Текст книги "Враги Империи. Сага о Гленарде. Том четвертый"

Глава XXIII

6 день I месяца 579 года

Рауда, столица герцогства Зведжин

Из темных глубин потустороннего мира тогда приходят они, чтобы вернуться, ежели не все их земные дела завершены, ведомые проклятьем и жаждой крови и страданий. И горе тому, кто потревожил их дух, ибо найдут они его и разорвут, и ни стены, ни доспехи, ни оружие, ни тайные амулеты, ни эликсиры не защитят его. А защитит только меч серебряный, знаки тайные и медальон специальный, против них заговоренный, и то не всегда.

Эллизар Темный.

«Непознанное».

Потом говорили, что люди эти пришли с севера, со стороны Канатчиковых ворот. Их было четверо: высокий мужчина, грустная молодая женщина, красавица-альвийка с саблей поверх модного платья и вечно ухмыляющийся немолодой уже бьергмес. Они шли, а гнедых лошадей вели под уздцы. Надвигался ранний зимний вечер, и лавки канатчиков и шорников уже закрылись, а улочка опустела. Было холодно, хоть и бесснежно, и на путниках были черные плащи, накинутые на плечи. Они обращали на себя внимание.

Путники остановились перед трактиром «Старая Шлюпка», постояли немного, прислушиваясь к гулу голосов. Трактир, как всегда в это время, был полон народу.

Незнакомцы не вошли в «Старую Шлюпку», а повели лошадей дальше, вниз по улочке к другому трактиру, поменьше, который назывался «У Лисса».

– Это что, какая-то особенность местного написания с двумя буквами «с»? – Миэльори недоуменно разглядывала вывеску с хитрой рыжей лисичкой.

– Не думаю, – Гленард привязал поводья к массивному кольцу, продетому через невысокий деревянный столбик. – Скорее всего, имя хозяина заведения «Лисс», нередкое имя в Зведжине, вот он и обыграл таким образом сходство звучания.

– Так всё же, Гленард, – Миэльори привязала кобылу к соседнему столбику, – пора бы нам рассказать, ради чего мы все сюда приехали. Интрига затянулась. Что здесь? Заговор, маньяк-убийца, кадирские шпионы или просто пираты?

– Чудовище, принцесса, чудовище.

– Что, опять?

– Ну, да. Разве стал бы я ехать сюда ради каких-то шпионов, пиратов или убийц? Я бы просто вас послал. А чудовище – это интересно и увлекательно. Ну, как не посмотреть на диковинку? Тем более я уже стал практически профессиональным охотником на чудовищ. Пора уже себе меч серебряный заводить.

– И что за страхолюдина на этот раз? – поинтересовался Тарбен. – Хочется, знаешь ли, знать, какая тварь меня захочет в жопу трахнуть или сожрать во тьме. Может, суккуб, какой из тех, что в постели ненасытны? Было бы неплохо…

– Вот сейчас и узнаем, Заноза, – Гленард кивком указал на дверь трактира. – Кстати, про суккубов. Рекомендую тебе обратить внимания на местные бордели в порту. Говорят, в них за один вечер можно собрать полную коллекцию всех венерических болезней, существующих в этом мире.

– Спасибо, дорогой командир, за рекомендацию, но я, пожалуй, воздержусь, – Тарбен хмыкнул и направился к двери. Миэльори, а вслед за ней и Элайна, расхохотались.

Они вошли внутрь. Полутемное заведение, похоже, пользовалось не слишком хорошей репутацией. Тесный зал с низким потолком был на две трети пуст, а те посетители, которые сидели на старых шатающихся скамьях, ели мало. Зато пили много – пахло прокисшим пивом и сивушным самогоном.

Гленард сразу заприметил интересующего их человека. Невысокий, склонный к полноте, лысеющий мужчина с румяными щеками сидел как раз напротив двери и задумчиво обнимал одной рукой глиняную кружку. Увидев вошедших, он оживился, поднялся, кинул на стол несколько медяков и направился к Гленарду.

