Текст книги "Нравственно-аскетические творения"
Автор книги: Преподобный Феодор Студит
Жанр: Религиозные тексты, Религия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 66 (всего у книги 88 страниц)
Он рассудил умно: имея в руках все мирское и обычное человеческое блаженство и ради Бога отвергнув его и отрекшись от него, он этим самым не сделал никакой ошибки, но просто как бы обменял один обол или однодневную скудную славу на неисчерпаемые сокровища и на нескончаемую почесть. Посмотрите же на него тогда, как он возвеселится, как он будет наслаждаться, как он будет благословлять свое решение, своих умных советников и ловких помощников.
Чтобы не затягивать поучения, скажу просто: у него не будет конца такому веселию, которого нельзя ни постигнуть, ни описать, а у того, <598> то есть у грешника, не будет конца горю, скорби и мучениям, которых нельзя вытерпеть и представить.
Итак, если мы окаменели, то должны прийти в чувство и восхвалять то величайшее и блаженное дело, (263) которое мы сделали, именно, что убежали из мира, приняли монашество и чистотою усовершаем свою жизнь. Что же нужно делать дальше? Нужно ускорять бег, увеличивать усилие, рвение и как бы окрыляться и воспламенять свои сердца, дабы чрез добродетель возлететь к Богу и нисколько не уступать диаволу в его попытках овладеть нами. Будем для того уклоняться от славолюбия, избегать ослушания, убегать от ропота, пересудов, бесстыдства, разделений, многословия, лени, препирательств, зависти, соперничества, оговоров, ненависти и всякой мерзкой страсти. <599> Будем же предпочитать прекрасное, любезное и обожествляющее смиренномудрие, избранное небом послушание, христорожденное девство, просвещающее сокрушение, благодатный плач и другие святые деяния, коих да окажемся мы причастниками, а вместе с тем и наследниками Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Оглашение 85 <600>О том, как возлюбил нас Владыка Христос, а также о том, что добродетели можно достигнуть лишь с большим трудом и усилием и что нам не нужно ослабевать в трудах, дабы достигнуть Царства Небесного
Братия мои и отцы. Всякая наука и ремесло своими плодами побуждают тех, кои им обучаются. Точно так же и земледелец не падает духом пред тягостью и мучительностью земледельческого труда, но, созерцая будущий урожай, он только еще ревностнее принимает на себя все невзгоды, соединенные с обработкой земли. <601> Равно и моряк не бросает промысла из-за тех опасностей, которые бывают на море, (264) но, рассчитывая будущие выгоды, смело отправляется в долгое путешествие среди волн, ветров и бурь. И купец также, собираясь в длинный путь, не робеет, не ослабевает в своей настойчивости, но, стремясь получить барыши, принимает предстоящие невзгоды. И вообще, в каждом земном занятии, кого бы мы ни взяли, – царя ли, властителя ли, богача ли, вельможу, женатого, холостого, – все работают с усилиями, напряжением, заботой, усердием, бодростью, внимательностью, обсуждением и расследованием дела, с терпением, выдержкой и всем прочим, что нужно для известного занятия. То же самое, конечно, нужно и в искусстве всех искусств, именно в нашем житии. Оно не обыкновенное какое-либо дело – для того чтобы его точно выполнить, <602> нужно много трудов и усилий, ибо различие между ним и земными делами так же велико, как расстояние между востоком и западом: земные занятия направлены к земным целям и кончаются здесь, на земле, а наше дело от Бога и их цель – небесное.
Итак, если уже мирские занятия, как сказано, соединены с подвигами, трудом и усилием, то насколько больше всего этого должно быть у нас? Вследствие этого именно узкая врата и тесный путь вводяй в живот (Мф. 7:14), вследствие этого и Давид с недоумением восклицает: кто взыдет на гору Господню? Или кто станет на месте святем Его? (Пс. 23:3), и в другом месте: кто даст ми криле, яко голубине? И полещу, и почию? (Пс. 54:7).
