Текст книги "Черная Луна"

Его рука скользнула под пиджак, выудила сложенный втрое листок, сунула в руку Белову. Барышников глазами приказал: «Читай!», а сам завелся, как заевший граммофон:

– За отдел не беспокойся, Иваныч. Все у нас нормально будет. Димке я работу найду, чтобы под ногами не путался. Его бы с Авдеевым в пару поставить, тот в две секунды Димке мозги в нужном направлении скособочит. Ищи их потом по всем подмосковным пансионатам. По бабам так зарядят парой, что во всероссийский розыск подавать придется. – Барышников сделал паузу, встретился взглядом с Беловым, успевшим дочитать документ. – Как считаешь?

Если чужое ухо и пропустит упоминание о розыске, то Белову только осталось восхититься виртуозной игрой своего зама.

– Ты теперь у руля, тебе и решать. – Белов сжал бумажный комок в кулаке. Откуда? – прошептал он одними губами.

– Авдеева мы мало вздрючили, кстати. Помнишь, жена нашла у него путевку на две персоны? – Барышников чуть прищурил настороженные глазки. – Молодой еще, неопытный, секретные бумажки разбрасывает где попало.

– Приложит жизнь мордой об асфальт, сразу поумнеет. – Белов произнес это так, будто решил лично преподать урок.

– Всему свое время, – кивнул Барышников. – Кстати, о времени. – Он бросил взгляд на часы. – О! Иваныч, я бегу.

Вскочил со стула, протянул Белову руку. Тот вцепился в нее и рывком поднялся с топчана. Крепко сжал ладонь Барышникова, потом обхватил за плечи.

– Спасибо, Миша, – прошептал в ухо.

– Ни пуха, ни пера, – ответил Барышников. Отстранился, заглянул в глаза. Нормальный ты мужик, Игорь. В этом я уверен.

Пошел к двери, взявшись за ручку, оглянулся.

– Знаешь, о чем жалею? – Барышников немного замялся. – Что тебя не послушал и рапорт не написал.

Махнув на прощанье рукой, он вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Белов прислушался к его удаляющимся шагам. Достал из кармана бумажный комок. Расправил. На пальцах оставался серый налет. Ксерокс в отделе давно дышал на ладан.

Если решиться и до конца довериться Барышникову, получалось, тот пошел на должностное преступление. Неизвестно, как ему попался на глаза документ, но он снял с него копию и передал Белову.

Белов машинально пробежал глазами строчки. Димка Рожухин докладывал Подседерцеву, что у него есть основания подозревать Белова в причастности к организации теракта. Белов по собственному опыту знал, как подтасовываются факты. Они липнут друг к другу, как сальные карты из старой колоды. Порой раскладываются в такой пасьянс, что дух захватывает. Лишь с опытом приходит умение не поддаться магии случайно сложившейся картинки, как бы притягательна она ни была.

«Получается, меня вербанули чеченцы. Я привлек своего старого агента Лену Хальзину, она вывела на Волошина. Прогноз ЧС плюс мои оперативные знания и опыт, в результате имеем многоходовую операцию. Гениально! – Он прислушался к тишине за дверью. – Хватит мудрить. Через час тебя накачают наркотой и положат в койку до лучших времен. Барышников намекал на всероссийский розыск. Что ж, посмотрим, кто в прятки лучше играет!»

Он бесшумно подошел к окну. Первый этаж, а решеток нет.

Ветер гонял в тупике двора старую газету. Противоположное здание из красного кирпича. Окна начинаются со второго этажа. Под ветхим козырьком низенькая дверь.

Белов выдернул шпингалет, осторожно открыл окно. Затаился. Через двор, цокая каблучками, пробежала девушка, прижимая к груди стопку папок. Исчезла за дверью.

Белов наскоро перекрестился, шагнул на стол, с него на подоконник, выдохнув, рухнул вниз. В три прыжка оказался у двери, рывком распахнул. Переступая за порог в полумрак коридора, бросил взгляд через плечо. Ни распахнутых окон, ни удивленных лиц, прилипших к стеклу, не заметил.

Он попал в чужое управление, но и здесь все еще был своим. В слегка помятом пиджаке, съехавшем на сторону галстуке и с серым от кабинетного сидения лицом, он ничем не выделялся от встреченных в коридоре сослуживцев.

