Текст книги "Осколки мёртвого мира"

***
Юзуки

Воспользовавшись умением осколка искажать время владельца, я попадаю в Город Чёрного Стола до начала ливня. Правда, пропускать в центр города меня не хотели. Если бы не русалки, и не впустили бы.

«Брось их всех в Петлю», – отзывается оскорблённый фамильяр.

– Нельзя, – шиплю на него, неловко проходя мимо недоверчиво вцепившихся в меня взглядов, – успокойся уже. Нам нужно встретиться с Миори и Сатурой.

«И когда вы подружились?»

Цыкнув и не ответив, устало оглядываюсь. Ждать девушку немного глупо – неизвестно, сколько времени займёт её путь сюда. Тем не менее, я сажусь на лавку в углу тёмной улицы и прислоняюсь спиной к холодной каменной лестнице. Отсюда виден вход в центр города. Иногда мимо проходят эльфы и некоторые из них внимательно оглядывают меня. Но, так как на монстра я не похож и имею милую спокойную внешность, меня не трогают. Я вожу взглядом по кирпичам высоких стен, крышам и красно-чёрному небу.

«Если так мной дорожишь, то странно, что ты помог Сатуре… Даже и не знаю, что-о же мне де-елать».

Закрыв глаза, могу увидеть, как Шихи извивается, лениво плавая в пространстве.

– Что ты имеешь ввиду?

«Ничего… ничего…»

Вздохнув и передёрнув плечами от пробежавшего по переулку холодного ветра, обнимаю себя за плечи, почти впиваясь пальцами в ткань плаща. Ну, не то чтобы так холодно, один шарф довольно неплохо греет живым теплом, просто внутри снедает некое беспокойство. Взять хотя бы слова русалки. Когда она вытащила меня на поверхность, то пропела неясными словами о том, что змей отказался от одних уз, чтобы сохранить другие. Не нужно долго вдумываться, чтобы понять, о чём она пела.

И всё же… Шихи не сказал ни слова. Пусть это был его выбор, он не был совсем уж добровольным. Даже оборвав нить связи с прошлым хозяином, он по-прежнему привязан к нему.

«Не грусти, Юзуки, а то тоскливо. Вот-вот, смотри сюда».

Не поняв, что он имеет в виду, не успеваю ничего сделать, как в голове вспыхивает свет и боль. И неведомым образом я широко раскрытыми глазам смотрю на нежно-розовое поле цветов под ясным фиолетово-голубым небом и розоватыми облаками. Ветер взъерошивает мои волосы и одежду, обнимает горьковатым ароматом и теплом. Солнце слепит, гуляя лучами по траве. И на душе становится так спокойно, что хочется упасть и просто нежиться под ними. На секунду кажется, что сквозь травинки мелькают белые чешуйки. Моргнув и снова оказавшись в мрачном и тёмном, до дрожи пугающем переулке, несильно мотаю головой. Ноющая боль оседает где-то в голове.

– Что… это?.. Твоё воспоминание?

Растерянно выдохнув и, проведя пальцами по краю шарфа, слегка улыбаюсь, сам не понимая причины. Я и не знал, что фамильяры могут так делать. Но было бы неплохо побывать в подобном месте.

«Так-то лучше», – довольно потягивается беловолосый.

Не став отвлекаться, я прикрываю глаза и стараюсь ни о чём не думать. Почти идеальное слияние мыслей. Я всё ближе становлюсь к Шихи и, кажется, ошейник на его шее уже не нужен. Однако долго счастье не длится. Стук каблуков по мощённой дороге принуждает меня раскрыть глаза. И почти тут же я оказываюсь в чужих объятьях, пахнущих холодом.

– Миори, – тихо выдыхаю, – как ты?

Отстранившись и тряхнув голубыми волосами, девушка радостно кивает.

– Всё хорошо!

– Как обстановка вне города? Был ужасный ливень.

Оглянувшись куда-то, девушка задумчиво проводит рукой по волосам.

– Ну… по пути сюда я встретила того милого оборотня с Белых равнин. Вместе мы сюда и пришли… Те жуткие монстры везде рыскают, на нас несколько раз нападали. А больше мы никого не встретили. Ливень настиг нас уже в городе, так что прости, большего не знаю.

Небрежно пожав плечами, девушка убегает, чтобы мягко подтолкнуть к нам беловолосого мальчишку с забавными раздвоенными ушками и хвостами. Он выглядит немного смущённым, поглядывая на девушку за спиной. А по мне скользит острым опасным взглядом.