Вследствие этого я, смиренный, почти ежедневно и ежечасно беседую с вами об этом – говорю, прислушиваюсь, даю вам советы, веду обсуждения, бодрствую и забочусь и все-таки, несмотря на все это, не нахожу легко искомого, но тружусь не покладая рук и в хлопотах за всем, относящимся ко спасению, <603> прямо-таки разрываюсь на части. И эта трудность спасения (265) зависит не от чего-либо иного, как только от диавола, который препятствует спасению и мешает духовному нашему путешествию. Ибо он от начала мира и доселе нападает на наш род и мешает нам достигнуть неба и отложенных там для вас благ, так как он сам за свою гордость был свергнут оттуда и осужден скитаться здесь. Но, братия мои, никоим образом не допустим себя до уныния, не заробеем пред трудностью этой блаженной жизни, ибо у нас Бог – Помощник, Заступник, воздвизаяй от земли нища, и от гноища возвышаяй убога (Пс. 112:7), препоясующий силою (Пс. 17:33) слабость нашей природы и побеждающий нашего искусителя – врага. Только мы сами не перестанем все сильнее и сильнее напрягать свои силы, не устанем проявлять свое рвение. <604>
Юноша не любит так своей возлюбленной, ни родитель своих детей, как нежно любит нас Владыка всего Бог. Он услаждается нашим спасением, Ему приятно наше поведение, Он отверзает очи нашего рассудка, показывает сияние Своей красоты, прелесть пожелания, обращенного к Нему, при ангельском свете Он возводит нас на небо и к небесному, покровом крыл Своего Промысла Он, как на гнезде, охраняет нас от невидимых врагов. Да и что много говорить? Он так и настолько нас, грешных, любит, что исшел из отеческого недра, преклонил небеса (см. Пс. 143:5), смиренно сошел к нам и сделался человеком. Господь всего, все устроивший словом, прославленный и препетый, благоволил стать младенцем, обогащающий все – родился от незнатной матери и, наконец, претерпев множество насмешек, издевательств, <605> бичеваний и заушений, принял смерть на кресте и через три дня воскрес, избавив нас (266) от руки дракона и дав нам против него силу и крепость, чтобы смеяться над ним и попирать его, как воробья (Иов. 40:24) или извивающуюся змею. Ну кто же так кого возлюбил – отец ли своего сына или мать свою дочь, муж – жену, друг – своего друга, как нас Он, столько сделавши и претерпевши ради нас, возлюбленных Им? Никто не в силах передать и измерить словом величие любви Его и благости.
После этого так возлюбивший и столько перестрадавший ради нас неужели не будет постоянным, на каждый день и на всякий час, нашим помощником, заступником и прибежищем, если мы только сами не оттолкнем Его от себя своими страстями? Ввиду этого побежим, братия! Побежим, поспешим <606> и постараемся – будем переносить все огорчения и тягости, которые с нами случаются от причин видимых или невидимых. Станем мужественно на борьбу с врагом! Не побежим от подвига послушания! Не посмотрим на нынешние муки от этого, а также от телесных работ, псалмопения, бдения, поста и отсечения воли и не отпадем от неизреченной радости, так как за такую жизнь мы получим Царство Небесное. Из преподобных никто не просил и не требовал ничего другого, как только подвизаться в послушании и чрез отсечение воли жить в Господе: они распростились со всем тем, что делается по собственному желанию и для личной славы, – с различными науками и занятиями, именно, с ремеслами, каллиграфским искусством, составлением тропарей и сочинением мелодий, искусством декламации и различными риторическими тонкостями, со всем, что есть дело погибающих, а не спасающихся. А если они что и говорили и делали за своим послушанием, <607> так они делали не для чего-либо иного, как лишь для самого добра и по повелению игумена. Обратимся же к себе и посмотрим, так ли мы делаем? Если так, то хорошо, блажен ваш путь и треблаженна ваша жизнь. И чего другого нам еще искать для похвалы и славы здесь и (267) в будущем веке? По моему убеждению, никто здесь не получил почестей и не прославился иначе, как только при таком поведении. Но если дело обстоит у нас не так, то – ах, какой убыток, даже полная потеря! Ничего не приобретя здесь, мы теряем еще вечные блага. И хорошо бы, если бы дело ограничивалось одним только этим, – это было бы еще самое меньшее зло. Но, кроме этого, погубившие свое сердце неразумием (так как они должны бы были работать для спасения) преданы будут на вечные мучения. Да не приведет Бог нас ни потерпеть этого, ни даже услышать об этом, но да сподобит нас всех вступить на прекрасный путь, делать то, что боголюбезно и добродетельно, <608> проводить жизнь в мире, любви, терпении и смирении, любить все, что приказывают сделать, никоим образом не прекословить, не своевольничать и не проявлять никаких других страстей, дабы, поддерживаясь, возвышаясь и прославляясь всем этим, мы достигли меры совершенства, благочиния, похвального жития, стали примером добродетели и своим соседям, и дальним, на доброе воспоминание и своим современникам, и потомкам, а также для похвалы мне, смиренному, грешному и недостойному вашему пастырю, и для достижения Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.
