Текст книги "Ленин и Сталин против Троцкого и Свердлова"

Примечательно, что на заседании В.И. Ленин внес ряд исправлений в утвержденное Реввоенсоветом Республики «Положение о чрезвычайных военных комиссарах железных дорог» и, зачеркнув гриф РВСР об утверждении документа, поставил визу: утверждается «председателем Совета народных комиссаров». Таким исправлением В.И. Ленин напомнил Реввоенсовету Республики, а заодно и собственным наркомам, что все межведомственные вопросы выходят за пределы компетенции РВСР и должны решаться исключительно Совнаркомом или его председателем[898]898
  РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 7558. Л. 1.


[Закрыть].

29 ноября решение включить в повестку дня пленарного заседания ВЦИК постановления об образовании Совета обороны было принято на заседании Президиума ВЦИК. Заслушали: «О порядке дня заседания ВЦИК 30 ноября». Постановили: «Добавить к опубликованному списку порядка дня засед[ания] ВЦИК 30 ноября еще два вопроса: 1) вопрос о создании Совета рабоч[ей] и крестьян[ской] обороны; 2) вопрос о пересмотре постановления ВЦИК от 14 июня 1918 г.»[899]899
  ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 20. Д. 14. Л. 102.


[Закрыть]. Таким образом, В.И. Ленин смог создать противовес Я.М. Свердлову в большевистском руководстве советского парламента. Одну из основных проблем Я.М. Свердлова как потенциального вождя составляло то обстоятельство, что если В.И. Ленин был безусловным лидером в «рабоче-крестьянском» правительстве, то Я.М. Свердлов отнюдь не был абсолютным авторитетом в собственной государственной вотчине. Фактически в Президиуме ВЦИКа сидели члены партии даже с более длительным в отдельных случаях стажем, чем у самого Свердлова, – А.С. Енукидзе, члены ЦК РКП(б) М.Ф. Владимирский и И.В. Сталин, а также Л.Б. Каменев.

Михаил Федорович Владимирский в самом начале 1900‐х гг. был для Я.М. Свердлова и вовсе старшим товарищем: когда будущий «председатель ЦК РКП» только начинал свою революционную карьеру, он уже был известным революционером[900]900
  Городецкий Е., Шарапов Ю. Указ. соч. С. 17.


[Закрыть]. Владимирский родился в г. Арзамасе Нижегородской губернии в 1874 г. В начале 1890‐х гг. участвовал в социал-демократических кружках в Нижнем Новгороде, с 1895 г., будучи студентом Московского университета, он работал в качестве организатора и пропагандиста в рабочих кружках социал-демократического направления, за что был арестован, несколько месяцев провел в тюрьме, а затем был выслан в провинцию.

В 1898 г. Владимирский снова работал в Москве, член Московского комитета Российской социал-демократической (рабочей) партии после I съезда. Весной 1899 г. во время студенческих волнений Михаил Федорович снова выслан из Москвы. Вскоре эмигрировал, работал в заграничной организации «Искра» (это ключевой момент). После возвращения в Российскую империю в 1902 г. – в Нижегородской организации. Большевик, участник первой русской революции (с осени 1905 г. – в Москве), далее член областного комитета в Центральном районе. В 1906 г. арестован, освобожден до суда. Скрылся от следствия в эмиграции, в которой находился 11 лет (в Парижской группе большевиков, в «Комитете заграничных организаций большевиков»).

Вернулся в Россию в июле 1917 г., участник вооруженного восстания в Москве. После Октябрьской революции – член Президиума Моссовета, на VII Экстренном съезде РКП(б) вошел в ЦК партии[901]901
  РГАСПИ. Ф. 124. Оп. 1. Д. 383. Л. 10.


[Закрыть]. Естественно, Владимирский креатурой Свердлова не был.

Равно по определению не мог проводить линию Я.М. Свердлова и Авель Сафронович Енукидзе: он был одним из старейших партийных работников и к тому же чуть ли не членом семьи И.В. Сталина. Ученические нелегальные кружки начали появляться в Тифлисе в 1894 г., Енукидзе вступил в один из них. Программа этого кружка характеризовалась Авелем Сафроновичем впоследствии как «полунационалистическая, полумарксистская». В 1896 г. Енукидзе вступил в «смешанный кружок, состоящий из рабочих и учащихся». Это он назвал впоследствии началом своего «марксистского воспитания». С 1897 г., работая на Закавказских железных дорогах, Енукидзе стал организатором и пропагандистом в рабочих кружках. Это был период укрепления Тифлисской организации, которая установила контакт с Петербургским «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса», а после I съезда РСДРП – и с другими социал-демократическими организациями.

