Электронная библиотека » Рене Груссе » » онлайн чтение - страница 33


  • Текст добавлен: 15 ноября 2022, 15:40


Автор книги: Рене Груссе


Жанр: Исторические приключения, Приключения


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 33 (всего у книги 44 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Союз генуэзцев с Михаилом Палеологом был не менее неудобным в их отношениях с папством. К счастью для их последующих объяснений Святому престолу, союз этот просто не успел сработать и сыграть роль в освобождении Константинополя. Действительно, Нимфейский договор был ратифицирован Генуей лишь 10 июля, а уже 25-го греки вступили в Константинополь, прежде чем вышедший в море генуэзский флот под командованием Мартино Бокканегры успел войти в Босфор. Точно так же галеры под командованием Джакопо Квирино, отправленные венецианцами на помощь императору Бодуэну II, прибыли слишком поздно. Но ситуация изменилась. Экономические цели, преследовавшиеся при заключении Нимфейского договора, были достигнуты: отныне в проливах генуэзская торговая гегемония заменила венецианскую.

В истории Леванта начинался новый период.

3. Латинское владычество в Морее. От Гийома де Шамплита до Гийома де Виллардуэна
Гийом де Шамплит и основание княжества Морейского

Если результатом Четвертого крестового похода стало бы лишь создание Фессалоникского королевства и Латинской империи, его историческое значение было бы весьма незначительным. К счастью, рядом с этими торопливо возведенными и незавершенными зданиями он оставил и два более прочных и долговечных памятника: княжество Ахейское, или Морейское, и герцогство Афинское. В то время как государства, основанные латинянами в Македонии и Фракии, оказались эфемерными, те, что были созданы в собственно Греции, просуществовали более двух веков.

Латинские княжество в собственно Греции возникло не в результате Четвертого крестового похода, а, как мы видели, только после рейда короля Фессалоникского Бонифация Монферратского через центральную Элладу в 1204–1205 гг. Бонифаций, как мы помним, отдал баронию (позднее маркизат) Боденис (то есть Бодоница), в районе Фермопил, во фьеф пармскому сеньору Гвидо Паллавичини, баронию Салон (бывшую Амфиссу к западу от Дельф) Тома де Стромонкуру, а баронию Афинскую и Фиванскую (Сатин и Эстив) уроженцу Франш-Конте Отону де ла Рош. Первая из этих сеньорий имела особое значение для того, кто ее дал: это был ключ от Эллады, и стоит отметить, что Бонифаций Монферратский передал ее одному из своих земляков (мы видели, насколько сильным было в ту пору соперничество между итальянцами и франко-фламандцами). Стратегическое значение баронии Салон, основанной к юго-западу от Парнаса, в горах древней Локриды Озольской и древней Фокиды, было немногим меньшим. Что же касается герцогства Афино-Фиванского, то это, разумеется, было самое сердце Древней Эллады.

О Пелопоннесе речь пока не заходила, разве что в проекте раздела 1204 г. венецианцы в принципе зарезервировали за собой западное и южное побережье полуострова: Ахею, Элиду, Мессению и Лаконию. Но там, как и в других местах, Венеция проявила неспособность овладеть тем, что затребовал для нее дож Дандоло, лишь через два года после раздела она реально оккупировала два мессенских порта, Модон и Корон. То есть место оставалось свободным. И вот в то время, когда Бонифаций осаждал Навплию, где укрылся греческий сеньор Лев Сгур, к нему в лагерь прибыл шампанец Жоффруа де Виллардуэн. Жоффруа был тезкой и племянником знаменитого хрониста и «маршала Романии». Он не принимал участия в завоевании Константинополя (что делает ему честь), а вошел в число тех крестоносцев, кто направились прямиком в Палестину. Возвращаясь из Святой земли, он прибыл в Модон, древнюю Метону, в Мессении и, воспользовавшись неразберихой в этих оставшихся бесхозными землях, овладел городом. В лагере Бонифация он встретил своего соотечественника[283]283
  Сам Шамплит был уроженцем Франш-Конте, однако его отец, Эд I, был сыном графа Юга I Шампанского (или незаконным ребенком жены Юга, прижитым ею не от мужа), которого граф отказался признать своим, и тот удалился во Франш-Конте, к родственникам матери. (Примеч. пер.)


[Закрыть]
Гийома де Шамплита[284]284
  Шамплит находится возле Везуля во Франш-Конте.