Ух ты…

Увидев в его руках цветок, о котором Сатура, похоже, давно забыл, вопросительно изгибаю бровь.

– Он не говорит, – пожимает плечами льдинка. – Думаю, он просто хотел вернуть цветок. И раз был один, то, наверное, его оставили в клане, и он заскучал.

Один… Осознание, что я хотел оставить Миори одну и даже сделал это, когда отправил в Сивил, неприятно гложет…

– Думаешь, Сатура здесь?

Почему-то за этого наглого юношу начинаешь невольно беспокоиться.

– Не знаю. Попробуем спросить у Цукисы. Где он может…

Не дав голубоглазой договорить, оборотень перехватывает костяной сосуд одной рукой, чтобы указать на замок. Обернувшись на возвышающуюся крепость, я содрогаюсь от неприятной мрачности вокруг.

– Хотелось бы верить, что нас туда впустят.

– А нет?

Миори выглядит несколько наивной, что я только пожимаю плечами. И, поднявшись, иду вслед за этими двумя, чтобы больше не попадаться под острый взгляд. Сразу всплывает чувство ностальгии. Когда мы с Шихи не ладили, он остриём впивался в мою спину, особенно пока я сражался с монстрам или выполнял поручение. Казалось, он ждал момента, чтобы скинуть меня в пропасть.

– Шихи?

Фамильяр молчит, уже какое-то время посапывая. Наверное, воспоминание умиротворило его сильнее, чем меня.

Какое облегченье…

Когда мы подходим к улице с мостом, я приостанавливаю Миори и шепчу на ушко:

– Прежде, чем сюда прийти, я оставил осколок русалкам. Они обещали передать его Сатуре… Ты ведь знаешь о войне за оружие бога? Мы к ней не имеем никакого отношения, а вот Сатура наоборот. Как и тот рыжеволосый маг. Все члены Совета так же охотятся за осколками. Поэтому помалкивай, что знаешь о них.

Миори напряжённо кивает, наконец осознав, куда мы направляемся. У самого моста нас встречает группа эльфов и трое демонов. Рыжеволосый как-то зло смотрит на оборотня, остальные, окинув нас пронизывающими взглядами и переглянувшись, позволяют пройти, сильно удивив меня. Зато оборотень приободряется, медленным бегом пересекая мост. Я же хватаю девушку за руку, и мы медленно приближаемся к группе существ, являющимися правителями рас, живущих на общих землях.

– О-ох, что ты тут делаешь? Только не говори, что пришёл один.

Цукиса выглядит удивлённым и нерешительно мнётся, не зная, что делать. Но к нему склоняется тёмно-синий феникс, с любопытством рассматривая белого оборотня. И ночной кот принимается что-то ему говорить.

***
Сория

Появление двух магов и светленького оборотня, довольно милого на вид, тут же преданно прильнувшего к главе западного клана, резко меняет напряжённый застой в общем споре. Во-первых, напомнив правителям о том, что за ними стоят целые города и поселения, которые нужно защитить. Во-вторых, неясный вопрос по поводу магов снова всплывает, как и мысли о двух конкретных, судьба которых пока так же неясна. И в-третьих, в руках оборотня я замечаю цветок, несомненно являющимся тем самым.

– Шидо…

Шэрид и Авирия были на входе, но пропустили их. Наверное, из-за этого…

Зная обо всём, Мирэл сжимает моё плечо. Благодарно кивнув и взглянув на посапывающего у плеча Ориса Курая, я улыбаюсь. Снаружи тишина и, кажется, всё начинает налаживаться. Поднявшись и скользнув взглядом по напряжённо замершим и так и не ответившим магам, останавливаюсь за спиной беловолосого оборотня. Милая внешность навивает мысли, что, скорее всего, он ещё мал. Рядом с фениксом и выглядящим дружелюбнее обычного Цукисой… Нет, они трое выглядят, как семья.

– Сория?

Глава западного клана немного настороженно произносит моё имя. Беловолосый тоже оборачивается, одаривая меня совсем не невинным взглядом. Раздражённо нахмурившись, я даже не знаю, что сказать. Взгляд невольно опускается на росток, ещё слишком маленький, чтобы распуститься. В голове всплывает страх при виде мага, объятого тёмным туманом, его безумная улыбка и окровавленные руки. Ужас на лице ангела, ранения Шэрида и Шидо. Растерянность Сатуры, уже немного пришедшего в себя, его слова и мольба помочь, несмотря на то, что он маг. Слёзы в его глазах, при виде ростка в своих руках. Тогда я не сомневался, что он защитит Шидо. Я думал, что это будет полезно для мага, сможет заживить шрам его прошлого.