В сентябре 1898 г., получив перевод в Бакинское депо на должность помощника паровозного организатора, Енукидзе завязал контакты и с рабочими заводов и промыслов нефтяного района. Основал в 1899 г. Бакинскую социал-демократическую организацию. К 1901 г. А. Енукидзе и В. Кецховели создали Бакинский комитет РСДРП, расширили работу в районах, создали местную нелегальную типографию[902]902
  Там же. Д. 639. Л. 5–6.


[Закрыть]. Как написал потом Енукидзе в статье «К вопросу об истории закавказских партийных организаций», в 1900–1901 гг. в Баку «налаживается настоящая партийная работа. Выдающуюся роль в создании Бакинского партийного комитета и развертывании работы сыграл Владимир Кецховели, посланный в Баку Тифлисской центральной партийной группой, в состав которой входили тогда Джибладзе, Цулукидзе А., Кецховели, Сталин и др.». Финансирование комитета велось через Л.Б. Красина[903]903
  Цит. по: Там же. Л. 13.


[Закрыть]. Комитет поддерживал связь с образованной осенью 1901 г. группой «Искры»[904]904
  Там же. Л. 5.


[Закрыть]. Большую помощь в создании первой бакинской типографии оказал Тифлисский партийный комитет в лице Сильвестра Джибладзе и Иосифа Сталина, от которых были получены деньги и рукописи для печатания[905]905
  Там же. Л. 14.


[Закрыть].

С апреля 1902 по ноябрь 1903 г. Енукидзе неоднократно арестовывался и был отправлен в ссылку в Восточную Сибирь, но в дороге бежал и перешел на нелегальное положение. С ноября 1903 г. по решению ЦК РСДРП работал в большой подпольной типографии ЦК партии вплоть до перевода ее в Петербург весной 1906 г. В 1906 г. работал в Петербургской организации, после роспуска Государственной Думы командирован для работы на Кавказе. После общекавказского съезда осенью 1906 г. – член Бакинской организации и Северного комитета РСДРП вплоть до ареста 5 мая 1907 г. Осенью выслан в Воронеж, но бежал за границу и принял участие в Таммерфорсской конференции большевиков. По дороге в Финляндию 9 ноября 1907 г. арестован в Петербурге и заключен в «Кресты». В мае 1908 г. сослан в Архангельскую губернию, но бежал в Петербург. От предложения эмигрировать «отказался и после трехмесячного скитания по Питеру и Финляндии вернулся в ссылку в Онежский уезд, которую кончил в июле 1910 года». С осени 1910 г. – член Бакинской организации; в сентябре 1911 г., в разгар организации VI («Пражской») конференции РСДРП (большевиков), арестован вместе с Шаумяном, Каспаровым, Черномазовым и др. видными партийцами; отсидел до июля 1912 г. и был выслан с Кавказа – работал с сентября по декабрь 1912 г. в Ростове-на-Дону; уехал в Москву, откуда был выслан «в 24 часа» и…уехал в Петербург, где работал до июля 1914 г. В июле арестован и выслан в Енисейскую губернию.

В конце 1916 г. Енукидзе призван, служил в 13‐й роте 14‐го Сибирского стрелкового полка, откуда был 22 февраля 1917 г. отправлен на фронт – через Петроград. В столице Авель Сафронович оказался аккурат 27 февраля – в первый день Февральской революции. В июле 1917 г. он делегат VI съезда РСДРП(большевиков). Активный участник Октябрьского переворота, на II Всероссийском съезде Советов избран от большевиков членом ВЦИК[906]906
  Там же. Л. 5–6, 14.


[Закрыть]. Отличался крайней честностью: так, он не побоялся признаться в неверности одного пассажа своей официальной биографии: «Многолетняя суровая работа в период борьбы с царским самодержавием закалила Енукидзе, ставшего одним из самых стойких революционеров-подпольщиков». На самом деле у меня бывали колебания: например, 1907 в Баку и в 1917 г. (март – июль) в [Петро]граде»[907]907
  РГАСПИ. Ф. 124. Оп. 1. Д. 639. Л. 14. Моральный облик А.С. Енукидзе в старости оставлял желать лучшего.


[Закрыть].

Писать о Л.Б. Каменеве и И.В. Сталине смысла нет. Но самое интересное, что решение на заседании Президиума ВЦИК было не принято, а только оформлено, поскольку присутствовали на нем помимо Я.М. Свердлова как председателя ВЦИК только В.А. Аванесов, Г.И. Теодорович, Л.С. Сосновский, А. Митрофанов, А.С. Енукидзе и Ф. Розин[908]908
  ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 20. Д. 14. Л. 102.