Оглашение 86 <609>О том, что нам нужно усиленно и бодро делать то, что ведет ко спасению души, и о том, чтобы не роптать, когда переводят на другое послушание
Братия мои, отцы и чада. Хорошее состояние стада и его умножение обыкновенно доставляет пастуху удовольствие и радость, особенно когда он видит, как животные пасутся, гуляют, поправляются, становятся тучными. Точно так же и вы, избранное Христово стадо, дорогой и особенный удел, (268) воистину избранный и освященный народ, когда вы хорошо живете в дому Божием (Пс. 51:10), <610> располагаясь на духовных лугах и питаясь покойной водой (Пс. 22:2) истинного подающего жизнь Слова, радуете меня, несчастного и недостойного пастыря, и, стремясь преобразиться к лучшему, побуждаете меня постепенными оглашениями ревновать о будущих благах для вас. Прошу же вас, пребудем в этом прекрасном порядке жизни. Ибо что может быть лучше и блаженнее для человека, кроме того, чтобы только служить Живому Богу в святости и праведности (Лк. 1:75), соблюдать свои душу и тело чистыми от всякого греха, пламенно желать будущих благ, постоянно переходить помыслом от земного к небесному, иметь душу свободной от всякой страсти, ускользать, подобно птице, от диавольских силков и возлетать вверх, на волю? Такой человек радуется и веселится блаженной и сладкой радостью, <611> ибо его благо пребывает в нем самом и из него он почерпает свое наслаждение. Но это благоприобретается лишь трудом, подвиг за него велик, и кто желает победить, тот не должен ни думать, ни заглядываться на что-либо постороннее. Ибо, сказано, для человеческой природы трудно поймать слово истины[1072]1072
Ср.: Свт. Василий Великий. Беседа 3, 1 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 1. С. 882. – Ред.
[Закрыть] и трудно достигнуть блага.
Поэтому раз вы для этого ушли из мира и пришли сюда, раз вы ради этого отреклись от мира и всего мирского, раз вы из-за этого стали чуждыми и пришельцами (Евр. 11:13) для родины, семьи, близких и приняли иной, отличный от мирян, образ жизни, раз вы распростились со всеми заботами и хлопотами и взялись за великое состязание, то ищите, добивайтесь, берите и достигайте то, чего вы захотели: ищай, сказано, обретает, и толкущему отверзется (Лк. 11:10), и вместе с тем ни о чем другом (269) уже не заботьтесь, <612> ничем другим уже не занимайтесь, хотя вам и приходится заниматься обработкой земли, уходом за виноградниками, на постройках, в плотничестве, в келарстве, в кухне, в сапожной мастерской и прочее, ибо здесь везде дело не по собственному желанию, или по плотской нужде, или по собственной воле, или для людей близких по плоти, ради отца, матери, братьев, родственников, но для духовных братьев, по послушанию, по заповеди, а главное – ради Бога. Ибо Он Сам то, что делается ради Него в братстве, принимает, как жертву и всесожжение, если, понятно, там соблюдается Его слово и работа исполняется по совести, с нелицемерным послушанием, безропотным терпением и мученической твердостью.
