Текст книги "Враги Империи. Сага о Гленарде. Том четвертый"

Глава XXV

7 день I месяца 579 года

Замок Рауда, столица герцогства Зведжин

Ежели прийти туда ночью, поздней осенью, сразу, как выпадет первый снег, то, приложив ухо к камню, можно услышать, как поют они, горюя о своей судьбе. И нет ничего прекраснее той песни. Но стоит заслушаться, потерять лишь на минуту бдительность, и будет поздно – чудище обовьет тебя своими седыми волосами, разорвет клыками твою шею, напьется твоей горячей крови, а потом и целиком тебя сожрет.

Профессор Михал из Пролеска.

«Легенды, песни и тосты народов Империи».

– Что ты тут делаешь, Тадеш? – они сидели на притащенных снаружи чурбаках внутри крипты, рядом с входом. Колеблющийся свет пары свечей отбрасывал странные извивающиеся тени на стены пещеры. Было жутковато. – Ты же понимаешь, что одного твоего присутствия здесь достаточно, чтобы отправить тебя на плаху?

– Понимаю, Гленард, понимаю… – Тадеш тяжело вздохнул. – Но я не мог оставить свою семью в опасности.

– Как ты здесь вообще оказался? Последнее, что я о тебе знаю, что после изгнания тебя Императором за твои преступления ты отправился куда-то в Кадир.

– Всё так, – бывший герцог кивнул. – Я жил в Кадире и даже был принят при дворе Галира. Стал кем-то вроде советника по торговле с Империей и вообще по делам Империи. Галир Айзиф очень интересуется тем, что происходит здесь.

– И почему ты бросил такое выгодное место и приехал сюда, рискуя головой?

– Я узнал, что Гинтаре и дочкам угрожает опасность. Узнал про борьбу вокруг титула и про убийства. Приехал сюда, чтобы защитить их. Помочь, чем смогу.

– Почему ты прятался в крипте? Зачем притворялся стрыгой?

– Ну, так сам посуди, Гленард: все в Рауде знают про стрыгу, все ее боятся. Все думают, что ее логово в крипте. Кто в здравом уме сюда полезет? А я же здесь вырос, знаю каждый камешек. Мальчишкой еще всё здесь облазал, каждый уголок. Вот и жил здесь. Один только раз приходили стражники, обыскивали крипту. Но я спрятался, есть здесь тайная комнатка. Другой раз пришел какой-то странный человек с двумя мечами, хотел чудовище убить. Но я ему золота отсыпал, он и уехал, громко распространяясь о том, что под землей страшное чудовище спряталось, все поверили – профессионал всё-таки. Да я и не стремился притворяться-то особо. Волосы и борода сами отросли, шуба для тепла. Здесь, под землей, довольно прохладно.

– А людей зачем убивал?

– Я не убивал, Гленард. Поверь, никого не убивал.

– Да неужели? Сколько ты уже здесь?

– Чуть меньше трех месяцев. Убийства начались уже несколько лет назад. Поверь, Гленард, я к ним не имею никакого отношения. Наоборот, я пытался их остановить.

– Я тебе уже столько раз верил, Тадеш, что уже больше даже не хочется, – Гленард скривился. – Сколько раз ты мне врал в лицо? Сейчас тоже врешь?

– Нет, Гленард, сейчас нет. Клянусь.

– Чего стоит твое слово, Тадеш? Ничего твоя клятва не стоит. Кто знал о том, что ты здесь?

– Несколько человек.

– Говори, Тадеш, я всё равно узнаю. Так хоть пока не разозлился.

– Гинтаре, – признался Тадеш, – пара слуг, самых надежных. Больше никто.

– А Ядвига, Рута, Гедеминас, Дайна?

– Нет.

– Зачем ты убил Дайну вчера ночью?

– Я не убивал!

– Не верю, Тадеш! – Гленард вскочил.

