Текст книги "Цифровые валюты и ЧВК. Хаос и смута в мире финансов"

Лицепреступление: Большой Брат читает твои мысли

Одно из ключевых понятий романа Джорджа Оруэлла «1984» – мыслепреступление (thoughtcrime). В Океании (страна, в которой происходят все основные события романа) это самый тяжкий вид преступления. В этом тоталитарном государстве каждый гражданин должен быть «правоверным», т. е. мыслить согласно идеологическим установкам партии. За тем, чтобы граждане правильно мыслили, следит специальная служба – полиция мыслей. У неё есть разветвленная сеть агентов, которые являются глазами и ушами полиции. Доносительство всячески культивируется. В романе мы видим примеры, когда дети «стучат» на родителей. Также жена может «стучать» на мужа и наоборот.

Плюс к этому – технические средства слежения.

Во-первых, микрофоны, о существовании которых человек может не подозревать. Главные герои романа Уинстон Смит и Джулия, даже находясь в лесу, разговаривают шепотом, так как опасаются прослушки.

Во-вторых, телекраны – мониторы, которые работают как на передачу, так и на прием. То есть телекраны являются как средствами телерадиовещания, так и средствами слежки. Телекраны являются обязательным предметом в квартирах членов партии, телекранами оборудованы все рабочие помещения, телекраны развешаны на улицах города. На щитах, развешанных по городу, изображен полумифический Большой Брат – глава партии, а под его портретом – надпись: «Большой Брат следит за тобой». Напоминание, чтобы граждане не расслаблялись ни днем, ни ночью.

Полиция выявляет мыслепреступников и отправляет их в застенки Министерства любви. Там их допрашивают и пытают, учат думать правильно. Всё это подробно описано на примере главного героя романа Уинстона Смита, которого в подвалах Министерства любви «перевоспитывает» партийный босс по имени ОБрайен. Впрочем, даже после того, как бывший мыслепреступник становится правоверным и его выпускают на свободу, через некоторое время его могут «распылить». Мыслепреступление не прощается никому, даже «исправившимся».

Основанием для подозрений в неправоверности или для ареста человека чаще всего служат его неосторожные слова, иногда неосторожные поступки. Но граждане Океании научились осторожничать и не озвучивать своих мыслей. Поэтому особую роль в борьбе с мыслепреступлениями играет их выявление через интонации голоса, мимику лица и жесты. Отклонения во внешних признаках поведения человека от некоей нормы в романе называется лицепреступлением.

Вот главный герой романа Уинстон Смит в здании Министерства правды, где он работает, наблюдает за молодой женщиной, сотрудницей другого подразделения Министерства (её имя Джулия), и ему кажется, что она – сотрудник или агент полиции мыслей: «Как и в прошлый раз, он подумал: вряд ли она штатный сотрудник полиции мыслей, но ведь добровольный-то шпион и есть самый опасный. Он не знал, давно ли она на него смотрит – может быть, уже пять минут, – а следил ли он сам за своим лицом всё это время, неизвестно».

И тут Смит поймал себя на мысли, что какое-то время он не контролировал выражение своего лица. А если лицо не отвечало необходимым нормам партии, то это отклонение, или лицепреступление могла заметить эта самая женщина-шпион: «Если ты в общественном месте или в поле зрения телекрана и позволил себе задуматься – это опасно, это страшно. Тебя может выдать ничтожная мелочь. Нервный тик, тревога на лице, привычка бормотать себе под нос – всё, в чём можно усмотреть признак аномалии, попытку что-то скрыть. В любом случае неположенное выражение лица (например, недоверчивое, когда объявляют о победе) – уже наказуемое преступление. На новоязе даже есть слово для него: – лицепреступление».

Смиту, находясь перед телекраном на работе и дома, не раз приходилось волноваться по поводу того, насколько его лицо, руки, голос позволяют скрывать те крамольные (с точки зрения партии) мысли, которые порой начинают им овладевать. Так, один раз на своём рабочем месте он взволновался по поводу одной фотографии, которая оказалась у него на столе и которая компрометировала партию и Большого брата: «Увидев фотографию и поняв, что она означает, он прикрыл её другим листом. К счастью, телекрану она была видна вверх ногами. Он положил блокнот на колено и отодвинулся со стулом подальше от телекрана. Сделать непроницаемое лицо легко, даже дышать можно ровно, если постараться, но вот с сердцебиением не сладишь, а телекран – штука чувствительная, подметит. Он выждал, по своим расчетам, десять минут, всё время мучаясь страхом, что его выдаст какая-нибудь случайность – например, внезапный сквозняк смахнет бумагу. Затем, уже не открывая фотографию, он сунул её вместе с ненужными листками в гнездо памяти. И через минуту она, наверное, превратилась в пепел».

