Текст книги "Сталь и Золото. Книга 2. Смерть и Солнце. Том 1"

Их схватка была короткой и необычайно яростной. Рикс был полон решимости продемонстрировать, на что он теперь способен, а заодно – как неожиданно почувствовал он сам, идя за тренировочным мечом для своего противника – еще и поквитаться с коадъютором за Зимний город и за Айю. Судя по тому, как холодно и весело сверкали серые глаза мессера Ирема, когда он принял у оруженосца меч, мысли «дан-Энрикса» не составляли для него особой тайны. Тем не менее, первая схватка кончилась ничьей – что в случае с мессером Иремом уже можно было считать победой.

Крикс уже в который раз за эти месяцы мысленно поблагодарил Асгейра Аэстерна. Если коадъютор недооценил умения своего бывшего ученика, то главная заслуга в этом, несомненно, принадлежала Астеру.

– Любопытно, – повторил сэр Ирем. – Еще раз.

На этот раз мужчина был гораздо осторожнее, и энониец первым пропустил удар. А потом, почти сразу же, второй. В прошлом мессер Ирем всегда отступал на шаг, давая своему ученику время собраться, но сейчас он продолжал теснить южанина к корме. Крикс понял, что на передышки можно больше не рассчитывать. В каком-то смысле это было даже лестно: коадъютор наконец-то видел в нем достойного соперника.

Когда, пару минут спустя, Крикс снова смог достать противника коротким рубящим ударом, коадъютор опустил свой меч и коротко кивнул «ученику».

– Ну… в сущности, неплохо.

Крикс едва не заскрипел зубами. Не то чтобы он успел забыть, как калариец отзывался о его успехах раньше – о таком, пожалуй, не забудешь даже при желании – но до сих пор ему казалось, что теперь все будет по-другому. Но не тут-то было. Очевидно, этого ему не изменить, стань он хоть лучшим фехтовальщиком в Империи.

Посмотрев на его вытянувшееся лицо, рыцарь внезапно рассмеялся.

– Рикс, во имя Всеблагих!.. Когда ты уже перестанешь принимать всерьез все то, что тебе скажут?

Энониец вздрогнул.

– Но ведь вы…

– Тебе так важно мое мнение? – спросил сэр Ирем с ноткой удивления. – Ты же сам видишь, что сумел достать меня два раза за какую-то четверть часа. Не хочу показаться нескромным, но подобный результат – уже достаточное доказательство того, что ты прекрасный фехтовальщик. Что бы я ни говорил, суть дела это не изменит. А вот позволять противнику выбить тебя из равновесия каким-то замечанием – по крайней мере, неразумно.

– Я думал, мы уже закончили, – огрызнулся «дан-Энрикс».

Коадъютор улыбнулся.

– Это в Каларии сражаются только с оружием в руках. Но мы плывем в столицу, а там поединки продолжаются повсюду – за столом, в приемных, в коридорах… у тебя еще будет возможность в этом убедиться. До сих пор тебя не замечали, но после нашего возвращения многое будет совсем не так, как раньше. Тебе не помешает научиться владеть своим лицом.

Крикс понимал, что коадъютор в чем-то прав, но почему-то эта мысль только усиливала его раздражение.

Несколько минут спустя, когда южанин – уже натянувший чистую рубашку и избавившийся от чехла с мечами – стоял возле каюты Айи, он почувствовал, что почти рад вернуться к своей вахте. Здесь ему, по крайней мере, не придется снова иметь дело с Иремом, беседы с которым в последние дни и в самом деле превратились в разновидность поединков.

Но когда он открыл дверь каюты, стало ясно, что самое худшее еще даже не начиналось. Айя, чувствовавшая себя гораздо лучше и уже предпринимавшая попытки садиться на постели, этим утром пошла еще дальше. Спустив ноги с койки, она смогла дотянуться до окошка, вырезанного прямо в стене каюты, и открыла ставни. Очевидно, Королева видела их поединок, потому что, едва Рикс вошел, она взглянула на него с насмешливой, но в то же время одобрительной улыбкой.

