Текст книги "Долг – Отечеству, честь – никому…"

Где бизнес – там требуются «живые» деньги; и чем их больше – тем лучше. Видимо, не случайно Орлов с Бабушкиным приезжали в родные места убийцы, где у того было много родственников и знакомых (судя по шлейфу лжи, тянувшегося вслед за преступником, его слова о «безродности» и отсутствии родных и знакомых на родине принимать во внимание не стоит). Не исключено, что Орлов свёл «денежного» Бабушкина с кем-то из «деловых», которым тот и одолжил крупную сумму. Скажем… тысячу рублей. Те самые, которых и недостаёт. Ведь, как показала вдова, денег у её мужа было полторы тысячи (кстати, она их так и не увидела); со слов же Орлова, у его хозяина имелось что-то около пятисот рублей.

Итак, деньги отданы, взамен получена расписка (или расписки; возможно, сделок было несколько). Дальше события могли развиваться следующим образом. Орлов связан с «серьёзными» земляками и кое о чём с ними договаривается. Едва ли речь шла об убийстве. Скорее, о том, чтобы «Леонид», как приближённый к Бабушкину и пользовавшийся у него особым доверием, либо выманил у того документы, либо… просто выкрал (скорее – последнее). Естественно, за хорошее вознаграждение. С тебя, мол, и взятки гладки – малолетка: скажешь, несовершеннолетний, поверят. Наверняка добавили: «Поддубный» этот для тебя – случайный знакомый, никто; а мы – не «случайные», тебе здесь жить, здесь и помирать…

Бабушкин – тёртый калач, всё понимает, не дурак, да и не впервой. Может, и мальчонку с собой прихватил не случайно. Чем не гарант успешной сделки с местными?

* * *

И вновь деревня. Личные вещи, деньги и некоторые документы – в привезённых корзинах. Ключи от двух из них Бабушкин держит при себе; ключ от третьей – на хранении у Орлова (при «Поддубном» он выполняет роль некоего «кассира»). Бабушкин постоянно таскает «Леонида» за собой. «Помощник» и супруга хозяина никак не могут найти общего языка – они просто не выносят друг друга! Сам же Бабушкин никому не доверяет. Почти не притрагивается к кумышке, хотя принимает гостей, веселится – да и вообще, ведёт себя как обычно. Но начеку, контроль не теряет…

Из рассказа Галины Михайловны Дуловой:

«У Василия Фёдоровича была старшая сестра – Наталья. Он её очень уважал. Как рассказывали деревенские, женщина была рослая и крепкая. Она жалела брата и всё время говорила ему: «Вася, не ездил бы ты на свои гастроли – погибнешь ведь на чужбине». Но в ответ тот только смеялся: «Наталья, нигде я не погибну. И если умру – только здесь, в родной деревне, у себя дома». Поэтому уезжать куда-либо не боялся…»

В этот приезд домой веселье плескалось через край…

* * *

…Шестнадцатого всё пошло не так. Праздник есть праздник. Если одного не уважить, второго да третьего – обидятся деревенские, замкнутся, перестанут здороваться, а то и знаться. У деревни свои правила и законы, которые следует неукоснительно соблюдать. Русская деревня только с виду сурова; она – с почти девичьей душою, только приласкай. И вновь – то «на брудершафт», то «по маленькой»…

Почувствовав к вечеру в голове тяжесть, Бабушкин зашёл с «помощником» к своему брату, Алексею Фёдоровичу, у которого проспал до утра. (К сожалению, при расследовании преступления брату убитого никто не задал один важный вопрос: выходил ли в это время из дома его подручный?) Лишь под утро вернулись с «Леонидом» к себе домой. И тут только Бабушкин понял, что расслабился. Скорее всего, заподозрил неладное. Что-то ему не понравилось – неосторожно брошенное слово, взгляд, интонация или сдвинутая с места «ценная» корзинка? Что-то явно случилось. Может, чего-то хватился…

Папиросы! Ну да, именно они, скорее всего, и явились роковой причиной, приведшей к трагедии. Ещё на флоте он впервые закурил; когда мучился от ран – сильно успокаивало нервы. Но особо не увлекался, понимая, что не всё, что модно, полезно. Курил редко, особенно в компании, предпочитая угощать, нежели затягиваться. В ту злополучную ночь, проснувшись у брата, он решил покурить. Но папирос не оказалось – то ли раздал, то ли закончилась пачка. Папиросы лежали в одной из дорожных корзин. Не потому ли среди ночи, прихватив «помощника», побрёл домой? (Именно это и подтвердил на суде убийца: «…ему надо было достать из корзины папиросы».) И вдруг обнаружил: куда-то пропали ключи. Не оказалось их и у пацанёнка. Странно…

