Текст книги "Операция «КЛОНдайк»"

– Ты считаешь, что это я тебе жизнь сломал? – тоже переходя на «ты» и делая ударение на «я», усмехнулся Круглов. – Нет, я тебе ее не ломал. Я, чтоб ты знал, выполнял свой профессиональный долг, оберегая государственные интересы моей страны. И когда я начинал работать, то свято верил, что обязан охранять секреты нашей великой державы, которая противостояла кровожадному миру капитализма, мечтавшему нас сожрать. Да только и мы не лыком шиты. Наши ученые давно поняли, что есть вещи поэффективнее ядерных и прочих бомб. Поэтому в то время, когда Америка сливала к себе «мозги» и бряцала оружием, мы со всего мира собирали генетический материал. В наших хранилищах находятся сливки генофонда Земли, в частности ДНК известных политиков и бизнесменов мира. И это дает нам большой простор для действий…

– Не сомневаюсь, но только зачем ты мне это все рассказываешь? – отмахнулся Леонид. – Наслышан я о ваших достижениях и всяких там ППРГСН… Все это лабуда, не стоящая страданий людей.

– Лабуда?! – вскинулся Круглов. – Да ты знаешь, что эта «лабуда» работает почище любого самого мощного оружия? Причем работает незаметно и нераскрываемо?

Леонид недоверчиво посмотрел на него.

– Да-да! А то, что всех, кто валил в прошлые годы из нашей страны, мы отпускали с «сюрпризом», знаешь? То-то и оно, что не знаешь, а они уже заложили такую закваску в давно бродящем западном мире, особенно в Штатах, что мне иногда самому становится страшно. Все эти взлеты наших мафий за рубежом, думаешь, это все случайность? Ни хрена! Просто уже лет тридцать всем «отъезжантам» в «дринк» незаметно добавляются генетические присадки, которые полностью блокируют появление иррациональных чувств у них самих и их потомков, а изменения в психологии не так заметны, их сразу не уловишь. Слышал, наверное, какой огромный процент психически больных людей проживает сейчас в Штатах… Хотя после расшифровки генома человека нашим ученым не составило бы особых проблем применить и генетическое оружие, вызывающее физиологические мутации, например рост хобота и рогов у всех солдат противоборствующей стороны, но нам пока это не нужно.

– И что же это еще за иррациональные чувства? – спросил Леонид, чувствуя холодок от речей Круглова.

– Да те самые: совесть, честь, долг, грех. Мутанты этих чувств знать не будут и станут жрать свое общество, друг друга и самих себя. И сожрут, верь моему слову… Так что наши эмигранты, или «бывшие русские», – это живые мины с отложенным взрывом, так сказать, наши «секс-бомбы»… Америка думает, что она поставит Россию на колени, но придет время, и ей будет не до наших коленок. Она не будет знать, как ей с собственным-то населением разобраться…

Увидев, что Леонид внимательно слушает, Круглов решил идти ва-банк:

– Слушай, Леонид, развяжи ты меня! Ну не представляю я ни для тебя, ни для Есении больше никакой опасности. Если ты думаешь, что моя жизнь здесь была сахарной, то глубоко ошибаешься. Да я, если хочешь знать, из-за твоей женщины загремел сюда и проторчал тут без малого пятнадцать лет. У тебя-то хоть сын есть, да и Есения твоя жива, а у меня ничего – только эта долбаная работа. А сейчас жизнь пошла к закату: еще немного, и я буду никому не нужен. Ты посмотри, что творится вокруг. Все ведь разваливается, разворовывается, продается! Но мне теперь хочется просто жить. Надоело бороться, хочу на покой, под какую-нибудь пальму. Мы как раз сегодня собирались с Есенией уходить отсюда, для этого и была затеяна вся эта поездка на конференцию. У нас уже и билеты заказаны…

– Ты еще скажи, что вы с Есенией большие друзья, – перебил его Леонид, насмешливо глядя на него.

– Да, друзья! – с напором ответил Круглов. – Я все эти годы поддерживал ее как мог. Кстати, и сына я тебе вернул. И он, по моим сведениям, добрался до тебя цел и невредим…

Леонид бросил на него удивленный взгляд.

– Да-да, спроси у Есении, если не веришь… – предложил Круглов.