– Хороший бой, волчонок! – сообщила она Риксу, сверкнув белыми зубами. – Ты, оказывается, и в самом деле ничего. Может, я даже взяла бы тебя к себе на корабль. Годика примерно через три…

Южанин, как обычно, ничего ей не ответил. Он упорно избегал вступать с ней в пикировку, так что приходилось развлекать себя самой. Учитывая ее нынешнее состояние, это было непросто. Под сломанными ребрами свернувшимся ежом сидела боль. Надо было лечь, но все силы ушли на то, чтобы устроиться возле окна – очень уж соблазнительным оказалось посмотреть на каларийца и его волчонка в деле.

Теперь Королеве уже не казалась такой невероятной мысль, что Гирса, в самом деле, мог прикончить этот парень. Правда, в тот момент ему должно было быть лет одиннадцать – двенадцать, но, если он учился владению мечом у коадъютора, то даже в этом возрасте он вряд ли был совсем уж неумехой… если к этому прибавить обычную для таких сопляков увертливость, а заодно – известное везение, то слова южанина о смерти Гирса могли оказаться правдой.

Она вдруг подумала, что и в самом деле взяла бы волчонка к себе на корабль – разумеется, если бы они встретились в других условиях.

Мысль была странной. Почти столь же странной, как и те отношения, которые установились между ними в эти дни.

Несмотря на неприязнь, которую он даже не пытался скрыть, южанин оказался исключительно заботливой сиделкой. Постоянно находился рядом с ней, не отлучаясь даже на минуту, поддерживал ей голову, пока она пила, и даже с удивительной серьезностью прислушивался, ровно ли ее дыхание, когда считал, что Королева спит. Но вместе с тем он явно не переставал все время растравлять себя мыслями про всякую чушь – пиратские налеты на прибрежные деревни, проданного в рабство сосунка… этого, как его там? Линара. Айю это забавляло, но одновременно – пробуждало в ней досаду. Хотелось сгрести упрямого южанина за воротник, как следует встряхнуть его и сообщить, что мир не делится на черное и белое, а если вдруг он ей не верит, то пусть поучится хотя бы у своего сюзерена. Впрочем, Королева сильно сомневалась, что ее слова и даже пример лорда Ирема могли заставить Рикса передумать. Он, похоже, относился к тому редкому – и крайне неприятному – типу людей, которые начисто лишены способности принимать жизнь такой, какова она есть. Людей с таким стальным, упрямым проблеском в глазах она встречала и раньше. Иногда они внушали уважение, но большую часть времени ее от них тошнило.

Энониец, между тем, заметил, что она не может лечь, и, как это уже бывало, разом позабыл о своей демонстративной отстраненности.

– Подожди, я помогу.

Айя не успела возразить и только скрипнула зубами, ощутив мальчишескую руку, просунутую ей под плечи и поддерживающую ее, пока «дан-Энрикс» расправлял сбившееся одеяло. Айе захотелось выругаться, но она сдержалась. Злиться на самоуправство энонийца было совершенно бесполезно.

– Так удобно?.. – деловито спросил он. Пришлось кивнуть, чтобы ему не пришло в голову устроить ее как-то по-другому. – Тебе нужно что-нибудь еще?

Айя уже собиралась издевательски заметить, что до сих пор он прекрасно обходился без ее советов, прежде чем навязаться с очередной бессмысленной услугой, но внезапно ее осенило, как воспользоваться предложением южанина.

– Да, очень даже нужно. Ты не мог бы принести мне гребень?

– Эм-м?.. – парень явно не ожидал чего-нибудь подобного, поскольку выглядел порядком озадаченным.

– Обычный гребень. Для волос. Ужасно надоело выглядеть, как пугало.

Оруженосец коадъютора задумался. Судя по его прическе, сам он вполне обходился пятерней. Темные, немного вьющиеся волосы в беспорядке падали ему на лоб, а если они начинали лезть в глаза, то энониец просто отбрасывал их назад коротким, резким жестом, придававшим ему сходство с норовистой лошадью, трясущей головой.

– Кажется, у меня был один в дорожной сумке, – вспомнил парень через несколько секунд. – Сейчас принесу.

