Текст книги "Король сыщиков (сборник)"

– Нет у меня никакого желания настраивать против себя этих желтых чертей, – пробормотал Том.

– Вздор, – сказал на это Пинкертон. – Вы же не трус. Скажите, кто дал вам визитную карточку Фредди Максвелла и подрядил доставить сундук?

– Китаец Лун Ца Хан.

– Когда? Где?

– Сегодня утром в китайском ресторане на Мотт-стрит.

– Вы этого китайца раньше знали?

– Встречались пару раз.

Нату Пинкертону Лун Ца Хан тоже был известен, как было известно ему и то, что он считается своего рода предводителем среди своих соотечественников. Его называли вещуном и колдуном, и, несомненно, именно ему принадлежала идея подбросить на улицу окровавленный талисман, чтобы найти того, кто своей смертью должен ответить за убийство богатого китайца по имени Хан По.

– Он не сказал, что в сундуке?

– Нет. Да мне и неинтересно было.

– Сам Лу Ца Хан принял сундук в доме номер восемнадцать?

– Ну да. Он и еще два китайца. Они снесли сундук в подвал.

– На этот раз я вам поверю, Том. Мистер Макконелл, не могли бы вы оставить этого человека под арестом, пока я разберусь с делом?

Инспектор согласился, и Том Билсби возражать не стал. Он готов был провести несколько дней под арестом, если его не посадят в тюрьму и не отберут деньги.

Его увели, а Нат Пинкертон, попрощавшись с инспектором, отправился в квартиру у Чайна-тауна, чтобы переодеться в китайца.

Глава 4. Казнь, которая так и не произошла

Нат Пинкертон в обличье китайца медленно шел по Мотт-стрит. Встречавшиеся по дороге настоящие китайцы не обращали на него внимания, и это говорило о том, что грим и костюм его были подобраны в совершенстве.

Сыщик ступал тяжелыми шагами, характерными для сынов Поднебесной. Свернув на Пелл-стрит, он едва не натолкнулся на китайца, в котором узнал Боба Руланда.

Они остановились и начали шептаться.

– Немец в подвале. Попасть туда можно по лестнице со двора дома восемнадцать по Пелл-стрит, – сообщил Пинкертон. – Я думаю, там находится еще один пленник, коммивояжер Фредди Максвелл. Китайцы заставили его написать на визитке указание принести сундук из гостиницы. Нефельдт, скорее всего, был внутри.

– Прекрасно, – ответил Боб. – Полицейские уже на месте, они объявятся с первым свистком. Думаю, нужно спускаться в подвал.

Замаскированные сыщики медленно двинулись вперед и свернули в темный переулок у восемнадцатого номера. В ветхом здании собралась огромная толпа китайцев. Кроме того, во дворе ютились несколько лачуг самого убогого вида, в которых тоже жили желтолицые жулики.

Сыщики услышали стук деревянных туфель за спиной. За ними шли трое китайцев. Один из них, с мрачным выражением лица и черной бородкой, был одет в ярко-красные одежды. Вид его не внушал доверия.

Несмотря на темноту, Пинкертон узнал его. Это был Лун Ца Хан собственной персоной, пророк и колдун, имевший неограниченную власть над своими соплеменниками.

На китайцев впереди себя он внимания не обращал, как будто не видел их, и замаскированные сыщики спокойно отошли в сторонку, пропуская его. На чистейшем китайском Пинкертон спросил у одного из спутников пророка:

– Пленных собак скоро казнят?

– Да, их час настал. Лун Ца Хан сам их казнит, и двойная жертва освободит Хан По из когтей злого духа.

– Лун Ца Хан – справедливый судья. Кровь казненных поможет нам, – негромко произнес сыщик.

Он спустился по лестнице в подвал и оказался в проходе, освещенном единственным бумажным фонариком.

Ступеньки привели его к двери, которую охраняли два рослых китайца с широкими обоюдоострыми мечами.

Стражники расступились, когда появился Лун Ца Хан со своими спутниками, двери отворились, и сыщики вслед за ними вошли в новый коридор, расходящийся надвое.

Лун Ца Хан свернул направо и крикнул помощникам:

– Приведите первого пленника!

