Текст книги "Бритни: Изнанка мечты"

16. Бритни… One More Time

Гастроли я люблю больше всего.

Бритни, 2004 г.

Без сомнения, когда личный самолет Бритни приземлился, она на мгновение ощутила и дрожь волнения, и спокойствие оттого, что наконец очутилась на родной земле Луизианы. Бессчетное количество раз она возвращалась сюда, но сегодня напряжение было куда выше, чем обычно. На этот раз на кону стояла вся ее карьера.

Джаггернаут Бритни Спирс тронулся в путь: она готовилась к 52-дневному турне по 32 городам США и Англии, которое продолжится в Европе, а стартует в Нью-Орлеане 3 марта 2009 года.

Из Лос-Анджелеса в пробег до Луизианы длиной в 3 000 километров выехала колонна из 16 огромных грузовиков, забитых оборудованием, декорациями и костюмами, необходимыми для воссоздания на сцене трёх цирковых арен.

Бритни, опередив их, приземлилась на маленькой площадке аэропорта Маккомба в пятницу 27 февраля, за три дня до премьеры.

Она вернулась домой, к месту своих детских игр; к людям, которые знали её лучше всего. Она была уверена, что как минимум человек двадцать её друзей и родственников займут средние места в первых двух рядах.

У дальней стены маленького терминала аэропорта Маккомба выжидала момента толпа газетчиков. В салоне самолета Шон-Престон и Джейден-Джеймс заливались смехом, пока их мама со свитой готовилась к выходу. После трёхчасового перелёта Бритни остро хотела выбраться наружу, чтобы закурить и избавиться от естественной тревоги.

Она встала с кожаного кресла, надела тёмные очки и вышла из самолета. Когда она спускалась по заднему трапу, слышен был стрёкот затворов фотокамер, запечатлевающих, как ветер играет с её волосами и надувает чёрную юбку.

На ней были серьги с крестиками, такие же, как она носила в «Клубе Микки-Мауса». Когда двигатели самолета утихли, отец поцеловал её в лоб – счастливая встреча, да и только. Потом Бритни отошла покурить, погреть лёгкие на прохладном ветру. Всё это было заснято: каждое движение, каждый жест. Как всегда, все взгляды упирались в неё. Может, у неё промелькнула мысль, что многие наблюдатели ждут провала и хотят проверить, осталось ли в ней то, что нужно для успеха.

Она вполне понимала, что все сыгранные акты её спектакля, нервные срывы, битва за детей, признание её недееспособной, сольются в один большой паровой котёл нового турне, и судьи уже наточили карандаши. На её возрождении как личности и как артиста сосредоточила внимание вся Америка.

«ВЕСЬ МИР ЗАСТЫЛ В ОЖИДАНИИ БРИТНИ», заявлял сайт Thaindian.com. Гэри Бонджованни, главный редактор журнала «Полстар», освещающего концертные турне, писал: «С начала продажи билетов все кричат о том, что провала быть не должно. Нужно верить, что Бритни готова показать профессиональное шоу. Если она не сумеет, всё кончено».

Одним из тех, кто верил в Бритни, был её первый хореограф Уэйд Робсон. Изначально его нанимали художественным руководителем турне «Circus», но как и все, он боялся, что Бритни откажется или не справится. Роберт Бейкер, в былые годы наблюдавший, как они сходятся на почве хореографии, рассказывает:

– У них с Бритни был разговор наедине. Он хотел убедиться, что её решимость тверда, настрой силён, и она понимает, сколько работы им предстоит, так что они проговорили около часа. И это Бритни вдохнула в него уверенность! Он вышел, повторяя «Она готова! Готова!»

Если какое-то предложение не устраивало Бритни, Уэйд не настаивал, но условия опекунства, похоже, задали такие ограничения, что он не мог выполнять свою работу. Очевидно, он ждал той же свободы, что в былые времена, но обнаружил, что его творческое пространство сильно ужалось из-за жёстких требований Джейми.

