Текст книги "Моря российской Арктики"

Открытие полярной Земли Императора Николая II

Существенную роль в изучении моря Лаптевых и его побережья, особенно его западной части, сыграли работы Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО), проведенные в 1912–1914 гг. с бортов ледокольных транспортов «Таймыр» и «Вайгач».

Эти суда, построенные специально для ГЭСЛО, свободно передвигались во льду толщиной 60 см и ломали лед толщиной до 1 м. Их стальные корпуса длиной 54 м и шириной 11 м имели несколько округлую форму, что способствовало выжиманию судна на поверхность льда в случае сильного сжатия. Форштевни и ахтерштевни судов имели специальную ледокольную форму для преодоления льдов при движении передним и задним ходом. При постройке особое внимание было обращено на обеспечение прочности корпуса и непотопляемости судна. Каждое судно имело двойное дно и разделялось продольными и поперечными водонепроницаемыми переборками на 35 отсеков.

Осадка судов составляла всего лишь 4,4 м, что позволяло им плавать вблизи берегов и в устьях сибирских рек. Суда при водоизмещении 1200 т имели судовую паровую силовую установку в 1220 л. с. (882 кВт). Скорость судов на чистой воде достигала 10,5 узлов. Запас угля был достаточен для плавания экономическим шестиузловым ходом на расстояние до 10 000 миль.

Ледокольные пароходы «Таймыр» и «Вайгач»

Команды обоих судов были сформированы из числа военных моряков, добровольно вызвавшихся принять участие в полярных плаваниях. Базировались оба судна во Владивостоке.

Впервые суда прошли в море Лаптевых в 1912 г. Были описаны острова Большой и Малый Ляховские, Васильевский, Семеновский, Столбовой, Котельный, побережье материка с определением нескольких астрономических пунктов. Затем суда прошли в бухту Тикси, которая в то время была совершенно пустынной. Только у берега на мели лежала оставленная экспедицией Э. В. Толля яхта «Заря».

Предполагалось провести гидрографические работы до устья Лены. Но благоприятная погода и отсутствие льдов давали возможность продолжить исследования к западу от дельты Лены. Начальник экспедиции, полковник Корпуса флотских штурманов Иван Семенович Сергеев решил провести описные работы у северо-восточного берега Таймыра. 15 августа суда вышли из бухты Тикси и направились на запад. На следующий день, когда суда достигли параллели 75° с. ш., путь им преградили сплоченные льды. В поисках разводий суда часто меняли курс, но льды все более прижимали их к берегу, к мелководью.

Рассчитывать на улучшение ледовой обстановки не приходилось. По ночам температура воздуха была ниже 0 °C, между льдинами образовывался молодой лед. Было решено возвращаться во Владивосток. Утром 23 августа суда снялись с якоря и пошли на восток. Пробираясь между льдинами в густом тумане, «Вайгач» удалился к северо-западу от «Таймыра» на расстояние около 100 миль (дальность действия радиостанций на судах не превышала 150 миль). Вокруг «Вайгача» льды были теперь менее сплоченными и допускали движение на запад. Начальник экспедиции, находившийся на «Таймыре», решил идти на соединение с «Вайгачем» и назначил место встречи судов у мыса Челюскина.

Но «Таймыр» так и не пробился сквозь тяжелые льды к «Вайгачу». А в районе нахождения «Вайгача» разыгралась снежная буря, северо-восточный ветер нагнал громадное количество льда. Дальше продвигаться на запад было невозможно. С большим трудом «Вайгач» двинулся в обратный путь навстречу «Таймыру». При этом «Вайгач» получил повреждения корпуса, образовалась течь.

Крайняя северная точка, достигнутая «Вайгачем», находилась на широте 76°09 с. ш. Ледоколы встретились на широте 75°05 с. ш. близ побережья Таймыра и направились обратно к бухте Тикси. У устья Лены суда вышли на чистую воду, взяли курс на восток и благополучно добрались до Владивостока.

