Текст книги "Неудачная реинкарнация"

Он поднял голову и невольно улыбнулся в ответ на смущенную улыбку Яхи.

Санниэре. Немножко о гномах и эльфах – откуда есть пошла земля ихняя

Экстрим форс, если верить бирюлькам, шли по следу. Кто-то в любом случае шел. И надо бы удирать. Но весу в эльфе оказалось на удивление много, а желающих тащить – никого. Так что все, что они с Надией смогли сделать, так это отволочь обмякшее тело в глубь ущелья. Даже не в глубь, а до первого выступа скал. И то запарились до горячего пота. Хорошо героям боевиков на Астуре: у них гравикомпенсаторы, у них элекары, у них десантные эвакуаторы! А на Жери – руки подростка да столичной цацы. И неважно, что Ласточка! Цаца – всегда доминирующий признак!

Они сделали над эльфом очень хороший шалаш. Натаскали туда сухой травы. Последние охапки – уже под моросящим дождем. Он выложил необходимые мелочи из сумки в шалаш.

– Все, что могу для вас сделать, – буркнул он неловко.

Надия тут же уставилась на него с беспомощным видом.

– Из нас двоих деревенский дурачок – я! – напомнил он. – А ты – взрослая женщина. Учительница. Да, еще же и разведчица… или наложница? Хотя это одно и то же, если вдуматься… ведь так?

Йоха кивнула с бессмысленным видом.

– Тогда справишься! – решил он и пошел.

– Эре, а что мне надо делать-то? – испуганно спросила она.

Он вздохнул. И еще раз вздохнул. Вернулся.

– Река рядом, – сказал он терпеливо. – Мы все время вдоль нее шли. Вечером поймаешь рыбину. Накормишь больного – если очнется. Напоишь его и умоешь. И, скорее всего, обмоешь… Ночью закопаешь в траву, чтоб не мерз. Потребуется – согреешь собой. И так – неделю подряд. Пока я не вернусь – или он не встанет. Что тут сложного, не понимаю…

– Эре! – сказала она испуганно в спину. – А… чем рыбу ловить?

– Удочкой. Я оставил.

– А… а воду в чем?

– В бурдючке. Оставил же…

– А если у эльфа температура поднимется?! И вот еще…

Он вернулся. Уставился в огромные глаза йохи ну очень злобно. Естественно, это не подействовало.

– Я тебя защитил?! – рявкнул он. – Домой проводил? Подругой назвал?! Остальное – не в моей власти! Меня в степи ждут!

– Эре, да когда бы… и не кричи на меня!

– Извини, – буркнул он неловко. – Ну перепутал я вас. Уж очень похожи, психологи-модераторы, блин… Я вообще-то хотел спросить – ты рыбу ловить умеешь?

– Учили! – беспомощно сказала она. – По конспекту. Только никто не предупредил, что рыба конспектов не читает! Нас многому вот так учили! Стрелять, драться… а как стали Дерстина убивать, так ноги от страха отнялись, какое там драться! Стилет – и тот выронила! Вспомню – от стыда сгореть готова!

Он увел ее в шалаш. Он вытер ей слезы. А потом они долго сидели рядом и смотрели на дождь. И она успокоилась – когда поняла, что никуда он от нее не уйдет. Ну а после этого, как только кончился дождь, Надия пошла и сделала все, что требовалось, и без всякой помощи! Хе! Ну вот кто бы объяснил, чем ей помог подросток, уставший настолько, что заснул в шалаше прямо во время разговора? Спряталась за крепкой мужской спиной? Так у Надии покрепче. А уж у Яхи…

– Может, познакомимся наконец? – предложила она уже ночью. – Ну не деревенский же ты дурачок на самом деле?

– А кто? – удивился он. – Ты не вчера в деревню приехала, а я там уже был. Да и родители имеются!

– Ты…

Йоха замолчала в затруднении. Молчание ее как-то опасно затянулось.

– Э, нет, не озвучивай! – поспешно сказал он.

– Говорят, из бродяг получаются отличные шпионы, – неуверенно предположила она. – Могли подменить…

– Да Кола меня с младенчества нянчил!

– Кола Гончар – не аргумент! Сам-то он кто? Что делает единственный в империи мастер по белым глинам в пограничной деревне? Да еще и ученый-богослов? Да еще и с такой дзудой? Место Силы стережет!