Источник, близкий к хореографу, рассказывает:

– Сначала Джейми был одержим тем, кто из танцоров разговаривает с Бритни. Казалось, что каждый разговор прослушивается, и в целом было ощущение чрезмерного контроля. Танец требует свободы. Уэйд уже дошёл до такого уровня, когда сам выбираешь, с кем работать, сам решаешь, что делать. Ему просто незачем было оставаться в подобных условиях, так что все пришли к общему мнению, что надо искать кого-то другого.

Шоу также покинул Андре Фуэнтес – хореограф, которого телезрители видели в прошлом году в документальном фильме MTV. По всей видимости, решение найти ему замену было принято уже давно, потому что «они искали другой стиль».

Свежую струю актуальной хореографии внёс пришедший им на замену Джейми Кинг, режиссер и хореограф, чьё имя обычно связывают с концертами Мадонны. Получилось воссоединение старой команды – ведь именно Джейми ставил турне 2000 года «Oops!.. I Did It Again». Так что Бритни оставалась в надежных руках.

Накануне премьеры на стадионе Нью-Орлеана проходила генеральная репетиция в костюмах. Вообще-то она должна была продолжаться до 2 часов ночи, но Бритни уже нечего было на ней делать. Программу она знала так, что могла отработать её с закрытыми глазами – как и всегда. Не о том шла речь. Важнее всего была безупречная подача, чёткая работа и зрелищность, а ещё вопрос – вернулась ли Бритни в былую форму.

Никто не был уверен в успехе больше Ларри Рудольфа, который в радиоэфире называл «Circus» «феерией грандиозности» и «полноценным, полновесным шоу Бритни Спирс».

Барабанная дробь такой силы не раздавалась ещё ни в одном цирке, и понятно, что именно Ларри должен был сыграть её – кто лучше него знал способности и состояние Бритни? В этот раз он видел, что она в предвкушении, и верил, что она готова.

Ларри сказал: «Есть в ней эта нервная энергия; на сцене она её выплёскивает Я ей уже говорил, что если бы она играла в американский футбол и ее команда шла на Суперкубок, её бы поставили квортербеком. Когда наступает день игры, ни у кого нет подачи сильнее, чем у неё».

У Бритни была ещё одна причина выложиться до предела. Места в середине первого ряда ждали двух очень важных зрителей: Шон-Престон и Джейден-Джеймс в сопровождении бабушек и дедушек впервые будут смотреть мамино шоу.

* * *

Колонна чёрных джипов втянулась на стадион Нью-Орлеана – Бритни прибыла в 18:28, на две минуты до срока, за полтора часа до начала выступления. Её сразу проводили в гримерную, где она и оставалась, пока не настала пора выходить на сцену.

Бритни склонна к панике даже в лучшие времена, и сомнения в себе ей тоже хорошо знакомы. Пусть она уже сотни раз проходила всё это, всё же и она не может не обращать внимания на громадное давление. Последнее «возвращение» Бритни и попытка выступить «вживую» состоялись во время церемонии Video Music Awards 2007. С тех пор ей многое предстояло исправить – и опровергнуть армию критиков.

16 000 фанатов заполнили стадион и в лихорадочном ожидании её возвращения сканировали: «БРИТ-НИ!.. БРИТ-НИ!.. БРИТ-НИ!»

Когда Бритни в образе инспектора манежа вышла из гримёрки, она была в ударе. Взявшись с танцорами за руки, она помолилась за успех шоу и попросила благословить его. На сцене ждали три арены, центральный элемент шоу, поделенного на 4 части: Цирк, Дом смеха, Шоу уродов/Пипшоу и Электроцирки, которое многие критики позже опишут как «весьма близкое по духу к Цирку Солнца» или «Вегас-ревью». Стилизованная цирковая феерия началась с энергичного выхода клоунов, акробатов, жонглеров и фокусников, за которыми на разогреве выступили Pussycat Dolls, а уже после них состоялся главный выход Бритни в костюме инспектора. Конечно, как и раньше, она выступала под фонограмму, но в зале это мало кого волновало. Они пришли увидеть возрождение Бритни, узнать, выдержит ли она… и поддержать её.