– Гленард, добро пожаловать в Рауду! – поприветствовал он. – Пойдемте, пройдемся, это не самое лучшее место для разговоров.

– Полковник Деррмид из Таргарана, – представил его Гленард, когда они снова вышли на воздух. – Это Миэльори, Тарбен, Элайна.

– Очень приятно, очень приятно, – Деррмид расплылся в улыбке и радостно закивал.

– Странное вы место выбрали для встречи, полковник, – Миэльори кивнула в сторону трактира. – Почему не в отделении Стражи? Почему не в трактире получше?

– Здесь ближе к городским воротам, – Деррмид развел руками. – Наше отделение в лабиринте улочек верхнего яруса Рауды не так просто найти. К тому же, всегда полезно посидеть среди народа, послушать, что говорят. Да и пиво здесь и дешевле, и слабее. Не хотелось бы напиться слишком сильно, ожидая вас. Как вы добрались?

– Спасибо, Деррмид, прекрасно, – Гленард отвязал свою лошадь. – Ну, что предлагаешь? Куда отправимся?

– Я предлагаю отправиться прямо в замок, а я по дороге всё расскажу.

– Ну, пошли.

– Ты бывал раньше в Рауде, Гленард?

– Нет, но всегда хотел побывать. Говорят, город со своей неповторимой харизмой.

– И не говори. А вы бывали? – Деррмид повернулся к остальным.

– Я бывал пару раз в молодости, – Тарбен усмехнулся. – Веселое было время! Хм, только надеюсь, что здесь меня уже никто не помнит.

– Ну, тогда я всем остальным немного расскажу о городе, – Деррмид повел их вперед.

Рауда действительно отличалась от всех городов, с которыми был знаком Гленард. Они находились в верхней части города, рядом со скалой, на которой располагался герцогский замок. Во всех других городах в таком месте обычно строились богатые дома для местной знати, богатых купцов, цеховых и гильдейских старост. Дома высокие, красивые и стоящие по сторонам широких прямых улиц.

В Рауде всё было не так. Возможно, дома вокруг и были недешевыми, но на первый взгляд они производили впечатление старых полуразрушенных хибар, пусть и частично каменных, покосившихся, с облупившейся краской и замшелыми стенами. Мхом была покрыта и почерневшая от времени черепица крыш.

К тому же создавалось впечатление, что дома были разбросаны просто хаотично, кто где хотел, там и строил. Поэтому узкие мощенные старыми выщербленными булыжниками улочки, петляя невообразимым образом между этими постройками, создавали странный лабиринт, в котором даже опытный следопыт Гленард начал терять направление.

Дополнял картину запах. К обычному для крупных городов застарелому запаху угля, дыма, гнилого дерева, пота, мха, человеческих и животных испражнений здесь добавлялись сногсшибательные запахи гнилой рыбы, водорослей, сивухи, коптилен и смоловарен.

Деррмид вывел их на мощеную площадку у самого края обрыва, с которой открывался вид и на бухту внизу, и на замок выше, и на город. Рауда явственно делилась на несколько частей. Окруженный высокими каменными стенами верхний ярус примыкал к массивной черной скале, на верху которой был воздвигнут исполинский замок из таких же черных, как и скала, камней. Замок словно нависал над городом, подавляя его, и производил какое-то гнетущее впечатление, даже несмотря на яркий огонь, разведенный на вершине его высокой башни, хорошо заметный в подступающих сумерках.

Дальше город спускался ярусами вниз, прижимаясь к склонам скал, образующим глубокую полукруглую бухту. У самой поверхности воды, рядом с десятками кораблей, суетились едва заметные отсюда сотни людей, загружающих и разгружающих суда. Чуть дальше были видны верфи. На скале на противоположной замку стороне бухты находилась еще одна башня, на вершине которой был разведен такой же огонь, как и в замке.

– Знаменитый замок Рауда, – констатировал Гленард. – С его знаменитым маяком.

