Текст книги "Цифровые валюты и ЧВК. Хаос и смута в мире финансов"

Статистика как иная реальность. Роман «1984» и современная Россия

Удивительно, но статистикой интересуются не только экономисты, демографы и прочие социологи, но также писатели. Так, хорошо известен интерес американского писателя Марка Твена к статистике. Именно ему принадлежит крылатая фраза: «Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика». Биографы Марка Твена утверждают, что в некотором смысле в этой фразе заложена самокритика. Писатель увязал ложь и статистику в своей автобиографии, где он рассуждал о своей производительности как писателя, которую измерял числом слов, написанных за один час. Обнаружив, что в среднем он пишет столь же быстро, как и за 36 лет до того, он счёл нужным сопроводить эти сведения шуткой о цифрах, которые были в некотором смысле самообманом. Интерес Твена к статистике проявлялся и в другие моменты его жизни. Так, во время интервью с Киплингом, он упомянул, что его не интересует художественная литература, он любит читать о разнообразных фактах и статистике. Киплинг был настолько удивлён, что позже прокомментировал, что так и не понял, всерьёз ли Твен говорил во время интервью.

Ещё лет двадцать назад, когда узнал о парадоксальном интересе Марка Твена к статистике, я пытался объяснить эту странность. И предположил, что никакой странности нет: писатель стремится погрузить читателя своего романа (повести, рассказа) в другую (иную, вторую) реальность. Так и профессиональные статистики, нередко выполняя чьи-то заказы, также погружают своими цифрами пользователей статистической информации в другую реальность. И у писателя, и у статистика иная реальность может сильно или даже разительно отличаться от реальной жизни.

Вот и английский писатель Джордж Оруэлл в своём романе-антиутопии «1984» немалое внимание уделяет такой теме, как официальная статистика в государстве «Океания». Это государство построено на тоталитарном контроле небольшой группы людей («внутренней партии» во главе со Старшим Братом) над гражданами. Это, во-первых, социальная группа, относящаяся к «внешней партии»; во-вторых, все прочие граждане, которых в романе называют «пролами» (от слова «пролетарии»). «Пролов» в Океании примерно 85 % населения. При этом контроль осуществляется не только и не столько силовыми методами. На первое место выходят методы контроля над сознанием человека, его «дрессировки». Всячески в обществе поощряется двоемыслие, доносительство, внедряется так называемый «новояз», за человеком ведется наблюдение видеокамерами, постоянно «корректируется» история и переписываются источники информации. Человека с помощью СМИ, примитивной культуры (фактически – антикультуры), школьного образования, партийной пропаганды погружают во «вторую реальность», никак не связанную с реальной жизнью.

Одним из средств такого погружения жителей Океании является статистика, в первую очередь, экономическая. Статистикой в романе занимаются совместно два министерства – Министерство Правды и Министерство Изобилия. Первое отвечает за всю партийную информацию, точнее дезинформацию, включая переписывание всех старых газет, журналов, документов, в том числе статистических данных. Второе отвечает за экономику, вернее, за формирование у плебса «позитивного» представления об экономике. Конечно, статистическая информация, выходящая из недр обоих министерств, больше адресована членам внешней партии. «Пролы» настолько погрязли в повседневных заботах, борьбе за «хлеб насущный», что статистические сообщения партии воспринимают машинально, не вдумываясь и не сопоставляя цифры. Для них жизнь статична. Бедность и нищета была, есть и будет; это вечное состояние «прола».

