Текст книги "Неудачная реинкарнация"

– Военные тяжелое вооружение быстрее подтянут.

И он прошел мимо озадаченного полицейского. Пусть подумает. И, может, в результате не станет расслабляться.

Во дворе он увидел ожидаемую сцену: Яха с остальными молодками занималась вечной стряпней, а рядом торчал подэпсара и что-то увлеченно рассказывал. Всё понимающие молодки хихикали и косились на Яху. Ничего не понимающая Яха улыбалась офицеру…

– Дребен, почему я тебя все время встречаю здесь? – раздраженно осведомился он, проходя к столу. – Ты тут живешь с кем-то – или просто службой не хочешь заниматься?

– Ой, Дребен, а с кем ты хочешь жить? – всполошилась Яха. – Здесь же эльфы всё заняли, место только у меня в комнате и осталось!

– Да не хочу я с тобой жить! – невпопад возмутился офицер.

– А почему? – искренне удивился эльф, вышедший на крыльцо. – Ты принципиально против женщин – или Яха не глянулась?

– Как – не глянулась? А кто ей помогал кровать перетаскивать? А уж старался как – так только для себя стараются, – недоуменно добавил второй эльф из двери флигеля.

– Или он для другого кровать таскал? Да так азартно? Тогда это мазохизм, – вклинился еще один.

– Мы вместе кровать таскали! – напомнил сердито Хист. – И Яха – уже дзуда, если кто не заметил!

– И ты позвал меня таскать кровать дзуде?!

– Да! Закатай губу обратно!

– О? Ну ладно, согласен. Но и ты тоже – муж явился!

– Да какой из него муж?

– Законный, вот какой.

– Но мы же сепаратисты? Мы у себя любой закон можем отменить! И отменим! А закон о неравных браках – в первую, нет, в самую первую очередь!

– Эй, заговорщики, вы свои жутко секретные дела здесь обсуждаете – или хотя бы закрываетесь в летней кухне? – хмуро спросил он. – А то я ужинать собираюсь.

Эльфы неловко замолчали.

– Да они их вообще не обсуждают! – излил подэпсара накопившееся недовольство. – Творят, чего в голову взбредет!

Эльфы тут же возмутились, подэпсара с честью отгавкивался от пятерых сразу… так что в результате первое жутко секретное совещание заговорщиков состоялось прямо во дворе под навесом, в семейной обстановке, по ходу ужина, при живейшем участии любопытных невесток.

– Вы, кстати, отделяться от империи собираетесь – или уже передумали? – полюбопытствовал Эре между прочим.

– Я бы сказал, чем они собираются заниматься – да перед молодками неудобно! – возмущенно сказал Хист.

– Да молодки как раз более прочих в курсе, чем эльфы собираются заниматься, – мудро обронил Кола Гончар.

– Так, мы не поняли! – возмутились эльфы. – Кого что не устраивает? Молодок? Так не сказать…

– Даже наоборот – очень всё молодок устраивает! И даже не очень молодок – тоже все устраивает!

– И даже есть мнение, что и Ялиньку… М-да, молчу.

– О, зато Хиста всё устраивает! Иначе бы здесь не торчал, как и мы! Или он с другой целью торчит? Эй, Хист, ты с какой целью тут торчишь?

Дребен Хист покраснел, открыл рот – и закрыл.

– Пока мы болтаем, армия силы подтягивает! – напомнил Эре.

– Начхать! – легкомысленно сказал один из эльфов. – Они подтянут – мы подтянем. Стратегия называется.

– Ну-ну, – пробормотал Эре. – Когда повстанцы силы в одно место стягивают – это для империи хорошо. Гоняться по отдельности ни за кем не надо. Подведут армию – а лучше две – и хлопнут.

Кола Гончар озадаченно крякнул и вопросительно уставился на эльфов. Те растерянно молчали.

– Да это ерунда! – досадливо сказал Эре. – А вот что не ерунда: в степи напротив деревни кланы собираются в ударный кулак.

Эльфы смотрели на него с бессмысленным видом.

– Степь погибает, и им деваться некуда, – терпеливо вздохнув, сказал он. – Степняки на прорыв пойдут. Прямо через деревню. Здесь начинается древний проход на яйлу. И надо бы им как-то помочь.

