Текст книги "Культурология. Учебник для вузов"

Культуре современной Африки трудно дать обобщающую характеристику. Тем не менее, при всей сложности и многообразии этого феномена можно выделить характеристики, позволяющие рассматривать культуру огромного континента как некую общность, присущую негритянским этнокультурам.

Видный идеолог негритюда Л. Сенгор называет негра «дитя природы»; его разум интуитивен, нацелен на соучастие другому человеку. Африканский негр, кем бы он ни был, живет в гармонии с природой, подчинен суточным и сезонным ритмам; его чувства и душа открыты глубинным импульсам, волнам природы. Для него на первом месте всегда форма и цвет, звук и ритм, запах и прикосновение, его стихия – танец. Очевидно, потому так популярны в современном мире негритянские музыка и танцы, негритянский спорт. Все культурные ценности африканцев имеют эмоциональную окраску. Можно говорить о принципиальной разнице отношения европейцев и африканцев к миру: если европеец живет разумом, логикой, расчетом, анализом, потреблением, действием, плотским, земным, то африканец – ритмом, взаимодействием с природой, объектом, сопереживанием, ощущением, космическим, духовным; ему присущи стремление к единству человека и природы, психология «прожиточного минимума», доминирование коллективизма над индивидуализмом, стремление к гармонии, кооперации.

Сейчас развитие африканской культуры определяют две тенденции. Первая – стремление воссоздать, развить историческую культурную самобытность своих народов после веков колониального порабощения Западом, определенная враждебность к его культуре. Сторонники афроцентризма предлагают избавляться от комплекса неполноценности, привитого колонизаторами, критически оценивать западную культуру, искать пути ее адаптации для развития африканской культуры. Вторая – растущее влияние западной массовой культуры в сочетании с рецидивами преклонения перед европейской культурой, коренящегося в том же колониальном прошлом. Взаимодействие этих культурных процессов осложняется большим разнообразием природных и этнических факторов, острыми проблемами межнациональных отношений, обилием мелких культурных организмов, не объединенных социально-экономической и политической общностью. Следует отметить и влияние не только колониальной христианской, но и арабо-мусульманской культуры в сочетании с мощными традициями языческих религиозных верований, этнических форм народного художественного творчества (музыка, песни, танцы, праздники и т. п.), патриархальности мировоззрения и образа жизни. Народная культура, пережившая колониальную аккультурацию, формирует исключительное многообразие культурного лика Африки, его самобытность. Вместе с тем, в условиях бурного роста культурных контактов, информационного влияния отмечается стремление элиты «поднять» культуру своих народов, не консервировать традиционность туземных танцев вокруг костра для развлечения туристов. Большое внимание уделяется преодолению неграмотности, внедрению цивилизованных форм жизни. Но эти стремления наталкиваются на социально-экономическую отсталость, растущее отставание в материальном уровне жизни от Запада, а также на сохраняющуюся «аллергию» к культурному влиянию «белых», традиционную колониальную ориентацию на прошлое.

В последние годы элита африканских стран все более осознает, что акцент на самобытность может привести к консервации отсталости, что необходимо усиление культурных контактов с другими странами. Отсюда – новый интерес к изучению европейских языков, форм образования, пропаганда европейской художественной культуры, рост спортивных контактов, эмиграции. В связи с этим в Африке отчетливо наблюдается значительный разрыв европейски ориентированной элитарной культуры и народной культуры, обращенной к своим корням, традициям, а, следовательно, большое расхождение всего образа жизни элиты и народа. Процессы глобализации обостряют эту проблему, но вместе с тем способствуют консолидации народов Африки на культурной основе. Именно здесь возможна успешная конкуренция с Западом – формирование африканской культурной идентичности перед вызовом новой угрозы глобального сверхобщества.

Модуль А. Коммуникативноепространство культуры

Тема 3.1 Социокультурная коммуникация и коммуникативное пространство культуры

Возникновение, существование и развитие человеческого общества осуществляется посредством разнообразных взаимодействий между людьми. Социальное взаимодействие невозможно вне культуры (ибо в ней закреплены способы и приемы человеческой деятельности, образцы человеческого отношения к миру), но и культура не существует вне взаимодействия – это две стороны одного и того же процесса. Если понимать под культурой совокупность всей ненаследственной информации, способов ее организации и хранения (Ю. М. Лотман), то становится очевидным, что без взаимодействия между различными социальными субъектами, осуществляемого с целью трансляции и обмена разнообразной информацией, культура не существует. Процессы связи между людьми с целью передачи и обмена информацией называются коммуникационными процессами. Они пронизывают все формы и способы человеческой деятельности.