– Дети, не ругайтесь! – вдруг сипло сказал эльф. – Мне же интересно, я из транса выпал, чтоб послушать, – а мне нельзя! Вот давайте я вас познакомлю. А вы только тихо потом. Мне в транс надо, а вы орете… Вот эта рослая йоха – Надия-ир-Малх. Принцесса правящего дома, между прочим. Правда, далеко не первая. Ну, это пока живы основные претенденты. А трон под Ир-Малхами шатается, да, и все может измениться за день…

– Эльф, думай, перед кем болтаешь запретное!

– А, значит, ты в трансе расслаблялся, когда мы тебя в ущелье волокли, жилы рвали?! Ну ты и свинья!

– Не напоминай о свиньях, я прошу! – прошептал эльф жалобно. – А вы не ругайтесь, я ж вас знакомлю…

– Он бредит, – сказала Надия обеспокоенно.

– И не надейся… да, значит, Ир-Малх… и очень эксцентричная особа: закончила особый факультет института благородных девиц, хотя могла бы всю жизнь по балам порхать… Секретная служба главного визиря, да? Заслана в место Силы, чтоб за исполнением пророчества наблюдать… и участвовать, разумеется! Но приехал маленький полицейский отряд…

Только что хрипевший эльф внезапно звонко рассмеялся.

– И если б не деревенский дурачок, ее бы уже убили раз пять! – радостно провозгласил эльф. – Тебе несказанно повезло, квартеронка, что вот этот подросток – старше не только нас всех, но и самого нашего мира! И все эти несчетные годы он воевал против Власти! Куда там отличнице Ласточке против такого опыта! Зато Ласточка красива! Всего-навсего! И этого достаточно, чтоб получить в слуги великого бунтовщика! А я вот думаю…

Эльф снова захрипел и перешел на шепот.

– Если б на ее месте оказался не такой уж и красивый эльф? – прошелестел он задумчиво. – Стал бы так заботиться, убийца? Как несправедливо… и обидно… будущую королеву мира оберегают и лелеют, значит… а будущего короля – тащат волоком по камням… за ноги…

– По траве! – возмущенно поправила Надия. – И за руки! И… как это – короля?!

– Ты почему слушаешь, но не слышишь? – попрекнул эльф тихонько. – Я говорил же, что я царственного рода? Говорил. Ради тебя я здесь, принцесса пророчества. У нас, эльфов, просто: нужна супруга – сам ее и добывай…

– Супруга? – пролепетала Надия.

– Плохая! – обвинил эльф. – С пастухом успела, с деревенским дурачком… тоже ведь успеешь! Хоть в транс не уходи, а следи…

– Да я еще и не согласилась бы в супруги!

– Уже согласилась, – напомнил эльф. – Ты же сказала, что согласна стать королевой? Или не знала, что королева – это супруга короля? И еще – ты кровью со мной обменялась. А ты что думала? У нас, эльфов, просто: и генетический анализатор, и официальное замужество – в одном агрегате…

– Супруга?..

– Уже не моя! – легко утешил принц. – У меня-то последние часы уходят… да и ладно! Да не горюй! Во Флоренсо полно принцев очередности, кого-то да соблазнишь… а станешь ли королевой – отныне лишь от тебя зависит! Да еще вот от Бэран-джет-гэлле…

– Берен-йот-гали! – машинально поправила Надия, ошарашенная открытием, что она, оказывается, уже замужем.

– Спорная гипотеза, не более… В «Откровениях у океана» он намекал на невозможность эльфийской монархии – но никак не обосновал. Так ведь, убийца? Ведь и там ты был, верно? В отличие от иных, я не только слушаю, но и слышу! И даже подслушиваю…

– Да я не помню, – хмуро сказал он. – Мало ли о чем болтали – и когда…

– Вспомни, – посоветовал эльф. – Ради будущего прекрасной йохи. Вы же, люди, ради смазливой девки на все готовы?

Он поразмышлял. Ну… почему бы и не попробовать?