Те ушли по левому коридору. Сыщики, как было договорено заранее, расстались и пошли в разные стороны: Боб увязался за пророком, а Пинкертон – за его помощниками. В конце коридора отворилась еще одна дверь, и они вошли в полутемную комнату с ковром на полу посредине. Из освещения здесь был один-единственный бумажный фонарик, поэтому фигуры оставались почти неразличимыми.

Пленники, Фредди Максвелл и Карл Нефельдт, сидели на ковре. Они были очень похожи между собой: оба светловолосые, оба бородатые и оба бледные.

У стен сидели на корточках двое вооруженных мечами стражников, которые не сводили с несчастных пленников взгляда.

Когда в комнату вошли трое китайцев, пленники вздрогнули. Один из китайцев подошел к Максвеллу и сказал:

– Час расплаты настал. Поднимись и следуй за мной.

Говорил он по-китайски. Максвелл ничего не понял и не сдвинулся с места.

Тогда они схватили его, поставили на ноги и потащили к двери. Максвелл принялся было вырываться, но когда ему пригрозили мечами и кинжалами, затих. Китайцы вывели его из комнаты и захлопнули дверь.

Стражники опять присели, и один из них, удивленно посмотрев на оставшегося сыщика, спросил:

– А ты разве не хочешь увидеть, как будет казнена эта собака?

– Нет, – ответил Пинкертон. – Мне хочется кое-чего другого.

– Чего?

– Этого! – сдавленным голосом произнес Пинкертон и вдруг, словно тигр, прыжком подскочил к стражнику и нанес ему ужасающей силы удар кулаком в висок. Китаец упал как подкошенный, не издав ни звука. Второй стражник в ужасе выпучил глаза, но, прежде чем он успел встать и закричать, его постигла та же участь.

Пинкертон быстро разрезал путы на Нефельдте и шепнул:

– Господин Нефельдт, вы спасены! Я не китаец, я Нат Пинкертон.

Нефельдт едва не закричал от радости и схватил револьвер, который протянул ему сыщик.

– Идемте, мистер Пинкертон. Я поблагодарю вас позже, а пока давайте проучим мерзавцев, которые затащили сюда мистера Максвелла и меня.

– Идемте, идемте! На улице уже дежурят полицейские. Я позову их.

Пинкертон ринулся вперед и распахнул дверь на лестницу. Двоих не ожидавших нападения стражников он уложил мощными ударами. Они не успели издать ни звука, и путь был открыт. Пинкертон взлетел по лестнице и издал пронзительный свист. Через несколько секунд послышался топот – это полицейский отряд ворвался в переулок с Пелл-стрит.

Лун Ца Хан, за которым последовал Боб, тоже дошел до двери, открыл ее, и они вошли в просторную квадратную комнату, освещенную целой гирляндой бумажных фонариков. Посредине помещения был расстелен красный ковер, на нем лежал широкий изогнутый меч.

Полсотни стоявших полукругом китайцев почтительно поклонились.

Один из них поднял меч, опустился на колени и протянул оружие пророку. Тот принял его и обвел подношение горящим взглядом.

– Все готово! Сейчас приведут первую жертву, и Хан По будет отомщен.

После этого двое китайцев ввели Фредди Максвелла и поставили его на красный ковер перед пророком.

Лун Ца Хан посмотрел на него пронизывающим взглядом и медленно произнес:

– Позапрошлой ночью был убит Хан По, один из наших самых почитаемых соотечественников. Его смерть требует жертвоприношения, чтобы душа его освободилась от злого духа. Ты выбран первой жертвой и умрешь!

Фредди Максвелл ничего не понял. Пророк подал помощникам знак.

Они кинулись к Максвеллу, развязали его и сорвали с него одежду до пояса. Потом бросили его на ковер и прижали голову к полу. Несчастный, сообразив, что его хотят обезглавить китайским способом, попытался оказать сопротивление, которое, разумеется, было быстро сломлено.

На мертвенно-бледном лице Максвелла застыло решительное выражение. Он не хотел, чтобы эта подлая шайка видела его страх.

