Текст книги "Игра теней"

В России сейчас ситуация напоминает анекдот горбачевских времен.

Группа мужичков общими усилиями сколотила червонец и – бегом к магазину.

Прибежали без пяти семь. Двери закрыты. Один разворачивается – и хрясь товарища по морде!

«Вася, ты что?!»

«А хрен ли делать-то?!»

Можно покончить с преступностью?

Конечно. И здесь два пути.

Первый. Объявить по поводу чего-нибудь чрезвычайное положение. Уж чего-чего, а поводов нам не занимать. Создать, как водится, чрезвычайные комиссии. Гм… Неблагозвучно… Тогда – комитеты. Всех через мелкое ситечко пропустить. Понятно, будут ошибочки, но, как говаривал Вождь Мирового Пролетариата – Вовочка, лучше расстрелять сто невиновных, чем пропустить одного врага… Без издержек в таком деле не обойдешься. По тюрьмам?.. Нет, по тюрьмам тоже не годится: кормить надо. В распыл – оно надежнее. И без затей.

Есть одна закавыка… Патроны тоже денег стоят. Да и криминалы хоть и не самые крутые, а все же волки, а не овцы… Пальбы будет!..

Под этот самый аккомпанемент «крестные папы» поступят как водится: одни сядут в аэропланы и маханут отседова к американской бабушке-фемиде… Другие станут в ряды борцов за «справедливость» – благо опыт «пострелять» позволяет…

Гнусная картинка. Гнуснее и не придумать.

Дело состоит в том, что преступность невозможно одолеть только административно-карательными методами, ее мoжно уничтожить экономически. И даже очень просто.

Люди на самом деле не боятся никакой мафии. Они боятся конкретных преступников – убийц, насильников, вымогателей…

Значит, – нужно легализовать мафию. Вернее, провести амнистию капиталов – «отмыть» все имеющиеся в стране и за рубежом деньги, признать право собственности их владельцев и тем самым отделить криминальный капитал от преступников! Легализовав его, допустить в прибыльные сферы законного бизнеса!

Во-первых, это даст приток десятков, а то и сотен миллиардов долларов в российскую экономику: пока эти деньги находятся в зарубежных банках и кредитуют любую экономику, кроме отечественной. Во-вторых, легализованные криминалы сами позаботятся о борьбе с организованной преступностью, ибо теперь она будет угрожать и им тоже. В-третьих, лишенные мощной финансовой подпитки преступные группировки станут уязвимы для сил правопорядка. Кстати, тогда «бывшие криминалы» сами же позаботятся о невозможности вывоза из страны стратегических ресурсов, потому что теперь это будут их ресурсы, равно как и о невозможности беспошлинного ввоза в страну иностранных товаров, потому что они будут составлять конкуренцию их товарам.

В России – самая дешевая и самая высококвалифицированная рабочая сила, мощнейший научный потенциал, развитая инфраструктура и блестящие перспективы на мировом рынке.

Приток в страну свободных капиталов может бы таким, что подачки Международного валютного фон, вместе с фондом Лореса покажутся газовой горелкой рядом с пионерским костром!

Правда, ни один политик не отважится объявить о таком намерении публично, но это не значит, что не рискнет сделать.

С преступностью как общественным явлением так покончить нельзя: проституция, наркомания, алкоголизм – все это будет существовать, пока существуют человеческие слабости и пороки, а пороки существуют, пока существуют люди…

А вот с бандитским беспределом, ставшим сейчас обыденным элементом повседневной жизни, действительно можно расправиться именно так.

Смотрю на мерцающий экран компьютера. На нем – ни строчки.

Плутократия… Это слово привыкли употреблять, не всегда понимая, что это такое. Плут – значит обманщик. В переводе же с древнегреческого «плутос» – богатство, «коатос» – власть. Хотя… Если верить Бальзаку, и «в основе всякого большого состояния кроется преступление» то народный перевод слова «богатый» – «плутос» как обманщик верно.

Изумрудный город, полный мнимого сверкания…

В нем просто запрещалось ходить без зеленых очков… Эльдорадо… Золотая долина, из которой нет выхода… Всякий, туда попадающий в погоне за богатством, – погибает… Лукавый заставляет служить «золотому тельцу», привлекая людей обманным блеском величия, власти, славы… И – плутует… Он ведь лжец, и отец лжи… Люди забывают честь, доблесть, порядочность… Сначала гибнет душа, и человек перестает жить, просто существует в телесной оболочке, пока не исчезнет и из этого мира, и из памяти людской…

Вообще-то, чтобы не выдумывать новых истин, нужно просто вслушаться в слова. Русский язык очень точен.

