Текст книги "Практические материалы для подготовки к сочинениям, выпускным и вступительным экзаменам. Русские писатели XX и XXI веков"

Надо любить людей высокой любовью

Владимир Семенович Маканин – один из наиболее интересных и своеобразных современных русских прозаиков.

Осмысление сущностных, глубинных сторон бытия, всего, что происходит с человеком, – глубоко, масштабно, с общечеловеческих позиций – составляет основу творчества писателя. Маканин отличается аналитическим вниманием к «маленькому», «усредненному» человеку, стремится к выявлению его жизненных ориентиров, поискам нравственных координат современной жизни.

На страницах произведений Маканина «образ прекрасного мира» сталкивается с образом «зловещего праздника бытия» (оксюморон Н. Рубцова). Отношение человека к природе, к другому человеку, нравственная состоятельность в выборе поступков, жизненного пути, или, напротив, «убывание» человеческого в человеке, голый расчет, цинизм, приспособленчество – вот круг наиболее общих вопросов, объединяющих Маканина с другими яркими мастерами современной прозы. Метафоры-символы писателя – «лаз», «гражданин убегающий», «человек свиты», как и шукшинский вопрос «что с нами происходит?», айтматовское понятие «манкурт», астафьевское – «последний поклон», распутинские «ниточки с узелками», метафоры-символы Л. Петрушевской «свой круг», «новые Робинзоны» стали художественным кодом времени, сюжетным языком, зафиксировавшим изменения в системе духовных ценностей и, одновременно, ориентацию на общечеловеческие нравственные нормы.

Основная проблематика творчества Маканина – размышления над вопросом: «Можно ли считать, что человек – существо, пересоздающее жизнь? Меняет человек жизнь и себя? Или это существо, которое дергается туда-сюда в своих поисках потому только, что не вполне нашло свою биологическую нишу» («Лаз»). Утверждение писателя: «Надо любить людей высокой любовью» («Предтеча»).

В стилевом отношении проза Маканина характеризуется усилением лирико-субъективного начала, рефлексии в тексте, использованием разнообразных форм художественной выразительности, где так легко сопрягаются реализм и условные формы изображения, тончайшие психологические нюансы и характеры, библейский сюжет и современность. Драматизм, порой трагизм сочетаются с добродушно-юмористическим тоном повествования, с гротескной заостренностью в изображении характера человека, обрисовке реалий его быта, речей, поступков.

В. С. Маканин родился в г. Орске. Его ранние годы прошли в рабочем поселке на Урале. В литературу пришел «кружным путем». В 1960 г. Маканин окончил механико-математический факультет МГУ, некоторое время работал в лаборатории Военной академии имени Дзержинского как профессиональный математик. Затем – еще один «зигзаг» – Высшие курсы сценаристов и режиссеров при Институте кинематографии, работа в должности редактора в издательстве «Советский писатель», руководство семинаром прозы в Литературном институте им. М. Горького.

В. Маканин – лауреат Государственной премии РФ (2000 г.), в 1984 г. награжден орденом «Знак Почета»; лауреат множества международных премий, среди которых – международная Пушкинская премия Альфреда Тепфера, итальянская премия Пенне. В 1992 г. повесть Маканина «Стол, покрытый сукном и с графином посередине» была удостоена премии Букера, присуждаемой ежегодно за лучший роман на русском языке.

Авторский дебют – роман «Прямая линия» опубликован в 1965 г. в журнале «Москва» и причислен к «исповедальной», «интеллектуальной» прозе. Роман повествует о молодых ученых, выбирающих жизненный путь.

В середине 1970 годов, писатель создает прозу с отчетливым философским звучанием – рассказы, повести, романы: «Голубое и красное» (1975), «Отдушина» (1977), «Ключарев и Алимушкин» (1977), «Гражданин убегающий» (1978), «Река с быстрым течением» (1979), «Антилидер» (1980), «Голоса» (1982), «Человек свиты» (1982), «Предтеча» (1982), «Где сходилось небо с холмами» (1984), «Один и одна» (1987), «Утрата» (1987), «Отставший» (1987), «Там была пара» (1991), «Лаз» (1991), «Сюжет усреднения» ((1992), «Кавказкий пленный»

(1995), «Андеграунд, или Герой нашего времени» (1998), «Буква „А“ (2000), «Без политики» (2003), «Коси коса – пока роса» (2005) и др.