В голову поползли самые худшие предположения. Теперь уже стало не до папирос. Где ключи от корзин?! Там серебро – да много чего! Неужели «скрысятничал» напарник, которому так доверял? Голова Бабушкина по-прежнему работала как часы. Плюс интуиция, выработанная годами. Он отсылает пацана во двор покормить лошадь, а сам без лишних свидетелей «разбирается» с женой: куда подевала ключи?! Та ничего не знает, отнекивается. Подозрения подтверждаются: Лёнька! Когда тот возвращается, Бабушкин теперь уже наседает на мальчишку: ключи?! Но и тот разводит руками, валит всё на жену. «Завтра утром найдём», – бросил Орлов, надеясь как-то уладить скандал. Но эти слова ещё больше распаляют разгневанного силача.

«Удавлю! – рычит хозяин. – Не найдёте – обоих удавлю!» В какой-то момент в руках Бабушкина появляется злополучный наган. Но и это не помогает. «Ломай замок!» – еле сдерживаясь, кричит Бабушкин, глядя на «помощника».

Из рассказа Валентины Маркеловны Шутовой: «…Ключи потерялись, никто не мог открыть шкатулку. Тогда Поддубный, схватив вилку, попытался открыть замок ею. В это время убийца и выстрелил…»

Теперь понятно, разъярённый хозяин решил взломать замок сам. И для этого использовал вилку.

Почему убийца выстрелил до того, как Бабушкин вскрыл злополучную корзину? Пусть бы открыл её, удостоверился, что всё на месте, закрыл и, глядишь, успокоился. А может, и не успокоился. Если бы… обнаружил пропажу; например, денег или, скажем, что-то из бумаг. Вот тогда-то и… удавил бы! Выходит, если в этой разнесчастной корзине чего-то уже не хватало, терять Орлову было нечего – оставалось только, схватив револьвер, нажать на курок. И он нажал. Трижды. Смертельные выстрелы в момент вскрытия корзины подтверждают факт кражи.

Для полноты картины напомню, что убийца, как он признался сам, наган выхватил. Из этого следует, что, пока Бабушкин возился с вилкой у корзины, «помощник» незаметно взял револьвер со стола и стал ждать дальнейшего хода событий. И эти события развернулись явно не в пользу убитого. Да и убийцы тоже…

А дальше, что называется, следите за руками. Орлов хладнокровно убивает Бабушкина, устраняет свидетельницу. Обоих бьёт наповал, в лицо. И это тоже – почерк. Наверняка кто-то из тех, кто был в тени и отправлял парнишку на дело, ненавязчиво шепнул: «Будешь, мало ли, валить, стреляй в голову, чтоб наверняка…» Уверен, Орлов не хотел убивать, но подсознательно к этому был готов. И сделал это вернее верного. Возможно, после этого как раз и грохнулся в обморок, но деньги, документы и бумаги забрал. Да и орудие убийства – тоже. Значит, голова работала вполне ясно: пусть теперь докажут, кто и из какого оружия убил этих двоих.

Ассигнации и серебро – в карман. (Он бы хорошо осведомлён о количестве наличных у Бабушкина, но стрелять именно из-за них вряд ли бы стал.) Рассматривать документы каждый в отдельности наверняка не было времени – взял все. Ещё тёплый наган смирненько лежит в кармане плаща. Важный момент: преступник уже не шарит по корзинам – в этом нет надобности, всё изъято накануне. Возможно, то была часть денег или какие-то бумаги. Иначе как объяснить, что в одной из корзин милиция обнаружила немало «ниточек», ведущих прямиком к убийце: «…письмо от 5 октября 1924 года за подписью «Леонида Орлова»… квитанция от 7 октября за № 132 Алатырского уездного отдела Наробраза… записка следующего содержания: «г. Свияжск завклубом Байкулову»»?

Перед уходом выключает свет (это показала выжившая вдова). Потом выходит на крыльцо и исчезает в направлении железнодорожной станции в Сосновке.