И блаженны вы, братия, что так помыслили, так отреклись и так возжелали, ибо вы помыслили и возжелали дивного и необычайного – не исчезающего богатства, не увядающей славы, не царства, <613> подобного тени, не союза по плоти, не общения с женщиной, не рождения плоти, но святейшей добродетели, ангельской жизни, наследия небес, райского наслаждения, обитания вышнего Иерусалима (Гал. 4:26), емуже Художник и Содетель Бог (Евр. 11:10), удела вместе с Павлом и Петром и прочими апостолами, жребия со святыми, мучениками, преподобными и праведными и даже с Самим Богом, раз мы, по обетованию, ожидаем стать наследниками Божиими (Гал. 4:7) и сонаследниками Христу (Еф. 3:6). Благо, благо нашей жизни! Да не помышляют же ваши сердца, что человеку можно желать чего-либо еще более прекрасного или что в жизни может быть еще что-либо предпочтительнее этого. Посему бегите же быстро, напрягайте свои силы Духом, подкрепляйтесь благодатью, всевозможными способами отыскивайте, что вам спасительно для ваших душ, сколько у каждого есть силы и благодати, – один усиленной против других работой, <614> другой более продолжительным сравнительно с прочими псалмопением, (270) иной – более выносливым пред ближним терпением, все вообще принося слезы, все источая сокрушение, послушание, усваивая смирение, готовые взяться за всякое дело, скоропослушные, безропотные, не хвастаясь, когда вас переводят с одного послушания на другое; кстати, теперь как раз наступает время, когда некоторые из монастыря отправятся в виноградники и на поля, и опять придет время, когда они снова вернутся в монастырь, чтобы заняться шитьем и ремеслами. И никто пусть да не огорчается от этих работ, но каждый пусть берется за них – хотя бы то, что ему велят делать, и было для него непривычным, – помня об общей пользе, а также то, что иначе он едва ли может быть полезным. Даже и при таких обстоятельствах, как вы сами знаете, мы стеснены в средствах и разрываемся от расходов, которые вследствие множества различных наших внешних и внутренних нужд велики. Это дар Божий и это величайшее знамение, что Господь известными Ему способами подает мне, смиренному, <615> для такого множества все нужное в достаточной мере, несмотря на то что у нас и нет особенных доходов. Особенно же в настоящее время, когда люди было задумали уничтожить нас, мы, сверх ожидания, после примирения не испытали ни малейшего недостатка в нужном, а, наоборот, даже имели излишек. Если мы вдумаемся в это, то разве это не удивительно и не заслуживает благодарения? А отчего это произошло? От нашего истинного к Богу доверия и вследствие того, что мы ставим все на втором месте пред угождением Ему. Да утвердит же Он, да укрепит и да облагодетельствует нас еще более и более, сохраняя наши тело, душу и дух целыми во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (271)
Оглашение 87 <616>О том, что игумену нужно полагать душу свою за своих духовных овец, так как он воздаст слово за каждую из них в день Суда, а также об отсечении своей воли
Братия мои и отцы. Как, полагаете вы, чувствую себя я, смиренный, в этом игуменском сане? Быть может, вы думаете, что от этих ничтожных оглашений я прихожу в гордость, как будто делаю что-то важное и действительно исполняю долг настоятеля? <617> Ничуть не бывало. Уж если говорить правду, то я провожу свою несчастную жизнь без всякого просвета, в скорби и заботах, не удовлетворяюсь тем, что говорю и возвещаю, и никогда не имею отдыха хоть бы на один какой-либо день или даже на один час, но наблюдаю за вами – как за каждым в отдельности, так и за всеми вообще, смотрю, чем я должен быть и что я на деле и сколько всего я должен исполнить для вас, своих возлюбленных и чад Господних. Поэтому я постоянно среди вас, как пастух среди стада, и по вашей готовности, по вашей отзывчивости и по вашему внешнему виду смотрю и стараюсь узнать весь ход и все движения вашей жизни, как вы даете себя вести, гнать, как отзываетесь на зов, как слушаете. И что я нахожу правильным, о том я радуюсь, то мне приятно, и я вследствие этого окрыляюсь надеждами, а о том, что этому противоположно, я огорчаюсь, скорблю и стараюсь облегчить скорбь рыданием. Ибо если и пастух неразумных овец испытывает то же самое, когда, догадываясь по внешнему виду овец об их болезни, <618> прилагает свое искусство, чтобы помочь и вылечить захворавшее животное (если он в этом не промедлит ни одного дня, то ему нечего бояться падежа овец), то насколько же больше