Невестки, внимательно ловившие каждое слово, чуть не пороняли посуду.

– На нашу яйлу?! – возмущенно подскочили эльфы. – А оно нам надо?! Что мы, степнячек не видели?! Да их и не показывает никто, особенно Туолам! А Ит-Тырки показывают – но там, опять же, смотреть некого! Не, мы не согласные!

– Вам все равно будет нужна своя армия, – сказал он спокойно.

– Зачем?! Ну зачем нам армия? Мы и впятером справляемся! Нам даже Хист… Слушай, убийца, вот зачем нам армия?!

– Эльфов бить! – хмуро сказал он.

За столом наступила гробовая тишина.

– А я предупреждал, вам до него еще тянуться и тянуться, – напомнил Хист.

– Ты… ты представляешь, где, перед кем… и ЧТО говоришь? – наконец завопил эльф.

– А вы представляете, что, пока здесь сидите и девок обсуждаете, имперцы подтянут силы и грохнут вас всех на фиг вместе с девками?! – в свою очередь взъярился он. – Тоже мне секретное совещание!

– У нас – ужин! – взвыл эльф. – Есть вещи, которые нигде нельзя говорить! Экстрим форс бдит!

Он посмотрел на эльфов и кисло поморщился. Все же это посттехнический мир. А забывается постоянно. Блин. Ну и как тут работать?!

– Я пойду, – угрюмо сообщил он, успокоившись. – Там у меня… дела, в общем.

Действительно, кое-что нельзя было говорить нигде. Особенно здесь.

Он неловко глянул на Яху, подошел, незаметно смахнул ей слезинку с ресниц. Бедная девочка. Она думает – у нее будет нормальная семейная жизнь.

– Я с тобой! – тихо предупредила она.

– Никуда не отпущу! – твердо сказал подошедший Кола Гончар. – Хватит, больше я не ошибусь! Яха, ты в нашей семье, иное даже не обсуждается!

– Я с Санниэре…

– Эре, да скажи ты ей!

– Отец прав, – вздохнул он. – Тебе вредны приключения сейчас. Понимаешь? Не понимаешь. Ну подойди к маме, уж она объяснит, что значит синяя одежда.

Он отдал Яхе раковину связи, закинул сумку на плечи и вышел на улицу. Небрежным кивком ответил на приветствие полицейского патруля – и повернул направо. В ночь.

Володя – дела семейные

Отец наткнулся на него на улице. Встреча не обрадовала обоих – он как раз усиленно соображал, где бы раздобыть наличность, соответствующую его немалым потребностям, – и ведь почти досоображал, но объявился отец и спугнул мысль! И когда она еще вернется… А отец, увидев расхристанного подростка в грязной одежде, вспомнил, кто в их семье считается взрослым и отвечает за воспитание. А так как воспитывать он не умел – а кто умеет? – то пришел в дурное настроение и принялся ворчать, поучать и гундеть – как и все, кто не умеет воспитывать. Было там что-то про расхристанность, что не обедает вовремя, из школы идет не домой, а непонятно куда, наверняка бродяжить… Так что он благополучно отключился и завертел головой, выискивая Алика и соображая, хватит ли у того дурости подойти с претензиями при отце и распространяются ли остатки кланового воспитания на русских. Оказалось – пока распространяются. Рыночный бандит только выделил его взглядом и отвернулся к землякам. Ну надо же, какой благородный! Хотя, может, Олька заступилась и успокоила своего дружка? В любом случае разборок не избежать.

– И не верти головой, когда идешь по улице! – наставительно заметил отец. – Это неприлично!

– А? А… Да я вот подумал – это у меня зрение плохое или вон та девочка просто юбку забыла надеть?

Отец заинтересованно завертел головой, а он гнусно захихикал. Естественно, отец разозлился, выдал затрещину – естественно, попал по жесткому блоку и скривился от боли.

– Падре, и когда ты начнешь заниматься рукопашкой? – риторически вопросил он. – Ведь раззява же, каких поискать, а исправляться упорно не желаешь! Лень сильнее страха смерти?

– Я не бандит, чтобы драться!

– Да слышал уже, не повторяйся. Или это не ты был?

