Текст книги "Неудачная реинкарнация"

– И духу не будет! – отрезал он. – И вам не советую! Выходной же! Без взрослых – и не думайте!

Около Ольги тут же собралась группа поддержки.

– Всегда же одни ходили, и ничего! – завопили девчонки.

Они, конечно, бессовестно врали. Было каждый раз «чего» и от родителей, и от учителей. Правильно, кстати, было.

– А с нами учительница идет, – безмятежно сказала Ольга. – Вот, Олеся Михайловна.

– Олеся Михеевна, – тихо поправила завуч за спиной.

Так. Он решительно повернулся к ней и встал. М-да. Мог бы не вставать, все равно ниже. Хорошо женщинам: если рост маленький – сразу на каблуки, и порядок, превосходство обеспечено…

– Вы, Переписчиков, очень популярный в массах, оказывается! – сказала завуч, покраснев от задетого самолюбия. – Без вас даже идти не хотят. И чем это вы их пленили?

– Шашлыками! – сердито сказал он. – Другого дурака не могут найти, чтоб он и мангал пер, и мясо мог заранее приготовить, и развлечения придумать, и мусор заставить убрать…

– Ой, разворчался! – прилетело ехидное в спину.

– Олеся Михеевна! – сказал он проникновенно. – А вам-то зачем это надо? Откажитесь. Вы не знаете, с кем связались. И с чем столкнетесь.

– Вовчик! – предостерегающе сказала Олька.

– Зачем вообще ходят на Скалки? – не обратил внимания он. – Ну не затем же, чтоб сдружиться, научиться взаимовыручке! Для этого другие маршруты нужны, километров по двести хотя бы, да под дождем, хорошо бы по горам… Они сами не знают, зачем идут на Скалки! В результате вы получите скучающую компанию, не знающую, как провести время. Так и вы ничего не имеете им предложить! От нечего делать они разведут костер в охранной зоне. Потом, чтоб поднять веселье и из тяги к запретному, нахлебаются пива или еще чего. Веселее от этого не станет, зато шумнее. Все будут орать, заведут дикую музыку, оскорбляющую величественную красоту суровых северных скал…

– Ну, Вовчика понесло, сейчас стихами заговорит…

– Не, стихами он только про женщин…

– Потом мальчики от нечего делать пройдут через Черемшанку по камням – и девочки останутся одни, – продолжил он стойко. – Обратите внимание – громко разговаривающие, глупо смеющиеся девочки. А они уже семиклассницы – то есть от мальчиков отличаются. Даже издалека. Но музыкой, криками они подманят тех, кто захочет убедиться в этом вблизи. Повезет, если это будут старшие ребята из нашей школы. Может, девочки именно об этом тайно мечтают. Но вы получите в довесок пяток ребят выше вас ростом – и уже не с пивом. Повезет, если они всего лишь будут танцевать – просто получите отвратительное зрелище. Девочки будут трясти вот этим – и еще вот этим – и вилять… а мальчики – вот этим…

Он воодушевился и прошелся по классу, показав и тех и других максимально отвратительно, – но только сорвал восхищенные аплодисменты и смешки.

– Потом мальчики решат уйти домой сами и по другому берегу реки, обидевшись на девочек, – заключил он. – А там тропы вообще-то нет, зато есть скалы, обросшие скользким лишайником. А девочки пойдут домой с вами – но не все. Кто-то пойдет со старшими мальчиками – и неизвестно куда. В смысле – вам неизвестно. И за всё за это перед родителями будете отвечать вы. Потому – откажитесь. Я вас прошу. Не нужны вам такие приключения. И им не нужны, хотя по молодости-глупости они считают иначе.

– Предатель! – обиделись девчонки и отошли.

– Думаю, мы сможем провести время интереснее, – легко сказала завуч. – Правда, девочки?

Он закатил глаза:

– А то вам дадут… Олька, ну ты-то разумная! Хоть ты не ходи! Ты же прелестями на километр светишь! За тобой обязательно влюбленный Валух увяжется! А оно вам нужно, с такой компанией на хвосте?

– Без проблем! – легко согласилась Олька.

Завуч нахмурилась. То, что от коллектива откололись два признанных лидера, ее встревожило. Но, к сожалению, недостаточно. Она же устанавливала, как это называется в педагогике, контакт с классом – и ее ничто не могло смутить!