И он действительно принес. Дешевый деревянный гребень со сколотым краем и короткими зубцами выглядел так, что в другое время Айя побрезговала бы к нему даже прикоснуться, но сейчас эта убогая вещица привела ее в восторг. Она с трудом уселась и попробовала расчесать изрядно потускневшие и перепутанные пряди, но утихомирившаяся было рана моментально разболелась снова. Королева откинулась на подложенный под плечи валик, тяжело дыша. Южанин попытался забрать гребень из ее руки, но Айя сжала пальцы.

– Ничего… оставь. Я справлюсь.

– Может, лучше я? – быстро предложил Рикс. – Тебе же больно.

Вот тут она и в самом деле удивилась. Подавать ей воду и присутствовать при перевязках – это еще ладно, но чтобы упрямый энониец по собственной воле вызвался ее причесывать?

Парень тем временем присел на краешек ее кровати, и прежде, чем Айя успела что-нибудь съязвить, забрал у нее гребень. И с удивительной серьезностью взялся расчесывать некогда золотистые, а теперь тусклые и спутанные волосы. Айя сначала напряглась, но несколько секунд спустя расслабленно откинулась обратно на подушку, полуприкрыв глаза и наблюдая за южанином из-под полуопущенных ресниц. Сказать по правде, положение нельзя было назвать таким уж неприятным. Рикс был не так ловок с гребнем, как она сама, но добросовестно старался не доставить ей каких-то неудобств. Девушка никогда бы не подумала, что намозоленные, огрубевшие от меча и гребли руки энонийца могут действовать так бережно. Айе внезапно захотелось, чтобы на месте волчонка сидел сероглазый калариец. И с такой же осторожностью распутывал бы прядь за прядью.

Но со стороны мессера коадъютора такой поступок был бы вполне понятен. Тогда как здесь…

Глупый волчонок, – подумала Королева почти грустно. С врагами можно пить вино, можно шутить, можно даже любиться, как когда-то они с Иремом. Но никогда, запомни – никогда нельзя жалеть своих врагов. Особенно если назавтра тебе, может быть, придется снова с ними драться.

Дверь каюты распахнулась, и возникший на пороге мессер Ирем несколько секунд молча смотрел на них. Рикс из чистого упрямства продолжал возиться с ее волосами, игнорируя своего сюзерена. Айя ощутила странное волнение.

– А ну-ка отойди, – велел южанину сэр Ирем, подходя к ее кровати. Рикс недоуменно оглянулся, но лорд Ирем, ничего не объясняя, молча отобрал у парня гребень и несильно подтолкнул того в плечо. Только когда рыцарь занял только что освободившееся место, до волчонка, видимо, что-то дошло. Почти такое же лицо – беспомощное и сердитое – у него было в тот момент, когда сэр Ирем на руках вносил ее по сходням. Спасибо и на том, что у него хватило выдержки уйти, не сказав коадъютору ни слова. Айя ожидала, что он напоследок громко хлопнет дверью, но южанин осторожно притворил за собой дверь.

Глава XIII

В таком настроении, в каком он вышел из каюты Айи, Крикс обычно шел, куда глаза глядят, или же седлал Фэйро и носился по окрестностям столицы. Но на корабле идти было особо некуда, и это лишь усиливало его раздражение.

Все было плохо. Просто хуже некуда. Лейда и Альверин в Адели, а он сам плывет к Томейну. Обстоятельства, из-за которых буря потопила их эскадру, до сих пор покрыты тайной. А лорд Ирем не интересуется ничем, помимо этой драной кошки с пиратского корабля. Нашел время, ничего не скажешь!..

Хмурый взгляд южанина уперся в двух людей, стоявших носу. Мэтр Викар с Линаром. Лар в последнее время привязался к ворлоку, лечившему его от приступов морской болезни, и везде ходил за ним. Этому способствовало то, что лорду Ирему сейчас было не до Линара, а «дан-Энрикс» либо греб на веслах, либо сидел с Айей, либо спал в своей каюте мертвым сном, и уж никак не мог выкроить время для общения с островитянином. Рикса внезапно осенила замечательная мысль. Она была такой простой, что энониец изумился, почему она не посещала его раньше.