Главный герой романа – Уинстон Смит – типичный представитель «внешней партии». Он не только является пользователем статистической информации. Он участвует в её создании. Смит работает в Министерстве Правды. Он занимается «переписыванием» и «корректировкой» информации, включая статистические данные прошлых лет, а также плановые задания и прогнозные показатели. Вот одна из типовых задачек, которые приходилось решать нашему герою: «Например, министерство изобилия предполагало выпустить в 4-м квартале 145 миллионов пар обуви. Сообщают, что реально произведено 62 миллиона. Уинстон же, переписывая прогноз, уменьшил плановую цифру до 57 миллионов – чтобы план, как всегда, оказался перевыполненным. Во всяком случае, 62 миллиона ничуть не ближе к истине, чем 57 миллионов или 145. Весьма вероятно, что обуви вообще не произвели. Еще вероятнее, что никто не знает, сколько её произвели, и, главное, не желает знать. Известно только одно: каждый квартал на бумаге производят астрономическое количество обуви, между тем как половина населения Океании ходит босиком. То же самое – с любым документированным фактом, крупным и мелким. Всё расплывается в призрачном мире, и даже сегодняшнее число едва ли определишь».

Поначалу наш герой сомневался, что он поступает правильно, «корректируя» статистику. Но со временем угрызения совести стали уходить, Уинстон понимает, что ему приходится менять одну ложь на другую; уже изначально в цифрах не было никакой правды: «А в общем, думал он, перекраивая арифметику министерства изобилия, это даже не подлог. Просто замена одного вздора другим. Материал твой по большей части вообще не имеет отношения к действительному миру – даже такого, какое содержит в себе откровенная ложь. Статистика в первоначальном виде – такая же фантазия, как и в исправленном. Чаще всего требуется, чтобы ты высасывал её из пальца».

Создать статистическую ложь – полдела. Вторая половина дела – внедрить её в сознание народа. Телекраны (телевизионные мониторы) чуть ли не круглосуточно долбят мозги граждан (особенно тех, кто принадлежит к «внешней партии») самой разной информацией – новостями с фронтов (Океания постоянно воюет то с Евразией, то с Остазией), развлекательными программами, а также сводками экономического характера. Вот один фрагмент. Когда Смит находился в столовой Министерства Правды, неожиданно с экрана послышались звуки фанфар, последовало экстренное сообщение Министерства Изобилия: «Товарищи! – крикнул энергичный молодой голос. – Внимание, товарищи! Замечательные известия! Победа на производственном фронте. Итоговые сводки о производстве всех видов потребительских товаров показывают, что по сравнению с прошлым годом уровень жизни поднялся не менее чем на двадцать процентов. Сегодня утром по всей Океании прокатилась неудержимая волна стихийных демонстраций. Трудящиеся покинули заводы и учреждения и со знаменами прошли по улицам, выражая благодарность Старшему Брату за новую счастливую жизнь под его мудрым руководством. Вот некоторые итоговые показатели. Продовольственные товары… Слова “наша новая счастливая жизнь” повторились несколько раз. В последнее время их полюбило министерство изобилия…

Телекран всё извергал сказочную статистику. По сравнению с прошлым годом стало больше еды, больше одежды, больше домов, больше мебели, больше кастрюль, больше топлива, больше кораблей, больше вертолетов, больше книг, больше новорожденных – всего больше, кроме болезней, преступлений и сумасшествия. С каждым годом, с каждой минутой все и вся стремительно поднимается к новым и новым высотам… Завершив фанфарой сводку из министерства изобилия, телекран заиграл бравурную музыку».

Подобных фрагментов в романе несколько. А вот последний (он уже относится ко времени, когда Уинстон Смит вышел из застенков Министерства Любви на свободу): «Музыка в телекране смолкла, вступил голос. Уинстон поднял голову и прислушался. Но передали не сводку с фронта. Сообщало министерство изобилия. Оказывается, в прошлом квартале план десятой трехлетки по шнуркам перевыполнен на девяносто восемь процентов».