Но…

Поджав губы, я не просто сожалею о сделанном. Я начинаю почти что ненавидеть мага, оказавшегося не лучше прочих. Наверное, Шэрид тоже его ненавидит.

– Сория?

Не ведающий ни о чём из этого Цукиса взволнованно хмурится. Выдохнув и покачав головой, поднимаю взгляд.

– Прости, вспомнил нечто плохое. Скажи, откуда у тебя росток?

– А-а, Сатура его у себя дома бросил, – небрежно отмахивается желтоглазый. – А эти двое его мне принесли, так как Ахэйр был разрушен. Я сам видел, как Сатура вложил один из своих осколков в цветок и настроил заклинание, чтобы с тем ничего не случилось в его отсутствие. Однако, с земель фей он так и не дошёл до своего дома…

Прикусив губу, ночной кот молчит. Феникс кладёт голову на его макушку и парень, успокоившись, смотрит на Королеву фей. Повернувшись тоже, слышу её голос:

«Маг приходил на наши земли до того, как появилось чудовище. Его приняла предыдущая Королева и отвела в руины, куда никому не было разрешено входить, кроме её личной помощницы. Позднее она рассказала, что Королева использовала мага как сосуд, чтобы вытянуть чудовище из искривлённого мира в наш. Королева была одержима, и мы не могли ничего сделать. Лишь когда чудовище возродилось, нам удалось убить ослабшую Королеву».

В неверии выслушав рассказ и помолчав, пытаясь представить произошедшее, тихо выдыхаю. Всё это уже не имеет значения.

– Этот цветок… я дал Сатуре в надежде… нет, ничего. То, что ты видишь, это что-то вроде… нашего начала. Все мы, демоны, рождаемся ростками и распускаемся цветами, прежде чем стать такими. Этот цветок… Шидо. Он был убит ангелом… Шаки.

Разумеется, никто из присутствующих не знает демона. И даже не смотря на какое-то время назад проснувшихся ангелов, я сказал как есть. Потому что потеря этого демона куда больнее, нежели других. Несмотря на то, что Авирия никогда не вступала в сражение, она носила осколки и виделась с ангелами. Поэтому она отличается.

– Шидо… был единственным демоном, сохранившим милосердие. Он просто не обладал силой, чтобы сражаться. Но он всегда ранил себя, защищая других. Он был другом Сатуры и тот даже пытался спасти его. Вот почему я доверил росток магу. Но, похоже, напрасно… Неловко просить, но могу ли…

– Разумеется, – кивает желтоглазый, кинув взгляд на магов и серьёзно посмотрев на беловолосого оборотня. – Отдашь ему росток? Сория, ты можешь оставить осколок себе… причём по праву. Да. Пока мы с Сатурой путешествовали, он упоминал, что преследует мага по просьбе демона. Точнее, демон попросил его взять осколок, который раньше него забрал маг. Так что, наверное, он оставил его Шидо, как знак выполненного обещания. Или он думал… что это ускорит его взросление?..

Глава западного клана задумчиво возводит глаза к небу. Хоть его за барьером и не видно. Удивившись сказанным словам, припоминаю прошлую встречу с Саурой.

– И правда, Шидо говорил нам с Кураем, что просил Сатуру забрать осколок с земли фей, но он так и не прислал весточку о произошедшем. Кажется, это было до начала нападения на ангелов в Виэле…

– Точно… – сонно бормочет одноухий лис не открывая глаз, – в Фирените мы виделись. Сатура искал мага, который забрал осколок раньше него. И, хм… Шаки на нас напал, и мы едва от него сбежали. Тогда Сатура хотел… выбросить свой осколок, но я попросил его этого не делать. На том и расстался с ним.

– Курай, ты как? – обеспокоенно спрашивает его правая лапа. – Ну, Хигуро, я тебе устрою… потом.

– Хе-еэ? Я ничего не сделал, – недовольно сопит лис.

К слову, повязка на его голове порвалась, из-под неё выбились рыжие пряди и рог, закрывая отсутствующее ухо. Даже в этой форме. Заметив взгляды на себе, лидер открывает красные глаза, водит им по нашим лицам и морщится.