26 июня 1913 г. суда вышли из Владивостока и уже 7 июля стали на якорь в бухте Провидения на Чукотке. Оттуда «Таймыр» доставил тяжело заболевшего И. С. Сергеева в устье Анадыря. Далее на транспорте «Аргунь» его перевезли во Владивосток. В командование экспедицией вступил 28-летний командир «Таймыра» старший лейтенант Борис Андреевич Вилькицкий.

Капитан 2-го ранга Б. А. Вилькицкий

Б. А. Вилькицкий закончил в свое время Морской корпус и гидрографическое отделение Военно-морской академии. 20-летним юношей он получил боевое крещение при обороне Порт-Артура, где был ранен и награжден боевым орденом.

Молодой начальник экспедиции принял нетрадиционное решение и разрешил судам при необходимости вести исследования раздельно, даже вне пределов действия судовых радиостанций. Этим он резко расширил район исследовательских операций, что положительно отразилось на результатах работы экспедиции.

Особое внимание Б. А. Вилькицкий уделил новому средству связи – радио. Он настоял на том, чтобы на обоих судах был увеличен штат радиотелеграфистов. Более того, находясь между экспедиционными рейсами 1913 и 1914 гг. в Петербурге, он обосновал необходимость использования для ледовой разведки самолетов. В плавание 1914 г. на борт одного из судов был взят гидросамолет «Фарман», и, хотя аппарат вышел из строя уже во время пробного полета в бухте Провидения, моряки установили мотор самолета на санях. Эти аэросани впоследствии отлично послужили экспедиции во время зимовки у берегов Таймыра в 1914–1915 гг.

После раздельной работы в Чукотском море суда встретились 3 августа у острова Крестовского в Восточно-Сибирском море. Оттуда «Вайгач» был направлен через пролив Дмитрия Лаптева для промера и описи Янского залива, Ванькиной губы и бухты Нордвик. «Таймыр» должен был с севера обогнуть Новосибирские острова. Встреча судов назначалась у острова Преображения (недалеко от входа в Хатангский залив).

Вблизи острова Новая Сибирь «Таймыр» попал на мелководье, с которого с большим трудом удалось выбраться. Затем «Таймыр» обошел Новую Сибирь с востока. Рано утром 7 августа был открыт неизвестный небольшой остров, названный впоследствии в честь уже покойного А. И. Вилькицкого. «Таймыр» прошел севернее Новосибирских островов в районе, где предполагалось существование «Земли Санникова», но никаких признаков земли не обнаружил. 10 августа суда встретились у острова Преображения. Команда «Вайгача» выполнила намеченный план работ: на мысе Пакса у бухты Нордвик определили астрономический пункт, произвели опись части берега острова, впоследствии названного Большой Бегичев, и выполнили близ его гидрологическую станцию.

На острове Преображения экспедиция обнаружила большой старинный чугунный крест без каких-либо надписей. Историки полярных исследований предполагают, что этот крест установил в 1739 г. X. П. Лаптев.

Суда проследовали далее на север. Очередная встреча судов была намечена у островов Самуила. Отойдя от острова Преображения, «Вайгач» начал опись глубоко вдающейся в берег бухты, названной моряками экспедиции бухтой Прончищевой (в память о жене командира дубель-шлюпки «Якутск» В. В. Прончищева – первой русской полярной путешественницы, чья фамилия зафиксирована в старинных документах). В этой бухте судно село на мель. Пришлось вызывать на помощь «Таймыр». Совместными усилиями команд обоих судов «Вайгач» удалось стянуть с мели, после чего было закончено обследование бухты.

14 августа суда продолжили плавание. Опись побережья и островов проводилась в исключительно сложных условиях. При работе в заливе Фаддея не прекращались туманы, снегопады, дожди. Ледовая обстановка также оставалась крайне тяжелой.