– Зачем же в нас тогда стреляли? – с недоумением спросил Леонид.

– И что, попали? – спросил в свою очередь Круглов, насторожившись. Он об этом не знал, в Конторе ему только сказали, что мальчишка объявился в Питере, где его вместе с отцом безуспешно пытались задержать, но как это было – не прокомментировали.

– Нет, но стекла в машине попортили.

– Ну, вот видишь! – с облегчением воскликнул Круглов. – Если бы хотели попасть, то обязательно бы попали! А стреляли просто так: для создания видимости горячей обстановки…

В этот момент открылась дверь, и вошли Фёдор с Есенией. В руках Фёдора была охапка одежды: поверх своей куртки и Леонида он нес дубленку Есении.

Есения, войдя в кабинет и увидев лежащего на полу Круглова, опешила.

Повернувшись к Фёдору, она сурово спросила его:

– Что здесь происходит?

Тот промолчал и посмотрел поверх ее головы на Леонида.

Поднявшись со своего места, отчего лежавший на его коленях пистолет с грохотом упал на пол, Леонид сказал дрогнувшим голосом:

– Здравствуй, Есения…

Она резко повернула голову и устремила на него потрясенный взгляд.

Леонид молча смотрел на нее, наблюдая, как недоверие в ее глазах сменяется надеждой, а потом и радостью.

– Леонид Ярославович? – ахнула она. – Это правда вы?

– Ну какой я тебе «Леонид Ярославович»? – укоризненно сказал он, подходя к ней. – Ты что, все забыла?! – И он обнял ее, а она вдруг судорожно обхватила его руками, словно боясь, что он сейчас исчезнет, а потом, закрыв глаза, стала незряче ощупывать чуткими пальцами его лицо. Леонида это даже немного испугало.

– Какая трогательная встреча! – не утерпел Круглов, чувствуя бешеную ревность и злость от того, что он находится перед Есенией в таком унизительном положении.

– Развяжите его, – попросила Есения, услышав голос Круглова. – Он мне очень помог.

– Это правда, что он устроил побег Лёне? – тихо спросил ее Леонид.

– Да, – коротко подтвердила она.

Озадаченно посмотрев на Круглова, Леонид помедлил, решая, что делать, но потом сказал:

– И все-таки я ему не доверяю. Давайте лучше оставим его здесь. Полежит немного связанным, пока его не найдут, а мы тем временем скроемся.

– Без меня вам не скрыться, – твердо произнес Круглов. – По вашему следу бросят таких профессионалов, что далеко вы не уйдете, верьте моему слову! У вас есть шансы только в одном случае: если вас поведу я.

– Сергей Сергеевич прав, он знает, что делать, – сказала Есения. – Тем более что мы сегодня как раз собирались исчезнуть…

– …и у меня уже все готово… – добавил Круглов.

Фёдор молча резанул по шнуру, который опутывал руки Круглова, освобождая его.

Сев рывком на полу, Круглов принялся растирать запястья.

– Может, и оружие вернете? – больше для проформы спросил он.

Фёдор отрицательно покачал головой и, похлопав себя по поясу, ответил:

– Пусть у меня пока побудет, так спокойнее…

– Ну ладно, нужно выбираться отсюда, – сказал, вставая, Круглов. – Где мой кейс?

– Вон… – показал Леонид на лежавший под столом «дипломат».

Он с трудом запихнул его туда, когда Фёдор отстегнул «дипломат» от запястья Круглова, чтобы связать ему руки. При этом их удивила неожиданная тяжесть элегантного с вида чемоданчика – что Круглов мог в нем такое таскать, не пудовую же гирю?

– Кстати, а чем это вы меня шарахнули? – спросил Круглов, потирая затылок и морщась от боли. – Шишак здоровенный набили, садисты…

Фёдор усмехнулся, глянув на Леонида, и вдруг предостерегающе поднял руку: из коридора донеслись тяжелые шаги нескольких человек, следовавших мимо их кабинета. Спустя секунд десять хлопнула дверь где-то дальше по коридору.

Круглов тоже насторожился.

«Кто это тут может ходить группами? – подумал он, глянув на часы. – Перерыв еще не начался…»

Его интуиция, обострившаяся в последнее время, подсказывала ему, что оставаться здесь дольше становится опасным.

