решить – стоит ли вообще за неё браться? Ведь сплошь и рядом встречаются ситуации, когда отличные идеи не могут быть развёрнуты в историю. У них просто нет для этого потенциала.

То есть, сначала нужно описать главную проблему героя, как он её решил и что получилось в итоге. Это идея, выраженная в сценарной заявке. Всё, что делается затем, это её расширение – текст становится всё больше и больше.

Что ещё хуже в сценарном ремесле, так это то, что кое-какие принципиальные вещи нельзя придумать на первом этапе. Один из таких больных вопросов, неоднократно описанных в специальной литературе, – тема произведения. В данном случае под темой понимается не обстановка и стиль, а некий подтекст и глубинный смысл, который, в идеале, зритель должен понять, дойдя до самого финала.

Я согласен с точкой зрения, что нельзя работать над темой в ущерб сюжету. К сожалению, новички часто ошибаются, думая, что смогут задать некий сложный подтекст, который сам по себе будет держать внимание зрителя. Я ещё ни разу не видел, чтобы из такого получилось что-то дельное.

Следует помнить, что интересный сюжет первичен. А тема без сюжета – ничто!

Тема проистекает из авторского бессознательного, развивается через бессознательное героев и воспринимается зрителем на уровне его собственного бессознательного.

…

Тема должна вырасти из концепции истории, а не быть навязанной искусственно.

Майкл Хейг. Голливудский стандарт. Как написать сценарий для кино и ТВ, который купят, 2017.

Часто история не подчиняется даже создателю. Тогда его работа начинает жить своей собственной жизнью, говоря зрителю то, что автор в неё не закладывал. Например, это случилось с фильмом «Брат» Алексея Балабанова, о чём режиссёр неоднократно говорил в разных интервью:

А потом «Брат 2», дорогое кино и попсовое. Оно как раз народу-то нравится. Больше, чем первый. Это критики пишут, что первый «Брат» – хороший, а второй – плохой. Хотя на самом деле это два разных фильма, объединенных общим героем. В принципе они разные.

Алексей Балабанов о фильме «Брат». Интервью журналу «Сеанс», 2014.

Это, конечно, совсем уж крайний случай, который контролю не поддаётся. Поэтому его сейчас нет смысла рассматривать. Но суть в том, что часто даже логлайн из пары предложений удаётся чётко сформулировать лишь после того, как вся история закончена.

И вот теперь, когда автор сам окончательно понял, о чём его сценарий, ему надо бы снова проделать ту операцию, что я описывал в начале главы. Необходимо вернуться в начало и всё проверить, сверяясь со своим, часто совершенно новым пониманием сюжета.

Повторы

Одна и та же фраза, поставленная в концовки поэтических строф, придает стихотворению видимость качества. То же происходит и в художественном фильме. Например, повторяющаяся короткая музыкальная тема, как в «Голом острове» К. Синдо. Этим свойством рефрена легко пользуются шулера от искусства: любая глупость, «допущенная» лишь однажды, остается глупостью. Но глупость, повторенная несколько раз, превращается в художественный прием.

Юрий Арабов. Кинематограф и теория восприятия, 2003.

Давайте выплывем на поверхность и обратимся к простым и всем понятным приёмам сценарного ремесла. Среди них есть универсальный метод улучшения сценария – проверка на повторы.

Его суть банальна – вычитываем текст и отмечаем те места, что раз за разом повторяются. Такого быть не должно. Нужно от таких фрагментов избавиться. Вот и всё!

В хорошей истории ничто не должно повторяться – от трюковых сцен до диалогов. Это скучно!

Важно! Исключение составляют лишь элементы, которые призваны специально подчеркнуть повторяемость чего-либо. Но даже в историях с временными петлями автору стоит вести себя осторожно. Не следует повторять сцены дословно.

Мозг человека настроен на то, чтобы автоматически искать повторы. После нахождения закономерности он автоматически перемещает их обработку в область бессознательного. Мозгу это нужно для того, чтобы избежать перегрузки. Судя по всему, это и есть тот самый момент, когда человек теряет интерес к происходящему. Дескать, какой смысл вникать в детали, если всё это уже случалось ранее, причём с уже известными последствиями? Зачем занимать такой ерундой сознание, у которого есть более важные дела?

Бессознательно же мозг продолжает всё внимательно анализировать. И если что-то пойдёт не так, то он передаст сигнал сознанию. А оно уже решит, насколько это важно и что с этим делать.

Такая система действует, даже когда человек находится в вегетативном состоянии. Французский нейробиолог Станислас Деан в своей книге «Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли» описывает систему простейших тестов, основанную на звуках. Эти тесты помогают врачам найти сознание у человека, который не может двигать даже глазами.

Дело в том, что слух у таких пациентов, как правило, работает. И тогда учёные проигрывают цепочку простейших сигналов, которые повторяются. Но потом среди них вставляется какой-то новый звук. Если у пациента есть сознание, то оно бурно отреагирует на изменение, что будет хорошо заметно при сканировании мозга. Мало того, если такое изменение будет повторяться регулярно, то активность мозга снова снизится.

В нашу нервную систему встроен бессознательный детектор всего нового. Чтобы быстро засечь непохожий на другие звук, он без помощи сознания сравнивает имеющийся стимул с прогнозами, построенными на основании предыдущих звуков. Такого рода прогнозированием мозг занимается постоянно: практически в каждом участке коры, вероятно, имеется простая цепочка нейронов, занятых прогнозированием и сравнением. Действуют они автоматически, а включение нашего внимания и сознания зависит только от результатов их работы.

Конечно, в любой истории встречаются какие-то повторы. Я уже касался этой темы, когда, например, упоминал кумулятивные сказки. Но они же дают подсказку, как избежать скуки – каждое новое событие не повторяется один в один, а поднимает ставки.

Но в общем случае рекомендуется повторную ситуацию менять хотя бы в деталях.

Допустим, у нас какой-то боевик. Понятно, что в нём раз за разом будут повторяться драки. Но они должны быть разными! Один раз герой бьёт негодяя кулаком, второй раз – уже ногой, третий раз – стулом, а потом дело доходит уже до перестрелок. И там опять тот же принцип – герой то с пистолетом, то с ружьём, а то и с гранатомётом.

Это, конечно, грубовато. В хорошем боевике авторы действуют хитрее, но, думаю, принцип понятен.

Например, в серии фильмов «Пункт назначения» смерть по очереди, один за другим, настигает всех персонажей. Но каждый раз это сделано оригинально, ведь именно в этом и заключается смысл всего фильма. Даже когда цепочка событий, ведущая к гибели, уже запущена, зритель до самого её конца не может догадаться о финале. Иногда, после череды опасных происшествий, герой даже остаётся в живых! Вот именно из-за таких трюков зрители и любят фильмы подобного жанра.

Таким образом, алгоритм действий очень прост – заметили повтор, удалили его или изменили.

Этот метод, кстати, подходит и для оценки того, когда стоит остановиться. Если автор замечает, что начал повторяться, значит, он сказал всё, что мог и хотел. Это и есть финал. Двигаясь дальше, можно испортить свою работу.