Однако удалось установить, что острова Самуила нанесены на карту неправильно: вместо двух островов фактически было обнаружено семь. Были описаны бухты севернее залива Фаддея, за островами Самуила, а также все побережье в этом районе.

19 августа суда экспедиции раздельно направились к близкому уже мысу Челюскин. Однако дойти до него так и не удалось. «Таймыр» шел вдоль кромки сплошного льда, отделявшего судно от берега. До видневшегося вдали мыса Челюскин оставалось около 12 миль, когда путь к нему был закрыт сплошными ледяными полями. На следующий день с «Таймыра» заметили выдающуюся за пределы льда полосу земли. Это была восточная часть неизвестного доселе низменного острова, названного именем Цесаревича Алексея (теперь остров Ма́лый Таймы́р).

Через некоторое время к острову подошел «Вайгач», и оба судна продолжили плавание вдоль кромки льда. Впереди по курсу и по сторонам моряки заметили несколько сравнительно крупных айсбергов, до этого ни разу не встречавшихся экспедиции. Появление здесь айсбергов было загадкой. Только значительно позднее стало ясно, что родиной ледяных плавающих гор являются ледники Северной Земли, о которой в тот момент моряки экспедиции еще ничего не знали.

21 августа старший штурман «Вайгача» лейтенант Николай Иванович Евгенов и корабельный врач «Таймыра» Леонид Михайлович Старокадомский одновременно заметили берег неизвестного обширного острова. Суда направились к нему. На берегу возвышались пологие горы высотой около 500 м, спускавшиеся к морю. У южного берега острова простирался сплошной лед.

Для более подробной описи «Таймыр» пошел вдоль берега, в северном направлении, а «Вайгач» – вдоль южного берега. «Таймыр» двигался в нескольких милях от острова по полосе воды, в которой временами попадались плавающие льдины. Береговая полоса местами переходила в сплошной лед. В одном месте полоса льда уходила в глубь острова за пределы видимости, и моряки решили, что здесь находится залив или пролив. «Вайгачу» не удалось пройти на запад вдоль южного берега этого неизвестного острова – путь преградили непроходимые льды.

На следующий день (это был Международный день исследования высоких слоев атмосферы) с «Таймыра» подняли на воздушных змеях метеорограф для определения метеорологических параметров на высоте. Кроме того, была сделана биологическая станция. На основании данных, полученных от подъема метеорографов, экспедицией было открыто явление летней температурной инверсии над ледовыми арктическими морями (вертикального распределения температур, когда температура с высотой увеличивается, а не уменьшается, как это бывает обычно над материком).

В полдень на берег вновь открытой земли была направлена партия для астрономических и магнитных наблюдений. Штурманы установили, что суда находятся в точке с координатами 80°04 с. ш. и 97°12 в. д. На месте проведения наблюдений был врыт большой столб с обозначением даты установки и названия экспедиции. Невдалеке от столба моряки закрепили высокий флагшток.

В 18 ч весь свободный от вахты состав экспедиции выстроился на берегу возле флагштока. Оставшиеся на судах построились на верхних палубах. Перед строем на берегу и на судах был зачитан приказ начальника экспедиции: «При исполнении приказания начальника Главного гидрографического управления пройти после работ на запад, в поисках Великого Северного пути из Тихого океана в Атлантический, нам удалось достигнуть мест, где еще не бывал человек, и открыть земли, о которых никто и не думал.

Мы установили, что вода на север от мыса Челюскин не широкий океан, как его считали раньше, а узкий пролив (названный позже в честь автора приказа – начальника ГЭСЛО Б. А. Вилькицкого. – Прим. авт.). Это открытие само по себе имеет большое научное значение, оно объяснит многое в распределении льдов океана и даст новое направление поискам великого пути». Вслед за прочтением приказа под громкие «Ура!» на флагштоке был поднят Государственный флаг России. Так на географической карте появилась Земля Императора Николая II, которая с 1926 г. стала называться Северной Землей.