В 2001 г. вышла в свет книга писателя «Линия судьбы и линия жизни», состоящая из двух частей. Первая часть – «Ключарев-ро-ман», своеобразный роман-коллаж, повествует о поисках смысла жизни сквозного героя ряда повестей и рассказов Ключарева. Вторая часть – «Светик-роман» – включает в себя повести «Старые книги» и «Погоня», исследует быт и бытие героини, «смекалистой» женщины, бросающейся из одной авантюры в другую, спекулирующей то пользующимися спросом книгами, то старинными иконами, умеющей «распознавать клиентов» («если Светик выставляет бутылку, ей это нужно для дела», – самохарактеристика героини) и пытающейся «лепить» свою судьбу, «сделать счастье руками». В «Светик-романе» появляется и герой Юрий Петрович, прозаик, «вроде бы писатель». Этот рефлексирующий интеллигент терзается тем, что помогает Светику «сбывать вещи» («на небо смотреть противно»). В оценке же прагматичной героини, он «крохобор несчастный, собирает о людях по капле и думает, что выйдет озеро, идиот». Этого героя со звучным именем «Петрович», вызывающим в памяти лермонтовского офицера, Маканин перенесет в роман «Андеграунд, или Герой нашего времени», в котором он показывает людей искусства и назовет их «интеллектуальным андеграундом», «божьим эскортом суетного человечества». Петрович станет сторожем в общежитии, перестанет писать повести «по своей воле», но с завидным упорством будет отстаивать свое «я», свои творческие принципы. Содержание романа глубоко раскрывает удачно подобранный эпиграф из романа М. Ю. Лермонтова: «Герой… портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии».

Споры вокруг писателя сделали его имя не чуждым сенсационности. О нем писали видные критики, литературоведы.

В. Маканин – трезвый наблюдатель жизни. Его проза отразила последствия распада традиционного русского мира, глубинный конфликт времени, разлад мечты и действительности, конформизм, терзания человека, обреченного губить то, что он больше всего любит, чтобы выжить любой ценой. Многие персонажи писателя живут в уродливом мире «аварийного поселка», бараков, жизни «скопом», «валом». Они отличаются от героев «деревенской», «городской» прозы тем, что живут, не принимая, в основном, в расчет укоренившиеся традиции.

Переломным произведением в творчестве Маканина стал рассказ «Гражданин убегающий». В нем сталкиваются три главных героя прозы писателя – личность, общество, природа. Герой рассказа Павел Алексеевич Костюков – строитель, взрывник, «пробник», осваивающий просторы Сибири, первопроходец – стал разрушителем. Это человек «убегающий»: «убегающий» от женщин, сыновей, от сотрясаемой взрывами земли, от деревьев, взлетающих в воздух, подброшенных взрывной волной, ставший «перекати-полем». В рассказе проявляются характерные черты стиля писателя, присущая его прозе яркая метафоричность. Через стиль проявляется и авторское отношение к изображаемому. Роль оксюморона в названии произведений – «Гражданин убегающий», как и в названиях «Антилидер», «Человек свиты», – актуализирует нравственные поиски, ставит акцент на «вечных» вопросах – свободы и ответственности выбора.

Разнообразны приемы создания образа Костюкова: речевая характеристика, портрет, восприятие образа другими персонажами, диалог, монолог. В рассказе Маканин выступает как мастер «говорящего» портрета. Портрет героя свидетельствует об «убывании» человека, духовной деградации. В молодости Костюков предстает «крепким, даже и могучим», «притягательным». С годами его портрет приобретает «волчью жестокость», «разрушение» отпечатывается на его лице, и сам Костюков осознает свой «отрыв» от природы, смущается этим. К определению «убегающий» добавляется определение «хромой». Как и «воришка» Комов, не раз битый «разъярившимися работягами», Костюков становится меньше плечами и телом, «ссыхается». Самая частотная лексика в устах «совсем малословного», «убегающего» Костюкова: «Что ж, давай сматываться», «Связался – развяжись», «Убегать веселее». «Можно и здесь. Но нельзя ли подальше? Дальше, ребята… Как можно дальше».

Несобственно-прямая речь выявляет внутреннее состояние героя, чувствовавшего себя «пустым», отделившего себя от оставленных им женщин «рвом времени». Преследующих его сыновей Костюков воспринимает как «стаю», «как грехи молодости», как «жизнерадостных вымогателей».