Ворлок обернулся раньше, чем «дан-Энрикс» успел подойти к нему вплотную. Может быть, услышал за спиной шаги, а может быть, почувствовал его приближение как-то иначе, одному ему ведомым способом. Война и пребывание в плену на «Бурой чайке» не оставили на маге никаких следов. Даже его костюм остался прежним – тот же узкий, слегка выцветший колет с эмблемой Ордена. Если бы рядом не стоял подросший Лар, могло бы показаться, что время повернулось вспять, и они все еще плывут в Каларию.

– Мэтр Викар, я хотел с вами посоветоваться, – сразу же приступил к делу Рикс. – Скажите, что вы думаете о недавней буре? Я хочу сказать, как маг.

Ворлок задумчиво взглянул на энонийца.

– Позавчера сэр Ирем уже задавал мне такой же вопрос. Подобные стихийные выплески магии бывают характерны для отдельных мест – скажем, для подземелий Адельстана или окрестностей Каменных столбов. Возможно, мы случайно оказались в таком необычном месте, а гроза и шторм благополучно довершили дело.

Значит, лорд Ирем все-таки отнесся к его сообщению серьезно и тоже отправился за разъяснениями к ворлоку… ну разумеется, сэр Ирем исключительно практичен – он не станет понапрасну ломать голову, а сразу обратится к человеку, разбирающемуся в интересующем его вопросе, – уколол себя «дан-Энрикс». Интересно, удовлетворился ли рыцарь той версией, которую смог предложить мэтр Викар?

– Скажите, мэтр, а возможно ли, что это не было стихийным всплеском магии? – спросил «дан-Энрикс». – Что, если наши корабли пытался потопить какой-то сильный маг? Насколько мне известно, сложные магические действия тоже могут вызывать смещения в пространстве или времени.

Хорошо, что мессер Ирем в свое время запретил ему читать книги о магии. Если бы не этот запрет, ему бы в жизни не хватило выдержки на то, чтобы дочитать «Опыты практической магии» Итлина Иорвета. Но тогда, подстегиваемый азартом человека, совершающего нечто недозволенное, он из чистого упрямства одолел не только фундаментальное исследование Итлина, но и еще несколько настолько же объемных и занудных сочинений. Большая часть текста забывалась даже раньше, чем он успевал перевернуть страницу, но кое-какие сведения накрепко застряли в его голове.

Ворлок ответил, не задумываясь.

– Теоретически это возможно. Но в действительности даже самый одаренный маг не обладает такой силой, чтобы наколдовать такую бурю. Только в детских сказках маги могут управлять стихиями и рушить города. На самом деле для чего-нибудь подобного потребовались бы усилия всего Совета Ста.

– А если бурю не наколдовали, а просто усилили с помощью магии?..

– Это уже вероятнее, – признал мэтр Викар. – Но даже это невозможно для какого-то одного мага. Управлять погодой и стихиями – вообще один из самых трудных видов колдовства. Можно было бы использовать Цепь Силы, но это слишком опасное мероприятие. Маги, отдающие силу тому, кто составляет заклинание, очень рискуют.

– В каком смысле?

– Магия плохо поддается управлению. Имея Дар и соответствующие познания, ее можно вызвать, но, возникнув, она начинает действовать по собственным законам. Тот, кто станет донором для совершения такого колдовства, уже не сможет сам определять, сколько он в состоянии отдать – магия возьмет столько, сколько будет нужно. Я знал мага, вставшего в Цепь Силы, чтобы потушить пожар в Бейн-Арилле. Всего их было семеро, и двое умерли, а мой знакомый, член Совета Ста, ослеп. Словом, колдун, решивший потопить имперский флот, должен был для начала найти нескольких магистров, готовых пожертвовать собой. А это не так просто.

– А я знаю, кто мог это сделать! – неожиданно сказал Линар.

– Ты?.. – «дан-Энрикс» с изумлением смотрел на Лара, о присутствии которого южанин успел начисто забыть. – Да что ты в этом понимаешь?

Лар смутился.

– Ничего. Я просто знаю, как мог действовать тот маг. Ему не обязательно было искать таких же сильных магов, чтобы они ему помогли. Он мог бы взять полсотни Одаренных и воспользоваться их Силой без их согласия.