В тот вечер в Нью-Орлеане она кипела энергией и была готова как никогда: к ней вернулось былое возбуждение. Какие бы испытания и беды ни ждали её в первом турне за пять лет, она не показывала ни одного тревожного признака. Бритни выкладывалась на все сто, делая такое шоу, в какое, глядя на сломленную женщину на каталке «скорой помощи», не поверил бы никто. Как сказал один человек из кентвудской команды на первых рядах: «Эта сучка всех порвала и показала, что так просто её на землю не уложишь!»

Как написала Энн Пауэрс из «Лос-Анджелес Таймс», Бритни «выглядела воодушевляюще счастливой в роли инспектора манежа, явно наслаждаясь возможностью показать себя здоровой и адекватной».

И Бритни всё так же подавала наэлектризованные сигналы, особенно через видеоряд на громадных экранах во время смены костюмов: Бритни поёт прилипчивую мэрилин-мэнсоновскую версию «Sweet Dreams», песни Eurythmics, с весьма говорящим текстом: «Некоторые хотят использовать тебя».

Когда концерт к 9 часам вечера дошёл до безупречной кульминации, Бритни поклонилась зрителям на фоне занавеси падающих искр. Она приплясывала на месте, и по лицу её блуждала широчайшая улыбка. Она не слишком работала с публикой, как бывало раньше, но спев на бис «Womanizer», она выбросила вперёд кулак и поприветствовала своих домашних болельщиков: «Спасибо, Нью-Орлеан! Ребята, я вас люблю. Вам понравилось?»

В тот вечер и на следующий день все обозреватели сошлись на том, что Бритни ещё не пришла в лучшую форму, и движения у неё не такие гладкие, как прежде. Но с учётом того, из каких проблем она вылезла, в целом её выступление по всей Америке провозгласили успешным. Художественные пуристы жаловались на выступление под фонограмму, ставшее стандартом де-факто, а более резкие критики заявляли, что успехом Бритни обязана своей подтанцовке, которая создаёт лихорадочное ощущение, чтобы скрыть её понизившийся темп. Но в целом возвращение удалось, и упёртые фанаты Бритни получили то, за что платили: отличное шоу от исполнительницы, которая, даже припёртая к стенке, показала несгибаемый дух, не дающий закатиться её звезде.

Энн Пауэрс из «Лос-Анджелес Таймс» выразила общее мнение, сказав, сто «Спирс может уверенно считать своё выступление успехом», и заявила: «Любой, кто не видит в ней блеска, пускай вспомнит, что она такое: бурлеск-исполнительница, звезда карнавала, опоздавшая на век-другой… но белокурая мечта и сейчас показывает отличный спектакль».

Положительный отзыв блоггера от шоу-бизнеса Переца Хилтона не заставил себя ждать, ведь именно он готовил аудио-визуальное вступление, приветствующее всех «в эксцентричном цирке». В его обзоре шоу описывалось как «головокружительная атака на зрение», но за всеми славословиями его главной мыслью было, что «к Спирс вернулся здравый ум. Она больше не кажется ни обдолбанной, ни засыпающей. Она была в тему!» Позор на Video Music Awards 2007 начал стираться из памяти…

Перец писал о неуловимом свойстве, которое повергает всю простую публику в странное очарование: «Есть в Бритни что-то, что делает её поистине особенной. Невыразимый словами „тот самый“ фактор. Люди всегда болеют за неё, даже когда она падает ниже плинтуса. Мы искренне желаем видеть её успех! И она вернулась, суки!» Хотя его трудно назвать незаинтересованным, его слова, пожалуй, самые честные из всех, потому что фанат ты её музыки или нет, была эта всеобщая доброжелательность, что пришпоривала Бритни. Пусть получилось и не самое сенсационное возвращение, но, как минимум, то была самая яркая победа в безнадёжной схватке с тех пор, как Рокки оттолкнулся от канатов. «Бритни: Часть 2» ждал кассовый успех.