Партия ставила и ставит перед статистикой задачу доказать, что после революции (которая произошла где-то в 1950-е годы) материальные условия жизни людей радикально изменились, сами люди стали грамотнее, веселее, здоровее и умирать стали реже, а жить дольше: «День и ночь телекраны хлещут тебя по ушам статистикой, доказывают, что у людей сегодня больше еды, больше одежды, лучше дома, веселее развлечения, что они живут дольше, работают меньше, и сами стали крупнее, здоровее, сильнее, счастливее, умнее, просвещеннее, чем пятьдесят лет назад. Ни слова тут нельзя доказать и нельзя опровергнуть. Партия, например, утверждает, что грамотны сегодня сорок процентов взрослых пролов, а до революции грамотных было только пятнадцать процентов. Партия утверждает, что детская смертность сегодня – всего сто шестьдесят на тысячу, а до революции была – триста… и так далее. Это что-то вроде одного уравнения с двумя неизвестными. Очень может быть, что буквально каждое слово в исторических книжках – даже те, которые принимаешь как самоочевидные, – чистый вымысел».

При этом всё, что было хорошего в прошлом, – сплошной вымысел, верить можно и нужно только сегодняшним цифрам. Вот Уинстону Смиту и другим сотрудникам Министерства Правды приходится корпеть целый день, переделывая статистику прошлого для того, чтобы сегодняшние цифры вселяли оптимизм и веру в Старшего Брата.

Подобные сюжеты романа очень напоминают современную статистику – почти во всех странах мира. И Россия не является исключением. Я уже многократно писал о разных фальсификациях, касающихся статистики валового внутреннего продукта (ВВП), инвестиций, внешней торговли, экспорта и импорта капитала, инфляции, занятости (и безработицы) и др. Также следует обратить внимание на то, как умело экономические ведомства подают некоторые цифры. Они их подают таким образом, что за деревьями не видно леса. Так, СМИ нам с утра до ночи сообщают о том, как изменился, например, ВВП России за месяц, за квартал, за полгода, за год. А о том, как выглядят эти изменения на отрезках времени за многие годы и особенно на фоне мировых тенденций, СМИ хранят полное молчание. А ведь верно поэт сказал: «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстояньи». Давайте, например, посмотрим, как менялась позиция Российской Федерации в мировой экономике. В первый год существования РФ, в 1992 году доля РФ в мировом ВВП составляла 4,8 % (расчет по паритету покупательной способности рубля к доллару). А в прошлом году эта доля упала почти до 2,7 %. Кто-нибудь в Правительстве ставил вопрос о такой катастрофической тенденции экономического развития в России? Думаю, что у чиновников горизонт видения проблем не выходит за пределы одного года. Они о длинных и очень опасных трендах не знают и знать не желают.

Пожалуй, самым популярным статистическим показателем, о котором с утра до ночи говорят все СМИ в мире и в России, является показатель инфляции. Как правило, он представляет собой индекс потребительских цен (ИПЦ). И официальная инфляция, рассчитываемая Росстатом, оказывается всегда существенно ниже тех показателей ИПЦ, которые оцениваются независимыми экспертами. Например, в 2022 году официальная инфляция составляла 13,8 %, а россияне, согласно опросу «инФОМ», ощутили её на уровне 17–22 %. При этом каждый седьмой россиянин оценил, что за год цены выросли больше чем на 30 %. По данным опросов, проведенных по заказу Центробанка, 24 % домохозяйств в стране денег хватает только на питание, а ещё 8 % – не хватает даже на еду. В 2021–2022 годах продовольственные товары дорожали быстрее всего, поэтому и инфляция для многих россиян оказалась значительно выше официальной.

Не хочу погружать читателя в тонкости статистического искусства, но всё-таки обращу внимание на один момент. ИПЦ вычисляется на основе «корзины» (списка) товаров, состоящей из более полутысячи позиций. Многие позиции меняются из года в год. Подбор содержит «элемент субъективизма». Критически настроенные эксперты обращают внимание, что позиции быстро дорожающие заменяются на позиции более статичные.