Поскольку коммуникационные процессы осуществляются в контексте определенной культуры и являются внутренним механизмом ее реализации, то принято говорить о социокультурной коммуникации. Именно она обеспечивает саму возможность формирования социальных связей, управления совместной жизнедеятельностью людей, накопления и передачи социального опыта, понимания между людьми.

Изучение коммуникационных процессов может быть реализовано с разных позиций. К классически-рационалистическому подходу следует отнести рассмотрение взаимодействия личности и общества на основе приписывания обществу (или социальной группе) типового, среднестатистического сознания и поведения, носителями которого выступают отдельные личности. Наиболее простая схема коммуникации в этой трактовке выглядит следующим образом: источник информации – канал – приемник информации. На ее основе выстраивалась модель коммуникативных процессов в культуре, включающая четыре элемента: 1) создатель культурной ценности; 2) созданное им произведение; 3) продюсер, обеспечивающий материальные возможности исполнения, копирования, тиражирования, распространения тех или иных культурных ценностей; 4) публика (аудитория), воспринимающая произведение культуры. В этой модели информация представлена как однонаправленный поток сообщений от коммуникатора к адресату, влияющий на него непосредственно.

В классическом ключе выстраивался и лингвистический анализ знаковой коммуникации. В нем познание и коммуникация трактуются в канонах теории речевой деятельности, согласно которым мысль дискретна и слита с речью. Познавательный процесс равен речемыслительному, акты общения – речевым актам, а речь (представленная в текстах) состоит из «атомарных» речемыслительных актов.

В неклассической парадигме в центре внимания оказывается внутренняя целенаправленность, интенциональность знакового общения. Установка М. Хайдеггера (язык есть «дом бытия»), продолженная Х.-Г. Гадамером, позволила сосредоточиться на проблеме понимания, поскольку феномен понимания пронизывает все связи человека с миром. Отсюда проистекает такой глубокий интерес к языку, к проблемам смысла и перевода.

Следует подчеркнуть, что Гадамер отказывается от техницистского, «формально-искусного» подхода к переводу сообщений. Он исходит из того, что «опыт постижения истины» превышает область, контролируемую научной методикой, и предполагает также такие способы, как философия, искусство, история. Гадамер подчеркнул «возвышенность опыта» исторической философской традиции и искусства по отношению к научным исследованиям, их изучающим. Всякое понимание, по Гадамеру, является свершением. Продолжая эту мысль, можно сказать, что всякая коммуникация является свершением, воспроизводящим тот неартикулируемый смысл, который задает необходимость коммуникации.

Нельзя сказать, что отдельно существует общество, а на него «наслаиваются» процессы общения, ибо сама социальная реальность конституируется фактом коммуникации. Коммуникация является социально обусловленным процессом, поскольку осуществляется в конкретно-исторических формах, а общение представителей различных социальных групп всегда специфично. Но важно также и то, что из факта общения, связи, коммуникации «вырастает» социальность. Эта идея была выдвинута символическим интеракционизмом (основатели: Дж. Г. Мид (1863–1931), Г. Блюмер (1900–1987)), согласно которому человеческая деятельность осуществляется на основании тех значений, которые им придают люди; эти значения есть продукт социального взаимодействия (интеракции) между индивидами; эти значения изменяются и применяются согласно интерпретации.

Известный культуролог и социолог М. Мак-Люэн (McLuhan) подчеркивал, что тип и способ коммуникации не только лежит в основе социальной организации, но и выступает одним из механизмов ее понимания и культурной интерпретации. При этом к «средствам общения» М. Мак-Люэн относил все культурные феномены, способные выполнять коммуникативные функции: язык (письмо и речь), печать, TВ, компьютерные системы, дороги, транспорт, деньги, религию, науку и т. д. Все эти «средства общения» задают новое мироощущение, новый стиль мышления, новый образ жизни. Коммуникация рассматривалась Мак-Люэном как экстериоризация чувственной способности человека к восприятию, и поэтому становится возможным выделить аудиокоммуникацию и видеокоммуникацию. Соответственно, дифференцируются аудио– и видеокультуры.

Ю. Хабермас в созданной им теории коммуникативного действия рассматривал коммуникацию как базовый социальный процесс. С его точки зрения, в основе современного гражданского общества лежат не отношения производства, а развитие коммуникационных практик и коммуникативная рационализация. Целью коммуникативного действия, по Хабермасу, является свободное соглашение участников для достижения совместных результатов в определенной ситуации.