Воспоминания накатили неожиданно легко. Наверно, потому, что Надия не отвлекала. Всего-то пару дней по грязи побегала, умазалась, замаялась да не мылась – и привлекательность как рукой сняло. Правда, вспомнилось не совсем то…

– Люди смертны, – заговорил он, стараясь передать не только слова своего учителя, но и его ехидную манеру выражаться. – Люди смертны, и это их свойство – наиболее удачный подарок Творца человечеству, хе-хе… вот разве что разделение на два пола может конкурировать. Но это – если не принимать в расчет извращенцев, хе-хе…

И не корчи скептическую харю, мой юный друг! Скептическая харя – не аргумент!

Чувства – вообще не аргумент!

Одни лишь мудрые размышления могут весомыми быть! И вот же они!

Повальная смертность предопределяет что? Да рождения же, мой невежественный друг! А вкупе – и юность, это буйство сил, это страстное желание жить здесь и сейчас, эти восхитительные перекосы в развитии! Глянь в окно. Вот, вот же идет сама Юность! Наша молоденькая служанка. Функционально вроде бы то же, что служанка пожилая: так же полы моет, выбивает ковры. Но как горят глаза! Как ножки легки и проворны! Как она торопится жить, какое любопытство сжигает ее… из самого из нутра, хе-хе… ну не прелесть ли?! А всё потому, что мозгов нет, одни гормоны. А оцени фигурку, э? Какие выпуклости, какие тонкости! Неравномерное развитие, случается при стремительном росте… а какой лакомый кусочек, э?! Но вот победим смерть – и этим убьем юность. И не криви рожу, мой юный друг, а то по ней и получишь! Умный, да? Ну вот и ответь тогда, а не угаснет ли детородная страсть с уходом смерти, э? Задумывался ли ты, мой самонадеянный недоросль, насколько прочно связаны эти два процесса? А ведь мы знаем представителей бессмертных! Это простейшие, что живут, покуда целы устои мира. Так осознай ужас грядущей катастрофы: простейшие не рожают, они делятся! Понял связь?! Если понял, беги за прелестной служанкой, прямо сейчас пользуйся моментом, хе-хе… а то вот победим смерть, и станет ей ничего не нужно. И тебе – тоже, что гораздо хуже с технической, так сказать, стороны, хе-хе…

– Выходит, великий эльфийский философ – твой учитель? – задумчиво пробормотал эльф. – Или все же ученик? Есть почему-то у меня такое подозрение!

– Эре, а ты на каком языке говорил? – озадаченно спросила Надия. – Похож на эльфийский – но не он…

– Это эльфийский, жена, – усмехнулся в темноте эльф. – Наши первые тексты на нем и написаны. Самые первые, имеется в виду. Секрет семьи Швадесенс… ну да пользуйся, пока супруга…

– Да я еще, может, не соглашусь…

– Берен-йот-гали был великим прозорливцем, – вздохнул эльф. – Эту беду предвидел безошибочно. Отступила смерть – и вместе с ней тяга к размножению. Оказалось – сцепленные признаки. Намертво сцепленные. И как продолжать род? Можно бы искусственно. Размножитель – не фантазия. Но очень уж сложный агрегат. В каждом доме не поставишь. Сделать общим проектом? Так разгорится истребительная война, потому что кто завладеет размножителем – завладеет расой. Нелучшая перспектива для народа, отвергшего Власть… и не сверкай так заинтересованно глазенками, моя Ласточка! Я же эльф и в темноте вижу, вспомни главу четырнадцатую, почему-то же с половиной… Секреты эльфов отныне и твои, сама не захочешь делиться, когда осознаешь свой новый статус! Ты же – моя жена! Спать сегодня будем вместе, вот что это значит, если не поняла!

– У вас же страсть к размножению угасла! – огрызнулась Надия, на всякий случай отодвигаясь от вдруг обретенного супруга.

– Ну, эльфы нашли изящный выход! – хмыкнул эльф. – Чувственность, чувственность и еще раз она же! Ну и слияние двух тел – как вершина оной! Простенькая подмена мотивации – но каков эффект! Вот так-то, моя юная жена!

Эльф с удовольствием послушал, как Надия прерывисто вздыхает, и спокойно продолжил:

– И все было бы прекрасно, но… вершины немногие достигают, ибо на то она и вершина, так что больше у подножия ползают. А от этого практической отдачи – никакой! Даже детям понятно, что от лобзаний потомство не зарождается… А еще выяснилось, что чувственность – это та же чувствительность, только сзади, а про ужасы гиперчувствительности смотри главу четырнадцатую, что с половиной, там все простым языком…

Эльф замолчал в смущении, потом вдруг рассмеялся, да так звонко, словно девчонка.

