Текст книги "Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом"

Глава 5. Латинская гегемония в греческих морях

События, предшествовавшие Четвертому крестовому походу

При перечислении крестовых походов мы намеренно опустили Четвертый. Сделано это потому, что он, в отличие от прочих, был направлен не против мусульман, а против христианского государства, Византийской империи, и его результаты затронули не исламский, а греческий мир.

Несмотря на недолгие периоды согласия и даже союза, отношения между Византией и «франками» никогда не были теплыми. У крестоносцев уже давно возникло искушение отомстить византийцам за недоверие и тайную враждебность. Разве не были византийцы схизматиками? Разве не следовало прежде, чем отвоевывать Гроб Господень, вернуть их к истинной римской вере? Враждебность между византийцами и франками еще более усилилась в результате их контактов во время крестовых походов. Уже во время Первого, в январе 1097 г., воины Годфруа де Буйона имели под стенами Константинополя довольно серьезные стычки с солдатами императора Алексея Комнина. В октябре 1107 г. князь Антиохийский Боэмунд Тарентский, разъяренный противодействием византийской политики его попыткам закрепиться в Сирии, совершил из Италии высадку в Эпире и осадил Дураццо, крупную византийскую крепость на Адриатике, но в сентябре 1108 г. был взят перед нею в плен императором Алексеем Комнином, и латинское завоевание Романии пришлось отложить. В 1147 г., во время прохождения сил Второго крестового похода через Босфор, германский император Конрад III, раздраженный недоброжелательностью византийцев, на мгновение задумался о возможности штурма Константинополя. В том же самом 1147 г. нормандский король Сицилии Рожер II направил свой флот с десантным корпусом разорить Эвбею и Аттику, разграбить Фивы и Коринф. В 1185 г. другой нормандский король Сицилии, Гульельмо II, послал против Византийской империи более значительную армию, которая, высадившись в Дураццо (июнь 1185 г.), двинулась на Фессалоники (Салоники), которые взяла (август 1185 г.). Нормандцы приближались к Константинополю, где Гульельмо II намеревался венчаться короной василевсов как основатель Латинской Восточной империи (идея, как мы видим, витала в воздухе), но 7 сентября 1185 г. при Деметице (Демирхиссаре) в Македонии нормандское войско было разбито византийцами и сброшено в море. Наконец, в ходе Третьего крестового похода, в 1189–1190 гг., император Фридрих Барбаросса нашел в царствующем василевсе Исааке Ангеле столько враждебности, что разграбил Адрианополь и, в свою очередь, задумался о возможности штурма Константинополя. Сегодня нам известно, что Исаак Ангел, подозревая крестоносцев в недобрых намерениях, заключил против них союз с Саладином.

Германский император Генрих VI, сын и преемник Барбароссы, к тому же ставший, благодаря браку с последней нормандской принцессой, королем Сицилии, решил покончить со старой враждой. Готовя в 1197 г. новый крестовый поход, он решил предварить его завоеванием Константинополя. Он заканчивал на Сицилии последние приготовления к погрузке войск на корабли, когда смерть нарушила его планы (28 сентября 1197 г.). Но идея нашла дорогу, и его брат Филипп Швабский, наследовавший ему в Германии (1197–1208), продолжал оставаться ее приверженцем. Представляется, что Филипп был одним из вдохновителей «поворота» Четвертого крестового похода на Византию.

Четвертый крестовый поход

Вопреки намерениям Генриха VI, папа Иннокентий III (1198–1216) оставался сторонником политики терпимости по отношению к византийцам. Он посвящал все свои усилия организации Четвертого крестового похода, единственной целью которого было возвращение Святой земли, захваченной мусульманами. Участвовать в этом походе, проповедуемом во Франции, в частности, Фульком из Нейи, решило большое количество сеньоров из Иль-де-Франса и Шампани, в числе прочих граф Луи де Блуа и Жоффруа де Виллардуэн, будущий летописец похода (1199). Также крест принял граф Фландрский Бодуэн IX вместе со своим братом Анри д’Ангром, или Анри де Эно, и многими фландрскими сеньорами (1200). В апреле 1201 г. венецианцы обязались перевезти крестоносцев на Восток за плату в 85 тысяч марок. Было решено, что, по примеру короля Амори I, крестоносцы нападут на Египет – главную часть султаната Айюбидов.