Он хмуро наблюдал, как она ведет урок. Основы музыкальной культуры, факультативный курс. Ага, факультативный! А усадили весь класс, не спрашивая. Р-рабовладение! Очередной эксперимент. До-ре-ми, нотный стан, скрипичный ключ… скука. Странно, а почему? Нет, не почему скука, а почему такое неприятие школьных занятий? Ведь необходимая же вещь – нотная грамота! Да и та же пресловутая география… И все предметы, если уж на то пошло! Ненужных знаний не бывает! Потому что скучно? Не умеют преподавать? И что? Результативность занятий в основном от ученика зависит, не от учителя, то всем известно, да не всеми признается… Тогда – что?

Понимание забрезжило где-то на краешке сознания. Что-то важное ведь крылось в памяти, и очень неприятное, если до сих пор не выплыло. И как-то это связано и с Жерью, с теми проблемами, и с этой абсурдной жизнью. Ответственность учителя за свое учение? Понятно, никто не любит ответственности, но как…

На него оглядывались, ждали выходок. А фиг вам! Симпатичная же девочка, пусть ведет урок, как понимает! Пусть разучивает с вами детскую песенку – и песенка ничего, тоже симпатичная, о дружбе. А мысль ускользнула. Высунулась, гадко ухмыльнулась – и нырнула обратно в болото подсознания. Он досадливо побарабанил пальцами – и заинтересовался. Надо же, разный звук! Японские барабаны, блин. А если так?..

– Володя, а вы что скучаете? – тут же среагировала учительница. – Неинтересно?

– Равномерно темперированный строй? – уточнил он. – Ну… неинтересно. Мне национальная музыка нравится. А тут стол. Слышите?

И он воодушевленно простучал гулкую дробь.

– Это же музыка! – сказал он. – Слышите? И какие слова ложатся!

Он замер, сосредоточился… рассыпалась звонкая переливчатая дробь, и зазвучал холодный, отстраненно-гордый голос:

– Фуэ ла ноче дэ Сантьяго! И кази пор компромисо… сэ апагарон лос фаролэс – и сэ энсэндиэрон лос грийос! – Голос немного разогрелся, приобрел необходимую глубину – и он легонько качнул ритмом… – Случилось… ночью, в Сантьяго! – добавил он волнующей хрипотцы в перевод. – Так – словно сговорились! – фонари погасли – а светляки засияли!

Учительница завороженно слушала. Музыкальная подготовка оказала плохую услугу – она полностью попала под магию музыки его голоса – точнее, она просто смогла ее услышать – и пропала…

– Эн лас ультимас эскинас токэ сус печос дормидос! – страстно сообщил он. – И сэ абриэрон дэ пронто – комо рамос дэ хасинтас!

– Переведи! – прошелестело по классу.

– А на окраине, в переулке – чуть тронул ее… – прошептал он – и прикусил язык.

– Володя, продолжайте! – воодушевленно сказала учительница. – Посмотрите, как классу интересно!

– Еще бы! – проворчал он. – Чуют, волки, о чем там дальше.

– Вот… это же прекрасные стихи! – воскликнула учительница. – В них музыка живет! Можно будет даже номер для школьного театра сделать! Под такой ритм… вы переводите, не стесняйтесь! Никогда бы не подумала, что простой семиклассник прекрасно знает иностранные языки! Это же просто чудо!

– А вы какой язык учили в свое время? – осторожно поинтересовался он.

– В том-то и дело, что испанский! Я даже немного поняла, о чем там! Ну, Володя, не заставляйте себя упрашивать!

– Можно я после уроков вам нашепчу? – предложил он. – Ой, блин, после уроков – еще хуже.

– Тогда мне! – что-то сообразила Олька. – Никому нельзя, мне можно!

– Володя! – укоризненно сказала учительница.

– Вот если б вы «Ла касада инфиэль» Лорки прочитали, не просили б озвучить перевод – по крайней мере при семиклассниках! – попытался намекнуть он.

– Лорка? – переспросила учительница, скрыв обиду. – Что ж, я обязательно посмотрю в библиотеке.

На том урок и закончили.

А в коридоре его остановила первая красавица класса – и все девчонки у нее за спиной. И, немного в стороне, большинство классных бандитов.