Как отмечает один эксперт, «в корзину включены товары, которые заведомо дорожают намного медленнее других, а многие из них покупаются вообще едва ли не раз в жизни или никогда. К примеру, там можно обнаружить гроб, обручальное кольцо, поездку в ОАЭ, шубу, междугородные телефонные разговоры с тарификацией по минутам, а также флешки, которые дешевеют стремительно от года к году»[110]110
  URL: https://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache: zHEV9d3Iv40J: https://theins.ru/obshestvo/262759&cd=8&hl=ru&ct=clnk&gl=ru&lr=la ng_ru|lang_ar


[Закрыть].

Особенно «субъективными» стали цифры официальной статистики с того момента, когда Росстат из подчинения Правительству РФ был передан в подчинение Минэкономразвития. Это произошло шесть лет назад. И с этого момента Росстат стал уже врать без оглядки, по прямым указаниям со стороны Минэкономразвития, которому надо отчитываться о «победах на экономическом фронте». Более того, нормой стали «корректировки» ранее обнародованных цифр. Наверное, чиновники Росстата все проводимые корректировки показателей воспринимают так же, как их воспринимал герой романа Уинстон Смит: «…это даже не подлог. Просто замена одного вздора другим».

После 24 февраля 2022 года статистическое враньё стало особенно недопустимым. Это уже прямая угроза национальной безопасности России. Необходимо срочно наводить порядок в статистическом хозяйстве страны. Статистическая служба России должна стать независимым органом государственной власти, использование которого в идеологических и политических целях недопустимо. Статистическая служба должна стать исключительно инструментом государственного управления экономикой и социальной сферой жизни общества.

«1984»: «отец лжи» установил власть над человечеством

В романе Джорджа Оруэлла «1984» одним из ключевых понятий является «двоемыслие». Под ним понимается такое состояние сознания человека, при котором он одновременно принимает два взаимно противоречащих убеждения как правильные, часто противоречащие логике, его собственным воспоминаниям и просто ощущению реальности. Двоемыслие воспитывается в людях партией (называемой «ангсоцем» – партией английского социализма).

Двоемыслие – стандарт мышления и сознания как среди членов внутренней партии (высшая партийная элита), так и среди членов внешней партии (рядовых членов). Этот стандарт не распространяется на большую часть общества – так называемых «пролов» («пролетариев»), составляющих примерно 85 % населения Океании. «Пролы» должны находиться в полуживотном состоянии, они вообще не должны ни о чём задумываться за исключением того, как обеспечить удовлетворение своих минимальных жизненных потребностей. «Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются – безразлично. Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет». Итак, двоемыслие только для партийных – 15 % жителей Океании.

Главный герой романа Уинстон Смит, член внешней партии и сотрудник Министерства любви получает возможность познакомиться с запрещенной в Океании книгой Голдстейна «Теория и практика олигархического коллективизма». В ней раскрываются подробности того, что такое двоемыслие: «Двоемыслие означает способность одновременно держаться двух противоречащих друг другу убеждений. Партийный интеллигент знает, в какую сторону менять свои воспоминания; следовательно, осознаёт, что мошенничает с действительностью; однако при помощи двоемыслия он уверяет себя, что действительность осталась неприкосновенна. Этот процесс должен быть сознательным, иначе его не осуществишь аккуратно, но должен быть и бессознательным, иначе возникнет ощущение лжи, а значит, и вины. Двоемыслие – душа ангсоца, поскольку партия пользуется намеренным обманом, твёрдо держа курс к своей цели, а это требует полной честности. Говорить заведомую ложь и одновременно в неё верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился, отрицать существование объективной действительности и учитывать действительность, которую отрицаешь, – всё это абсолютно необходимо. Даже пользуясь словом “двоемыслие”, необходимо прибегать к двоемыслию. Ибо, пользуясь этим словом, ты признаёшь, что мошенничаешь с действительностью; ещё один акт двоемыслия – и ты стёр это в памяти; и так до бесконечности, причём ложь всё время на шаг впереди истины. В конечном счёте именно благодаря двоемыслию партии удалось (и кто знает, ещё тысячи лет может удаваться) остановить ход истории».