– Я не убивал, Гленард, клянусь тебе! – Тадеш тоже вскочил и стукнул себя кулаком в грудь. – Я не смог бы ее убить! Она мать моих детей! Я любил ее! Это было давно, но всё равно, убить бы я ее не смог…

– Гленард, – вмешалась Элайна, – мне кажется, он не лжет.

– Думаешь? – Гленард с сомнением посмотрел на Тадеша, потом перевел взгляд на Элайну. – Ты же говорила, что не чувствуешь правду и ложь так, как Галхар?

– Как Галхар не чувствую. Но его эмоции мне кажутся искренними.

– Ты не знаешь, что это за человек, Элайна, – Гленард вздохнул, – и сколько раз он меня с таким же честным лицом обманывал. Он наплетет, что угодно, чтобы свою жизнь спасти.

– В этот раз я не вру, Гленард, поверь, – взмолился Тадеш. – Да, я поступал отвратительно, но не в этот раз.

– Ладно, допустим, – Гленард снова сел и задумался. – Ты уверен, что про тебя не знает Гедеминас?

– Был уверен… А почему ты спрашиваешь?

– Он меня горячо убеждал в реальности стрыги. И в том, что ее нужно непременно убить, причем, желательно, на расстоянии, не рассматривая пристально. Если он вдруг узнал о том, что в крипте скрываешься ты, и захотел тебя убить нашими руками, то это прекрасно укладывается в картину такого замысла. Мы бы убили чудовище, и только потом обнаружили бы, что это ты. Собственно, так чуть было и не произошло.

– Гедеминас… Подумай вот о чем, Гленард. Убийства продолжаются уже несколько лет. Среди убитых исключительно союзники Гинтаре, Ядвиги и Дайны. Теперь и сама Дайна. Никто из союзников Гедеминаса и Руты не пострадал. Почему? Может, потому что за убийствами стоит Гедеминас? Он хитрая тварь, почище меня, может пойти на что угодно.

– Я просто балдею от вашей семейки, – Гленард усмехнулся. – Ну, скажем, барон Марюс ан Молис. Некоторые злые языки называют его не только союзником, но и любовником твоей жены. У тебя тоже вполне был мотив его убить.

– Он действительно был любовником Гинтаре. Мы с Гинтаре уже давно не делили одну спальню. У меня свои любовницы, та же Дайна, у нее свои любовники. Что не мешало нам одинаково сильно любить наших дочерей и помогать друг другу во всём. Я бы не стал ей вредить, Гленард. У меня не было претензий к Марюсу. Но Марюс пользовался большим уважением среди баронов Зведжина, и он категорически настаивал на том, что у сына Руты и Гедеминаса нет никаких прав на герцогский титул. Его гибель ослабила и Гинтаре, и Ядвигу, а вот позиции Гедеминаса усилили.

– Но стрыга же, вроде, убивала и простых людей. Не связанных с борьбой за трон Рауды.

– Если ты внимательно изучишь деятельность этих людей, Гленард, то найдешь общую закономерность: они все либо давали деньги в долг, либо держали игорные заведения. У Гедеминаса огромные долги. Он игрок и плохой, но чрезвычайно азартный. Он хотел залезть своей лапой в герцогскую казну, чтобы расплатиться, а потом, когда всё затянулось, понял, что проще избавиться от кредиторов.

– Я подумаю об этом, Тадеш… – Гленард потер усталые глаза. – А скажи мне, кстати, для полноты картины. Все эти разговоры про вашу любовную связь с Ядвигой, про вашу дочь Владду, которую проклял твой отец, и которая якобы умерла, чтобы стать стрыгой. Про то, что ты убил из-за этого старого герцога Алджиса. Ну, и про то, что сын Ядвиги Раймунас на самом деле от тебя, а не от барона Арнаса ан Биржис. Это всё правда?