– Да, свет ночью виден за многие десятки километров, так же, как и свет второго маяка, – подтвердил Деррмид. – Совет капитанов не скупится на топливо. Всё дешевле, чем терять корабли и людей на скалах и рифах, а их вокруг множество.

– Странно как-то город построен. Такое впечатление, что застраивался без какого-то плана.

– Так и было, Гленард, по крупному счету. Рауда – это один из старейших городов Империи. Строительство началось почти сразу после Исхода. Тогда же был заложен и замок. Те капитаны, которые считались приближенными к королю, старались селиться здесь, рядом с замком. Можно сказать, что это была большая деревня, где каждый строил дом, где хотел, на любом свободном месте. Потом город разросся, но дома здесь сносить уже не стали. Они перестраивались много раз, увеличивались в размерах за счет сужения улиц. Многие дома до сих пор принадлежат потомкам тех первых капитанов. А поскольку многие такие семьи давно разорились, и денег на содержание домов у них нет, а продавать древнее семейное наследие они не хотят, то некоторые дома в очень печальном состоянии. И сейчас это не самый благополучный район. Новые богатеи предпочитают селиться на другой стороне бухты, вон там, левее, наверху, рядом со вторым маяком.

– А те, кто победнее, поближе к порту?

– Да, вон, сколько ярусов вокруг бухты. А внизу порт, точнее, два порта. Слева торговый порт, а справа рыбацкий. Такое деление тоже с самого основания города.

– Как-то не похожи корабли в рыбацком порту на рыбацкие, – заметила Миэльори. – Слишком большие.

– Верно, – кивнул Деррмид. – Потому что от рыбацкого порта только название и осталось. Настоящие рыбаки живут в маленьких деревнях вдоль всего побережья. А здесь военные корабли. И герцогские, и частные. Многие в Рауде зарабатывают охраной судов.

– И пиратством, – добавил Гленард.

– И пиратством, – Деррмид развел руками. – Причем, один и тот же капитан может сегодня охранять судно купца, а на следующий день его грабить. И наоборот. В Рауде, да и во всем Зведжине, с самого основания герцогства, тогда еще королевства, есть четыре противоборствующих клана: купцы, рыбаки, пираты и земледельцы. И различия между этими кланами здесь значительно заметнее, чем во всех других герцогствах. За пятьсот лет у всех друг к другу накопились претензии, обязательства, взаимные обиды. Здесь важно всё: с каким кланом ты дружишь, с кем торгуешь, с кем не торгуешь, как одеваешься. Даже свадьбы между представителями разных кланов – большая редкость. До открытых столкновений сейчас доходит крайне редко, мы стараемся не допускать, но раньше, лет сто назад, в Рауде сражения район на район происходили чуть ли не каждый год.

– Уникальное место, – восхищенно усмехнулся Гленард.

– Каждое герцогство в чем-то уникально. Но да, Рауда, наверное, своеобразнее всех. Здесь другая еда, другой образ жизни, другие ценности, даже немного другой язык – до сих пор кое-где в ходу старый язык морского народа, сохранившийся еще со времен до Падения Звезды, не говоря уже про названия и имена. Странное, мрачное, жестокое место, не прощающее слабости и построенное на очень своеобразных, но нерушимых принципах чести и верности. Я так рассказываю, что может показаться, что здесь плохо. Но нет, когда во всем этом разбираешься, начинаешь ценить и любить уникальность Зведжина. Мне лично это герцогство нравится больше моего родного Мерфрайна, да и жена у меня из Рауды.

– Я понимаю, – Гленард похлопал Деррмида по плечу. – Так что у вас случилось. Ты в письме толком и не рассказал. Что за чудовище у вас появилось?

– Стрыга.

– Стрыга? – удивилась Миэльори. – Это еще что такое?