Крикс с изумлением уставился на Лара. Он уже открыл рот, чтобы спросить, откуда бывший раб мог знать такие вещи, но его опередил Викар.

– Так действительно иногда делали. В далекой древности. Отсюда и пошли легенды о том, что маги в прошлом якобы были куда сильнее нынешних. Но такая практика давно запрещена. Если станет известно, что какой-то маг посмел взять Силу у необращенного, за ним начнут охоту все магистры сразу. Это слишком сильно нарушает равновесие… а кроме того, создает опасность, что какой-нибудь король, пользуясь услугами такого колдуна, однажды подчинит себе магическую корпорацию.

– Значит, существует маг, который нарушает этот договор, – упрямо сказал Лар. – Я его видел. Он скупал Одаренных рабов на Филисе. А наш хозяин как раз продавал рабов, чтобы уехать на Томейн, в свой столичный дом. И этот маг пришел к нашему управляющему, Дарсию. Его звали Бел… м-мм? Бедвин… нет, как-то иначе.

Взгляд мэтра Викара стал сосредоточенным и острым.

– Постарайся вспомнить. Это очень важно.

– Белтин… Белвин… Нет, не помню, – виновато понурился Лар. – Кеттер Дарсий говорил, что это вымышленное имя. Он тогда пил с господином Вельцием, который заходил играть с ним в джаббу. Дарсий сказал ему, что узнал этого человека. И назвал другое имя. Но его я тоже не запомнил.

– Посмотри на меня, мальчик, – сказал ворлок особенным тоном, по которому «дан-Энрикс» догадался, что сейчас он будет применять к Линару свою магию. По коже энонийца пробежал озноб. Лар, словно завороженный, уставился на ворлока. Лицо мэтра Викара было мягким, почти сонным, только потемневшие глаза выделялись на нем, как два колодца. – Это было всего год назад. Ты был при этом разговоре… в твоей памяти осталось все, что нужно. Вспоминай. Какое имя он назвал?

– Галахос, – вырвалось у Лара. Островитянин удивленно заморгал, как будто сам не понимал, что только что сказал.

Но Риксу было уже не до чувств Линара. Он едва не подскочил, услышав имя своего врага.

– Мэтр Викар, я обязательно должен увидеть то, что видел Лар. Пожалуйста!

– «Пожалуйста» что? – нахмурился мэтр Викар.

– Я знаю, что так поступают на допросах. Мессер Ирем мне рассказывал. Когда имеются свидетели двух преступлений, и подозревают, что они рассказывают об одном и том же человеке, им дают возможность опознать преступника по памяти другого. Вы ведь можете так сделать! – почти умоляюще произнес он.

Ворлок вздохнул.

– Могу. Но не в том случае, когда у одного из двоих людей выраженная непереносимость к магии.

– Кто вам сказал?.. – вздрогнул южанин.

– Даже говорить не надо. Достаточно было посмотреть на тебя в тот момент, когда я помогал Линару вспомнить имя. Не пытайся взять на себя слишком много, Рикс. Я помогу Линару вспомнить все, что он увидел. Он во всех подробностях опишет нам этого человека. Думаю, что этого будет вполне достаточно.

– Нет, мэтр, недостаточно, – возразил Рикс. – В этих воспоминаниях может быть какая-нибудь мелочь, на которую Линар даже не обратит внимания. А эта мелочь может оказаться самой важной. Вы не представляете себе, что за человек этот Галахос. Он очень опасен. Непереносимость к магии – не так уж важно, я могу и потерпеть.

– Ты хотя бы представляешь, о чем просишь?

Энонийца передернуло.

– Да… представляю. В Академии меня однажды допросили с ворлоком. Наставники хотели убедиться в том, что я не вру.

– И как? – заинтересовался маг.

– Я потерял сознание. А потом чуть не умер от стыда, – признался Крикс.

– Хм… Ты хотя бы не пытаешься соврать, что все прошло неплохо. Может, ты и прав, – вздохнул мэтр Викар. – Всем иногда приходится наступать себе на горло. Остается только выяснить, согласен ли Линар.

Ворлок посмотрел на него так, как будто в глубине души надеялся, что тот откажется. Сказать по правде, энонийцу на какую-то секунду тоже захотелось, чтобы Лар ответил «нет». Но Крикс подозревал, что Лар скорее умер бы, чем согласился бы так его подвести.