[Закрыть]
и предложил ему вдвоем завоевать Ахею или Морею, то есть древний Пелопоннес. Ради этого завоевания Жоффруа заранее признавал себя вассалом Гийома де Шамплита.

Рассказ, донесенный до нас хроникой, раскрывает характер союза, заключенного между двумя шампанскими баронами. С одной стороны, Жоффруа де Виллардуэну первому пришла идея завоевать полуостров после его пробного путешествия в Мессению. У него в активе было право первенства, на котором хронист особенно настаивает, поскольку оно морально оправдывает последующее весьма бесцеремонное обращение Жоффруа с законными наследниками Шамплита. И в то же время показательно, что Жоффруа, хотя и будучи инициатором предприятия, с самого начала довольствовался блестящей, но второй ролью. Очевидно, Шамплит, благодаря предшествующей дружбе с Бонифацием Монферратским, пользовался бо́льшим авторитетом, перед которым его новый компаньон вынужден был склониться.

Каким бы ни были скрытые мотивы заключенного между ними союза, два шампанца с сотней рыцарей тотчас взялись за дело. Средства их были невелики, но и противостоящие им силы, очевидно, не внушали страха. В Пелопоннесе, дезорганизованном падением византийской центральной власти, они могли столкнуться лишь с крупными греческими землевладельцами да с поднявшимися на партизанскую войну горцами. Они взяли Патры, оккупировали главный город Элиды Андравиду и овладели приморским городом Понтикокастроном (близ современного Катаколона), который станет латинской крепостью Бовуар, или Бельведер (1206). Крупные греческие землевладельцы, архонты из нижней долины Альфеи и горцы из верхней долины – страны Эскорты, или Скорты, – видя, что брошены и предоставлены сами себе, поняли бесполезность сопротивления. Они заключили с победителем договор, по которому передали Шамплиту императорские земли и некоторое количество частных угодий, заверив, что сохранят за собой в полной собственности остальное, при условии признания феодальной вассальной зависимости. Из Элиды Шамплит отправился в Мессению, взял штурмом приморский город Корон и заставил капитулировать важную крепость Каламату, которую отдал во фьеф Жоффруа де Виллардуэну.

Примечательно, что в этом первом завоевательном походе латиняне четко обозначили территории, которые наиболее сильно отметят своим влиянием. Ахею, Элиду, Мессению, завоеванные ими в 1206 г., их последние преемники сохранят вплоть до первой четверти XV в. А между этими двумя датами, как мы увидим, латиняне покорят весь Пелопоннес, но в дальнейшем его потеряют. В целом главным очагом латинского владычества станет западное побережье полуострова, земли, обращенные к Италии.

Однако греческое население Лаконии – жители Никли (древней Тегеи), Велигости (возле древнего Мегалополя) и Лакедемона – равно как и воинственные мелинги (славяне-горцы Тайгета) – взялись за оружие, чтобы остановить вторжение. Греческий деспот Эпира Михаил Ангел Дука, который в этот период был самым грозным защитником эллинизма в Европе, переправился через Коринфский залив и присоединился к ним со своими войсками. Его численный перевес над силами Гийома де Шамплита был угрожающим: более четырех тысяч против приблизительно семисот воинов. Однако при Кодуросе Шамплит дал противнику сражение и обратил его в бегство. Эта решающая победа обеспечила ему виртуальное владение Пелопоннесом. После того как эпирский деспот был отброшен на другой берег Коринфского залива, Шамплиту противостояли лишь местные ополчения, с которыми он легко справился. Он принудил к капитуляции продержавшуюся до этого времени Аркадию (Кипариссию), главный город Мессении (1207), и отдал ее Жоффруа де Виллардуэну, а затем сломил сопротивление греческого вождя Доксопатриса – героя народных песен, – оборонявшего крепость Ореокловон (переименованную латинянами в Бюсле или Бусселе) в Западной Аркадии, у входа в ущелья Эскорты.

Однако шампанцы оказались не единственными, кто взялся делить Пелопоннес. Еще не сказала своего слова Венеция. Пока Гийом де Шамплит и Жоффруа де Виллардуэн без особых усилий брали полуостров под свой контроль, венецианская эскадра заняла на землях, которые они намеревались взять себе, два мессинских порта Модон и Корон, Метону и Корону Фукидида[285]285
  Фукидид (ок. 460 – ок. 400 до н. э.) – афинский военный и государственный деятель, греческий историк, основатель исторической науки, автор «Истории Пелопоннесской войны» о вооруженном конфликте (431–404 до н. э.) между Делосским союзом во главе с Афинами и Пелопоннесским союзом, возглавляемым Спартой. (Примеч. пер.)


