Текст книги "Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом"

Глава 2. История Кипра при Лузиньянах

Ги и Амори де Лузиньян

Своим основанием латинское государство на Кипре обязано неожиданным стечением обстоятельств в ходе крестовых походов, и даже те, кто его основал, похоже, не догадывались о важности этого своего деяния.

Остров Кипр, как мы видели, был завоеван арабами у византийцев начиная с 686 г., отвоеван византийцами у арабов в 964–965 гг. и принадлежал Византии вплоть до 1191 г., когда византийский принц Исаак Комнин вышел из повиновения константинопольскому двору и создал на нем автономное княжество. Интересно напомнить, что, когда Исааку Комнину угрожал византийский императорский флот, посланный из Константинополя императором Исааком Ангелом, его спасла направленная нормандским королем Сицилии Гульельмо II Добрым латинская эскадра под командованием графа Мальтийского Маргарита (или Маргаритона) ди Бриндизи. Уже в этом мы видим зародыш протектората нормандского двора над Кипром. Идея овладения западноевропейцами островом, казалось, витала в воздухе, когда Ричард Львиное Сердце, отправившийся в Третий крестовый поход, был прибит к его берегам бурей. Высадившись в Лимасоле, Ричард столкнулся с недоверием и злой волей Исаака. Он тотчас разгромил его при Колосси и без особого труда взял в плен в Тремитуссии (21 мая 1191 г.). Став хозяином острова, король Англии, похоже, оказался в затруднительном положении. Не зная, что с ним делать, он продал его тамплиерам, но 5 апреля 1192 г. греческое население восстало против них и осадило в замке Никосии. Тамплиеры подавили восстание, но, удрученные враждебностью жителей, они решили вернуть остров Ричарду. Тогда Ричард уступил его за 100 тысяч золотых безантов своему неудачливому протеже, бывшему королю Иерусалима Ги де Лузиньяну (май 1192 г.): элегантное решение неразрешимой проблемы с наследованием иерусалимской короны, которую Ричард хотел сохранить за Ги, тогда как бароны Святой земли не желали о нем больше слышать. Ги, согласившись с этим решением, привлек и расселил на острове большое количество франков, лишившихся вследствие завоеваний Саладина своего достояния в Палестине. Он раздал кипрские фьефы 300 рыцарям и 200 оруженосцам или туркополам.

Большего для обустройства своего нового владения Ги де Лузиньян сделать не успел. Он умер в апреле 1194 г. Наследовал ему его брат Амори, который царствовал на Кипре с 1194 по 1205 г. и, как мы уже знаем из истории франкской Сирии, во всем его превосходил. Энергичный и умелый управленец, Амори стал подлинным основателем нового государства. Скажем так: между ним и братом была такая же разница, как между Бодуэном I и Годфруа де Буйоном. Во-первых, видя, что своей расточительной щедростью Ги раздал их соратникам слишком много земель острова, он приступил к пересмотру и перераспределению фьефов с тем, чтобы создать себе достаточный королевский домен. Он обеспечил церковную организацию Кипра, добившись от Святого престола создания латинского архиепископства в Никосии и трех подчиненных ему епископств в Пафосе, Лимасоле и Фамагусте. Но в первую очередь он занимался юридическим статусом своего нового государства. Действительно, Ги де Лузиньян, который от своего пребывания на иерусалимском троне сохранил королевский титул, не имел нужды уточнять свою титулатуру на острове. Амори, напротив, требовалось решить это проблему. Несмотря на то что его предшественник получил права владения от короля Англии, он обратился к двум более высоким властям Запада: папству и Священной империи. В 1195 г. он получил от императора Генриха VI титул короля Кипра (Ги был лишь королем на Кипре). Осенью 1197 г. канцлер империи Конрад, епископ Хильдесгеймский, торжественно короновал его в Никосии. Как мы уже знаем, в 1197 г. Амори получил еще и корону Иерусалима, то есть Акрского королевства.