Жизнь этого парня разделилась на две половинки – до и после. Но в тот момент он об этом ещё не догадывался…

* * *

Вопросы, вопросы… Документы на имя своего хозяина, а также наличие различных бумаг не оставляют сомнений, что преступник прихватил их неспроста. Действительно, зачем нужны были лишние улики? И ещё: если бы Орлов выстрелил случайно, защищая свою жизнь, после убийства прихватил бы, на худой конец, только деньги, – но зачем было брать бумаги?

В этом деле лишь одно было случайным – само убийство. Орлов, по всей видимости, не хотел никого убивать. Его целью была кража. Конечно, денег и, возможно, какого-то документа (или нескольких документов). Бумаги – для заказчика, наличность – для себя. Несомненно, всё было тщательно продумано. Бабушкин был опытен, внимателен и осторожен. Однако преступнику хватило времени, чтобы незаметно взять то, что должен был взять.

Непредсказуемым оказался сам потерпевший. Хмельной с вечера, вернувшись домой от брата, атлет, по мнению злоумышленника, должен был тут же уснуть. Именно в это время Орлов, прихватив краденое, намеревался незаметно исчезнуть из дома, сесть на утренний поезд и навсегда раствориться на бескрайних российских просторах. Как говорится, ищи иголку в стоге сена. Ни о какой «явке с повинной» в волости или в Казани, бесспорно, не могло быть и речи: путь преступника лежал только в Канаш.

Но всё «испортил» сам Бабушкин. Придя домой, он намеревался лечь спать. Так бы и поступил! Но перед сном решил перекурить. И когда обнаружил пропажу ключей от корзин, заподозрил «Лёньку» в краже. Хозяин пришёл в ярость, решив разобраться немедленно, на месте. Спор прекратил плюнувший свинцом наган…

Да, Орлов ехал именно в Канаш (и на суде он это подтвердит). А по пути просматривал бумаги. Некоторые, которые могли навести на след или не представляли никакого интереса, тут же порвал. Однако почему обрывки и оставшиеся бумаги не выбросил в окно поезда, в тамбуре, в туалете, наконец? Заснул, как рассказывал? А может, всё проще: и револьвер, и бумаги преступник вёз тому, кто всё это ждал? Для весомости своих слов. Одно сказал, другое – когда показал. За кражу – одна цена, а за убийство двоих?..

В чём преступник не сомневался точно – так это в собственной безнаказанности. И появление перед глазами растерявшегося убийцы агента ОГПУ Банаха для него стало полной неожиданностью. Именно тем и ценны первые показания пойманного по горячим следам злоумышленника. И Орлову ничего не оставалось, как спрятаться за личиной малолетней «невинной овечки»: был пьян, испугался, не хотел, не думал, опять был пьян… Но, если вдуматься, его уловки достаточно продуманы.

Сначала нажимал на то, что при совершении преступления был сильно пьян («…как я стрелял не помню, был сильно пьян»). Прошло какое-то время, и когда стало ясно, что формулировка о преступлении в пьяном виде не смягчит приговора, данная тема постепенно отходит на второй план. Теперь на первом месте – тема «малолетки»: лжёт нагло и беззастенчиво, убавив себе два года (а если судить по справке, удостоверяющей личность, то на все три). И здесь не получилось. Попробовал «закосить» под аффект – наличие некоего непреодолимого душевного волнения, подтолкнувшего взяться за наган, – и это не прошло: убивающие в состоянии аффекта, обычно не грабят (и уж тем более – не прихватывают деловые бумаги)…

Револьвер с четырьмя боевыми патронами и тремя стреляными гильзами в барабане, документы убитого, деньги… В иное время впору бы «мазать лоб зелёнкой». Но не тогда. На какое-то время убийце вдруг показалось, что всё обошлось. И следователя водил за нос сколько мог, и суд разжалобил. Три года изоляции – не пятнадцать сахалинской каторги.

Ошибся в одном: Василия Бабушкина на Вятке, что называется, «шибко уважали». У оказавшегося в губернской тюрьме убийцы «Поддубного» выйти на волю не было ни шанса[159]159
  На волю убийца Бабушкина уже не вышел. По одной из версий, он повесился в Вятской тюрьме.


[Закрыть].

Вот и всё. Напомню, это только авторская версия. Некий «экстракт» из общей недосказанности и всего того, что осталось за рамками уголовного дела. И, конечно, вывод: заказного убийства не было. О нём не может идти даже речи! Хотя бы потому, что в таких делах на случайный наган не полагаются. (Занимавшийся гастролями атлет не мог не иметь оружия для самообороны. Самым удобным для таких целей считался именно «наган».) Нельзя всё списывать и на безрассудную «пьяную ссору», как того добивался убийца и его адвокат.