– Кто-нибудь видел, как ты вел сюда Есению? – тихо спросил он у Фёдора, придвигаясь к нему.

– Охранник видел, как мы с ней поднимались из гардероба по лестнице сюда. А что?

– Да жду я тут одних «гостей»… – туманно ответил Круглов. – Если это они, то что-то слишком быстро…

– Не из тех ли это «гостей», что в Озёрный прилетали под видом комиссии? – спросил Леонид, прислушивавшийся к их разговору.

– А ты-то откуда об этом знаешь?! – удивился Круглов, уставившись на Леонида.

– А мы там тоже были… – ответил тот спокойно и метнул ехидный взгляд на пораженного Круглова.

– Уж не вы ли угнали их вертолет? – недоверчиво спросил Круглов.

– Мы самые! – гордо кивнул Леонид.

– И откуда что берется?.. – протянул Круглов, с уважением переводя взгляд с Леонида на Фёдора и обратно. – Да я теперь, мужики, уверен, что мы прорвемся… в широком смысле прорвемся…

– Хорош лясы точить, прорывальщики! – вдруг прервал их разговор Фёдор. – Уходить будем тихо. – Подойдя к двери, он приложил к ней ухо и стал слушать.

Из коридора не доносилось ни звука.

Глава третья

Выйдя в вестибюль, Филипп с удивлением увидел, что Вербицкая вместе с мужчиной направляется в гардероб.

«Так и есть, – расстроился Кондратюк. – Ее увозят! Черт, что же делать, как ее задержать?!»

Пока он лихорадочно соображал, что делать, Вербицкая вышла из гардероба уже в теплых сапожках, а ее сопровождающий нес целый ворох верхней одежды. Но они почему-то пошли не к выходу, а повернули к лестнице и стали подниматься наверх.

Кондратюк остановился в ожидании, давая им уйти подальше, и решил последовать за ними, но в этот момент сзади хлопнула входная дверь.

Он оглянулся и увидел, как четверо человек атлетического вида вошли в вестибюль и, предъявив какие-то удостоверения, спросили у охранника, где можно разыскать подполковника Круглова.

Охранник, мельком глянув на красную книжицу у первого мужчины, повернулся и указал им в сторону лестницы, по которой им нужно было подняться в приемную Вахрушева. Мол, он видел, как Круглов выходил из зала вместе с секретарем Машей и пока обратно не спускался.

Кивнув, четверка, сосредоточенно глядя перед собой и не заходя в гардероб, проследовала в указанном направлении. Один из мужчин, проходя мимо Кондратюка, мазанул по нему цепким взглядом.

«Это, видимо, коллеги "цербера" Вербицкой», – подумал Филипп, глядя им вслед, как вдруг его что-то насторожило. Ему показалось, что полы кожаной куртки идущего последним мужчины как-то слишком сильно оттопыриваются. Это было подозрительно.

Подождав, пока они скроются на лестнице, Филипп подошел к охраннику и спросил:

– Егор, кто это был?

– Из ФСБ, – коротко ответил охранник.

– И что они хотели?

– Ищут подполковника Круглова, – сказал тот и, бросив взгляд в сторону лестницы, на которой уже никого не было видно, предложил: – Может, предупредить Машу, что к Круглову прошли люди, пусть его поищет?

– Не надо, – остановил его Кондратюк. – Я сам поднимусь. Круглов все еще у Вахрушева?

– Наверное… По крайней мере сюда не спускался.

Бросив взгляд в окно на улицу, Филипп увидел на бульваре, ведущем к воротам, черный джип, внутри которого сидел водитель.

– Да, они на нем приехали, – подтвердил охранник, проследив за его взглядом.

«Хорошо их органы жить стали…» – подумал Филипп и, кивнув охраннику, быстро пошел к лестнице, решив догнать странную четверку.

«Неужели секреты, которыми владеет Вербицкая, настолько значимы, что для ее сопровождения вызвали еще четверых людей? – думал он на ходу. – Да еще, похоже, с автоматом… Кажется, накрылась моя идея что-то узнать через нее…»

***

Фёдор медленно приоткрыл дверь и осторожно выглянул в щелку.

В коридоре было пусто.