Тем временем умер (май 1201 г.) граф Тибо III Шампанский, которого крестоносцы избрали своим вождем; его заменили на ломбардского принца, маркиза Бонифация (Бонифачо) Монферратского, брата прежнего короля Иерусалимского Конрада Монферратского.

Когда осенью 1202 г. крестоносцы собрались в Венеции для погрузки на корабли, они обнаружили, что не способны собрать сумму, обещанную венецианцам. Республика Святого Марка предложила им списать долг, если они помогут ей отвоевать у венгерского короля город Зару в Далмации. Крестоносцы согласились, дож Энрико Дандоло присоединился к ним, приняв крест вместе со многими венецианцами, и все вместе они отплыли из Венеции в Зару (1 октября 1202 г.). Осада Зары продолжалась с 13 по 24 ноября и завершилась взятием города, вопреки возражениям и угрозам Иннокентия III, возмущенного тем, что крестоносцы повернули оружие против народа не просто христианского, но еще и принадлежащего к римской вере.

А тем временем Византийскую империю сотрясали дворцовые перевороты. Император Исаак II Ангел (1185–1195) был свергнут и ослеплен своим братом Алексеем III, захватившим трон (1195–1203). Но сын Исаака Алексей Молодой – впоследствии Алексей IV – сумел бежать из Константинополя и отправился к крестоносцам. В обмен на их помощь в восстановлении на престоле его отца, несчастного Исаака, и свержение узурпатора Алексея III он, помимо выплаты крупной суммы, обещал им подчинить греческую церковь папству. Венецианцы, чьи коммерческие интересы только выиграли бы, если бы на константинопольский трон удалось посадить дружественного им монарха, убедили крестоносцев принять предложения молодого Алексея (январь 1203 г.)[264]264
  Важную роль в согласии большинства крестоносцев на принятие предложения Алексея Молодого сыграл германский король Филипп Швабский, наследник балканских проектов императора Генриха VI. Филипп был женат на сестре Алексея – Ирине. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Несмотря на возражения Иннокентия III против такого изменения маршрута похода, венецианский флот 24 мая повез крестоносцев с Корфу к Константинополю.

Пройдя через Дарданеллы, крестоносцы 26 июня 1203 г. прибыли в Скутари, напротив Константинополя. 6 июля они овладели Галатской башней, затем начали осаду огромного города (11 июля). 17-го они начали его штурм. Вылазка защитников потерпела неудачу, после чего император Алексей III, бросив своих подданных, удрал. Тогда жители Константинополя вывели из тюрьмы ослепленного императора Исаака II и восстановили его на троне (18 июля). Его сын, молодой Алексей IV, ставленник крестоносцев, чей договор с ними привел к этой реставрации, сел на трон рядом с отцом как соправитель.

Тогда крестоносцы потребовали от своих протеже исполнения Зарского пакта: подчинения греческой церкви папству, выплаты вознаграждения в размере 200 тысяч марок серебром и отправки 10 тысяч византийских солдат для совместного с франками похода на Иерусалим. А пока продолжались трудные переговоры по всем пунктами, крестоносцы расположились в Галате. Отношения между ними и греками очень быстро испортились. Множились взаимные претензии. Загнанные в угол, Исаак и Алексей IV никак не могли собрать требуемую сумму. Однако их снисходительность по отношению к крестоносцам больно задела византийский патриотизм, и они были свергнуты в пользу представителя антилатинской партии Алексея Дуки по прозвищу Мурзуфл (Насупленный), ставшего императором Алексеем V (28–29 февраля 1204 г.).

Крестоносцам пришлось начинать вторую осаду Константинополя. Но прежде они заключили между собой – между венецианцами и баронами – соглашения о возможном последующем разделе империи (март 1204 г.). Было условлено, что коллегия, образованная из шести баронов и шести венецианцев, изберет императора, который получит четверть территорий империи, другая четверть отойдет Венеции, а оставшаяся половина – баронам.