Богатый… Сейчас почему-то считается, что это тот, У кого много денег. Но как ни странно, даже теперь таких людей на Руси называют не богатыми, а новыми русскими. И складывают о них анекдоты. А по анекдотам, новые русские – те же «чукчи» брежневского периода, только с деньгами.

Богатство… Есть еще одно слово… Добро.

Богатый… Это вовсе не тот, кто обладает тленом денег или материальных благ. Это тот, кто близок к Богу, кто хранит добро и делится им…

Ну а бедные – это те, кого настигают беды. Тут нет никакой судьбы или рока.

Просто, если на человека сваливается беда, у него есть выбор: или начать жалеть себя, сетуя на что угодно – судьбу, рок, тяжелое детство и строгих воспитательниц в детском саду; или – бороться. Трудно, шаг за шагом, преодолевать невзгоды – и победить их!

Бог справедлив, а потому – каждый человек талантлив. Высоко и незаурядно.

Вот только найти свой талант, вынянчить, развить – на это уходят годы, десятилетия труда, жизни нищенской в самоограничении, в отказе от многих житейских радостей; это годы потраченного здоровья – ведь для поисков остаются ночи, и заботы о хлебе насущном никто не отменял, и нужно ходить на какую-то работу и, не замечая заката, тянуть на рассвет – одну ночь, десять ночей, тысячу… Безо всяких гарантий, что это кому-нибудь нужно и чего-то стоит… А когда что-то начинает получаться, жизнь бьет наотмашь, словно проверяя: а верен ли избранному, а готов ли терпеть лишения, а готов ли… быть одиноким?..

Бедны те, кто занят не своим делом. Они имитируют работу, им имитируют зарплату… Свое искать трудно и мучительно, а так…

Живи, как все… Немножко любви, немножко работы, немножко выпить, немножко закусить… И пожить – немножко.

Лучше быть живым Ослом, чем мертвым Львом?..

Нет!

Лучше быть живым Львом!

Скоро утро. Пора спать.

…По дорожке, усыпанной морским песком, идет девушка… На ней легкое платьице, ветер играет волосами… Девушка босиком, и я слышу шуршание песка, когда она касается дорожки ступнями… Ее фигурка кажется почти невесомой и цвет волос переменчив… А волны добегают к ее ногам и ласкаются белыми кудлатыми щенками…

Мы в город Изумрудный придем дорогой трудной, Придем дорогой трудной, дорогой непрямой…..И Элли возвратится с Тотошкою домой…

Какая-то необъяснимая странность существует в этой жизни… Я знаю очень сильных людей, но они от этого не становятся счастливее…

Что такое счастье?

Толстый философский словарь определения не дает.

Зато известно, как его достигнуть.

«Хочешь быть счастливым – будь им!»

Я – хочу. Значит – буду.

Глава 26

БЛИЖНЕЕ ПОДМОСКОВЬЕ, РОССИЯ

Мужчина сидит перед камином и смотрит на огонь. Окна распахнуты, свежий прохладный воздух наполняет комнату. Язычки пламени осторожно показываются из-под поленьев и снова исчезают…

Мужчина закуривает длинную тонкую сигару… Он чувствует усталость.

Огромную усталость. И еще… Странно» но он очень давно не чувствовал себя по-настоящему счастливым… Или счастье – это дар Божий?.. «Дураку – везет, умного – Бог ведет…» «А я иду, шагаю по Москве, и я пройти еще смогу…»

Я – смогу… А пока… «Счастлив медведь, что стрелка обошел; счастлив стрелок, что медведю не попался…»

Мужчина почувствовал, как слипаются глаза. Трудная выдалась неделька, очень трудная…

…Вереницы машин подъезжали к особняку, окруженному высоким сплошным забором, через строго определенное время. Кортежи сопровождения состояли из семи – десяти автомобилей, но должны они были подчеркнуть лишь «монарший уровень» персоны; машины сворачивали на неприметную дорожку и оказывались на размеченной автостоянке; место каждого было определено заранее согласованным протоколом по «международному стандарту»: встреча равных.