Целью преступника, вне всякого сомнения, была кража. Однако злоумышленника-воришку, что называется, поймали за руку, уличили. Мотивацией для совершения более тяжкого преступления (двойного убийства) послужило желание преступника избежать наказания за содеянное; возможно, страх физической расправы со стороны того, в чей карман залез. В результате, убийце ничего не оставалось, как, завладев боевым оружием, нажать на курок…

* * *

А теперь – внимание: допустим, что всё, о чём только что говорилось, не более чем вымысел – этакая надуманность автора, не имеющая с реальностью ничего общего. Да и главный герой драмы, богатырь Василий Бабушкин, сильно отличался от представленного здесь образа – был менее расчётлив, очень щедр и даже наивен. Словом, много проще, этакий деревенский рубаха-парень. Ну а «бизнес» для него являлся чем-то вроде игрушки, любимым занятием, забавой; часть прибыли от которого, к слову, уходила в детские дома и на беспризорников.

Пусть будет так. И это даёт ещё больший повод гордиться нашим замечательным земляком. Согласитесь, у такого человека и врагов-то никаких быть не могло. По определению. Какие недоброжелатели могли быть у законопослушного ветерана и заслуженного Георгиевского кавалера? Только друзья. На худой конец – завистники…

Какой из всего этого можно сделать вывод? Лишь один: и в этом случае теория заговора с целью убийства (заказного убийства) не выдерживает никакой критики.

Судите сами. Возможно, в этой истории всё достаточно просто. «Помощник» Василия Бабушкина, прекрасно знавший о количестве у того наличных денег, поддаётся искушению и задумывает кражу. Не удалось, был пойман с поличным. Воспользовавшись случаем, схватил наган, принадлежавший атлету, и в пылу ссоры (да ещё пьяный) выстрелил в хозяина и в его жену. Вынес из дома всё, что могло навести на след, – револьвер, личные документы, бумаги… И, конечно, всю наличность. Сразу возникает вопрос: с какой целью прихватил бумаги? Ответ: расписки и документы вынес с места преступления исключительно с целью их дальнейшего уничтожения, решив предварительно порвать. Потому что понимал: в расписках прослеживалась вся «география» гастролей атлета. Пройдись по тем местам сыщики, и они без труда бы вышли на «помощника»-убийцу.

Сильнейшее душевное потрясение на фоне алкогольного опьянения отключило сознание. В пути Орлов заснул, а потому не успел ни избавиться от револьвера, ни уничтожить бумаги (хотя часть из них всё же порвал). Не поймай его агент Банах по горячим следам, трудно сказать, нашли бы преступника или нет…

Тем не менее наличие или отсутствие долговых расписок не меняет сути: Орлов планировал кражу. Меняется лишь цель — кража денег. Тех самых банкнот и серебряных монет из корзины, к которой имел доступ. Из-за серебра и пошёл на преступление. Что из этого вышло, мы знаем.

Итак, кража, превратившаяся в «убийство из корысти». Вот и весь сюжет, независимо от цели преступления.

Как там у Станиславского – «не верю»? Так вот, не верю. Ни в заказное убийство, ни в тщательно спланированную преступную акцию. Не говоря уж о некой мести циркового антрепренера. Ведь цирк и борьба для Бабушкина остались в далёком прошлом. Скорее всего, было что-то ещё, оставшееся за рамками нашего повествования.

И вновь вспоминаются мудрые слова адвоката Кони. Как бы хотелось закончить своё расследование жирной и безапелляционной точкой. Ограничимся пока многоточием…[160]160
  В 1969 году на могиле В. Ф. Бабушкина районным отделением Общества охраны памятников был установлен красивый монумент. Вверху постамента – парящая чайка с распростёртыми крыльями; у основания – двухлопастный якорь и бескозырка с надписью «Баян». Памятник был окаймлён висячими цепями. В 2007 году памятник герою отреставрирован при участии Первого заместителя председателя Правительства РФ С. Б. Иванова.


[Закрыть]

Москва-Вятские Поляны-Заструги-Киров-Москва. 2014 г.