[Закрыть]
(1206). Не разразится ли новая Пелопоннесская война между хозяевами суши и владыками моря? Гийом де Шамплит и Жоффруа де Виллардуэн, разумеется, получили от Бонифация Монферратского инвеституру по всем правилам, но по проекту раздела 1204 г. западное побережье Пелопоннеса отходило к Республике Святого Марка. Шампанцы, будучи людьми опытными, проявили мудрость и добровольно отказались от обладания Модоном и Короном[286]286
  Порт Жонк, то есть Наварин, остался за княжеством Морейским.


[Закрыть]
ради сохранения ценного союза с Венецией. В 1207 г. венецианцы назначили в оба города своих губернаторов, Джованни Кирини в Модон и Джакопо Дольфини в Корон.

Жоффруа I де Виллардуэн и лишение Шамплитов наследства

На протяжении трех лет Гийом де Шамплит и Жоффруа де Виллардуэн сохраняли свой союз к большой обоюдной выгоде, и, насколько нам известно, ничто не нарушало их взаимопонимания. Но скоро произошло событие, доказавшее, что их соглашение скрывало тайные личные амбиции второго участника. Это обнаружилось после отъезда Гийома де Шамплита. Гийом покинул Грецию в мае 1209 г., чтобы отправиться в Бургундию получать наследство умершего брата, и вскоре скончался сам. Управление завоеванными областями он оставил своему племяннику Югу де Шамплиту, но и тот умер в том же году (1209). Естественно, бароны Мореи избрали правителем старого соратника Гийома, Жоффруа де Виллардуэна, который помогал ему завоевывать эту страну и которому, в конце концов, первому пришла в голову идея этого завоевания. То, что Жоффруа получил полномочия и титул бальи, сомнений не вызывает. Однако обстоятельства, при которых это произошло, намеренно оставлялись в тени. Так, «Морейская хроника»[287]287
  «Морейская хроника» – анонимная стихотворная хроника первой половины XIV в., написанная на среднегреческом языке с профранкских позиций. Представляет собой подробную историю завоевания и господства франков в Морее. Главная часть хроники охватывает события 1205–1292 гг. (Примеч. пер.)


[Закрыть]
забудет имя Юга, переходя сразу от Гийома к регентству Жоффруа де Виллардуэна. Гийом, если верить хронисту, даже специально оговорил, что, если его наследники не заявят о своих правах в положенный срок (год и один день), княжеская корона перейдет к Виллардуэну. Но это, вероятно, последующая интерполяция, имевшая целью придать легитимность приходу к власти Виллардуэнов и установить юридическую преемственность между Шамплитами и ими.

К тому же Жоффруа не забывал ни о чем, что могло бы юридически укрепить его власть. В том же 1209 г. император Анри де Эно, который в борьбе против фессалоникских ломбардцев нуждался в помощи столь ловкого политика, назначил его на «парламенте» в Равеннике сенешалем империи. Это было значительным «повышением», официальным признанием, пришедшимся как нельзя более кстати: таким образом Жоффруа стал – через голову короля Фессалоникского – прямым вассалом латинского императора. Эти предосторожности и высокая поддержка были далеко не лишними. Потому что права дома Шамплитов не были аннулированы. Морейское наследство потребовал себе родственник покойного князя, Робер де Шамплит[288]288
  Гийом де Шамплит оставил двух сыновей: Эда III де Шамплита, сеньора де Ла Марш в Бургундии, умершего в 1250 г., и Гийома II де Шамплита, виконта де Дижон, ставшего сеньором де Ла Марш после смерти своего брата. Ни тот ни другой не предъявляли претензий на Морею.


[Закрыть]
. Его права для человека непредвзятого казались бесспорными. Феодальное право было на его стороне в случае их предъявления в течение года и одного дня. Но все эти доводы не принимали в расчет хитрости Жоффруа де Виллардуэна. Тот располагал реальной властью, которая «стоит титула», и пользовался поддержкой баронов и рыцарей, которые все были его соратниками, его друзьями, его должниками. Добавим к этому, что буквальное следование праву в данном случае выглядело оскорбительным, ибо было бы вопиющей несправедливостью лишить реального основателя Морейского княжества власти и титула в пользу чужака, явившегося после победы, чтобы потребовать себе результаты чужих трудов. Поэтому, по общему молчаливому соглашению, решено было отстранить некстати явившегося нового претендента. С помощью, в частности, венецианцев и прибегая к хитростям, Жоффруа дурачил Робера де Шамплита до тех пор, пока не истек срок предъявления претензий. После чего он объявил его права утратившими силу. Бедняге, обманутому и разъяренному, осталось лишь убраться восвояси. После года регентства Жоффруа де Виллардуэн сменил титул бальи на княжеский (приблизительно январь – февраль 1210 г.). В «Морейской хронике» вся эта история изложена с насмешливой иронией и пикантным юмором фаблио, хотя событие и вызвало определенный скандал, о чем свидетельствует одно место в Иерусалимских ассизах, где Филипп д’Ибелин намекает на него в разделе за 1218 г. как на дурной пример, которого следует избегать.