Разновидностью социокультурной коммуникации выступает межкультурная коммуникация, то есть взаимодействие между представителями разных культур с целью обмена информацией.

Межкультурную коммуникацию можно изучать с инструменталистских позиций – с целью достижения конкретного практического результата, например успешной адаптации мигрантов к инокультурной среде или создания методики обучения эффективному межкультурному общению в конкретном контексте. Но можно ее изучать и с содержательно-смысловых позиций: когда изменения, происходящие в культуре и личности в результате встречи с «иным», рассматриваются под углом зрения перспектив развития человеческой личности как посредника между культурами. Основой этого подхода является идея необходимости сохранения самобытности и в то же время взаимодействия культур. Видение динамики межкультурной коммуникации с этих позиций предусматривает непрерывное совершенствование качества общения, формирование позитивного отношения к различиям с целью роста взаимопонимания культур в разных сферах и на разных уровнях.

Основой всякой возможной коммуникации является выбор. Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что в теории информации единицей информации (или битом – от binary digit) называют информацию, получаемую при выборе из двух равновероятных возможностей. Однако в человеческой жизни господствует не комбинаторная логика, предполагающая выбор из равновероятных, равноценных возможностей, а ориентация на аксиологический критерий, представленный в виде культурных смыслов.

Социокультурная коммуникация осуществляется на определенной территории, в определенном пространстве. Однако для ее успеха важны не столько физические свойства пространства, сколько духовный «срез»: ее значения и энергия, которую она сообщает коммуникантам. Сеть каналов, через которые распространяется информация в обществе, образует коммуникативное пространство.

Коммуниканты расположены в определенных местах пространства и времени, поэтому циркулирующая в обществе информация распространяется через определенные хронологические и топологические сетки. Способность человека к воображению позволяет ему «переноситься» из одного места в другое и путешествовать во времени. Однако человек выстраивает свою деятельность в соответствии со своим пониманием ситуации, и если это понимание не соответствует действительному положению вещей, то существует опасность сбоя в работе всей общественной системы.

Хронологический параметр информации включает следующее: источник информации находится в одном времени с приемником (синхроническая информация) или источник информации отстоит на определенный интервал (диахроническая информация); информацию о прошлом, настоящем и будущем; ориентацию субъекта-преемника на определенный модус времени; тот реальный результат, который произошел в результате приема информации.

Топологический параметр информации включает: предоставление из одного (синтопическая информация) или нескольких источников (диатопическая информация); ориентацию на действительную или воображаемую реальность.

Эти хронологические и топологические «срезы» являются одними из координат «коммуникативных сетей», создающих и воспроизводящих социальность. В них реализуется социально-интегративная функция коммуникации, состоящая в ориентации на социальное партнерство и диалог.

Интересной проблемой является вопрос генезиса и становления групп людей, сходным образом интерпретирующих текстуально организованную информацию. Так, во время выборов группы избирателей «обрабатываются» в соответствии с их ожиданиями.

Н. Луманн показал, что общество – это сеть коммуникаций, а наличие коммуникации предполагает возможность самоописания общества и его самовоспроизводства. С этой точки зрения коммуникация предстает не как послушный объект управленческих решений, а как активная самоорганизующаяся среда. Интеракции формируются через взаимосогласование действий и переживаний присутствующих «здесь и сейчас» участников общения. Общество же охватывает все действия, достижимые для соотнесения друг с другом в коммуникации. Действие понимается как подлинный элемент социальной системы. Оно воспроизводится в ней в соотнесении с другими действиями-событиями.

Такой подход к рассмотрению природы коммуникации придает ей социетальную роль. Поэтому так важно не только то, что передается, но и то, как изменяется воспринимающая информацию система (содержание системы-приемника), а также то, как изменяется отправитель, источник информации. Осознание этого отличия заставляет различать информацию не только с содержательно-тематической точки зрения (научная, эстетическая, религиозная, этическая, правовая и тому подобные виды информации), но и с гуманистической. Если информацию понимать как меру организованности социума и культуры, как то, что изменяет воспринимающую ее систему, то любые циркулирующие в обществе сообщения следует оценивать с точки зрения того, какие духовные смыслы они с собой несут, какой тип социальности порождают.

Содержание информации в культуре важно в том отношении, что через него происходит не только упорядочение внутренних структур и процессов, но и обеспечивается целенаправленное функционирование социокультурной системы как целого, управление совместной жизнедеятельностью людей, накопление и трансляция социального опыта. Исследование информационных закономерностей бытия, объяснение с их помощью процессов преобразования мира, исторических путей развития культуры становятся методологическим принципом современного познания.

