Текст книги "Осколки мёртвого мира"

***
Сатура

Широко зевнув, я обнимаю себя за плечи. По словам Цукисы, за городом должно быть не так холодно. Но мало того, что вокруг снег и сейчас ночь, так меня ещё и сопровождает маг льда. Когда она использует заклинания, волны холода задевают и меня, принуждая дрожать. Я и так прячу онемевшие руки в карманы, опускаю капюшон, скрывая покрывшиеся инеем волосы, и натягиваю ткань туники, чтобы обтягивала шею, подбородок и нос. Девушка же чувствует себя прекрасно в платье с широкими рукавами.

Если что-то и меняется с того момента, как мы покинули город… то это количество зверушек, желающих отведать крови. Интересно, они не трогают оборотней, потому что они сородичи?..

– Я больше не могу! – сжимает кулаки Миори. – Я никогда не колдовала без Каю.

Вздохнув, я шествую и мимо неё, и мимо замороженного мишки. Большинство местных животных похоже на них, потому все они для меня «мишки». Мы так и не смогли отыскать лагерь, а небо над нами всё такое же чёрное, словно Белые равнины солнце никогда не посещает. Возможно, из-за Петли.

Осколок даже не реагирует. Может, я иду в неправильном направлении?

– Сатура!

– Да-да, слушаю…

– Нет, не слушаешь! Моя магия…

Внезапно сугроб впереди вздымается. Я отступаю на шаг, но не успеваю среагировать, как белое и лохматое существо прыгает на меня.

– Сатура!

Когти блестят в темноте, но так меня и не достигают. Что-то сбивает существо с лап и роняет в снег. Я так и остаюсь стоять на месте, слегка испугавшись. Услышав вскрик девушки, поворачиваю голову в сторону. На белом мехе стоит оборотень.

Белые волосы с красной и фиолетовой косичкой до лопаток, белые уши с красными узорами, фиолетовый и обмотанный ремешками хвост. Одежда – чёрная накидка на плечах и широкие штаны, подвязанные на лодыжках.

Одарив меня холодным взглядом фиолетовых глаз, он смотрит на мою спутницу смущённо опустив голову и меховые части тела.

– Такой милый, – тихо восхищается Миори. – Он же нас защитил, да?

«Милый, пф-ф. Господин, будь осторожнее!»

«Эй, выпусти меня, я покажу ему! Только я имею право защищать хозяина!»

Медленно выдохнув, хмурюсь.

– Да что с вами?.. Он вырубил эту мохнатую хрень с одного удара…

«А мы всё равно сильнее!»

– Да-да, вы лучше всех, – шепчу и повышаю голос: – Ты ведь оборотень из лагеря? Мы ищем образовавшуюся в этих местах Петлю. Не проводишь нас?

Сверкнув глазами, оборотень тянется рукой к перевези с мелким оружием, пока девушка не загораживает меня и не произносит:

– Не обращай на этого мрачного парня внимание! Нам нужно найти Петлю, пока она здесь всё не разрушила. К тому же за ней может явиться ангел… Поэтому не поможешь нам немножко? Искренне просим!

Слова девушки достигают его. Покачав ушками, беловолосый спрыгивает на незамеченную мною тропинку. С первого взгляда я не заметил даже то, что на нём нет обуви, а руки и талию ничего не скрывает. Я лишь сильнее начинаю дрожать, хоть и стараюсь не подавать виду. Мы медленно идём по белому полю. Если здесь есть тропинка, то очевидно, что и лагерь недалеко.

– Эй, Сатура, – зовёт Миори. – С того дня как ты спас меня в Ледяном городе, прошло довольно много времени, а твои руки всё ещё в бинтах… Та рана от магии настолько серьёзная?

И с чего вдруг она вспомнила?..

– Будь это обычный ожог… Я потерял контроль над магией, и она попыталась меня поглотить. Такое часто случается с магами недоучками или же, наоборот, слишком сильными…

Замолчав, смотрю на девушку. Я едва могу говорить, а ей не холодно вовсе.

Да, точно… Не забыть бы прислушаться к совету Сории. Хорошо, что в тот раз я не убил фею. Иначе бы не узнал причину, по которой у меня появилась эта сила. А ещё алый туман, сводящий с ума… Но разве я испытываю жажду крови, даже глубоко в сердце?