[Закрыть]. Группировка Я.М. Свердлова в руководстве советского квазипарламента, как видим, составляла на заседании Президиума ВЦИК большинство. Самый факт, что на следующий день перед советскими парламентариями с докладом о необходимости создания нового высшего внеконституционного центра выступил Л.Б. Каменев[909]909
  РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 2. Д. 118. Л. 11–19.


[Закрыть], говорит сам за себя.

В любом случае подтверждение решения Совнаркома о создании Совета обороны постановлением Президиума ВЦИК было катализатором изменений в верхах не только государственного, но и партийного руководства. Сложно не заметить в данном контексте, что во второй половине 1918 – начале 1919 г. В.И. Ленин проводил свою политику во ВЦИК Советов не через Я.М. Свердлова, как он это делал ранее, а через Л.Б. Каменева и И.В. Сталина[910]910
  См., напр.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 6. С. 545.


[Закрыть].

30 ноября новый военно-политический центр – Совет рабочей и крестьянской обороны (впоследствии – Совет труда и обороны), вставший над потонувшим в море военно-организационных вопросов Реввоенсоветом Республики, был создан официально – на пленарном заседании ВЦИК[911]911
  См.: Войтиков С.С. Троцкий и заговор в Красной Ставке. М.: Вече, 2009. С. 32.


[Закрыть]. Важно подчеркнуть, что с аппаратной точки зрения самый Совет обороны представлял собой, выражаясь по-партийному, «узкий состав» Совета народных комиссаров. При этом еще в феврале 1918 г. в ходе наступления германских частей на Петроград был создан его первый аппаратный прообраз – Временный исполнительный комитет Совнаркома в составе пяти членов правительства (тогда, в условиях временного властного блока большевиков и левых эсеров, два члена Временного исполкома Совнаркома – М.А. Спиридонова и В.А. Карелин – представляли Партию левых социалистов-революционеров, что, пусть и на историческое мгновение, но все же сделало этот орган дееспособным военно-политическим центром[912]912
  См.: Молодцыгин М.А. Красная Армия…; Войтиков С.С. Высшие кадры Красной Армии. М., 2010.


[Закрыть]).

Примечательно, что в очерке «Этапы строительства Красной армии» Р.И. Берзин указал: «30 ноября 1918 г. последовало постановление ВЦИК об учреждении верховного (курсив наш. – С.В.) органа военного управления – Совета рабоче-крестьянской обороны под председательством председателя Совета народных комиссаров товарища Ленина. Этот орган решает окончательно вопросы, касающиеся обороны Республики»[913]913
  Берзин Р.И. Этапы в строительстве Красной армии // Этапы большого пути / сост. В.Д. Поликарпов. М., 1963. С. 126.


[Закрыть]. Прилагательное «верховный» не случайно, поскольку Совет обороны стал не только «верховным» военным, но и высшим государственным органом.

Формулировка постановления о создании Совета обороны была изощренным издевательством над Я.М. Свердловым: формально как представитель ВЦИКа Советов, т. е. едва ли не самого Свердлова, вошел в состав Совета обороны И.В. Сталин. Правда, не известно ни одного случая отчета последнего о работе Совета обороны ни перед Всероссийским ЦИК, ни перед его председателем. А РВСР, поставленный под контроль новой чрезвычайной институции, демонстративно отдавался на откуп Я.М. Свердлову и Л.Д. Троцкому: выделялось Бюро Реввоенсовета Республики в составе самого председателя Совета Л.Д. Троцкого, недалекого главкома И.И. Вацетиса и представителя Свердлова в военном ведомстве С.И. Аралова[914]914
  83 См. подр.: РГАСПИ. Ф. 323. Оп. 2. Д. 118. Л. 20 и след.


[Закрыть]. Радоваться столь ничтожной победе не стоило, тем более что, во-первых, выделение Бюро РВСР не означало роспуска Реввоенсовета Республики как такового, а во-вторых, как свидетельствуют протоколы заседаний РВСР, Бюро РВСР существовало только на бумаге и о нем настолько крепко забыли, что 13 июля 1919 г., по сути, учредили по второму разу: в этот день на заседании РВСР было решено считать постановлениями Совета решения, принятые сокращенным составом Реввоенсовета Республики (Э.М. Склянский, давний соратник Ленина С.И. Гусев и ставленник Гусева военспец-главком С.С. Каменев) [915]915
  Реввоенсовет Республики. Протоколы. 1918–1919 гг. С. 256.