До этого мгновения Боб только наблюдал за происходящим и не вмешивался, надеясь, что Пинкертон и полицейские появятся до того, как опасность достигнет пика. Но пророк уже поднял меч, а китайцы сгрудились тесной толпой вокруг несчастной жертвы, чья обнаженная шея ждала удара.

Настал решающий миг, пленнику суждено было умереть. Боб принял решение. Едва Лун Ца Хан сделал движение, чтобы отсечь Максвеллу голову, помощник Пинкертона выстрелил, и меч выпал из окровавленной руки пророка.

Что тут началось! Вся желтолицая банда, поняв, что среди них находится враг, взвыла. Сверкнули клинки, и китайцы бросились на Боба, который уже стоял рядом с Максвеллом с двумя револьверами в руках.

В тот же миг дверь распахнулась и в комнату ворвались Нат Пинкертон, Карл Нефельдт и полицейский отряд. Началась драка, окончившаяся полным разгромом китайцев. Десять из них были убиты, включая Лун Ца Хана, остальные арестованы.

Итак, Карл Нефельдт и Фредди Максвелл были освобождены и не знали, как благодарить своего спасителя. Его энергия и безупречная логика помогли найти место их заточения и в последнюю секунду спасти пленников от жуткой смерти.

Нат Пинкертон праздновал блестящую победу. Впоследствии выяснилось, что его догадка о важности найденного Карлом Нефельдтом талисмана была абсолютно верной. Его действительно специально бросили на улице, чтобы подобрать жертву для кровавой расправы.

И этим Нат Пинкертон еще раз доказал, что сыщику в его непростой работе нужно не только призвание, но и широкое образование. Вступая в противоборство с представителями других национальностей, необходимо хорошо знать их язык, жизнь, обычаи и даже ритуалы.

Приключения Шерлока Холмса против Ната Пинкертона в России

Тайна Фонтанки

Глава 1

В кабинете начальника петербургского сыскного отделения, куда мы с Шерлоком Холмсом вошли, было необычайно оживленно.

Сам начальник, сидя за письменным столом, о чем-то серьезно и взволнованно говорил с высоким худощавым господином.

Лицо этого господина сразу обратило на себя мое внимание. Что-то знакомое было в этом энергичном профиле, в плотно сжатых губах и орлином носе.

Кроме этих двух, в кабинете было по крайней мере человек пятнадцать сыщиков, возбужденно обменивавшихся между собой короткими фразами.

Лишь только мы вошли, начальник сыскного отделения взглянул в нашу сторону и радостно воскликнул:

– А-а, вот и прекрасно! Только вас, мистер Холмс, и вас, мистер Ватсон, не хватало…

С этими словами он пожал нам руки и обернулся к высокому бритому господину, с которым при нашем приходе разговаривал.

Но Холмс предупредил его.

Он подошел к этому господину, с улыбкой вставшему навстречу, и протянул ему руку.

– Думаю, мистер Пинкертон, мы обойдемся и без постороннего представления, так как всегда узнáем друг друга, хотя никогда прежде не встречались.

– Совершенно верно! – весело ответил знаменитый американский сыщик Нат Пинкертон, пожимая Холмсу руку. И, обернувшись ко мне, спросил Холмса: – А это ваш знаменитый друг, доктор Ватсон? Очень рад, что мне наконец удалось познакомиться с вами обоими лично!

Мы дружески пожали друг другу руки.

Эта встреча двух знаменитых сыщиков произвела среди агентов петербургского сыскного отделения необыкновенный эффект.

Имена Шерлока Холмса и Ната Пинкертона переходили из уст в уста.

А тот факт, что обе знаменитости были приглашены начальником сыскного отделения по одному и тому же делу, делал эту встречу еще интереснее.

Среди находившихся здесь агентов были как почитатели Ната Пинкертона, так и приверженцы Шерлока Холмса.

Поэтому то тут, то там можно было услышать тихий шепот:

– Черт возьми, я буду работать с Шерлоком Холмсом!

– А я с Пинкертоном.

– Безусловно, победит Холмс!

– Что?!

– Конечно!

– Ну нет! Нат Пинкертон острее! Он скорее развяжет узел!

– Никогда!

Сыщики, похоже, совершенно забыли, что оба предмета их спора находятся тут же, и, разгоряченные спором, повышали голос до весьма громких нот.