– Я пойду погляжу, а вы тут сидите тишки, – сказал он и, переведя взгляд на Круглова, добавил: – И ты не балуй мне тут…

Круглов только развел руками: мол, мы же договорились…

Фёдор выскользнул в коридор и прикрыл за собой дверь… С этого момента события понеслись вскачь. Показалось, что Фёдор вернулся тут же, буквально через несколько секунд. Он влетел в кабинет и, закрыв за собой дверь, сказал, обращаясь к Круглову:

– Ты был прав, там ищут именно тебя. Секретарь их убеждает, что ты ушел в гостиницу собираться, а они спорят, что охрана не видела, как ты выходил.

Круглов подобрался.

– Есения, иди за шкаф! – тихо скомандовал он, и та, безропотно подчинившись, шмыгнула в простенок между книжным шкафом и стеной. – Леонид, прикрывай ее. А ты… извини, не знаю твоего имени-отчества, верни мне оружие. Эти ребята шутить не будут…

– Это я и без тебя знаю, – усмехнулся Фёдор. – Да вы друг друга стоите, – с намеком сказал он, но Круглов не понял его. – Оружие тебе дам только в крайнем случае.

– Ты не понимаешь… – прошипел Круглов, но в этот момент хлопнула дверь со стороны приемной, и по коридору вновь зазвучали шаги нескольких человек.

Слышно было, как идущие по коридору люди распахивают по пути двери в кабинеты и, видимо никого там не обнаруживая, следуют дальше.

Со стороны приемной раздался вопрошающий голос секретаря Маши, которая, видимо, вышла в коридор и поинтересовалась, почему эти люди так бесцеремонно ведут себя в стенах государственного учреждения. На что в ответ послышался какой-то странный звук, что-то типа хлопка, как будто кто-то открыл шампанское. Чей-то мужской голос приглушенно выругался матом, после чего последовал шорох, словно что-то мягкое проволокли по полу, хлопнула дверь, и шаги вновь продолжили свое шествие по коридору…

Круглов напружинился и бросил на Фёдора предупреждающий взгляд. Тот, насупившись, посмотрел на него, а потом, вытащив из-за ремня его «стечкин», бросил ему. Круглов ловко поймал оружие на лету и присел за стол, глядя на дверь.

Шаги быстро приближались к их кабинету.

Круглов прицелился, чтобы всадить где-то на уровне груди пулю первому же, кто появится в кабинете.

Шаги вдруг замедлились и, не доходя до двери, остановились.

Наступила напряженная тишина.

Леонид инстинктивно еще больше вжал Есению в промежуток между стеной и шкафом, стараясь полностью закрыть ее своим телом. При этом он умудрился среагировать на легкий запах духов, исходивший от нее, и почувствовал волнение, очень напоминающее то, давнее, но такое несвоевременное сейчас…

Фёдор притаился у двери, держа наготове оружие.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился парень в кожаной куртке, из-под полы которой торчало дуло автомата.

Круглов выстрелил первым. Бандита откинуло в коридор, но он успел нажать на спусковой крючок, и автоматная очередь взорвала академическую тишину института, веером пройдясь по стенам и потолку.

Фёдор заметил в образовавшуюся щель между дверью и стеной еще одного нападавшего, стоявшего вне линии огня Круглова, и аккуратно уложил его четким попаданием в лоб.

Круглов выскочил из своего укрытия под столом, пытаясь в прыжке перекрыть расстояние до двери и не дать бандитам снова возможности достать их очередью из автомата. Но в этот момент в коридоре, напротив проема двери, появился еще один бандит, мордатый и здоровенный, как медведь.

Он и Круглов выстрелили друг в друга почти одновременно, и мордатый рухнул как подкошенный на пол. Вокруг его головы тут же начала расплываться темная лужа крови. Дверь, никем не придерживаемая, медленно закрылась, скрывая за собой безрадостную картину.

Круглов же несколько секунд постоял и вдруг, побледнев, начал медленно заваливаться навзничь.

– Сергей Сергеевич! – бросилась к нему Есения, отодвинув Леонида. – О господи, что же это!..

Упав рядом с Кругловым на колени, она тщетно пыталась заткнуть носовым платком рану под левой ключицей, из которой толчками выбрасывалась кровь.