Попав всё-таки в застенки Министерства Любви и проходя через многочисленные допросы и пытки («исправительные процедуры»), Уинстон Смит постоянно думает не только о своих словах, но также о своём выражении лица, своих руках и своём голосе. Смит давно не видел своего лица, но чувствовал, что за время пребывания в Министерстве Любви оно сильно изменилось. А если не знаешь своего лица и не тренируешь его перед зеркалом, то контролировать его крайне сложно: «Он провел ладонью по лицу, чтобы яснее представить себе, как оно теперь выглядит. В щеках залегли глубокие борозды, скулы заострились, нос показался приплюснутым. Вдобавок он в последний раз видел себя в зеркале до того, как ему сделали зубы. Трудно сохранить непроницаемость, если не знаешь, как выглядит твоё лицо».

И неожиданно он пришел к выводу, что мимика лица – нечто вторичное. Что надо работать над своим сознанием – оно первично. Будут правильные мысли или вообще не будет никаких мыслей (что ещё лучше) – тогда и будет лицо, устраивающее партию: «Во всяком случае, одного лишь владения мимикой недостаточно. Впервые он осознал, что, если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя. Ты должен знать, конечно, что он есть, но, покуда он не понадобился, нельзя допускать его до сознания в таком виде, когда его можно назвать. Отныне он должен не только думать правильно; он должен правильно чувствовать, видеть правильные сны».

В романе «1984» нет подробного описания главного технического средства слежения – телекрана. Надо понимать, что на том конце связи находился живой наблюдатель, который и должен был отслеживать поведение «объекта», включая его мимику, жесты и оттенки голоса. Хотя некоторые исследователи творчества Оруэлла полагают, что телекран был полностью безлюдной технологией, функционирующей без живых операторов. Конечно, во второй половине 1940-х годов, когда писался роман, всё это было фантастикой. Не было ни телекранов, ни проницательных наблюдателей, которые подобно рентгену могли бы видеть человека насквозь. Ни, тем более, аппаратов, которые могли замещать живых наблюдателей.

В те времена в лучшем случае были первые образцы так называемых «детекторов лжи», называемых ещё «полиграфами». Первый практический опыт применения подобных средств в целях выявления лжи принадлежит известному итальянскому криминалисту Чезаре Ломброзо. Уже в 1881 году при проведении допросов подозреваемых в совершении преступлений он использовал гидросфигмограф – устройство, которое фиксировало изменения кровяного давления допрашиваемого. Фиксация таких изменений ещё не означала констатацию лжи, но давала основания для проведения дополнительных детальных изучений и допросов.

Дело Ломброзо в XX веке продолжили другие. Конструировались аппараты, которые представляли собой комбинации обычного кардиографа (аппарат, записывающий электрические токи сердца), офгигманометра (определяющий давление крови), пневмографа (записывающий амплитуду и частоту дыхания) и гальванометра (измеряющий проводимость кожи). Позднее появились ещё приборы, называвшиеся «анализаторами стресса по голосу». Потом все эти комбинации стали называть «полиграфами», которые и в нашей стране, и за рубежом достаточно широко стали использоваться уже после смерти Джорджа Оруэлла (умер в 1950 году). В первую очередь, правоохранительными органами. Кстати, лишь в некоторых странах результаты исследований с помощью полиграфов принимались в расчет при вынесении судебных решений. Многие относились скептически к полиграфам, считая, что они допускают слишком много ошибок. А тренированный преступник может обмануть и полиграф, и тех специалистов, которые прибегают к их помощи. Для справки сообщу, что в США, Израиле, Польше и некоторых других странах данные полиграфов всё-таки используются при вынесении приговора, что, естественно, вызывает резкий протест правозащитников.

По сути, классические полиграфы предполагают проведение процедур допросов человека, обвешанного разными датчиками. Одним словом, такие технические средства не имеют ничего общего с той системой тайного наблюдения и выявления мысле– и лицепреступлений, которая описана в романе «1984».