Конечно, это был только первый концерт, и Чак Арнольд из журнала «Пипл» справедливо проявил сдержанность: «Пока рано говорить о возвращении. Бритни ещё не прошла весь путь». И он отметил, что «временами она кажется неестественной» и «не вышла на максимальную скорость».

Но через 10 дней у Джона Карэманика заплетался язык, когда он описывал «образ убийственной силы: мисс Спирс заперта в клетке… висит в картинной раме… и она – инспектор манежа, размахивающий хлыстом».

Он писал: «Всё выступление мисс Спирс казалась блистательной и раскрепощённой, часто улыбалась и ни разу не выпадала из шоу. В середине выступления она издала боевой клич: „Не знаю, что вам наговорили, но мама снова правит бал!“ И она уверена в этом».

Самый резкий критик, конечно, сама Бритни. Даже в тумане непрерывного выступления она ничего не упускает. Один источник из танцоров поведал, что как-то раз она увидела себя на гигантском экране. Он говорит:

– В какой-то момент она посмотрела вверх, и то, что она увидела, ей не понравилось. Дальше были большие разборки по поводу того, чтобы убрать видео. Брит сама себя загоняет, и в плане представления, и в плане имиджа, и регулярно по этому поводу случаются сцены. Но она живёт под сильным давлением, ей надо спустить пар. Нас по-настоящему поразило, как хорошо она держится, потому что, скажем честно, все в ней сомневались.

Америка весь март и апрель следила за выступлениями Бритни. Роберта Бейкера из «Миллениума» её успех не удивляет. Он знал, что Бритни твёрдо решила вскарабкаться на вершину горы. Её упорство проснулось вскоре после выхода из больницы, когда она пришла к нему в студию вместе с Джейми:

– Она искала возможность сосредоточиться, потому что она лучше, чем кто бы то ни было, представляла, над чем ей надо работать.

По мнению Роберта самым гордым свидетелем её успеха был Джейми Спирс, человек, который поднял дочь на ноги, «избавил от балласта», а потом взмахнул хлыстом:

– Между Бритни и Джейми были трения, это известно. Но я видел их вместе, и они налаживали отношения. В каком бы настроении ни была она, он мог уговорить её, привести в чувство, всё объяснить. Без сомнения, поворотная точка для Бритни – появление Джейми на сцене, и когда-нибудь она скажет ему спасибо.

Город за городом, Бритни-инспектор манежа продолжала ставить спектакль и собирать аншлаги, расколов ряды комментаторов. Тем временем произошла юридическая интермедия, о которой нужно рассказать.

* * *

Если принять во внимание вспышки бунта, импульсивную натуру, борьбу против контроля и недавнее состояние, встаёт один вопрос, ответить на который может только время: она на самом деле охотно подчиняется правилам, потому что смирилась с судьбой? Или она изображает овечку, выжидая, планируя Великий Побег?

Как бы там ни было, какая-то часть Бритни по-прежнему восстаёт и борется с условиями опекунства. Несложно понять, почему: ей 27 лет, и она никогда не была хозяйкой своей жизни. После того, как ей сказали, что она негодная мать, последним публичным оскорблением было узнать, что она несостоятельна как взрослый человек: ещё один удар по самооценке, ещё один контроль над ней. Старые обиды не могли не всколыхнуться. Её положили в коробочку как исполнительницу, а потом и как частное лицо. Разочарование и бессилие под оболочкой спокойствия должны сводить её с ума, независимо от порядка, восстановленного этими сильными мерами.

В конце 2008 и начале 2009 года Джейми Спирс, проверяя её телефонные счета, увидел обмен звонками и эсэмэсками с Аднаном Галибом. Источники говорят, что речь идёт «буквально о сотнях эсэмэсок» между бывшими любовниками. Тем временем 28 декабря 2008 года Сэм Латфи послал сообщение парикмахеру Бритни: «Я сделал всё, что мог, чтобы освободить её. Вскоре она будет свободна».