Знаменательный день 21 августа 1913 г. навсегда вошел в историю географических открытий. Так российскими военными гидрографами было сделано крупнейшее географическое открытие первой половины ХХ в.

Затем суда направились дальше по широкой полынье, уходившей на северо-запад. Наконец экспедиция добралась до невысокого мыса, за которым виднелись поля тяжелого сплоченного льда. Путь далее был закрыт. Только много лет спустя выяснилось, что экспедиция добралась до самой северной точки архипелага, которая сейчас называется мыс Арктический. Следующее судно побывало у этого мыса только через 19 лет: это был ледокольный пароход «Сибиряков», прошедший в 1932 г. Северным морским путем за одну навигацию с запада на восток.

Утром 23 августа приблизительно на параллели 81°07 с. ш. суда повернули на юг, пройдя вдоль берегов открытой ими земли 180 миль. Суда подошли к южному берегу острова Цесаревича Алексея. Небольшая партия, посланная с «Таймыра», обследовала остров и район между ним и Землей Императора Николая II. Эта партия обнаружила еще один остров, названный в честь врача экспедиции Д. М. Старокадомского, который заметил его первым.

Затем суда снова подошли к невзломанному припаю у мыса Челюскин. Пешая партия, посланная по льду на мыс, поставила там деревянный знак и убедилась, что весь пролив Вилькицкого покрыт непроходимыми льдами.

31 августа суда взяли курс на восток, прошли еще раз район к северу от Новосибирских островов, где предполагалось наличие «Земли Санникова», и подошли к острову Беннетта. На южном берегу острова были обнаружены и взяты остатки коллекции, собранной Э. В. Толлем. Впоследствии коллекция была передана геологическому кабинету Российской академии наук. На высоком скалистом полуострове моряки установили приметный знак и мемориальную доску в честь Э. В. Толля и его спутников, погибших в Арктике. 12 ноября оба судна благополучно добрались до Владивостока.

Первое в истории плавание по Северному морскому пути с востока на запад

В конце июня 1914 г. «Таймыр» и «Вайгач» покинули Владивосток и 15 июля вошли в залив Провидения. Здесь в бухте Эммы провели испытание взятого во Владивостоке на борт гидроплана. При первом взлете на нем сломалось рулевое управление, и самолет вышел из строя. 21 июля «Вайгач» начал проведение гидрографических работ у побережья Чукотки, а «Таймыр», согласно полученным ранее указаниям, направился в аляскинский порт Ном, чтобы договориться об оказании помощи команде раздавленного льдами канадского судна «Карлук», которая по льду добралась до острова Врангеля.

В Номе экипаж «Таймыра» узнал о начале Первой мировой войны. Начальник экспедиции направился на «Таймыре» в Ново-Мариинск в устье Анадыря, где находилась телеграфная станция, и запросил указаний начальника Главного гидрографического управления. Одновременно он передал просьбу офицеров экспедиции направить их на боевые корабли для участия в военных действиях.

30 июля был получен ответ из Петрограда. Экспедиции предписывалось продолжить исследовательские работы и постараться пройти Северным морским путем в Архангельск. Ледокольные пароходы не смогли пробиться к острову Врангеля из-за тяжелых льдов и, взяв уголь и пресную воду с пришедшего из Владивостока в Колчинску губу транспорта «Тобол», направились на запад. Пройдя южнее острова Беннетта, суда, идя на значительном расстоянии друг от друга, прошли севернее Новосибирских островов к мысу Челюскин. «Таймыр» снова прошел в районе, где, как предполагали, находится «Земля Санникова», но и на этот раз никаких островов не обнаружили.