– А гномы тоже придумали выход! – радостно сообщил он. – Для этого, правда, они сделали шажок назад – и навсегда отошли от расы эльфов. И мы перестали считаться единым народом. Гномы решили отказаться от бессмертия! Они – долгоживущие. Очень долго живущие! Но не бессмертные. Хе, задумали тягаться в хитрости с самим Творцом! Ну, тяга к размножению у них сохранилась все же. Но такая же, как и смертность. Этак изредка. И очень не скоро. Гномы, конечно, переполошились и попытались исправить ляп. Воспользовались они нелучшим вариантом – эльфийским опытом! Чувственность, чувственность и еще раз она же! Но – без общей чувствительности, вроде как нашу ошибку учли, придурки… И получилось забавно: чувственность, но… э… только в одном, весьма специфическом органе! Причем, так как шли по неразведанному пути, допустили еще ляп, и как-то у них вылезла генетика базовой расы, людей то есть. И получилось в результате, что эта самая специфическая чувственность присуща мужчинам в основном. У людей это тоже проявляется, но у гномов сильнее, значительно сильнее! А потому и печальней… или забавней, если со стороны поглядывать.

А дальше – больше. У эльфов – изысканные ритуалы ухаживания, тонкий этикет отношений полов, неодолимая тяга к чувственным наслаждениям – и полное равнодушие к продолжению рода! И нечего улыбаться, это же катастрофа для твоего будущего народа, королева! Вот так-то… Зато у гномов получилось еще хуже! Ничего не желающие, физически ну очень крепкие и готовые к самообороне женщины. А рядом всегда – и всех! – желающие мужчины. Это настоящий дурдом, если кто еще не понял… и нечего так заразительно улыбаться, моя наивная супруга! Это же и твой народ тоже! Для чего еще, ты думаешь, в пророчестве указана дочь трех рас, э? Мы объединиться должны под твоей властью! О, задумалась наконец-то…

А дальше – больше. Эльфы, не отягощенные, мягко говоря, плотскими проблемами, всю чувственность, все свои силы, весь жар души обратили на занятия науками и искусством – и зашли в этом чрезвычайно далеко! А весь мир еще удивляется, с чего это эльфы такие утонченные, такие магически одаренные, такие прекрасные, в конце концов… Ну а гномы, тоже не перегруженные, мягко говоря, плотскими проблемами – но по другой причине! – все свои немереные силы, весь жар души обратили на работу, на очень напряженную, всепоглощающую работу – чтоб было чем занять руки! И зашли в этом чрезвычайно далеко! Практически всё, что придумалось воспаленным сознанием эльфов, гномы смогли воплотить разгоряченными руками в материю! А весь мир еще удивляется, чего это гномы такие искусные мастера, причем все до одного!

Эльф хрипнул и замолчал. Очень надолго замолчал.

– Эре, он горит весь! – испуганно сказала Надия. – Эре, а если…

– Я не умираю, – тихо пробормотал эльф. – И не надейся, супруга поневоле… Я вот что еще должен сказать… Эльфы и гномы… живут скрытно по очень веской причине, что бы там ни клеветали мятежники! Наши расы угасают! Материальное процветание – не средство уцелеть. И ничто не средство…

– Объединиться с людьми не пробовали? – хмуро поинтересовался он.

– Что ты… я же сказал, есть причина для скрытности! Генетика базовой расы – всегда доминирующая! Два поколения – и эльфов не станет. А нам терять бессмертие, знаешь ли, неохота! Вот даже гномы – и те дорожат… долгоживучестью. Так что надо продолжить эксперимент, моя многообещающая принцесса. Уже есть заманчивые варианты, семья Дюк очень убедительно доказала… и надо лишь, чтоб исполнилось пророчество. На него вся надежда!

Эльф шевельнулся, слабо охнул, но все же уцепился горячей рукой за девушку.