– Рассмотрел я твою девочку, – помолчав, признался отец. – Надела она юбку. Просто юбка у нее короче пиджака. Но все равно – неприлично пялиться на девушек так… Так откровенно! Это оскорбительно для них! Вот так откровенно видеть в женщине… в красивой юной женщине… просто самку? Это оскорбительно для женщины и позорно для мужчины!

– Что ж они тогда не интеллект свой выставляют напоказ… гипотетический… а вот это самое? – огрызнулся он. – Что показывают, то и вижу! Что за мир воплотил Творец, понять не могу – одни девачки вокруг! А вообще-то, они неплохо устроились: обращаешь внимание – оскорбляются, не обращаешь внимания – обижаются! Разве не так?!

– Так, но… – растерялся отец. – Но… А вот мы и домой пришли! Володя, а у тебя ключ есть? Я свой, кажется, опять потерял.

– Есть ключ, – проворчал он. – Хотя этот замок открыть – ключа не требуется. Ты, наверно, дешевле просто не нашел? Так приколотил бы туалетную вертушку – защищенность та же.

– Да где я деньги возьму на замки и стальные двери – при моей зарплате? – тоскливо отозвался отец. – У нас и воровать-то нечего…

– Вот и не пялься при своей зарплате на девачек! – донеслось из комнаты раздраженное, и следом глухо бухнуло в стену – и еще раз, и еще…

– В смысле – «девачки»? – заинтересовался отец и вошел в комнату сына.

И тут же отпрыгнул – мимо лица пролетел тряпичный комок и глухо шлепнул по стене. Прямо в пришпиленный к стене матрас.

– Э… это… а зачем кидаешь ногами?

– Девачки – это продажные девки, – методично пояснил он, зацепил ногами очередной мешочек с песком и метнул в матрас. – Блин, опять сорвалось… ты отошел бы, а? А то у меня точности пока нет, зато силы до фига! Прилетит в челюсть – мало не покажется! Да и вообще ничего не покажется – рухнешь сразу.

– Нет, ты про девачек сначала! – отмахнулся заинтригованный отец. – В смысле – продажные? Ту девочку без юбки… э… я смогу купить?

– Ты – не сможешь, – отозвался он и отправил следующий мешочек в цель, на этот раз удачнее. – Тебе заплатить нечем.

– Ну почему же?! Вот зарплата…

Он вздохнул и отложил тренировку. Не хватает ни на что времени, хоть разорвись. А еще ж и уроки делать.

– Девачки деньгами не берут, – взялся разъяснять он. – Деньгами их оскорбляет. Ну, это то же самое, что правду в лицо сказать! Но вот если б ты был молодой… да не просто молодой, а первый парень на деревне – тогда да! Тогда все девачки твои! За бутылку пива и полчаса внимания на танцах.

– Но…

– А ты вспомни свою юность! – посоветовал он. – Ведь было ощущение, что девушек не только тебе, но и большинству ребят… не хватает? И где ты их видел? А я скажу, где! Около тех бандитов, которые на танцах власть держали!

– Да, но… как-то это все так безысходно.

– А сейчас тебе тем более нечем платить, – безжалостно сказал он. – Кто пешком ходит, тот для девачек не существует. Сначала за руль сядь. Костюм приличный купи. На должность пробейся. Победную улыбочку натренируй. И уж потом с девачками знакомься – на вечеринках для избранных.

– Неправда, – тихо сказал отец. – Не все женщины такие.

– Да если б ты женщинами интересовался! Тебя же именно на девачек тянет! Как сороку на блеск, блин!

– Да что в этих женщинах интересного?!

– О! Вот о том и подумай!

Очередной мешочек бухнул в стену.

– Да что ты ерундой занимаешься? Лучше б уроки делал! Или – если уж кидаешь – кидай руками! Перышки там, вот как мы в детстве… по мозгам же долбит твое буханье!

– Уроки сделаю, вот только от школы отдохну, – занудно отозвался он и метнул мешочек. – А руками я уже умею кидать – да только кто ж мне позволит, ежели чего? Руки первым делом связывают… И чем мне помогут твои перышки? Даже камень – и тот не дает стопроцентной гарантии. У меня скоро такая жизнь пойдет – хоть пистолет с гранатами покупай! А где я их возьму на Жери? Да и здесь тоже… Провинция, блин. Ой, извини! Я же просил отойти в сторону! Ну и куда мне тебя тащить, кто бы сказал? На диван, в больницу – или сразу на кладбище? Вот же раззява…

Подэпсара Хист – вращение маховика событий

Раковина связи забилась в истерике под утро, в самый сладкий час сна. Противно, но ожидаемо: это ж излюбленное время для спецопераций!