[Закрыть].

Постановление ВЦИК об образовании Совета обороны было опубликовано в центральной партийной газете уже 1 декабря 1918 г. без подписей, отправлено по радио в 16 часов 10 минут «Всем, всем» 2 декабря за подписями Я.М. Свердлова, В.И. Ленина и В.А. Аванесова[916]916
  РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 7616. Л. 1–3.


[Закрыть], а в «Собрании узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства» опубликовано только 22 декабря 1918 г.[917]917
  СУ РСФСР. 1917–1918. 1918. – 22 декабря. № 91–92. Ст. 924.


[Закрыть] Таким образом, изначально подчеркивался политический характер образования Совета обороны: постановление опубликовали в главной партийной газете почти сразу, а в официальном государственном печатном издании – с большим опозданием. Притом что теоретически речь шла об образовании именно государственного учреждения, выделенного, как справедливо заметил Я.М. Свердлов на заседании ВЦИК 30 ноября, Всероссийским ЦИК как высшим органом государственной власти. Этим, как вдруг выяснилось 2 декабря, «совместным» постановлением прикрывалось тактическое поражение Я.М. Свердлова и Л.Д. Троцкого.

Стенограмма заседания ВЦИК, которое состоялось 30 ноября, как это ни странно, до сих пор не стала основным источником для изучения механизма создания Совета обороны. И совершенно напрасно: вопреки сложившимся историографическим представлениям, В.И. Ленин на этом заседании советского парламента даже не появился, а предложение о создании Совета обороны выдвинул вовсе не Я.М. Свердлов, как считается в историографии[918]918
  См., напр.: Кукушкин Ю.С. Указ. соч. С. 4.


[Закрыть], а Л.Б. Каменев – от лица Президиума ВЦИК (см. Документальное приложение, № 12). Примечательно, что советские историки и составители классических сборников документов по истории Гражданской войны предпочитали публиковать постановление о создании Совета обороны в извлечениях, дабы не упоминать лиц, объявленных позднее врагами народа. Считалось вполне достаточным, что исследователи будут точно знать имя председателя Совета товарища Ленина[919]919
  Наиболее отчетливо это видно на примере сборника: Из истории Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1960. С. 219–221.


[Закрыть].

В ответ на заданный на заседании ВЦИК в прениях вопрос о соподчиненности созданных высших чрезвычайных государственных органов Я.М. Свердлов вполне резонно заметил, что «все и всяческие учреждения, существующие в Советской республике, безусловно в своей работе ставятся под руководство Совета обороны и перестраиваются для нужд войны [и] социалистической обороны»[920]920
  ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 20. Д. 5. Л. 8 и сл.


[Закрыть].

На первый взгляд поражение Я.М. Свердлова и Л.Д. Троцкого на данном этапе политической борьбы было полным. Однако, как известно, война выиграна только в случае признания поражения одной из сторон. Никакого признания в данном случае не было. Свердлов в заключение своей речи дал понять, что создание Совета обороны он расценивает исключительно как временное тактическое отступление: «…само собой разумеется, что любое учреждение остается подотчетным и подконтрольным ВЦИК, как и все обычные учреждения в Советской республике. Совет обороны страны также остается подотчетным и подконтрольным органом по отношению к[о] ВЦИК, и выше последнего никакого учреждения ВЦИК создать не имеет никаких прав (здесь и далее в цитате курсив наш. – С.В.). Только съезд Советов мог бы заменить ВЦИК каким-нибудь другим учреждением. ВЦИК по нашей Конституции является органом верховной власти в период между съездами [Советов] и как таковой может отчуждать свои права тому или иному органу в той или иной степени. Орган чрезвычайной военной диктатуры целиком подотчетен и подконтролен ВЦИК»[921]921
  Свердлов Я.М. Избр. произведения. Т. 3. С. 70; См. также: ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 21. Д. 3. Л. 16, 17.


[Закрыть]. Создание Совета обороны Свердлов подал в чисто военном аспекте: как разгрузку Совнаркома от конфликтов Наркомвоена с другими наркоматами[922]922
  См. подр.: Свердлов Я.М. Избр. произведения. Т. 3. С. 69.


[Закрыть]. Собственно, в этом ключе и расценивала Совет обороны отечественная историография с 1920‐х гг. и до наших дней.