Целесообразно в повести и введение элементов эпистолярного стиля. Отрыв человека от корней, от естественных связей с миром подчеркивает письмо Павла Алексеевича к забытой и почти забывшей его матери: «Опять просишь денег, но ведь нет их у меня, мать, нет. <…> Так и соседям скажи,…сдохну я скоро, грудь хрипит, и голова к вечеру кружится, вот-вот, думаю, грохнусь на землю».

В повести Маканин ставит глобальные вопросы. Ставя вопрос об этичности науки, разрыве цивилизации и культуры, автор развивает идею А. Платонова из повести «Эфирный тракт»: «Если ученье со смыслом, да с добросердечностью сложить, то и в пустыне цветы засияют, а злая наука и живые нивы песком закидает».

Таким образом, проза Маканина отличается постановкой сложных нравственных вопросов, масштабностью обобщений, обращением к совести человека. Единство осмысления общественных и личностных процессов – «социальное человековедение» (И. Роднян-ская), характерное для творчества писателя, позволяет создать образ человека в стремительно меняющейся действительности.

Центральной метафорой отчуждения личности в прозе Макани-на становится выражение «самотечность жизни». Это выражение впервые появляется в «Повести о старом поселке» (1974): «Самотечность жизни – это хаотическая логика повседневности… когда человек уже не контролирует свою жизнь, а превращается в щепку в безличном потоке бытовых сцеплений, зависимостей, обязанностей, ритуалов, автоматических действий». О таком духовном перекосе идет речь и в рассказе «Человек свиты». Ценой компромисса держится за место в деловой «свите» мелкий служащий, честолюбивый, обидчивый Митя Родионцев. Получив отставку от свиты, возглавляемой всесильной Аглаей Андреевной, секретаря директора Тех-проекта, он испытывает трагедию. Родионцев напивается и рассказывает командированным сибирякам за ресторанным столиком, что у него отняли «лукавую должностишку».

В ходе мучительных размышлений о причинах недовольства влиятельной Аглаи, Родионцев освободится от власти «самотечное – ти», унижающей его достоинство, ощутит себя человеком, «свободным от свиты», от навязанной ему примитивной социальной роли. Авторская мысль о «свободе от свиты» вложена в уста «светлой ликом женщины», встреченной Родионовым на «пустынной улочке», которой он исповедуется. «М-меня л-любили, а теперь н-не любят», – признается он заплетающимся языком. «Ну и прекрасно, – говорит женщина. – Теперь вы сами по себе. <…> Свободны».

Безопорность человека, потеря им чувства радости бытия, конформность, компромисс с совестью тревожат писателя и в повести «Отдушина». Герои произведения живут в городе, но «человек барака», «перекати-поле», усредненный, беспочвенный живущий как бы в невесомости, без стойких нравственных ориентиров, выступает и здесь на первый план. Уже заглавие повести – «Отдушина» – несет большую семантическую нагрузку, раскрывая смысл жизненной гонки и «передых», «отдушину» в этой гонке, «в текучем социальном субстрате», в жизненных коллизиях. И герои «Отдушины» – это образы-эмблемы, люди, фальшиво проявляющие себя или вовсе не проявляющие.

Символическим является финал повести, описывающий отяжелевшего героя ползущим вверх по лестнице: «Коленями и руками, работая поочередно, Михайлов перебирается еще на четыре ступеньки вверх. Самое неприятное для Михайлова – это ползать. Лестница. Еще малость, еще немного, – говорила безмужняя мать, когда она и маленький мальчик тянули в гору салазки на деревянном ходу с полмешком муки, и он ни разу не вспомнил матери, как она эту муку зарабатывала, выводя Пашеньку в люди».

В замечательной статье о феномене творчества В. Маканина в контексте классической русской традиции критик И. Роднянская отметит: «Только полностью игнорируя въедливую „микросоциальную“ приметливость Маканина, можно вообразить, что он пишет про болезнь, смерть, удачу, невезенье, измены и обманы затем, чтобы в порядке мещанского варианта мировой скорби внушить представление об извечной неприглядности бытия: жизнь, дескать, грязная и мутная река. Нет, пишет он не метафизическую формулу, а человека, меняющегося от поколения к поколению в текучем социальном субстрате. И не все перемены ему нравятся. А меньше всего, быть может, нравится сама податливость, безопорность человеческого материала».[31]31
  Роднянская И. Незнакомые знакомцы: К спорам о героях Владимира Маканина // Новый мир. 1986. № 8. С. 236.