Выделялся только хозяин особняка. Ему принадлежала инициатива; он сумел показать могущество службы, которую имел честь возглавлять; невзирая на прокатившееся по стране судьбоносное времечко, она, как и раньше, оставалась белым пятном даже для профессионалов. Два года назад, получив разрешение работать внутри страны, сотрудники провели несколько блестящих операций… Сила вызывала уважение.

Предварительный контакт в ноябре прошлого года определил понятия, потом прошла подготовительная работа: каждому боссу нужно было доказать своему авторитетному ближнему кругу необходимость встречи…

В ворота проезжал автомобиль, в котором находился только приглашенный с помощником. Класс авто ничего не сказал бы о реальном могуществе персоны, скорее – о привычках… Один любит арбуз, другой – свиной хрящик. Молодые предпочитали «мерседесы», двое были на «линкольнах», еще двое – на представительских советских лимузинах типа «членовоз», один из кавказских гостей приехал в бронированном черном «ЗИСе»… У богатых – свои причуды.

Каждого из гостей сопровождал только один помощник. Никаких мордоворотов или стриженых придурков не было и близко: уровень не тот. Расселись в просторном зале, за овальным ореховым столом старинной русской работы. Перед каждым – пепельница, набор безалкогольных напитков, коричневая кожаная папка.

Мужчина сидел перед камином. Костюм он надевал ненамного чаще, чем генеральскую форму. Но сидел он на нем так же ладно, как мундир.

Встал. Вошла девушка в длинном платье. Внимательно, детально оглядела наряд мужчины: ботинки, брюки, пиджак, галстук, заколку, узел галстука, воротник рубашки… Сложила большой и указательный палец ноликом, кивнула.

Мужчина вышел в зал, где собрались гости. Подошел к своему месту, поприветствовал всех кивком, сел. Пауза продолжалась ровно столько, чтобы собравшиеся поняли, что встреча началась. Все они прекрасно осознавали, что от этого совещания зависит не только будущее каждого из присутствующих, но и что-то неизмеримо большее – то, о чем они хорошо знали с детства, но что вряд ли кто из них смог бы выразить словами…

– Добрый день, господа. Я рад, что вы откликнулись на мое приглашение и нашли время прибыть на нашу встречу… – Мужчина говорил негромко и даже буднично; при этом он цепко хватал взглядом лица. Глаз никто не отводил: мгновенное пересечение взглядов говорило о силе характера каждого; слабых здесь не было.

– С каждым из вас проводились предварительные… консультации… Полагаю, вы обсуждали ситуацию и между собой… Мы понимаем специфичность вашего бизнеса, и тем не менее… Иногда в истории наступает такой момент, когда самые авторитетные люди нации должны собраться вместе и сказать свое слово… От нашего с вами решения зависит будущее тысячелетней страны. Вернее – ее существование. Что бы мы ни думали сами о себе, нас могут вспомнить и так: была тысячелетняя страна, всякое с ней случалось, а вот именно эти ее просрали. «Эти»

– будем мы с вами.

Мужчина говорил спокойно, равномерно, не повышая голоса. Слава Богу, не партактив и не бюро обкома; люди, здесь собравшиеся, хлебнули всякого, сумели выстоять, сумели сохранить и отстоять авторитет. Право решать. Они представляли теневую власть России. На их предприятиях работали миллионы людей, их деньги хранились в десятках стран… Всегда они находились в оппозиции к власти официальной – государству. Когда государственная власть ослабла, их – укрепилась. Но… Как сказал один из авторитетов: мафия будет существовать всегда, она – необходимый буфер между государством и обществом. Этот авторитет ошибался; ошибка стоила ему жизни. Государство и мафия – это способы организации общества, они идентичны; следовательно, на определенном этапе перед мафией встает задача создания государства или – слияния с его структурами. Необходимо договориться об условиях. И здесь все определяет сила. Как выразился другой авторитет в частном разговоре: «Пока мы мочим друг друга – они жируют!»

Мотивировка встречи основательная, но…

Когда-то президент Рузвельт впервые получил президентство в США благодаря поддержке Нью-Йорка, а конкретно – Лакки Лучано и возглавляемого им синдиката.