– И да, и нет, Гленард, – Тадеш смутился и почесал затылок. – Ладно, скажу, как есть. Мы действительно любили друг друга с Ядвигой. И постель делили не раз. Она была моей первой женщиной, я был ее первым мужчиной. Но вот никакой дочери Владды у нас не было, ни мертвой, ни живой. У нас была сестра Владда, самая младшая из нас, младше Руты. Она умерла в младенчестве, когда мне было пятнадцать, а Ядвиге, соответственно, шестнадцать. Возможно, это и породило слухи. Владда похоронена здесь, в крипте, если хочешь, я потом тебе покажу. Но это не наша дочь. Мы знали, откуда берутся дети, и были осторожны.

– А отца ты убил?

– Нет, Гленард. Он умер почти естественной смертью. Хотя, возможно, я его к этому и подтолкнул, и это один из моих величайших грехов, а их у меня немало. Мы много спорили, ругались, я его изводил, он изводил меня. Но я был молодой и сильный, а он был уже старый и больной. Я его не убивал, но, думаю, что я приблизил его смерть нашими постоянными ссорами. Что касается Раймунаса… А, что там… Да, он мой сын. Один раз, Гленард. Один раз после долгого перерыва мы с Ядвигой переспали. Был праздник начала лета, мы оба немного выпили, танцевали, и тут на нас нахлынуло. Это было страстно, горячо, потрясающе приятно и глупо. Мы были слишком беспечны, забылись, и Ядвига забеременела. Может, мне как раз этого и хотелось. Может, и ей этого хотелось… Как бы то ни было, но мы заключили договор с бароном Арнасом. Его дела были весьма плохи, поэтому лишняя пара тысяч золотых ему не помешала. Он должен был признать Раймунаса своим сыном, но не успел. Предвосхищая твой вопрос, я его не убивал. Я знаю эти слухи, но нет. Шторм. Судьба. Воля Богов. Или их кара.

Тадеш замолчал. Все тоже молчали, задумчиво смотря на пляшущие на камнях тени.

– Чем больше я знакомлюсь с твоей жизнью, – Гленард, наконец, поднял глаза на Тадеша, – тем больше я поражаюсь. Мне хочется схватиться за голову и бежать как можно дальше от тебя, как от заразной болезни. Я даже не знаю, то ли ты своими руками разрушил свою жизнь и жизни всех людей вокруг тебя, то ли ты просто являешься центром какого-то невероятного приключения. Про тебя надо книги писать Тадеш, с выводами и с моралью в назидание юношам и девицам.

– Пожалуй, ты прав, – Тадеш усмехнулся. – Если выживу, засяду, пожалуй, за мемуары. Лишние медяки никогда не помешают.

– Не забудь прислать мне экземпляр, – Гленард усмехнулся в ответ. – Что мне с тобой делать-то? Формально я должен тебя арестовать и отвезти в столицу пред очи Императора, а потом казнить. Однако тогда ты вряд ли напишешь свои интересные мемуары, а я уже настроился их прочитать.

– Помоги мне защитить мою семью, Гленард, прошу тебя. Помоги остановить убийства. Найди и накажи виновного. Помоги разрешить это чертово противостояние между моей женой и моими сестрами. Помоги, умоляю тебя! А потом, делай, что хочешь. Хочешь казнить – я сам голову на плаху положу. Или хочешь, сам своим ножом себе вены вскрою. Захочешь посадить в подземелье – сажай. Захочешь снова выслать меня – высылай. Только помоги, прошу тебя!

– Охохо… – вздохнул Гленард и задумался. – Есть одна мысль. Но мне потребуется твоя помощь, и я не знаю, удастся ли это вообще провернуть. Всё будет зависеть от Элайны. Но попробуем. А потом уже будем решать, что с тобой делать.

– Спасибо, Гленард! Спасибо!

– Пока не за что, Тадеш. Я еще ничего тебе не обещал.