– Кто-то выдвигается! – испуганно доложил наблюдатель. – Стрелять на поражение, как обычно?

– Уматывай! – приказал подэпсара. – А то они тебе постреляют…

Он с привычной быстротой вооружился и вышел во двор. Из флигеля выглянул зевающий эльф.

– Там кто-то прется через охранный контур! – сообщил он. – Сами настучите под зад или помочь?

– Помогите! – решил озабоченный подэпсара. – А то они до утра здесь застрянут – а деревенским коров выгонять надо.

К усадьбе тхемало он подбежал одновременно с наблюдателями.

– Как идут, как идут! – восхищенно сказал наблюдатель. – Как на учениях! Один выдвигается, остальные прикрывают! Да на полусогнутых! Вот это тренированность, корт-ан-газа! И все в черном! Спецназ, наверно?

– «Кулак императора», – буркнул подэпсара. – Они еще вчера деревенских допрашивали. Скоро сюда заявятся, как считаешь?

Наблюдатель прикинул время.

– Да кто их знает, с какой скоростью они ползают, – сказал он неуверенно. – Наверно, быстро, ежели это «Кулак»… Думаю, скоро объявятся, командир!

– Значит, успеем снять с чердака станковый арбалет! – решился подэпсара. – Возьмите эту железяку с собой и устройтесь где-нибудь на пути отхода – так, чтоб места для стрельбы хватило. Да, чуть не забыл! Найдите братьев Гончаров, пусть уберут сторожевую свору к гончарным мастерским! Не приведи господь, поранят племенных псов, меня Кола на порог не пустит! А где еще я найду такие вкусные обеды?

– В семействе мельника? – предположил наблюдатель. – После того как мы его откопали, он к нам со всей душой! И дочки тоже!

Полицейские посмеялись, забрали станковое чудовище и утащили куда-то по хозяйственному проезду во тьму. Подэпсара огляделся, погрозил кулаком любопытным, чтоб не высовывались, и забрался на стену в надворотное укрытие. Да, с мельником кто-то удачно придумал. Закопали ведь, но трубочку для дыхания оставили! Мельник, наверно, о многом успел передумать под землей – больше-то заняться было нечем. Думать да кричать. Зато сейчас и к полицейским, и к Кола Гончару со всем уважением, даже с перебором! И сыновья его – тем более. А уж дочки как! Они – точно с перебором.

Спецназ наконец объявился. Мелькнули стремительные черные фигуры, прижались к стене. Потом бойцы, настороженно поводя арбалетами, перебрались к воротам. И старательно закопошились там, обмениваясь тайными знаками. Подэпсара мысленно выругался и втянул голову в плечи. Ведь пробойник же ставят, уроды! Как даст сейчас гномьей магией! И что, орать им, что ли, чтоб не ломали зря имущество? Ведь он же специально оставил створки незапертыми! Ох, уроды!

Сверкнуло, грохнуло! Незапертые створки с дикой силой распахнулись, ударились об стены и отскочили обратно, снеся парочку нападающих, остальные вломились во двор с зычными воплями, что-то насчет лежать и не двигаться… Заждавшиеся полицейские ответили им оживленной стрельбой, кто-то даже попал. Получивший по шлему арбалетным болтом упал как подкошенный и сел очень не скоро, поводя очумело головой… Сам подэпсара хладнокровно поискал командира спецназа, логично предположив, что он должен быть покрупнее остальных, тоже не самых маленьких – и четко влепил ему по корпусу.

– Ой, ит-тырк, засада! – взревел командир, остальные это поняли как однозначный приказ, ощетинились оружием и, пятясь, стали организованно отступать к воротам.