Разделение иерусалимской и кипрской корон. Регентство Готье де Монбельяра и личное правление Юга I

Результатом инвеституры 1197 г. стало четкое различение двух корон: Кипра и Иерусалима. Фактически после смерти Амори (апрель 1205 г.) они тотчас же разделились. Кипрское королевство отошло его сыну Югу I, которому тогда было всего десять лет[207]207
  Юг I был сыном Амори и его первой супруги Эшивы д’Ибелин.


[Закрыть]. Регентство было доверено одному из баронов Святой земли, Готье де Монбельяру, женатому на принцессе Бургонь, старшей сестре маленького Юга I. Готье отличился походом против турок-сельджуков на Саталию, или Адалию, на побережье Памфилии (1206–1207). Во внутренней политике он, опытный и твердый управленец, проявил себя жестким и алчным, так что Юг I, объявленный совершеннолетним к исходу пятнадцатого года жизни (1210), подверг его опале, заставил вернуть часть награбленного и вынудил удалиться в Акру.

За время своего личного правления (1210–1218) Юг I проявил себя мстительным и жестоким, хотя серьезным и прилежным. Неизвестно, как бы проявил себя дальше этот король, в котором заметны черты Филиппа Красивого, ибо 10 января 1218 г. он преждевременно умер двадцати трех лет от роду во время путешествия в Триполи. От своей жены, Аликс Шампань-Иерусалимской, он оставил единственного девятимесячного сына, который стал Анри I.

Малолетство Анри I способствовало усилению иностранных интриг, и в первую очередь попыткам императора Фридриха II установить контроль над островом.

Кипр и Война с ломбардцами

Король Анри I Толстый (1218–1253) – Анри Жирный, как называют его наши хронисты, – сначала царствовал при номинальном регентстве своей матери, Аликс Шампанской, но эта принцесса, похоже весьма взбалмошная и не имевшая вкуса к власти, передоверила управление своему дяде, Филиппу д’Ибелину, которому в конце концов окончательно уступила регентство в 1223 г. и уехала в Сирию. Там она вновь вышла замуж за будущего Боэмунда V Антиохийско-Триполийского и практически потеряла интерес к кипрским делам. После смерти Филиппа д’Ибелина в 1227 г. его преемником на посту регента Кипра стал его родной брат Жан д’Ибелин, Старый сир Бейрутский. Так на Кипре, подобно Сирии, началось возвышение дома Ибелинов, происходящего, как мы знаем, из области Шартра и постоянно усиливавшегося начиная с середины XII в. Вскоре после этого произошло непредвиденное событие, которое на десяток лет потрясло всю жизнь на Кипре. 21 июля 1228 г., как мы знаем, по дороге в Святую землю в Лимасоле сделал остановку император Фридрих II. В ходе бурной сцены, драматически изложенной Филиппом Новарским, Фридрих объявил, что сам будет осуществлять регентство, и немедленно сместил Жана д’Ибелина.

Отметим, что с чисто юридической точки зрения Фридрих II имел право так поступать. Он был сюзереном Кипрского королевства, Кипр был возведен в ранг королевства его отцом Генрихом VI (1195), и первый король Кипра Амори де Лузиньян был миропомазан канцлером империи, представителем императора (1197). Но эти императорские права не извиняют грубого и резкого поведения Фридриха, которое, вдобавок к тому, было неловким, поскольку сразу оттолкнуло от него французскую знать Кипра и Сирии. В дальнейшем он держал свой двор в Никосии, где принял оммаж если не баронов, то, по крайней мере, короля-ребенка Анри I. С феодальной точки зрения это были разные вещи. Против того, что король приносил оммаж императору, возразить было нечего, поскольку, повторим, именно империя возвела Кипр в ранг королевства. Гораздо серьезнее была бы личная клятва верности кипрских баронов императору, а этой клятвы они избежали. Как мы знаем, после отъезда Фридриха II в Сирию (3 сентября 1228 г.) и потом после его возвращения на Запад (10 июня 1229 г.) вопрос об императорском сюзеренитете над Кипром встал вновь. Покидая Левант, он доверил опеку над юным Анри I пяти кипрским баронам, присоединившимся к гибеллинской партии: Амори Барле, Говену де Шениши, Амори де Бейсану, Югу де Жибле и Гийому де Риве, которых Филипп Новарский гневно клеймит названием предателей франкского дела. Поскольку они преследовали партию Ибелинов – пытались убить замечательного Филиппа Новарского – Жан д’Ибелин атаковал их, разгромил при Никосии (14 июля 1229 г.) и принудил к капитуляции последнюю их крепость, замок Дьёдамур (середина мая 1230 г.).