– Я понимаю. Слушай, Гленард, раз уж ты меня послушал, послушай еще, я думаю тебе надо это знать.

– Говори, – Гленард кивнул.

– Что-то неспокойно в Рауде, да и на всём зведжинском побережье. Что-то странное творится, что-то страшное.

– Люди пропадают? – предположил Гленард.

– Откуда ты знаешь? – опешил Тадеш.

– Потому что они пропадают не только в Зведжине. Вообще на всём побережье. Ты знаешь, что происходит?

– Нет, Гленард, не знаю. Но знаю, что у берегов Зведжина видели странные корабли. Вроде купеческие, да вот в порты они не заходят. И такие быстрые, что их не могут догнать даже пираты. Говорят, еще какие-то корабли ходят далеко от берега с севера на юг и обратно. Но кто это, и куда идут – неизвестно. Ни флагов, ни огней не вывешивают.

– Думаешь, они связаны с пропажей людей?

– Не знаю. Некоторые считают, что это вообще корабли-призраки или просто мороки. Может, кто-то видения насылает, заманивая моряков и убивая. Корабли стали пропадать, Гленард. И купцы, и рыбаки, и даже пираты. Одинокие корабли, ушедшие далеко от берега – многие из них не возвращаются назад. И никто не знает, что происходит.

– Хм, попробуем разобраться. Спасибо за сведения. Надо в этом покопаться… Ладно, а теперь давайте попробуем разобраться с Гедеминасом, пока все спать не разошлись. Элайна, пойдем, нужно поговорить.

– Герцогиня Гинтаре, баронесса Ядвига, прошу вас, подыграйте нам, это всем поможет, – убеждал Гленард женщин, собравшихся в большом зале замка.

– Ладно, барон Гленард, – герцогиня махнула рукой. – Попробую. Хотя у меня от этого, если честно, мурашки по коже.

– Спасибо, – Гленард поклонился. – Я слышу шаги. Наверное, это барон Гедеминас.

В зал стремительно вошла Миэльори. За ней семенил Гедеминас.

– Гленард! – с порога закричал он. – У вас хорошие новости?

– Смотря для кого, – Гленард грустно покачал головой и подождал, пока барон приблизится к ним. – Мы вошли в крипту и убили того, кого там встретили.

– Вы убили стрыгу? – переспросил Гедеминас.

– Нет. Под видом стрыги там скрывался герцог Тадеш. Мы убили его, приняв за стрыгу, и только потом это обнаружили…

– Ха! – Гедеминас не скрывал торжества. – Ну, что ж, так ему и надо! Не сомневаюсь, что это именно он убил Дайну и всех остальных. Что ж, собаке собачья смерть.

– Напоминаю тебе, Гедеминас, – герцогиня сделала вид, что вытирает слезы, – что ты говоришь о моем муже и об отце моих детей. Прояви уважение хотя бы в этот скорбный час.

– Отец твоих детей, отец детей Дайны, отец сына Ядвиги… Да чьим только отцом не был этот похотливый урод и убийца! – Гедеминас расхохотался. – Мне больше интересно, как он здесь оказался. Подозреваю, что это ты его и пригласила, Гинтаре, вместе с Ядвигой. Думаю, когда Император об этом узнает, все вы окажетесь далеко от Рауды, а мой сын займет свое законное место вон на том троне. Гленард, вы же сообщите Его Величеству о том, что сделали эти изменницы?

– Ты, кажется, совсем не удивлен, Гедеминас, тому, что случилось, – Гленард наклонил голову в сторону, внимательно следя за реакцией барона. – Неужели ты уже знал, что в крипте скрывается Тадеш и специально послал нас туда, чтобы мы его убили, приняв за стрыгу? Если ты знал и не сообщил, то ты тоже изменник.

– Нет! Нет… – Гедеминас запнулся и чуть побледнел. – Я не знал. Нет, что ты. Но я знаю Тадеша и вот этих двух. От них можно чего угодно ожидать. Ты не знаешь, на что был способен Тадеш, Гленард.