[Закрыть]

В прозе Маканина выстраивается концепция человека демиурга, созидателя. Маканинский «усредненный человек» несводим к усредненному человеческому типу, малоинтересному для художественного сознания, он обнаруживает черты индивидуальной выразительности. Такими предстают герои рассказов «Ключарев и Алимушкин», «Река с быстрым течением», «Где сходилось небо с холмами», «Голубое и красное».

Герой рассказа «Голубое и красное» – типичный герой маканин-ских произведений, человек среднего слоя общества, вышедший из барачного поселка, где царит «неразличение» среди всеобщей бытовой «безындивидуальности». Действие происходит в маленькой уральской деревне, куда в голодное послевоенное время приезжает к бабушке девятилетний Ключарев, «сын барака». В основе повествования лежит образ сознания героя-повествователя, он же обеспечивает композиционное и стилистическое единство произведения. Образы бабушек мальчика – и простой деревенской старухи Матрены («в яркой алой косынке»; «красная бабка»; «из настоящих»), и бабки Натальи («дворянка голубой крови»; «голубая бабка»; «важная пава»; «с прямой спиной»; «из бывших») являют резкий контраст с обезличенными жителями поселкового барака. Старушки не любят друг друга, ведут глухую, «яростную борьбу» за любимого внука.

События детства, пропущенные через поток сознания ребенка, затем «взрослого и в себе копающегося», передают множество усвоенных изначальных жизненных понятий: «детское сознание, различая, уже понимало, что гора муравьев в некоем первородном смысле была и есть раньше и первей горы консервных банок, и вот эту-то обратность ему предстояло неторопливо восстановить». Яркий эпизод из жизни мальчика в деревне, который он будет осмысливать в дальнейшем и который станет толчком к раздвижению рамок его сознания, это данный через воспоминания героя-рассказчика фрагмент ночной прополки огорода городской бабушкой. «Красная бабка», отлучаясь на несколько дней из дому, оставила мальчику еду, но не предложила есть бабке Наталье, своей сопернице, и ее давней подруге Мари. Для них начинается пытка голодом, но «голубая бабка» из запредельной гордости отказывается без спросу взять у «красной бабки» хоть один кусок. Поток сознания «взрослого и в себе копающего» восстанавливает картину, как две голодные старухи, глотая слюну, впихивают в мальчика кусок за куском: «Каким образом в него, маленького, такое вмещалось и как такое мирилось с его совестью, он до сих пор понять не может, зато сколь многое понимает теперь благодаря той непонятности».

Приобщение читателя к изображаемой картине все новых «углов» и лабиринтов социальной вселенной, тревожная «интуиция транзита» характерны для повести «Лаз», цикла рассказов «Сюр в пролетарском районе». Эти произведения можно рассматривать как повести-предупреждения.

Повесть «Лаз» явилась откликом писателя на катастрофические сдвиги в русской жизни на рубеже 1980-90-х годов. В ней дана одна из версий человеческой судьбы в условиях духовной апатии, превращения человека в «биологическую массу».

В повести автор использует условные формы изображения, создает экспериментальную обстановку, две симметричные вселенные, соединенные лишь узким проходом, «лазом», секрет которого знает лишь герой – сорокасемилетний «книгочей», интеллигент в «лыжной шапочке». В верхнем мире правит толпа, она подчинена слепому инстинкту, символизирует апокалиптического зверя, внушает страх. Толпа творит произвол, загоняет отдельного человека в стадо («Толпа затоптала парнишку»; «в толпе погибло две сотни народу»). Улицы не освещены («пустые», «вымершие»). Слышен плач ребенка. Вот какой предстает толпа в восприятии главного героя: «Лица в толпе жестки, угрюмы. Монолита нет – внутри себя толпа разная, и все это толпа, с ее непредсказуемой готовностью, с ее повышенной внушаемостью. Лица вокруг белы от гнева, от злобы. <…> Люди теснимы, и они же – теснят». Смертельная опасность угрожает каждому, кто не с толпой, кто выделяется из массы. Обобщающим символом насилия над человеком и его унижения, страдания становится «активный вор, сидящий верхом на жертве и роющийся в ее карманах».

В описании жизни наверху господствуют мрачные тона, холод, темень, кончается вода. Символами зыбкости мира становятся образ «ковчега» и строительство интеллектуалами «пещер» под землей. Пещеру, вырытую героем для себя и своей семьи, обнаружат и развалят «просто назло копавшему».