Информация может быть рассмотрена как некоторая объективная упорядоченность, организованность, структурность одной системы, передаваемая через материальный носитель системе-приемнику (в качестве которой может выступать конкретно-исторический субъект, социальный институт, общество в целом), вызывая в нем соответствующие изменения в направлении упорядочивания, организованности и структурности. Следует еще раз подчеркнуть, что в данном случае этой системой-приемником является культура с ее начальным тезаурусом, в котором закодирован смысл человеческого. И этот смысл должен быть не только расшифрован, но и воспроизведен в каждый момент существования культуры (иначе она превращается в антикультуру), а также обогащен той новой информацией, которая «поступает» в культуру.

Культура – это динамичный процесс, разворачивающийся во времени. Этот процесс имеет два измерения: горизонтальное и вертикальное. В рамках горизонтального измерения культура предстает как история человеческого духа. Внешне эта история культуры ощущается как последовательность и координация состояний культуры и ее элементов. Но за видимостью этой внешней смены состояний стоит процесс наполнения человеческой жизни смыслом данной культуры, к изучению которых мы и обратимся в этой главе.

Тема 3.2 Семиотическое понимание культуры

Семиотический подход к проблеме коммуникации и культуры в целом предполагает понимание всего богатства опредмеченных результатов материальной и духовной человеческой деятельности, способов общения и деятельности, самого облика людей как огромной знаковой реальности, наполненной значениями и смыслами не только изначально определенными (которые нужно лишь расшифровать), но и меняющими свое содержание в зависимости от контекста их применения, интересов их носителей, их «герменевтических способностей» и т. д.

Семиотический подход был бы невозможен без развития семиотики. Для ее становления имели огромное значение идеи В. Гумбольдта, в частности, о том, что язык не есть ряд готовых этикеток к заранее данным предметам, не их простое озвучивание, а промежуточная реальность, сообщающая о том, как предметы даны человеку, в каком отношении человек находится с ними. Эти отношения и выражаются в семантическом членении языка. При таком подходе социальная реальность опосредована человеческим языком, мир вокруг человека таков, каким его выражает язык, а человек есть то, что и как он говорит, как он воплощается в языке.

В культурологических исследованиях, опирающихся на семиотический подход, в центре внимания оказывается все богатство человеческой культуры, представленное как система текстов. Коммуникация в этом случае не ограничивается лишь речью, а находит свое выражение на поведенческом уровне, в искусстве, в предметном мире и т. д. Особая сложность состоит в том, чтобы услышать и увидеть неартикулированную, подспудную, теневую часть культуры, которая только мимолетно и ненавязчиво проговаривается, и в основе которой лежит коллективное бессознательное. В кросскультурных исследованиях именно эта часть культуры и высвечивается.

Как уже отмечалось выше, семиотическое понимание культуры связано с трактовкой последней как системы знаков. Такое понимание стало возможно благодаря развитию семиотики. Начало семиотике как науки о знаках было положено американским философом Чарльзом Моррисом (1901–1979), который в 1938 г. опубликовал книгу «Основы теории знаков». Наиболее полную попытку изложения основных проблем семиотики мы находим в его же книге «Знаки, язык и поведение», изданной в Нью-Йорке в 1946 г. Это произведение, по словам самого автора, было призвано заложить основания всеобъемлющей и плодотворной науки о знаках.

Создавая новую науку – семиотику, Ч. Моррис во многом опирался на работу, проделанную американским философом Ч. Пирсом (1839–1914). Так, в предисловии к своей книге «Знаки, язык и поведение» Ч. Моррис указывает, что в основу книги положена мысль, высказанная впервые Ч. Пирсом, о том, что определение значения знака сводится к определению привычек, которые он производит. Ч. Пирсу принадлежит и определение семиотики как учения о природе и основных разновидностях знаковых процессов. В то же время назвать Ч. Пирса основателем семиотики мы все же не можем, так как он высказал ряд хотя и интересных, но все же отдельных соображений относительно этой новой науки и не установил ее четких границ: смешивая семиотику и логику, Ч. Пирс считал, что логика в ее общем смысле есть лишь другое название для семиотики.

Интересно отметить, что сама мысль о необходимости выделения семиотики в качестве особой теории знаков была впервые высказана Д. Локком в «Опыте о человеческом разуме». Классификация наук, предлагаемая английским философом, предусматривает существование не только физики и этики, но и семиотики, или учения о знаках, причем, подобно Ч. Пирсу, Д. Локк отождествляет логику и семиотику.