Штурм Константинополя с суши и с моря начался 9 апреля. 12 апреля, в результате яростного приступа, крестоносцы ворвались в город. На следующий день Мурзуфл бежал, и они больше не встречали сопротивления. Бонифаций Монферратский занял императорский дворец Буколеон (Bouche-de-lion – «Львиная пасть»), а Анри де Эно – Влахернский дворец.

За захватом Константинополя последовал жуткий грабеж, который в этом городе, бывшем как бы кладовой сокровищ грекоримской Античности, привел к непоправимым потерям предметов искусства. Виллардуэн пишет (§ 250): «Добыча была столь велика, что невозможно сосчитать: золото и серебро, посуда и драгоценные камни, и атласные ткани, и шелковые одежды, и плащи на беличьем, сером и горностаевом меху, и разные ценные предметы, какие когда-либо имелись на земле».

Затем крестоносцы собрались на «парламент» и избрали шесть прелатов и шесть венецианцев для выборов императора. Кандидатур было две: маркиз Бонифаций Монферратский и граф Бодуэн IX Фландрский. Венецианцы поддержали Бодуэна, который и был избран (9 мая 1204 г.). 16 мая он был коронован в соборе Святой Софии. Чтобы не обидеть проигравшего кандидата, заранее было решено, что последний получит в качестве компенсации Анатолию и Грецию. Бонифаций Монферратский, которому после поражения на выборах причитались эти земли, попросил обменять Анатолию на «королевство Фессалоникское», то есть Македонию, на что новый император без труда согласился. После чего Бонифаций принес Бодуэну оммаж по всем правилам.

Царствование императора Бодуэна Фландрского

Не стоит заблуждаться относительно того, что даже после завоевания Константинополя основание Латинской империи выглядело авантюрой. Для того чтобы эта затея могла просуществовать сколько-нибудь длительный срок, требовалось, чтобы завоеватели обладали либо подавляющим численным превосходством и были способны затопить эллинизм волнами вторжения, либо культурным превосходством, которое могли навязать византийскому миру. Однако завоевание Константинополя стало делом рук горстки баронов, не имевших прочной связи между собой, не знающих восточной среды, не приобщившихся заранее к почтенной византийской культуре и, сверх всего, еще объектов манипуляций венецианской политики. Все обстояло так, будто Романия была захвачена врасплох временным объединением авантюристов, которые, осуществив свою дерзкую акцию, не имели даже достаточно многочисленной армии для эффективной эксплуатации завоеванных земель. Когда граф Бодуэн IX, ставший императором Бодуэном I, был 16 мая 1204 г. коронован в Святой Софии, империю еще только предстояло завоевать. Распределение фьефов, последовавшее за взятием Константинополя, обнаружило полное отсутствие у победителей не только знаний о политических реалиях страны, но даже самых элементарных географических сведений о ней. Что, например, могла означать рассматривавшаяся некоторое время идея передать Адрианополь венецианцам? Даже когда договорились о менее фантастическом разделе, в практическом плане он затрагивал лишь Фракию и потенциально латинскую Анатолию, включенные в собственно императорский домен. Император Бодуэн осуществил, с помощью его брата Анри де Эно, хотя бы оккупацию Фракии.

Правда, ужас, произведенный падением Константинополя, продолжал оказывать действие. Бодуэну покорились Цурулон (Чорлу), Дидимотихон (Демотика), Адрианополь, Филиппополь и Мосинополь (Мессинопль у Виллардуэна, нынешний Мисси). Бывший византийский император Алексей III, бежавший в этот последний город, снова обратился в бегство и укрылся в Фессалии. Нигде греки не оказывали сопротивления. Крестоносцы думали, что выиграли партию. Нет никаких сомнений в том, что в их понимании их завоевания должны были охватить все земли, на которых правили прежние василевсы.