А между тем Шерлок Холмс и Нат Пинкертон, давно понявшие, в чем дело, с улыбкой смотрели на спорщиков, готовых вцепиться друг другу в волосы.

Я также наблюдал эту интересную сцену.

Вдруг Нат Пинкертон обернулся к Холмсу.

– Я – истинный американец, дорогой коллега! – проговорил он. – И мне ужасно нравится это пари! В самом деле, отчего бы и нам с вами не последовать этому примеру? Каждый из нас возьмет себе в помощники тех, которые сами захотят работать с тем или другим из нас.

– Продолжайте, – проговорил Холмс с улыбкой.

– Пари не принесет делу вреда. Наоборот, оно придаст бодрости и энергии обеим сторонам и сделает работу много интереснее. Как ваше мнение?

– Ничего не имею против этого! – весело воскликнул Шерлок Холмс.

– Чудесно! Я ждал, что вы согласитесь!

– Но каково будет предлагаемое вами пари?

– Конечно, денежное! – ответил Нат Пинкертон. – Я – американец, а следовательно, время и работу меряю деньгами.

– Итак – сумма?

– Пятьсот долларов (тысячу рублей) один из нас платит другому в случае проигрыша.

– Согласен.

По мере того как оба сыщика говорили, общий спор прекратился и теперь все с напряженным вниманием слушали знаменитых иностранцев.

Лишь только пари было заключено, как раздался дружный взрыв аплодисментов.

Сам начальник сыскного отделения, слышавший все от начала до конца, с улыбкой следил за происходящим.

Увидев, что пари уже состоялось, он подошел к нам.

– Очень рад, от души рад этому пари! – произнес он. – Посмотрим, за кем останется пальма первенства и кого придется поздравлять с победой! А теперь, господа, прошу вас внимательно меня выслушать! Я приступаю к изложению дела. Помните, что времени в таких случаях терять не следует и нередко успех всецело зависит от быстроты.

Когда разговор стих и все заняли свои места, начальник сыскной полиции сообщил следующее:

– Дело, для которого я призвал вас сюда, господа, выходит из ряда обыкновенных преступлений. Оно настолько необыкновенно, что я не задумываясь пригласил для участия в нем наших знаменитых гостей – мистера Шерлока Холмса и мистера Ната Пинкертона, случайно съехавшихся в данный момент в нашем Петербурге. Дело заключается в следующем. Два месяца тому назад один из моих агентов донес о таком происшествии: гуляя по набережной Невы около Летнего сада, он заметил странного вида моторную лодку, шедшую полным ходом с той стороны Невы. На лодке не было номера. Желая подвергнуть хозяина штрафу, он крикнул полицейскому чину речной полиции, чтобы тот остановил лодку, но моторка, не обращая никакого внимания на свистки, юркнула в Фонтанку и полным ходом понеслась по каналу. Пока агент добежал до извозчика и вскочил на него, лодка скрылась. Надеясь все-таки догнать ее, он поехал по Фонтанке, расспрашивая о лодке у рабочих шедших барж и на пристанях. Но каково же было его удивление, когда всюду он получал один и тот же ответ: «Не видали!» Он проехал по всей Фонтанке, но лодка словно в воду канула. Решительно никто не видел ее. Это показалось агенту настолько странным, что он счел своим долгом доложить об этом мне. Я запросил речную полицию, описав со слов агента приметы моторной лодки, но речная полиция заявила, что такой моторной лодки в Петербурге не имеется. Вы сами, господа, видите, что уже одно это начало делает историю очень интересной.

Начальник сыскной полиции умолк и посмотрел на слушателей. Но все сосредоточенно молчали, ожидая дальнейших разъяснений. Тогда, сделав маленькую передышку, он снова заговорил.