Услышав топот лап, вскидываю голову. К нам мчится очередной мишка, сливающийся со снегом. Только сверкающие когти и чёрные глаза выдают в нём живое существо. Я настороженно наблюдаю, как оборотень подскакивает к нему и лишает сознания. Не убивает.

– Разве оборотни западного клана не отвечают за истребление монстров?

Вместо ответа меня снова обжигает холодный взгляд. Я бы не сказал, что он полон презрения и ненависти. Так смотрит на врага готовое к нападению лезвие. Бесстрастно. И быть может, мои глаза такие же, если не ещё порочнее. Тем не менее, смотря на льдинку, оборотень становится милым и невинным.

Почему такая разница?

– Грубо знаешь ли, спрашивать такое, – упрекает Миори. – Смотри, не лагерь ли это?

Переведя взгляд вперёд, замечаю большие сугробы и огоньки. Это по-видимому и есть лагерь, вот только никакой Петли поблизости не ощущается.

Ловушка?.. Или мы опоздали? Тот ангел… Неужели?!

Нахмурившись, я поджимаю губы. Верить в неудачу совсем не хочется. Оборотень подводит нас к сугробам, а точнее, каменным куполам, усыпанным снегом. Их тут стоит несколько рядов, но не от каждого тянется струя дыма. Более никого не видно. Только огонь подрагивает из-за плотных шкур, загораживающих вход. Одну из таких беловолосый приподнимает и позволяет девушке забраться внутрь. Кроме шкур и костра в нём ничего нет Мне же он приоткрывает соседнюю, в которой увидев сидящего в клетке медведя, я одариваю его презрительным взглядом и направляюсь вверх по лагерю. Высота белых домиков смотреть по сторонам не мешает.

Пусть Миори отдыхает, пока я разберусь с Петлёй.

Остановившись в конце домиков, смотрю на внезапный обрыв. Ветер шумит в самом низу, но его порывы слышны отсюда. Услышав шаги за спиной, оборачиваюсь. Оставлять меня одного беловолосый не собирается.

– Это ведь последствие Петли, не так ли? И ты… единственный выживший.

На сей раз мальчишка подавленно опускает уши и молчит.

Значит… осколок кто-то всё же нашёл? Или же Петля со временем стихает, как и найденные осколки, иногда пробуждающиеся ото «сна»?

– Ты ведь чувствуешь от меня запах ангелов, так? Не принимай меня за них, я самый главный враг ангелов в этом мире. И в мои намерения не входит война или присваивание всего и вся… Потому скажи, где центр Петли? Здесь?

Поднявшийся ветер срывает мой капюшон и теперь нашим взглядам более ничего не мешает пересечься. Оборотень склоняет голову, затем смотрит на пустоту позади меня. Я вынимаю мешочек из-под туники, не зная, что ещё сделать.

Вроде бы части должны притягиваться друг к другу. Однако… зачем их, вообще, было разделять? Если бы не часы… Этот мир был бы совсем не плохим. Не было бы войны и стольких бессмысленных смертей…

Земля внезапно содрогается. Оступившись, я едва не срываюсь в пропасть. И не успеваю я сделать хоть шаг от неё, как земля проходит рябью снова.

Ох нет… Я снова это переживу?..

Свет меркнет, и я остаюсь в темноте.

Проявляясь, Петля в миг поглощает всё вокруг. За сто лет было разрушено четверть территорий, полностью исчезло восемь рас. Чтобы так же бесследно не исчезнуть, нынешние территории обосновались близко друг к другу и был собран Совет Чёрного Стола. Сила часов огромна. Если их не собрать, мир канет во тьму. Но если они будут собраны, ты станешь едва ли не богом. Почему же всё-таки… они были разделены? Это ведь просто выживание… а в конце пути… Мир с чёрным светилом.

Я поднимаю голову к пустоте и протягиваю руку.

– Бог проклят дьяволом, а дьявол богом… Пока мы существуем, оба мира должны существовать, ты ведь понимаешь, не так ли? Но ты отвернулся от обоих, страдая в одиночестве из-за неудачи сто лет назад. Бесполезный бог. Я приберу себе оба мира и стану богом в одном и дьяволом в другом. А ты можешь исчезнуть.