Круглов отвел ее руку от раны и, не отпуская ее пальцев, сказал голосом, севшим от боли:

– Не надо, напрасно все это! Просто побудь рядом…

Леонид тоже опустился рядом с ними и, не зная, чем помочь, с состраданием смотрел на Круглова, лицо которого на глазах становилось пепельно-серым.

Круглов, конечно, был большой сволочью, но Леонид, ни разу раньше не видевший воочию, как страдает раненый человек, не смог удержаться от жалости.

Круглов перевел взгляд с Есении на Леонида и сказал:

– Возьми мой «дипломат». Там деньги, документы, номера и коды моих счетов в двух банках в Цюрихе и еще кое-что. Ты – бухгалтер, разберешься… Вам там надолго хватит. А мне это уже все не понадобится… Берите и уходите за границу.

– Круглов, перестань, поживешь еще! – возразил Леонид, не верящий, что тот может сейчас вот так взять и умереть.

Закрыв глаза, Круглов помолчал, превозмогая боль. На его скулах ходили желваки, лицо все больше серело, а губы начали приобретать сиреневато-лиловый оттенок.

– И еще… – тихо сказал он, открывая глаза и глядя уже на Есению. – Я хочу попросить тебя: не убивай моего… ребенка… Не такой уж я плохой человек. Сохрани и вырасти его таким, каким бы ты хотела, чтобы был я.

Есения отшатнулась, вырвав свою руку и, побледнев не меньше Круглова, посмотрела на него с ужасом.

Леонид потрясенно замер, глядя на Есению: «Как "его ребенка"?! Они что же, были близки?..» Ему показалось, что у него сейчас сердце разорвется от резкой боли.

– Обещай… – попросил Круглов Есению слабеющим голосом. – Это моя единственная и последняя просьба.

А Есения все смотрела на него глазами, наполняющимися слезами, и молчала.

– Обещай!.. – еще раз повторил Круглов и умоляюще взглянул на нее.

– Обещаю… – судорожно выдохнув, произнесла Есения и, закусив губу, заплакала.

– Спасибо… и прости меня… – тихо сказал Круглов и удовлетворенно закрыл глаза.

– Я ничего не знала, – с искаженным от слез лицом, прошептала Есения, глядя на Леонида. – Мне не раскрывали имя донора ДНК… Я и представить себе не могла, что это он!..

Они посмотрели на Круглова. А тот уже, похоже, их не слышал. Грудь его вздымалась все медленнее, дыхание становилось тише.

– Он засыпает? – шепотом спросил Леонид у Есении.

– Нет, он умирает… – ответила она сквозь слезы.

И словно в подтверждение ее слов, Круглов вздрогнул всем телом, будто стряхивая с себя остатки жизни, и замер, вытянувшись на полу. Лицо его разгладилось и стало таким умиротворенным, что действительно могло показаться, будто он уснул.

Есения, зажав рот рукой, приглушенно зарыдала, глядя на распростершееся у ее ног тело Круглова и раскачиваясь из стороны в сторону.

Леонид обнял ее за плечи и прижал к себе, чувствуя, что у него самого застрял комок в горле.

– Ну, будя, будя! – раздался голос Фёдора. – Пора ноги уносить, сейчас тут начнется столпотворение!..

Леонид затравленно взглянул на него.

– Лёньша, соберись, если не хочешь опять ее потерять… – Фёдор кивнул в сторону Есении.

– Да-да, – пробормотал Леонид и, поднявшись с пола, потянул Есению за собой. – Пойдем, милая, ему уже ничем не поможешь, а нам отсюда выбираться нужно. Я обещал Лёне тебя привезти живой и здоровой.

Последние слова дошли до сознания плачущей Есении. Она медленно поднялась с пола и, бросив прощальный взгляд на тело Круглова, повернулась к Леониду:

– С Лёнечкой все в порядке?

– Да, все в полном порядке, не волнуйся! Он ждет нас в очень надежном месте…

– Это, что ли, имел в виду Круглов? – перебил его Фёдор, указывая на «дипломат», валявшийся на полу.

– Да, – печально подтвердила Есения. – Он его все время с собой носил.

– Ого, тяжелый!.. – сказал Фёдор, поднимая его.

Увидев, что Леонид направляется к дверям, он остановил его:

– Погоди, Лёньша, не открывай, я сам сначала посмотрю.

Но в этот момент дверь распахнулась сама, и на пороге появился молодой русоволосый мужчина.