– На тебе неподъемная ноша! – прошептал он. – Тысячелетиями люди мечтали о бессмертии – и достигли! Юная раса шагнула на неизведанный путь. Отныне тебе вести нас, королева… не позволь угаснуть великой мечте человечества…

– Ну-ну, – заметил Эре недоверчиво. – Генетический эксперимент? Новую породу выводим? Угу… Надия, конечно, родильная машина, сразу видно, тут не поспоришь. Только у нее производительность низкая. Новую расу она нарожать не сможет. Не успеет.

– Почему не успеет? – удивился эльф. – Она же бессмертная. Эльфийская кровь, я же говорил, чем вы только слушаете… и не только эльфийская… очень редкое сочетание, секрет семьи Дюк… вот пусть и рожает, сколько влезет… вернее, сколько вылезет…

– А как с юностью? – поинтересовался он.

– О, мы нашли удачное решение! – гордо признался эльф. – У нее процесс омоложения завязан не на самоидентификацию, как у нас, а на роды! Родила – и вернулась в базовое состояние! Она останется такой же юной, пока рожает! И для наших целей это просто ценнейшее свойство! Можно использовать…

– Вот я вам поиспользую! – зловеще пообещала йоха, не зная, как еще реагировать на такое бесстыдное обсуждение ее родильных качеств.

– О, гномьи гены проявляются! – обрадовался эльф. – Они вот так же противятся! Только тебе не поможет. Обрати внимание: ты уже моя супруга. А ведь я тебя даже не соблазнял. А вот во Флоренсо у нас такие соблазнители имеются, ты не представляешь! С многовековым опытом! Уж они тебя каждые девять месяцев будут соблазнять! Это я тебе гарантирую! Ради сохранения расы все постараются, даже наши противники!

– Что-то я даже и не знаю, хочется мне во Флоренсо – или уже нет? – пробормотала Надия. – Но эльфов я уже точно ненавижу…

– Да ладно! – примиряюще сказал эльф. – Ну… если хочешь, можешь первого родить от кого хочешь! Хоть от Санниэре. Хоть от Дерстина, если у него получилось… но только первого, учти!

– Не было у меня ничего с Дерстином! – вспыхнула йоха. – Это ему так… помечталось! В бреду заявил!

– Ну да, ну да! – язвительно согласился эльф. – Маменька твоя тоже, помнится, уверяла, что с эльфом она один раз только потанцевала – и ничего более!

– Ненавижу!

Девушка порывисто выскочила из шалаша и пропала в темноте.

– Догони! – обеспокоенно прошептал эльф. – Защити… принцесса пророчества… за меня не волнуйся, у меня процесс идет нормально…

Надия нашлась у реки. Будущая королева мира сидела, сжавшись в комок, и злилась на всё сразу. Он молча уселся рядом, и рослая йоха тут же оперлась о его плечо, не заботясь, удобно ли ему поддерживать очень даже немаленькую девочку, и нравится ли ему, что пушистые волосы лезут в нос и щекочут лицо.

– Эре, у меня действительно с Дерстином ничего не было! – сообщила она ему взволнованно, как нечто неимоверно важное.

Он аккуратно прикрыл ей ладонью рот, и йоха постепенно успокоилась.

А экстрим форс так и не появились.

Вова – и еще одно алиби

Дома царила благостная тишина. В кои-то веки были отмыты полы, прибрана посуда, вытерта пыль – не как обычно, а везде… застелены кровати, наконец… и он сидел за столом у окна и, как примерный ученик, делал уроки. И ведь почти всё сделал, остался разве что ненавидимый английский, от которого выворачивало челюсть и сбивало фонетику доброго десятка языков. Как-то так получилось, что в англоязычной среде он ни разу не живал. Пока что.

И тут в окно ударил комок земли. Очень большой комок очень засохшей земли. Стекло жалобно звякнуло и обозначило попадание трещиной.

Во дворе под окном стояла Олеся Михеевна и растерянно смотрела на дело рук своих.

Он раскрыл окно, уселся на подоконник и хмуро уставился на девушку. Та явно собралась, так сказать, на выход. Легкая асимметричная юбочка – в смысле, с одной стороны задрана чуть ли не до талии. Невесомые босоножки – или как там называется подошва с ремешком? Нечто прозрачное и развевающееся вместо кофточки. И – на хрупких плечах легкий, коротенький и кокетливо не застегнутый плащик.

– Ну, и куда тебя черти понесли? – неласково поинтересовался он.