Завоевание Жоффруа I Аркадии и Лаконии

В крестоносном обществе более, чем где-либо, цель – когда она служила интересам завоевания – оправдывала средства. Хотя Жоффруа де Виллардуэн захватил для себя наследство Гийома де Шамплита с уловками прокурора, он проявил себя верным продолжателем его дела. Лакония и соседние районы Аркадии не были завоеваны Гийомом. Жоффруа позаботился о том, чтобы отнять их у их владельцев – греческих сеньоров городов и равнин и славянских племен горцев. Он штурмом взял город Велигости (Белигост) возле Мегалополя, за три дня принудил к сдаче Никли (Никль), который был древней Тегеей, и после пятидневной осады заставил сдаться даже Лакедемон (Кремони).

Это завоевание было довольно мягким. Видимо, здесь отсутствовала та непримиримая расовая ненависть, которая в Византии разделяла грека и латинянина. Впрочем, греческое население к тому времени наверняка понимало, что помощи ему ждать неоткуда. Наилучшим для него было скорее покориться. Поэтому жители подчинились, получив заверения в неприкосновенности их имущества и свободы исповедовать православную веру. Греки еще удерживали несколько крепостей на восточном побережье: Акрокоринф, или цитадель Коринфа, Навплию, Аргос и Монемвасию (Мальвуазию), из которых три, как мы помним, отразили все атаки короля Фессалоникского Бонифация Монферратского. Жоффруа де Виллардуэн обратился за помощью к Отону де ла Рошу, сеньору Афино-Фиванскому, и, при его содействии, овладел Акрокоринфом (1210), а потом, при помощи венецианского флота, Навплией. В 1212 г. он даже отобрал у греков цитадель Аргоса. Отона де ла Роша он вознаградил, отдав ему во фьеф Аргос и Навплию. Эта акция очень интересна. Она нам показывает честное сотрудничество франкских баронов в Греции в деле завершения ее завоевания, а также тесную связь и переплетение их интересов. Барон Афинский проявил себя как блестящий помощник князя Морейского. Он получил шателенство Коринфское и часть Арголиды взамен на то, что станет вассалом князя за эти фьефы. В связи с событиями 1258 г. мы увидим, какие юридические проблемы создала данная инфеодизация.

Греки сохранили (вплоть до 1248 г.) лишь Монемвасию.

Обустройство княжества Морейского Жоффруа I

Жоффруа де Виллардуэн был не только завоевателем. Он также проявил себя как способный правитель, озабоченный правильной организацией страны. В 1209 г. он собрал для этого в Андравиде или, как говорили франки, Андревиле, «парламент», на котором был подведен итог завоевания. На нем латинская Морея была разделена на двенадцать бароний[289]289
  Обратим внимание на эту цифру. Собственно Морея имела двенадцать бароний, а также объединяла двенадцать пэров, или баронов, как и капетингская Франция, так же как Карл Великий из героических поэм имел двенадцать пэров. См. далее.


[Закрыть]
; перечислим их по прежним греческим провинциям, где они были основаны (по состоянию на 1225 г.):

а) в собственно древней Ахее: 1) барония Востица (Вутис), бывший Эгион, была отдана Югу де Лиллю, также называемому Югом де Шарпиньи; 2) барония Патры – провансальскому сеньору Гийому Аламану; 3) барония Халандрица (Каландри) – Роберу де Тремоле, ошибочно называемому Одебером де ла Тремуй;

б) в Мезарее, древней Аркадии: 4) барония Калаврита (Коловрат) – Отону де Турне; 5) барония Акова с ее замком Матагрифон, Мате-Гриффон или Мате-Грифон (буквально: Усмиритель греков) – Готье де Розьеру[290]290
  Отметим, что в 1190 г. король Англии Ричард Львиное Сердце, имевший на пути в Святую землю во время Третьего крестового похода проблемы с греческой частью населения Мессины, построил, дабы удерживать его в повиновении, деревянную крепость, которой дал название Мате-Грифон.