Как видно из приведенного отрывка, двоемыслие может требовать от человека немалых усилий для того, чтобы он мог легко и быстро перенастраивать своё сознание на изменяющиеся установки партии и не испытывать при этом внутреннего дискомфорта. То, во что человек ещё вчера верил (вернее – научился и привык верить), сегодня надо начисто забыть и начать верить в новое, даже если это новое на 180 градусов отличается от старого. То, что, например, вчера считалось белым, сегодня следует считать черным. При этом человек должен не прикидываться, а искренне воспринимать это как черное. В романе эта способность перенастраиваться выражается словом «бело-черный»: «Ключевое слово здесь – бело-черный. Как многие слова новодиалекта, это слово содержит два противоречащих друг другу значения. В применении к противнику оно означает привычку нагло утверждать, что черное – это белое, противоречить очевидному. А в отношении партийца оно указывает на лояльную готовность называть черное белым, если того требует партийная дисциплина. Причём, здесь также имеется в виду способность ВЕРИТЬ, что черное – это белое, и более того – ЗНАТЬ, что черное – это белое, и забывать, что ты только что думал другое».

Итак, важным подспорьем в формировании способности партийцев владеть двоемыслием является новый диалект, или новояз. Для того чтобы двоемыслие окончательно вошло в жизнь граждан, надо последовательно развивать их способности.

На первом этапе они будут называть белое черным и наоборот потому, что этого от них требует партия. И неисполнение этой установки грозит человеку разными неприятностями. Вплоть до помещения в застенки Министерства любви.

На втором этапе он уже будет верить в то, что черное – это белое и наоборот. Вера, как говорят богословы, это уверенность в существовании невидимого. Человек видит пока ещё, что черное – черное, а белое – белое. Но он больше доверяет мнению партии, чем своему зрению. И он начинает верить в то, что у партии зрение правильное, а у него – испорченное. А лучше всего вообще войти в роль слепого. Тут мне на память приходят слова из романа Дэна Брауна «Код Да Винчи»: «Слепой видит то, что хочет видеть».

На третьем этапе он уже знает, что вчера это было черным, а сегодня это уже белое (или наоборот). Он слышит ушами, что говорит партия, и его глаза тут же перенастраиваются и видят то, что говорит партия. Он уже «зрячий» и смотрит на всё глазами партии. А, следовательно, он уже не верит, а знает.

Высшая степень овладения искусством двоемыслия – не только видеть и знать, но и забыть то, что человек слышал и даже видел вчера. Он должен быть уверенным, что черное было всегда черным, а белое – белым. Когда-то человеку говорили, что ему, чтобы быть совершенным, надо развивать память. Теперь перед ним стоит гораздо более сложная задача – уметь стирать в памяти то, что не соответствует установкам партии.

Ключевым понятием во всех этих упражнениях по развитию навыков двоемыслия является «ложь». Конечно, в новоязе такого слова уже быть не должно. Но когда партийные лидеры после революции (примерно 1950-е годы) конструировали инструмент «двоемыслия», они ещё пользовались этим старым грубым словом. Вот и в приведенном выше отрывке из книги «Теория и практика олигархического коллективизма» фигурирует это табуированное партией слово: «возникнет ощущение лжи»; «Говорить заведомую ложь и одновременно в неё верить»; «…причём ложь всё время [идет] на шаг впереди». Голдстейн является оппонентом Большого Брата, возглавляющего партию, поэтому не стесняется в своей книге использовать старые, неполиткорректные слова.

Были времена, когда слова «ложь» не стеснялись использовать. Причём не в плане критики и обличения, а для её пропаганды как эффективнейшего инструмента борьбы за власть и вообще за «место под солнцем». Так, немецкий философ Фридрих Ницше в книге «Человек, слишком человек» предположил, что «те, кто воздерживается от лжи, могут делать это только из-за трудностей, связанных с поддержанием лжи». Это согласуется с его общей философией, которая разделяет (или ранжирует) людей в соответствии с силой и способностями; таким образом, некоторые люди говорят правду только из слабости. Сверхчеловек Ницше должен быть профессиональным лжецом.