– Володя, а я в зал собралась! – тут же защебетала девушка. – А мне же одной скучно! И не знаю там никого, а ты же всех… а ты меня проводишь? Если уроки делаешь, я тогда, конечно, одна…

– Куда одна?! – возмутился он.

Йоха явно опять искала приключений! Он выпал в окно спиной вперед, перекинул ноги и плотно встал перед ней. Девушка подавилась звуком и как будто бы удивилась чему-то.

– Ты куда опять одна?! – возмущенно повторил он. – Тебя кто отпускал?!

– Ой, да ты собственник, оказывается!

Он опомнился и оглянулся. В глубине комнаты смутно вырисовывалось лицо отца. Вообще-то отец жизни побаивался и на громкие голоса не высовывался, но любопытство иногда побеждало. А в этот раз к любопытству явно добавилось еще и изумление. И… да, и зависть. Вот же, блин… Олеся Михеевна, без сомнения, йоха миниатюрная, но… яркая!

– Послушай, а в других жизнях у тебя какие женщины были? – вдруг с жадным любопытством спросила она. – Ты ими так же помыкал, да?

– Да у меня обычно гарем, там нельзя по-другому! – по привычке честно сказал он. – И почему в прошедшем времени? Я и сейчас…

Он спохватился и прикусил язык, да поздно. Заинтригованная девушка вцепилась в него намертво и подошла еще по своей привычке вплотную, так что выглядело это… блин, именно так, как и было! И это точно не для родительских глаз! Как объяснить, почему взрослая женщина виснет на подростке, трясет его, смеется и прижимается? Она и себе-то этого не объяснит. Так что он развернул ее и утолкал за гаражи. И это тоже выглядело, как… да, собственно, как любовная игра это и выглядело! Ну, зато больше никто ничего не мог подглядеть.

– Что хоть там сегодня, в этом зале? – рассеянно спросил он.

– Да так… – смутилась она. – Ну… вечер. Для тех, кому за тридцать. А что?

– Тебе не подходит! – решительно отверг он.

– По возрасту? Думаешь, не пустят? Но другие же, я знаю…

– Да при чем возраст? Половина школы там же будет. Просто делать там нечего. В прямом смысле.

Печально, но она ему поверила. И сразу как-то сникла. Понятно. Вообразила, что для нее, подруги самого Вована-хулигана, наконец-то организуется хоть какой-то круг общения.

– Принцы в наш зал не захаживают, – сказал он вместо объяснения. – И не надейся.

– Не до принцев, – с угрюмой откровенностью призналась она. – От тоски вешаюсь. Хоть кто-нибудь бы… нет, ты, конечно, славный мальчик, но ведь мальчик же! На меня в школе уже так смотрят! И говорят так же! Всё не могут решить, это я соблазнительница или ты развратник!

Он заколебался. Вообще-то в зале досугового центра он давненько не появлялся. А надо бы. Для поддержания статуса, да и массы… того, регулярно положено воспитывать, а то эффект от дрессировки пропадет…

– Уговорила, развратница! – решил он. – Сейчас приоденусь, и… только ты из-за гаражей уйди от греха подальше. Сюда парами совсем по другим делам заглядывают! Подожди у зала, лады?

– На глазах у всех? – язвительно уточнила она. – Сам же сказал, там половина школы… А зачем у вас ходят за гаражи?

– А не догадываешься?

– Я, может, догадываюсь – но все равно не понимаю, как это можно… э… совершать сейчас? Светло же!

– Да запросто. Это быстро. Особенно с нынешней модой.

Он хмыкнул и провел ногтем по ноге девушки, снизу и до самого, так сказать, верхнего асимметра. Получилось почти что до талии.

– Я считаю, что вот так вот – это уже неприлично, – сообщил он серьезно. – Кое-что надо бы открывать только возлюбленному. Пусть даже не кое-что, ну так хоть что-нибудь!

У йохи запылали щеки. И ноги тоже. Ничего, может, задумается впоследствии о нравственности…

– Оп-па! – озадаченно сказали от гаража. – Вован, я, конечно, преклоняюсь перед тобой, но ты занял наше место!

Юная пара подошла бесшумно. Оно и понятно: за гаражи была набита очень удобная, часто используемая тропка, без всяких там трескучих веток и шуршащих листьев. И теперь малолетние сластолюбцы остолбенело пялились на его руку, вернее, на то место, где она находилась.