– Есть хочу, – вздыхает он. – Мы скоро закончим? Ах да, мы говорили о Шидо, милом демоне с белоснежными крыльями и розовыми волосами, погибшем по вине Шаки.

Не смотря на присутствие ангелов, этот разговор продолжается. Все поворачиваются к ним, когда при последних словах Аскарто вздрагивает и широко раскрывает глаза, смотря в пустоту. Хоть они и упомянули, что трое ангелов оказались мертвы, никто из нас не ведает причины. И неизвестно, как они к этому относятся. Аскарто закрывает глаза, положив голову на плечо девушки. Асэртия говорит почти бесстрастно:

– Очень давно, сто лет назад, Шаки был невинным и добрым. У него были розовые волосы и белоснежные крылья. Если вспомнить, он всегда смеялся или обижался на нас.

– Не… надо, сестра, – морщится Аскарто. – Не хочу слышать от тебя такое. Ах, нынешний мир… просто ужасен. Ты знаешь, внешность ангела и демона похожи, да, но это не всё. Первый маг, Сатура, о котором вы все говорите, хоть и стал сосудом для одного из наших умерших собратьев, похож внешностью на… Хвостокрылого короля, если не ошибся. Второй… маг, его зовут Тиа. Правитель зверолюдей, Курай, он очень похож на тебя цветом волос и глаз… Теперь мы можем не говорить об этом?

Напряжённое, почти враждебное молчание нагло врывается на мостовую. Я принимаю росток с рук оборотня и замечаю в костях золотую деталь. Поблагодарив, возвращаюсь к Мирэлу, шепнув о том, что настало его время. Как-то негласно вышло, что отличающийся спокойствием и выдержкой Принц леса начинал и заканчивал Совет, направлял нас и задавал важные темы для обсуждения. Он встаёт и сейчас.

– Маги, не сказать, что мы рады вашему присутствию, но вы можете остаться, раз знакомы с Сатурой. Речь пойдёт о нём, а он такой же маг. Для начала следует всем рассказать о том, что произошло десять лет назад.

Болезненно скривившись, я ставлю росток на колени и зажимаю уши. Однако память принуждает вспомнить нашу первую встречу. Наше недолгое приключение, надежды на будущее и веселье. С появлением Сатуры, казалось, словно что-то треснуло во всём мироздании, такое было чувство. Его пустые, но в то же время наполненные ненавистью глаза, пожирали всё вокруг. Ещё глупые и маленькие, толком не познавшие мир и не видевшие других магов, мы не придали этому значение.

Но именно ли в тот момент всё пошло не так?!

«Судьбы сплетаются в узорчатый рисунок, что он отображает, суть или безумие? Прикосновенье рук, касанье чувств, и прочь уходит сыгранная роль, так рождается история, что тесно или рвано истязает боль», – безмятежно поёт русалка, плещущейся на ступеньках. И её песня приносит умиротворение.

«Все мы тесно переплетены через события или знакомых, все мы свидетели истории», – несколько понятней подтверждает Королева фей.

– И связь рождена отнюдь не часами, – доверительно говорит феникс.

– К слову, о часах, – немного повысив голос, прерывает приютившееся на мостовой неясное чувство эльф, – сколько обладателей и осколков сейчас здесь? У меня один.

Ох, снова… но нет.

Принц леса упрощает перечисление. Отняв руки от головы, я смотрю на остальных.

– Один, – Цукиса.

– Шесть, – отзывается Курай.

– Четыре, – произношу я.

– Один у Зарто, один у Асэртии, четыре у меня, – Аскарто. – Я могу сказать, что у кровавых три, у тех двоих все оставшиеся.

– Таким образом, осколков собранно все тридцать. Поэтому произошло землетрясение у магов, ведь последний осколок был собран у них, иначе мы бы знали. И Королева фей начала действовать. Сколько сейчас обладателей?

Мирэл смотрит на Аскарто. Приоткрыв глаз, тот снова закрывает его и некоторое время принуждает нас беспокойно ждать.

– Двенадцать, ровно столько, сколько нужно, – чуть улыбается ангел и встаёт, расправив крылья. – Настало время решить, как нам окончить столетнюю войну и собрать Меч Времени. Однако… эта война изначально была между нами и де… кровавыми, вот только вы собрали часы первыми. Сегодня нас куда меньше. Трое ангелов и трое кровавых… что же творится под осквернённым небом?..