Итак, сущностью «двоемыслия» является ложь. Такая ложь, в которую должны верить все «правоверные» («благомыслящие») граждане Океании. Исследователи творчества Оруэлла говорят, что многое из того, что описано в романе «1984», срисовано писателем с Третьего Рейха. В том числе и партийная пропаганда Геббельса. Немецко-американская философ Ханна Арендт в книге «Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме» пишет: «Немецкое общество, состоявшее из восьмидесяти миллионов человек, так же было защищено от реальности и фактов теми же самыми средствами, тем же самообманом, ложью и глупостью, которые стали сутью его, Эйхмана [Один из руководителей Третьего Рейха. – В.К., менталитета. Но практика самообмана была до такой степени всеобъемлющей, почти превратившейся в моральную предпосылку выживания, что даже теперь, через восемнадцать лет после падения нацистского режима, когда большинство специфических деталей его лжи уже забыты, порою трудно не думать, что лицемерие стало составной частью немецкого национального характера».

В романе «1984» нацистская пропаганда усовершенствована, поднята на качественно иной уровень. Чтобы партийцы искренне верили в ложь, для этого они должны воспринимать ложные идеи как свои собственные. Это ложь, которая якобы рождается сама собой в черепе «благомыслящего» члена партии. Геббельс до такого искусства перезагрузки человеческого сознания явно не дорос.

На самом деле ложь рождается в черепах наиболее избранных членов «внутренней партии» (типа героя романа О’Брайена), которых в романе называют «бессмертным коллективным мозгом». Но родившаяся ложь тут же, почти автоматически поселяется в сознании миллионов простых партийцев, которых в романе называют «руками» партии.

Описанное Оруэллом «двоемыслие» можно назвать самообманом, поскольку «правоверный» член партии считает, что ложная идея – продукт его собственного мозга. Самообман всегда был присущ человеку. Обманывать человек научился уже очень давно, когда был изгнан из рая, где, его, в свою очередь, обманул змей-искуситель (Книга «Бытие», глава 3). Это был первый обман в истории человечества. Это был урок падшему человеку: насколько катастрофичны последствия как самого обмана, так и готовности принять чужой обман. Яблочко с древа познания добра и зла оказалось очень дорогим.

Но падшие люди продолжали и продолжают заниматься и обманом, и самообманом. Это важнейшая черта современного общества, о которой политики и общественные деятели почти не говорят. Для них это почти табуированная тема. Об этом иногда говорят писатели и маргинальные философы. Один из них – американский писатель Рэй Брэдбери. Приведу фрагмент из его романа «Марсианские хроники» о самообмане:

«– Что ты высматриваешь, пап?

– Я искал земную логику, разумное правление, мир и ответственность.

– И как, увидел?

– Нет. Не нашел. Их больше нет на Земле. И, пожалуй, не будет никогда. Возможно, мы только сами себя обманывали, а их вообще и не было».

Итак, человечество на протяжении всей истории себя обманывало, пребывая в иллюзиях земной логики, разумного правления, мира и ответственности.

По мнению мудрых людей всех времен, принятие чужого обмана непременно зиждется на самообмане, равно как самообман – на обмане извне. Такова непростая диалектика обмана и самообмана. В мире лжи есть своя иерархия. Первоисточником лжи является всё тот же субъект, который совратил первых людей в раю. Апостол Иоанн называет его «отцом лжи»: «Ваш отец – диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он – лжец и отец лжи» (От Иоанна, 8:44).

Некоторые мыслители пытаются провести тонкую грань между обманом и самообманом. Другие прямо говорят: обман и самообман – две стороны одной медали (точнее – греха). На протяжении многих веков шли споры: кого легче обманывать: самого себя или других?