Опустив руку, я шагаю по образовавшейся дорожке. Я пережил это десять лет назад, но тогда по дорожке шагал потерявшийся ребёнок. С того дня изменилось очень многое и теперь я знаю, что где-то в этой пустоте существует две вещи, наткнувшись на которые, можно исчезнуть навсегда. Закрыв глаза и прислушавшись, я ощущаю пульсирующее пространство. Оно похоже на сердце. А ещё где-то неподалёку рыскает существо, мрачнее ангелов и страшнее чудовищ. Существо из того мира. Я чувствую, что оно неустанно следует за мной.

Глубоко вдохнув, я посильнее натягиваю ткань на лицо. Открыто дышать в Петле довольно опасно. Оглядевшись, замечаю неяркие цветные всполохи света по сторонам от тропинки. Осколки в талисмане светятся, призывая ненадолго остановиться. Если присмотреться, можно узнать во всполохе фею льда. Это короткое воспоминание осколка о её смерти. Отвернувшись, смотрю и в другие.

Храм и кости… А? Это же лес… Мирэл?

Узнав в тумане зеленоволосого эльфа, я вижу и ангелов. Их недолгое сражение привело к проигрышу эльфов, что неудивительно. Но осколок Мирэла внезапно исчез, а ангелов поглотили ветви деревьев. Свет на груди становится ярче.

Что?.. Это… память осколков, но… почему я увидел Мирэла? Он ведь… ещё жив, правда? Скажи… что это так!

Сжав мешочек, я вспоминаю боль в руке. С помощью своего осколка Принц леса как раз пробовал вылечить мои раны. Так мне сказали.

Неужели в тот раз Мирэл оставил на мне что-то вроде метки? И после поражения… нет-нет. Такого не может быть. Он бы передал осколок Кураю, я уверен. Пусть мы и были знакомы… Курай более достоин, чем я.

Услышав крик Миори, резко разворачиваюсь, но заставляю себя остановиться.

Она попала в Петлю?.. Или осколок играет с моим будущем? Или прошлом?

Поднеся руку к лицу, медленно выдыхаю и вспоминаю, что пришёл найти осколок, а не за чем-то иным. Если задержусь, могу не вернуться или оказаться в том разрушенном мире. Не стоит обращать внимание на то, что происходит вокруг. Петля замкнётся, и я навечно останусь здесь. Встряхнув волосами, бегу по дорожке. В голову настойчиво лезет воспоминание десятилетней давности.

Да… я потерял родителей в своей первой Петле. Но сейчас мне некогда беспокоиться о подобном. Всё равно их не вернуть.

Не смотря на свою уверенность, вспомнив белый храм, я останавливаюсь. Хруст костей доносится до меня из-за спины.

Невозможно. Наверное, так оно и было тогда… Сейчас я мог бы…

Взглянув на забинтованные руки, вижу, как подрагивают от волнения пальцы. Звук трескающихся костей становится ближе. Горло сжимается.

Нет… Я не должен даже думать о подобном. Если обернусь…

Согнувшись пополам, я едва сдерживаю тошноту. Боль пронизывает тело.

Проклятье!.. Я же не ребёнок!

Сорвавшись с места, я сосредотачиваюсь на поиске осколка.

Тиа тоже проходит через подобное?.. Или же просто убивает своих врагов? А я как всегда убегаю…

Зажмурившись, отрешаюсь от всего и тянусь к золотому свету. То ли тьма пытается поглотить его, то ли он притягивает её. Рука касается тепла, и я резко выдыхаю.

Это конец…

Петля обрывается. Раскрыв глаза, я падаю на очищенную от снега холодную и твёрдую землю. Освободив лицо и тяжело задышав, ощущаю острую боль в груди.

Проклятье! Больше никогда… не ступлю на неё.

– Сатура!.. Сатура-а!!

Услышав крик Миори издалека, я лишь успеваю приподняться, как что-то врезается мне в спину. Удар выбивает воздух из лёгких, и я разжимаю руку с осколком.