Джейми почуял заговор между Сэмом, Аднаном и адвокатом Джоном Ирдли с целью бросить вызов его опекунству. В самом деле, доказательства, переданные в суд, свидетельствуют, что адвокат Джон Андерсон должен был подать заявление лица, не являющегося стороной в деле, но отказался в связи с неуказанным «конфликтом интересов». Говорилось, что всё это вызывает у Бритни эмоциональные страдания. Сэм Латфи со своими юристами возражал, что Бритни «взывает о помощи».

Памятуя о том, как плохо себя чувствовала Бритни в компании Сэма и Аднана, Джейми воспринимал планируемое разбирательство как подрывающее душевное и физическое здоровье Бритни, поэтому потребовал запретительных судебных приказов против её бывшего менеджера, бывшего любовника и их адвоката.

Судебное заседание в Высшем суде Лос-Анджелеса позволило краем глаза заглянуть в жизнь Бритни под опекой. Джейми во время дачи показаний признал, что «иногда разрешает дочери пользоваться мобильным телефоном… иногда нет».

Он сказал, что в январе няня подслушала, как Бритни шёпотом говорит по телефону «в ранние часы утра». И когда она пошла в танцевальный класс, начальник её охраны забрал мобильник у неё из сумки, чтобы проверить звонки. Пойманая на горячем, Бритни объяснила, что кто-то по поручению Аднана и Сэма как-то раз подсунул ей мобильник в отеле «Пенинсила», Беверли-Хиллз.

На тех же слушаниях сестра Сэма, Кристина Латфи, показала, что тайно передала певице телефон в сауне отеля, потому что Бритни всё время пыталась созвониться с Сэмом, чтобы тот помог ей нанять адвоката. Так что, готовясь отправиться в турне, Бритни ещё не была уверена, что жизнь её обернулась к лучшему.

Из-за алкоголизма Джейми и его ссор с матерью, которые Бритни видела в детстве, ей сложно уважать отца, а его роль уважения требует. Опекунство и память о прошлом в сумме вызывают у Бритни злость. Но она совсем не означает «криков о помощи». Бритни – человек, поступающий импульсивно, и не обдумывающий последствия. Её действия – рефлекторная реакция, а не сигнал SOS. И не надо забывать, что Джейми сам находится под большим давлением. Он каждый день вынужден бороться с собственными проблемами. Он – ответственный родитель, который пытается удержать в руках себя, Бритни и собственно опекунство.

Если верить отчёту из зала суда в «Лос-Анджелес Таймс», написанному Хэрриет Райан, то напряжение уже сказалось. Она описывает второй час показаний Джейми на февральских слушаниях: «Отец Бритни Спирс являет собой картину покорного страдания. Плечи его поникли, будто он несёт вёдра с цементом… Его опухшие глаза смотрят вниз, а губы обвисли, как у бульдога», – написала она.

29 апреля 2009 года эта твердыня успешно оборонилась от врага. Судья Авива Бобб издала запретительный приказ, который лишил Сэма Латфи и адвоката Джона Ирдли права контактировать с Бритни и действовать от её лица вплоть до 2012 года. Аднан Галиб ранее уже получил подобный запрет.

Адвокат мистера Ирдли, Роджер Даймонд, сказал, что его клиент пытался быть «добрым самаритянином». Адвокат Сэма Лафти, Брайан Фридмен, добавил: «Никогда прежде в истории мира не издавали запретительные приказы против человека, который ответил на призыв о помощи».

Но судья, ведущая слушания по опекунству, не разделяла эти взгляды. Рива Гоэтц сказала, что её «шокирует», что кто-то пытается изображать Бритни в таком ключе, особенно в свете её «поразительного» прогресса. Назначенный судом адвокат Бритни, Сэмюел Ингэм, сказал, что его клиентка «решительно отрицает», что пыталась нанять Джона Ирдли.

Роберт Бейкер из «Миллениума», знакомый с Бритни уже 10 лет, считает, что, вспоминая этот эпизод, она увидит мудрость, скрытую от неё сейчас.