– Так в Зведжине, Плодэне и Квитине называют мертвецов-кровососов, – пояснил Гленард. – Стрыга, стржыга или стригой. Высасывает кровь, насылает кошмары, может просто разорвать человека на части. Говорят, что у них два сердца или две души. Когда одна душа спит в гробу, вторая выходит на охоту. Могут возникнуть в результате проклятья, особенно наложенного на не рожденного еще ребенка, либо в чудище может превратиться несправедливо повешенный покойник. То же самое, по крупному счету, что и вампир, вурдалак или упырь в центральных и северных герцогствах. Матеш из Выломята их описывал в своей книге о народных легендах Плодэна и Квитина. Так что эта стрыга делает-то, Деррмид, и откуда она взялась?

– Всё началось несколько месяцев назад, – начал рассказывать полковник. – Произошло несколько нападений в замке и поблизости. Жутких нападений – много крови, следы когтей на трупах. Пострадало несколько слуг, несколько благородных людей, барон Марюс ан Молис, друг и помощник герцогини, несколько ремесленников и купцов.

– Какая-то закономерность есть?

– Кроме места и того, что все нападения произошли недавно – нет. Да, можно сказать, что все эти люди были так или иначе связаны с герцогской семьей, точнее, семьями, но это очень условно.

– Почему вы решили, что это стрыга?

– Пошли разговоры, – Деррмид развел руками. – Народ стал придумывать объяснения. Вроде как несколько человек видели огромное мохнатое существо с гигантскими когтями и клыками неподалеку от замковой крипты. Потом стали рассказывать, что стрыгу видели в других местах города. Но нападений больше нигде в городе не было.

– А что сам думаешь, Деррмид?

– Не знаю, – признался полковник. – Я вообще в такие вещи – ходячих покойников и прочее – мало верю. Я изучил места нападения. Раны выглядят жутко, трупы изуродованы. Однако кровь не выпита, хотя стрыга, по идее, должна как раз кровью интересоваться. Приезжал к нам какой-то охотник на чудовищ, весь такой в черной коже, с двумя мечами за спиной, с мордой зверя на цепочке. Потолковал с герцогиней, пошел в крипту ночью, а потом сбежал оттуда и сказал, что жизнь ему дороже денег. Мы потом сами с моими бойцами спустились в крипту, посмотрели на надгробия. Страху натерпелись, но ничего подозрительного не нашли, все надгробия целы. Какие-то тряпки нашли, но никаких следов чудовища.

– В Рауде покойников не сжигают? – удивилась Элайна.

– Сжигают, но не всех. Моряков принято хоронить в море. Среди части крестьян принято хоронить покойников в земле, как и в Плодэне с Квитином, кстати. А многие благородные семьи имеют фамильные склепы или крипты. Герцогская династия Рауды как раз из таких. В Черной скале много пещер, в них и устроены захоронения. Ну, что, Гленард, какие мысли? С чего начнем?

– Уже вечер, Деррмид, почти стемнело. Я бы хотел осмотреть и места преступлений, и крипту, но в темноте мы много не найдем. Я предлагаю отправиться в замок, поговорить с частью его жителей, узнать их мнение. По хорошему, там же и заночевать. А завтра продолжим.

– Думаю, герцогиня не будет против дать вам комнаты. Замок большой, комнат много.

– Тогда пойдем.

– Пойдемте.

– Всегда мечтал побывать в замке Рауда, – Гленард, идущий рядом с Деррмидом по извилистой улочке вверх, обернулся к спутникам. – Про него ходит множество легенд, в основном мрачных.

– А мне было бы страшно там жить, – Элайна поежилась. – Замок высоко на скале над морем. А если случится землетрясение, вдруг он обвалится?

– Есть и об этом легенда, – Деррмид улыбнулся девушке. – То ли пророчество, то ли проклятие. Давным-давно, еще в Шеангае, морской народ почитал своих собственных богов: Водана, Фрию, Донара, Ванадес, Хвендрунга и многих других. После Падения Звезды боги помогли морскому народу пробраться на юг и поселиться в Зведжине, здесь, в Рауде. Первым делом переселенцы построили святилище богов на той скале, где сейчас стоит замок. А замок, сначала маленький, а потом большой построили рядом и вокруг святилища. Потом зведжинцы отвернулись от своих богов и постепенно стали почитать Двух Богов. За это старые боги их наказали – Зведжин потерял независимость и стал частью Империи.