Возведя глаза к куполу, ангел вызывает во всех нас чувство насторожённости. Но не выглядит готовым напасть.

– По крайней мере, так хотелось… раньше, – опустившись на ограду, ангел прикрывает глаза. – Наконец-то всё подходит к концу. Я более не ощущаю Зээля, только его сосуд в окружении мощных потоков магии и скверны, всё ещё в большом количестве закрывающей землю. Сатура… находится за пределами общих земель.

Нахмурившись, ангел поднимает глаза к вершине замка и поджимает губы.

– Брат?

– Нет… просто странное чувство… – опустив взгляд на здоровую руку, беловолосый несколько странно улыбается. – Почему… всё так вышло? Я всё ещё не могу ничего понять. Часы бога… это не новый ангел, как мы думали. Это просто меч, обладающий силой бога. И мне не понять, к чему было его создавать. Одно лишь знаю точно…

Ангел закрывает глаза и сжимает руку. Улыбка на его губах становится виноватой и печальной, так что сожаления не терзают нас лишь из-за потери осколков.

И странно… но никто не перебивает Аскарто. По какой-то причине кажется важным дать ему возможность всё объяснить.

И беловолосое существо, ещё совсем недавно считающее высшим злом для нас, тихо говорит:

– Все тридцать осколков бьются, словно сердце, объединяющее всех нас и ведущее по одному пути. Наверное, поэтому мне хочется сейчас быть здесь. И поэтому, как сторона, начавшая войну, нет… Ответственная сторона… за то, что позволила людям собрать часы, позволила себе предательство и проигрыш демонам, и, наконец, пала, поддалась скверне и желаниям, принесла много боли и не уследила за Зээлем. Как сторона, ощущающая раскаяние и вину вместе со странным теплом у груди, я предлагаю окончить войну здесь и сейчас. Не нашу с демонами, а вашу, людей. У вас есть шанс окончить бесконечный круг ненависти, вражды и ошибок! У вас есть шанс… которого у нас никогда не могло и не может быть…

С силой сжав руку, Аскарто почти с отчаянной злобой смотрит на всех нас, в бессилии взмолившись, раскрыв чувства и правду. Пусть и не совсем понятную, но передающую всё то, что он хотел. В присутствующих она вызывает неясные, противоречивые чувства.

Как они, ангелы, смеют говорить подобное? Можно ли доверять таким словам? В голове Курая наверняка вертится вопрос, когда мы пали до того, чтобы сомневаться друг в друге? Судя по мрачному лицу в маске, эльф думает о том, как поскорее закончить войну и напрасные смерти. По бесстрастным лицам русалки, феи и хвостокрылого ничего не понять. Цукиса удивлённо смотрит на феникса, наверняка ещё не свыкшись со своей ролью главы.

Слова ангела ошеломляют, но хуже осознание, как сильно мы изменились. Мы даже не задумывались о том, что же такое эти осколки, знали лишь от ангелов и кровавых, что это часы бога и оружие. Чтобы защититься, мы стали собирать их, но незаметно каждый поддался власти и чувствам.

А ведь изначально это чувство было единым! Защитить! Как и говорил Курай, если он не единственный остался, кто не свернул с пути… Даже я стал столь отвратительным существом. Раньше я бы без колебаний поверил ангелу, вступился за него.

– Понимаю, что тяжело слышать такое от того, кто причинил много страданий не только вам, но и вашим собратьям из прошлого. Даже если вы откажетесь, я постараюсь всё исправить. Нашу ошибку, как хранителей часов. Однако… больше один я не справлюсь… нас всего трое, а демоны куда опаснее нас. Они всё время ждали, пока мы не умрём под тяжестью скверны, пока вы не соберёте часы. Они коварные и расчётливые, они даже воспользовались одним из нас, сотворив что-то столь отвратительное. И сами мы бы ни за что не справились с этим. Поэтому я прошу вас о помощи.

Прерывисто вдохнув, Аскарто принуждает себя замолчать. Видно, что слова и сомнения так и рвутся из него. Можно и поверить в столь искренний порыв.

– Ты постоянно говоришь «демоны», Аскарто, – решаю прервать молчание. – Но ты ведь говоришь не о нас?

Широко раскрыв разного цвета глаза, ангел виновато улыбается. Так странно это выглядит, что даже не верится, как это существо способно быть жестоким. Во взгляде столь много честности и невинности, что я подаюсь навстречу.