На выходе удалось попасть в стайку сотрудников, резво бегущих по неотложным делам. Прапор на посту едва успевал пробегать глазами по протянутым удостоверениям.

Белов прошмыгнул в тяжелые двери, зажмурился от солнечного света.

«Вход – рубль, выход – два», – вспомнил он старую шутку.

Ему удалось выскользнуть бесплатно.

Машиной Белов воспользоваться не решился. Еще утром ее пригнали гаишники, спасибо Барышникову, и оставили на стоянке возле управления. Но вокруг нее уже наверняка толпилась «наружка». Пришлось идти пешком.

Телохранители

Подседерцев развернул кресло, стоило Барышникову войти в кабинет.

– Ну? – Подседерцев прищурил уставшие от яркого солнца глаза, все это время просидел, разглядывая белые облака в небе.

Барышников вытащил из кармана связку ключей.

– Не стой на пороге, Михаил Семенович. – Подседерцев указал на пустующее кресло Белова. – Садись, командуй.

Барышников тяжело засопел, сел в кресло у приставного столика напротив Подседерцева. Бросил на стол связку ключей.

– Приказ об отстранении Белова от руководства уже подписан. Сейчас принесут из секретариата. – Подседерцев ткнул пальцем в насупившегося Барышникова. – Ты и доведешь приказ операм. Как правопреемник.

Барышников кивнул, придвинул к себе пепельницу. Закурил. Невидящим взглядом уставился в окно.

– В виновность Белова я не верю, – выдавил он и глубоко затянулся сигаретой.

– А у нас, чтобы ты знал, виновным признает только суд, – усмехнулся Подседерцев.

– Угу. До него еще дожить надо.

– Где бумага?

– У Белова осталась. – Барышников сосредоточенно разглядывал горящий кончик сигареты. – Между прочим, Димка рапорт под диктовку писал или как?

– Или как. – Подседерцев вместе с креслом отъехал от стола.

– Сучара, – обронил Барышников, стряхнув пепел. – И что это вам дало?

– Ничего, если не считать, что Белов, как мне доложили, уже выскочил через седьмой подъезд. Сейчас кружит, как заяц, в районе Чистых прудов. Что у него там, не знаешь?

Барышников отрицательно покрутил головой.

– Ну и хрен с ним. – Подседерцев пробарабанил по столешнице. – Хватит о нем, давай о тебе. Какие дальнейшие планы?

Барышников раздавил в пепельнице сигарету, поморщившись, сплюнул прилипшую к губе табачинку. Кряхтя, перебрался в кресло Белова, наклонился под стол, стал возиться с чайником.

– Тошно мне что-то. Кофе хочу, – пробурчал он, выставив на стол банку. Не желаете?

– Слушай, Барышников! – Подседерцев толкнул кресло к столу. – Ты кончай мне тут из себя целку изображать. Оскорбили его в лучших чувствах, понимаешь! А где твои чувства были, когда ты мне на Белова стучал?

– У нас все стучат, – усмехнулся Барышников. – Попробуй без этого. Только я не думал, что пасу особо опасного государственного преступника. Для этого надо обладать фантазией Рожухина. Гнали бы вы его, пока не поздно. Сегодня Белова обосрал, завтра – вас.

Подседерцев только еще больше набычил голову.

– Барышников, ты такого Казарина помнишь?

– Что-то знакомое.

– Был такой опер в конце семидесятых. Белов его знал. Когда его соседа по кабинету арестовали за работу на англичан, Казарин так расчувствовался, что через три дня прямо в кабинете застрелился из табельного пистолета. Записку оставил, что не может себе простить, что прозевал врага. – Подседерцев ткнул пальцем в Барышникова. – А ты для этого слишком толстокожий. И нехрен тут из себя изображать… Вспугнул Белова, спасибо тебе. Вот и сидишь теперь в его кресле.

– Где показания Волошина и Хальзиной, что Белов крутил с ними операцию? Где информация из чеченской диаспоры о вербовке Белова? Где концы от Белова к пяти трупам в коллекторе на Бронной? – Барышников с трудом перевел дыхание. Фуфло все, пока нет данных.

– А что же он стреканул, как заяц? – зло прищурился Подседерцев.