Глава 2

– Вначале, признаться, я думал, что агент был немножко того… выпивши и что все, рассказанное им, относится к области фантазии, разыгравшейся под влиянием лишней чарки. Однако недавно произошло нечто такое, что заставляет меня смотреть на это донесение совершенно иначе. Случилось это вчера. Вероятно, из газет вы уже узнали о таинственном исчезновении семнадцатилетней дочери князя Ободолева! Князь живет на набережной Васильевского острова, в собственном доме. Его дочь, княжна Ольга, очень красивая девушка, и только недавно состоялся ее первый выезд в свет. Вчера в пять часов дня она была дома. Ее видели все, и она никуда не собиралась уходить. В половине шестого ее мать, княгиня Елизавета Николаевна, зачем-то позвала ее. Но… княжны не оказалось. Сначала думали, что она куда-то вышла, и не обратили особого внимания на ее отсутствие. Но время шло, а княжна не возвращалась. Наступил вечер, в доме начали тревожиться, расспрашивать, не видал ли кто княжны. Но… никто не заметил, чтобы она выходила из дому. Швейцар не отходил от парадного подъезда, в кухне постоянно находились повар, поваренок и судомойка, и никто из этих людей не видел, чтобы княжна выходила или через парадный, или через черный ход. Тогда дали знать мне. Мною было сделано все возможное. По сведениям, полученным от береговых сторожей, выяснилось следующее. Приблизительно в пять часов или чуть позже сторож василеостровской пристани легкового финляндского пароходства Иван Миноляймен видел, как около пустой барки, рядом с пристанью, остановилась моторная лодка, похожая по виду на ту, которую описывал мне агент Вишняков. Из нее вышли два человека. Они взобрались сначала на баржу, затем перешли с нее на берег и… скрылись. Одеты они были очень хорошо, но наружности их он не помнит, так как внимание его часто отвлекалось подходящими и отходящими пароходами. Однако он заметил, что через несколько минут те же два господина снова появились на барже с длинным тюком, похожим на перину. Они вместе с ношей спустились в лодку, и после этого лодка полным ходом ушла в неизвестном направлении. Это все, что удалось нам узнать до сих пор. Совершенно ясно только одно: таинственная лодка существует, и я подозреваю связь между ней и пропажей княжны.

Начальник сыскной полиции умолк и посмотрел на слушателей.

– Связь безусловно есть! – пылко воскликнул Нат Пинкертон.

Холмс же молча кивнул головой.

– Последнее слово я скажу об особенностях моторной лодки, – проговорил начальник.

– Я только что сам хотел задать этот вопрос, – сказал Шерлок Холмс.

– Длина лодки около двух с половиной саженей, окрашена в светло-серый цвет. Двигатель – электрический. Передняя часть защищена от ветра толстым стеклом, так что носовая часть имеет форму гранаты. Корма тоже имеет колпак из чего-то блестящего, но не прозрачного.

– Странный тип, – пробормотал Нат Пинкертон.

– Да, очень странный, – повторил за ним начальник полиции. И добавил: – Итак, господа, я рассказал все, что знаю. Остальное зависит от вас. Помните, что князь обещал уплатить за дочь двадцать тысяч, которые распределяются следующим образом: мистеру Холмсу и мистеру Пинкертону, независимо от того, кто из них окажется победителем, – по две тысячи рублей; затем тому, кто будет главным в выявлении преступников и освобождении княжны, – четыре тысячи, а остальные двенадцать тысяч делятся между всеми поровну, исключая мистера Холмса и мистера Пинкертона. В случае неудачи мы не получим, конечно, ничего.

Сказав это, начальник сыскной полиции встал, давая понять, что совещание закончено.

Теперь между агентами началось разделение.

– Кто с мистером Холмсом – тот сюда, направо! – кричали одни.

– За мистера Пинкертона – налево! – кричали другие.

Вскоре все агенты разделились на две группы. В группе Холмса получилось девять человек, в группе Пинкертона – семь. Поэтому силы были уравнены, и от Холмса один агент перешел к Пинкертону.

Пожелав всего хорошего начальнику сыскной полиции и мистеру Нату Пинкертону, мы с Холмсом и его группой агентов вышли.

Глава 3

На один стол был подан самовар, а на другом – сервированы закуска, вино и водка.

Шерлок Холмс нарочно велел подать и то и другое, лишь только мы вошли в его квартиру.

– Сегодня начинается трудная работа, и не помешает, если наши желудки слегка запасутся пищей, – сказал он, заводя своих агентов в квартиру.

Мы не заставили себя упрашивать, тем более что все были порядочно голодны.