– Ну, продолжай! – скомандовала Олька.

Он оглядел заинтересованные лица.

– Стихи не для вас были писаны – для взрослых! – предупредил он.

– Да мы сразу поняли! – брякнул Типун от окна. – Ты читай давай, не ломайся! Чего там такого, что мы еще не знаем? Вроде всё перепробовали?

– Вот именно! – согласился он. – Все пробовали, ни о чем не задумывались. В результате – каша в голове. Своих принципов нет, ничто святое не наделит великой силой.

Понимание ударило болезненно ярко – и мгновенно ушло.

– Значит, так! – сказал он, недовольно поморщившись. – В этой песне – как на мир смотрит красавец цыган, богатый, щедрый и страстный. Как смотрит на мир – и на женщин. Специально для девочек – хорошенько подумайте над последними его словами! Именно над последними, не над первыми! И не кривитесь, а подумайте… вот над чем: то было ночью, в Сантьяго! И, словно сговору рады, в округе огни погасли, и засверкали цикады…

Голос его раскатился по коридору – и упал темным бархатом на беззащитный перед властью искусства класс…

Эре. Разбирайся сам

По навесу тихо шелестел очередной дождик. Надия руку его так и не отпустила. Засыпала она съежившись, но у костра отогрелась, зарозовела, распрямилась – а юбка, и так не длинная, осталась на месте, так что… Он с трудом отвел взгляд. Надо же, какие фантазии, а казалось, что умотался до полусмерти… Ну, получается, фантазиям усталость не помеха. Да и ничему не помеха.

И эльфы умотались. Давненько что-то не доносилось из шатра язвительное «пра-а-винция!» и ответное «убери руки, я сам умею, меня на обвальщика учили!». Это эльфы там лечили Дерстина. Мятежники вообще-то умудрялись тащить свой воз проблем легко и с шуточками про девок – но есть же и у них, наверно, какой-то предел выносливости?

– Ну вот, дети спят! – удовлетворенно сказал синеглазый злодей, тут же появившись из шатра. – А ничего такое ложе неги и разврата! Эти Шуадёсэксы и в лесу не отказывают себе…

– Швадесенсы! – сердито поправили изнутри.

– …я бы тоже в таком будуаре только спал – не делами занимался! А если б еще и девки были… хотя зачем Шуадёсэксам девки? Они по раковине записей насмотрятся – и…

– Девка-то есть, но она уже выбрала, в кого вцепиться! – заметил второй эльф, присаживаясь под навес у костра. – Молодец, уважаю! Лихо с ней управляешься!

– Опыт, – пожал плечами Эре. – У меня как-то гарем был, приспособился.

Эльф поперхнулся словами.

– У тебя – гарем? – наконец выдавил он. – Хотя… ну да, ну да, якобы бессмертный… А гарем – это в другом мире? Или уже здесь успел?

И эльфы уставились на него в ожидании. Надо же, готовы к разговору! А казалось, вот-вот упадут от усталости. Что ж… он вздохнул и сосредоточился.

– Мир – он один, – сказал он. – Концепция мира-Творца… Эл, наверно, знает…

– Я тоже знаю! – недовольно заметил эльф. – Если я учился на акушера, это вовсе не значит, что кроме как… Но ты продолжай про мир, не отвлекайся!

– Мир один на струнах Вселенной, – покорно сказал он. – Можно сказать, музыка сфер… а из него можно вычленить – виртуально, разумеется! – всякие частные миры, вроде как обертоны, если следовать музыкальной аналогии и дальше. То есть, конечно, миры не всякие! Пакет миров, устроенных по одним и тем же законам, что есть Творец… так что в иных мирах девки такие же, если вам интересно.

– А ты?

– А я могу вычленять миры силой воображения. И воспринимать их. В некоторых эзотерических практиках эта способность называется визуализацией…

– А остальные?

– Живут в одном мире, естественно! На большее способностей не хватает.

Эльфы помолчали, недоуменно его разглядывая.

– И чем это ты от остальных нас отличаешься, что так можешь? – недоверчиво спросил один.

– И можешь ли? – пробормотал другой. – На бред смахивает. Материальных свидетельств об иных мирах, понятное дело, не существует?

– Ничем не отличаюсь, – терпеливо сказал он. – Свидетельства? Верно, и не существует.