[Закрыть]
; 6) барония Каритайна (Каринтена), крепость, предназначенная для сдерживания славян из Скорты (Эскорты, древнего Гортиса), – Югу де Брюйеру (который женился на дочери князя Морейского Жоффруа I де Виллардуэна)[291]291
  «Морейская хроника» § 118 называет ядром этой баронии, перед Каритеной, замок Ореокловон (Аракловон), на французском Бюсле, отданный Гийомом де Шамплитом Жоффруа де Брюйеру.


[Закрыть]
и 7) баронию Никли (Никль, древняя Тегея) – Гийому де Морле;

в) на границах Южной Аркадии и Северного Тайгета: 8) барония Велигости (Велигур) – Матье де Валинкуру, также называемому Матье де Монс;

г) в Лаконии: 9) барония Гераки (Жьераши), призванная наблюдать за горцами Цаконии, – Ги де Нивеле[292]292
  После того как греки в 1262 г. отобьют Гераки, Жан I де Нивеле создаст новую баронию Нивеле в Фанари. См. далее.


[Закрыть]
и 10) барония Пассава (Пассаван) возле древнего Гифиона – Жану де Нейи;

д) наконец, в Мессении 11) барония Грицена в долине Лаккоса – сеньору по имени Люк и 12) барония Каламата и Аркадия (Кипариссия), ранее отданная Гийомом де Шамплитом самому Жоффруа де Виллардуэну.

Добавим к этому церковные земли латинского епископата, архиепископа Патрского, епископов Коринфского, Лакедемонского, Оленского, Модонского, Коронского, Аргосского и Никлийкого.

Центром княжества оставалась Элида, провинция, которую за ее прекрасные плодородные долины французское рыцарство предпочитало остальной, более гористой части Пелопоннеса. Впрочем, такое отношение к Элиде, так же как к Фессалии и Беотии, восходит еще к временам Античности. Так, в IV в. до н. э. спартанцы подарили своему другу Ксенофонту Скиллунт, где он мог предаваться своему любимому занятию: разводить лошадей и писать трактат о коннице. Кроме того, Элида представляла в глазах латинян то преимущество, что была обращена к Западу. Не будем забывать, что она находилась в собственно Морее и не зря впоследствии латиняне распространили ее название на весь полуостров. Андравида (Андревиль) возле древнего Элиса играла роль столицы, а столичным портом была Кларенца (Кларанс), древняя Киллена. Свою летнюю резиденцию Виллардуэны устроили на этих средней величины холмах, напоминающих своей формой некоторые места Шампани, засаженные виноградниками. В более общем плане следует отметить, что франкской Мореей был главным образом Западный Пелопоннес. Именно там обосновались франки, именно там они продержались дольше всего, тогда как Западный Пелопоннес оставался намного более греческим. Здесь, не говоря о стратегических причинах, сыграло роль очевидное географическое различие: крупный остров Пелопс, как его называли древние поэты, имеет двойственный вид: его сухое и бесплодное восточное побережье кажется продолжением Аттики, а жирная плодородная почва противоположного берега напоминает Италию или северные районы Франции. Вот эта-то черта западного побережья и объясняет предпочтения франков.

Жоффруа I и греческое население

Политика Жоффруа де Виллардуэна в отношении коренного населения Мореи в некоторых моментах напоминает политику короля Бодуэна I по отношению к сирийским христианам. В обоих случаях речь шла о приобщении местных христиан к политике латинского государства, с той лишь трудностью, что греки были вчерашними врагами, побежденными, которые не забывали о своей былой независимости. Эти обиды Жоффруа де Виллардуэн и постарался погасить. Своей умелой филэллинской политикой он сумел добиться перехода на его сторону греческого населения, как городского, так и сельского. Особо сложной эта задача была в горах Лаконии, жители которой всегда проявляли независимый нрав и не всегда подчинялись византийским центральным властям. Как мы видели, после завоевания этой провинции Жоффруа I дал ее обитателям гарантии оставить «каждого в его состоянии». Иными словами, там, как и на остальной территории Пелопоннеса, земли были разделены на две части: одну оставили грекам, включая сюда и феоды крупных местных сеньоров, или архонтов, другую, «излишек», забрал князь, чтобы раздавать своим людям. Арагонская хроника – а это важнейший источник информации по данному вопросу – добавляет, что «греческие дворяне», так же как дворяне франкские, «монастыри и капелланы» сохранили владение своим добром.