Перекусывая, Шерлок Холмс одновременно распределял роли, отдавал приказания и задавал вопросы, время от времени заглядывая в карту Петербурга, разложенную на подоконнике.

– Вы, Федоров, встанете на углу Николаевской набережной и 13-й линии, – распоряжался он. – Вы, Пеньков, – на углу той же набережной и 14-й линии. Таким образом, дом князя будет между вами. Синявин будет наблюдать непосредственно за домом. Каразин займет пост на Дворцовом мосту. Семенов – у Летнего сада и Фонтанки, остальные будут находиться при мне. Ну-ка, господа, выпьем по стаканчику красного вина! Мне удалось достать здесь порядочное…

Холмс налил вина, и все выпили.

Затем он отдельно, не пропуская ни единой мелочи, объяснил каждому агенту его обязанности и, когда окончил все инструкции, заявил, что пора отправиться по местам.

Когда Федоров, Пеньков, Синявин, Каразин и Семенов ушли, Холмс обратился ко мне:

– Вас, дорогой Ватсон, я оставляю пока в покое. Отдыхайте, гуляйте и проводите время, как вам угодно. Берегите, впрочем, силы, ибо они скоро понадобятся. – Затем, обернувшись к Вишнякову и Мясницкому, он добавил: – А вы пока останетесь у меня в квартире. Каждый час я буду давать знать по телефону, где нахожусь, а вы будете принимать здесь и передавать мне донесения агентов.

Холмс зашел в другую комнату, служившую нам спальней, и, когда через полчаса вышел оттуда, мы не узнали его. Это был самый обыкновенный мастеровой в рваном картузе, из-под которого выбивались беспорядочные вихры рыжеватых волос. Порыжевшие сапоги и грязный фартук поверх засаленного костюма дополняли его наряд. Руки и лицо его были вымазаны чем-то похожим на грязь.

С улыбкой кивнув нам, Холмс вышел из квартиры.

Глава 4

Я не видел его в этот день до позднего вечера.

Лишь изредка мы получали извещения о месте, в котором он находится в данный момент.

Донесения от остальных агентов не содержали ничего интересного.

Холмс, поздним вечером возвратившийся домой, выглядел скучным и утомленным.

Я его не расспрашивал.

Ясно было и так, что мой друг потерпел полную неудачу, и мне не хотелось раздражать его излишним любопытством, которое в подобных случаях бывает особенно неприятным.

На следующее утро он встал рано и снова исчез на целый день.

Без него к нам заходил Нат Пинкертон.

Американец был зол и говорил, что в этом преступлении сам черт ногу сломит.

– Итак, совершенно ничего? – спросил я.

– Ах, господа! Кое-что есть, конечно, но… этих следов чересчур мало, чтобы раскрыть преступление.

Он наскоро выпил чаю и ушел. Вечером Холмс снова вернулся ни с чем.

Из отрывочных фраз я понял, что этот день он провел в доме князя Ободолева и куда-то ездил, чтобы разыскать еще кого-то.

Короче говоря, прошло три дня. Мы скучали, зевали и злились.

Но и у Ната Пинкертона дела шли не лучше.

Как сейчас помню, наступил четвертый день, вечер.

Я, Вишняков и Мясницкий сидели за чайным столом.

Вдруг дверь отворилась, и в комнату быстрым шагом вошел Холмс.

– Ну-ка, Ватсон, накиньте пальто, пойдете со мной! – велел он.

– А мы? – спросили оба сыщика.

– Вы пока оставайтесь здесь. В случае, если я позову, вы, Вишняков, тотчас же мчитесь к нам, а вы, Мясницкий, не отходите от телефона. – Не разъясняя ничего более, он добавил: – Вы, Ватсон, наденьте что-нибудь постарее.

Страшно заинтересованный, я быстро переоделся, и мы вышли на улицу.

Там ждал извозчик.

Лишь только мы вскочили в пролетку, Холмс крикнул:

– Назад, на Васильевский!

Я понял, что он уже был в доме князя и возвращается туда.

Извозчик полетел что есть духу.

Холмс выглядел взволнованным.

Таким он становился всегда, когда дело принимало серьезный оборот, и я, зная его как свои пять пальцев, от души радовался.