– Подытожим, – разочарованно сказал эльф. – Просто подросток. Берхь. Но тебе кажется, что силой мысли создаешь… э, точнее, вычленяешь из Вселенной миры. Ну, это может быть. Мы все вычленяем. Фантазии называются. И очень яркие фантазии, особенно если там девки, а тебе не много лет… м-да. О, еще помнишь прошлые жизни! Ну, мы все помним. Фантазии это называется. Ничего не упустил? Э… вот, еще можешь перемещаться между мирами! Бац – и мы разговариваем с пустым местом, а ты там, где девки – такие же! Вот это, пожалуйста, подробнее – и с демонстрацией.

– Не перемещаюсь, – уточнил он. – Вычленяю.

– А существуешь где?

– Здесь и там, – пожал плечами он. – Одномоментно. Я же говорил уже.

– В разных мирах?!

– Только в двух одновременно, – признался он. – На большее способностей не хватает.

– Каких способностей?!

– Ну, вы же можете два дела сразу делать? Да еще и болтаете постоянно. Вот и я – делаю два дела сразу.

– А это возможно? – не поверил эльф.

– Тяжело! – признал он со вздохом. – Рехнуться можно запросто.

Разочарованию эльфов не было предела.

– Сумасшедший! – сказал один. – Потому мы и не разобрались сразу – такая каша в мозгах!

– Сумасшедший! – со вздохом согласился другой. – Одно непонятно: как он жив до сих пор? И знает многовато для сумасшедшего…

– Клановое воспитание Аспанбыка?

– Ты слышал, чтоб убийцы брали на воспитание сумасшедших?

– А ты вообще что-нибудь слышал конкретное о клане?

– Ну…

– И мы доверили ему принцессу?!

– А что, самим заниматься воспитанием детей?!

– Но – сумасшедшему?!

Эльфы замолчали, сбитые с толку. Заниматься воспитанием и уж тем более заботиться о ком-то они категорически не желали. С другой стороны… Сумасшедшему?..

Все-таки умотала его эта неделя. Иначе бы, может, не стал ругаться с эльфами. А так…

– Сами вы сумасшедшие! – прошипел он. – Заигрались в эльфийское царство в высокотехнологичном мире!

– У нас наследственная анархия! – возразил эльф.

– …А я скажу, что у вас на самом деле! Научный эксперимент! Отцы ваши не постеснялись продолжить поиски бессмертия – и ведь нашли что-то! И сейчас творят с миром что хотят! Загребли под себя технологию энергонапряженных структур и заявили – мы, мол, эльфы, вот это и есть наша магия! А другие упрятали под землю грязные циклы тяжелой промышленности, засели там – и назвались гномами! Тоже ведь наверняка бессмертные! И тоже – магия! А всей магии вашей – на пару нормальных учебников физики! Просто главные ваши никого к высоким технологиям не пускают! Да еще и прибыли наверняка из другого мира – этакими богами в Средневековье! Понятно, что для деревенских гончаров аэростат в небе – чудо! Особенно если никому не объяснять, за счет чего он там летает… А для горожанина чудом будет ваша вездесущая раковина, а на самом деле – управляющее устройство на биоаккумуляторе! На Арктуре такой магии – в каждом магазинчике! И у вас наверняка тоже – но только во Флоренсо! А весь остальной мир бегает с арбалетами, мотыгами, создает империи и кланяется принцессам!

Он выдохся и замолчал. Эльфы сидели мрачные.

– Мы не знаем, что правда! – признался наконец один. – Отцы же ничего не объясняют! Магия, говорят! А мы – бессмертные эльфы! Но мы действительно бессмертные! И магия – вот же она!

Он поднял руку, подбросил на ладони сияющий комок огня и мстительно откинул в сторону шатра. Шатер ощутимо тряхнуло.