– Невозможно спорить с тем, что с появлением Джейми всё пошло на лад, – говорит он. – Он, конечно, машет хлыстом, но не забывает и про пряники. «Сделаешь это, получишь то…» или «Вот это сделай сейчас, а вот тем займёмся позже». Похоже на то, как заботливый отец обращается с непослушным подростком, и порой это схватка их воли. Но Бритни достаточно лишь оценить, что было до, что стало после. Когда человек болен, и не понимает, насколько сильно, приходится пить лекарство, и оно бывает горьким. Но Джейми управляет с позиций любви, и рано или поздно мир оценит, как хорошо и позитивно он повлиял на неё.

Это мнение разделяет товарищ Джейми из Лос-Анджелеса, который проводил с ним много времени в Калифорнии и Луизиане. Он говорит, что не питает иллюзий по поводу безоблачного будущего:

– Он понимает, что Бритни сейчас вряд ли оценит его поступки, но в когда-нибудь она всё поймёт. Он знает, что всё делает правильно: любить больного человека непросто. Джейми для себя решил: пускай сейчас она его ненавидит, брыкается, кричит сколько хочет, но в конце концов она скажет ему спасибо.

С учётом перепадов настроения и объяснимой чувствительности Бритни мало кто будет биться о заклад по поводу исхода этой саги, известной своей непредсказуемостью и обманчивой внешностью. Турне «Circus» принесло много денег и получило хорошие отзывы. Исполнительница в кризисе популярна у фанатов не меньше, чем на пике формы. Отзвуки её последнего турне по миру и навязанных отцом ограничений аукнутся только тогда, когда бродячий цирк уедет из города и все причастные сядут подбивать итоги. Но Роберт Бейкер считает, что перед Бритни открываются новые жизненные перспективы, и говорит, что уже видел громадные перемены в ней с того дня, когда в 1998 году в студию вошла наивная девочка с широко распахнутыми глазами.

Он замечает:

– Она всё время растёт, и уже гораздо мудрее, чем считают её репортёры. Пройти через все испытания её заставила в первую очередь слава. Она разрушает людей, но Бритни достаточно сильна, чтобы прийти в норму. Пожалуй, многие люди сломались бы под тем давлением, которое выдерживает она, и никогда бы не восстановились; для них это был бы занавес, конец фильма. Нужна невероятная сила и устойчивость, чтобы справиться с тем, с чем справилась она, и после этого вернуться к концертной деятельности.

Если Бритни и будет чем-то заниматься всегда, то это продолжать поиски, и Роберт говорит, что сегодня она понимает больше, чем когда-либо.

– Можно так это описать, – говорит он. – Долгое время глаза у Бритни были закрыты. Теперь они постепенно открываются, и она начинает видеть роль тех людей, кто собрался вокруг, и свою ответственность. Она вдруг выяснила, что она – генеральный директор миллиардной корпорации, где все в разной степени делают на ней деньги. Это вызвало закономерную обиду. Лично я считаю, что она хочет от всего освободиться, но это сложный шаг. Она стремится быть собой, но не знает, кто она такая. Пока вокруг Бритни идёт схватка за контроль над ней, у неё в душе царит такая же борьба, и это бьёт по мозгам.

Он никогда не забудет тот миг, когда, перед её госпитализацией, они с Бритни говорили, и она размышляла о бесцельности своей жизни. Как раз окончились занятия, она заставила улыбаться всех детей, как это происходит с фанатами, покупающими её записи, как бывает, когда забитый зал скандирует её имя. Но когда представление окончено, начинается самая трудная борьба.

Роберт говорит:

– Мне кажется, последним настоящим якорем в жизни у неё был Джастин Тимберлейк, и в тот раз она повернулась ко мне и сказала: «Я – самый одинокий человек на свете». Она так устала изображать из себя ту, кого все хотели в ней видеть. Но я честно говорю, она каждый день пытается разобраться в этой проблеме, и в конце концов эта борьба закалит её. Я убеждён, она своими поступками докажет Джейми, что с ней всё в порядке, и потом сама прочно встанет на ноги, завоюет свободу, и, хочется верить, найдёт счастье, которого достойна.