– Люди такие хрупкие, – произносит незнакомый голос девушки, задумчивый и отрешённый, принадлежащий несомненно ангелу. – Нет, похоже, ты ещё жив, я не сломала твой позвоночник. Это мой первый раз…

От попытки вобрать воздух в лёгкие, я захожусь хрипами. Боль в спине парализует тело, едва позволяя дышать. Чьи-то бледные изящные ступни останавливаются перед лицом, тонкая рука поднимает осколок.

– Стой…

– Ты ещё говоришь? Просто умри, – спокойная просьба.

Зашипев, я хватаю её за лодыжку и призываю магию. Однако она не отзывается, словно её и нет. Кожа ангела кажется ужасно холодной.

Неужели из-за Петли моя магия истощилась?

– Уйди прочь!

Надо мной проносится волна холода, отталкивая ангела к обрыву. Приподнявшись, я смотрю в холодное безразличное лицо, обрамлённое белоснежными волосами. Изо лба выступают вверх тонкие рога, похожие на кости. Глаза словно два закатных солнца, окружённых тьмой. С чёрных крыльев слетают перья, напоминая мне статуи в Крепости бога. Лёгкий хрупкий облик девушки окутан темнотой, мягкой и холодной. Из всех ангелов, знакомых мне, она единственная похожа на создание бога.

Но… невозможно!.. Почему он создал ангелов? За что? Неужели тот, кому все поклоняются, настолько ненавидит этот мир?

– Сатура, ты как?

Ко мне подбегают Миори и оборотень. Но я не обращаю на них внимание. Мой взгляд застывает на тонких пальцах, сжимающих осколок.

– Я никогда не прощу вас за смерть Тиши и остальных ангелов. Вам, людям, и правда нельзя существовать. Когда мы соберём часы, мир потеряет даже воспоминания о вас. Сопротивление бессмысленно. Просто исчезните…

Отвернувшись, беловолосая взмахивает крыльями и сливается с темнотой. Я обессиленно падаю, с ненавистью смотря на хранящий осколки талисман. Ангел не забрал их по неизвестной причине.

Проклятье! Всё было зря! Кто она такая? Почему раньше я даже не слышал о ней?!

– Сатура? – осторожно зовёт льдинка.

Я снова не смог сделать всё правильно. Так же как и с магом…

– Проклятье… – только и могу ответить.

Существование ангелов… Никто и никогда не задумывался, кто они и откуда пришли, зачем собирают часы и убивают невинных существ. Но если вспомнить слова Шаки, а теперь это… Нет, наверное, и правда не важно. Я не позволю им собрать часы!

Глава 12. На распутье

Акарана

Пещера наполняется эхом шагов. Приоткрыв глаза, я жду, пока кто-нибудь не появится. Тьма, неторопливо ласкающая стены и прогибающаяся сквозь скелет, притаивается. Но мне всё равно видно каждое движение, похожее на дыхание. Двигаться самому совсем не хочется, как если бы я сросся со скелетом. Внезапно ребровая кость, поддерживающая мою ногу, ломается. Приходится спрыгнуть на землю. В этот же миг из прохода появляется силуэт в красно-белом плаще. Всё почти как в прошлый раз, за исключением отсутствия костяных наростов у вошедшего.

– Ты звал, Акарана.

С этими словами кровавый протягивает руку с осколком, на котором ещё остаётся красная кровь, а значит, не ангельская.

– Ты забрал его у мага?

– Нет. У демона… кхм, – кровавый собирается поправиться, ведь так этих существ назвали сами кровавые, чтобы потешиться недоумением ангелов, но не придумывает подходящего определения: – Он разлетелся лепестками и костями, почти как и мы.

Я смотрю на золотистую деталь.

– Это были окровавленные лепестки?

– Да… отвратительно, не так ли?

Я слегка качаю головой, поражаясь бессмысленности разговора. Акария прячет осколок и задаёт вопрос:

– Что с Акацу?

– У меня не осталось сил поддерживать тело, но душа её не исчезла. Уже скоро настанет конец… Часы почти собраны. Я позвал тебя, чтобы сегодня и впредь ты представлял кровавых на Совете Чёрного Стола. А я должен кое-что сделать.

К тому же теперь мне не показаться на глаза главам других рас. Если встреча неминуема, придётся их убить. Я скольжу взглядом по красно-белому силуэту и останавливаю его на алых глазах. Акария чувствует себя лучше, чем все мы. В конце, возможно, только он и сможет остаться в новом мире. Он молчит довольно долго, словно не может поверить в услышанное.