От выполнения каких-либо обязательств по отношению к Лучано Франклин Делано Рузвельт уклонился… Тем людям, что собрались за овальным столом, нужны были гарантии – романтики в таком бизнесе дольше года не живут…

В российском варианте недоверие к власти определялось простыми словами:

«Меня благодарили, жал руку прокурор, и сразу посадили под усиленный надзор…»

Какое уж тут доверие… Но – сила.

Мужчина вынул длинную тонкую сигару, чиркнул спичкой, окутался легким невесомым дымом:

– Полагаю, каждый из вас ознакомился с письмом группы банкиров и предпринимателей… В ближайшее время оно появится в прессе… Надеюсь, вы сумели сделать выводы… У вас были возможность и время обдумать наши предложения.

– Мы обдумали их. – Один из гостей поднял на мужчину тяжелый взгляд. – Но мы не банкиры. Нам нужны разумные гарантии.

– Гарантии?.. Они просты. Чтобы возродить производство, других денег, кроме ваших, у России – нет.

– А без нас вы не справитесь?.. – хмыкнул один из присутствующих.

Ему было едва за тридцать, но он «держал» три губернских города, жестко и без сантиментов расправляясь с соперниками.

– Справимся. Большой кровью. Очень большой.

– Разборки никому не нужны. Дело нужно делать, – поддержал мужчину сухонький, седой старичок… – А дело-то Божеское…

– Понятно, ваш бизнес будет терпеть убытки, у некоторых они окажутся немалыми. Для каждого из вас мы приготовили предложения: здесь указаны конкретные «адреса» и способы вложения денег, которые компенсируют ваш ущерб.

– Мы не только обдумали ваши предложения, мы их обсудили и приняли решение, – продолжил первый гость. – Мы готовы снять вопросы, которые мешают вам. И нам тоже. Вот только… – светлые глаза говорившего стали жесткими, – мы знаем, у вас проблемы. Серьезные проблемы. Вы уверены, что сумеете их решить… Стратег?

– Мы их решим, Князь.

«Лендровер» катил по осевой. В салоне грохотала музыка.

– Терс… Может, отдохнем сегодня… По слухам, братве малява была…

– Да клал я на маляву…

– Князь…

– И на Князя клал, понял? Они тут по Москве все толстые стали, а мы худые.

Худой волк выживает, потому что хавать хочет, понял?

Машина подъезжает к мини-рынку. Следом паркуется еще одна. Ребятки скоро выскакивают из дверей, устремляются к административной палатке. Двери закрыты, на них табличка: «Ремонт».

– Затаились, суки!

– Терс, может, поговорим сначала?..

– На хер… Мочить!

Двое подручных умело снимают дверь с петель. Удар – она вылетает. Вожак с помощниками оказывается в узком коридоре-пусто.

– В кабинет!

Рвет на себя дверь – но та открывается легко. Автоматная очередь разносит голову Терсу. Двое человек в броне «антикалашников» появляются из боковой двери.

Тяжелые пули сметают отморозков. Выстрелы затихают так же внезапно, как и начались. Появляется худенький мужчина в костюме, при галстуке и в резиновых сапогах. Проходит вдоль коридора, осматривая упавших боевиков. Останавливается рядом с одним, хмыкает:

«Живуч!» – и стреляет лежащему в голову. Констатирует:

«Чисто».

Появляются четверо парней в рабочих комбинезонах, которые умело упаковывают трупы в большие черные пакеты и укладывают их в сбитые из досок ящики. Забивают гвоздями. Выносят через запасной выход и складывают в грузовичок «Газель».

Накрывают тентом. Машина трогается.

В коридоре остается человек в болотных сапогах, длинном болоньевом плаще и таких же штанах. В руках его шланг. Струя воды начисто смывает кровь и мозги со стен и пола. Помещение высыхает через полчаса. Еще через пятнадцать минут появляется бригада маляров-штукатуров в одинаковых джинсовых комбинезонах. Через четыре часа они покидают здание. Коридор сияет свежевыбеленными стенами, на пол настелен линолеум под паркет. Старший набирает номер из телефона-автомата:

– Хозяин, принимай работу.

Кругленький директор мини-рынка заглядывает в дверь, осматривает коридор, потирая маленькие пухлые ручки:

– Вот это молодцы, вот это работа!

– Наряд подпишите. – Старший протягивает директору листочек бумаги.

– И светлее стало, прямо светлее! – Директор ставит на бумаге закорючку.