3 сентября суда встретились около мыса Челюскин, в проливе между Таймыром и Землей Императора Николая II, который сейчас носит имя Б. А. Вилькицкого. Открытая Земля из-за плохой погоды была не видна, в проливе плавал разреженный лед, а на побережье Таймыра видны были завалы громадных льдин, которых в предыдущем году там не было. Участники экспедиции высказали предположение, что, видимо, перед началом прошедшей зимы пролив покрывали годовалые льды, которые за зиму стали толще, а весной или летом штормами были разломаны и частично выброшены на берег.

С улучшением видимости удалось провести опись южного берега Земли Императора Николая II, но далее путь на запад закрыли непроходимые льды. Удалось определить ширину пролива Вилькицкого: расстояние от мыса Челюскин до Земли Императора Николая II оказалось равным 28 милям. Описали юго-западную часть острова Цесаревича Алексея и определили его координаты, а также координаты острова Старокадомского.

В последующие дни суда были окружены большими массами льда, который медленно дрейфовал на запад. При образовании свободного ото льда пространства суда давали ход и передвигались в том же направлении. Ледяные массы сплачивались у попадавшихся по пути островов, расположенных к западу и северо-западу от побережья Таймыра. Из-за этого при сжатии льдов «Таймыр» очутился между двумя сходившимися ледяными полями. Судно приподняло и накренило набок, и на нем был поднят сигнал бедствия. К счастью, напор льдов уменьшился и судно вновь выпрямилось. Но корпус получил серьезные повреждения: лопнули 13 шпангоутов, много шпангоутов было помято, потекли 4 водонепроницаемые переборки. Менее значительные повреждения получил «Вайгач». 5 сентября суда были окончательно зажаты во льдах и остановлены.

Началась вынужденная зимовка в заливе Дика на западном берегу Таймыра близ мыса Челюскин. «Таймыр» находился в 9 милях от берега, а «Вайгач» – в 16 милях к северо-северо-западу от него. После 18 октября началась полярная ночь, которая продолжалась 3,5 месяца. Во время зимовки экспедиция проводила регулярные метеорологические и магнитные наблюдения, наблюдения за приливами и полярными сияниями, за нарастанием и весенним таянием льда, продолжала изучение высоких слоев атмосферы при помощи подъема приборов на воздушных змеях. Весной началось проведение описных работ на побережье Таймыра.

Зимовка проходила в довольно сложных условиях. На «Таймыре» зимовали 50 человек, на «Вайгаче» – 48. Питание было скудным и однообразным. За время зимовки скончались от воспаления почек лейтенант А. Д. Жохов и от аппендицита кочегар И. Н. Ладоничев. У некоторых зимовщиков появились признаки цинги.

Офицеры экспедиции много сделали, чтобы по возможности скрасить трудности зимовки для команды. Они даже ставили любительские спектакли, где актерами были моряки судов. С матросами проводились занятия по русскому языку, математике, физике, географии, истории. На Рождество из выкрашенных веников устроили елку. Один из офицеров прочел молитву, хором пропели рождественский тропарь, зажгли свечи. Матросам выдали по бутылке пива. Новый год встретили консервированными ананасами и бокалом шампанского на каждого моряка.

29 января над горизонтом появился край солнца. Для команды был устроен карнавальный спектакль, состязания в беге в мешках и в стрельбе. Так что дух взаимопомощи, товарищества и доброжелательства, преобладавший в экипажах судов экспедиции, помог пережить зимовку в тяжелых условиях полярной ночи.

К счастью, зимовщикам удалось связаться с радиостанцией барка «Эклипс», посланного российским правительством для поиска следов пропавших полярных экспедиций Г. Л. Брусилова и В. А. Русанова. Барк зимовал у мыса Вильда в 180 милях на запад от места зимовки судов экспедиции. Через радиостанцию «Эклипса» установили радиосвязь с Петроградом.