– Сколько живем, всегда так было! – упавшим голосом добавил другой. – Хотя, конечно, физика – это серьезнее, чем магия…

– Хорошо вам, людям! – непоследовательно упрекнул эльф. – Вы хотя бы стареете и уступаете место молодежи! А я в столице с девушками сойтись не могу! У меня отец – моложе меня! И красивее! А он еще и владеет всем, а я ничем! И опыта в соблазнении у него – ого-го! Конечно, все девки будут его! Нам, молодым, во Флоренсо ничего не светит! Случайно, что ли, даже Эл Швадесенс увлекается эротическими записями? А что ему остается делать? Старшие имеют все – и будут иметь вечно! И им не надоедает, вот что ужасно! А нам тоже хочется! Вон, принц даже мятеж из-за этого решил устроить, вышел из долины, нарушил все наши и ваши законы – и мы за ним следом! А здесь столько девок! Если и проиграем – уже не напрасно! Даже сам Эл Швадесенс, чтоб пакость папаше устроить, тут же с нами снюхался, хотя обычно нос воротил, хлыщ столичный… А еще выясняется, что у нас и не магия вовсе, а сложная техника… то есть нас и этого можно лишить?! Ни девок тебе, ни магии, ни взрослого статуса… Вечно за детей держать будут!

Эльфы встали и в полном расстройстве побрели куда-то вниз.

– Эй, а как же все? – растерянно окликнул он. – Тут же и принцесса, и Дерстин раненый, и даже ваш Эл… и что мне с ними делать?

Эльф обернулся.

– Отвяжись, а? – сказал он. – Тут такое горе, а ты с ерундой лезешь! Разбирайся сам, у тебя получается! Вспомни опыт прошлых жизней, мистификатор…

Эльф безнадежно махнул рукой – и они ушли. И только когда их спины скрылись за стволами – подозрительно быстро скрылись! – он заподозрил, что синеглазые злыдни просто сбежали от ответственности за девушку. По привычке. Безответственность – производная от бессмертия? Нет, слагаемое! То есть, чтоб жить долго, надо быть хотя бы легкомысленным?

Он в полном смятении оглянулся на Надию – прекрасная йоха безмятежно спала, разметавшись на травяной постели и свалив все заботы на его усталую голову… Ага, спала она, как же! Так соблазнительно спать невозможно! А ведь еще и…

– А где зачуханная провинция? – осведомился Эл Швадесенс, выходя из шатра. – Втянули меня в свои дела – а сами куда-то свалили, ничего толком не объяснили… и, кстати, даже не представились… Ага, а принцессу оставили… И юного убийцу тоже!

На груди у эльфа победно сиял и переливался полный набор гномьих бирюлек. И взгляд его не предвещал ничего хорошего.

Глава двенадцатая
в которой гремят взрывы

Бира Любей – маховик событий набирает обороты

Командир спецгруппы «Кулак императора» угрюмо крутил в мощных ладонях кубик с пайковым алкоголем.

– Я ведь не пью, – хмуро признался он. – Нам в постоянной форме положено быть. Но сейчас – требует традиция. Понимаешь, это же у меня первая потеря! Бира, я своих ребят провел через пограничные войны с гномами! Через рейды на контрабандистов! И – без единой царапины!

– У вас броня хорошая, – трезво заметил Бира Любей. – И спецсредства. Как дадите – и одна пыль, сопротивляться некому!

– Вот именно! Мы всегда идем напролом – и все разбегаются! Разбегались…

– А что у вас там вообще произошло? – полюбопытствовал эпсаар. – Если не секрет, конечно. Вы так резво подхватились – будто на защиту императорского дворца вызвали!

– Принцессу засекли, – хмуро сказал «Кулак». – У нас же спецсредства. Через перевал достали станционные камеры и сняли сигнал. Она там с единственным охранником была, совсем страх потеряла перед армейским спецназом!

– Э… так вы же ее уже?.. Или вы умеете по нескольку раз уничтожать, чтоб отчетность лучше была?

– Бира! – сказал «Кулак». – Ты никак шутить умеешь? А я вот нет.

Эпсаар струхнул и прикусил язык.

– Кто-то серьезный нам противостоит, – неохотно признал спецназовец. – Но вот кто? Полицейский? Не знаю… Понимаешь, до сих пор ведь ни одного убитого не было, хотя в усадьбе нас тогда качественно замесили, имели возможность положить всех… на погребальный костер. Ну так и мы им ничего не сделали. Так, детские игры, пару комнат обрушили – и все.

Урсаш осекся и с подозрением глянул на эпсаара. Но тот и не думал скалиться, слушал с жадным интересом.