Однако супруга Свердлова К.Т. Новгородцева аккурат 30 ноября 1918 г. написала подруге и старому соратнику по революционной работе, секретарю и члену ЦК РКП(б) Е.Д. Стасовой: «Последнюю неделю Яков Михайлович не раз возвращался в таком состоянии, что за него становится немного жутко»[923]923
  Переписка Секретариата ЦК РКП(б) с местными партийными организациями (ноябрь – декабрь 1918 г.). Сб. док. Т. 5. М., 1970. С. 32–33.


[Закрыть]. Несомненно, Я.М. Свердлов воспринимал происходящее крайне болезненно.

Не лишним будет заметить, что на том же пленарном заседании 30 ноября после ознакомления с резолюцией и воззванием ЦК РСДРП(м) ВЦИК постановил частично отменить свое решение от 14 июня 1918 г. об исключении меньшевиков из советского «парламента». ВЦИК констатировал отказ этой партии, «по крайней мере, в лице руководящего центра», от «союза с буржуазными партиями и группами – как российскими, так и иностранными»[924]924
  ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 21. Д. 3. Л. 201.


[Закрыть], что позволяло ей «принимать, наряду с другими партиями, участие в работе Советов, в работе по организации и обороне страны»[925]925
  Там же. Л. 201.


[Закрыть]. Несмотря на жесткую оговорку, что решение о фактической легализации меньшевиков «не относится к тем группам меньшевиков, которые продолжают находиться в союзе с русской и иностранной буржуазией против советской власти»[926]926
  Там же. Л. 202.


[Закрыть], решение ВЦИК формально открывало возможности для пополнения высшего представительного органа власти в период между всероссийскими съездами Советов небольшевиками. Теоретически это подрывало претензии ВЦИК и, главное, его Президиума на гегемонию в государственном аппарате и лично властные позиции Я.М. Свердлова как главы этого органа. На практике же это – еще одно свидетельство ослабления свердловских позиций.

Примечательно, что одобренные Совнаркомом финансовые сметы центральных органов управления РСФСР по докладу наркома финансов Н.Н. Крестинского «О росписи государственных расходов и доходов на июль – декабрь 1918 г.» были направлены на «окончательный просмотр и издание» в Президиум ВЦИК[927]927
  См.: Там же. Л. 202.


[Закрыть]. Обратите внимание: не на доработку и уточнение каких-либо позиций, а именно на «просмотр и издание». Таким образом, Совнарком в очередной раз продемонстрировал, что деньги будет распределять он один, лишь создавая иллюзию утверждения решений «рабоче-крестьянского правительства» в высшем «представительном» органе власти. Такого унижения Я.М. Свердлов, видимо, не испытывал за всю историю председательствования во ВЦИК.

Глава 3
«Власть Совета обороны покрывает собой власть Революционного Военного Совета Республики», или Ленин versus Троцкий

По воспоминаниям Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики И.И. Вацетиса, «в связи с учреждением Совета обороны во главе обороны стоял В.И. Ленин, а ВЦИК, Совнарком и Реввоенсовет Республики заняли подчиненное положение»[928]928
  РГВА. Ф. 39348. Оп. 1. Д. 1. Л. 649.


[Закрыть]; «по своему небольшому составу и всеобъемлющей власти Совет обороны представлял из себя прямую противоположность РВС Респ[ублики], который отличался многочисленным и весьма пестрым составом и страдал отсутствием полноты власти»[929]929
  Там же. Л. 650.


[Закрыть]. Несомненно, эти фрагменты воспоминаний полностью отражают представления высшего военного руководства о происходящем в верхах.

Но при этом в разных вариантах воспоминаний Вацетиса содержится разная информация о его собственном отношении к Совету. В одном сказано, что якобы «Главнокомандующий всеми вооруженными силами [республики] находил лучшую опору для себя и своих действий в Совете обороны»[930]930
  Там же.


[Закрыть], из другого выясняется, что главкома не устраивало отсутствие решающего голоса в Совете обороны. По словам Вацетиса, «ненормальность этого Совета обороны заключается в том, что Главнокомандующий оторван от этого Совета, а в свою очередь Совет оторван от главного командования»[931]931
  Там же. Д. 6. Л. 150.