Одни говорили, что обманывать других легче, чем самого себя. Так, Оскар Уайльд вещал: «Так легко убедить других. Так трудно убедить себя». Ему вторит известный русский писатель Леонид Николаевич Андреев: «И что за великий лжец, который умеет обманывать только других? Солги себе так, чтобы поверить, – вот это искусство:» («Дневник Сатаны»).

А вот древнегреческий афинский государственный деятель и оратор IV века до Р.Х. Демосфен считал наоборот, что легче обмануть самого себя, что человек склонен к самообманам: «Легче всего обмануть самого себя». В эпоху Ренессанса об этом же говорил Леонардо да Винчи: «Ничто так не обманывает нас, как наше мнение». Такой же точки зрения придерживался Артур Шопенгауэр: «Никого так ловко не обманываем мы и не обходим лестью, как самих себя». Ему вторит Фридрих Вильгельм Ницше: «Самый обыкновенный род лжи тот, когда обманывают самих себя: обман других есть относительно уже исключительный случай» («Антихрист. Проклятие христианству»). А вот наш современник Анхель де Куатье в книге «Маленькая принцесса» также говорит о склонности человека к самообману: «Ложь помогает существовать, но она убивает жизнь. И это труднее всего – не врать самому себе». Стивен Кинг в романе «Оно»: «Мы лучше всего лжём самим себе».

Но все мыслители считали, что самообман является самой высшей и самой опасной формой обмана. Коротко об этом сказал английский писатель Чарльз Диккенс: «Нет на свете обмана хуже, чем самообман».

Кстати, человек часто тянется к самообману, пытаясь защититься от жёстких реалий окружающей жизни и погрузиться в «иную реальность». Вот слова французского писателя и философа Франсуа де Ларошфуко: «Люди безутешны, когда их обманывают враги или предают друзья, но они нередко испытывают удовольствие, когда обманывают или предают себя сами».

Кстати, теме обманов и самообманов посвящены произведения многих русских классиков. Так, о склонности человека к самообману писал и наш гениальный А. С. Пушкин: «Ах, обманутъ меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!» Аркадий Иванович Свидригайлов из романа Фёдора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание» считает, что хотя бы какую-то иллюзию счастья человеку может дать лишь самообман: «Всяк об себе сам промышляет и всех веселей тот и живёт, кто всех лучше себя сумеет надуть».

Лев Николаевич Толстой погружает читателя в тонкую диалектику обмана и самообмана. В романе «Анна Каренина» персонаж Катавасов (университетский товарищ одного из главных героев романа Лёвина) рассуждает: «…теперь же одна половина его способностей направлена на то, чтоб обманывать себя, и другая – чтоб оправдывать этот обман». А вот слова главной героини романа Анны Карениной; «…все мы созданы затем, чтобы мучаться, и что мы все знаем это и все придумываем средства, как бы обмануть себя. А когда видишь правду, что же делать!» Перечитывая «Анну Каренину», я невольно подумал: а уж не у Толстого ли английский писатель Оруэлл позаимствовал свои мысли насчет обмана, самообмана и двоемыслия?

В сегодняшнем мире (2023 года) «двоемыслие» уже многократно превзошло те обманы и самообманы, которые изображены в романе «1984». В мире и в России сегодня имеется множество форм проявления и оттенков оруэлловского двоемыслия на уровне отдельно взятой личности: лукавство, лицемерие, двуличие, двусмысленность, двоедушие, амбивалентность, когнитивный диссонанс, расщепление рассудка (шизофрения), раздвоение личности, конформизм, толерантность, полуправда и др. В политике и общественной жизни двоемыслие может проявляться в виде оппортунизма, фарисейства, правового нигилизма, сидения на двух стульях, двойных стандартов, фальсификации истории и др. Как известно, роман «1984» первоначально имел другое название: «Последний человек в Европе». Со времени написания романа прошло 75 лет. Сегодня «отец лжи» (от Иоанна, 8:44) завладел умами и душами уже большей части человечества. Если бы Оруэлл писал свой роман в наше время, он, наверное, назвал бы его: «Последний человек в мире».