Так как не исключалась и вторая зимовка судов экспедиции, а на них подходили к концу запасы угля и продовольствия, то решено было эвакуировать часть зимовщиков в село Гольчиху на Енисее. 6 мая с «Таймыра» ушли 20 человек, с «Вайгача» – 19. 22 мая все они благополучно добрались до «Эклипса». Туда известный промышленник, участник экспедиции на яхте «Заря» Н. А. Бегичев привел несколько сот оленей и все прибывшие на «Эклипс» были благополучно доставлены на оленьих упряжках в Гольчиху.

26 июля суда экспедиции смогли начать дальнейшее плавание на запад и 17 августа подошли к острову Диксон, на котором в то время строились два дома и возводилась радиостанция. После того как «Вайгач» доставил туда личный состав из Гольчихи, оба судна экспедиции и «Эклипс» продолжили плавание на запад и, не встретив по пути льдов, 3 сентября прибыли в Архангельск. Так закончилось первое в истории сквозное плавание судов по Северному морскому пути с востока на запад.

Первая полярная станция на Новосибирских островах

Во второй половине 20-х гг. XX в. Академия наук СССР возобновила изучение Новосибирских островов. В 1927 г. была организована научно-исследовательская станция на Большом Ляховском острове. Ее создание было поручено опытному полярному исследователю Николаю Васильевичу Пинегину. Художник и писатель Н. В. Пинегин в 1910 г. встретился с лейтенантом Г. Я. Седовым во время описи Крестовой губы у западного берега Новой Земли. В 1912–1914 гг. Н. В. Пинегин плавал на судне Г. Я. Седова «Святой Фока» к Новой Земле и Земле Франца-Иосифа с двумя зимовками и описал это плавание. В 1927 г. он возглавил предварительную экспедицию к Новосибирским островам на шхуне «Полярная звезда». Благоприятное состояние льдов позволило шхуне из бухты Тикси пройти к острову Большому Ляховскому, на юго-восточной оконечности которого предполагалось построить станцию.

Но в следующем году ледовые условия в юго-восточной части моря Лаптевых были явно неблагоприятными и вместо двух рейсов из бухты Тикси «Полярной звезде» удалось совершить лишь один, так что часть строительных материалов осталась в пункте погрузки. Но благодаря усилиям самих сотрудников Ляховской геофизической станции ее строительство было завершено, и 2 ноября 1928 г. с нее была отправлена первая радиограмма, извещавшая об открытии станции и начале ее работы.

Помимо основных геофизических наблюдений, проводимых учеными станции, геолог М. М. Ермолаев выполнил геологические и топографические работы, сам Н. В. Пинегин весной 1929 г. совершил поездки на материк в Каза́чье (близ Усть-Янска) и на остров Котельный, где собрал ценные материалы по промыслу и быту промышленников.

Летом 1929 г. предполагалось провести смену зимовщиков станции с помощью шхуны «Полярная звезда», но судно оказалось непригодным для плавания. Поэтому смену произвели полярной ночью 1929/30 г., используя собачьи упряжки. По полярным льдам пролива Дмитрия Лаптева собачьими упряжками доставили на станцию продовольствие, горючее, научные приборы и снаряжение. Из-за отсутствия плавсредств станцию снабжали при помощи собачьих упряжек до 1933 г., когда появилась возможность доставлять туда грузы по морю из бухты Тикси.

Полярники первой станции на Новосибирских островах наблюдали поразительное природное явление. Выехав зимой 1929/30 г. на нартах на лед пролива Дмитрия Лаптева для выполнения научных наблюдений, они обнаружили, что сквозь воду и лед со дна бурно выделяется метан. Газ мог гореть. Синеватое пламя, пригибаемое ветром, трепетало надо льдом. Ученые посчитали, что происхождение метана связано с гниением органических остатков, скопившихся на дне пролива. Эти органические остатки, так же как и кости на дне моря, свидетельствовали о том, что на месте пролива Дмитрия Лаптева ранее была суша, на которой обитали животные и росли растения, служившие им кормом. Здесь же водились и хищники. На южном берегу острова Большого Ляховского были найдены кости древнего тигра.