Полицейские азартно упражнялись в стрельбе по медленно движущимся мишеням, иногда попадали – что-то брякало, и следовали матерные комментарии, встречаемые бурным восторгом. Спецназовцы в отместку превращали стены усадьбы в коврик из ежовых шкурок… Как-то это все выглядело неубедительно и несерьезно. Как только подэпсара понял это, он вскочил, забыв об осторожности, и побежал по стене к усадьбе – к той ее части, где находились покои принцессы. По бегущему инстинктивно выстрелили, кажется, все присутствующие – в том числе и увлекшиеся полицейские. Как ни странно, никто не попал. Видимо, стрел было так много, что они посталкивались друг с другом на подлете. А может, просто он бежал слишком быстро…

У окон усадьбы кипела жестокая драка. Настоящая. Сверкала сталь, но чаще – кулаки и зубы. Подэпсара, не раздумывая, прыгнул ногами вперед на ближайшую черную фигуру и ударил. Тут же подскочил с земли, как мячик, и повторил удачный прием. Очередной спецназовец рухнул после знакомства с фирменным стилем чемпиона школы по полицейскому троеборью. Видимо, это куда-то как-то склонило чаши весов: нападающие перестали рваться к окнам усадьбы, сбились в плотную кучку и отступили к стене, через которую и перескочили со сноровкой, вызывающей профессиональное уважение. Один из бойцов задержался, широко махнул рукой… Подэпсара ударило в спину, перевернуло и так приложило об землю, что он далеко не сразу обрел способность дышать, слышать и видеть. Увиденное его ужаснуло настолько, что он даже сам поднялся. Покоев Надии больше не существовало. Вместо них – развороченные стены и просевшая крыша. Он шагнул к развалинам, земля опасно вильнула под ногами… и кто-то крепко придержал его под локоть.

– Ее там не было, – сказал эльф озадаченно. – Мы немного опоздали. А все эти треклятые девки!

– Что?

– Ее украли раньше, – сказал эльф облегченно. – Вот сакрё-мёрд!

Армейские офицеры – разбор полетов

Хирург с помощниками очень осторожно удалял с тела «Кулака» трехслойную броню. Дело двигалось медленно, потому что сопровождалось непрерывными комментариями и посулами пациента, что, естественно, нервировало помощников. Наконец они удалились с ворохом амуниции. Хирург глянул на спину богатыря – и застыл в благоговейном восхищении.

– Вот между лопаток – это я еще могу понять, это синяк от арбалетного болта, – наконец высказался он. – Но ниже… как? И чем? Разве что оглоблей стреляли?

– Смеешься, трупорез? – беззлобно пробурчал «Кулак». – Вот послушал бы я, что бы ты сказал, когда получил в спину заряд из станкового арбалета.

– Ничего бы не сказал, – хмуро сообщил хирург. – Я бы подох на месте. Трехслойная гномья броня только вашему отряду положена. Перевернуться сможешь? Фасад бы осмотреть…

– Да спереди я целый.

– Понятно.

Спецназовец подозрительно глянул на врача, но тот невозмутимо достал обезболивающую мазь и принялся за дело.

– Вот и все. Через недельку можно снова в бой – хоть грудью на станковый арбалет, хоть чем… – И хирург торопливо ушел, странно кривясь и подергивая губами.

– Все-таки издевается! – озлобился «Кулак». – Выйду из госпиталя – по сусалам настучу!

– Ну как, полицию свинтили на раз? – с надеждой спросил эпсаар.

«Кулак» осторожно сел, прислушался к ощущениям.

– Как на подушке сижу, – поделился он впечатлениями. – Мягко, пышно… и ничего не чувствую. Пока что. Кстати, давай без чинов. Меня Ворта Урсаш зовут – только для тебя. Гордись, мое имя не каждому дозволено знать!

Эпсаар понял, что свинтить на раз не удалось. Видимо, где-то разочарование проглянуло сквозь жировые складки на лице, потому что Урсаш взялся торопливо излагать победную версию событий.

– Отвлекающую часть операции вообще на идеал отработали! – похвастался он. – Я ж ею и руководил, как самой опасной… Ворота спецсредствами высадили – сроду не восстановят! Потом качественно связали боем засаду – ты бы видел, как мои коршуны стреляли! В темноте, навскидку, на слух – фиг поймешь, куда стрелы летят! За пару минут весь боезапас выпустили – представляешь, весь! Потом уже болты противника подбирали, которые от брони отскакивали – и обратно их! Их подэпсара струхнул и бегом от нас по стене! Так мы и его чуть не подстрелили! И спокойненько отошли в ночь, и ни одна зараза не сунулась нас преследовать! Вот как надо работать!