– Что не совсем так в реальности, – добавил Гленард. – Процесс принятия зведжинцами новой религии завершился задолго до Императора Андера.

– Да, но это всё-таки легенда, – согласился Деррмид. – Тем не менее, старые боги всё ещё почитаются многими зведжинцами, хотя больше как традиция. И святилище старых богов еще сохранилось в замке. Наверняка оно не раз перестраивалось, но оно существует, и даже посещается. Так вот, суть легенды в том, что замок Рауда будет стоять до тех пор, пока существует святилище старых богов. В тот день, когда люди окончательно забудут прежних богов, скала рухнет, и замок вместе с ней.

– Не удивительно, что герцоги Зведжина стараются заботиться о святилище, – усмехнулся Гленард. – Мало ли что. С богами шутки плохи. Кстати, когда-то мне попадалось небольшое, но интересное исследование от том, что старые боги морского народа на удивление схожи со старшими богами бьергмесов. А это означает возможность близкого контакта между нашими народами в глубокой древности. Контакта, о котором не сохранилось воспоминаний и иных свидетельств. Мы-то считаем официально, что первое знакомство людей и бьергмесов состоялось только во время Исхода.

– Ну, только не говори, что вы и наших богов придумали! – возмутился Тарбен. – Брехня это всё, вот, что я скажу.

– Ну, может, это морской народ перенял богов бьергмесов, – Элайна успокаивающе положила ладонь на плечо Тарбена.

– А кстати, Деррмид, – Гленард посмотрел на шагающего рядом полковника, – кто сейчас вообще правит Зведжином? Я пытался разобраться, но так и не смог. Официально герцогство в столице представляет жена Тадеша, но она же не официальная герцогиня, насколько я понимаю? Она регент?

– Ооо, это хороший вопрос, Гленард, – Деррмид тяжело вздохнул. – В общих чертах, ситуация такая. Когда три года назад Император отправил герцога Тадеша в ссылку за измену Империи и попытку захвата власти, его жена, герцогиня Гинтаре ан Зведжин стала временным регентом. У Тадеша в браке с Гинтаре не было сыновей, только две дочери: Лайма и Сауле. По законам Зведжина девочки наследовать не могут, поэтому ближайшим наследником герцогства становится семилетний сын Ядвиги, старшей сестры Тадеша, – Раймунас. Однако с Раймунасом всё не так просто, поскольку всем прекрасно известно, что родился он всего лишь через шесть месяцев после свадьбы Ядвиги с бароном Арнасом ан Биржис. А значит, у всех баронов герцогства встают серьезные вопросы и о его законности, и о том, кто вообще был его отец. Барон Арнас мог бы официально заявить о том, что Раймунас его сын, но на беду сам барон через полгода после рождения сына погиб, когда его корабль разбился в бурю о скалы километрах в тридцати к северу от Рауды.

– И кто же может быть отцом, помимо барона Арнаса? Почему эта версия пользуется такой поддержкой?

– Потому что на роль отца все прочат самого герцога Тадеша. О его особо близких отношениях с сестрой в Зведжине ходили легенды аж с самой их юности. Кстати, злые языки говорят, что стрыга эта наша – это умерщвленная в младенчестве дочка Тадеша и Ядвиги по имени Владда. Сама Ядвига факт рождения этой Владды и отношения с Тадешом, естественно, категорически отрицает, но мысль эта плотно засела в голове баронов.

– И на кого похож мальчик? На Тадеша или на Арнаса?