Вынимает из кармана два стольника, протягивает мастеру:

– От меня лично. После хорошей работы и отдохнуть нужно хорошо.

– У нас наряд, нам не положено. – Деньги мастер не взял, развернулся и заспешил к фургончику.

– Мда-а… – протянул директор раздумчиво и уважительно. – Капитализм.

Отказаться от этой сделки Семен Тарасенко не мог. Да и не хотел.

Терять столько бабок только из-за пустого базара? Он не идиот. Понятно, что Горбыль говорил не от себя, но ему, Семену, что за дело? На него люди завязаны.

Неустойки платить? Мальчика нашли… «Уважаемый человек попросил…» У этого уважаемого свои дела, у него, Семена Тарасенко, – свои. И нефига путать яичницу с божьим даром. Котлеты – отдельно, мухи – отдельно… «Гроши треба заробляты, а нэ думку мэркуваты», – говаривал батька, и он прав. Сегодня рупь упустишь, завтра – тышу потеряешь…

К вечеру дело было сделано. «Товарняк» пополнился двумя вагонами водки и отчалил. А то придумали-госмонополия, госцены. Правда, под этим уважамые люди подписались, но ему, Семену Тарасенко, тоже жить как-то надо! И ребятишек кормить. А то – уйдут ребятишки, и полустаночек неприсмотренным останется. И его, Семена, «уйдут». Оно надо?..

Два вагончика, хе-хе… В пересчете на зелень… Кругленькая получается сумма…

Тарасенко сел в ожидающую его «Волгу». На фиг светиться?.. Все скромно, все тихонечко… А там, глядишь…

– Домой? Или – к «ляльке»?

– Домой, – выдохнул Семен. И годы вроде нестарые, а не до баб уже…

Вздохнул тяжело… Н-да, жизнь… Хорошо бы отдохнуть, да нема колы… Гроши, они…

Гаишник махнул жезлом, приказывая остановиться. Водитель оглянулся на хозяина.

– Неаккуратно, Петро… Ой, неаккуратно… Под сто шел?

– Так здесь поста отродясь не было!

– Мусоркам, им тоже жевать хочется… Тормози.

– Да от этой «телеги» я легко уйду!

– От «телеги» уйдешь, от судьбы – никогда.

– Эти сучки распухли уже от моих бабок!

– А ты не нарушай! Тормози, говорю. Не по годам мне в гонки играться. И правила – на то и правила, чтобы их соблюдать.

– Полтинник возьмет, не меньше.

– Вот и плати. Из своих.

Гаишник не торопясь подошел к машине, козырнул. Водитель вылез навстречу:

– Когда виноват, начальник, тогда – виноват… Гаишник легко двинул рукой – водитель рухнул. «Милиционер» открыл дверцу:

– Нарушаете, Семен Ильич…

– Что?!

– По-ря-док.

Пуля из «Макарова» попала точно в лоб. Киллер удовлетворенно вздохнул.

Приятно, когда первый выстрел – он же и контрольный!

Водитель очнулся через десять минут. Поморщился от боли в селезенке.

«Гаишника» и след простыл. И лица он не видел – помнил только козырек низко надвинутой фуражки и крепкий молодой подбородок.

Труп Тарасенко на заднем сиденье не испугал. Перерос он – мертвяков-то бояться. Да и вообще – его дело шоферское.

Сел за руль, тронул машину. Теперь как-то надо до ребяток доехать.

Объяснения?.. Да все знают. Горбыль приходил… А Горбыль зря не ходит…

Его дело – шоферское. От «телеги» уйдешь, от судьбы – никогда.

Гарик отдыхал. Девок «перли» прямо на столах, водка текла рекой… И пацаны – довольны. Это не Грушевск, здесь есть где развернуться. Если ты крут, то и жить надо круто!

Наезд на вторую точку получился муторный. Зато – повеселились! Этот чмо, Волчок, начал лепетать что-то насчет малявы. Да трахать все эти малявы! Пацаны жить хотят, и жить весело! Развели, блин, канцелярщину… Щас, он поскачет приседания делать… Как бы не так…

«Князь ска-а-зал…» Нет щас князей, каждый сам себе князь, царь и Бог…

Можешь – бери, не можешь – прикрой хлебальник и не мельтеши…

А Волчок – мельтешил. Пришлось замочить. И потрясти козлов как следует.