Леонид от неожиданности отпрянул назад.

***

Филипп взлетел на третий этаж, но не успел завернуть за угол в коридор, как услышал издалека голос Маши, кого-то о чем-то спрашивающий, и последовавший за этим характерный хлопок выстрела из пистолета с глушителем.

«Holy shit! [13]13
   Holy shit! – Ничего себе! (англ.)


[Закрыть] – остановился Филипп, внутренне напрягаясь. – Да тут что-то не так!»

Присев, он уже было собрался осторожно выглянуть из-за угла, как вдруг заметил, что одна из створок двери в коридор немного отошла в сторону, отражая в стекле происходящее за поворотом.

По коридору двигались люди, предъявившие охраннику внизу удостоверения сотрудников ФСБ, двое из них поспешно затаскивали в ближайший кабинет чье-то тело, по-видимому Маши… Двое других следовали вдоль ряда дверей в кабинеты по обе стороны коридора, резким толчком открывая их и осматривая помещения.

«Интересно, почему они здесь ищут? Круглов же должен быть у Вахрушева или он уже оттуда ушел?» – пронеслось в голове у Кондратюка, и он пожалел, что оставил оружие в машине.

Бежать за охраной было уже поздно, могут заметить, а оставаться здесь после того, как эти странные фээсбэшники убили секретаршу, – глупо. Составлять «компанию» Маше ему совершенно не хотелось…

«Но где же Вербицкая? – насторожился он, сообразив, что та тоже должна быть где-то здесь, рядом. – Не дай бог, и ее убили…»

Он напряженно наблюдал в отражение, как из кабинета, куда затащили труп секретарши, вышел человек и присоединился к досматривающей кабинеты парочке. Подойдя к кабинету, который занимал заместитель Вахрушева по науке, троица остановилась, а потом один из них, тот, что был с автоматом, рывком дернул на себя дверь и впрыгнул внутрь.

Тут же раздались хлопок пистолетного выстрела и последовавшая за ним очередь из автомата выпадавшего из кабинета стрелка. Видимо, умирая, он успел нажать на курок. Следом прогремел еще один выстрел из кабинета, уложивший на пол второго нападавшего. Третий, вскинув руку, выстрелил, но и его ждала участь предшественников – он упал рядом с ними.

«Ни черта себе! – подумал Филипп. – А куда делся четвертый, их же было четверо, может, это он из кабинета и стрелял? Прямо Чикаго какой-то! Сейчас сюда народ налетит!»

Филипп поднялся и крадучись пошел по коридору в сторону лежавших на полу трупов.

«Крови-то сколько!» – поморщился он, оглядывая несомненно мертвые тела, и, пройдя между ними, тихо приблизился к двери в кабинет, где засел грозный стрелок. Оттуда донеслось несколько голосов, среди которых он узнал голос Вербицкой.

«Ага, скорее всего, там находится и Круглов, – подумал Кондратюк. – Для подполковника ФСБ эдакая история наверняка не в новинку… но почему он их убил и почему они шли к нему тоже с явным намерением убить? Ребус…»

Опасаясь получить пулю в лоб через дверь, он осторожно приложил ухо к косяку, пытаясь услышать, что происходит внутри. Неожиданно он почувствовал неприятное ощущение, словно кто-то ему смотрит в спину. Он резко оглянулся, но ничего подозрительного не заметил. А из кабинета вдруг донесся женский плач и утешающие мужские голоса.

«Там явно что-то случилось!» – сделал вывод Филипп и уже было собрался постучать и предложить помощь, как вдруг дверь сама распахнулась и он увидел плачущую Есению, которую поддерживал черноволосый мужчина, а за ними стоял с кругловским «дипломатом» в руках тот, кто забрал Вербицкую из актового зала.

Мгновенно сориентировавшись, Филипп решил действовать напористо… Если он хотел что-либо узнать от Вербицкой, нужно было выводить ее отсюда к себе на конспиративную квартиру, а то набежит сюда орда дознавателей, и прости-прощай…

***

– Здравствуйте, – поздоровался стоявший в проеме двери мужчина, окидывая их взглядом внимательных глаз. – Что у вас тут происходит? – И он заглянул Леониду через плечо.