Послесловие

Книга писателя Виктора Сенчи «Долг – Отечеству, честь – никому…» чрезвычайно актуальна и своевременна. Актуальна она потому, что любое историческое исследование, связанное с героическим прошлым Российского государства, в наши дни, когда политическая обстановка в мире крайне неспокойна, приобретает не только познавательную, но и воспитательную функцию.

Виктор Павлович Кот.

Почётный председатель Севастопольского Морского Собрания, меценат

Состоящая из четырёх отдельных историко-документальных повестей (сам автор называет их этюдами), книга открывается интереснейшим исследованием, посвящённым подвигу и таинственной гибели прославленного русского военного моряка Александра Ивановича Казарского. И в этом, на мой взгляд, несомненная своевременность данной работы.

Здесь мне бы хотелось остановиться на следующем.

Во-первых, как известно, в мае 1820 года, то есть ровно двести лет назад, в Севастополе был спущен на воду 18-пушечный военный бриг русского флота «Меркурий». Через девять лет, в мае 1829 года, во время русско-турецкой войны 1828–1829 гг., корабль под командованием капитан-лейтенанта Александра Казарского вышел победителем в неравном бою с двумя турецкими линейными кораблями-флагманами.

Из 114 человек экипажа «Меркурия» погибло четыре и ранено шесть матросов. Сам Казарский получил серьёзную контузию головы. Когда подсчитали, выяснилось, что в корпусе брига оказались 22 пробоины, 16 повреждений в рангоуте, 133 – в парусах и 148 – в такелаже. Заделав повреждения, корабль пошёл на соединение с главными силами флота. Главный командир Черноморского флота вице-адмирал А. С. Грейг, восхищенный мужеством Казарского, в своём донесении писал: «…Храбрость и твердость духа командира судна и всех чинов оного, обрекших себя на смерть для спасения чести флага, им носимого, превышает всякую обыкновенную меру награды, какую я могу назначить сим людям».

Командир брига капитан-лейтенант А. Казарский и поручик И. Прокофьев по результатам боя удостоились Георгия 4-й степени; остальные офицеры – ордена Владимира 4-й степени с бантом. Матросам судна были вручены Знаки отличия Военного ордена; офицеров произвели в следующие чины. Всему экипажу была назначена пожизненная пенсия в размере двойного жалованья. В дворянские гербы офицеров Департамент герольдии Сената внёс изображение тульского пистолета, который во время боя лежал на шпиле брига. За свой подвиг бриг «Меркурий» был награждён кормовым Георгиевским флагом, а его командир через несколько лет, уже будучи капитаном 1-го ранга, был Высочайше пожалован во флигель-адъютанты.

В 1833 году, во время одной из своих рабочих командировок в Николаев, Александр Казарский скоропостижно скончался. По поводу смерти Казарского достаточно долгое время ходила легенда, будто флигель-адъютанта отравили проворовавшиеся военные чиновники. Как оказалось, это не так. И в своём документальном расследовании Виктору Сенче, работавшему с мемуарными источниками, удалось убедительно доказать: кончина А. И. Казарского отнюдь не результат чьего-либо заговора, а случайное совпадение ряда факторов, приведших к возникновению серьёзного заболевания, закончившегося скоропостижной смертью.

Во-вторых, в городе морской славы Севастополе ещё при адмирале Грейге было создано Севастопольское Морское собрание, получившее развитие при Михаиле Петровиче Лазареве. В XIX веке Морское собрание представляло из себя уникальное сообщество, объединявшее представителей героических поколений моряков-черноморцев – героев русско-турецких войн и Севастопольской обороны. Традиции русского флота и дух флотского братства считались в его стенах незыблемыми!

В 1843 году по проекту академика Брюллова на Екатерининской площади, у подножия холма на месте старой гауптвахты (ныне здесь находится Мемориальная стена в честь героической обороны Севастополя 1941–1942 гг.), началось строительство здания для Собрания, которое в 1847 году было закончено. Выполненное в классическом стиле, с мраморными барельефами на главном фасаде, оно считалось одним из лучших в Севастополе. В годы первой обороны Севастополя в здании Собрания располагался главный перевязочный пункт, где раненых оперировал знаменитый хирург Николай Иванович Пирогов. К концу обороны здание было настолько разрушено, что его отстройка на старом фундаменте началась лишь в 1886 году. В ноябре 1887 года в присутствии главного командира флота и портов, командиров кораблей, штатских высших чинов Морское собрание было открыто; тогда же был подготовлен и утверждён его Устав. Во главе Собрания был совет старшин; почётными старшинами Собрания состояли главный командир Черноморского флота и командир Севастопольского порта. Известно, например, что в 1902 году почётным старшиной Собрания стал Его Императорское Высочество Великий князь Александр Михайлович.