– Я знаю, Гедеминас, – холодно ответил Гленард. – Он несколько раз меня пытался убить во время борьбы за трон.

– Вот! Тогда ты понимаешь, о чем я. От этого чудовища всего можно было ожидать, в том числе и появления здесь, и этих убийств. Надо же, придумал – прятаться в крипте! Ну, раз прикинулся стрыгой, то и умер, как стрыга. Туда ему и дорога!

– Есть еще кое-что, Гедеминас, о чем я должен тебя предупредить.

– Что? – насторожился барон, нервно шевельнув усиками.

– Мы нашли в крипте разоренный саркофаг. На внутренней крышке есть следы огромных когтей. Похоже, хоть Тадеш и не был стрыгой, но стрыга действительно существует.

– Но это же!.. – Гедеминас резко замолчал.

– Что?

– Ничего. Ничего…

– Мы нашли в саркофаге твою одежду, Гедеминас. Кто-то хотел натравить стрыгу на тебя, дал ей почуять твой запах. Возможно, Тадеш на самом деле знал про стрыгу, она всё же была его дочерью. Я думаю, он мог ей управлять так или иначе. Он хотел избавиться от тебя, Гедеминас. Поскольку стрыгу мы не нашли, то она где-то всё ещё ходит, где-то затаилась. Она ждет тебя, Гедеминас. Она придет за тобой.

– Да ладно тебе, Гленард… – отмахнулся заметно побледневший барон. – Что ты меня детскими сказками пугаешь… Нет никакой стрыги.

– А не далее как днем, ты меня уверял, что она существует. Как же так?

– Ну… – Гедеминас замялся. – Тогда же я не знал, что там Тадеш.

– Там и Тадеш, и стрыга. Что тебя удивляет?

– Не может…

Глухое, низкое громоподобное рычание потрясло замок. За стенами зала в коридорах раздались крики ужаса. Рычание раскатилось еще раз, совсем близко. Дверь из бокового коридора в зал начала медленно отворяться. Гедеминас побледнел и сделал шаг назад, наткнувшись на стол. Элайна сложила руки и пристально смотрела на Гедеминаса.

Дверь отворилась, и в зал вошел Тадеш в своей длинной шубе. Он шел медленно, переваливаясь и оглядываясь. Гедеминас затрясся и вытянул вперед руки, безуспешно пытаясь что-то сказать. Элайна не отводила от него глаз.

Гедеминас тихо заверещал, закрываясь руками от приближающегося Тадеша. Гленард, внимательно наблюдающий за Тадешом, на долю секунды будто бы увидел на его месте огромное мохнатое чудовище, покрытое длинной шерстью. На его длиннющих лапах сверкали гигантские когти, похожие на большие кривые ножи. С громадных клыков пасти капала слюна и свисал алый язык. Морда щерилась в рычании. Красные прищуренные глаза не отрывались от Гедеминаса.

Гленард моргнул – видение исчезло. Видимо, именно это с помощью Элайны сейчас видел Гедеминас. Гленард посмотрел на трясущегося барона и понял, что пора.

– Кто убил Дайну, Гедеминас?! – Гленард подскочил к барону, крепко схватил его за плечо и заорал ему в ухо. – Кто убил Дайну?! Говори!

– Г-г-гленард, – Гедеминас схватился за него обеими руками. – П-прошу тебя… Защити…

– Кто убил Дайну?! Говори! Если всё расскажешь, защищу. Если нет, пусть она тебя сожрет. Кто убил Дайну?!

– Я! – выкрикнул Гедеминас, его лицо цветом напоминало уже кору березы.

– Ты ее убил?

– Я! Я!

– Кто убил остальных?! Кто убил барона Марюса?

– Я! Я убил! – Гедеминас тщетно пытался отодвинуться от подошедшей уже почти вплотную стрыги.