Но, кажется, в XXI веке описанные в романе системы выявления мыслепреступлений начинают становиться реальностью. Появляются так называемые «дистанционные» полиграфы, которые не требуют никаких датчиков на теле «объекта» и которые могут оценивать эмоционально-психическое состояние «объекта» даже без уведомления человека. Так, в 2002 году СМИ сообщили о появлении прибора, который под прицел берет глаза человека. Принцип действия прибора таков: когда человек испытывает психический дискомфорт – лжет, либо лукавит – у него повышается внутриглазное давление, наблюдается прилив крови к глазным яблокам, из-за чего температура на лице в районе глаз повышается. Устройство предназначено для использования в аэропортах и на контрольно-пропускных пунктах. Оно представляет собой термокамеру, фиксирующую в инфракрасном изображении изменение температуры. Самая маленькая камера может иметь размеры почтовой марки. Изображение поступает на компьютер. Прибор безошибочно срабатывает в 80 % случаев.

А вот ещё одна любопытная информация из США. В NASA разрабатывается новая технология, позволяющая прослушивать человека, который говорит про себя, т. е. без произнесения слов. Оказывается, когда человек говорит сам с собой, воздух не подается и рот человека закрыт. Мозг посылает сигналы управления языком, тот непроизвольно шевелится. Специальные датчики фиксируют колебания языка, сигналы передаются и преобразуются в читаемую или прослушиваемую информацию. Примечательно, что, когда человек думает, он вольно или невольно продуманное мысленно произносит. А раз произносит, то это можно услышать или прочитать. О чём человек может даже не подозревать. Говорят, что сотовые телефоны и подобные средства связи нас прослушивают и докладывают Большому Брату. Скоро, как говорят специалисты, они будут способны считывать наши мысли и докладывать всё тому же Большому Брату.

К сожалению, ограниченный формат статьи не позволяет дать даже краткий обзор тех технических средств слежения за мыслями человека, которые сегодня появляются как грибы после дождя (отмечу лишь, что исследования, касающиеся слежения за мыслями человека, часто прикрываются тематикой «искусственного интеллекта»). Конечно, эти технические средства пока далеки от совершенства, но на их разработку выделяются немалые деньги и прогресс имеется.

Я говорил и писал, что многие пророчества из романа «1984» уже сбылись или сбываются. В частности, сбылись в полной мере предсказания Оруэлла насчет того, что Большой Брат будет слышать и видеть каждого. Скоро Большой Брат начнет читать мысли людей и массово выявлять мыслепреступников.

Раздел XI
Пророчества Герберта Уэллса и Рэя Брэдбери

Герберт Уэллс об Америке, которая погружается во «мглу»

Английский писатель Герберт Уэллс хорошо известен российскому читателю по романам «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Первые люди на Луне», «Остров доктора Моро», «Война в воздухе» и др. Эти и многие другие произведения Уэллса относят к жанру научной фантастики (в общей сложности научно-фантастических романов у Герберта Уэллса насчитывается около двух десятков). Они многократно издавались в нашей стране.

Но Уэллс оставил после себя громадное количество произведений иных жанров и направлений. Это романы реалистические (или бытовые), рассказы и повести, киносценарии, произведения для детей и научно-популярные, автобиографические произведения. От научной фантастики писатель стал переходить к жанру социальной фантастики, социальной утопии, проектированию будущего. После Первой мировой войны писатель стал проявлять повышенный интерес к естественным наукам, антропологии, психологии, истории, социологии, экономике. Писатель стал полагать, что его миссия – не просто развлекать читателя, а образовывать и через такое образование менять человека и, в конечном счете, улучшать мир.

К сожалению, значительная часть произведений Уэллса, не относящихся к жанру научной фантастики, на русский язык не переводилась и соответственно у нас не издавалась. Напомню, что не так давно по моей инициативе был сделан перевод на русский язык таких произведений Герберта Уэллса, как “The Open Conspiracy” («Открытый заговор»), “The New World Order” («Новый мировой порядок»), “Mind at the End of Its Tether” («Разум на привязи»).

(При желании читатель может познакомиться с этими произведениями, которые были изданы в России два года назад: Уэллс, Герберт. Открытый заговор. С предисловием проф. В.Ю. Катасонова. – М.: «Кислород», 2021; Уэллс, Герберт. Будущее нашего мира: процветание или гибель? С предисловием проф. В.Ю. Катасонова. – М.: «Кислород», 2021.)

Многие из таких неизвестных или мало известных произведений английского писателя содержат мысли, которые могут быть полезными для понимания сегодняшней ситуации в мире. Герберта Уэллса некоторые называют «прозорливцем», так как многие его предсказания сбылись или сбываются на наших глазах. Идут споры по поводу того, каковы причины такой прозорливости. Одни считают, что это проявление какой-то сверхъестественной мистической способности писателя, «пророческий дар». Другие говорят, что это результат его посвященности в долгосрочные и сверхдолгосрочные планы мировой элиты, ибо писатель был частью британской элиты. Я склоняюсь ко второй версии.