после этого я, смиренный, должен смотреть за вами и охранять, стеречь, одних призывать, других увещать, за этими ухаживать, (272) Тяжесть иных вязать – вообще говорить и делать все, относящееся к спасению? Ведь разве я в день Суда не отдам отчета за каждого из вас? Кто же может считать себя в силах для такого ответа? Кто не задумываясь пойдет на него? У кого найдется нужное для этого красноречие? Кто там останется без допроса? Кто может тогда остаться без вины? Кто может поручиться за свою заботливость? И кто, наоборот, не будет рыдать, бить себя в грудь, пугаться и трепетать пред такой ответственностью и даже молиться, чтобы под ним лучше провалилась земля или дабы ему убежать куда-нибудь подальше, чтобы избежать настоятельства? Но раз уже он не сделал этого раньше, раз он согласился на избрание, раз он поставлен, то он уже не смеет этого сделать: по моему мнению, это единственно возможно, когда уже нет никакого другого выхода. Такой страх объясняется тем, <619> что явиться пред Богом, быть судимым Судией всего, отдать отчет о всем своем стаде и о том, как ты – хорошо ли, как следует ли, строго ли, без послаблений ли, непорочно ли, без опущений ли и бодро ли – выполнил пред Богом и людьми все, с одной стороны, в деле возвещения оправданий, а с другой – в деле отвращения зла, обличения, наказания, увещания, мягкого и строгого обращения и всего остального, должного, – для человека трудное дело. Я все это говорю к тому, дабы вы, поняв муку моей души и тяжесть моего дела, тронулись бы и чрез меня помогли бы себе самим, а своими силами – мне, бедному. В чем же может состоять такая помощь и заступление, как не в том, чтобы все больше и больше отдавать себя благому житию и нисколько не считать важным того, если мы стоим немного выше мирян, но в то же время не подражаем жизни наших отцов, если мы выделяемся из ряда наших собратий, но не ревнуем строгим подвижникам? <620>
Ибо сказано: мнози суть звани, мало же избраных (Мф. 20:16). И если не всякий[1073]1073
В ТФС: «в другом месте говорится, что». Эта фраза отсутствует в греческом тексте. – Ред.
[Закрыть] крестившийся спасется (Мк. 16:16), то уже лучше умолкнем со своими похвальбами. Далее. Не следует также хвалиться одним только количеством прожитого времени, что «вот, мы-де столько-то и столько-то лет монашествуем»: это хорошо, но если вместе с этим мы давно уже живем в добродетели. Равно не следует обращать внимания просто на одно только то, что прошел день, но лишь в том случае, если он прошел хорошо, если мы сделали в этот день (273) дело Божие, приобретение для будущей жизни, очищение души, если оказали сопротивление, или побороли, или даже совсем вырвали из себя отягощающую нас страсть.
Таким-то вот образом трезвится трезвящийся, трудится трудящийся, обоживается[1074]1074
В ТФС: «обожествляется». – Ред.
[Закрыть]Божий человек, монашествующий по имени стремится монашествовать и на деле, постоянно освобождаясь от мрака страстей, от оков скверных действий, делая возможным для своей свободной души <621> и разума стремиться к одному лишь Господу, окрыляться любовию к Нему, желать общения с Ним только одним. Поэтому каждый из вас пусть смотрит, как он живет, есть ли у него, что требуется здесь, не отдает ли он себя, наоборот, в рабство страстям, не становится ли узником грехов, пленником помыслов.
Ибо отсюда поднимается всякая порочность: отсюда возникают распри, вражда, соперничество, самооправдание, гордость, преслушание, самовольство, ропот, клевета, разделение, неверность, конец и начало всех зол. Но кто противится и борется со страстями, он не здесь, а стремится туда, откуда всяко даяние благо и всяк дар совершен (Иак. 1:17) – кротость, мир, любовь, сострадание, безропотность, предпочтение последних мест, смиренномудрие, независтливость, довольство, благодарность, терпение, труд, молитва, псалмопение, бдение, сокрушение, пролитие слез и всякая другая <622> похвальная деятельность и духовное состояние. Ибо такой человек не старается оправдать и защитить свою волю, но губит ее, как врага, не ищет первенства, но избегает его, потому что это значило бы продать свою душу, не добивается такого занятия, где бы можно было лишь сидеть, например занятия перепиской, шитьем одежды, но прежде всего желает совета [духовного] отца, того, что ему угодно и полезно для общины, придется ли при этом идти в повара, или лодочники, или в огородники и прочее.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.