– Почему?

– Чтобы стать герцогом! Чтобы править! Чтобы заплатить долги!

– Всех остальных тоже ты убил? И ты свалил это на стрыгу?

– Да! Да! Я! Гленаард… – Гедеминас зарыдал.

– Все слышали? – Гленард обернулся к Гинтаре и Ядвиге, те кивнули. – Достаточно Элайна.

Элайна, не менее бледная и не менее дрожащая, чем Гедеминас, облегченно закрыла глаза. Она обмякла, и Миэльори поспешно ее подхватила. Гленард кинулся к девушке и, присев, схватил одной рукой ее запястье, а другую руку положил ей на лоб. Он закрыл глаза и представил, как свет течет по его руке и переливается в Элайну – этому его научил Роллен. Элайна шевельнулась. Гленард открыл глаза и посмотрел на нее – она по-прежнему была без сознания, но ее кожа розовела, а дыхание стало ровным. Похоже, она глубоко спала, восстанавливая силы.

За спиной раздавались звуки какой-то возни. Гленард обернулся. Гедеминас, оказывается, решил воспользоваться замешательством и, невероятно быстро опомнившись от своего ужаса, попытался сбежать. Это, однако, ему не удалось, и сейчас его, поваленного на пол, скручивали совместно Тарбен и Тадеш. Получалось у них неплохо.

Гленард поднялся и поклонился герцогине и баронессе.

– Ваша светлость, ваша милость, спасибо за то, что нам подыграли.

– Спасибо вам, барон, что вы и ваши люди помогли выбить признание из этого ублюдка, – Гинтаре благодарно склонила голову. – Надеюсь, с вашей спутницей всё будет в порядке?

– Ей просто надо отдохнуть. Навести такую иллюзию это очень непростое дело.

– Я понимаю. Это просто невероятно. Я никогда такого не видела.

– Если честно, ваша светлость, я тоже.

– Вы все можете оставаться в замке, сколько захотите. Отдыхайте, восстанавливайте силы. Все мои погреба и винные подвалы к вашим услугам. Я не знаю, как вас еще благодарить. Хотя, если вы захотите более личной благодарности, барон…

– Благодарю за вашу доброту, ваша светлость, – Гленард поклонился, – но мне нужно как можно скорее возвращаться в столице, к моей жене и к моим делам. Увы, у Империи много врагов, нужно всем уделить должное внимание.

– Жаль, барон Гленард, – Гинтаре грустно улыбнулась. – Мы могли бы неплохо провести время вместе.

– Ни на секунду не сомневаюсь, ваша светлость, – он снова поклонился, – но, увы, дела, дела…

– Гленард, – к ним подошел Тадеш, – я могу с тобой поговорить?

– Конечно, – Гленард отвел его в сторону.

– Что ты сделаешь со мной?

– Я буду рассуждать с точки зрения пользы для Империи, Тадеш. Привезти тебя в Рогтайх и обезглавить? Никакой существенной пользы для Империи. Оставить тебя здесь с семьей? Это означало бы тебя простить, а ты не заслужил такого прощения, извини. Твое наказание пожизненное. Вернуть тебя сейчас – плохая идея, без пользы для Империи, но с большим потенциальным вредом. Я не верю тебе. Оставшись здесь, рано или поздно ты решишь, что опасность для тебя миновала, и снова начнешь интриговать. Я думаю, что ты сейчас полезнее при дворе Галира Айзифа. Если ты будешь сообщать оттуда мне полезные сведения и время от времени давать Галиру подсказанные мной рекомендации – этим ты послужишь Империи. В этом для Империи может быть польза. Если ты будешь служить Империи верно и честно, возможно, рано или поздно Император сочтет возможным простить тебя и разрешить тебе вернуться в Империю. Не герцогом, конечно, этого никогда не будет. Но баронский замок вполне возможен.