Победа гвельфов, то есть феодальной французской партии, казалась в тот момент полной. Но Кипр представлял собой слишком важную позицию, чтобы император так легко от него отказался. Фридрих II, как мы уже знаем, отправил в Левант экспедиционный корпус под командованием своего маршала Рикардо Филанджери, который был не лишен военных талантов. В мае 1232 г. Филанджери высадился на Кипре и, в отсутствие Ибелинов, занятых в Сирии, без труда оккупировал остров; но Жан д’Ибелин, в свою очередь, высадился во главе кипрской и палестинской знати и 15 июня 1232 г. нанес ему решающее поражение при Агриди (по-французски Грид) возле Дикомо, на полпути между Никосией и Киринеей. Последняя крепость, удерживаемая имперцами, Киринея, капитулировала в апреле 1233 г. В 1247 г., в самый разгар войны между Святым престолом и империей в Италии, папа Иннокентий IV санкционировал изгнание имперцев с Кипра, освободив Анри I от всякого оммажа по отношению к Фридриху II. Это было очень важное юридическое решение, поскольку оно с точки зрения международного права аннулировало акт 1197 г., по которому кипрский трон был создан империей. Тем самым последние вассальные узы между Лузиньянами и Гогенштауфенами были разорваны самим главой христианского мира.

Так результатом ненужно грубой политики Фридриха стала потеря унаследованного им от отца сюзеренитета над островным королевством. Факт, важный не только с юридической точки зрения, но и в целом для судьбы Кипра. Если бы кипрская корона оставалась вассальной от короны сицилийской, сюзеренитет над ней, очевидно, в дальнейшем перешел бы к Анжуйскому дому, а мы увидим на примере княжества Морейского, сколько неприятностей влек за собой такой переход…

Противовесом окончательному разрыву со Швабским домом стало усиление моральных связей киприотов с капетингской Францией. Повод к тому дал крестовый поход Людовика IX. В сентябре 1248 г. Анри I с большим усердием и дружелюбием принял короля Франции, который провел зиму в Никосии, прежде чем отправиться атаковать Египет. Анри, в сопровождении своей знати, сел на корабли в Лимасоле вместе с Людовиком (май 1249 г.) и участвовал с кипрскими рыцарями во взятии Дамьетты. Затем он вернулся на Кипр и таким образом избежал участия в катастрофическом завершении крестового похода. Он умер в Никосии – преждевременно, как и его отец, – 18 января 1253 г. От своей жены Плезанс Антиохийской он оставил единственного сына, Юга II, которому было всего несколько месяцев.

Малыш Юг II – наши хронисты называют его уменьшительным именем Югет – царствовал при регентстве своей матери Плезанс Антиохийской (1253–1261), затем своего дяди (брата Плезанс) Юга Антиохийского (1261–1267). Маленький король умер 5 декабря 1267 г. в возрасте четырнадцати лет, и кипрская корона отошла Югу Антиохийскому, который стал королем Югом III.

Так угасла прямая ветвь Лузиньянов, уже давно истощившая свои жизненные силы, поскольку, как мы видели, следом один за другим умерли: Юг I в двадцать три года, Анри I в тридцать пять, а сам Югет – в четырнадцать.

Восшествие на престол Антиохийско-Лузиньянского дома. Царствование Юга III

После пресечения ветви прямых Лузиньянов законным наследником короны оказался Юг III: если его отец был лишь младшим отпрыском Антиохийского дома, то матерью – Изабелла де Лузиньян, сестра короля Кипра Анри I. С ним на трон Кипра взошел Антиохийско-Лузиньянский дом, которому суждено будет править островом с 1267 по 1474 г. или, если угодно, по 1489 г.