[Закрыть]. И.И. Вацетис, получивший в Совете обороны совещательный голос и право доклада, однажды даже прямо спросил Л.Д. Троцкого, почему он не «удостоился права решающего голоса». Главком твердо помнил, что 2 сентября 1918 г. ВЦИК утвердил его одновременно с председателем РВСР. Троцкий и не подумал обидеться на желание Вацетиса, вопреки требованиям субординации, войти в Совет обороны на равных с собственным начальником. Судя по всему, председатель РВСР с трудом удержался от смеха. «Л. Троцкий ответил мне, – без тени самоиронии вспоминал Вацетис, – широко улыбаясь: «Какой вы умник! Вы держите в своих руках всю вооруженную силу Республики и хотите еще пользоваться в Директории решающим голосом. Так вы заберете все в свои руки». Помимо ценной информации об отношении Троцкого к подчиненному, в этом фрагменте есть интереснейшая деталь, которую Вацетис, видимо, воспроизвел верно: Троцкий, от природы склонный к красивым фразам и едким эпитетам, окрестил Совет обороны «Директорией». Сравнив тем самым Ленина с Баррасом – Свердлова, очевидно, с Робеспьером, а себя уже тогда с Сен-Жюстом.

Молодой «Робеспьер», если по Мартову, Ленин стал в старости Баррасом, если по Троцкому. Заметим тут же, что один из старых вождей российской социал-демократии П.Б. Аксельрод заметил некогда товарищам по партии: «Робеспьер восторгался Мирабо, хотя он не мог не сознавать, что этот последний далек от того демократического радикализма, которым он сам был воодушевлен»[932]932
  Четвертый (Объединительный) съезд РСДРП. Апрель (апрель – май) 1906 года. Протоколы. С. 325.


[Закрыть]. Может быть, именно в этом заключается природа той ученической влюбленности, которую якобы испытывал Свердлов в отношении Ленина – по позднейшим уверениям родственников, товарищей по партии, советских и отдельных постсоветских историков.

Первое заседание Совета обороны, состоявшееся уже 1 декабря 1918 г., показало расстановку сил в Совете. На заседании присутствовали Ленин (председатель), Невский, Красин (Чрезвычайная комиссия по снабжению армии), Сталин, Брюханов (Наркомпрод) и Склянский. Троцкого, естественно, не было: он поначалу попытался игнорировать новый высший военно-политический центр, низводивший Реввоенсовет Республики до коллегии рядового наркомата.

Пункт 8 заседания: «О подписях и о публикации постановлений Совета обороны: а) Постановления Совета обороны не подлежат публикации, за исключением специально оговоренных. Виновные в нарушении сего будут привлекаться к ответственности. Б) Постановления Совета обороны предписываются (так в документе, следует – «подписываются», но ошибка весьма примечательна. – С.В.) Председателем. Постановления комиссий, назначаемых Советом обороны, подписанные тт. Лениным, Сталиным и представителем соответствующего ведомства, имеют силу постановлений Совета обороны. Постановления Совета обороны рассылаются членам Совета обороны не позже следующего дня»[933]933
  РГВА. Ф. 4. Оп. 8. Д. 608. Л. 1, 3, 4.


[Закрыть]. Как видим, для максимальной оперативности в принятии решений при Совете обороны создавались комиссии из трех человек, мнение двух из которых – Ленина и Сталина – при любом третьем члене оформлялось как постановление всего Совета. В данном случае сложно не сделать вывод о том, что Совет обороны представлял собой не только «узкий состав» СНК РСФСР, но и «узкий состав» / расширенную комиссию ЦК РКП(б) – не только советский, но и партийный центр.

Если на первом заседании Совет обороны принял осторожную формулировку: «ходатайствовать перед [В] ЦИК», то 8 декабря уже осмелился давать прямые задания Я.М. Свердлову, который обязывался принять участие в комиссии под председательством И.В. Сталина[934]934
  Там же. Л. 3, 9; То же самое: Из истории Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1960. С. 259.


[Закрыть]. И на других заседаниях Свердлову регулярно поручалось решение отдельных мелких организационных вопросов.

Правда, Свердлову удавалось использовать поручения Совета обороны для расстановки своих кадров. Так, 10 декабря 1918 г. на совещании по вопросу об обмундировании, вооружении и снаряжении десяти формирующихся дивизий именно Я.М. Свердлов (а не И.В. Сталин и тем более не Н.И. Подвойский, хотя Совет обороны поручил дело указанной тройке) занялся решением вопроса о посылке комиссаров в формировавшиеся дивизии. Собственно, он и руководил совещанием[935]935
  Свердлов Я.М. Избр. произведения. Т. 3. С. 76, 225 (коммент.).


[Закрыть]. На следующее заседание, что примечательно, Я.М. Свердлов предложил пригласить И.Н. Смирнова со списками находившихся в дивизиях комиссаров и указал: «Можно еще пригласить и Юренева»[936]936
  Там же. Т. 3. С. 76.