– Ну что за город! – искренне возмутился он. – Уединиться негде! В каждом кусту свидетели!

– Вот и я о том же, – поддакнул парень. – Ирке и покурить негде. За каждым гаражом по учительнице!

– Я… у зала подожду! – пробормотала Олеся Михеевна.

Он только безнадежно махнул рукой.

Зал произвел на юную учительницу потрясающее впечатление. Как будто раньше не бывала.

– А здесь трезвые вообще есть? – шепотом спросила она.

– Пока что есть…

Он оглядывался, выискивая нужных деятелей. Потом уверенно направился по круговому маршруту. Для начала – поприветствовать знакомых, кого взмахом руки, кого – тычком по почкам. Чтоб вернулись на грешную землю и осознали, кто здесь хозяин.

– Володя, им же больно! – тихо возмутилась «подруга».

– Зато нравится! – отрезал он.

Девушка недоуменно замолчала, потому что по внешним признакам выходило, что действительно нравится! Кривятся, но улыбаются!

В целом подопечные держали себя… в рамках. Вот разве что у входа некие придурки, изогнувшись и вихляя бедрами, шли навстречу друг другу, вскинув бутылки с пивом, и ревели что-то насчет того, как один братан рад видеть другого братана. Сейчас еще целоваться начнут.

– А почему никто не танцует? – спросила девушка, безнадежно оглядывая кучки молодежи у стен. – Разве сюда не танцевать приходят? В объявлении было – вечер танцев…

– В основном – нет, не танцевать, – рассеянно сказал он, выискивая взглядом Валуха. – Ждут, когда кто-нибудь напьется и станет куролесить. Народ жаждет зрелищ… да… вдруг нос кому разобьют, или еще что… или упадет кто… еще одежду смотрят, у кого дороже, бирюльки всякие… чтоб знать, с кем можно знакомиться, а с кем позорно…

– Да, печально! – вздохнула она. – А танцевать?

– Это тоже – когда подопьют…

– Печально… а ты что здесь делаешь? Тоже пьешь?

– Я работаю, – вздохнул он. – Как-то наши судьбы сплелись вместе, фиг расплетешь… Мне придется тебе кое-что объяснять, чтоб адекватно воспринимала…

Он вспомнил, к чему привело последнее объяснение, и смущенно замолчал. А тут ему и Валух на глаза попался. И вся его новая компания. Что и ожидалось вообще-то. Молодые волки искали, на ком бы зубы поострить. Что ж… Он оставил разочарованную спутницу у колонны скучать, а сам прошел мимо компании начинающих бандитов и кивком увлек за собой. Вот так-то, щенки, куда вам устоять против модератора с военной специализацией! И с репутацией!

Идиоты с пивом действительно взялись целоваться. И еще орали что-то насчет встречи двух морпехов. Или десантников. Ребятки еще не определились, кем себя считать, а потому немножко путались. Да еще пиво туманило мозги, и так-то не особо ясные. Вот собственной бутылкой с пивом первый и получил. Легонько этак. Но под дых.

– Чего орем, со мной не знакомимся? – деловито спросил он.

Ответа не дождался и врезал другому. Тоже слегка. Стали подтягиваться зрители. Еще бы! Это же зрелище!

Один из бандитов прижал скисшего «морпеха».

– Может, выпьем за знакомство? – предложил бандит. – Деньги же есть? Есть, спрашиваю?

Деньги нашлись. Придурок под конвоем одного из бандитов сгонял за пивом и сигаретами. Получил дружески в зубы и был благополучно отпущен. У второго «десантника» просто вывернули карманы. Там тоже кое-что нашлось.

– Вот и познакомились, братан, – мертво улыбнулся бандит. – Ну, гуляй. Если что, к нам обращайся. Мы всегда здесь.

Помятый братан предпочел тихо удалиться к знакомой компании. Они же вышли и разделили выручку прямо у входа.

– Ну, и кто вы такие? – осведомился он.

– Серый, – представился один.

– Серый, – сказал и другой.