Такой либерализм делает честь опытному шампанцу, управлявшему этой страной. Поспешим добавить, что это была наилучшая политика. Если франкское правление продлилось более двух веков, то только потому, что завоеватели сумели добиться перехода на их сторону побежденных. В то же время Жоффруа де Виллардуэн сумел внушить уважение вечно неспокойным горным племенам – греческим и славянским – округа Скорта, Тайгета (мелинги, майноты) и Цаконии. Эти непокорные горцы, большую часть времени подчинявшиеся власти Византии чисто номинально, отказались от нападений на соседние латинские замки и наверняка получили в награду признание их автономии.

Наконец, Жоффруа I пришлось защищать свои прерогативы от латинского духовенства. Так, в 1212 г. мы видим его конфликт с папой Иннокентием III по поводу епископства Андравидского, имущество которого он захватил.

Княжество Морейское как великая держава. Правление Жоффруа II де Виллардуэна

У Жоффруа I от его жены, Елизаветы де Шапп, было два сына, Жоффруа II и Гийом (и дочь, вышедшая замуж за Юга де Брюйера, сеньора Каритайны). После его смерти (ок. 1229) Жоффруа II наследовал ему и занимал трон Мореи с (приблизительно) 1229 по 1246 г.

Структура средневекового общества в латинской стране требовала, чтобы там периодически обострялась латентная борьба между светской властью и церковью. Княжество Морейское в правление обоих Жоффруа не избежало этой фатальной закономерности. У князя действительно были серьезные конфликты с латинским духовенством, отказывавшимся предоставлять свои воинские контингенты для феодального ополчения. По той же причине, как мы помним, король Иерусалимский Бодуэн I ссорился с патриархом Даимбертом, когда патриарх отказал королю в уплате налога на церковное имущество для финансирования расходов в священной войне. Мы помним, с какой жесткостью Бодуэн I заставил патриарха уступить. Жоффруа в аналогичных условиях проявил такую же решительность. Его бароны, уверяет нас «Греческая хроника», первыми посоветовали ему действовать твердо; ее текст приписывает им такие речи: «Церкви владеют почти третью Мореи. Духовенство живет мирно и спокойно, никоим образом не заботясь о войне, которую мы ведем против греков. Мы вам советуем, монсеньор, созвать ваших вассалов духовенства, дабы прибыли они вооруженными помочь нам отвоевать те крепости. А если они откажутся, конфискуйте их фьефы!»[293]293
  Эту борьбу с духовенством, до недавнего времени приписываемую Жоффруа II, Жан Лоньон отнес к правлению Жоффруа I.


[Закрыть]
Духовенство действительно отказалось уступить в этом принципиальном вопросе, и Жоффруа, «придя в гнев», осуществил угрозу, некогда высказанную в Святой земле первым королем Иерусалимским: он приказал своим сержантам завладеть всем церковным имуществом. На полученные с конфискованных земель доходы он построил в Элиде важную приморскую крепость, знаменитый Клермон (Хлумуци), порт на оконечности Хелотанаского полуострова, призванный принимать приходящие с Запада подкрепления и контролировать Ионическое море (1219–1222). Однако никому не удавалось безнаказанно бросить вызов церкви: легат Джованни Колонна отлучил Жоффруа. Тот настаивал на своей правоте. Поскольку в прошлом веке имел место прецедент с королем Иерусалимским Бодуэном I, папство было полно снисходительности к этим принцам-крестоносцам, поддерживавшим пламя веры в землях неверных или еретиков. Жоффруа без особого труда добился от папы Гонория III снятия интердикта (конец 1222 или 1223 г.) и (что, очевидно, было сложнее) даже заключил особый мир с латинским архиепископом Патр, митрополитом Морейским. Вероятно, он сумел убедить того, показав полезность цитадели, построенной на церковные деньги. «Если мы когда-либо потеряем Морею, – заявил Жоффруа архиепископу Патрскому, – благодаря крепости Клермон мы сможем ее отвоевать, ибо она истинный ключ к этой стране».

Поспешим сообщить к чести Жоффруа II, что ее трофеи не ограничивались конфискацией церковного имущества. Как мы видели выше, он в 1236 г. пришел на помощь латинскому императору Бодуэну II, осажденному в Константинополе никейскими греками и болгарами. Как повествует Обри де Труа-Фонтен[294]294
  Обри де Труа-Фонтен (из Труа-Фонтена) (ум. после 1252) – цистерианский монах и хронист, автор «Хроники», охватывающей события от Сотворения мира до 1241 г. (Примеч. пер.)