Команда, успешно осуществившая захват Константинополя, состояла, в общих чертах, как мы видели, из двух групп крестоносцев: франко-фламандцев, избравших Бодуэна, и ломбардцев, пришедших с Бонифацием Монферратским. Соперничество за императорскую корону едва не спровоцировало конфликт между двумя предводителями. Едва посредничество баронов и дожа Дандоло их примирило, как между ними вспыхнула новая, более серьезная ссора, едва не остановившая франкское завоевание. Бодуэн, на следующий день после коронации, пообещал Бонифацию в качестве компенсации – дабы тот забыл про императорский трон – «королевство Фессалоникское», то есть Македонию. Но вместо того чтобы предоставить Бонифацию завоевывать эту страну, Бодуэн занялся делом лично. Признаем, что ничто не оправдывало эти его действия, что подобное поведение ставило под вопрос все предшествующие договоренности. Разъяренный Бонифаций в отместку осадил в императорском домене второй город Фракии – Адрианополь. Обиженный тем, что фламандцы не сдержали слова, он даже демонстративно отмежевался от прочих латинян, став защитником от них греческого населения. Женившись на Маргарите Венгерской[265]265
  Маргарита Венгерская – сестра короля-крестоносца Андраша II, внучка (по матери) знаменитого Рено де Шатийона. (Примеч. пер.)


[Закрыть], вдове василевса Исаака Ангела, он получил в свое распоряжение юного Мануила, сына Исаака и Маргариты, и использовал мальчика, чтобы обеспечить себе поддержку греков против Бодуэна. Он представлял Мануила как законного наследника их императоров и в этой двусмысленной роли не стеснялся представлять себя главным защитником византийского общества от фламандского императора: крайне опасная игра, тем более в тот момент, когда завоевание еще не было завершено. Но венецианская политика бдела. Она, более чем кто бы то ни было сделавшая для создания Латинской империи, не собиралась позволить непокорным баронам сразу же подорвать ее усилия. С другой стороны, даже соратники обоих противников пытались сгладить противоречия. В частности, графы де Сен-Поль и де Блуа, а также Жоффруа де Виллардуэн, осознавая опасность раздоров для общего дела, договорились с дожем Дандоло, чьи возраст, мудрость и авторитет сыграли решающую роль, и все четверо вовремя успели примирить двух соперников. Но ситуация была горячей.

Каждый возобновил для себя завоевание отданных ему территорий. Бонифаций, сняв осаду с Адрианополя, отправился вступать во владение Фессалониками, которые передали ему люди Бодуэна. Заняв другие города приморской Македонии, такие как Серрес или Бероя (Верия), он отправился в Фессалию, область, называемую тогда франками Великой Влакией из-за валашских пастухов, перегонявших через нее скот. Там он нашел экс-василевса Алексея III, бежавшего в Ларису – Л’Арс, как говорили франки, – и выгнал его из этого города. Византийский сеньор Лев Сгур, личность энергичная и хитрая, попытался остановить Бонифация при Фермопилах. Как некогда его далекий предшественник Филипп Македонский во время Первой священной войны, король Фессалоникский наткнулся на греческое заграждение, но, более счастливый, чем тот, прорвал его с первой же атаки и очистил горные проходы. Греческий архиепископ Михаил Акоминат, управлявший Афинами, счел оборону невозможной и сдал город без боя. Но Лев Сгур занял оборону в крепостях на перешейке и в Арголиде: Коринф, Аргос и Навплию, где приготовился оказать ожесточенное сопротивление. Бонифаций занял во всех трех местах нижний город, но не смог овладеть верхними замками: знаменитая цитадель Коринфа, Акрокоринф, выдержала все штурмы его офицера Жака д’Авена, а сам он потерпел неудачу перед Навплией, так что Коринф, Аргос и Навплия пока что избежали латинского владычества: три крепости останутся под властью греков до 1210–1212 гг.

Результатом похода Бонифация стало подчинение латинянам центральной Эллады. Его офицеры поделили захваченные провинции между собой: крестоносец из Пармы Гвидо Паллавичини обосновался в Бодонице, на Фермопилах, а крестоносец из Франш-Конте Отон де ла Рош – в Афинах и Фивах. Так были основаны барония (позднее маркизат) Боденис и барония (впоследствии герцогство) Афино-Фиванская (1205); последней было суждено яркое будущее. В это же время Бонифаций выдал еще одному своему офицеру, уроженцу Шампани (или, скорее, Франш-Конте) Гийому де Шамплиту разрешение на завоевание Мореи или Ахеи, то есть Пелопоннеса[266]266
  Название Морея превалирует во франкоязычных источниках, Ахея – в латинских текстах.