– Ты свободен. Доложишь о действии Совета, если будет что-то важное.

Я первым покидаю пещеру, готовясь выйти на свет. День клонится к закату. Свернув в сторону и немного размяв ноги, я перемещаюсь на другую сторону горной цепи. Первым меня встречает рассерженное небо, разрываемое молниями и громом, затем и кровь, обволакивая своим запахом. Устремив взгляд вниз, на обнятое костями алое озеро, в центре которого висит белый шар, я вздрагиваю от раската грома. Кажется, что в любой миг польётся кровавый дождь.

Она ещё не готова… Одного осколка недостаточно.

Дёрнув плечами, но ничего не ощутив, опускаю голову и смотрю на свисающие с них кости. Взгляд постоянно тянется проверить, что ничего не изменилось. Чувствуется, словно руки растягиваются и едва не волочатся по земле. По-хорошему стоит оторвать их, но тогда распадётся всё тело.

– Часы почти собраны… И скоро оно проснётся… То, что вызовет ужас даже у самих ангелов, хе-хе. Надеюсь, я смогу это увидеть.

Небо громыхает с удвоенной силой и у меня кружится голова. Тело дёргается при падении красной линии света и едва не исчезает. Шар же, приняв на себя удар, остаётся невредим. Отметив, что до конца осталось не больше десяти дней, я направляюсь обратно в пещеру.

***
Орис

Чёрно-золотистый росчерк, мечущийся со звоном под тенями облаков, наконец замирает. Кровь украшает золотистую траву. Маска на лице одноухого крошится. Но он лишь удивлённо смотрит под ноги, так как правой рукой сжимает посох. И вдруг он испуганно восклицает:

– А-а, что же делать?!

Ухмыльнувшись, я победно поднимаю руки.

– Она и не нужна тебе, ты же…

Мои слова прерывает грохот неба. Вздрогнув и прижав уши, я поворачиваюсь к горам, в которых находятся владения кровавых. Небо над ними окрашено алым цветом.

– Ау-у-у! – тянет лис, подражая волчьему вою.

– Хигуро Курай… почему бы тебе не рассыпаться кусками плоти вслед за маской?..

Засмеявшись, совсем не уставший после битвы лис бежит к территории клана. В последнее время он бодрее обычного, не смотря на постоянные собрания, да ещё и сегодняшний Совет Чёрного Стола. Я спешу за ним.

Что же делают эти кровавые? Наверняка Курай поднимет этот вопрос. Но добьётся ли ответа?

Вот смотришь и не веришь, что его что-то беспокоит. Так беззаботно бегает по траве, словно лисёнок, охотящийся за бабочкой. Замерев и проверив, что я не отстаю, он бежит дальше. Цепь на его хвосте весело звенит.

Я бы ни за что не согласился носить что-то на хвосте. Это жутко неудобно и наверняка хоть немного больно… И ведь не обязательно. Но Курай делает это, чтобы показать свою власть над западным кланом. А может, из-за дружбы с Отори Курасой. Они как день и ночь, но почему-то ладят лучше остальных. Интересно, как там Цукиса справляется? С того раза Курай не интересовался им.

Засомневавшись и нахмурившись, я придирчиво оглядываю весёлого и беззаботного правителя оборотней.

Стало быть, память потерял? Осколок способен на такое? А-то больно он радостный.

Небо снова сотрясает гром. Между нашими территориями возвышаются руины ангелов, так что и им должен быть слышен этот звук. О чём думают две сильнейшие расы, нам остаётся только гадать.

С оживлением Сатуры нигде неспокойно… Даже у магов происходит что-то странное. Ни с того ни с сего выгнали оборотней и хвостокрылых со своей местности, а задания, что они обычно выполняли, перешли к нам.

Размышляя об изменениях, я подхожу к застывшему на холме лису. Задрав голову к небу, он обеспокоенно смотрит на красные облака.

– Орис, а ты знаешь о том, что происходило сто лет назад?

Внезапный вопрос о прошлом застаёт меня врасплох. Но рыжеволосый выглядит серьёзно. Разглядывая шрам под его глазом, пряди на лбу и ухо, задумчиво отвечаю:

– Лил красный дождь…

– Да, – алые глаза вспыхивают и зрачки сужаются, – кровавый дождь.