– Кровавые, я имею в виду их. Раньше они назывались демонами, воплощением злых чувств и скверны. Это их истинное лицо. Как и собравшие часы люди, они не должны были пережить Падение грёз. Но я лишь недавно узнал от Зарто, что они всё это время были живы. Это их вина, что Зээль стал… чудовищем. И по неизвестной мне причине де… кровавых осталось трое. Наверное, пожертвовали собой, ради плана… ради сбора часов. Самыми первыми всё начали они. Они подбили людей украсть у нас часы.

Вот… и раскрылась истина мира. Но, не зная ничего о нём, мы всё равно желали его защитить.

– И что же это такое, часы?

Принц леса скрещивает руки на груди. Однако Аскарто виновато разводит руками и кривится от боли.

– Мы не знаем… Бог сказал нам ждать, пока осколки напитаются добрыми и светлыми молитвами. Но мы не смогли сохранить их от демонов… кровавых. Я лишь знаю, что люди собрали часы. По словам бога, Меч Времени рассёк мир и звёзды обрушились на землю. После он долгое время был безжизненен и ужасен. Ещё не касавшиеся скверны, мы толком не могли следить за миром. Лишь когда кровь перестала литься с неба, и оно посветлело, мы выбрались из руин. Тогда некоторые из ваших рас уже появились, вместе с осколками, начавшими образовывать вокруг себя искажения.

Не касались… скверны…

Слова эхом отзываются в голове. Совсем не верится, что некогда ангелы были такими же, как мы.

Всё это… так внезапно…

Прислонив руку ко лбу, поглядываю на Курая, задумчиво смотрящего перед собой, на Мирэла, уставившегося на носок своего сапога, на остальных.

– Ты сказал… прекратить войну, воспользоваться шансом, которого не было у вас, – повторяет слова беловолосого Цукиса, холодно смотря на него. – И что же ангел предлагает нам сделать? Все мы лишь хотим свободы и мира, но именно вы её у нас отняли.

– Хотите или нет, но даже если бы мы не вмешивались, кровавые заставили бы вас повторить происходящее сейчас, – неожиданно резко произносит чернокрылая, едва не заслоняя собой Аскарто. – Разразится жестокая война. Кровавые не простят вам своего провала. Вы можете грызть друг другу глотки, а мы в это время соберём часы. Чтобы убить вас мне не понадобится много времени.

– Асэртия…

Ангел тянется к девушке, но замирает. Словно что-то его останавливает. Мирэл в той же манере отвечает:

– Мы не желали войны. Если те, кто её начал, желают закончить, мы противиться не станем. Но часы ведь должны быть собраны, не так ли?

– Боюсь, что да, – тихий ответ и уже увереннее: – Но никто их собирать не будет.

– Что ты хочешь сказать? – одноухий лис встаёт, пошатнувшись и мазнув хвостом с цепью по лицу своей правой лапы, вырвав у того шипение, и тем не менее оборотень тянется придержать лидера за талию. – До прихода сюда, Орис сказал: иди и найди своих друзей, соберитесь вместе и пусть часы сами выберут владельца. Иначе этот бесконечный круг никогда не закончится…

Всё же не устояв, лис падает на колени своей правой лапы, и он снова шипит на него.

– Верно, – ангел улыбается. – Двенадцать обладателей просто должны собраться в одном месте. Бог разделил часы вдали друг от друга. И я думаю, когда они окажутся близко, то что-нибудь произойдёт. Но ведь главная неприятность не в вашем согласии и не нашем прощении, да? Сатура и Тиа. Что скажите? Нужно заманить этих двоих в ловушку, потому что они ни за что не согласятся. Оба жаждут стать богом, но идут путём дьявола, поэтому они чудовища. И чтобы заполучить осколки, Тиа в скором времени найдёт и попытается убить Сатуру. Таков наш с ним уговор. Нужно успеть к тому времени.

– Весело звучит, – ухмыляется лис. – Но… после всего… что произошло, к слову, где чудовище и что с Сатурой? Он жив? А маг, которого мы на него…

– Они оба в порядке, находятся за общими землями. Я укажу место, а сам полечу искать Зарто, позднее встретимся там. Но… сейчас возле Сатуры бьёт сильный источник магии… не к добру это. Да и монстры отвлекут нас. Стоит поспешить.

– Тогда сейчас же давайте закончим столетнюю войну!

Принц леса объявляет об окончании Межрасового Совета Чёрного Стола.