– Но как только забили до смерти ее охранника, сразу всё изменилось! – угрюмо продолжил Урсаш. – Группа захвата – в госпитале. А старшего группы потом нашли. Он, когда отступал, видимо, для лучшего обзора шлем скинул. Вот его и пришпилили к дереву клинком. Стандартной полицейской саблей, без магии даже… Жуть какая-то… мы идем – а он стоит – и клинок в горле… Да ее охранник сам виноват! Зачем в драку полез? Да еще двоим головы разбил! Чуть не сбежали из-за этого! Вот ребята обозлились и… того… А меня не было, чтоб запретить, – я же болею тут!

– Кыррабалта! – изменившимся голосом вдруг сказал Бира Любей. – Ворта, а я же тебе сразу говорил, что деревенских лучше не трогать!

– Нет, это другое! – отмахнулся спецназовец. – Где Черный Топор и где мы? Сто лет прошло! Или больше?

– Двести, – неуверенно сказал Бира Любей. – Я историю не очень-то учил… да ее никто не учил… Э, а что ребята говорят?

– Да то же, что и твои. Бац – и темнота. Они же охранника пинали, увлеклись маленько, вот и не заметили, кто и как… а старший заметил, да ничего не скажет…

И Урсаш непроизвольно потрогал горло.

– Эпсаар! – заглянул в штабную палатку командир правого крыла, недоуменно покосился на подскочившего спецназовца и доложил: – Личный состав к внезапной боевой тревоге практически готов! Битюгов заканчивают запрягать!

– Перед тревогой построишь солдат! – распорядился эпсаар. – Проверишь, чтоб никто ранцы не забыл! А то, когда из казарм уходили, пришлось всю часть возвращать за личными вещами!

– Когда у тебя тревога-то? – осведомился Урсаш.

– За полночь, как положено, когда же еще?

– Ой, это же столько ждать! Объявляй прямо сейчас!

– Да личному составу уже довели, что за полночь! – махнул рукой эпсаар. – Сейчас объявить, так, пожалуй, перепугаются, решат, что степняки напали. Их тогда до утра не построишь! Пока еще по горам соберешь…

– Да зачем тебе личный состав? – угрюмо усмехнулся «Кулак». – Ты же тяжелое вооружение собрался использовать! Дашь раза – и все…

– Нельзя, это же секретные средства! Им положено фланговое прикрытие силами всей части! Так что сначала пойдут битюги…

– Дались тебе битюги! – с досадой сказал спецназовец. – Тебе конезавод бы держать, а не частью командовать! Правду говорят, что тяжелая конница давит врага не солдатами, а навозом… Мы же заснем, пока ждать будем!

– Не заснем! – пообещал эпсаар уверенно. – Внезапную тревогу знаешь как сложно организовать? Сейчас офицеры со всякой ерундой на доклад полезут, еще очередь у палатки образуется!

– Да, непростая у тебя служба…

– Эпсаар! – шагнул в палатку немолодой офицер – и недоуменно покосился на отпрянувшего спецназовца.

– Эпсар Целеш, командир орудийной группы, – негромко представился он. – Расчеты готовы к движению. Желательно получить координаты цели.

– А если не получите? – пьяно поинтересовался «Кулак».

Офицер желчно усмехнулся:

– При данной площади накрытия… достаточно направления. Рукой махнете…

– Эпсар, а вы сумеете раскатать только полицейских? – обеспокоенно спросил Любей.

– Наводчики опыта не имеют, – спокойно ответил офицер. – Оружие секретное, была возможность совершить по одному выстрелу на полигоне. Я допускаю, что могут и своих зацепить. Но только краем.

– А поаккуратней никак?!

– Чудес не обещаю. После первого пристрелочного, как внесем поправки, точность несколько повысится…

– Цель – подразделение блицштурма! – решился Любей. – Бей по их лагерю! Понял? Не по нашему!

Целеш глянул на эпсаара, равнодушно кивнул и вышел, оставив офицеров не вполне уверенными в том, что для них наступит завтра.

– Бира, не тряси жиром! – хмуро сказал спецназовец. – Тебе же приказ из генштаба был! Если что, ты в стороне.