[Закрыть]. Дальше мы увидим крайне интересные последствия этой последней инфеодизации. Здесь же скажем лишь, что, когда король Фессалоникский уступал ее Шамплиту, он не мог догадываться, что из всех владений со звучными названиями, розданных им своим соратникам под солнцем Романии, «княжество Аморейское», как будут писать хронисты, станет практически единственным, где пришедшие из Франции и Италии завоеватели создадут прочное государство и оставят после себя долгую память.

Территории Древней Греции составляли наиболее легкую для колонизации и обороны часть новых латинских владений. Совсем иначе обстояли дела на фракийском направлении, где крестоносцы рисковали столкнуться с болгарами, и в Малой Азии, где укрепился эллинизм, получивший новых, энергичных и деятельных предводителей. Оставившему за собой при разделе основную часть Фракии и, потенциально, греческую Анатолию императору Бодуэну предстояла самая трудная задача. Он начал обустраивать эти «земли империи» в соответствии с феодальной концепцией своего времени, то есть раздавать их в феоды своим вассалам, причем включая в раздачу и будущие завоевания в Анатолии. Так, в Европе он выделил во фьеф одному дворянину из Эно, Ренье де Триту, «графство Финепопль» (Филиппополь), в Азии пообещал Луи де Блуа «герцогство Нике» (Никею), а Этьену дю Перш – «герцогство Финадельф» (Филадельфию в Лидии). В действительности два последних города, как и вся византийская Анатолия, оставались, как мы видели, во власти греков. Укрепившийся в Никее и Бруссе греческий «деспот» Феодор I Ласкарис преградил латинянам путь во внутренние области Малой Азии.

Похоже, Бодуэн довольно быстро осознал важность греческого сопротивления в Анатолии. Он, кто недооценит силы болгар, видимо, понял угрозу, которую представлял отказ Феодора Ласкариса покориться. Во всяком случае, он предпринял серьезные усилия для подавления этого сопротивления. Два его офицера, Пьер де Брасьё, или, скорее, де Брашё, и Пайен д’Орлеан, 1 ноября 1204 г. выступили в авангарде, переправились через «Рукав Святого Георгия», то есть Дарданеллы, и взяли Эспигаль, место, которое, видимо, соответствует Спиге, западнее Кизика[267]267
  Также были попытки идентификации Эспигаля с Пегалем (Бигой), далее к западу, но в глубине страны.


[Закрыть]. 11 ноября брат Бодуэна, Анри де Эно, в свою очередь, переправился через Дарданеллы и оккупировал Абидос (Ави) в Троаде. Еще один крестоносец, Макэр де Сент-Менеульд, пересек Босфор и овладел Никомедией (Никомией). 6 декабря франки разбили Феодора Ласкариса при Пойманеноне (Пюменьеноре) в Мизии. Этот город, Лопадион (Люпер) и Аполлония (Пюлинак) попали в их руки. Анри де Эно, выступив из Абидоса, дошел до Адрамиттий (Ландремита) и перед этим городом разгромил Феодора Ласкариса (19 марта 1205 г.). Вся Мизия оказалась присоединенной к Латинской империи. Если посмотреть по карте, то становится видно, что уже покоренная латинянами часть Анатолии представляла собой важный передовой плацдарм для дальнейшего продвижения.

Что было бы, если бы темпы продвижения сохранились? Могла ли греческая Анатолия, по примеру Фракии и Македонии, полностью перейти под власть крестоносцев? Казалось, после падения Никомедии ничто не мешало латинянам завоевать в следующих кампаниях Никею и Филадельфию Лидийскую, после чего деспотат Ласкарисов прекратил бы свое существование. Офицеры Бодуэна в Азии, как и Бонифаций Монферратский в Греции, расширяли зону латинского владычества. В том ключевом 1205 г. казалось, что скоро она охватит все византийские земли, но выход на сцену болгар резко остановил процесс.