Щелкнул закипевший чайник. Барышников, тяжело сопя, завозился с чашками. Кипяток плеснул в обе. Одну придвинул к Подседерцеву.

– У нас три фугаса под задницей, а мы херней страдаем, – покачал головой Барышников.

– Нет, Михаил Семенович. Я бы сказал не так. – Подседерцев не спускал взгляда с раскрасневшегося лица Барышникова. – Они нам ствол ко лбу приставили. Ждут, когда мы сами на колени встанем. Поэтому и первый фугас почти на виду бросили. А остальные заложили так, что нашли быстро, а взять не можем. Давят страхом, сволочи. Вот он – террор!

– Если они рассчитывали, что мы друг друга от страха жрать начнем, то своего уже добились. – Барышников отхлебнул из своей кружки. – Или я не прав, Борис Михайлович?

Подседерцев откинулся в кресле, по-новому посмотрел на Барышникова.

– А ты жук, Михаил Семенович, – усмехнулся он. – Ладно, слушай. Есть основания подозревать Белова, нет их – спорить не будем. Фугасы найдены, а дело застопорилось. Меня это не устраивает. Я хочу спровоцировать тех, кто спланировал этот теракт. Белов – лишь эпизод к контригре. Как я понимаю, у него три пути. Первое, осознать, что психанул, вернуться и спокойно лечь в госпиталь.

– В психбольницу, – вставил Барышников.

– Без разницы, – отмахнулся Подседерцев. – Второй – если он замазан, а я его разыграл, как по нотам. Тогда он начнет метаться, а мы получим хоть какие-то выходы на организаторов. И последнее – он начинает играть в частного детектива. Шансов раскрыть дело – ноль, тем более находясь в розыске. Но утечка информации пойдет. А мы возьмем на контроль все каналы, по которым может уйти от него информация.

Барышников отхлебнул кофе, кивнул и закончил за Подседерцева:

– А если адресат окажется достойным вашего внимания, то вы на него повесите организацию теракта, оторвете голову и торжественно предъявите Хозяину. Надеюсь, к этому времени додумаются, как обезвредить фугасы.

Подседерцев пристально посмотрел в глаза Барышникову, потом улыбнулся:

– И что ты с такой умной головой в замах всю жизнь проторчал?

– Потому и в замах, что умный, – в тон ему ответил Барышников.

– А ко мне в замы?

– Морковку подвешиваешь? – Барышников отвел глаза. – Не надо. – Похлопал по подлокотнику кресла. – Я еще эту не прожевал.

Протяжно запиликал телефон. Барышников с непривычки не сразу снял нужную трубку.

– Слушаю.

Он охнул, с лица схлынула кровь. Трясущимися пальцами стал давить кнопку на селекторе.

– Что такое? – Подседерцев привстал с кресла, увидев, как помертвело лицо Барышникова.

Уронив трубку на рычаги, Барышников вцепился взглядом в Подседерцева.

– Нет, этого не может быть, – прошептал он.

– Да очнись ты, козел! Что там случилось? – взревел Подседерцев.

Барышников сорвал трубку, быстро набрал номер.

– Откуда шел звонок на телефон 224-14-18? Уже засекли… Слава Богу! – Он швырнул трубку, навис грузным телом над селектором, матерясь сквозь зубы, нашел нужную кнопку.

– Авдееев!!

– Да… Михаил Семе…

– Авдеев, звони «технарям», получай адрес – и галопом туда! Галопом!! Чтобы перевернули там все вверх дном, но нашли… – Он грузно упал в кресло. – Блин, доигрались!

Розыск

Срочно Секретно

Зафиксирован звонок на номер 224-14-18, принадлежащий отделению «Р» Управления ФСБ по Москве и Моск. области.

Время: 13 час. 40 мин. Продолжительность: 1 мин. 56 сек.

Абонент: 154-99-09

Адрес: ул. Октябрьского поля, д. 45, кв. 13

Прописан: Павел Матвеевич Волошин

Содержание:

Вы нашли все фугасы. Поздравляем. При малейшей попытке их обезвредить мы нажмем кнопку. Начнете эвакуировать население – мы нажмем кнопку. Попытка ареста наших людей – мы нажмем кнопку. Нами будут выдвинуты три требования, по количеству фугасов. После выполнения каждого требования мы будем снимать по одному фугасу с боевого взвода. До связи.