– Ты сначала на собрание или на Совет?

– На Совет, – без раздумий отвечает лис. – Чувствую, встречу там старых друзей.

Я ухмыляюсь, положив ладони на бока и шевельнув хвостом.

– Чувствуешь, а, Курай? И чем же?

– А-а?! – рыжеволосый удивлённо распахивает глаза. – Сердцем… наверное.

Сердцем, значит… Жаль, что из всех твоих друзей, сердце осталось только у тебя одного.

***
Аскарто

Сначала существовали люди. Бог оберегал их, и они его любили, но вскоре разочаровались в нём и подверглись скверне, пали и возлюбили грех. Мир оросился кровью и слезами, начал гнить и распадаться. Злые чувства людей обратились демонами и разоряли землю. Бог смиловался над глупыми людьми и создал ангелов по подобию демонов. Они очистили мир и людей, стали защитниками и хранителями. Люди снова полюбили бога, но, видя, что он больше любит созданий своих, чем согрешивших смертных, отвергли они силу ангелов и сами захотели стать ими. Собрали люди Небесный артефакт и им же были уничтожены. Преданные ангелы обратились во зло и были свергнуты на испорченную землю.

Вот так всё и было…

Ангелы всегда помогали людям. Чем больше добра они приносили, тем сильнее в них верили и тем сильнее они становились. Однако на их добро ответили злом. И создания света обратились мраком. Теперь же они погибнут, если не будут причинять боль. Таково их истинное наказание?

Я встряхиваю волосами, понимая, что по-прежнему мыслю, как Хранитель. Тело ещё побаливает после сражения с Принцем леса.

Пять… нас осталось только пять. Тишь убили люди. Они снова пролили нашу кровь.

Обернувшись, смотрю на собравшихся в зале. Зарто привычно провожает закат, Шаки отходит от ранения, как и Сэрата. А вот Асэртия куда-то исчезла, и я не могу унять беспокойство, которое сильнее боли от утраты самого младшего из собратьев. Асэртия впервые покинула руины, не сказав никому ни слова.

Наверное, потому что почувствовала исчезновение Тиши. В это время каждый из нас был не с ней. Я был с Шаки, а Зарто с Сэратой. Но Асэртия…

– Двадцать семь… – глухо шепчу. – Ещё три осколка…

Глубоко вдохнув, я ощущаю острое желание оторвать потяжелевшие крылья. Мысли прерывает раскат грома, от которого с колонн осыпается пыль и крошка. Не уверен, знают ли остальные, но с наступлением темноты в одном месте соберутся представители рас, кроме ангелов и магов. В любом случае рассказывать об этом я не намерен. Меня больше занимают передвижения тёмного и красного клочков тумана. В скором времени они столкнутся, как и было оговорено. Вот только ничего хорошего не произойдёт.

Сделка… просто возможность избавиться от них обоих.

Вспышка молнии окрашивает руины в алый цвет. Зарто поднимается и царапает колонну крылом, оставив на ней длинную царапину. В его глазах блуждает ненависть. За сто лет люди впервые посмели убить ангела. И он, ответственный за нас, в ярости.

– Подожди, я пойду с тобой. Кровавые замышляют что-то сомнительное, и ради проверки жертвовать кем-то ещё не хотелось бы.

Наши разные глаза скрещиваются, но я остаюсь непреклонен. Я более не могу себе позволить отпустить его одного. Ни тогда, когда часы почти собраны.

– Разве ты не сестру искать пойдёшь, Аскарто? Я справлюсь сам.

Моя опека ангелу не нравится, кто бы сомневался. Сэрата и Шаки пока не собираются покидать руины, потому всё в порядке. Пусть аура сестры окружена тьмой, мне даже легче от этого. И в то же время я боюсь с ней встретиться. Моя, более чёрная и густая аура содрогается перед её, только окутанной темнотой, но ещё светлой.

Я примирительно улыбаюсь. Видя меня насквозь, Зарто только усмехается.

– Одиноко, Хранитель?

– Нет. Ведь у меня есть Асэртия.

Это Сэрату и Шаки, потерявших своих Хранителей, оно медленно пожирает…