[Закрыть]. Приглашение председателя Всероссийского бюро военных комиссаров, т. е. главы органа, который и должен был заниматься расстановкой комиссаров в Красной армии, было чистой формальностью, учитывая тот факт, что Свердлов сразу наметил, кого и куда следует отправить. И.Н. Смирнова со списком уже имевшихся комиссаров было более чем достаточно для решения вопроса, тем более что И.И. Юренев был, в отличие от Л.Д. Троцкого, из настоящих лидеров «межрайонки» и потому не был ставленником ни Я.М. Свердлова, ни Л.Д. Троцкого, а И.Н. Смирнова председатель ВЦИК в свое время лично рекомендовал главе военного ведомства – в письме от 19 августа 1918 г. он написал Л.Д. Троцкому: «Дорогой Лев Давидович! Направляю в Ваше распоряжение т. И.Н. Смирнова с группой товарищей, мы с Вами сговаривались еще в Москве о Смирнове. Это старинный, очень хороший, дельный работник. Мы сговаривались с Вами о введении его в [Высший] военный совет, о поручении ему организации контрразведки, работы в тылу и проч. Не знаю, куда Вы направите т. Смирнова и его группу при настоящих условиях. Считаю необходимым лишь указать, что имеет смысл использовать Смирнова лишь для ответственной работы. Лучший привет. Ваш Я. Свердлов»[937]937
  Л.Д. Троцкий впоследствии вспоминал в 1917 г.: «…В составе межрайонной организации были элементы, которые тормозили слияние [с большевиками], выдвигая те или другие условия (Юренев, отчасти Мануильский)» (Троцкий Л.Д. Сталинская школа фальсификаций. М., 1990. С. 18).


[Закрыть][938]938
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 109. Д. 14. Л. 13.


[Закрыть]. И.Н. Смирнов был свой, партийный, товарищ, которого за простоту и честность уважали все большевистские вожди, все же недостаточно высоко оценивая его организаторские способности. Не позднее 4 февраля 1922 г. Г.Е. Зиновьев написал о И.Н. Смирнове: «Он, вообще говоря, прекрасный человек и работает […] хорошо…»[939]939
  См. подр.: Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. М., 1996. С. 236.


[Закрыть]

Естественно, что в отношении Реввоенсовета Республики Совет обороны формулировку «ходатайствует» не использовал. С первого же заседания Совет обороны давал Реввоенсовету Республики задания[940]940
  См.: РГВА. Ф. 4. Оп. 8. Д. 608. Л. 3 и след.


[Закрыть], которые должен был исполнять не имевший веса в партии Эфраим Склянский, фактически представлявший военное ведомство в Совете.

Почему Склянский? Для ответа на этот вопрос необходимо вернуться в август 1918 г., когда Троцкий безуспешно пытался навязать Ленину идею о необходимости дальнейшей централизации военного управления. По сведениям председателя Высшей аттестационной комиссии А.И. Егорова и Управляющего делами Высшей военной инспекции Г.Г. Ягоды от 29 августа, генералами старой армии – А.А. Свечиным и А.М. Мочульским – по поручению Э.М. Склянского разрабатывался вопрос о реорганизации аппарата управления РККА[941]941
  Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 446. Л. 79.


[Закрыть]. Информация Егорова и Ягоды, вероятно, не точна: 25 августа Троцкий телеграфировал Э.М. Склянскому: «Мне сообщают, будто Мехоношин поручил Свечину разработать план организации Высвоенсовета и центрального военного управления вообще. Считаю это недоразумением. Такого поручения Мехоношин не имел. Коллегия [Наркомвоена] ничего подобного не рассматривала. Во всяком случае, я извещения не получал. Если бы, однако, сообщение подтвердилось – то прошу незамедлительно сообщить Свечину от моего имени, что я освобождаю его от выполнения поручения»[942]942
  Там же. Оп. 3. Д. 68. Л. 9.


[Закрыть]. Мехоношина же Троцкий сразу запросил, когда заканчивается его работа в Москве и когда он выезжает[943]943
  Там же. Л. 10.


[Закрыть]. При этом никакого ответа на свой запрос Троцкий не получил, поэтому через два дня повторно затребовал от Склянского объяснений: «Я поручил вам выяснить вопрос о поручении, данном Мехоношиным Свечину. Ответа не имею»[944]944
  Там же. Л. 102.


[Закрыть].

Молчание «хитрого Эфраима» (выражение М.А. Молодцыгина) объясняет многое, и главное, его невхождение в первоначальный состав Реввоенсовета Республики и постоянное представительство в качестве заместителя Троцкого в Совете обороны. Фактически в высшем руководстве РККА, вопреки сложившимся историографическим представлениям, Склянский оказался не креатурой Троцкого, а одним из элементов ленинской «узды» для потенциального претендента на военную диктатуру. Склянский ни за что бы не стал игнорировать распоряжения Троцкого без приказания человека, который не имел бы в партии и государстве больший вес, чем вес Троцкого. В условиях, когда Свердлову это было невыгодно, таким человеком мог быть только Ленин.

Как государственный орган Совет рабочей и крестьянской обороны стал некоей надстройкой над Советом народных комиссаров, еще одной комиссией, формально поставленной над правительством, а заодно и над Реввоенсоветом Республики. Никакой самостоятельный вспомогательный аппарат для Совета обороны создан не был, и в 1921 г. Ленин даже открыл секрет Полишинеля, зафиксировав в проекте Наказа от СТО (Совета труда и обороны) местным советским учреждениям: «СТО работал около года рядом с СНК, не имея в сущности никакой конституции (в данном случае – никакой организационно-штатной структуры. – С.В.)»[945]945
  Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 43. М., 1977. С. 27.


[Закрыть].

Представляет интерес фрагмент воспоминаний секретаря В.И. Ленина Л.А. Фотиевой, приведенный в книге В.А. Брюханова. Из рассказов Лидии Александровны у Брюханова сложилось впечатление о том, что созданный 30 ноября 1918 г. Совет обороны играл «сугубо символическую, хотя и немаловажную роль»; «заседания Совнаркома и Совета обороны практически не разграничивались: нередко сначала шло заседание одного органа, затем другого – и наоборот. В период совместного существования этих органов (с декабря 1918 по начало апреля 1920) частота их заседаний практически совпадала. Но вопросы более принципиального политического характера старались выделить в Совет обороны – тем самым подчеркивая его особую роль»[946]946
  Брюханов В.А. Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г. М., 2007. С. 108.


[Закрыть].

Поскольку создание Совета обороны было обусловлено главным образом борьбой за власть в большевистской партии и Советском государстве, вождь мировой революции категорически не желал, чтобы на местах создавались чрезвычайные органы по образу и подобию этого Совета.

3 января 1919 г., узнав об организации «Совета обороны» в Астрахани, ленинский Совет обороны дипломатично написал проявившим ненужную инициативу губернскому и городскому исполкомам и губернскому комитету РКП(б), что в учреждении местных советов обороны «нет необходимости»[947]947
  См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 50. С. 236.


[Закрыть]. 4 февраля, прочтя телеграмму Самарского губернского исполкома об организации местного Совета обороны, ленинский Совет обороны даже не счел нужным удостоить самарцев личным ответом – вместо этого вождь написал записку Я.М. Свердлову: «Надо эту глупость отменить»[948]948
  Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 6. С. 493.


[Закрыть].

Правда, уже на следующий день, 5 февраля, доклад «Об организации Совета обороны в Самарской губернии» сделал на заседании ленинского Совета обороны Э.М. Склянский. В результате была принята более чем лояльная формулировка: «Совет обороны постановляет: поскольку С[овет] о[бороны] Самарской губ[ернии] есть междуведомственное совещание, существование которого вызывается местными условиями, он может продолжать свою работу при условии, что она не идет вразрез с Конституцией Республики, но ввиду того, что его функции не однородны с функциями С[овета] О[бороны] Республики [который сам не был зафиксирован в Конституции РСФСР 1918 г. – С.В.] и название [Совет] о[бороны] может породить недоразумение, Совет обороны Республики предлагает самарским товарищам снять название «С[овета] о[бороны] Самарской губ[ернии]»[949]949
  РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 3. Д. 17. Л. 3–4.


[Закрыть].

К великому для вождя сожалению, дурной пример верхов был, как всегда, заразителен для местных большевистских руководителей.

10 марта Совет обороны обсудил вопрос об образовании «С[овета] о[бороны] Северной области». Вероятно, это была инициатива председателя Петросовета Г.Е. Зиновьева и других петроградских цекистов, никогда не отличавшихся скромностью, поскольку свидетельства о каком-либо согласовании с Москвой образования в колыбели революции собственного «Совета обороны» отсутствуют. Несмотря на то что создание нового «чрезвычайного органа» было явным перебором, Совет обороны принял более чем тактичную формулировку: «Предложить Сов[ету] обор[оны] Северной области переменить название следующим образом: Комитет обороны Петрограда; разрешить красноармейский паек для рабочих, занятых в фортификационных работах в Карельском перешейке. Об остальных затребовать точных указаний количества рабочих относительно каждой категории»[950]950
  РГВА. Ф. 4. Оп. 8. Д. 608. Л. 18 об.


[Закрыть].