– А принцесса? – спросил эпсаар, пораженный буйной фантазией спецназовца. – Как принцессу-то брали? И, кстати, где она? Хоть посмотреть…

– Знаешь, что я скажу, – хмуро признал здоровяк. – Непростой у нас противник оказался. Подготовленный, корта-ан-газа… Этот подэпсаришка твой, между прочим, чемпион школы по полицейскому троеборью – и лучший курсант выпуска. А в его выпуске тоже нехилые ребята были, конкурсный набор, чтоб их… Понабрали низкородных по канавам, а они ж честолюбивые страшно, по головам рвутся вверх! Короче, я так полагаю, он все это время свою полицию тренировал. И лучших ученичков посадил под окнами принцессы в охранение. Корта-ан-газа… и ты, Бира, не в обиду сказано, даже не предупредил, что он действительно полицейский, а не как обычно! И в результате вляпалась моя группа в такое дерьмо – всем твоим битюгам столько не навалить! А потом еще и сам подэпсара по стене подоспел и выключил старшего группы – а он же самый тяжелый! Чуть не надорвались его через стену обратно перетаскивать…

– А принцесса? Как ее?..

– А спецсредствами! – угрюмо сказал Урсаш. – Как дали – ни принцессы, ни самой усадьбы! И спокойненько ушли себе. Но какая сволочь поставила у поскотины станковый арбалет?! Я же последним отходил, как положено, и поймал на спину практически весь заряд! Хорошо, здоровья через край, а то бы убили! А ты, Бира, не в обиду сказано, даже не предупредил, что у них станковое оружие у самой поскотины! Мы б его тогда заранее нейтрализовали! У нас и на этот случай спецсредства имеются, хе-хе…

– Значит, полицию-то не свинтили, – печально сказал Бира Любей. – И как теперь? Они же нас в деревню не пускают, а там единственный в округе кабак! Да и вообще, особое же предписание, чтоб деревню не жалеть…

– А если вообще, то выкатывай тяжелое вооружение! – вздохнул Урсаш. – Оно у тебя ого какое. По степи размажет.

– Так… деревня же! – растерянно пробормотал эпсаар. – Их-то за что? У меня такие наводчики, если честно, – я учения рядом со столицей боюсь проводить! Запросто вместо макета в императорский дворец попадут! А тяжелое вооружение… оно ж деревню на раз сметет.

– Сметет, – кисло согласился спецназовец. – Вот такая у нас с тобой грязная работа, Бира! Что, деревенских жалко? Сам, что ли, из провинции?

– Ага… деревенских попробуй тронь… они только на вид смирные, а потом выйдет какой-нибудь Черный Топор да как размашется! В прошлое восстание всю знать выбили! Кыррабалта даже в столицу убийц посылал, не поленился, корта-ан-газа! И за границей всех выколупал, урод последовательный!

– Да то когда было?! Да и врут легенды, не бывает таких справедливых!

– Ага, врут… мой род как раз из-за восстания в знать пробился. Все вакансии освободились, так и императорскому ассенизатору княжеское место досталось задарма…

– А что это в лагере оживление? – вдруг подозрительно спросил здоровяк. – Не приведи Творец, подэпсара вылазку ответную учинил… я же без брони!

В госпитальную палатку робко сунулся вестовой.

– Пост наблюдения семафорит! – доложил он. – Да быстро так!

– Чего им? – раздраженно рявкнул эпсаар.

– Дак… никто не знает! Они же секретным кодом, по уставу! Еще не расшифровали! И даже шифровальщика еще не нашли!

Спецназовец не удержался и гоготнул. Эпсаар выругался и вышел из палатки. И сразу понял, что шифровальщик здесь не потребуется. Прямо перед деревней стальной лентой щитов уверенно разворачивалась в заслон целая полицейская часть.

– А как же кабак?! – взвыл эпсаар.

Он даже не подумал, что, случись ожидаемое нападение степняков, солдатам пришлось бы рваться в бой через полицейские цепи. А сами полицейские при этом получили бы неприятный удар конницей под зад – в смысле, в тыл. Но – какие тут степняки, когда в кабак не попасть! И до девок не дотянуться тем более! Вот сакрё-мёрд! Где тут у нас тяжелое вооружение?!