В последнем комментарии по поводу Бритни психотерапевт полагает, что впереди лежат неизбежные трудности, но она считает, что избавление Бритни обретёт не на сцене.

С возрастом она узнает, что ложные, ненастоящие средства не срабатывают. Мне кажется, она подошла к той точке, когда поймёт, что быть всё время исполнительницей – не выход. Только когда она откажется от наркотика, от сцены, и пройдёт через ломку, она может обрести избавление, к которому стремится. Может, стоит постепенно слезать с этой иглы, но моё профессиональное мнение таково, что ей на самом деле требуется прекратить выступать, и на долгое время, по крайней мере когда её турне подойдёт к концу.

Когда она уйдёт со сцены и столкнётся с пустотой внутри, поначалу это будет мучительно и потребует немалой смелости, потому что она ощутит себя такой потерянной, как никогда прежде, ей придётся справляться со своими тревогами, но с помощью профессионального психотерапевта.

Если она на самом деле мечтает обрести личность вне славы, достигнуть этого не сложнее, чем стать поп-звездой. Лечение требует всего лишь целеустремлённости, выносливости и упорства.

Чтобы оно было эффективным, Бритни должна как можно дальше быть от представления – от сцены, от индустрии, от внимания. Это всё равно что отнять у неё зеркала, тот наркотик, без которого она не может. Но в изоляции, перед лицом своей пустоты, она обретёт возможность раскрыть и взрастить ту личность, которая была подавлена, чтобы дать место исполнительнице; шанс найти её в себе.

Долгие годы Бритни только отдавала, она вполне заслужила получить то, чего ищет, но только не от индустрии развлечений. Она – милая девушка, излишне благородная, с открытой душой дарящая себя. Она с самого рождения отдавала, несла радость людям и помогала им жить. Но ей самой как личности кто дал хоть что-нибудь? Кто видел и ценил Бритни-девочку? Ей нужно, чтобы кто-нибудь под маской разглядел её саму, потому что она отчаянно нуждается в понимании, любви и защите. Сейчас предельно важно, чтобы её ценили как человека, а не поп-принцесу. Тот, кто в ней увидит в первую очередь личность, тот будет служить именно её интересам. Проделав всю необходимую внутреннюю работу, она сможет посмотреть вперёд и спросить себя, чего она хочет на самом деле? И если окажется, что выйти на сцену, то в этот путь с ней отправится тот человек, которого прежде никогда не было рядом – она сама.

В этой истории хватает ненаписанных глав, и впереди ждут весьма крутые повороты. Но уже сейчас нельзя отмахнуться от вывода, что в лучших интересах этой девушки ей нужен длительный отпуск, вдали от давления и ожиданий. Статус поп-звезды не делает Бритни неуязвимой. То, что Бритни видит в себе в первую очередь исполнительницу, совсем не означает, что подлинная личность, незнакомая даже ей самой, лишена прав. И в один прекрасный день, возможно, что скоро, кому-нибудь хватит человеческой мудрости, чтобы выпустить её из золотого колеса – даже против её воли. Пускай она повесит на крючок свой плащ и отправится в путешествие, где не будет ни автобусов, ни номеров в отеле.

Культовые фигуры, вроде Бритни, не теряют славу; её имя выдержит проверку временем, так же как её характер как-то перенёс всё, через что ей довелось пройти. Но если её и дальше будут во имя прибыли критиковать, продвигать и устраивать вокруг неё балаган, есть опасность, что личность внутри неё и дальше будет сходить на нет. Возвращение к «выступлениям» позволяет лишь уклоняться от решения этой проблемы.

«Circus Starring Britney Spears» доказал, что она вернулась, контракты благополучно исполнены. Как сказал Ларри Рудольф в 2008 году, открывая продажи одноимённого диска: «Думаю, она – поп-принцесса Америки и всего мира, и диск покажет это всем сомневающимся».