Заметив лежащее на полу окровавленное тело Круглова, он присвистнул:

– Ничего себе, подполковник Круглов убит! Знаете что, господа, кажется, у вас проблемы. На улице еще один из этих, – он мотнул головой, указывая на лежавшие сзади тела, – ждет в джипе. Пойдемте-ка со мной, я помогу вам выбраться отсюда.

– А вы кто такой? – настороженно спросил Леонид, прикрывая собой Есению.

– Меня зовут Филипп Кондратюк, я ученый секретарь сего института и референт господина Вахрушева. Есения Викторовна меня знает. – Филипп улыбнулся Есении. – У меня внизу машина, я смогу вас тихо увезти отсюда. – И, хладнокровно переступив через тело мордатого покойника, он вышел в коридор, приглашая их следовать за ним.

Леонид бросил вопрошающий взгляд на Фёдора.

– Пошли, – буркнул тот.

– А он?.. – оглянулась на Круглова Есения.

– Пойдем, здесь с ним без нас разберутся, мы ему уже ничем помочь не можем… – тихо ответил Фёдор и обнял ее за плечи.

Подхватив свою одежду, они вышли из кабинета и поспешили за стремительно удалявшимся по коридору Кондратюком.

По полу от приемной к двери одного из кабинетов протянулась влажная темно-красная полоса. Есения ахнула, прикрыв рот рукой, когда поняла, что это кровь секретарши, которую проволокли по коридору. Но Леонид, твердо держа Есению за руку, увлек ее за собой.

Со стороны лестницы уже доносились голоса и топот ног: кто-то спешил наверх.

– Скорее! – поторопил Фёдор Леонида с Есенией, буквально вталкивая их за угол в конце коридора, не заметив, как из-за дверей кабинета, в котором лежало тело убитой секретарши, выскользнул какой-то мужчина и крадучись последовал за ними.

Кондратюк вывел беглецов к черной лестнице и начал торопливо по ней спускаться.

Догнав его, Фёдор спросил:

– Может, дашь нам ключи от машины, зачем тебе самому рисковать? Мало ли что… А мы тебе потом позвоним и скажем, где ее оставили…

– Я хочу вам помочь, нельзя рисковать жизнью Есении Викторовны. Так что я вывезу вас отсюда сам! – твердо сказал Кондратюк.

– Ну, смотри… – протянул Фёдор, бросив на него подозрительный взгляд.

Спустившись в подвальное помещение, где находился институтский гараж, Филипп остановил их:

– Вы подождите здесь, я сейчас подгоню машину. – И он быстро направился в сторону серебристой «тойоты» с в меру тонированными стеклами.

«Немало, должно быть, зарабатывает референт руководителя этого института…» – подумал Леонид, прикинув, сколько может стоить такая тачка.

Машина, плавно выехав из ряда, подкатила к ним. Филипп, перегнувшись через сиденье, распахнул заднюю дверцу. Леонид с Есенией забрались на заднее сиденье, но Фёдор не стал садиться рядом с ними, а открыл переднюю дверцу и сел рядом с Филиппом, пристроив кругловский «дипломат» на колени.

Бросив на Фёдора недовольный взгляд, Кондратюк повернулся к Леониду с Есенией:

– Хорошо, если бы вас вообще не видели… Там сзади есть плед. Если вас не затруднит, пригнитесь и накройтесь им.

Есения с Леонидом быстро выполнили пожелание, распластавшись на сиденье под пледом и очутившись друг с другом наедине в полумраке, отделившем их от всего мира. В этом было что-то от детства, когда было достаточно спрятаться под одеяло, чтобы все страхи ушли…

Леонид нашел руку Есении и успокаивающе сжал ее.

– Готовы? – нетерпеливо спросил Кондратюк.

– Да, – приглушенно ответил Леонид из-под пледа.

Филипп посмотрел на Фёдора, и тот, даже не поворачиваясь к нему, сказал:

– Поехали, за меня можешь не беспокоиться…

Филипп тронул машину с места, направляя ее к выезду из гаража.

Сделав минутную остановку около вахтера, который, увидев Кондратюка, разрешающе махнул рукой, они выехали на улицу.

Следивший за ними сзади мужчина, поднес ко рту рацию и тихо сказал:

– Квач! Наших всех положили… Сейчас у тебя там появится серебристая «тойота», давай за ней! Посмотри номер и проследи, куда она направляется.