Юг III (1267–1284) был хорошим королем, умным и ответственным, которому обстоятельства не позволили проявить себя в полной мере. Полностью сознавая серьезность момента для Святой земли, он мог рассчитывать лишь на себя в том, чтобы исправить ситуацию. Действительно, получив вдобавок к кипрской короне еще и иерусалимскую (1268), он, как мы видели, тщетно пытался спасти остатки франкской Сирии, Акрское королевство, вырвав его из лап анархии. Мы также видели, в какую оппозицию против него по этой причине стали акрские бароны и тамплиеры, в первую очередь великий магистр Храма Гийом де Божё, который, действуя в интересах короля Сицилийского Шарля Анжуйского, в конце концов принудил Юга покинуть Сен-Жан-д’Акр (1276). Добавим, что кипрское рыцарство, из «конституционного» духа, из любви к своим феодальным привилегиям, отказывалось следовать за Югом в Сирию, за исключением очень коротких периодов обязательной для вассалов службы. Жак д’Ибелин, выразитель мнения кипрских баронов, ясно объявил, с Ассизами в руке, что они не обязаны служить королю за пределами собственно острова (1271). Нельзя насильно спасти страну, общество, желающие погибнуть. К тому моменту, когда 26 марта 1284 г. Юг III умер в Тире, изгнанный из Акры, закрывшей перед ним, по подстрекательству Гийома де Божё, свои ворота, все его усилия выправить положение во франкских владениях завершились провалом.

Царствование Анри II

После смерти Юга III для франко-кипрского общества и самой династии Лузиньянов наступил весьма смутный период. Король Жан I, старший сын Юга III, лишь промелькнул на троне. Он умер 20 мая 1285 г. Анри II, младшему брату Жана, досталось одно из наиболее драматических царствований в кипрской истории (1285–1234). Это был томный и болезненный молодой человек, непригодный к воинским делам, подверженный приступам эпилепсии, да к тому же импотент, но при этом не лишенный ни ума, ни (как показали дальнейшие события) весьма неожиданной в нем энергичности. «Этот жалкий кипрский Людовик XVI», как назвал его Йорга[208]208
  Николае Йорга (1871–1940) – румынский историк-византинист. (Примеч. пер.)


[Закрыть], несмотря на всплески ума и воли, разумеется, был не тем вождем, который требовался в данных обстоятельствах, поскольку как раз в это время в Сирии мамелюкские султаны начали последний штурм франкских колоний.

Анри II, как мы уже видели, мог лишь наблюдать за взятием Акры мамелюками, да и то только потому, что чувство долга, красящее его, побудило лично прибыть в осажденный город. Потеря последних остатков Иерусалимского королевства (титулярным королем которого он был, как и его отец Юг III) еще больше подорвала его престиж. Зато его брат Амори, титулярный принц Тирский, был человеком действия: в 1299 г. он предпринял десантную операцию – впрочем, завершившуюся неудачей – на побережье Сирии, рядом с Тартусом. Очень скоро у Амори возникло искушение воспользоваться своими преимуществами. В апреле – мае 1306 г., чувствуя поддержку части баронов, он добился назначения себя ими «губернатором Кипра», лишив Анри II какой бы то ни было власти. Он заточил несчастного короля в его дворце, затем в загородном доме и, наконец, в феврале 1310 г. выслал в Армению (Киликию), очевидно, в ожидании момента, когда сможет надеть корону на себя.

Но тут возникло народное возмущение, быстро изменившее ситуацию. Спесь Амори перешла все границы. Преследуя баронов-лоялистов, он вызвал к себе сильную ненависть. 5 июня 1310 г. он был убит одним из своих приближенных, Симоном де Монтолифом, которого мы еще увидим в одной из частых при кипрском дворе кровавых драм, где он унесет в качестве трофея правую руку своей жертвы. Лоялисты, возглавляемые Агом де Батсаном, открыто выступили в Фамагусте и скоро вызвали из Армении Анри II. Восторжествовал легитимизм, столь дорогой сердцу населения. Анри был восторженно встречен жителями Никосии и торжественно восстановлен на троне (сентябрь 1310 г.). Одни бароны, как, например, Юг д’Ибелин, преследовали его и были вынуждены явиться босыми и на коленях молить о прощении. Другие были брошены в темницы. Пострадали многие представители семейства Ибелинов, оказавшегося в числе противников короля, и это сильно подорвало влияние рода. Феодальный дух, дух Ассизов, официальным выразителем которого, как в Святой земле, так и на Кипре, в течение более чем трех четвертей века были Ибелины, получил тяжелый удар.