И третий – тоже… Они все трое оказались Сергеями. Действительно волки. Только из другой школы. В своей-то он волков выбил давно. Эти были более опасными. Умные, жестокие… и подготовленные. Понятно, спортсмены. Боксеры, судя по тому, как метелили отморозков на Скалках. Или еще хуже. И что с ними делать? Выбор невелик…

– Дружить не обещаю, – сказал он, решившись. – Посмотрю на вас. Может, общее дело образуется. Может, нет.

Сказал – и тем повернул судьбу на вполне определенный путь. А что делать?! Ну нет в этом мире другой Силы!

К учительнице за помощью, что ли, обращаться?! Кстати, учительница…

Олеся Михеевна смотрела на бандитов с явным интересом. Может, она и не ходила никогда в зал, но как-то моментально оценила и дорогую одежду качков, и уверенное поведение… И, между прочим, достаточно грамотную речь. Опасные ребятки. Но необходимые. Лучшие в этой шакальей стае. Ребята тут же распушили перед девушкой хвосты, она слушала их с любопытством, склонив голову набок. Вот и чудесно…

Он двинулся в поисках Валуха. Сбежал, толстяк трусливый, а с него требуются дополнительные сведения о волчьей стае.

– И Переписчиков здесь! – сказали ему брезгливо в лицо.

У стены стояла Нинель Сергеевна собственной принаряженной персоной. Одна.

– Вечер для тех, кому за тридцать! – резко сказала она. – Почему сюда пустили детей?

– Чтоб пиво лучше раскупалось? – миролюбиво предположил он.

– Да, но… – пробормотала Нинель Сергеевна.

Понятно. Не могла женщина признать, что стыдно ей отлавливать мужиков под взглядами детей. Здорово. Нет чтоб признаться хотя бы себе, что отлавливать мужиков – вообще стыдно. Проще детишек выгнать! Которые здесь вообще-то занимаются тем же самым!

Учительница нервно достала тонкую сигарету.

– Нет, я понимаю, что здесь ищут все! – бросила она. – Но от тебя, Переписчиков, не ожидала такой… такого… как ты можешь со своим интеллектом опускаться вот до этого?!

И она повела сигаретой кругом. И привлекла внимание.

– Здесь не курят, – напомнил он.

Женщина фыркнула и отправилась к выходу. Он прикинул, на кого она там может нарваться, и предпочел сопроводить. У него хотя бы была репутация. А у Нинель Сергеевны даже не было опыта, чтоб понять, что вот здесь ей совсем не место.

– Так все же? – высокомерно спросила она, изящно затягиваясь.

– Я здесь работаю, – буркнул он. – И, в частности, слежу, чтоб не курили в зале. Чтоб не матерились…

– Да ну?!

– Вы с другими залами сравните! – вскинулся он уязвленно. – У нас даже Валух… выражает мысли, а не выражается! Я с ними, уродами, с детского сада работаю! Ну неужели ничего не заметно до сих пор?!

– Унижаешь и грабишь – тоже с детского сада? – усмехнулась учительница. – Я… наблюдала сегодня. Это позорно! Для тебя – позорно!

– Я…

Он взмахнул руками, не находя слов. Хотелось непонятно чего. То ли треснуть учительницу по чему-то безопасно мягкому. То ли обругать на десяти языках. То ли пожалеть даже, как безнадежно больную…

– Они же дрянь! – хмуро заметил он. – Я их с детсада бью. И буду бить. И они здесь – не закон! – Он подумал, продолжать дальше или нет. – Я еще и деньги у них отбираю! – все же признался он. – Таким деньги не нужны, вредны даже! Вы бы знали, сколько у этой дряни денег! И я думаю, это даже как-то связано: гады-родители, море денег и дрянь-детишки…

– Не факт! – категорически сказала Нинель Сергеевна. – Я много лет работаю в школе, и…

– В нашей школе, – напомнил он.

– Все равно не факт! Я…

В целом они славно поговорили, гуляя по городу. Почти обо всем на свете. Разве что чересчур громко. Он даже купил ей чего-то прохладительного. А еще – букет цветов. Поделился награбленным, как съязвила Нинель Сергеевна. Цветы, правда, взяла. И даже зачем-то вернулась с ним к залу. Он-то забеспокоился о своей подруге. Бандиты, да и все в зале, вроде бы уяснили, что Олеся – его… м-да, получается, что его женщина. И обидеть ее не должны были. Вот только под обидой они все разное подразумевали.