Из того, что следовало бы издать из неизвестного российскому читателю наследия писателя, я бы на первое место поставил работу “Guide То The New World: A Handbook Of Constructive World Revolution”. Она была издана в Англии в 1941 году. Перевод на русский: «Путеводитель по новому миру. Руководство по конструктивной всемирной революции». Книга небольшая, состоит из 42 разделов (главок), дает картину всего мира на момент, когда начала разворачиваться Вторая мировая война. И дает картину будущего. При этом не всегда даже понятно, где у Уэллса речь идет о настоящем, а где – о будущем. Пересказать книгу даже бегло не смогу.

Остановлюсь только на одной теме книги – Соединенных Штатах. Их писатель упоминает почти во многих главках. Но одну главку (23-ю) он посвящает исключительно Америке. Она называется “The Harsh Side of America” («Неприглядная сторона Америки»). Главка интересна тем, что она написана по горячим следам путешествия писателя по Америке в период с сентября по декабрь 1940 года (чуть больше трех месяцев). Он проделал по стране путь в двадцать четыре тысячи миль, читал лекции и дискутировал в самых различных аудиториях от Алабамы до Далласа, Денвера, Аризоны, Техаса, Лос-Анжелеса и Сан-Франциско, от Флориды до Коннектикута и Нью-Йорка.

Уэллс много раз до этого бывал в этой стране, но признается, что только на этот раз по-настоящему «открыл Америку»: «В течение более чем тридцати лет время от времени я посещал отдельные уголки Америки, но никогда прежде не видел её так ясно и всю целиком, как увидел за эти такие богатые событиями месяцы». Писатель свои первые впечатления от Америки изложил ещё в 1906 году в своей книге “The Future in America: A Search After Realities” («Будущее в Америке: поиск реальности»). В 1935 году вышла ещё одна книга писателя на тему Америки: “The New America, the New World” («Новая Америка, Новый мир»).

Но вот в «Путеводителе по новому миру» Уэллс признается, что увидел совсем другую Америку. Его путешествие пришлось на время предвыборной президентской кампании, которая высветила некоторые малозаметные стороны жизни Нового света. «Выигрыш любой ценой» – так он воспринял ту кампанию. «Президентские выборы поразили меня своей абсолютной безнравственностью, – пишет Уэллс. – Я не могу применить другого слова. Нападки на семейную жизнь президента, скандальные сделки между рабочими лидерами и штрейкбрехерами, вроде сделок Люиса и Вильке, безрассудство республиканцев, которым совершенно всё равно, как сказался бы провал Рузвельта на положении в Европе, каждодневные наглые фальсификации прессы, почти единодушно настроенной против Рузвельта, – всё выглядело отвратительно. Сейчас на какое-то время всё это стихло, но таится под поверхностью и снова вынырнет, когда снова вспыхнет нарастающий социальный конфликт». И вот сегодня мы видим, как вся эта абсолютная безнравственность в ходе последних президентских выборов вновь «вынырнула». Впрочем, в настоящее время безнравственность в Америке уже не «выныривает», она постоянно на поверхности и у всех на виду. Сейчас новая волна безнравственности набирает обороты в преддверии президентских выборов 2024 года.

Г. Уэллс задумался, что для большинства американцев принцип «выигрыш любой ценой» вообще является главным принципом жизни. Выигрыш на выборах – это частный случай. А вот выигрыш денежный, имущественный – императив, который действует 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, 365 дней в году. Уэллс пишет: «Больше всего поражает грубая прямота действий, исключающая всякие последующие сомнения. Основная цель – играть ради выигрыша, а не ради какого-то воображаемого “интереса к игре” и делать всё, что возможно в пределах правил. Национальная игра американца – покер – построена на безжалостном обмане, а её цель – куча монет. Да и в бридж он не “играет” – игру заменила система шулерских приемов. В драке типичный американец бьет не просто, как приходится бить, а изо всех сил. В делах он ставит на выигрыш, для него тут не может быть компромисса, и он почти лишен гордости созидателя. Созидатель для него не тот, кто создает прекрасные вещи, а делец, скопивший большие деньги».

Итак, Уэллс характеризует американский капитализм как в первую очередь «денежный», а не «созидательный». Многие разделяют такую точку зрения английского писателя, но считают, что капитализм США перестал быть «созидательным» лишь в 70-е годы прошлого столетия, когда золотодолларовый стандарт был заменен на бумажно-долларовый стандарт. А вот Уэллс уже в 1940 году увидел то, чего другие не видели: американский капитализм утратил свою созидательность. И причина этого – в национальной особенности американцев.