– Да это такой приказ, что они в стороне, если что! – возопил эпсаар. – Принять эффективные меры для подавления противозаконной активности полиции в деревне! Эффективные – это какие?! У меня же, кроме тяжелого вооружения, ничего эффективного нет! Вон, даже вы в полной… – Он поглядел на ласковое лицо здоровяка и осекся. – А потом найдут меня у дерева с саблей в горле, – пробормотал он. – А таким способом, между прочим, Кыррабалта казнил садистов, я вот вспомнил…

– Ты объявил бы лучше тревогу! – поморщился Урсаш. – Раньше начнешь – быстрее отмучаешься.

– Положено за полночь! – возразил эпсаар. – Тайные операции правильнее проводить, когда самый сладкий сон, – чтоб внезапно, значит… – Он вдруг осекся. – А у полиции то же правило! – прошептал он. – Нас же по одним наставлениям учили! И командиры служб чего-то не идут – а должны бы…

«Кулак» мгновенно подобрался. Прислушался – снаружи тихо гудел лагерь перед внезапной боевой тревогой, топали битюги, скрипели фургоны… Он бесшумно передвинулся к выходу, отодвинул сетку…

– Гребло! – донесся снаружи недовольный молодой голос. – Убери руки от арбалета! А то опять выстрелишь нечаянно – и мне командовать еще и армейской частью?

«Кулак» окаменел. Он даже не пошевелился, когда мимо него, сердито отдуваясь, протиснулся Бира Любей.

– Эпсаар «красная роза», секретный шифр, Дребен Хист, при исполнении, – вежливо представились из сумерек.

– Чтоб тебе в навозе утопиться, Хист! – возмутился эпсаар. – Плевал я на твою «красную розу»! Был ты подэпсара, подэпсаром останешься! Чего в армейские дела лезешь?

Невысокий полицейский внезапно объявился совсем рядом, эпсаар даже вздрогнул.

– Я не ошибся, вон там площадки в камуфляже – это тяжелое вооружение? – негромко поинтересовался он. – Ну и куда выдвигаемся? Степняки вроде не напали. И даже не подошли – мои патрули тоже за степью следят!

– У меня приказ снести деревню вместе с вами, что я могу сделать?! – так же тихо ответил эпсаар.

– Не выполнять, например. – Полицейский ненадолго задумался. – Мне солдатиков учить некогда! – решил он. – Да и не хватало еще за тебя работу делать! Так что командуй сам. Вы собрались куда-то? Ну вот и идите себе. Через Ирчу – и немножко подальше. Встанете там заслоном, всё степнякам коров воровать будет труднее… Только подальше встаньте, не занимайте поля и выпасы!

– У меня приказ подавить! – шепотом закричал эпсаар, оглядываясь на темноту. – Я же не сам по себе, я на службе! Не выполню приказ – завтра здесь другой эпсаар будет – и всё равно подавит!

– Угу? – озадачился полицейский. – Вот оно что! Ну, идем в палатку, подумаем… И скажи своему спецназу, пусть посторонится, что ли?

– Что с ребятами? – выдавил кое-как «Кулак».

– А я знаю? Спят, наверно. Мы никого не трогали.

Полицейский уселся за штабной стол, хозяйски огляделся.

– Ничего у тебя! – признал он. – Уютненько. По-домашнему.

Эпсаар нервно оглянулся на пару полицейских у выхода. Долговязый боец смутился и убрал руки от станкового арбалета.

– Ну что делать будем? – безнадежно спросил эпсаар.

– А я знаю? – пожал плечами полицейский. – Вам, вообще, что нужно? Конкретно?

– Ну… ему вот – принцессу поймать! – указал на «Кулака» эпсаар. – Мне – чтоб здесь полиция не командовала. Чтоб полиции не было даже видно!

– И в чем проблема? – не понял полицейский и устало потер виски. – Не высыпаюсь с вами, уродами! То диверсантов подсылаете, то геноцид замыслили… и вообще – дорогу на станцию перекрыли, деревенские в возмущении все! Зачем нам враги, когда имеем собственную армию? Так… принцесса сбежала, так что «Кулак» может проваливать со спокойной совестью. Это решили… А по второй позиции надо как-то договариваться!

– А теперь ваша очередь проваливать! – с надеждой предложил эпсаар.

– Ну, у нас тоже приказ, – признался полицейский.

– Что ж теперь, воевать, что ли?! – возмутился эпсаар. – При императорском дворе интриги – а вы у меня всех солдат перебьете! Они же необученные еще! Не жалко пацанов?