У болгар, на протяжении всей их истории, была очень непростая судьба. Поочередно то без пяти минут хозяева Балкан, то низвергаемые в пропасть с вершины своих надежд, они в X в. заселили всю внутреннюю Македонию, а затем были полностью покорены Византийской империей (завоевывание различных частей Болгарии Македонской династией с 971 по 1018 г.). В 1185 г. они в союзе с валахами, или влахами, восстановили свою независимость. Валашско-болгарский царь (1197–1207) Иваница ловко использовал в своих интересах падение Византийской империи и затруднения латинян. Давний враг Византии, он уже давно задумывался о возможности опереться на латинство. Папский престол даже рассчитывал привязать его к себе: 8 ноября 1204 г. легат Иннокентия III короновал его в кафедральном соборе Тырново, после чего болгарская церковь была – по крайней мере теоретически – подчинена римской. Для Латинской империи это стало нежданным шансом нейтрализовать опасного соседа, поощряя прозападные наклонности царя. Во всяком случае, император Бодуэн был более чем кто-либо заинтересован в следовании политике Иннокентия III и поддержании дружбы с молодым болгарским государством. Но тот, напротив, высокомерно потребовал от Иваницы вернуть удерживаемые тем древние византийские земли. Началась война, к которой латиняне совершенно не были готовы. Греческое население воспользовалось случаем, чтобы восстать, в частности, в Дидимотихоне (Демотике) и Адрианополе. Латинянам пришлось оставить даже Аркадиополь (ныне Луле-Бургас), стоящий в нескольких днях пути от предместий Константинополя.

Первым результатом столь неосторожно спровоцированной войны с болгарами стало то, что латиняне оказались вынуждены прекратить завоевание греческой Анатолии: их сил было недостаточно для ведения войны на два фронта. Узнав о событиях во Фракии, император Бодуэн спешно отозвал свои войска из Азии и выступил против мятежников, на помощь которым пришли первые болгарские банды. Но он строил свои планы без учета огромной болгарской армии, которая очень скоро вступила в дело. Он осаждал Адрианополь, когда был атакован перед этим городом лично царем Иваницей, пополнившим свое войско вспомогательными отрядами куманов, или кипчаков, тюрок-язычников из русских степей. Тяжелая крестоносная конница совершенно растерялась, столкнувшись с тактикой этих варваров, и битва при Адрианополе завершилась для латинян страшным разгромом (14 апреля 1205 г.). Сам император Бодуэн попал в плен к болгарскому царю. Несчастный монарх погиб в плену, и точные обстоятельства его смерти неизвестны. Еще немного, и никому из латинян не удалось бы уйти живым. Маршал Романии Жоффруа де Виллардуэн – историк крестового похода, командовавший арьергардом, сумел благодаря своим твердости и осторожности спасти остатки армии и отступить к Константинополю. Катастрофа казалась тем более страшной, что со времени их предшествующего триумфа латинян считали непобедимыми. И вот их военный престиж был поставлен под сомнение точно так же, как в 1101 г. истребление арьергардных крестовых походов на Анатолийском плато разрушило в глазах тюрок престиж соратников Годфруа де Буйона.

Анри де Эно и улучшение положения латинян

Три четверти армии уничтожено, император в плену – битва при Адрианополе стала для франков Романии тем, чем для франков Святой земли стала в 1187 г. битва при Хаттине. Еще немного, и за ней последовало бы немедленное крушение Латинской империи, положение которой было ужасным. Латиняне оказались зажаты между стихийным греческим восстанием во Фракии и болгаро-куманским вторжением с севера. Неужели Четвертый крестовый поход завершится совершенно неожиданной заменой Византийской и Латинской империй на империю болгарскую? Царь Болгарии, встречаемый греческим населением как освободитель, стал хозяином Фракии до самых ворот Константинополя, в то время как в Азии Феодор Ласкарис одним ударом отвоевал большинство городов в Вифинии и Мизии. Латиняне удержали только Константинополь, Селимбрию и Родосту (Родесток) на побережье Мраморного моря и замок Пигай в Мизии.