[Закрыть]
, с эскадрой, перевозившей 100 рыцарей, 300 арбалетчиков и 500 лучников, он доблестно прорвал блокаду Мраморного моря и спас город. Филипп Муске[295]295
  Филипп Муске – автор «Стихотворной хроники»: истории франков и Франции от истоков до 1242 г. (Примеч. пер.)


[Закрыть]
пишет лишь о 10 галерах. Как бы то ни было, эта блестящая операция, так же как и героизм старого короля-императора Жана де Бриенна, помогли спасти Константинополь и продлить на четверть века существование Латинской империи. Престиж княжества Морейского, сыгравшего столь важную роль, значительно вырос. В благодарность император Бодуэн даровал Жоффруа сюзеренитет над венецианским герцогством Наксос, то есть архипелагом, а также над терциариями Эвбеи и маркизатом Бодоница (Фермопилы).

В результате этой инфеодизации княжество Морейское приобрело вид крупного государства. Если сравнить площадь ее собственной территории (с признанной зоной влияния), с одной стороны, и ничтожные размеры Константинопольской «империи», ограничивавшейся пригородами ее столицы, то станет видно, что Морея заменила империю в качестве латинской великой державы.

Обратной стороной этого блестящего положения была узость этнической базы: «латиняне» (то есть в данном случае французы) составляли здесь лишь военную аристократию. Озабоченный устранением этой опасности, Жоффруа II работал над францизацией Пелопоннеса, привлекая туда многих рыцарей, прибывавших главным образом из Шампани, Бургундии или Франш-Конте. О нем говорили, что «при своем дворе он всегда держал восемьдесят рыцарей с золотыми шпорами». Франкское владычество могло сохраняться лишь при условии периодического обновления французской крови, постоянного притока новых национальных элементов, способных победить эффект смешанных браков, становившихся с этого времени все более и более многочисленными.

Княжество Морейское как великая держава. Княжение Гийома де Виллардуэна: апогей

Жоффруа II был женат на Аньес де Куртене, дочери константинопольского императора Пьера де Куртене. Не имея детей, он, умирая, оставил корону своему брату Гийому, который княжил с 1216 по 1278 г.

Гийом стал первым князем Морейским, родившимся в этой стране (в Каламате)[296]296
  Отсюда прозвище Гийом де Каламата (Каламатский), которым его иногда называли. Также его прозвали Гийом Большой Зуб.


[Закрыть]
, и нам известно, что он говорил на греческом языке, как коренной житель. Морейские хронисты отмечают этот факт с тем же удовлетворением, с каким Гийом Тирский нам рассказывал о короле Иерусалимском Бодуэне III как о первом франкском принце, родившемся в Святой земле.

При этом принце, уже глубоко укоренившемся на греческой земле, княжество Морейское достигло апогея. Сразу после восшествия на престол Гийом начал блокаду последней греческой крепости Пелопоннеса, Монемвасии (1246). На помощь ему пришли Ги I де ла Рош, сеньор Афинский[297]297
  Преемником Отона де ла Роша, сеньора Афинского и Фиванского (1205–1225), который в 1225 г. вернулся во Францию, стал его племянник Ги I, сеньор Афинский и Фиванский с 1225 по 1263 г.


[Закрыть]
, Анджело Санудо, герцог Наксосский, Матео Орсини, граф Кефалонийский и целая венецианская эскадра. В этих обстоятельствах он явно выглядел сюзереном прочих франко-итальянских баронов Греции. Все обстояло так, как если бы он являлся феодальным королем франкской Греции. Перед таким объединением сил Монемвасия в конце концов капитулировала (1248). Это завоевание завершило умиротворение Лаконии. Гийом держал свой двор в Лакедемоне (Кремоне), городе, который ему, видимо, особенно нравился и в котором мы видим его в феврале 1249 г. Естественно, что рыцари из Франции любили эту долину Эвротаса, эту широкую лаконийскую равнину «с роскошной зеленью, с тяжелой влажной атмосферой, где прячутся болота и рисовые поля». Суровые окрестные племена горцев – мелинги, или тайгетские славяне, майноты – греки с Тенарского полуострова, и цаконы, тоже греки с Парнонского горного хребта – до того момента практически независимые, были прочно привязаны к княжеству. Чтобы лучше их удерживать, Гийом построил крепости Мистру (на греческом в «Хронике» Мицитра) юго-западнее Лакедемона (1249), Гран-Мань (Майна) в Тенарском массиве (1250) и Бофор (Левктрон Майнский возле древней Кардамилы) (1251). Из Мистры он держал под контролем всю округу – перпендикулярная скала, на которой стоят дворец и крепость, обрывается резко вниз: пустота, свободное пространство, поля и реки. Вся округа расстилалась у ног хозяина, который с этого пугающего бельведера мог следить за окрестными дорогами, горными проходами, видеть приближение врага. Стратегическая важность Мистры станет очевидной для всех, когда после 1262 г. ситуация перевернется и в ней закрепятся византийцы: с этой неприступной позиции они станут медленно, но неуклонно сталкивать латинян в Ионическое море. Что же касается Гран-Маня, его стратегическое значение проявится еще позднее, когда при османском владычестве горцы станут отражать оттуда атаки турецких пашей.