– Согласен, – быстро сказал он. – Что нужно делать?..

– Прежде всего, пойти в каюту и устроиться там поудобнее. Присесть, а еще лучше – лечь. Мне не хотелось бы, чтобы один из вас свалился за борт.

– …Значит, ты решил остаться управляющим у Нарста? – голос господина Вельция ворвался в уши Рикса неожиданно, словно его внезапно растолкали среди ночи. Энониец точно помнил, что он только что сидел на табурете, взяв Линара за руку, а пальцы ворлока порхающе-неуловимыми прикосновениями рисовали странные узоры у него на лбу – и вдруг он оказался в этой светлой и просторной комнате, которую он раньше никогда не видел, но которая при этом выглядела хорошо знакомой, словно он бывал здесь уже много раз. И точно так же он откуда-то знал, как зовут двух сидящих за столом мужчин.

Господин Вельций взял с подноса персик, и, не обращая внимания на серебряный ножик, вгрызся в сочную мякоть крепкими белыми зубами. Сок потек по подбородку, а «дан-Энрикс» с тоской вспомнил, что он не успел позавтракать.

– И не скучно тебе столько лет служить подобному болвану? – спросил гость.

– Ничего ты не понимаешь, Вельций. Это с умными людьми бывает скучно, зато с дураками никогда не заскучаешь, – усмехнулся управляющий. – Вот, например, сейчас блистательный и скудоумный господин Арсио Нарст надумал перебраться на Томейн. Теперь изволь продать усадьбу и всех слуг в кратчайший срок, да так, чтобы при этом получить полную цену. А как ты получишь цену за такого, как вот он?.. – Дарсий кивнул на Рикса. – Кстати, может, купишь парня?.. Перекупщики за него много не дадут, да и сумма не такая, чтобы тратить время, тут бы как-то разобраться с остальной прислугой… А тебе по дружбе отдам за полсотни ассов.

– Вот спасибо за такую дружбу! – рассмеялся кеттер Вельций, придвигая к себе утку в сладком соусе. – Что мне с ним делать?.. У меня прислуги больше, чем мне нужно, и все жуткие бездельники.

– Жаль, жаль… Ну ладно, угощайся. А ты, там, не стой столбом. Еще вина.

Рикс торопливо наполнил бокалы гостя и хозяина. Вельций смотрел на него с насмешливым интересом, словно на какое-то недоразумение.

– Почему бы тебе не продать его в Айн-Рэм? – спросил он Дарсия. – Я слышал, что им там всегда нужны мальчишки.

Управляющий небрежно отмахнулся.

– Ерунда. Мальчишки им действительно нужны, но не такие. Этот парень не боец и никогда бойцом не станет. И потом, вербовщики Айн-Рэма выкупают только мелюзгу не старше шести лет.

В комнату заглянул худой и смуглый лисениец Син.

– Господин, к вам посетитель, – негромко сообщил он Дарсию. – Насчет покупки слуг.

– Веди сюда, – распорядился управляющий. И, не оборачиваясь, приказал «дан-Энриксу»: – Подай воды со льдом.

Похоже, посетитель был не такой важной птицей, чтобы приглашать его за стол, но ледяной подслащенной водой в хороших домах Филиса угощали всех, кого пускали на порог. По нынешней жаре традиция была весьма разумной.

Вошедший – представительный старик с седыми волосами и угольно-черными глазами – одевался так, как принято на Островах, но в нем все равно можно было сразу опознать имперца. По мнению «дан-Энрикса», вид у гостя был на редкость неприятным и даже отталкивающим, зато во взгляде Дарсия внезапно загорелся интерес, как будто он увидел что-то крайне любопытное.

– Доброе утро, – вежливо сказал имперец, останавливаясь на приличном расстоянии от двери. – Вам уже, наверное, сообщили, с какой целью я решился вас побеспокоить. Меня зовут Бэлтиан Скар, и, если вы позволите, я бы хотел взглянуть на тех рабов, которых вы намерены выставить на торги.

– Сколько рабов вы собираетесь купить?