* * *

Срочно Секретно

т. Барышникову С. М.

Сообщаем, что голос на данной записи сгенерирован с использованием компьютерной технологии. Сравнительный анализ с имеющейся записью, переданной на экспертизу ранее, выявил характерные особенности, позволяющие говорить об их идентичности.

Более подробные результаты экспертизы будут переданы вам к 18 часам.

* * *

Срочно Секретно т. Барышникову С. М.

Сообщаю, что с 10.00 до 15.00 гр. Волошин П. М. находился на объекте «Клен» под контролем сотрудников ФСБ. Телефоном и иными средствами связи не пользовался. Работа гр-на Волошина на ЭВМ контролировалась закрепленным за ним сотрудником.

Согласно распоряжению, поступившему в 15 часов 12 минут, под охраной доставлен в Следственное управление ФСБ.

Комендант объекта м-р Волопаев Г.П.

* * *

Секретно т. Барышникову С, М.

Рапорт (фрагмент)

Признаков взлома квартиры гр-на Волошина не обнаружено. По заключению эксперта, звонок произведен с использованием отвилки от телефонной линии. На клеммах соединения в нише над дверью квартиры обнаружены свежие царапины. Принял меры по закреплению следов. Проводится опрос жителей дома.

Авдеев С. К.

Глава тридцать четвертая. РЫБНЫЙ ДЕНЬ

Профессионал

Белову не составило труда засечь «хвост». Топали от самой Лубянки, вежливо, но настойчиво. Один из них надежно заблокировал вход в метро, пристроился у лотка с газетами. Остальные рассыпались вокруг,

Пришлось пройти мимо, к Чистым прудам. Белов выбрал скамейку, сел на самый краешек, достал сигареты. По бульвару медленно прокатился невзрачный «жигуленок», тормознул так, что обогнуть пруд и сесть «на хвост» машине, которую попытается поймать Белов, труда не составит.

«Почему не берут? – насторожился Белов. – Можно же. Место просто идеальное. Ждут команды или играют?»

Он был достаточно профессионален, чтобы не питать иллюзий. Побег – не удача, ему просто дали уйти. Если бы решили не упускать, проще было дать команду Константинычу, тот вкатил бы двойную дозу, и никаких проблем. Звонок, вызвавший Константиныча из кабинета, к случайному совпадению не отнесешь. А разговор с Барышниковым – просто форменный пинок под зад.

Белов досадливо поморщился, вспомнив прощальные слова Барышникова.

«Старая школа, ничего не скажешь. Со слезой работает. А может, правду сказал про рапорт. Написал бы в понедельник, сегодня бы не извалялся в дерьме».

Безликий дядька на соседней скамейке, спрятавшись за двумя старушенциями, дисциплинированно читал газетку. Двое парней с короткими стрижками чересчур медленно тянули пиво, усевшись на ограде. Эти блокировали выход к метро. Дирижировали их действиями, очевидно, из «жигуленка».

Белов незаметно бросил взгляд на часы. Прошло уже полчаса, а «наружка» на задержание не шла.

«Ну и черт с вами! И так ясно, поиграть решили. Ладно, будем считать, что сегодня рыбный день. Пора рубить хвосты и плести сети. – Белов бросил окурок в направлении урны. Не попал. Усмехнулся неожиданно пришедшей на ум мысли. – Это вам для начала!»

Он демонстративно достал из кармана бумажный комок, разгладил на колене, потом опять скомкал и бросил под скамейку. Он был уверен, что через пару минут ксерокопия окажется в штабном «жигуленке» и окрестности содрогнутся от рева ужаса.

Его движение через газон к проезжей части заставило любителей пива вскочить. Дядька лишь слегка дрогнул газетой.

Белов проскользнул между медленно ползущими машинами, сбавил шаг и походкой праздношатающегося свернул в переулок. Из «жигуленка» переулок просматривался полностью, особенно если смотреть в бинокль. Чтобы им там служба медом не казалась, Белов остановил какого-то молодого человека менеджерской наружности. Перебросился парой фраз, спрашивал дорогу к кинотеатру «Новороссийск». Идти было всего ничего, поэтому менеджер даже не счел нужным жестикулировать. Но Белов знал, даже короткого контакта вполне хватит, чтобы менеджера взяли на заметку и «навесили хвост». Итого, минус один опер из бригады «наружки».