– Жалко! – вдруг согласился полицейский. – Так что договариваемся! А ты, «Кулак», чего молчишь?

– Да вот думаю, – медленно сказал спецназовец, – уж не из этого ли арбалета недавно…

– Дело прошлое, забыли! – поспешно сказал полицейский. – Ты, это… по существу!

– Отведи блицштурм! – пожал плечами «Кулак». – Так, недалеко отведи… распадков много, есть где укрыться. Армейские могут в степь, как и предлагал. А в деревне – нейтральная зона.

– Со свободным проходом офицеров к кабаку и на станцию! – торопливо добавил эпсаар.

– Так что вы нас не будете видеть, а мы как бы вас в упор не заметим, – подытожил спецназовец.

– А генштаб?

– А зачем сообщать подробности? Бира доложит, что, мол, в результате успешно проведенных акций устрашения отряд полиции рассеян по горной местности, преследование не представляется возможным, визуально не обнаруживается… Ты доложишь, что армейское подразделение в результате успешно проведенных акций устрашения вытеснено в степь, преследование не представляется возможным, визуально не обнаруживается. Хотя как можно не обнаружить в степи такую прорву битюгов? А, все равно поверят! Кто бы в столице чего понимал в реальной жизни…

Офицеры призадумались.

– Поправка! – сказал полицейский. – У кабака наряд полиции обязательно должен быть, иначе, сами понимаете…

Оба офицера понимающе кивнули.

– Ты свой патруль оставь! – посоветовал эпсаар. – У тебя бойцы опытные, да и солдатики их теперь побаиваются. А мы их за военную полицию считать будем.

Офицеры переглянулись – и протянули руки для скрепления договора.

– Не ожидал встретить столь разумных офицеров! – искренне сказал полицейский.

Офицеры покосились на станковый арбалет, но промолчали.

– Гребло, передай, пусть дают приказ к движению! – распорядился Хист. – Сигнальщикам – запалить факелы, обозначить проход за Ирчу! Охрану с армейских офицеров снять, колонну спецтехники – в коробочку! Командира орудийной группы – под арест! – У выхода полицейский вспомнил кое-что и обернулся: – Чтоб завтра солдат отправил, пусть нужники закопают! – строго сказал он. – А то коровы ноги на ваших ямах переломают! Да, и аэростат заберите!

И полицейские исчезли.

– Ну, кажется, легко отделались! – выдохнул эпсаар. – А Целеш мне все равно не нравился…

– Думаешь? – медленно сказал «Кулак». – Ну-ну. А охранный контур? Он же всё пишет.

– А смысл тогда докладывать, что, мол, победили всех? Если узнают все равно?

– Проживем подольше! Доклад сразу смотрят, а записи – иногда, если сомнения возникнут. Хотя… как им не возникнуть-то?

– И что теперь будет? – жалко спросил эпсаар.

– Да как обычно! – усмехнулся «Кулак». – Пришлют еще войска. А полиция – тоже… И что-то будет! А нам с тобой, Бира, пора определяться. Военные и полиция в этот раз намертво сцепились! Что-то копится в империи… нагнетается… и скоро как даст! И к этому моменту лучше бы точно знать, кто против кого – и с какой стороны ты сам… лично мне, например, понравился этот мальчик. И знаешь чем? Он бережет ребят. Значит, ежели что, и меня сбережет. А это много значит в свете предстоящего…

– Я тоже берегу! – уязвленно сказал эпсаар. – А он вообще из полиции!

– И ты бережешь, – ласково сказал спецназовец. – Вот Целеша, например…

– А он твоего бойца на станции завалил! – напомнил эпсаар. – Сам же говорил: полицейской саблей, без магии.

– Может быть, он. Скорее всего, нет. Не похоже на него… В любом случае – справедливо. И в любом случае – он мне нравится. Мы же воевали вместе! Ну и что же, что друг против друга? Хотя, конечно, вопрос остался: кто-то мне противостоит. И очень серьезный кто-то. Но вот кто? Неизвестная сила… А мне решать надо, с какой стороны свалки оказаться, чтоб ребят уберечь.

Санниэре – и пророчество

– Итак! – зловеще произнес Эл Швадесенс. – Итак… Эти присоски провинциальные тебя бросили? Значит, я сейчас поквитаюсь с тобой!