– Козак, а ты как же? – спросил его невидимый Квач.

– Выберусь, не боись. Встретимся у «Корвета» через два часа…

Сунув рацию в карман, мужчина спокойно направился к выходу из гаража, показав стоявшему там охраннику фээсбэшное удостоверение.

Тем временем, объехав вокруг здания, Кондратюк свернул у парадного входа направо и покатил по дорожке к воротам.

– Вот это я имел в виду, – кивнул Филипп в сторону черного джипа, стоящего метрах в ста от ворот.

В нем сидел здоровенный мужик в летной куртке.

Фёдор внимательно посмотрел на него и вдруг насторожился: лицо водителя было ему очень знакомо. Но тот, бросив на их машину скучающий взгляд, отвернулся.

– Не гони, – тихо сказал Фёдор Филиппу.

Кондратюк слегка сбросил скорость и, проезжая мимо бандитской «тачки», даже чуть притормозил.

Неожиданно встретившись с глазами водителя джипа, Фёдор увидел, как во взгляде того вдруг промелькнуло удивление, а потом, по мере узнавания, вспыхнула ненависть, исказившая черты его широкого и слегка обрюзгшего лица.

«Ага…» – подумал Фёдор, мгновенно вспомнив, откуда он его знает. Это был Михей Квач, его бывший подчиненный, которого он в Афгане поймал на мародерстве и содействовал его отправке под трибунал. «Эка его развезло, и не узнать сразу…»

Пытаясь «навести» на водителя джипа «забытуху», Фёдор бросил Филиппу:

– Гони к воротам, быстро…

Но было уже поздно. Водитель джипа начал разворачивать машину на узкой дорожке, явно намереваясь последовать за ними.

– Черт, этого нам только не хватало! – раздраженно воскликнул Филипп и со злостью нажал на клаксон, громко сигналя.

Подлетев к воротам, которые испуганный вохровец уже начал открывать, Филипп крикнул ему в окно:

– Задержи джип и вызови милицию, это террорист! – и, проскользнув в образовавшуюся щель в воротах, понесся по аллее к повороту на проспект.

Растерявшийся вохровец, вместо того чтобы бежать в свою будку и поднимать тревогу, тоже выскочил за ворота и попытался закрыть их снаружи, но джип на скорости врезался в не до конца сомкнувшиеся створки и, распахнув их, вырвался наружу.

Беднягу-охранника откинуло створкой ворот в сторону. Пролетев кубарем несколько метров, он ударился головой о бетонный забор и упал, вытянувшись на тротуаре.

Свернув на повороте за угол, Филипп на полной скорости понесся по проспекту Лаврентьева в сторону Морского проспекта, стремясь вырваться из Академа к Новосибирску, или Энску, как его здесь называли.

Посмотрев назад, Фёдор увидел, как из-за угла вынырнул джип и помчался по проспекту следом, с каждой секундой сокращая расстояние между ними.

– Что ему от нас надо? Они же уже нашли Круглова! – с недоумением воскликнул Кондратюк.

Покосившись на него, Фёдор вытащил пистолет Круглова, не спеша отвернул глушитель, открыл окно и попросил Кондратюка:

– Прими как можно дальше влево и сбавь маленько газ.

Тот мельком бросил взгляд на оружие и резко вильнул влево, испугав при этом ехавшего навстречу водителя грузовика, а Фёдор, как в американском боевике, высунулся из окна и послал две пули в сторону догонявшего их джипа.

– Это он за мной гнался… – пояснил он Филиппу, садясь на место.

Сзади раздался визг тормозов – одна из пуль достигла цели, продырявив у джипа переднее колесо, из-за чего машину повело юзом и выбросило на встречную полосу.

– А вы попали! – удивленно воскликнул Кондратюк, наблюдая в зеркало заднего вида за происходящим.

Несчастный водитель грузовика чудом увернулся от столкновения с джипом и, проехав несколько метров, остановился. Видимо, на этот раз у него лопнуло терпение, потому что он, выскочив из кабины, подбежал к джипу, который с трудом притормозил у обочины, и начал лупить по нему монтировкой. Под его ударами обвалилось внутрь салона разбитое лобовое стекло, один «дворник» отлетел на обочину, другой, искореженный, выгнулся полумесяцем.