– Сложно сказать, Гленард. Порой посмотришь – на одного. Порой, при другом освещении – на другого. Ситуация осложняется тем, что герцог Тадеш и барон Арнас состояли в дальнем родстве и немного похожи друг на друга. Не исключено, если Тадеш действительно заделал ребенка Ядвиге – я, кстати, тоже поддерживаю эту версию – что он специально выбрал Арнаса в мужья сестре из-за его внешнего сходства с Тадешом.

– Интересно тут у вас, Деррмид, – Гленард удивленно покачал головой.

– Это только начало, Гленард. Версию с незаконностью Раймунаса активно продвигает барон Гедеминас ан Пилкас – муж младшей сестры Тадеша Руты. У них с Рутой есть сын четырех лет по имени Йонас, законность рождения которого никем не оспаривается. Если сын Ядвиги Раймунас будет признан незаконным, то наследником становится Йонас, а регентом, соответственно, барон Гедеминас.

– Ну, вот это уже можно понять. Это мотив. И какие у него шансы?

– Были неплохими. Но потом появилась девица Дайна. Ну, как появилась, она уже давно была при дворе Тадеша и много лет была его любовницей – это все знали. У Тадеша было много любовниц, добровольных и не очень. Достаточно сказать о том, что когда герцог приезжал в какую-то деревню или замок, то перед его приездом всех девочек старше десяти лет родители отсылали минимум за двадцать километров. Ну, кроме тех, конечно, кто искал расположения герцога с помощью лона своих дочерей или дочерей своих слуг.

– Проще говоря, – Тарбен ухмыльнулся, – герцог трахал всё, что движется. А что не движется, он двигал, а потом трахал.

– На удивление точное определение, – согласился Деррмид. – О том, что Дайна родила сына, Юргиса, ему сейчас пять лет, от герцога Тадеша – это всем известно. У них еще дочка младшая есть, и Тадеш никогда не скрывал, что дети его. Однако поскольку Юргис незаконнорожденный, его никто в расчет не принимал. И тут вдруг появились свидетели, люди благородные и уважаемые, которые заявили, что герцог Тадеш в их присутствии признал Юргиса, единственного из всех своих детей от любовниц, законным сыном и наследником. Якобы сделал он это именно потому, что его жена, герцогиня Гинтаре, не могла родить ему сына. Таким образом, у нас сейчас три претендента на трон: Раймунас, сын Ядвиги, Йонас, сын Руты, и Юргис, сын Дайны. Ну, и есть еще Лайма, дочь Тадеша и Гинтаре, но у нее формально вообще никаких прав на правление нет, хотя многие из баронов ее поддерживают.

– С ума сойти, какие у вас здесь повороты! – Гленард воздел руки. – Но эта ситуация же уже тянется три года. Неужели за это время не придумали, как решить ситуацию? Наверняка же есть в законах Зведжина на этот случай средство.

– Всё непросто, – Деррмид пожал плечами. – По закону, если есть сомнения в наследовании, то герцогиня Гинтаре, как временный регент, должна созвать собрание баронов и графов, на котором должно быть найдено решение. Либо путем признания прав одного из претендентов, либо путем выборов, как в старые добрые доимперские времена. Но срок, в течение которого такое собрание должно быть созвано, в законах отсутствует. Поэтому герцогиня Гинтаре не спешит созывать собрание и остается формально временным регентом, а фактически полноценной правительницей Зведжина. Ядвигу, чей сын пока что формально законный наследник, никто из баронов не поддерживает из-за ее репутации, и за нее на Гинтаре никто давить не будет. Руту и Дайну с их детьми поддерживают некоторые бароны, но недостаточно для большинства. Поэтому в данный момент все воздерживаются от активных действий, интригуют, ищут союзников и пытаются найти решение.

– С этим нужно что-то делать, Деррмид. Такая неопределенность может быть опасной для стабильности Зведжина и для покоя всей Империи. Нам нужно либо тайно вмешаться в ситуацию, поддержав одну из сторон, либо вынести этот вопрос на суд Его Величества.