Уэллс не рисует американца исключительно черной краской. В нём много положительных качеств. Но в какой-то момент времени они вдруг куда-то исчезают. Это происходит в тот момент, когда американец превращается в игрока. И не только на фондовой бирже или в ходе предвыборной кампании, но и в геополитических играх: «Однако во всех остальных случаях он такой же славный малый, как и любой другой; под влиянием момента он будет и щедр, и добр и только отчасти будет делать это напоказ, но всё это до тех лишь пор, пока не запахнет соперничеством. И тогда от Атлантики до Тихого океана не найдется более ожесточенного конкурента». Сегодня в 2023 году мы очень хорошо видим Америку как азартного и даже безрассудного игрока на мировой геополитической арене. А ведь кому-то в России ещё недавно Америка казалась «славным малым», с которым можно договориться. Или, например, предложить закончить игру «вничью». Америка как азартный игрок никогда и ни с кем «вничью» не играла и играть не собирается. Герберт Уэллс как бы дает подсказку сегодняшним руководителям России: с Америкой «договориться» невозможно.

Америкой, как считает Уэллс, правит большой бизнес, использующий президентов в своих целях. Яркий тому пример – Вудро Вильсон. Он сыграл роковую роль в подготовке и развязывании Первой мировой войны. Нельзя умалять его роли в подготовке условий для следующей мировой войны. Уэллс пишет: «Президент Вильсон подорвал Лигу Наций, исходя из партийных интересов… Это была игра, а положение в Европе было лишь фишкой в этой игре. Американцы вели игру со всем присущим им упорством, но до тех пор, пока валютный крах в Германии не вызвал всемирную финансовую бурю, они всё ещё твердо верили, что могут по свободному выбору вмешиваться в дела других континентов или отгораживаться от них, оберегая своё достояние».

Наглость американцев (точнее американского большого бизнеса) обусловлена тем, что Америка расположена в другом полушарии и надежно отделена от того хаоса, который она создает в Европе и других частях мира. Но вот экономический кризис, начавшийся в 1929 году с обвала на фондовой бирже Нью-Йорка, показал, что Америка также не застрахована от хаоса. Паника охватила большой бизнес, и он вынужден был согласиться на то, что президентом США станет Франклин Рузвельт с его достаточно радикальной (по американским представлениям) программой: «В 1933 году по Америке прокатилась волна финансового и промышленного кризиса, и вот, ошеломленная и напуганная, она приняла как спасителя президента откровенного социалиста, и его огромный запоздалый вклад в социализацию под смягченным названием “Новый курс”. В сущности “Новый курс” был революцией. От не имеющих существенной социальной значимости столкновений двух партий политика шагнула к острому социальному конфликту между всем, что стоит в обществе за могущественными стяжателями и монополистами, и растущим непокорством разобщенной массы обездоленных».

Некоторая стабилизация социально-экономической ситуации в Америке в конце 1930-х годов сделала проблематичной победу Рузвельта на президентских выборах 1940 года. Несмотря на все интриги он с большим трудом победил. Но Франклин Рузвельт очень ограничен в своих возможностях что-то изменить к лучшему. «Президент удерживает страну только своей внешней политикой», – отмечает писатель. А внутри страны президент не хозяин. Уэллс пишет, что большой бизнес «будет бороться не только против обездоленных, но и против самой судьбы, которая ставит человечество перед выбором: перестройка мира или катастрофа. А когда придет время, они не остановятся перед тем, чтобы стрелять. Ведь они узколобы, свирепы и энергичны. В Америке сияет ещё свет либерализма, но вы не увидите его в кабинетах банков, в деловых конторах и помещениях редакций. И куда бы я ни ходил, у меня было такое чувство, будто шторы готовы в любой момент задернуться, двери захлопнуться, основные позиции захвачены». Оппозиционные политики в Америке сегодня (т. е. спустя более восьмидесяти лет) говорят примерно то же самое: остатки «света либерализма» исчезают на глазах, Америка погружается во мрак. Более ста лет назад Герберт Уэллс издал книгу «Россия во мгле» (путевые впечатления после посещения Советской России в 1920 году). Проживи писатель дольше, он, наверное, написал бы книгу под названием «Америка во мгле». И нынешняя безумная («узколобая, свирепая и энергичная») Америка готова погрузить во мглу не только саму себя, но и всё человечество.