В этих отчаянных обстоятельствах регентом империи был назначен Анри де Эно, брат Бодуэна. Это назначение изменило ход событий. Храбрый, энергичный, умный, Анри сражался на всех фронтах и на всех фронтах спас положение. Но ему пришлось изрядно потрудиться, прежде чем он смог перевести дух. Он снова занял Цурулон (Чорлу) и Аркадиополь, когда новая победа болгар и их помощников куманов снова поставила все под вопрос (29–31 января 1206 г.). Царь Иваница взял Родосту, Цурулон и подошел к Константинополю. Казалось, город падет, но ситуация внезапно резко изменилась. Грабежи и зверства болгарской армии, а особенно ее жестоких союзников куманов приобрели такой масштаб, что напуганное греческое население сблизилось с еще вчера ненавистными ему латинянами. Первыми на сторону латинян предались жители Адрианополя и Дидимотихона; точнее, на сторону греческого вельможи, перешедшего в стан латинян, Феодора Враны, который занял оба этих города именем регента Анри де Эно (июнь 1206 г.)[268]268
  Грек Феодор Врана был женат на императрице Аньес Французской, дочери короля Людовика VII и вдове императора Андроника Комнина.


[Закрыть]. Предались без энтузиазма, исключительно вынуждаемые обстоятельствами, но Анри тут же обратил это себе на пользу. Фактически эта перемена в настроении греков лишила болгар ценной поддержки, в результате чего лучшая часть Фракии оказалась отвоевана латинянами.

Тем временем была подтверждена смерть Бодуэна, и Анри де Эно получил императорскую корону (20 августа 1206 г.). Но у него не было времени наслаждаться почестями в Священном дворце. Ему сразу же пришлось отражать новое болгарское вторжение, также возглавляемое лично царем Иваницей. Дидимотихон был еще раз взят и разграблен, но Анри среагировал энергично. Ему удалось спасти Адрианополь, оттеснить болгар до Берои (ныне Стара-Загора) и Бургаса в их же стране и отнять у них часть добычи. В Азии, на южном берегу Мраморного моря, латиняне пока вынуждены были перейти к обороне. Чтобы сдержать натиск никейских греков, они укрепили там Кизик (Экиз), Герике (Каракас), Кибот (Сивето) и Никомедию. Прежде чем возобновить продвижение в Азию, надо было покончить с болгарской угрозой в Европе.

Впрочем, выправление ситуации в 1206 г., сколь удивительно это ни прозвучит, ничего не решало. Опасность заключалась в возможности сговора василевса Никеи Феодора Ласкариса, политика столь же тонкого, как сам Анри, с болгарским царем, чтобы одновременно атаковать латинян на двух фронтах. Понятно, что такая вероятность была для латинян настоящим кошмаром. Именно это и случилось в 1207 г. Болгарин осадил Адрианополь, а Ласкарис – вифинскую крепость Кибот. Неутомимый Анри справился с этой двойной угрозой. Удар за ударом, он принудил болгар снять осаду с Адрианополя, а в Азии деблокировал Кибот (2 апреля 1207 г.), а также Кизик и Никомедию.

И все же эта война на два фронта была для латинян изнурительной. Следовало выбрать «главного противника», а с другим заключить временное перемирие. Анри решил уступить Ласкарису Никомедию и Кизик, благодаря чему получил мир в Азии (июнь 1207 г.). Развязав себе наконец руки на этом направлении, он обратился против болгар, чьи пограничные крепости к северу от Адрианополя разорил. Несмотря на улучшение ситуации, болгарские банды продолжали рыскать по стране, и одна из них внезапно напала возле Мосинополя на короля Фессалоникского Бонифация Монферратского, который был в схватке убит (4 сентября 1207 г.).