– Похоже, вас можно поздравить? – сказал я, желая вызвать Холмса на разговор.

– Да, дорогой Ватсон, – довольно ответил он. – Можете поздравить меня со счастливым началом. Что будет потом – не знаю, но пока дело пошло на лад.

– В чем именно?

– В том, что я, кажется, открыл способ, которым была похищена княжна.

– Да?

– Вы знаете, меня страшно интересовал этот вопрос. Исчезновение девушки произошло очень странно…

– О да.

– Ведь дом князя полон народу…

– А между тем никто ничего не видел.

– Вот именно! И это должно было навести меня на некоторые мысли.

– Что вы хотите этим сказать?

– Сейчас узнаете. Швейцар не заметил ее ухода, в кухне ее тоже не видели. Если бы в кухне был один человек, у меня еще могло бы зародиться подозрение, что этот человек подкуплен, но их там было трое. По собранным сведениям, все они – люди вполне честные и не замеченные ни в каких провинностях. Кроме того, они конфликтуют между собой и непременно выдали бы друг друга.

– А швейцар?

– Признаюсь, я заподозрил его, но вскоре должен был отказаться от этой мысли. Оказалось, что этот человек, во-первых, служит у них с детства, получает хорошее жалование, успел сколотить порядочно деньжат и пять лет назад купил усадьбу с землей за восемь тысяч. Деньги эти добыты честным путем – из получаемого жалования и чаевых от многочисленных гостей князя. Во-вторых – поведение и горе этого старика столь искренни, словно в лице княжны он потерял любимое дитя.

– Но тогда… – начал было я.

Холмс перебил меня:

– Словом, она не проходила ни через парадный ход, ни через черный.

– Иными словами, выскочила через окно?

– Погодите. Итак, придя к этому выводу, я поставил два вопроса: по своей ли воле исчезла княжна и как она исчезла?

– Интересно!

– Первый вопрос еще не решен, так как он финальный в этом деле. А вот на второй я, кажется, уже нашел ответ. Если княжна не вышла через двери, то должна была исчезнуть через одно из окон. Придя к этому выводу, в поиске следов я осмотрел все внутренние и наружные подоконники, все карнизы, даже крышу и чердак, но сколько ни бился, сколько ни старался, не мог ничего найти. Два раза я сталкивался с Натом Пинкертоном. Он идет почти тем же путем, что и я, обыскал спальню и будуар княжны, но ничего не обнаружил. Тогда я сказал себе: «Княжна исчезла не через двери и не через окна!»

– Но как же тогда? – удивленно воскликнул я. – Ведь не в пар же она превратилась!

– Вот тут-то и надо было искать разгадку! Мне пришло в голову, что в доме существует потайной ход.

– Потайной ход?

– Да.

– И вы нашли его?

– Сейчас расскажу. Я обратился с этим вопросом к самому князю, но он категорически заявил, что решительно не может дать никакого ответа. Этот дом был куплен ему отцом в день свадьбы и, таким образом, как бы достался князю в приданое двадцать два года назад.

– А кто владел им раньше?

– Этот-то вопрос я и задал себе. И лишь только он возник у меня в голове, я принялся работать в этом направлении.

Глава 5

Холмс с минуту помолчал.

В это время мы переезжали Дворцовый мост.

– Итак, я принялся искать старого хозяина. Оказалось, что раньше домом владел некий Пустоплетов, отставной военный, проживавший последнее время в Царском Селе и умерший с полгода тому назад. Вчера утром я съездил туда. После него осталась вдова, почтенная старушка, но она ничего решительно не знает о постройке. Однако от нее я узнал, что дом этот ее покойный муж купил у ксендза Машковского. На мой вопрос, не знает ли она чего-нибудь относительно того, существует ли в доме потайной ход, вдова сказала, что действительно слышала от покойного мужа, будто он заметил какой-то ход, но какой – не говорил. Тогда я спросил, кто еще знает о существовании этого хода. Она ответила: «Единственно, кто мог бы ответить вам на эти вопросы, так это мой муж и сын. Но… муж мой умер, а сын…» Она безнадежно махнула рукой. Тогда я принялся расспрашивать ее о сыне. Он был у нее единственным и с раннего детства обнаружил склонность к порокам. Отец с трудом выручил его из нескольких скандальных историй, но затем сын исчез и явился лишь тогда, когда отец умер. Получив свою долю наследства, он снова исчез, и с той поры от него не было ни слуху ни духу.