Анри II, продемонстрировавший в этой реставрации королевской власти энергию, которой от него не ждали, царствовал еще четырнадцать лет. Он умер, не оставив наследника, 30 или 31 марта 1324 г. Корона перешла к его племяннику Югу IV.

Юг IV и Священная лига

После драматических изгнания, а затем реставрации Анри II Кипрское королевство нуждалось в твердом человеке с неоспоримым авторитетом, который стер бы воспоминания о стольких проявлениях ненависти. И этим лидером стал Юг IV (1324–1359). Правитель умный и осмотрительный, он сумел восстановить авторитет королевской власти. Хорошо образованный, он, по словам Флорио Бустрона[209]209
  Флорио Бустрон (1500-е – после 1568) – администратор, юрист и историк XVI в., занимавший важные посты на Кипре в период принадлежности острова Венеции. Автор написанного на итальянском языке труда. «История Кипра с комментариями» (Historia overo commentarii de Cipro). (Примеч. пер.)


[Закрыть], «с превосходными способностями предавался изучению богословия и управлению своим королевством». Хотя и не очень воинственный по характеру, он в 1343 г. стал одним из вдохновителей Священной лиги, коалиции, сформированной папой и Венецианской республикой против анатолийских турок, в первую очередь против эмиратов Айдын и Сарухан на Ионическом побережье. Действительно, ввиду упадка Византийской империи при слабых преемниках Михаила Палеолога Андронике II (1282–1328), Андронике III (1328–1341) и Иоанне Кантакузине (1341–1355), турки возобновили свои завоевания в Азии. В их руки попала Иония. Повторялась ситуация, непосредственно предшествовавшая Первому крестовому походу. Король Кипра, титулярный король Иерусалима должен был возобновить крестовые походы. Слишком слабый, чтобы справиться с задачей в одиночку, он соединил свои силы с силами папства, Республики святого Марка и родосских рыцарей (госпитальеров). Его четыре галеры под командованием Эдуара де Божё приняли блистательное участие в экспедиции. 28 октября 1344 г. крестоносцы отбили у турок Смирну, которую передали госпитальерам. Это был большой, но исключительно локальный успех, который не позволила развить слабость коалиции. Впрочем, Юг IV, человек разумный и осторожный, не собирался позволять вовлекать себя в предприятия, выходящие за рамки его целей. Так, он поддерживал с султаном Египта мир, весьма выгодный для кипрской торговли. Его царствование, в целом мирное, стало эпохой большого процветания: очевидно, на него пришелся апогей развития кипрской экономики. Боккаччо посвятил Югу IV одно из своих произведений. Еще при жизни Юг разделил трон со своим сыном Пьером I (1358).

Кипрский крестовый поход. Пьер I и взятие Александрии

Пьер I (1359–1369) представляет разительный контраст со своим предшественником, тот же самый, который разделяет наших первых Валуа и прямых Капетингов. Он предстает перед нами как пылкий рыцарь, герой, соответствующий рыцарскому идеалу Средневековья, иными словами, для своей эпохи человек немного из другого времени. Крестовый поход, который для Юга IV был делом приличия, в котором он участвовал лишь в той мере, в какой это не вредило коммерческим интересам страны, Пьер I принял к сердцу так близко, как это делали Годфруа де Буйон или Людовик IX. Он отдался ему полностью. Вся его жизнь стала одним крестовым походом, причем в эпоху, когда крестовыми походами увлекались все меньше и меньше. Начал он с занятия на киликийском побережье порта Корикос, или Горигос, последние защитники которого, армяне (или, скорее, греки), плотно осажденные турками, призвали его на помощь и перешли в его подданство (15 января 1361 г.). Затем он лично отобрал у турок (эмирата Текке или Теке) на памфилийском побережье порт Сатталию, или Адалию (24 августа 1361 г.). Жан де Норес, «великий туркопольер Кипра», стал первым губернатором Сатталии. В мае 1362 г. адмирал Кипра Жан де Тир подошел к побережью Теке, чтобы разграбить и сжечь город Миру. В 1373 г. он так же опустошил Анамур на побережье эмирата Караман[210]210
  Об эмиратах Теке и Караман см. ниже.