Севастопольское Морское собрание во все времена активно участвовало в наиболее важных мероприятиях Черноморского флота. Так, 18 ноября 1898 года, в годовщину Синопской победы, в Севастополе в присутствии императора Николая II на Екатерининской площади состоялось торжественное открытие с последующим освящением памятника Павлу Степановичу Нахимову. После этого в Морском собрании был дан званый обед. Как сообщалось в «Крымской газете», Комитет старшин Севастопольского Морского собрания принимал подписку на Синопский обед: «Плата по 1 руб. 50 коп. с персоны. По окончании обеда имеет быть вечер. Форма одежды: вицмундир, для штатских – фрак. Обед с дамами, для дам – бальное платье». Уже со следующего года «Синопские балы» стали традиционными.

В своей книге «Гибель царского флота» командир подводной лодкой «Утка» Нестор Монастырёв вспоминал: «…Бал назывался «Синопским». К нему рьяно готовились жители Севастополя и вся эскадра. Торжества начинались с банкета, в котором принимали участие все офицеры флота. Отдельно устраивался праздник и для матросов. А для всех моряков Черного моря этот праздник был святой традицией… И вот мой первый Синопский бал. Один за другим подходят катера к Графской пристани. Гремит оркестр. Ярко освещены все окна Морского собрания. Все залы его украшены и утопают в цветах. В парадном зале музыканты играют легкий вальс. Кружатся пары, в вихре вальса мелькают оголенные плечи и золотые погоны. Насколько все это прекрасно! Просто невозможно описать… Как много приятных часов я провел за стенами красивого здания Морского собрания Севастополя. Для нас, холостых молодых офицеров, Морское собрание было домом, где мы проводили практически все свободное от службы время…»

К сожалению, с установлением в Крыму Советской власти в 1920 году Севастопольское Морское собрание как таковое прекратило существование; в его стенах расположился Клуб красных моряков Черноморского флота. После долгих лет забвения, начиная с 1992 года, Севастопольское Морское собрание стало постепенно возрождаться; в его стенах начали проводиться конференции, публиковаться научные статьи и даже организовываться морские походы. С 2011 года Собрание было реорганизовано в форме филиала Санкт-Петербургского Морского Собрания в Севастополе. В 2014 году было учреждено самостоятельное общественное объединение «Севастопольское Морское Собрание». В девизе Севастопольского Морского Собрания «Честь. Флот. Отечество» воплотились основные его цели: сохранять и приумножать славные морские традиции, растить новое флотское поколение, преданное морскому делу, вносить свой вклад в экономическое и духовное возрождение города-героя Севастополя.

Ну и в-третьих. Мало кто знает, что в 2018 году ассоциация «Морколлегия-информ», которую возглавляет бывший командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Комоедов, выступила инициатором строительства полноразмерной копии брига «Меркурий». По инициативе ассоциации председатель Морской коллегии при Правительстве РФ, заместитель председателя Правительства РФ Юрий Борисов поручил ряду министерств «рассмотреть совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти и организациями при участии Правительства Севастополя вопрос реализации предложений ассоциации». В результате данной работы проблема строительства полноразмерной копии знаменитого брига вышла за пределы инициатив общественных организаций и групп энтузиастов и впервые была рассмотрена на государственном уровне.

Севастопольское Морское Собрание не могло остаться в стороне от столь важных инициатив. В Севастополе при Общественной палате города была создана рабочая группа «Возвращение брига «Меркурий»». По её поручению в марте 2018 года на встрече президента РФ В. В. Путина на Малаховом кургане вопрос о строительстве брига «Меркурий» лично мною был доложен Президенту. Тогда же курсанты и офицеры Черноморского высшего военно-морского училища имени П. С. Нахимова представили В. В. Путину проект реконструкции 32-го флотского экипажа – команды брига «Меркурий». Проект реализуется при финансовой поддержке Правительства Севастополя.

Сегодня уже можно говорить о маленькой победе: в апреле 2019 года по итогам встреч с общественностью города Севастополя, председателем Севастопольского Морского Собрания и курсантами ЧВВМУ им. П. С. Нахимова Владимир Путин дал поручение изучить вопрос строительства брига «Меркурий» для учебных и научных целей по чертежам 1819 года. Кроме того, по инициативе президента РФ строящемуся корвету проекта 20836 было присвоено почетное наименование «Меркурий».