Еще одним основателем рассматриваемой области знания является Фердинанд де Соссюр (1857–1913), который называл ее семиологией.

Но определять семиотику как науку о знаках – значит намеренно сужать предмет разговора. Для того чтобы понять причины интереса к семиотике, нужно обратиться к другим ее определениям. Семиотика воспринимается сегодня не только как некий необходимый компендиум позитивного знания о функционировании знаковых систем (что казалось вполне очевидным в эпоху ее альянса со структурализмом), но и как «методологический принцип» (Тодоров), «научная перспектива» (Себеок) и т. д. – вплоть до «международного языка теории». Опасность последнего подхода состоит в тенденции представить семиотику как «метод методов». Но приходится констатировать, что многие гуманитарные дисциплины в последние годы используют семиотику именно как метод исследования. Семиотизация гуманитаристики, осуществляемая особенно интенсивно в последние десятилетия, охватывает сферу философии, культурологии, эстетики, психоанализа, искусствоведения, не говоря уже о литературоведении. Это произошло не потому, что вдруг обнажилась знаковая природа культурных артефактов – это было известно давно, а потому, что изменилось представление о самой теории семиотики и ее статусе.

Изменение статуса семиотики обусловлено открытием ее возможности стать наиболее адекватной формой интеллектуальной критики в современной ситуации, унаследовав в известной мере пафос радикального сомнения, присущий в свое время майевтическому «методу» Сократа. С той принципиальной разницей, что семиотика менее созерцательна, нежели диалектика Сократа, и гораздо более активна. Именно в таком качестве ее и воспринимают сегодня, например, в Америке, где семиотика прежде всего рассматривается как некая технология по извлечению доминирующих значений и деидеологизации любых культурных текстов, даже далеких на первый взгляд от сферы идеологии.

Поэтому среди множества определений семиотики (начиная с самого нейтрального – как науки о знаках) предпочтительнее оказываются другие определения – те, которые фиксируют способность семиотики обнаружить присутствие в тексте завуалированной установки на навязывание определенного смысла, доминирующего значения, которые подчеркивают ее способность обнажить механизм и формы манипуляции сознанием посредством вербальных и визуальных репрезентаций, выявить социальное бессознательное в феноменах означивания – словом, те определения, которые отражают характер семиотики как критической теории, нацеленной на освобождение сознания от автоматизмов восприятия окружающей нас реальности. Семиотика настаивает на том, что невинных, объективных репрезентаций не бывает – они изначально содержат в себе интерпретированную определенным образом реальность, поэтому даже самая правдоподобная имитация реальности уже идеологична.

Семиотика, выдвинувшись на авансцену гуманитарных наук всего лет тридцать назад (в действительности гипотетическая история семиотики насчитывает не одно столетие: Аристотель и Августин занимались семиотическими проблемами задолго до Пирса и Соссюра), лет десять назад пережила серьезный кризис: на волне критики структурализма мысль о том, что семиотика исчерпала свой потенциал, выглядела вполне логичной. По мнению Умберто Эко, семиотика проявила себя как новая форма культурной антропологии, социологии, критики идей и эстетики. Среди определений семиотики, используемых Эко, можно встретить следующие: семиотика как научно обоснованная культурная антропология в семиотической перспективе; семиотика как наука, изучающая все, «что может быть использовано для лжи», как теория, осуществляющая континуальную критическую интервенцию в феномены репрезентации.

У. Эко различает общую и специальную семиотику. Задача общей семиотики, которая, по определению Эко, тождественна философии языка в целом, заключается в развитии общего концептуального каркаса, в рамках которого могут быть изучены знаковые системы социальной, культурной, интеллектуальной жизни не как идентичные, а как взаимно пересекающиеся поля. Общая семиотика есть не что иное, как философия языка, и подлинные философы языка всегда занимались семиотическими проблемами. Таким образом, главным объектом внимания общей семиотики являются знак и семиозис.

Специальная семиотика – это грамматика отдельной знаковой системы, и она описывает область данного коммуникативного феномена как управляемую системой значений. Любая система может быть изучена с синтаксической, семантической или прагматической точек зрения (поэтому в семиотике выделяются три раздела – синтаксис, семантика и прагматика). В то же время специальная семиотика должна быть определена общими эпистемологическими принципами (сфера общей семиотики), которые задают методологический каркас интерпретации таких проблем, как значение, референция, истина, коммуникация, сигнификация и др. Общая семиотика позволяет нам уяснить внутренние механизмы логики культуры.