[Закрыть].

До сих пор речь шла о том, чтобы обеспечить себе обладание лучшими морскими базами на южном побережье полуострова Малая Азия с целью установления господства на омывающих Кипр морях. Пока что это было в русле политики короля Юга IV. Но теперь Пьер I хотел совсем другого. У него была амбициозная мечта возобновить крестовые походы, победить там, где потерпели поражение Амори I, Жан де Бриенн и Людовик Святой, освободить Святую землю, завоевав Египет. С этой мыслью Пьер I лично отправился на Запад просить помощи у итальянских республик, королей Франции и Англии, а также немецких князей (октябрь 1362 г.). С навербованными там контингентами он собрал флот в 115 кораблей и армию в 10 тысяч человек, в том числе 1000 рыцарей, лучников и арбалетчиков, и устремился на Египет. 9 октября 1365 г. он высадился в Дельте и с налету приступом взял Александрию (10 октября 1365 г.).

В тот момент Пьер I почувствовал себя победителем. Александрия, устоявшая при всех предыдущих крестовых походах, попала в руки христиан! Это был блестящий успех, но успех без будущего. Чтобы удержать Александрию, чтобы победить мусульман, требовались громадные вооруженные силы, а христианский мир не был готов их предоставить. Большинство западных крестоносцев и кипрские бароны считали, что их слишком мало для удержания огромного города в случае контрудара мамелюков. Полностью разграбив богатства Александрии, ее дворцы, банки, склады, как принадлежащие мусульманам, так и христианам (они разграбили даже венецианские, генуэзские, каталонские и марсельские фондачи), они через три дня погрузились на корабли, не обращая внимания на возражения и мольбы Пьера I, пришедшего в отчаяние при мысли о необходимости бросить свое завоевание.

Но уйти из Александрии было еще не всё. Теперь приходилось испытать на себе ответные меры мамелюков. Их султан Шабан, снова заняв огромный порт, немедленно отомстил экономическими мерами: захватив имущество латинских купцов на всей территории Египта и Сирии и наложив эмбарго на любую торговлю с Западом. Эта конфискация причинила огромный ущерб итальянским морским республикам, в первую очередь Венеции и Генуе, заставив их противиться всякому новому предприятию Пьера I. После сложных переговоров венецианские послы Франческо Бембо и Пьетро Соранцо с огромным трудом сумели добиться от султана восстановления торговых отношений (1366).

Невозможно представить более деморализующий факт для теоретиков крестовых походов. Итак, удалось занять вторую столицу Египта, но, вместо того чтобы выторговать за этот залог возвращение Святой земли, ее попросту оставили второпях, даже не дождавшись атаки мамелюков. Хуже того: опыт доказывал, что отныне любая попытка крестового похода грозила Западу коммерческой катастрофой. Отныне существовало противостояние между крестовым походом и экономическими интересами. А экономические интересы в Средиземноморье доминировали в политике. Франция Валуа и Англия, занятые Столетней войной, не считались больше с Левантом. Только Генуя и Венеция своими эскадрами представляли христианский мир, а опыт 1365 г. научил их, что любая попытка вернуть Иерусалим завершится для них коммерческой катастрофой.

Пьер I, как нам известно от Машо[211]211
  Гийом де Машо (ок. 1300–1377) – французский поэт и композитор; среди заказчиков его произведений были члены династии Валуа, представители французской высшей знати и король Кипра Пьер I. (Примеч. пер.)