Белов подошел к особняку, сияющему свежей побелкой, потянул тяжелую резную дверь. Над крылечком с мраморными ступеньками вращался бронзовый самолетик, заключенный в круг с надписью: «Акционерный банк „Аэротехника“.

Из бумажника достал пластиковую карточку пропуска, предъявил охраннику.

Вспомнил, как выли в начале капиталистических перемен неперестроившиеся опера. Банки и солидные офисы стали неконтролируемыми местами встреч «клиентов» КГБ. Пока мафиози блуждал по городу, проблем не возникало. Но вошел «клиент» в банк, предъявив пропуск, – и пиши пропало. Охране, получавшей в десять раз больше любого опера, стало глубоко плевать на конторские «ксивы». Правда, очень скоро историческая справедливость восторжествовала. В банках и офисах замелькали партикулярного вида мужички, привычно носящие темные рубашки и одноцветные галстуки. А кто не порадеет бывшему сослуживцу? Только последний гад. Нерушимое братство бывших и действующих сотрудников, укрепленное сослуживцами– бизнесменами, опутало страну почище любой мафии.

Пропуск Белов выпросил у знакомого, заведующего контрразведкой и охраной в банке «Аэротехника» года два назад. Денег в банке не держал, но пропуском иногда пользовался.

Прошел операционный зал, подмигнув сидевшим за стеклянной перегородкой девушкам, толкнул дверь служебного хода. За дверью уже выстроился во фрунт охранник.

– Гришин у себя? – Белов напустил на себя такой вид, что молодой парень в униформе быстро сорвал рацию с ремня. – Скажи, Белов к нему идет.

Пошел в конец коридора к знакомой двери, охранник что-то шептал в рацию.

Гришин, как и полагается шефу спецслужбы банка и отставному полковнику, под серый пиджак надел темно-синюю рубашку и черный галстук. Лицо за последнее время еще больше округлилось, стало походить на морду французского бульдога, довольного кормежкой и хозяином.

– Привет, Игорь! Проходи, садись. – Гришин одним взглядом заставил сидевшего перед ним молодого сотрудника смести бумаги в папку и выскочить из кабинета.

По тревоге в глазах Белов понял: Гришин уже оценил значимость экстренного визита без предварительного звонка.

– Хорошо выглядишь. Женя. Банковская жизнь тебе на пользу. – Белов не стал садиться в кресло.

– Зато ты совсем дошел. Рожа как у покойника. – Гришин скользнул взглядом по лицу Белова. – Каким ветром?

– Попутным. Помощь нужна.

– Слушаю, – сразу же перешел на деловой тон Гришин.

– Надо обрубить «хвост». Женя.

– Допрыгался? – усмехнулся Гришин.

– Сам знаешь, как бывает: сначала ты следишь, а потом вдруг за тобой начинают. Диалектика, блин.

Гришин на секунду задумался. Потянул руку к трубке телефона.

– Я слышал, вы там учения устроили. В полный рост мины ищете? – мимоходом спросил он. «Услуга за услугу», – сообразил Белов.

– Перед выборами веселятся, Женя. Но крови попортят всем. Особенно «лицам кавказской национальности».

По глазам Гришина понял, информация принята и оценена. Поэтому решил надавить:

– У них учения, а у меня – боевые будни.

Гришин кивнул, набрал номер.

– Трошкин? Сейчас подойдет человек от меня. Отправь его на «Ниве».-Поднял взгляд на Белова. – Он сам скажет, куда ехать.

Положил трубку.

– Так, Игорь. Иди в гараж. «Мере», извини, подать к подъезду не могу, но затемненные стекла обещаю. Тебя вывезут через задние ворота. Машину даю на час.

– Спасибо, Женя. – Белов взялся за ручку двери. – Будет время, посидим по– людски, я обещаю. Старое вспомним, о новых делах потолкуем.

– Без бутылки в следующий раз не приходи, – усмехнулся Гришин. – Сейчас сверни налево, под лестницей выход во внутренний двор.

Машина оказалась настоящим броневиком с матово-черными стеклами.

«Незаметна, как танк, – подумал Белов, разглядывая этот перл инженерной мысли. – А может, это и к лучшему. „Наружка“ такого трюка не ждет».