– Не знаю. Может быть, десяток. Может быть, ни одного. Вы кажетесь мне умным человеком, который может самостоятельно понять значение проверки, которой я намерен подвергнуть ваших слуг, поэтому скажу заранее. Меня интересуют только Одаренные невольники.

– Одаренные мужчины?

– Все. Мужчины, дети, женщины…

– Как интересно, – протянул господин Дарсий. – Знаете, мне кажется, что я вас уже где-то видел, кеттер Скар.

– В самом деле?.. – спросил гость с натянутой улыбкой.

– Да. Вы тогда носили другое имя и были придворным магом императора Наорикса. Если я не ошибаюсь, то именно вы учили магии обоих принцев.

Вельций покосился на приятеля – должно быть, удивляясь, с какой стати ему вздумалось рисковать выгодной сделкой, так нервируя их гостя? А то, что тот занервничал, заметил бы даже слепой.

– Вы обознались, – пробормотал он. Но Дарсий был неумолим.

– Ни в коей мере, мэтр! В доказательство я даже могу назвать вам ваше имя. Вас зовут Галахос.

– Не понимаю, чего вы пытаетесь этим добиться, – сказал маг, растерянность которого сменилась злостью. – Ложные политические обвинения, предъявленные мне Валлариксом, заставили меня уехать из страны. Сейчас я занимаюсь исключительно наукой.

– Выкупая Одаренных?.. Любопытно нынче выглядят научные занятия.

«Бэлтиан» метнул на него злобный взгляд.

– Если вы не хотите продать мне рабов, так и скажите.

– Не хочу? Как раз напротив, – хищно улыбнулся Дарсий. – Син проводит вас в жилые помещения для слуг, и вы сможете заниматься вашей проверкой столько, сколько заблагорассудится. Насчет цены договоримся позже, если вы найдете нужных вам людей, – домоправитель позвонил и, когда лисениец снова появился на пороге, приказал: – Проводи кеттера Скара в мужской барак. Отберешь всех, на кого он укажет. После этого покажешь ему остальных. Ступай. Ты тоже выйди с ними.

Последнее относилось к Риксу, и он выскользнул за дверь следом за Сином, стараясь держаться как можно дальше от их гостя. Этот старик с его жгучими черными глазами вызывал у него безотчетный страх.

А потом он сделал то, чего еще вчера не мог себе даже представить: сделав несколько шагов по коридору, неслышно вернулся к двери комнаты и прислонился к щели ухом. Он понял, что Дарсий отослал его из комнаты именно потому, что собирался говорить о чем-то важном, а мысль о том, что его скоро продадут кому-нибудь еще, придала Риксу наглости. Ведь если это так, то Дарсий ему почти не хозяин…

– Что ты к нему прицепился?.. – укоризненно говорил Вельций. Голос звучал глуховато, но вполне разборчиво.

– Каждому свое. Ты, например, в свободные от дел часы интересуешься собачьими боями, ну а я – такими вот «научными» проблемами. Жаль, что нельзя вытянуть из него больше информации, хотя с этим субъектом, кажется, и так все ясно.

– Что же тебе «ясно»?..

– Прежде всего, то, что очень скоро будет крупная война.

– Тоже мне, новость! Да об этом знает каждая собака в городе.

– Нет, Вельций, куда более серьезная война, чем то, что ты себе воображаешь… Ты мой друг, поэтому предупреждаю по-хорошему: сворачивай свою торговлю, обрати товары в деньги, а потом размести их так, чтобы у тебя в любом случае осталось какая-то часть, даже если ты потеряешь остальное. Кто-то решил играть без правил. Этот маг, Галахос, редкостная мразь, но свое дело он знает. Я практически не сомневаюсь, что все эти Одаренные нужны ему затем, чтобы пользоваться чужой силой для серьезной магии. Когда в старых легендах говорится, что какой-то маг разрушил вражескую крепость, это не преувеличение. Там только забывали добавлять, что он при этом выжал досуха полсотни Одаренных. Сейчас ни один колдун на это не решится, потому что остальные маги сотрут его в порошок, если узнают о подобных фокусах. Я склонен думать, что Галахос нашел для себя очень сильного покровителя, если ведет себя так нагло. Но, как бы там ни было, на Островах – не говоря уже об Империи – жизнь скоро станет очень неспокойной.