[Закрыть], был горько разочарован. Он считал, что его предали его трусливые командиры, его рыцарство, исключительно меркантильная политика венецианцев и генуэзцев. Тем не менее этот паладин, воодушевляемый мечтами иного века и, видимо, разбиравшийся в политике не больше, чем его современники, короли Франции Филипп VI и Жан Добрый, не отказался от крестового похода. После неудачи в Египте он атаковал анатолийских турок, а затем Сирию. В конце февраля 1367 г. он отправил своего брата Жана, титулярного князя Антиохийского, на анатолийское побережье защищать город Корикос от турецкого эмира Карамана (Коньи). В сентябре – октябре того же года Пьер сам возглавил серию десантов на берега Сирии и Киликии, возле Триполи, Тартуса, Латакии и Айаса (Лайаццо); он захватил трофеи, но не смог сделать никаких территориальных приобретений. Тогда он вновь отправился на Запад, чтобы попытаться убедить монархов и итальянские республики в необходимости нового крестового похода (октябрь 1367 г.). Все его усилия были тщетными. Повсюду его встречали с уважением и вежливо выпроваживали. Франция и Англия, занятые Столетней войной, которая была в самом разгаре, Священная империя, ставшая бессильной, итальянские коммуны, занятые постоянной борьбой друг с другом, не говоря уже о гражданских войнах внутри каждой, потеряли интерес к священной войне. Венецианские послы Никколо Джустиани и Пьетро Марчелло, а также генуэзские послы Кассано Чигала и Паало Джустиниани даже пытались добиться от Пьера I согласия заключить, в интересах торговли, мир с мамелюками. 23 сентября 1368 г. он отплыл из Италии обратно на Кипр, так ничего и не добившись.

Везде он встречал неблагоприятное общественное мнение. Крестовые походы очень дорого стоили. Дворянство, по-прежнему недисциплинированное, демонстрировало усталость от необходимости подчиняться. Вспомним, как еще при Юге III оно воспротивилось распространению обязанности военной службы на участие в походах в Святую землю, протест Жака д’Ибелина, опирающийся на букву Ассиз. Не забудем также, что со времени заключения и изгнания короля Анри II прошло всего полвека (1306–1310). Кипрская знать, воспитанная на этих воспоминаниях, не могла подчиниться абсолютистским замашкам Пьера I. Кроме того, она ревновала к милостям, которые король раздавал, в ущерб ей, рыцарям из Франции: мы уже наблюдали в Палестине эту неприязнь пуленов к сеньорам, недавно прибывшим с Запада. Двор, когда Пьер I вернулся на остров, бурлил эмоциями, возбужденный скандалами, разделенный между королевой, красивой и грозной Элеонорой Арагонской, законной женой Пьера, и двумя королевскими любовницами, Жанной Лалеман, дамой де Шулу, и Эшивой де Сандельон. В отсутствие короля Элеонора приказала бросить в темницу и жестоко пытать Жанну Лалеман, которая была на девятом месяце беременности. Но саму королеву Элеонору не без оснований обвиняли в том, что она изменяет королю с Жаном де Морфом, титулярным графом де Рохас, то есть Эдессы. Вот в такой атмосфере произошло возвращение короля. Собравшись на Высокий совет для рассмотрения обвинений против королевы, бароны отказались давать делу ход, оправдали графа де Рохаса и осудили как клеветника слугу, выдавшего Элеонору. Но Пьера им одурачить не удалось. Эти измены ожесточили его, оппозиция раздражала, его характер изменился, и он начал суровые репрессии против баронов, даже против всего своего окружения. Похоже, в тот момент его рассудок помутился от несчастий. Тогда бароны, в согласии с его братом Жаном, титулярным князем Антиохии, решили избавиться от него. В ночь с 17 на 18 января 1369 г. они проникли в королевскую спальню и жестоко убили несчастного суверена. Согласно неподтвержденной версии, его окровавленная голова была предъявлена толпе с балкона королевского дворца. В первом ряду цареубийц фигурировал Филипп д’Ибелин, титулярный сеньор Арсуфа, чья семья на протяжении полутора веков всегда выступала против прав короны, как в Иерусалиме, так и на Кипре.