Чтобы не воняли… По дороге двух девок захватили – к удивлению пацанов, оказались целки… Одна, сука, так брыкалась – пришлось связать… И зубы повышибать, а то кусалась. Замочить надо будет, но – не сейчас. Не, с блядями проще… Хорошо, догадались на выезде прихватить – целки, те для куражу только… А вот чтоб красиво…

Гарик отхлебнул из горлышка, потянулся мускулистым телом, вышел на крыльцо дачки. Тепло, хорошо…

– Гаричек, ну почему ты меня не хочешь… – пьяно привязалась девица.

– Пошла вон, сука. Думаю я.

Певица слиняла. А хорошо получилось – думаю. Пусть – за них есть кому думать. А дело пацанов – мочить, пить и девок трахать. Он за них подумал. За всех. Если крутой – будь крутым всегда. До конца.

Гарик вздохнул еще раз, вернулся в комнату. Хм… Прямо не хата, а кино!

Эта, как ее… Тереза Орловски…

– Га-а-аричек, ну дай я у тебя возьму… – Девица стоит на коленях, глядя в глаза по-собачьи преданно… Вот так он хотел жить всегда. Красиво. Как в кино.

– Возьми, сука…

Удар по голове был страшный – рухнул лицом вниз. Девки завизжали разом – их хватали в чем есть и вышвыривали из дома. Парни в черных масках вязали пьяных одного за другим, укладывая в рядок.

«Заложили, суки, заложили!» – эта мысль зудела в Гариковой голове, словно муха в пустой комнате.

– Да ты, парниша, здесь притон устроил! – Мужик в маске чувствительно поддал Гарика носком.

– Заткнись, ментяра поганый. Повязал – и радуйся. Что морду-то укутал, боишься, что достану? А я – достану! Из зоны любой достану и яйца вырву!

Вот так! Крутым нужно быть всегда!

И тут боевик снял маску…

– Горбыль… – прошептал Гарик одними губами. Двое внесли канистру, полили связанных бензином, щедро плеснули в углы.

– Горбыль… Горбыль… – Слова застревали в горле. У остальных рты были заклеены скотчем, но Гарик видел их белые от страха глаза…

Горбыль подошел к столу, поднял бутылку с «Марте-лем», отхлебнул:

– Красиво живешь… Подошел к двери, закурил.

– Горбыль… Горбыль… – скулил Гарик.

– А девчонок зачем обижал?

– Да я… Горбыль…

– Не указ, говоришь, тебе князья да бояре…

– Да я…

– Пролетарий, значит?..

– Гор…

– Ну-ну. Красиво жить, как известно, не запретишь… – Мужчина натянул маску, сделал прощальную затяжку. – Но и не прикажешь, Гарик смотрел на него обезумевшим взглядом; он за был все, что с ним случалось в жизни… И увидел почему-то плачущего трехлетнего мальчугана – это был он сам, и услышал слово, которое кричал… Мама.

Дверь захлопнулась. Тлеющий огонек брошенной сигареты описал плавный полукруг и коснулся бензиновой лужицы…

«Весенние разборки „работников ножа и топора“ показывают, что романтиков среди них давно нет. При внимательном рассмотрении процесса в нем можно заметить определенную закономерность и даже планомерность… Порой возникает мысль о том, что контроль за „темной стороной Луны“ – полностью в руках криминального мира; правоохранительным органам чаще всего достается одна работа – зафиксировать уже происшедшее. И похоже, это их вполне устраивает. Но устраивает ли это нас как налогоплательщиков? И еще – не дает покоя вопрос: чем это все кончится?»

Чем кончится? Узнать не мудрено:

Народ еще повоет да поплачет, Борис еще поморщится немного, Что пьяница пред чаркою вина, И наконец по милости своей Принять венец смиренно согласится;

А там – а там он будет нами править По-прежнему.

Стратег положил книгу на столик, прикрыл глаза. Усталость – всегда усталость. А время убегает так невозвратимо… Все проходит… Слава Богу, смута тоже…

«А я иду, шагаю по Москве, и я пройти еще смогу…»

Я смогу…

Мужчина подошел к открытому окну. Ночь пролетела. И спать сегодня уже не придется… Скоро солнышко выйдет.

Как у Розанова?

«Мало солнышка – вот все объяснение русской истории. Длинные ночи – вот все объяснение русской души».