– Думаю, вмешательство Императора могло бы помочь, – задумчиво произнес полковник, внимательно смотря под ноги, чтобы не споткнуться в сгущающейся темноте. – Возможно даже, что Император мог бы изменить закон о престолонаследии в Зведжине и сделать трон доступным для дочери Тадеша.

– Почему ты считаешь, что это было бы лучше?

– Герцогиня Гинтаре не такая плохая правительница, Гленард. Она умеет договариваться с людьми, умеет вести хозяйство, умеет быть жесткой, когда требуется, и милостивой, когда нужно. Ее поддерживают и бароны, и капитаны, и народ. Смотри сам, три года длится уже эта ситуация, а в столице до сих пор никто не обращал на нее внимания. Почему? Да потому что всё идет, как надо. Никаких проблем, никаких волнений. Если бы не эта чертова стрыга, всё так бы и продолжалось, ты бы в сторону Зведжина даже не посмотрел. Лайма, ее старшая дочь, очень похожа на мать во всех этих отношениях. Умная и внимательная девочка. Лично мне она кажется лучшей кандидаткой.

– В твоих словах есть резон, – Гленард задумался. – Я понял твою мысль. Надо подумать, Деррмид.

– Конечно.

– Я смотрю, мы уже почти пришли?

– Увы, но это впечатление обманчивое. Мы сейчас перейдем через мост на Черную скалу, а потом еще будем довольно долго подниматься вверх.

– Ну, что делать! Пошли.

За ужином чувствовалась напряженность.

Подъем по крутой извилистой дороге, прижимающейся к черному влажному камню скалы, занял много сил и много времени, и в замок они попали уже к самому началу ужина.

Герцогиня Гинтаре, высокая красивая стройная женщина лет тридцати пяти с длинными прямыми каштановыми волосами и грустными серыми глазами, выслушав представление полковника Деррмида, радушно пригласила всех присоединиться к вечерней трапезе.

Это неожиданно разозлило барона Гедеминас, мужа Руты и отца претендента Йонаса.

– Нет, вы не подумайте, я ничего не имею против вас, барон Гленард или вас, полковник Деррмид, – возмущался невысокий тощий барон с тонкими усиками и коротко стриженными черными сальными волосами. – Но приглашать за герцогский стол нелюдей и простолюдинок!

– Я сама решу, кого мне приглашать за мой стол, Гедеминас, – холодно оборвала его герцогиня.

– Ты хотела сказать, Гинтаре, за мой стол, который ты временно захватила?!

– Я благодарен вашей светлости за приглашение, – Гленард поклонился герцогине, проигнорировав демарш барона Гедеминаса. – Мы все благодарны.

– Прошу к столу, господа, – улыбнулась Гинтаре.

Ужин проходил почти молча. Лишь иногда присутствовавшие обменивались парой ничего не значащих фраз, и снова над столом повисало напряженное молчание. Помимо герцогини и барона, а также Гленарда с его спутниками, за столом присутствовали сестры Тадеша, Ядвига и Рута, и несколько придворных. Дайну, любовницу Тадеша и мать третьего претендента, к столу не пригласили.

Обильный ужин состоял из картофельных пирогов, начиненных мясом, говяжьих зраз с грибами, разнообразных пирогов из темного ржаного теста, твердых сыров, кровяной колбасы и паштетов. Из рыбы на столе был копченый угорь, слабосоленая сельдь, сушеная соленая треска, жареная пикша и копченые шпроты. Свежих фруктов и овощей в разгаре зимы на столе, конечно, не было, но и засахаренные финики, и курага, и изюм, и разнообразные печенья присутствовали. Были здесь и сладости, которых Гленард раньше не пробовал: что-то воздушное с кусочками сушеных фруктов и какие-то обильно пропитанные медом печенья из слоеного теста с орехами.

– Что это, ваша светлость? – поинтересовался он у герцогини.

– Это лукум, а это пахлава, ваша милость. Их готовят в Кадире. Нам много разного оттуда привозят, всё-таки Рауда основной порт на юге Империи. Финики, изюм и курага тоже оттуда. Они лучше, чем делают в Аррикумме и в Глареане.