Став отныне бесспорным властителем всего Пелопоннеса и признанный в качестве лидера остальными франкскими баронами Греции, Гийом предпринял несколько походов за пределы своих границ. Его брат и предшественник Жоффруа II плавал спасать латинскую Константинопольскую империю. Гийом со своим блестящим рыцарством присоединился к Людовику Святому во время Египетского крестового похода и участвовал во взятии Дамьетты (6 июня 1249 г.).

В ходе этого крестового похода княжество Морейское более чем когда бы то ни было имело вид великой державы. Фактически Гийом де Виллардуэн, чьи амбиции теперь выходили за горизонт Пелопоннеса, начинал распространять свои действия на центральную Элладу. Вопросы наследования побудили его вмешаться в конфликт на Эвбее против веронской семьи Карчери, терциариев острова. Овдовев после смерти жены, дочери бальи Константинополя Наржо де Туси, он женился на Каринтане далле Карчери, дочери терциария Ореоса Риццардо далле Карчери. Хотя эта принцесса умерла в 1255 г., она оставила ему в наследство свои права, которые он захотел расширить за счет других членов семьи Карчери. Венеция, осуществлявшая с 1209 г. настоящий протекторат над терциариями, вступилась за своих клиентов. Таким образом, Гийом де Виллардуэн оказался втянут на Эвбее в войну одновременно против семейства Карчери и против венецианцев (1256–1258). Он высадился на острове, арестовал в замке Купа Нарзотто далле Карчери и Гвидо, он же Гульельмо, далле Карчери, терциариев, соответственно, Каристоса и города Негропонт (Халкис), и изгнал венецианского бальи Паоло Градениго (1256). Он даже подумывал об изгнании венецианцев из Корона в Мессении. Однако контроль над Эвбеей был слишком необходим для венецианской гегемонии в Эгейском море, чтобы Республика Святого Марка так легко от него отказалась. Очень скоро венецианская эскадра под командованием проведитора[298]298
  Проведитор – в Венецианской республике чиновник, призванный наблюдать за действиями командиров нанятых республикой отрядов. Иногда проведиторы брали на себя непосредственное командование войсками в ходе боевых действий. (Примеч. пер.)


[Закрыть]
Марко Градениго вернула остров под протекторат Республики (1256–1258).

Эти события показали Гийому де Виллардуэну, поддавшемуся своей гордыне, что он допустил ошибку, поссорившись с венецианцами. Те, что когда-то прекрасно приняли Шамплит и Жоффруа I, были естественными союзниками Морейского княжества, ибо имели общего врага в лице греков. Хотели они того или нет, интересы венецианцев и князей Морейских всюду совпадали. Впрочем, Гийому де Виллардуэну хватило мудрости прекратить ссору.

Гегемонистская политика Гийома де Виллардуэна в конце концов стала причиной образования против него коалиции баронов центральной Эллады. В первом ряду их стоял Ги I де ла Рош, сеньор Афинский и Фиванский, которого Гийом считал своим вассалом. Вопрос мог считаться спорным в том, что касалось самих Афин и Фив, но бесспорно, что Ги де ла Рош являлся вассалом княжества Морейского в качестве сеньора Аргоса и Навплии, городов, отданных в 1212 г. Жоффруа I де Виллардуэном во фьеф Отону де ла Рошу, дяде и предшественнику Ги. И вот, несмотря на это обстоятельство, Ги не оказал Гийому де Виллардуэну помощи в его борьбе против семейства Карчери на Эвбее. Призванный принести Гийому строгий оммаж, Ги уклонился, а потом, сбросив маску, присоединился к его противникам: терциариям и венецианцам.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации