Текст книги "Бритни: Изнанка мечты"

Её альбом, «…Baby One More Time», только в США разошёлся тиражом в 13 миллионов и попал в Книгу рекордов Гиннеса как самый продаваемый сольный альбом артиста-подростка. Ещё она установила новый рекорд как «самый популярный объект поиска» в «Яху», и до сих пор удерживает это звание. Награды сыпались дождём: «Любимый молодой поп/рок-артист» от American Music Awards, «Самая продаваемая поп-певица в мире» от World Music Awards, «Альбом артист 2000 года», а ещё «Новый мировой рекорд» от Billboard Awards. Она собрала все призы на Smash Hits Poll Winners и Teen Choice Awards, включая призы зрительских симпатий за «Самую сексуальную девушку» и «Самую красивую». Бритни стала самой молодой девушкой, чьё имя появилось на Аллее славы в Голливуде: оно написано на камне розовой краской. Этой чести она удостоилась в 21 год, сравнявшись с актрисой Мелиссой Гилберт, которая сыграла Лору Инголс в «Маленьком доме в прериях».

Барбара Эллен из «Обзервер» писала: «Пока девочки клеили плакаты на стены, Бритни мечтала сама оказаться на плакате. Остальные взрослели потихоньку, а ей темпы развития диктовала предельно конкурентная индустрия развлечений Америки».

Казалось, что больше стремиться не к чему, если не считать того, о чём мечтает каждый, кто приехал в Голливуд: сняться в фильме. В этом плане Бритни собиралась пойти по стопам Уитни Хьюстон и, естественно, Мадонны.

* * *

Когда принцесса поп-музыки зашла в мир кино, перед ней встал выбор: или стремительный взлёт в карьере актрисы, или двигатель торговли для Бритни-певицы. В идеале Бритни хотела бы последовать примеру Уилла Смита, рэпера и актёра, который параллельно со съёмками в фильмах успешно записывал сольные альбомы. Ей приносили множество сценариев, но в восторг она пришла, когда ей на колени легло предложение поработать со Стивеном Спилбергом.

Ясности ещё не было, но обещали сделать нечто среднее между «Грязными танцами» и «Парнишкой из Фламинго». Продюсеры даже решили добавить танцевальных сцен, чтобы она могла раскрыть талант. Ей предоставилась возможность сочетать любовь к танцам и актёрскую игру, которой она не занималась со времён «Клуба Микки-Мауса». Прочитав сценарий, Бритни пришла в восторг. Даже Ларри Рудольф поддержал это начинание.

Почему всё отменилось, неизвестно. Но взамен команда переориентировалась на фильм с Бритни о Бритни, на двигатель для её бренда. В конце концов они сделали упор на продажи музыки. Живёшь в Голливуде – думай как в Голливуде. На помощь позвали киносценаристку Шонду Раймс, и в результате на свет появились «Перекрёстки».

Там ничего не говорится про «основано на подлинных событиях», команда настаивает, что фильм не автобиографический. Но в целом искусство безошибочно отразило жизнь Бритни. Главная героиня Люси – маленькая мисс Совершенство, которая живёт на глубоком юге Америки (Джорджия), и хочет сделать музыкальную карьеру. Она – восемнадцатилетняя девственница, которая в спальне изображает Мадонну. С двумя друзьями и возлюбленным она едет в Лос-Анджелес, где звукозаписывающая компания спонсирует конкурс талантов. Люси занимает первое место.

В интервью перед выходом фильма в феврале 2002 года Бритни утверждала, что между ней и Люси нет ничего общего:

– Мы с ней совсем разные. Мне кажется, она перфекционистка, всё должно быть идеально, и так, как она задумала. Пожалуй, я чуть более… легкомысленная.

Её спросили, понимает ли она свою ответственность как ролевой модели. Теперь этот вопрос стал особенно неудобным, но она дипломатично ответила:

– Если дети увлечены, прекрасно, что они видят во мне пример, но в то же время родителям стоит им объяснить, что когда я на сцене или в клипе, это не настоящая я.

Бритни всё больше хотела сойти с пьедестала и снять прилагающийся нимб; она не понимала, почему вдруг оказалась предводителем толпы знаменитостей, вознёсшихся на волне её славы.

«Перекрёстки» ждал умеренный успех. Самый честный обзор написала Энн Хомадей в «Вашингтон Пост»: «В плане актёрского мастерства сможет ли Бритни сыграть по-взрослому? Вряд ли, хотя нельзя сказать, что она хочет прыгнуть выше головы… она ведёт себя если не достойно, то как минимум не позорно. Но давайте взглянем правде в глаза: она – не Стрейзанд».

Другие критики обрушились на фильм за «бесстыдные рекламные вставки»: персонажи пьют пепси и разглядывают в упор полароидные снимки. Так же фильм готовил площадку для её нового альбома, «Britney», и вовсю пиарил сингл «I’m A Girl, Not Yet A Woman». Ну и как можно было не показать Бритни в розовом лифчике и трусиках? По крайней мере в этот раз она могла с полным правом заявить, что играла роль.

«Перекрёстки», распространяемые студией «Парамаунт», принесли нормальную прибыль. С производственным бюджетом в 12 миллионов фунтов они собрали в мировом прокате 61 миллион долларов. Как кинодебют поп-звезды Бритни заняла по кассе тринадцатое место. Не в одной лиге титанов с Уитни Хьюстон («Телохранитель») и Эминемом («8 Миля»), но вполне пристойный результат. Грустно говорить, но ещё она получила «Золотую клюкву 2003» за худший фильм года и худшую песню к фильму.

Киносценаристка Шонда Раймс на этом фильме тоже поднялась. Её пригласили автором и исполнительным продюсером в сериалы Эй-Би-Си «Анатомия страсти», а потом «Частная практика».

* * *

Бритни взяла и заявила всему свету, что она – рабыня. Не в пространной речи, а в тексте её самого эротического хита, «I’m A Slave 4 U», который «NME» описал как «фанк, каким его задумывал Господь: гипнотический, настойчивый, таинственный, с намёком». Эта песня провозглашала её совершеннолетие.

Неизвестно, взяли ли авторы Фаррел Уильямс и Чед Хьюго в работу её наброски, но по крайней мере в двух строках произведения искусства проступает жизнь. В первом куплете она поёт: «Вы все смотрите на меня, будто я – маленькая девочка. Как по-вашему, когда настанет пора мне войти в этот мир?»

На вопрос о смысле этой песни Бритни якобы ответила:

– Речь идёт о том, что я хочу выйти и забыть, кто я такая… Примерно так всё и обстоит.

Это совпало с её попыткой передать родителям и менеджерам личное сообщение: дайте уже передохнуть. Они контролировали многие стороны её жизни, вплоть до того, с кем она общается. Линни особо переживала, что дочь может попасть под дурное влияние техников и танцоров. Её беспокоили те, кто пригоршнями жрал наркотики и тусовался под травой и экстази. Она боялась, что Бритни не устоит против соблазна. Действительно, сторонним наблюдателям казалось, что за близким окружением Бритни нужен глаз да глаз. Даже без недреманного взгляда родителей и менеджеров слава сгоняла толпы доброхотов к её дверям.

В 2004 году, в интервью журналу «Севентин» она расскажет об этих ограничениях: «Родителям надо выпустить вас на волю и дать наделать ошибок, потому что только так можно разобраться, кто ты такой. Нельзя жить в тюрьме».

Все ошибки придут в своё время. Становится очевидно, что Бритни не может больше терпеть ту роль, что ей навязали. Слава меняла её. Всё чаще раздавалась её главная жалоба, громкий крик: «Я хочу заниматься тем же, чем все нормальные люди!»

Источник, близкий к Бритни, рассказывает:

– Она – прирождённый исполнитель, и в большой мере сама хотела такой жизни, но всё-таки взбунтовалась против неё. Оказалось, что она не справляется с ролью такой крупной звезды. Когда у Бритни появился первый миллион на счете, она воскликнула: «О Господи!» Ей радостно было осознавать, что теперь она способна позаботиться о семье. Обо всём остальном она тогда не подумала, и теперь ощутила, что ситуация вышла из-под контроля».

Роберт Бейкер вспоминает свои разговоры с Бритни. Он всегда знал, что она руководствуется благими намерениями, даже когда голова от давления идёт кругом:

– Она решила, что должна обеспечить финансовое благополучие всем членам семьи: такую цель она поставила перед собой. В остальном она мало что соображала, – рассказывает он.

Исполнительница не забывала питать противоречия и устраивать провокации для привлечения внимания: сперва питон на шее на MTV Awards 2001, где она пела «I’m A Slave 4 U», потом «поцелуй» с Мадонной на MTV Awards 2003.

Фаллический символ и имитация лесбиянства к 2003 году уже навевали скуку; от того, что 21-летняя девушка целуется по-французски с 45-летней женщиной, удовольствие получили только сами Бритни с Мадонной.

В интервью журналу «Аут» Мадонна рассказывала, как описала эту ситуацию дочери: «Я – мама-звезда, а она – ребёнок-звезда. Я целую её, чтобы передать ей свою энергию».

Шок, трепет и конфликт впитывались в Бритни как рефлексы, а в «исполнении» она обретала некую индивидуальность. Встав на этот путь в шестнадцать лет, она окончательно превратилась в звезду. Теперь в этой единственно возможной шкуре она чувствовала себя одновременно уютно и неуютно. Себя она видела только в восприятии других, и ей помогали модельеры, гримёры и стилисты, создавая внешность на миллион долларов.

Бритни черпала цели и одобрение из новой личности, такой же странной, как и её поступки. Возьмите застенчивую девушку с низкой самооценкой, обращайтесь с ней как со звездой, и она с радостью отбросит свою прежнюю суть и влезет в новый, блестящий костюм, который ей бесплатно предлагает слава. За этим пьянящим обещанием кроется продвижение ложной сущности, но Бритни слишком далеко зашла по этому пути, чтобы вернуться к истокам. Как выяснилось, слава – не грудной имплант.

Ещё с детства она всегда слушалась взрослых, так что взять и бросить всё она не могла. Уступчивая натура Бритни гарантировала, что она не выйдет из игры. В душе она ещё не способна была решиться на конфликт с начальством. Повиновение и уважение были у неё в крови, а теперь на ней повисла ответственность за ожидания всего мира.

Роберт Бейкер говорит:

– Она устала изображать ту, кем все хотели её видеть. Всё зависело от неё. Она одна за всех забивала мяч в ворота. Но в глубине души спрашивала себя: «Что же я представляю собой?»

И приходила к выводу, что за пределами сцены и внимания толком не знает, что делать. Цитируя Питера Селлерса, Бритни стала звездой, заявляющей: «Я не знаю, кто или что я такое». Человек за маской потерял устойчивость. Вряд ли Бритни на сознательном уровне так разбиралась в проблеме. Она жила под громадным давлением, какое не может вынести ни одна девушка.

Все исполнители с опытом живых концертов, известные и не очень, рассказывают, что очарованная публика наполняет бурной энергией. Бритни говорила: «На сцене я ощущаю себя самым счастливым человеком в мире». Выступления несли ей ту же радость, что и в детстве, но теперь на неё смотрело уже не одно счастливое лицо Линни, а 10 000 восторженных фанатов каждый вечер. Так что эйфория накладывалась на перевозбуждённую нервную систему, питающуюся одержимостью толпы. «В зоне» Бритни взлетала буквально до небес: проблемы начинались после шоу, когда накал страстей спадал.

Выступления для Бритни стали сродни зависимости, они, как любая наркомания, заполняли пустоту в её личности. То, что на сцене она получала удовольствие, ощущала себя на своём месте, порождало в ней ложную веру, что это и есть её подлинная сущность. Так бывает, если человек без ощущения своего «я» становится популярным. Ему нужна слава, нужна сцена. И Бритни вечно искала избавления в очередном концерте, потому что обожание возносило её на седьмое небо, что, в свою очередь, укрепляло ложное «я». И она контролировала ситуацию. Но это искуственные ощущения, и они не длятся долго.

Так в Бритни появилась трещина: на сцене она ощущала себя сильной личностью, а в свободное время – потерянной девочкой. Она возвращается к реальности, понимает, что заплутала, и у неё растёт тревожность.

Когда зимой 2000 года турне «Oops!..I Did It Again» добралось до Европы, Бритни начала страдать по ночам от «приступов тревоги».

Источник, предельно близкий к ней, говорит:

– Она не устраивала классических припадков в духе «я сейчас умру», но тревожность одолевала её. Она плохо спала, рыдала до судорог. Стала крайне беспокойной, возбуждённой. Только ночью она оставалась в полном одиночестве, и тяжело это переносила.

В турне, и потом в Лос-Анджелесе, Бритни спала урывками, на неё наваливалось желание куда-то бежать, что-то делать, независимо от времени суток. Как-то она звонила в номера танцоров и случайно попала на Джастина Тимберлейка. Если кто и мог успокоить Бритни, это молодой человек, играющий на том же самом поле.

– Ей просто хотелось поговорить, и она считала нормальным позвонить человеку заполночь. Наверное, по ночам она страдала от одиночества и тревоги, – говорит источник.

Но всё куда хуже, чем просто одиночество. Речь идёт уже о неспособности остаться одной. Бритни рассуждала о депрессии, и её вздёрнутое состояние обеспокоило её бригаду.

– Когда ничего не происходило, она теряла рассудок, – рассказывает источник. – Она была импульсивной, спонтанной, непредсказуемой, никто не знал, что ей придётся по душе. Но усталость в конце концов брала своё.

Что бы там ни писали в таблоидах, не наркотики виноваты в её тревожности. Это естественное состояние Бритни, она с самого рождения была легковозбудимой, но теперь слава подлила масла в огонь. Её настроение заметно менялось, буквально за минуту она проходила путь от счастья и радости до тоски и задумчивости. Она горько плакала, потом внезапно прекращала, и лучилась радостью, списывая своё поведение на «ну и дурочка же я!»

Тревожность Бритни проявляется ярче, когда она одна и ничем не занята; в мире славы она так великолепна, что уже не может просто быть собой. Ей обязательно нужны люди вокруг. Когда выступление закончилось, остаётся только тревога, отсюда всяческие кошмарные мысли и перемены в настроении. Она пытается как-то управиться с масштабами своей славы, но за её пределами ей не за что уцепиться. Она заперта на границе между двумя состояниями, двумя мирами, не в силах одолеть ни славу, ни замешательство, наваливающееся, когда она одна.

В этих обстоятельствах Бритни выписали Прозак, применяемый при навязчивых расстройствах, депрессии, панических атаках, но она обращалась с таблетками как с аспирином, принимала только в те дни, когда просыпалась в подавленном настроении. Её доверие к препарату вкупе с беспорядочным приёмом вели к тому, что состояние только ухудшалось. Ей прописали и другие лекарства, но это держалось в тайне. Только Фелиция и менеджер Ларри знали их названия. Без Прозака Бритни могла бы выйти из маниакального состояния, только отказавшись выступать на сцене.

Отсюда следует, что первые знаки появились уже в 2000 году. Внешне всё казалось в порядке, маска никогда не падала. В душе явно творилось что-то неправильное. Мир до самого 2006 года не интересовался психическим самочувствием Бритни, но первые зёрна тревоги и неблагополучия взошли куда раньше, задолго до распада семьи и битвы за опекунство.

Компетентные люди для себя уже предсказали катастрофу, но компетенция – субъективный зверёк. Джаггернаут нёсся слишком быстро, чтобы тормозить, и глаза всего мира прикипели к его путешествию. Неизвестно, проходила ли Бритни психическую оценку хоть когда-нибудь. Но в один прекрасный день что-то неизбежно проявится.

Наверняка известно, что один человек отвёл Бритни в сторону и спросил, хочет ли она продолжать. Это был её отец, Джейми. В жёлтом журнале «Стар» напечатали историю о том, что Бритни со свитой в ночном клубе в Майами нюхали кокаин. Эти заявления были голословными, не нашлось ни одного свидетеля, кто видел бы, как Бритни занюхивает дорожку. Менеджеры яростно всё отрицали и даже угрожали судом. В Кентвуде Джейми и Линни прочитали статью, не придав ей значения. Но совсем не потому, что их не беспокоило дурное влияние на дочь. Если вспомните, они ей даже курить запрещали.

Джейми переживал, что дочь угодила в такой водоворот. Источник в Кентвуде сообщил, что у них был разговор, когда она ненадолго вернулась домой. Когда Джейми говорил с Бритни с глазу на глаз, его голос надломился, и по лицу потекли слёзы. Он сказал: «Деточка моя, я так тебя люблю. Ты в любую минуту можешь вернуться домой. Тебе не обязательно этим всем заниматься». Но Бритни засмеялась и попросила его не дурить. «Пап, всё будет в порядке», – сказала она.

Она, как и все остальные, знала, что шоу должно продолжаться.

9. Любовь и отвращение в…

Чем сильнее ты любишь, тем больнее тебе.

Бритни, 2003 г.

– Для окружающих успех и награды значили больше, чем для неё, – говорит источник, пользовавшийся расположением Бритни. – Все радовались, что она каждый раз занимает первые места, но для неё самой это потеряло смысл.

Когда «Лоренс Эйч Рудольф, эсквайр», он же Ларри, в самом начале обрушил на Бритни новость, что она – первая в истории певица, у которой сингл и альбом (речь идёт о «…Baby One More Time») одновременно заняли первую строчку, её детские вопли радости разносились от побережья до побережья. Как гласит присказка: «Наслаждайтесь первым разом, он уже не повторится».

Источник, предельно близкий к Бритни, сообщает:

– Ларри всегда переживал. А Бритни поначалу реагировала, мол, вау, круто, но испекать хиты ей быстро надоело. От выступлений она никогда не уставала, они ей очень нравились, но награждения превратились в рабочие будни, и «вау» сменилось на «ну ладно… пусть будет».

Если разглядеть в Бритни человека, окажется, что потребности суперзвезды не соответствуют желаниям сельской девочки. И разница не только в этом. В свободное время она говорит с густым южным акцентом, дурачится, сидит, скрестив ноги, ржёт в голос, корчит рожи, иной раз ухохатывается над детскими приколами вроде отрыжки; девочка, свободная от внимания публики. Когда она беззаботно расслабляется в компании, снимающей её тревогу, из-под звёздного лоска проглядывает весьма приятная, обычная, простецкая девчонка. Из тех, кто часто попадает в «лучшие подружки».

«Исполнительница Бритни Спирс» превращалась в другого человека, будто забыла в соседней комнате свой волшебный плащ. Даже старайся она, у неё бы не получилось меньше походить на поп-звезду. Она становилась милой озорницей, и, хотя вкусы у всех разные и это мнение можно оспорить, теряла сексапильность. Прославленная «соблазнительница» куда-то исчезала, на её месте появлялась типично американская милашка.

Это столкновение между имиджем и реальностью, человеком и брендом. Теперь Бритни думала не о продажах альбома и первом месте, а о том, как же ей хочется нормальной жизни. Слово «нормальный» она вставляла сплошь и рядом; среди её «нормальных целей» было найти свою любовь и создать семью. Бритни, как ни нелепо это звучит, долгое время воображала себе белый штакетник замужней домохозяйки и двоих детей, как показано в клипе 2009 года «If You Seek Amy».

– Бритни никогда не была из тех звёзд, что ведёт себя в духе «Ох…еть, и где мой самолёт?» или «А где лимузин?», – рассказывает источник. – Атрибуты богатства для неё не играли роли. Она искренне ценит маленькие жизненные радости, так что ей нужен был не антураж, а белый штакетник и два-четыре ребёнка.

– Я бы с удовольствием завела штук пять-шесть детей и обустроила дом, – призналась она в 2003 году в шоу Ричарда и Джуди на 4 Канале, когда её спросили, какой она видит свою жизнь в сорок лет. – Я верю, что у каждой женщины есть свой принц на белом коне, и надеюсь в один прекрасный день встретить его.

Поиски принца начались в Кентвуде. Её первым мальчиком ещё в 14 лет стал пацан из Маккомба, Миссисипи. С Реджем Джонсом они познакомились, когда она приехала на отдых из «Клуба Микки-Мауса». Вместе с ним Бритни познавала сердечные вопросы. По её признанию они были «влюблены по уши». Но не стоит принимать эту детскую влюблённость всерьёз, она не особо повлияла на Бритни. Конечно, когда в семнадцать лет пришёл шумный успех, её вытащили на поверхность, чтобы придать вес душещипательным текстам о чувствах подростков. Но как-то выделять их связь, полагать, что она формировала мир Бритни, было бы ошибкой.

В глазах Бритни Редж Джонс – имя, которое выцарапываешь на брёвнах и школьных пеналах, это неумелые открытия, от которых бросает в краску, и о чём не должна была узнать Линни. Когда после первого успеха репортёры спрашивали её, откуда у семнадцатилетней девочки такое отношение к серьёзным песням про любовь, она всё списывала на него. Поднимая тему Реджа, она вздыхала:

– Вряд ли я ещё кого-нибудь так полюблю. Но в один прекрасный день я проснулась и хлоп, всё кончилось.

Редж может с полным правом утверждать, что стал источником вдохновения для пятого сингла Бритни, любовной баллады «From the Bottom of My Broken Heart», написанной и спродюсированной Эриком Фостером Уайтом. В тексте упоминается «первая любовь» Бритни, а в клипе показано, как она уезжает с глубокого юга, понимая, что будет скучать по своему мальчику. Тот рвётся остановить её, но опаздывает к автобусу, и она потеряна для него навсегда.

В наши дни Редж много работает, пьёт пиво и играет на бильярде в «Баре Сельских Ребят», стоящем между Кентвудом и Маккомбом. Это скромный, симпатичный мужчина, фотоальбом которого навсегда останется поводом похвастаться, что он был первым кавалером Бритни Спирс. Сегодня он с тоской говорит, что его девочку «увели ото всех, с кем она была связана», соблазнили обещанием славы. Когда она начинала музыкальную карьеру, «они решили, что мне не стоит оставаться в поле зрения». Попросите его развить тему, и он взамен ещё раз обыграет вас в пул.

Вскоре после того, как они с Бритни сходили в кино на «Титаник», она позвонила ему из Лос-Анджелеса и завизжала: «Угадай, кого я только что уделала в настольный теннис? Лео ДиКаприо!» Редж понял, что дни его сочтены.

– Что мог я предложить по сравнению с этим? – справедливо замечает он.

Бритни поняла, что пора завязывать, когда они с пьяным Джейми Спирсом пришли на концерт в Нью-Орлеане, где она выступала на разогреве у *NSYNC. Почувствовав от них запах пива, она пришла в ярость. Если Редж, чтобы укрепить свои позиции, решил втереться в доверие к отцу, он жестоко просчитался.

К счастью, её уже ждали объятия Джастина Тимберлейка. Именно их союз оказал на Бритни системообразующее влияние, их подлинная любовь и суровые уроки изменили её.

Связь Бритни Спирс с Джастином Тимберлейком для своего времени была как союз Брэда Питта и Дженнифер Энистон: пара из шоу-бизнеса, которой все пророчили непреходящее счастье. То, что они расстались, очень печально, и сердце греет лишь надежда, что в один прекрасный день и те, и другие могут вновь воссоединиться. Кстати, если это произойдёт, ещё неизвестно, кто из них вызовет большую лавину восторженных криков.

Всегда оставался вопрос, в какой именно момент Бритни с Джастином начали встречаться. На самом деле это случилось, когда ей было семнадцать.

Первые зёрна их отношений упали в землю в «Клубе Микки-Мауса». Если Редж Джонс может похвастаться, что был первым мальчиком Бритни, то Джастину тоже найдётся что сказать: он украл её первый поцелуй во время игры «Правда или действие». «Мышкетёры» кружком сидели дома у Ти-Джея Фантини, и бутылочка указала на Бритни. Действием стало поцеловать Джастина.

Он всегда считал себя самым главным её сторонником, и в 2002 году в телеинтервью с Барбарой Уолтерс на Эй-Би-Си признался:

– Я был влюблён в неё до безумия. Если оглянуться, от неё всегда исходили эти волны, как в «Больших ожиданиях».

Бритни с Джастином сблизились во время турне *NSYNC в ноябре 1998 года, где она выступала у них на разогреве. К концу января 1999-го, между выходом её первого сингла и травмой колена, они почти наверняка были вместе. Естественно, их отношения держались в тайне, ведь Джастин как член бой-бенда должен был оставаться привлекательным, свободным и одиноким. Бритни, сделавшая ставку на соблазн, тоже не могла отнимать надежду. Поскольку мечты фанатов – это святое, иллюзия доступности сохранялась любой ценой. И чем выше восходила звезда Бритни, тем серьёзнее становилось это требования. Любовь и романтические отношения легли «под замок».

Бритни с большим актёрским талантом отрицала их связь. Она мастерски опровергала всё: «Я не встречаюсь с Джастином, если честно, у меня вообще нет времени на мальчиков». Джастин, в свою очередь, тоже высмеивал эти слухи.

Но в их круге общения в Лос-Анджелесе об этом охраняемом секрете знали все причастные. Бритни регулярно забегала в постоянную обитель *NSYNC, отель «Ле Монтроуз». Вечером каждого понедельника они собирались в обычной компании, в том числе с товарищами Джастина по группе, и шли в ночной клуб «Дублин» наверху, с видом на бульвар Сансет. Вечеринки организовывал Брент Болтхауз с партнёршей по кличке Пантера Сара. До сих пор в Лос-Анджелесе их имена проходят в разделе «надо видеть», означая суперэксклюзивную клубную сцену. Стоило им к чему-нибудь приложить руку, и туда сбегались знаменитости из VIP-списка. В начале 1999 года «Дублин» был одним из избранных заведений. Есть здесь и забавная сторона: впоследствии сюда будет часто приходить Кевин Федерлайн.

Но в ту пору, когда «…Baby One More Time» завоёвывал чарты в США и готовился выйти в Англии, Бритни с Джастином сидели здесь подолгу. Именно в «Дублине» у Бритни и Джей-Си Чейзеса из *NSYNC состоялся разговор о том, что когда-нибудь они будут писать и издавать собственные песни.

Лишь оказавшись этом круге, осторожно переходящем между избранными отелями и барами Лос-Анджелеса, можно было заметить любовь, запрещённую записывающими студиями. Накал паранойи был так высок, что даже их приходы и уходы были тщательно спланированы, не дай бог их заметят рядом. Если в отношения вмешивается фактор Голливуда, они чаще всего развиваются по одному из двух сценариев: или это «соглашение», где душу продают во имя рекламы, и пара должна появляться (а иногда и жить) вместе (таким способом часто скрывают гомосексуальность, чтобы защитить имидж); или между людьми действительно вспыхивает большая любовь, но для имиджа вредно, если их увидят вместе, и пиарщики лезут из кожи вон, лишь бы ничего не просочилось наружу. Бритни с Джастином попали во вторую группу.

Бритни и ещё две актрисы стали «тайными» подружками *NSYNC. Чтобы встречаться со своими мужчинами, они прятались под покровом «Дублина». Когда наступала пора уходить, Пантера Сара провожала Бритни на улицу, проверяя, чтобы никто ничего не заметил. Имена Брента Болтхауза и Пантеры Сары не теряют актуальности в том числе потому, что они обеспечивают звёздам такую защиту. Больше сказать, сегодня Пантера Сара пользуется таким влиянием, в том числе на политическом фронте, что ей звонит сам Барак Обама. Тот, кто сумел подняться от обеспечения безопасности поп-принцессы до сотрудничества с американским президентом, в этой жизни обиженным не останется.

Сегодня, в другом эксклюзивном клубе Лос-Анджелеса, мой источник, одна женщина, которая по идее относится к лагерю сторонников Джастина, с ностальгией вспоминает эти вечера понедельников в 1999 году. Она рассказывает, с каким предвкушением ждала встречи со свежайшей подростковой сенсацией. Её взгляд в очередной раз показывает нам разницу между тем, что видит публика, и тем, что есть на самом деле:

– Первое впечатление о ней я составила по клипу «…Baby One More Time», и мне было очень интересно встретиться с ней. Но вот я вижу её за столиком с Джастином, она тихая, как мышка. Просто сидела там, прижималась к нему, рот не раскрывала, и я удивилась: «Это та самая девчонка?»

Она рисует нам образ девушки, которая на телесном уровне старается быть ближе к Джастину, скорее смотрит на него снизу вверх, чем считает себя ровней, а сигарету прячет под столом, будто это грех, о котором никто не должен знать.

Бритни окружала шумная, общительная толпа, и Джастина ничего не сдерживало. Когда он встал, Бритни осталась сидеть, тихо болтая с другими девчонками:

– Он танцевал, трепался с народом, шутил, был такой обаяшка, а вот ей, как мне кажется, было неуютно. Может, она умело маскировалась, но если не видеть её клип, она производила впечатление стеснительной подружки, прибившейся к нам. Она оставалась предельно вежливой, никогда не грубила, и в ней не было ничего «суперзвёздного». Будто ей всё даётся с трудом.

Шли недели и месяцы, и первое впечатление лишь укреплялось:

– Вскоре я начала замечать, что эта девчонка держится буквально на соплях. За Джастина переживать не станешь – он тёртый парень, знает жизнь. Но при виде Бритни в голову лезла мысль: «По ходу пи…ц девчонке».

По свидетельству учителя Чака Йерджера Джастин ещё в «Клубе Микки-Мауса» был самым сообразительным. Если Бритни и Линни Спирс напоминали Чарли с дедушкой на шоколадной фабрике Вонки, то Джастин с мамой Линн Харлесс вовсю готовились к предстоящему пути:

– Ясно помню, как-то раз в здании школы Бритни высматривала своё место, а Линни болтала с Линн. Линн Харлесс расказывала про Джастина, что тот прикидывает, какое взять сценическое имя, – сказал Чак. В итоге Джастин выбрал «Тимберлейк», а не своё среднее имя, Рэнделл.

Но даже Джастин ничуть не походил на свой образ, как показывает случай с режиссёром Найджелом Диком. Тот снимал клип «Crazy». Как-то Бритни привела на съёмочную площадку румяного паренька и, прежде чем убежать, сказала: «Это Джастин».

– Вот я стою, – рассказывает Найджел, – и в голову ничего не лезет кроме «Привет, Джастин, чем занимаешься?» Он отвечает: «Выступаю в группе». Я: «Правда? И в какой же?» Он: «В ЭНСИНК». Вот я лопухнулся, а ещё режиссёр видеоклипов! Я знал сценический образ Джастина Тимберлейка, но тот паренёк, который стоял передо мной, ничуть на него не был похож.

Они оба не страдали звёздной болезнью, Джастин приходил на репетиции как любой заботливый бойфренд. Например, если Бритни, паркуясь, перегораживала кому-нибудь выезд, и её просили отогнать машину, он брал ключи и шёл на стоянку.

– Я думал, ведут ли себя так звёзды? – говорит Найджел. – Но для них это было естественным, два больших человека, большая дружба, большая любовь, они друг для друга что угодно делали.

Даже когда плотный график разлучал их, Джастин и Бритни находили возможность увидеться. Когда Бритни в 2000 году уехала в первое турне, Джастин поддерживал связь с Линни и Фелицией, и они организовали его тайный визит. Бритни сама ничего не знала, но в один прекрасный день она побежала из гримёрки в автобус, чтобы ехать в следующий город, а внутри её уже ждал Джастин. Она прямо расцвела.

Мой источник, женщина, знавшая Джастина в те времена, говорит:

– Этот паренёк был розовым романтиком, но с творческим подходом, вечно придумывал что-нибудь эдакое. Большой любитель розовых лепестков, свечей и крупных сюрпризов. Он обожал Бритни, она же считала его жутко умным и талантливым, восторгалась, как он играет на гитаре и на пианино. Так мило было слушать, как она говорит про него.