Севастополь – не просто город на берегу Чёрного моря. Севастополь – это крепость-твердыня, ставшая символом мужества и стойкости нашего народа. Добавлю, что в ноябре 2019 года президент В. В. Путин при посещении Константиновской батареи определил наш город как патриотическую столицу России. Такие слова дорогого стоят.

Таким образом, в свете последних событий, связанных с увековечением памяти героического экипажа брига «Меркурий» и реконструкцией самого корабля выход новой книги Виктора Сенчи «Долг – Отечеству, честь – никому…» трудно переоценить. Тем более что книга рассказывает не только о героях «Меркурия», но и о подвигах офицеров и матросов других флотов в разные эпохи. В этом уникальность книги: четыре историко-документальных этюда объединены единой военно-морской тематикой.

В этюде «Проигравший Триумфатор» автор достаточно убедительно рассказывает о причинах, обстоятельствах и первых месяцах Крымской кампании Восточной войны 1853–1856 гг., а также о роли на ход боевых действий отчаянных защитников Севастополя, их командиров и высоких начальников. Очень реалистично отражены переживания российского императора Николая I, для которого фронтовые неудачи становятся его личными поражениями, приведшими в конце концов к душевному надлому. Не остались в стороне и покрытые дымкой тайны обстоятельства смерти всесильного монарха.

Исторический этюд «Презумпция виновности, или За что был расстрелян поэт Гумилёв» посвящён глубокому исследованию трагических событий в мятежном Кронштадте в марте 1921 года, на фоне которых рушатся судьбы не только сотен участников боевых действий с обеих сторон, но и многих, казалось бы, совсем непричастных людей, например, известного поэта Николая Гумилёва. Долгое время считалось, что Гумилёв оказался у расстрельной стены чуть ли не случайно. Так ли это – читатель узнает, познакомившись со страницами этой книги.

««Вятский Поддубный», или Тайна длиною в век» – интереснейшее, на мой взгляд, документальное расследование обстоятельств гибели героя русско-японской войны 1904–1905 гг. и участника Цусимского сражения русского моряка Василия Фёдоровича Бабушкина. К сожалению, это имя оказалось почти забытым, хотя стоит открыть эпохальную книгу А. С. Новикова-Прибоя «Цусима», и мы обнаружим целую главу, посвящённую Бабушкину. Она так и называется: «Матрос Бабушкин в исторической роли». Именно благодаря вятскому матросу-богатырю русские Тихоокеанские эскадры (2-я под командованием вице-адмирала Рожественского и 3-я контр-адмирала Небогатова) смогли перед Цусимским сражением соединиться в открытом море, вдали от родных берегов, чтобы ударить по противнику единым кулаком. Да, сражение при Цусиме оказалось для нашей объединённой эскадры разгромным, однако жертв, без сомнения, оказалось бы намного больше, прими русские корабли удары врага поодиночке.

Осенью 1924 года матрос-богатырь, ставший после войны известным борцом и трюкачом (его ещё называли «Вятским Поддубным») был злодейски убит в своей родной деревне в Вятской губернии. Почти век тайна гибели Василия Бабушкина не давала покоя писателям и исследователям, пока в 2013 году после долгих и кропотливых поисков Виктору Сенче не удалось разыскать на архивных полках Государственного архива Кировской области (ГАКО) судебно-следственное дело об убийстве В. Бабушкина. О своих поисках и выводах после ознакомления с материалами уголовного дела писатель рассказывает в этом разделе книги.

Историко-документальные этюды писателя Виктора Сенчи отличаются одной немаловажной особенностью: они основаны на реальных событиях, подтверждённых архивными материалами, а также воспоминаниями современников и мемуаристов. Автор внимательно анализирует каждый важный факт, событие, обстоятельство. Его целью не является погоня за очередной сенсацией. Главное в творчестве писателя – разобраться в истинности исторического материала, без налёта лживых панегириков и излишней надуманности.

Такие книги нужны. Хотя бы потому, что они всегда востребованы, причём не только старшим поколением, но, прежде всего, молодёжью, которая должна гордиться подвигами своих отцов, дедов и прадедов. А чтобы гордиться – нужно знать…

Почётный председатель Севастопольского Морского Собрания

Виктор Кот