Вторая данность – нижний мир, где много света, пищи, но «маловато кислорода». Здесь тоже невозможно жить; герой с трудом через постоянно суживающийся лаз проникает сюда, «повторяя тактику переползающих препятствие червей», томимый духовной жаждой, чтобы пообщаться с товарищами по духу. В текст повести вкрапливаются реминисценции из Ф. М. Достоевского, парафраз Библии, отсылки к произведениям русских писателей XIX, XX веков.

Герой «Лаза» хочет быть услышанным, понятым.

Оценивая вклад Маканина в современную литературу, профессор С. И. Тимина отметит влияние его прозы на формирование принципиально значимых особенностей литературной эволюции: «Разнообразие маканинских сюжетов и картин, вся его поэтическая система направлены на разработку символики предупреждения. <…> Оперируя богатым спектром формальных приемов, в том числе усвоив стилевые уроки постмодернизма, В. Маканин не оказывается в плену формальной новизны как таковой. Его тексты являют собой емкую, развертываемую в жизненном пространстве метафору. Форма становится самим содержанием».

Вопросы и задания для самостоятельной работы

1. В каких жанрах пишет В. Маканин? Назовите основные проблемы, исследуемые писателем, ссылаясь на тексты его произведений. Выявите основные идеи, мысли маканинских произведений, их актуальность.

2. Раскройте содержание, вкладываемое писателем в метафоры «человек свиты», «антилидер», «лаз», «предтеча», «отдушина».

3. В каких произведениях Маканина встречается мотив «горы»? Раскройте смысл метафор «черная гора», «белая гора».

4. Подготовьте сообщение на тему: «Библейские и литературные вкрапления в прозе Маканина».

5. Напишите реферат на тему: «Человек и природа в прозе В. Маканина. Природа как детерминирующий образ». Выявите близость этических установок Маканина с натурфилософией М. Пришвина, А. Платонова, В. Распутина.

6. Назовите характерные черты стиля Маканина. Является ли стилевой доминантой писателя ярко выраженная описательность, психологизм? Аргументируйте свой ответ.

7. Каковы авторские приемы создания образа Костюкова в рассказе «Гражданин убегающий»? Что лежит в основе сюжета рассказа? В чем вы усматриваете конфликт рассказа? Как характеризует Костюкова его отношение к матери, сыновьям, женщинам, с которыми сталкивает его судьба? Каким видится Костюков в отношении к природе?

8. Можем ли мы говорить о полифункциональности пейзажа в рассказе «Гражданин убегающий»? Какова роль пейзажного образа елочки, «подброшенной взрывной волной»; картины с «загнанной в тайге лошадью»?

9. Действие в рассказе протекает в разных временных и пространственных пластах. Что лежит в основе повествования в рассказе «Голубое и красное»? Что, на ваш взгляд, обеспечивает композиционное и стилистическое единство рассказа?

10. Какие чувства вызывает у вас образ мальчика в рассказе «Голубое и красное»? Какой фрагмент текста произвел на вас самое глубокое впечатление? Аргументируйте свой ответ.

11. Назовите произведения В. Маканина, в заглавиях которых встречается оксюморон? Какова функция этого приема?

12. Напишите рецензию на рассказ В. Маканина «Гражданин убегающий».

13. Составьте реферат на тему: «Проблематика, поэтика прозы В. Мака-нина».

14. Напишите сочинение на тему: «Свободен от свиты. Как замечательно». Тема нравственного выбора в прозе В. Маканина («Человек свиты», «Лаз», «Ключарев и Алимушкин», «Отдушина», – по выбору).

ЛИТЕРАТУРА

1. Маканин В. С. Лаз. Повести, рассказы. – М., 1991.

2. Маканин В. С. Андеграунд, или Герой нашего времени. – М., 2002.

3. Аннинский Л. Структура лабиринта. Владимир Маканин и литература «серединного» человека // Маканин В. Избранное. – М., 1987.

4. Дмитриченко Е. В. Ритм прозы В. Маканина // Русская литература XX века. Школы. Направления. Методы творческой работы / Под редакцией Тиминой С. И. – М., 2002.

5. Марченко А. Запах своей тропы // Маканин В. Отставший. Повести и рассказы. – М., 1988.

6. Немзер А. С. Замечательное десятилетие русской литературы. – М., 2003.

7. Серафимова В. Д. Метафорический язык произведений В. Маканина // Русская речь. 2002. № 2.

8. Тимина С. И. Современный литературный процесс (1990 годы) // Русская литература XX века. Школы. Направления. Методы творческой работы / Под редакцией Тиминой С. И. – М., 2002.