– Это чрезвычайно опасно, Гленард. Если Галир усомнится во мне, всего лишь усомнится, меня тут же насадят на кол и оставят умирать в пустыне.

– Это твой выбор, Тадеш. Ты можешь отказаться сотрудничать со мной и просто жить в Кадире, как раньше. Этим ты уменьшишь риск своей жизни, но навсегда закроешь себе возможность возвращения в Империю. Подумай, Тадеш. Дело твое. У тебя есть неделя на размышление. Я разрешаю тебе провести неделю в Рауде, с семьей, но тайно. Через неделю полковник Деррмид проследит, чтобы ты покинул Рауду на корабле, направляющемся в Кадир. Тогда же ты сообщишь полковнику о своем решении. Только ему. Думай, Тадеш.

– Хорошо, Гленард. Я подумаю. Спасибо тебе. Спасибо, что не мстишь мне.

– Что толку в мести, Тадеш? Местью прошлое не изменишь, а новых врагов наживешь. Я верю в возмездие, но не в месть.

– Спасибо тебе. У меня есть еще просьба, Гленард.

– Не многовато ли? Ну, давай.

– Ты видишь, что здесь происходит. Ты видишь, что из всех претендентов на герцогство остался Раймунас, сын Ядвиги, которого не примут бароны, и Йонас, которого, после того, что сделал Гедеминас, тоже никто не захочет видеть правителем герцогства. Юргис незаконнорожденный, что бы там ни утверждала покойная Дайна. Получается, что выбор любого из них вызовет смуту в герцогстве. Либо бароны и графы захотят по старым обычаям избрать совсем нового герцога, и моя древняя династия, ведущая род еще от Императора Андера Великого, прервется. Ты знаешь, что Гинтаре поддерживается очень многими, и моя дочь, Лайма, тоже. Она была бы хорошей правительницей.

– Возможно. И что ты хочешь от меня? Я не могу изменить законы.

– Ты не можешь. А Император может. Прошу тебя, поговори с Его Величеством. Я помню, что вы были с ним дружны. Если после смерти Донрена он пригласил на должность Великого Инквизитора тебя, значит, вы дружны до сих пор. Тебя он послушает. Я не прошу тебя отстаивать изменение закона. Прошу лишь сообщить Императору о том, что здесь происходит и о моем предложении.

– Сообщу, – Гленард кивнул. – В любом случае, это моя работа – держать Его Величество в курсе таких кризисов наследования в одном из ключевых герцогств Империи. Ничего тебе не обещаю, кроме этого, Тадеш, но сообщить – сообщу обязательно.

– Спасибо тебе, Гленард.

– Не за что, Тадеш. Подумай над моим предложением.

– Подумаю, – Тадеш кивнул.

Гленард молча ответил кивком и, развернувшись, подошел к Элайне, Миэльори и Тарбену. Элайна уже пришла в себя, и сидела на стуле с бокалом вина в руке.

– Как ты? – Гленард улыбнулся девушке.

– Слабость, – она едва улыбнулась в ответ. – Но уже лучше. Спасибо.

– Иди, отдыхай. Миэльори, прикажи служанкам помочь Элайне. И я буду тебе благодарен, если ты за ней присмотришь сама.

– Конечно, Гленард, – альвийка кивнула. – Когда возвращаемся в Рогтайх?

– Как только Элайна отдохнет. Если она восстановится за ночь, то утром я поговорю с полковником Деррмидом, и отправимся обратно. Если утром всё еще будет слаба, то я отправлюсь сам, а вы вернетесь, когда Элайна будет готова.

– Хорошо. Спешишь покинуть этот гостеприимный кров?

– Спешу вернуться к столичным делам и интригам, – Гленард поморщился. – Нужно взять под контроль бурную деятельность герцогов Меддана, Аррикуммы и Клафтхорда. Что-то у меня неспокойно на душе из-за этого их заговора…