Шерлок Холмс немного помолчал и снова заговорил:

– Для меня теперь ясно, что княжна исчезла через потайной ход. Вопрос в другом: ушла она по доброй воле или ее увели силой? Но исчезла она именно этим путем.

– Конечно! – воскликнул я. – В этом не может быть никакого сомнения!

– Сейчас мы в этом убедимся, – с улыбкой произнес Холмс.

Извозчик как раз остановился перед подъездом дома князя, и мы выскочили из пролетки.

Очутившись в княжеском доме, Холмс попросил вызвать князя.

Через несколько минут он вышел и пригласил нас к себе в кабинет.

Это был красивый мужчина лет сорока восьми, высокий, статный, с властными манерами.

Лишь только дверь кабинета закрылась, он жестом попросил нас сесть и спросил:

– Есть что-то новое, мистер Холмс?

В его голосе слышались скорбные ноты.

– Да, князь, – ответил Холмс.

Лицо князя оживилось.

– Что же? – спросил он.

– Ваша дочь, князь, исчезла через потайной ход, который находится в вашем доме.

– В моем доме? Вы нашли его?

– Нет еще, но сегодня я собираюсь отыскать его и надеюсь, что это удастся, – проговорил Холмс. – Я пришел просить у вас позволения на это.

– О, сколько угодно! – взволнованно воскликнул князь. – Мой дом целиком в вашем распоряжении.

– А половина княгини и княжны?

– Я лишь предупрежу княгиню…

– И позволите мне задать ей несколько вопросов?

– Она будет рада помочь вам всем, чем только сможет! Подождите одну минуту.

С этими словами князь вышел из кабинета и вскоре возвратился вместе с княгиней Елизаветой Николаевной.

Поздоровавшись, она села в кресло в ожидании вопросов.

Извинившись, что потревожил ее, Холмс приступил к делу.

– Хорошо ли вы помните все, что происходило в день, когда исчезла княжна? – спросил он.

– Да, – тихо ответила княгиня.

– В какой части дома могла быть княжна в пять часов дня?

– Или у себя в будуаре, или в спальне.

– И больше нигде?

– Разве что она могла зайти в мой будуар.

– Почему вы так думаете?

– Оля ждала подругу, с которой они собирались ехать кататься. У Оли что-то распоролось в шляпке, и она, взяв ее, как сейчас помню, ушла в свою спальню.

– Откуда?

– От меня.

– В котором часу это было?

– В пять, я хорошо помню.

– Значит, вы уверены, что она все время находилась у себя?

– Определенно уверена.

– Это очень серьезно, княгиня. В доме есть потайной ход, и мы ищем его.

Княгиня вскочила на ноги.

– Что вы говорите! – воскликнула она взволнованно.

– Да, вне всякого сомнения. Следуя вашим словам, мы будем искать его в комнатах княжны. Скажите, пожалуйста: когда вы в половине шестого зашли к дочери, в каком виде была комната?

– Что именно?

– Была ли там шляпка, которую княжна переделывала?

– Да, и игла с ниткой была воткнута в нее, словно дочь только на минутку бросила работу.

– А остальные предметы?

– Они не тронуты до этой минуты.

– В таком случае пойдемте в ее комнаты. Кстати, у вас в доме, вероятно, имеются столярные инструменты?

– Есть, – ответил князь.

– В таком случае прикажите принести их в будуар дочери.

Князь позвонил и, когда в комнату вошел лакей, приказал принести инструменты в комнаты княжны.

Затем, все четверо, мы отправились в другую половину дома.

Спальня княжны, в которую мы вошли, имела такой вид, словно хозяйка только что вышла из нее.

– Пока я не знал о ходе, эта комната интересовала меня с одной стороны, но теперь она заинтересовала меня иначе, – проговорил Холмс, пристально осматриваясь. – Гм, постель смята… Странно, постель смята, но подушки не тронуты. Словно княжна опустилась на край и затем откинулась назад.