В связи с вышесказанным следует заметить, что на побережье и островах моря Лаптевых издавна существует богатейший в мире промысел мамонтовой кости. Остатки ископаемых животных есть не только на берегу моря, но и на его дне. Когда ветры отгоняли воду от берегов Ляховских островов, промышленники собирали на обнажившемся отмелом дне полузасыпанные песком и илом мамонтовые бивни.

Весной 1928 г. Новосибирские острова посетил отряд Якутской экспедиции АН СССР. База этой экспедиции находилась в Казачьем. Оттуда на собачьих упряжках ученые добрались до побережья, а затем направились на север по морскому льду. Через каждые 10–12 км пробивали лунки и впервые в районе Новосибирских островов проводили глубоководные гидрологические наблюдения. В начале апреля партия достигла южной оконечности острова Котельный, а оттуда повернула на юг и через Ляховские острова возвратилась на материк.

Для работы в период второго Международного полярного года (1932–1933) Якутский гидрометеорологический институт решил организовать полярную станцию на северном берегу острова Котельный. Ледокольный пароход «Сибиряков» во время своего исторического плавания по Северному морскому пути доставил из бухты Тикси на остров Большой Ляховский оборудование для создаваемой станции. Весной следующего года экспедиция в составе В.И. Соколова, метеоролога Н. П.Дудкина и четырех каюров на двух собачьих упряжках и караване оленей перевезла груз на совершенно пустынный северный берег острова Котельный (76° с. ш.). За летний период удалось поставить там рубленый дом, пристроить к нему юрту и баню. Каюры ушли обратно на материк, а двое полярников начали выполнение обширного плана исследований: промеры глубин к северу от острова, съемка береговой черты, сбор геологических коллекций, метеорологические наблюдения. К апрелю 1935 г., когда прошли две полярные зимы, запасы продовольствия на станции подошли к концу. С пришедшими за ними каюрами полярники после консервации станции ушли на материк.

Но в 1935 г. В. И. Соколов и Н. П. Дудкин вновь отправились на остров Котельный. Шхуна «Темп» доставила на остров сборный дом. К 7 ноября работы по постройке двух новых домов и установке радиостанции были завершены. Теперь коллектив станции состоял из шести полярников и мог проводить более объемные исследования. Геодезист В. И. Авгевич и его ближайший помощник каюр Горохов за два года осуществили инструментальную съемку береговой черты островов Котельный и Бельковского. Во время описных работ в 25 км от полярной станции они обнаружили прекрасно защищенную бухту, которую назвали бухтой Темп. В 1938 г. в ней благополучно отстоялся пароход «Моссовет». А обширная лагуна у станции была подготовлена как водяной аэродром для приема летающих лодок.

Полярники станции во главе с В. И. Соколовым провели на острове три года без смены. В апреле 1938 г. во время полетов воздушной экспедиции Анатолия Дмитриевича Алексеева с целью вывоза зимовщиков с ледокольных пароходов «Садко», «Седов» и «Малыгин», дрейфовавших на севере от острова Котельный, станция служила промежуточной базой. Самолеты, вывозившие людей с дрейфующих пароходов, высаживали их вначале на Котельном, а оттуда перебрасывали в Тикси.

В эти дни на полярной станции скапливалось вначале 110, а затем и 147 человек. Но коллектив станции справился с обслуживанием такой массы людей. В небольшой самодельной печи заранее выпекли более 700 кг хлеба. Для жилья была приспособлена большая брезентовая палатка, в которой поставили нары, изготовленные из плавника, и железную печь. Полярники сумели пропустить через свою небольшую баню всю массу прибывших на самолетах зимовщиков. Новая смена полярников станции прибыла на Котельный на шхуне «Темп» только в сентябре 1938 г.