Он нырнул в пахнущее кожей и оружейной смазкой нутро. Водитель тронулся с места, едва Белов захлопнул тяжелую дверцу.

В салоне было темно, словно наступили сумерки.

– Куда? – спросил водитель, стоило им выехать за ворота.

Белов сориентировался, переулок, на который выходил фасад банка остался за спиной, Чистопрудный бульвар справа. Там уже, наверняка, металась вся бригада «наружки» в полном составе.

– Выруливай на Садовое, – решил Белов. «Старший бригады „наружки“, прочитав бумагу, впадет в панику. Сначала выйдет на связь с „базой“, те – с заказчиком. Найдут Подседерцева, потребуют уточнить задачу. Пока родят решение, возьмут в кольцо банк. К Гришину они кинутся минут через десять, не раньше. И тогда он свяжется по рации с машиной».

«Нива» уже неслась по Садовому, распугивая своим бронированным видом идущие рядом машины, желающих попробовать на крепость ее стальные борта не находилось.

– С ГАИ отношения нормальные? – поинтересовался Белов.

– С рук кормим. – Водитель хитро подмигнул.

– Тогда быстро перестройся в крайний ряд, не включая мигалки, сверни в переулок. Тормознешь, я выскочу. Сразу же уезжай.

– А мне сказали, час вас катать. – Тем не менее он послушно стал сдвигаться к правой полосе.

– Евгений Петрович имел в виду, что ты еще с час покружишь по городу, нашелся Белов.

Сработало. Парень был молодой, наверно, только что из армии, в шпионов играть ему еще нравилось.

«Нива», опасно накренившись, влетела в переулок. Дорога, как знал Белов, сразу же виляла за дом. На углу он выскочил из машины, перебежал через дорогу и нырнул в двери аптеки.

Запах сразу же напомнил кабинет Константиныча. Белов машинально почесал сгиб локтя там, где остался след от укола. Странно, но от запаха лекарств вновь проснулась боль в виске.

Белов встал в очередь, косясь на высокие окна. Пока ни одна машина в переулок не свернула.

«Два – ноль в мою пользу, – похвалил себя Белов. – Ничего, ребята, я еще вам покажу высший пилотаж».

– Что вам?

Вопрос девушки в высокой крахмально-белой шапочке поставил Белова в тупик. Он не ожидал, что так быстро подойдет его очередь.

– Мужчина, что вам? – Аптекарша устало уставилась на Белова.

«Немая сцена из рекламы презервативов», – усмехнулся он. Посмотрел на свое отражение в витрине и обомлел. Серое лицо, глубокие складки у носа, свинцовый налет под глазами.

– От головы что-нибудь. – Белов вдруг вспомнил совет Константиныча при болях в виске принять сосудорасширяющее, но не водку. – И но-шпу.

– Она у нас венгерская, – зачем-то предупредила аптекарша.

Белов кивнул, полез за бумажником.

– Анальгин, но-шпа. – Она выложила на прилавок две упаковки. – Мужчина, деньги в кассу, – устало добавила она.

Белов пошел к кассе. Тут на боку тихо пиликнул пейджер. Белов вздрогнул от неожиданности. Бросил взгляд в окно. Никого и ничего подозрительного.

«А почему ты убедил себя в том, что в этой штуке „маячок“? Паранойя анальгином не лечится!» – Белов заставил себя расслабиться.

Снял с ремня приборчик. Прочитал сообщение. Ноги сделались ватными, взгляд сам собой уткнулся в низкую скамеечку.

Но Белов усилием воли заставил себя дойти до кассы, оплатить покупку. Уйти, оставив лекарства, было слишком непрофессионально, аптекарша наверняка это запомнит.

Он бросил чек на прилавок, улыбнулся аптекарше, сунул коробочки в карман.

Выйдя из аптеки, сразу же свернул во двор. На его удачу скамейка у кособоких гаражей пустовала. С улицы ее не видно, со всех сторон закрывают чахлые кустики, за спиной гараж.

Белов на непослушных ногах добрел до скамейки. С трудом сел. Дав сердцу успокоиться, еще раз прочитал сообщение: «Они звонили в отдел. Срочно возвращайся. Миша».

Черные буковки заплясали перед глазами. Белов тихо застонал и закрыл ладонью глаза.