Драматический финал ломбардского принца, случившийся через год после гибели первого латинского императора, мог поставить под вопрос чудесное выправление ситуации, совершенное Анри де Эно. Не попытаются ли болгары, не имея возможности атаковать слишком надежно защищенный Константинополь, овладеть латинской Македонией? Царь Иваница действительно намеревался воспользоваться этой нежданной удачей, чтобы захватить Фессалоники, но потерпел неудачу, в его окружении вспыхнули раздоры, и он был убит возле города (октябрь 1207 г.). Его племянник и преемник Борил, правда, еще некоторое время продолжал войну, но он сильно уступал своему предшественнику, и император Анри нанес ему под Филиппополем решающее поражение, сделавшее латинян бесспорными владетелями Фракии (1 августа 1208 г.). Впервые после катастрофы при Адрианополе Латинская империя могла перевести дыхание.

В 1208 г. франко-болгарская война, поставившая Латинскую империю на волосок от гибели, наконец закончилась, благодаря личным достоинствам императора Анри де Эно, окончательной победой. Великолепный успех, который тем не менее не должен внушать иллюзий. Если успешное противодействие Анри помешало образованию огромной болгарской империи, включающей «Царьград», то, со своей стороны, болгарские победы 1205–1206 гг. помешали завоеванию Латинской империей Эпира и Никеи, распространению на всю прежнюю византийскую территорию, короче говоря, помешали ей стать жизнеспособной.

Кроме того, в среде латинян грозили возобновиться ссоры между фламандцами и ломбардцами. В «королевстве Фессалоникском» Бонифацию Монферратскому наследовал его сын Деметриос (Димитрий) (1207–1222). Поскольку ему было всего два года, регентство осуществлял ломбардец граф Оберто ди Бьяндрате, человек волевой и мстительный, с первых же самостоятельных шагов в политике показавший себя ярым противником линии императора Анри. Последний был не тем человеком, кто позволяет попирать свой авторитет, и решил сломить сопротивление. Он лично отправился в Фессалоники. Вопрос, отметим, был серьезным. Речь шла о том, будет или нет ломбардское королевство Македонии (которому, напомним, подчинялись баронии древней Эллады) независимым от Латинской империи. Ломбардцы отказались впустить его в Фессалоники. Анри силой заставил открыть ему ворота (2 января 1209 г.) и арестовал Бьяндрате. Он короновал короля-ребенка Деметриоса под опекой его матери, Маргариты Венгерской, но четко обозначив свои права сюзерена (6 января 1209 г.)[269]269
  Регентство над королевством Фессалоникским было поручено Бертольду фон Катценельнгбогену, который осуществлял его с 1209 по 1217 г.


[Закрыть]. Ему также пришлось подавлять сопротивление ломбардских губернаторов Серреса и Христополя (Кавалы), поскольку ломбардцы, не успокоившиеся после гибели Бонифация Монферратского и свержения Бьяндрате и уже организовавшиеся в этническую и политическую общность, противодействовали константинопольским франко-фламандцам.

Но Анри не остановился на этом. В апреле 1209 г. он вошел в Фессалию, где нашел других ломбардцев и разбил их при Ларисе (Л’Арсе). В мае 1209 г. он собрал в Равеннике, близ Ламии (Зейтуна) во Фтиотиде, торжественный «парламент». На нем он принял оммаж от латинских баронов Греции, еще вчера бывших вассалами Монферратов, в частности от Отона де ла Роша, сеньора Афинского, и Годфруа де Виллардуэна, бальи Мореи. Ломбардцы упорно цеплялись за земли. Он прогнал их из Фив, которые отдал Отону де ла Рошу, и гнал до Афин, где его с почетом встретил тот же Отон. Неукротимый Оберто ди Бьяндрате, бежавший из заключения и укрывшийся на острове Негропонте (Эвбея), у терциария[270]270
  После захвата Эвбеи крестоносцами и смерти ее первого сеньора Жака д’Авена остров был поделен на три равные части между тремя властителями, получившими титул терциарии (по-итальянски терциарий – «владелец трети»). (Примеч. пер.)


[Закрыть] Равано далле Карчери, рассчитывал на его поддержку, возможно, из-за его национальности, но тот, незадолго до того перейдя на сторону императора, добросовестно исполнил долг и принуждал Бьяндрате наконец покориться. Поспешим добавить, что свирепый ломбардец не пожелал служить своему победителю. Он вернулся в Италию, после того как, по слухам, из-за своей ненависти к Анри принял участие в заговоре с целью его убийства.