– Ты говоришь все это – и при этом продаешь ему рабов?..

– Конечно. Кем бы ни был принципал Галахоса, он враг Валлариксу… Подожди, Вельций, кажется, этот дармоед неплотно закрыл дверь. Одну минуту.

Рикс метнулся прочь, радуясь, что кеттер Дарсий не заметил, что их разговор подслушивают.

И внезапно ощутил сильный удар.

Юноша шевельнулся и почувствовал, что лежит на полу рядом с упавшей табуреткой. Снова чувствовать себя собой было мучительно и странно. Даже в своем теле энониец ощущал себя неловко, как в неразношенных сапогах.

– Рикс, посмотри сюда. Ты меня слышишь?.. С тобой все в порядке? – спросил ворлок, наклоняясь над упавшим.

Крикс поднялся сперва на четвереньки, а потом и на ноги.

– Простите, я сейчас, – пробормотал он в ответ на встревоженный взгляд ворлока, опрометью бросаясь из каюты. Южанин кое-как доплелся до кормы и перегнулся через борт. Его тошнило так, что по сравнению с этим приступы морской болезни, мучившие его год назад, могли бы показаться сущим пустяком.

Когда южанин, вытирая губы, вернулся в каюту, ворлок посмотрел на него почти виновато.

– Я предупреждал…

– Ничего страшного, – возразил Крикс, стараясь не смотреть на Лара, выглядевшего таким же свежим и довольным жизнью, как всегда. – Зато теперь я точно знаю, что Линар не ошибается. Это и в самом деле был Галахос.

– Хорошо. А теперь тебе надо прилечь.

– Нет, только не сейчас. Я должен побеседовать с мессером Иремом.

На лице ворлока еще яснее проступило замешательство.

– Может быть… по зрелом размышлении… эту беседу можно отложить до завтра?

Но в эту минуту Риксу было не до зрелых размышлений. Его до сих пор слегка пошатывало, но мысль о том, насколько важное открытие ему удалось сделать, придавала энонийцу сил. Он дошел до каюты, расположенной в носовой части «Зимородка». Сейчас ее занимали Ирем, выздоравливающий после болезни Датис, корабельный лекарь и мэтр Викар. Датис мирно спал на своей койке, а вот Ирема внутри не оказалось. Энониец понял, что он все еще у Айи, и едва не заскрипел зубами. Значит, Олварг с помощью Галахоса создает новую магическую армию, способную тягаться силами с Советом Ста, и это позволяет ему в щепки разнести их флот. Но коадъютору не до того, чтобы думать об Олварге. Он занят куда более серьезными делами.

Крикс со злостью ударил кулаком в дощатую перегородку. Боль в ушибленной руке немного поумерила бушующее в нем негодование, и энониец почти с удовольствием ударил снова. На рассаженных костяшках выступила кровь.

– Рикс, перестань, – негромко сказал ворлок, подходя к нему.

Крикс почувствовал желание ударить стену снова, уже назло ворлоку. Но именно нелепость этой мысли отрезвила его, и он бессильно привалился к ней плечом.

– Я сам не знаю, что со мной творится.

– А я знаю. Ты ревнуешь.

– Кого, Айю?.. – вытаращился южанин. – Да вы что! Я ее ненавижу. То есть… может быть, уже не так, как раньше, но все равно она мне ничуть не нравится.

Ворлок слабо улыбнулся.

– Ревновать можно не только женщину. Помню, я ужасно ревновал, когда мой старший брат привел в наш дом невесту. Мне казалось, что он предал нашу дружбу, променяв ее на возможность все время быть с этой девицей.

Крикс шевельнул губами, чтобы возразить, но через несколько секунд его лицо разгладилось, и он задумчиво кивнул.

– Может, и так… Спасибо, мэтр. Вероятно, хорошо быть ворлоком. Вы, в самом деле, можете сказать, что думает любой человек на этом корабле?

– В принципе, да. Хотя обычно ворлокство тут совершенно ни при чем – хватает опыта и наблюдательности.

Крикс внезапно вспомнил о загадке, над которой ломал голову последние несколько дней.