– Полностью согласен, ваша светлость.

– Попробуйте еще вот этого вина, барон. Оно сладкое почти как мед. Его производят только в одном небольшом городке Койтебаль на севере Кадира.

– И правда, чудесное вино, ваша светлость!

– Крыса!!! – вдруг заорал барон Гедеминас, вскакивая и указывая на стол, прямо перед своей тарелкой.

Все удивленно посмотрели сначала на стол, потом на Гедеминаса. Никакой крысы на столе не было.

Барон удивленно и сконфуженно огляделся, пожал плечами, вернулся за стол. Поозирался немного, но потом вернулся к своему бокалу, задумчиво косясь на Гленарда.

– Да твою!.. – Гедеминас вдруг отбросил бокал, с жалобным звоном разлетевшийся на куски, и стукнул со всей силы кулаком по столу. – Получай, тварь!

Все замерли, смотря на него. На столе ничего не было.

– Что с тобой, Гедеминас? – удивилась герцогиня. Рута с тревогой посмотрела на мужа.

Не говоря ни слова, барон вскочил и выбежал из комнаты, сопровождаемый удивленными взглядами.

Гленард почувствовал, что сидящая рядом Миэльори трясется от едва сдерживаемого смеха. Краем глаза он с удивлением заметил, что Элайна тоже улыбается.

– Прости, Гинтаре, – извинилась Рута. – Не знаю, что на него нашло.

– Ты, главное, с ним осторожнее, Рута. Вдруг ему ночью придет в голову крысу на твоем животе поискать. Или кто знает, на какие мысли его волосы у тебя между ног наведут… При всех наших разногласиях, ты мне родная, я за тебя беспокоюсь.

– Спасибо, Гинтаре, – холодно ответила Рута. – Мы с мужем прекрасно знаем, что делать с тем, что у меня между ног. А вот ты, видать, совсем соскучилась по постельным забавам, раз только об этом и думаешь. Что, с тех пор как стрыга загрызла барона Марюса, желающих тебя в спальне утешить так и не нашлось?

– Да как ты смеешь! – взвилась герцогиня, но тут же остыла. – Прошу прощения у наших гостей за этот безобразный инцидент.

Остаток ужина прошел почти что в тишине.

– Ну, что это было, признавайтесь? – Гленард злился.

– Прости, Гленард, – Миэльори пыталась перестать хохотать. – Мы не смогли удержаться и не проучить этого напыщенного болвана.

– Так что случилось?

– Элайна навела на него видение, крысу. Дважды.

– Он так смешно среагировал в первый раз, что я не смогла удержаться, – Элайна выглядела виноватой.

– Ого, ты и такое умеешь? – Гленард с уважением посмотрел на травницу.

– Не со всеми и не всегда. Я пыталась навести что-нибудь на Тарбена, уж больно он нас с Миэльори раздражает, но с ним вообще ничего не работает.

– Ну, что ты хочешь, бьергмесов ни яды почти не берут, ни магия.

– Я это уже поняла. Я пока могу наводить только очень простые видения и на очень слабых, глупых людей. Вот таким Гедеминас и оказался. Наверное, когда я потренируюсь, будет легче и с остальными.

– Ну, ладно, посмеялись и хватит, – Гленард улыбнулся. – Только не вздумай тренироваться на мне, на ком-нибудь из Стражи или на Императоре. Это может привести к чему-нибудь плохому.

– Я обещаю, – Элайна с готовностью кивнула.

– Но ты молодец. Галхар будет тобой гордиться.

Элайна смущенно опустила глаза и покраснела.

– Ну, что, команда, – Гленард махнул рукой. – День был долгим, пока ничего не понятно, как всегда. Завтра осмотрим места нападений, поговорим с обитателями замка. Нужно всех допросить, а потом уже пойдем в крипту знакомиться с этой стрыгой. А сейчас пора спать. Спокойной ночи, малыши.

– Спокойной ночи, Гленард!