Остатки совести не позволили убийцам предложить корону принцу Жану Антиохийскому, с которым они были в той или иной степени связаны. Верные, несмотря ни на что, принципу легитимности, они провозгласили королем сына своей жертвы, одиннадцатилетнего Пьера II, Перрена хроник. Регентство было поручено вдовствующей королеве, беспокойной Элеоноре Арагонской, и двум братьям Пьера I, Жану Антиохийскому и Жаку. Мы увидим, как скоро начнутся раздоры между регентами, особенно между Элеонорой и князем Антиохийским.

Беды царствования Пьера II. Захват генуэзцами Фамагусты

Убийство Пьера I не прошло для кипрской знати бесследно. Конечно, проекты крестового похода, ради которых он разорял страну, могли казаться анахроничными. Можно было, как пишут, найти в этом запоздавшем крестоносце немало донкихотства. А в конце царствования он вел себя как тиран. Но не менее верно и то, что он был великим королем с душой героя – героя, который просто ошибся веком. А главное, его убийство опасно ослабило Кипрское государство. Его братья, подозреваемые в том, что знали о заговоре, приведшем к его смерти, его жена, подозреваемая в супружеской измене, уже в тот момент, когда получили регентство, не пользовались уважением. Последние драмы, завершившиеся страшной трагедией, еще больше углубили раскол в уже расколотом обществе. Для Кипрского королевства это было тем более опасно, что его богатство делало его желанной добычей для всех, и для христиан, и для мусульман, и оно было окружено врагами. Последствия всех этих ошибок скажутся в царствование Пьера II (1369–1382).

Несчастья начались в день коронации юного короля в качестве титулярного суверена Иерусалима (12 октября 1372 г.). В этот день, в Фамагусте[212]212
  В Фамагусте кипрские короли получали королевскую корону Иерусалима. Таким образом, Пьер II был коронован в Никосии 12 января 1371 г. в качестве короля Кипра, а в Фамагусте 12 октября 1372 г. как король Иерусалима.


[Закрыть], вспыхнула серьезная драка между генуэзской и венецианской колониями по поводу, кажущемуся ничтожным: венецианский бальи и генуэзский подеста заспорили из-за того, кому принадлежит честь держать правый повод королевского коня. Ссора о первенстве в церемониале скрывала под собой острое политическое соперничество, вроде одного из тех конфликтов, которые в XIX в. вспыхивали в Османской империи между послами Англии и России. В действительности две великие морские республики спорили за экономический протекторат над островным королевством. В результате венецианцы и генуэзцы схватились в рукопашной. Первые одержали верх. Генуэзская колония, считая себя оскорбленной (население Фамагусты выступило против нее), покинула Кипр, взывая о мести и объявив Лузиньянов виновными в пережитом ею унижении.

Это была война, к которой островное королевство, опасно ослабленное смертью Пьера I, было совершенно не готово. Боясь, что их владение Сатталия, в Анатолии, попадет в руки генуэзцев, киприоты предпочли уступить его эмиру Теке (май 1373 г.). Так было потеряно прекрасное завоевание Пьера I.

Отметим, что независимо от желания получить возмещение за потери, понесенные во время погромов их складов в Фамагусте, генуэзцы искали благовидный предлог для своей интервенции. Вдовствующая королева Элеонора, желавшая отомстить деверям за убийство своего супруга, несчастного короля Пьера I, втайне попросила Синьорию Генуэзской республики освободить ее и ее сына, юного Пьера II. И под этим благородным предлогом генуэзская эскадра получила от Святого престола полную свободу действий. В октябре 1373 г. командующий этой эскадрой Пьетро ди Кампофрегозо блокировал Фамагусту силами от 26 до 43 галер с четырнадцатитысячным десантным корпусом. Город был взят, замок сдан благодаря предательству (предположительно по вине Жана де Морфа, титулярного графа Эдесского), а сам Пьер II, завлеченный в ловушку, попал в руки генуэзцев, отправившихся затем грабить Никосию.