Он прав; так и есть. Профессиональные сомнения развеяны, возвращение произошло, она всем всё доказала, и её ближние тоже. Бритни снова на троне, принадлежащем ей по праву.

Надеюсь, Бритни прочитает эту книгу. Скажу точнее, надеюсь, Бритни позволят прочитать эту книгу. И хорошо бы, чтобы те, кто рядом с ней, тоже её прочитали, особенно комментарии психотерапевта, ведь тех невероятных денег, что крутятся в Корпорации Бритни, от этого не убудет.

Пусть это ожидание сбудется и принесёт ей долгое здоровье и личное счастье. Добрые сердца, постоянные улыбки.

Надо отметить, что Бритни получает уместные и профессиональные наставления и поддержку, необходимые ей. Но одного опекунства и года психиатрических экспертиз не хватит, чтобы разобраться со скрытыми тенденциями, проблемами и рефлексами, повлиявшими на всю её жизнь. Нужно время, чтобы во всём разобраться, прежде чем можно будет говорить об исцелении. И с этим она должна справиться вдали от сцены и внимания публики.

Давайте не забывать, что Бритни – человек, она стремится к самосовершенстованию, хочет обрести подлинную личность, и в то же время под её маской прячется слабость и неуверенность.

В этом плане она ничуть не лучше всех нас.

* * *

Завершив исследование жизни, карьеры, мечтаний и кризисов Бритни, я вернулся в отель «Мондриан», чтобы встретиться с человеком из музыкальной индустрии, который был так любезен выслушать меня, когда это путешествие только начиналось.

Пару месяцев назад мы сидели за тем же столиком во дворике с бассейном. В тот раз он поделился своим видением, хотя ничего конфиденциального не поведал. Зато он подсказал мне пару имён, с кем, по его мнению, мне стоило бы пообщаться, записав их на оборотной стороне своей тиснёной визитки.

Настал конец апреля 2009 года. Ему интересно, что вышло.

– Ну как, получилось?

Так что я кратко рассказываю ему о своём путешествии, подкидываю пару историй из Кентвуда и говорю, что изо всех сил старался увидеть жизнь глазами Бритни.

– И какие будут твои выводы? – спросил он.

И я ответил.

Я сказал, что выводов не будет, потому что эта история не закончена. Бритни остаётся загадкой, но моё преклонение перед ней возросло многократно.

Он заинтригован.

– Почему? – спрашивает он, не видя связи между «преклонением» и поп-шлюхой.

– Прочти книгу, ощути себя на её месте, и посмотрим, сможешь ли ты к концу остаться на ногах, – ответил я.

Он сказал, что уважает мою попытку на сочувствие, но напомнил, что мы с ним находимся в городе, где сопереживание никогда не заходит дальше слов – хотя он оформил эту мысль куда более язвительно.

– Успехов тебе в этом деле, братуха, – сказал он. Через полчаса он попросил счёт и, пожелав мне удачи, побежал на следующую встречу, оставив меня в социальной среде, где люди с концами ушли в бесконечный прорыв.

Я выхожу, сажусь в машину и уезжаю на Венис-Бич.

По дороге на запад по автостраде 10 я разглядываю далёкую надпись на склоне холма: ГОЛЛИВУД.

Изначально, в 1923 году, здесь было написано ГОЛЛИВУДЛЕНД, потому что так называлась эта земля, но в сороковых последние буквы развалились, и их убрали. Остатки того знака стали эмблемой Калифорнии, воплощением надежды, нависающим над городом. Забавно, что даже символ мечты надеется про себя, что никто не заметит: он несовершенен, неполон, испорчен и сломан – и уже многие годы. Но это не просто дряхлеющий фасад: это символ пьянящего наркотика под названием Слава, самого вожделенного вещества с тяжёлым привыканием.

Давайте, попробуйте его; вы плохо представляете, из чего он состоит, не знаете его силы.

Но всё равно, попробуйте; оно даёт просто неземные ощущения, потрясающий приход.

Попробуйте, вам же хочется.

Оно изменит вашу жизнь.

И вам станет хорошо.

Спросите у Бритни.